Максимилиан Борисович Жирнов
Приключения Кларенса Хантера, путешественника по мирам
– Да потому, друг мой Вилли, что Лавочкина – это фамилия его жены! Первой и единственной любимой.
И Хантер закрыл за собой дверь, оставляя жаркие дискуссии позади.
Немыслимое
Карантинный корабль вышел на орбиту. Излучатели, похожие на волдыри на матовой обшивке звездолета, повернулись к сине-зеленой поверхности планеты. Нарисованный на борту чумной доктор – эмблема карантинной службы, казалось, издевательски улыбнулся обреченным обитателям.
– Начинаем процедуру полной санации! – скомандовал капитан. – До выхода в точку «ноль» – одна минута!
Вспыхнули зеленые лампы. Излучатели окутались красно-голубым светом. Жесткое излучение ударило в планету, навсегда сметая с нее все живое. Там, где прошел карантинный корабль, небо окрасилось в кроваво-красный оттенок. Цвет выжженной органики. Цвет смерти.
Когда остатки того, что еще недавно называлось жизнью, вознеслись в стратосферу, капитан записал в бортовой журнал: «Санация успешна. Излучатели работают удовлетворительно. Перегрев четвертого и двенадцатого резонаторов. Требуется плановое обслуживание. Возвращаюсь на базу. Прибытие рекультивационного судна – через две недели после спада уровня ионизации».
Но строители так и не прилетели.
***
Одноглазый Джек рвал и метал: дела шли хуже некуда. Ярость рвалась наружу, но давать волю чувствам нельзя: в салуне десяток посетителей, и у каждого по револьверу.
Пустить бы уроду Элмеру пулю в башку, да где взять нового подрывника? Скотина, даже сейф взорвать не может. Сплавил серебро в ком. Ограбление псу под хвост, а так удачно все начиналось…
Развлечься с краснокожей красавицей не вышло. Рану в боку печет так, словно между ребер вонзили раскаленный стержень. Проклятый индеец… Приходится заливать страдания виски.
– Эй, Кара! – обратился Джек к вульгарной девице в углу бара. – Сегодня ты моя. Плачу серебром!
Кара скривила ярко накрашенные губки и убрала с лица прядки светлых волос:
– Меня уже занял Генри!
Не везет, так не везет. Он, конечно, главарь банды, но не ему ломать неписанный любовный кодекс. За такое могут вручить черную метку. Тогда не отвертишься…
Хлопнула дверь, и в салун вошел бледный худощавый юноша. Джек сразу отметил: у незнакомца нет даже паршивого ножа. Кажется, намечается веселье.
Парень прошел к стойке и уставился прямо в глаза бармену. Тот замер.
– Я не хочу пить. Мне нужна информация, – приторно промямлил юноша.
Джек ухмыльнулся, оскалив гнилые зубы:
– Брезгуешь? Получи, ублюдок!
Он без замаха ударил молодого человека пудовым кулаком под дых. Несчастный ударился о бильярдный стол, и сполз на пол.
Незнакомец, глотая воздух, встал на четвереньки. Джек с размаха врезал ему ногой. Бедолага рухнул на пол и скорчился, закрыв голову руками.
– Он ваш! – заорал Джек. – Сучка обеспечила нам неплохое развлечение!
Молодого человека били, пока он не перестал шевелиться. Ткнув напоследок юношу носком тяжелого ботинка в живот, Джек вышвырнул бездыханное тело на улицу. Когда он вышел отлить, трупа нигде не было.
– Уполз куда-то, – мрачно пробурчал Джек. – Будет вонять. Лучше бы сдох на месте.
Снова хлопнула дверь салуна, и Джек не поверил своим глазам: второй чужак за день! Откуда они берутся? Невысокий белобрысый тип обвел посетителей тяжелым взглядом серых глаз и неуверенно прошел к стойке. Он наклонился и зачем-то коснулся грубых досок пола тонкими пальцами.
Джек осклабился: еще одно развлечение на вечер. Что-то зачастили сюда безоружные сучки.
– Виски? Джин? Ром? – голос бармена странно дрожал. Чего он боится? Этого хлюпика?
– Принеси мне… текилы. Из Венесуэлы.
– У нас такого никогда не было, мистер.
Человечек озадаченно почесал в затылке плоским черным предметом.
– Ну, тогда…
– Тебе не нравится наше виски? – злобно ухмыльнулся Одноглазый Джек.
– Нет, не нравится, – определенно ответил неизвестный. – Я уже сказал, чего хочу. Но, раз у вас нет, я пошел. Всего хорошего.
– А ну стоять, живо, сучка! – Джек пыхнул незнакомцу сигаретным дымом в лицо.
Тот закашлялся и заныл:
– Выпустите меня. Пожалуйста. Я же не сделал вам ничего плохого!
Посетители захохотали, обнажив гнилые зубы.
– Это оскорбление. Живо проси прощения!
– Так что же это? – жалобно забормотал незнакомец. – Конфликт? Ну, извините меня, пожалуйста.
– На колени, сучка!
Тот немедленно выполнил приказ.
Джек ожидал чего угодно – протеста, мольбы, агрессии, но только не рабской покорности или готовности немедленно, без сопротивления, подчиниться первому требованию. Развлечения не получилось. Злоба, и ярость застлали разум, и без того затуманенный парами спирта.
– Ты не человек, – прорычал Джек. В баре воцарилась полная тишина.
– Вы правы, – покорно ответствовал незнакомец, опустив очи долу.
Бандит выхватил револьвер, взвел курок и нажал на спуск. Но прежде, пуля вылетела из ствола, незнакомец с дьявольской быстротой метнулся в сторону и поднял руку. В лицо полыхнуло фиолетовое пламя – последнее невезение в жизни незадачливого предводителя банды.
***
Время остановилось. Хантер оттолкнулся от пола и вдавил кнопку боевого разрядника. Молния, осветила застывших бандитов и впилась в почерневшее лицо громилы с револьвером.
Гром выстрела еще не утих, а Хантер скрылся за барной стойкой, успев заметить, что поразил сразу троих. Бандиты рухнули на пол обгорелыми тушами. Вдребезги разлетелось зеркало. Тяжелый осколок жалобно зазвенел по полу. Помещение наполнили утробные звуки, по крыше салуна что-то загрохотало.
Хантер осторожно выглянул: вместо вооруженных револьверами пусть и плохих, но обычных людей, сутулились фигуры в расшитых орнаментом плащах. На гладко выбритых черепах темнели узоры из тонких линий. Сердце ушло в пятки. Даже тупому стало бы ясно: главное сейчас – унести ноги. Крутизну надо показывать в другом месте.
Три тела рассыпались мелким пеплом: первая хорошая новость за последние несколько минут. Значит, чудовища уязвимы. Их можно убить.
Хантер выхватил из стойки бутылку и швырнул через барьер. В уши вонзился режущий визг, словно кто-то провел по тарелке гигантским ножом. Брызнули осколки. Ничего себе заявка на победу. Хантер поднял разрядник, молния осветила салун. Здесь все враги, в кого-то да попадешь.
Бармен вспыхнул белесым светом и достал из-под серой мантии блестящий жезл.
– Муалгламмэээ глаааумзт блууарс!
– Чего?
– Отвлеееку стреее.. ляй! – провыла туманная фигура.
Привидение бросилось к проходу. Раздался шлепок. Кто-то заорал и рухнул на пол. Минус один.
От оглушительного визга, казалось, вот-вот лопнет мозг. Спина покрылась холодным потом. Едва смолк леденящий душу вой, Хантер прыгнул к стене и трижды нажал на кнопку разрядника. Кто-то, распахнув дверь, ринулся на улицу. Молния ударила в металлический столбик в проеме. Не страшно: вряд ли одиночный монстр опасен.
Все стихло. Зашуршали, рассыпаясь в пыль, дымящиеся тела. Туманная фигура обрела плоть. Бармен стал самым обычным молодым человеком. Если, конечно, не знать всего, что произошло.
В углу кто-то зашевелился, и Хантер поднял разрядник. Миловидная девица в длинном зеленом платье тяжко вздохнула и уставилась на пришельца, будто на диковинное животное. Ярко накрашенные губы дрожали, тонкие пальцы мяли пачку сигарет. От вульгарности не осталось и следа.
– Зачем ты пришел? – нервно спросила она. – Кто тебя послал?
– Я хотел… помочь людям.
– Подожди, Кара, я сам, – раздраженно произнес бармен, яростно сверкнув прозрачными голубыми глазами. – Не надо вешать мне лапшу на уши. Скажи: хотел славы, хотел показать свою крутизну – это будет правдой.
– Я испытывал экспериментальную систему навигации. Из-за ошибки в программе мой звездолет выбросило возле вашей планеты. В базе данных ее нет. А когда я увидел постройки, послал автономного андроида. Интересно же посмотреть, что здесь такое. Но робот не вернулся. Пришлось действовать самому.
– Значит, тебя привело любопытство? Значит, не все так плохо. У нас давно идет война между призраками и некромантами, и ты вмешался очень некстати.
– Борьба света и тьмы? – Хантер почесал в затылке разрядником.
– Неизвестно где тьма, а где свет. Все гораздо сложнее. Разве ты можешь определить по цвету кожи, хороший человек перед тобой, или плохой?
Хантер кивнул:
– Вряд ли. Но зачем ты помогал мне? Твои сородичи вполне могли…
– Могли, – бармен развел руками. – Но если бы ты не вернулся, твои друзья разнесли бы планету на куски.
– Запросто, – сказал Хантер. – Зато мы не умеем трансформироваться.
– Не хотите, – уточнил бармен. – Вы просто компенсируете слабости телесной оболочки технологиями.
– Зачем вы превращаетесь в бандитов?
– Вспоминаем навсегда ушедшее прошлое. Пытаемся хоть немного почувствовать недоступные более эмоции. Мы все-таки не совсем мертвые.
– Играете в ролевые игры? Устраиваете что-то вроде реконструкций?
Бармен кивнул:
– Именно. Бар построен на нейтральной территории. И я прошу, нет, умоляю: оставь нас в покое! Пожалуйста, улетай! Я знаю: вы намного сильнее нас. Но раз вы сильнее, то должны быть и намного разумнее. Это наша последняя надежда.
Хантер задумался: с одной стороны, планету нужно санировать. Но кому мешает этот странный мир на задворках Галактики?
– Зачем вы уничтожили андроида? – резко спросил он.
– Считай это несчастным случаем. Рядовые некроманты довольно глупые и агрессивные создания. Без высокого лидера, конечно. Кстати, они никогда не прыгают в темноте.
Хантер махнул рукой:
– Считайте, что меня здесь не было. Я буду нем, как могила. Кстати с чего вам взбрело в голову, что мы сильнее?
Бармен воздел руки к небу:
– С того, приятель, что однажды вы погубили нас.
Девица схватила Хантера поперек талии. Распахнув собственной головой дверь, он шлепнулся в липкую грязь под густые струи теплого алого дождя. На траве валялись разбросанные лягушачьи туши. Вот что, оказывается, грохало по крыше.
– Ничего себе, деваха. Интересно, она призрак или некромант? – пробормотал Хантер и побрел к звездолету, вытирая с лица солоноватые капли.
***
Планета превратилась в туманное грязно-бурое пятно, едва заметное между ярких звезд. Хантер провел ладонью по лицу и покачал головой. Как только «Призрак» уйдет в «кротовую нору», пространственная рябь, будто круги на воде, разбежится по всей Галактике. Тогда утаить всю эту историю не получится. Ни один звездолет не сможет обмануть систему раннего предупреждения.
Хантер переключил двигатели на сверхсветовой режим. «Призрак» рванулся вперед. За прозрачным фонарем моргнули и пропали звезды. На дисплеях мелькнули цифры скоростей, столбики расходомеров подпрыгнули и остановились у самых ограничителей. Придется провести здесь, в звездолете, несколько месяцев. А может, и год. Есть время разобраться.
Хантер прошел в каюту, лег на койку и уткнулся в ноутбук, листая архивы времен покорения Галактики. Уже через несколько минут ему стало страшно. В стремлении убрать конкурентов люди не жалели даже разумную жизнь. Жесткое излучение все спишет.
Санированных планет было столько, что нужную запись Хантер нашел только через пятнадцать минут. Поначалу в нем еще теплилась надежда на то, что вся эта история – трагическая ошибка. Но вскоре стало ясно: уничтожение всего живого на планете тщательно спланировано. Тогда почему не прилетели рекультиваторы?
И вдруг Хантер понял: они попросту забыли! Это же так по-человечески: устроить апокалипсис целой планете и уйти навсегда.
Наверное, надо что-то делать, но нельзя же одному сражаться со всей цивилизацией! Это немыслимо! Даже Шейла – милая, ласковая, но в то же время сильная и смелая вряд ли станет на его сторону. Она – человек. Такой же, как и профессор Невтриносов, Дасти Мэйн, Лилианна Андреевна. Никто из них не остановится перед убийством ради призрачного блага.
Хантер оставил ноутбук на койке и прошел в корму и спустился машинное отделение. В узком коридоре горели только дежурные лампы. Тускло светились сервисные дисплеи. Посвистывали преобразователи энергии. Многие считали этот высокий писк противным, даже мерзким, но Хантер любил его. Звук жизни.
На задней переборке, возле распределительного щита, матово поблескивала панель самоуничтожения звездолета. Хантер открыл ключом крышку, ввел код и повернул первую рукоятку. Перед глазами, как живое, встало печальное лицо Теодора Эллисона. Когда-то, раздавленный горем и равнодушием, он точно так же отправился к предкам…
Хантер положил ладонь на вторую рукоятку – гладкую и холодную. Одно движение – и начнется обратный отсчет. А потом то, что останется от него и звездолета, разлетится по Галактике. Хантер поднял глаза к потолку и громко произнес, обращаясь неизвестно к кому: «Ну, дай же мне какой-нибудь знак!»
И случилось чудо. Вспомогательный дисплей правого реактора ярко вспыхнул, по экрану побежали огненные буквы: «Кто находится между живыми, тому есть еще надежда. Кто находится между живыми…»
Рука дрогнула. Хантер отпустил рукоятку и выругался самыми грязными ругательствами, какие только знал. Ударил по кнопке «отмена» и захлопнул крышку. Дисплей моргнул и погас.
Тогда Хантер бросился в кабину и застыл, пораженный: далеко внизу раскинулась знакомая пустыня. У горизонта маячило серое пятно, едва заметное в белесой атмосферной дымке: купола центра разработки вооружений. Полигон. Милый, уютный дом на краю Вселенной.
Навигационная система сошла с ума. На дисплее вспыхивали цифры: то одни координаты, то другие – в тысячах световых годах от первых. Хантер расхохотался и выкрикнул:
– Анесия! Думай, что делаешь! Мне теперь всю электронику заново калибровать. Нельзя же так грубо!
Ему никто не ответил. Но звездолет сам, без команды, плавно сошел с орбиты, погасил скорость и помчался к посадочной площадке.
***
Хантер набрал на цифровой панели замка сервисный код и заглянул в кабинет Шейлы. Десантница склонилась над столом. Она ничего не замечала, для нее сейчас существовал только тот мир, который она переносила на лист бумаги. Хантер тронул ее за плечо и тут же пожалел об этом: дева-воительница молниеносно швырнула его на пол. В ее глазах промелькнул гнев, который тут же сменился неподдельной радостью.
– Привет! – закричала Шейла и рывком поставила Хантера на ноги. – Мы с ног сбились тебя искать!
– Ты бы не могла обращаться со мной поосторожнее? По-моему, рановато вытряхивать из меня песок.
– Душ тебе точно не помешает. Куда тебя занесло? В джунгли? Или ты снова побывал в замке вампиров?
Шейла подала зеркало. Хантер оценил себя: лицо в красных пятнах, волосы свалялись и склеились в бесформенный ком. Одежда покрыта коркой засохшей грязи.
Вместо ответа Хантер прижал Шейлу к себе:
– Скажи мне. А если бы я оказался один против всех? Против планет, Советов, правительств и даже самого Десантного Корпуса? Против цивилизации? На чью сторону ты бы встала?
– Конечно, на твою! Без вопросов! – с жаром выпалила Шейла и вдруг сникла: – Нет, подожди. Я бы подумала… У меня же присяга. Обязанности.
Но Хантера самооправдания Шейлы не волновали. Самое главное она сказала. Значит, есть за что жить и сражаться!
– Ты знаешь, – вздохнул он. – А я ведь струсил. Сомневался в тебе. Да и в себе тоже. Но теперь все в порядке. Почти.
Атака дродамахов
Четыре светящиеся полосы лениво поползли вверх. Через минуту на панели управления вспыхнул транспарант «устройство готово».
– А можно я… нажму? – спросил Хантер, откинув защитный колпачок с кнопки «Пуск».
– Валяй, жми! – закричал профессор Невтриносов. – Да быстрее, пока эти дродамахи все здесь не разнесли! По сравнению с ними даже Микомикон меньшее зло!
– Три, два, один! – Хантер вдавил кнопку.
По Вселенной пронеслась черная волна. Она свернула пространство и втянула его внутрь машины императора Карадеску. Впрочем, сам сюзерен давно почил в бозе. Некогда принадлежавший ему Микомикон – чудовищное устройство, способное сожрать Вселенную, профессор откопал на какой-то галактической свалке.
Хантер глянул в иллюминатор. Абсолютная темнота, ни намека на звезды или планеты. И даже на сам свет.
– Похоже, мы остались одни, – печально сказал Невтриносов. – Что дальше?
– Теперь надо, чтобы внутрь втянуло и нас.
– Зачем?
– Вселенную поглотил Микомикон, так? Значит, если мы последуем за ней, то снова будем во Вселенной. И какая разница, внутри или вне машины?
– Хантер! Не выдумывай лишних теорий! Ты забыл, что надо нейтрализовать дродамахов?
– А, да, – Хантер вытащил из рюкзака ноутбук и подключил через переходник к разъему на пульте.
Несколько минут он смотрел на экран:
– Вот это да! Наш друг Дасти развлекается с подружкой. Он, похоже, ничего и не заметил.
– Давай, работай! Нечего компрометировать высокопоставленных чиновников!
Хантер только фыркнул и нажал несколько клавиш:
– Судя по его способностям, он тот еще герой-любовник. Так, одного дродамаха я поймал. Сейчас я устрою ему глубокую задумчивость.
Хантер ударил по кнопке. Похожее на шкаф существо с головой-кристаллом расплылось и исчезло. Раздался мелодичный звук. Счетчик нейтрализованных дродамахов показал единицу.
Через полчаса Хантер оторвался от компьютера:
– Готово. Всех в намордник – и в клетку. Ни одного не осталось. Теперь гляну, можно ли инвертировать Микомикон.
– А если нет? – спросил Невтриносов.
– Тогда мы навсегда останемся в этом маленьком кусочке пространства-времени. Но мы всегда можем попасть внутрь Микомикона сами…
Ученый схватил Хантера за плечо и прорычал:
– Ты что, не проверил, есть ли у машины реверс?
– Я как-то не подумал об этом. Вы же знаете, один из моих принципов: вперед, а там разберемся.
Хантер встал к пульту, вооружился словарем румынского языка и несколько минут изучал надписи на кнопках и индикаторах.
– Похоже, штатно реверса нет, – сказал он. – Ваш выход. Вы же ученый, как-никак.
Невтриносов грязно выругался.
– Да… От образованного человека я этого не ожидал, – съехидничал Хантер.
Профессор одарил его ледяным взглядом, открыл люк и скрылся среди агрегатов и механизмов. Хантер открыл ноутбук и покачал головой. Вселенная быстро превращалась в то, что было до Большого Взрыва.
Через несколько часов ученый зычно выкрикнул:
– Давай сюда!
Протиснувшись сквозь ряды опутанных проводами блоков, Хантер увидел непонятное устройство. К агрегату, похожему на большой полупрозрачный куб, шли три кабеля, подключенные через болтовые клеммы. Подписи гласили: «Самый главный», «Толстый» и «Синий».
– Если переключить провода, микомикон перейдет в обратный режим, – сказал профессор.
– Какой порядок подключения? И что будет, если мы сделаем неправильно?
– Этого я не знаю. Думаю, ничего хорошего.
– Ладно. Я тут немного поразмыслил, и кое-что придумал, – отозвался Хантер, ловко орудуя разводным ключом. – Готово!
Снова поползли вверх светящиеся полосы. На экране вспыхнула непонятная надпись по-румынски. Хантер откинул защитный колпачок.
– Начинай! – приказал профессор.
– Залп! – прокричал Хантер и вдавил кнопку. Ему показалось, что произошел Большой Взрыв. Прямо на его глазах рождались и умирали звезды, скручивались в спирали галактики, черные дыры занимали места, строго отведенные им в мироздании. В лицо дул нейтринный ветер, от которого слезились глаза. Релятивистские струи прожигали на одежде маленькие дырочки. Китель придется менять.
Буйство стихий длилось несколько минут. Когда все закончилось, Вселенная вернулась на круги своя. Лишь дродамахи навсегда остались внутри Микомикона.
– Я с тобой когда-нибудь поседею, Хантер, – заявил ученый. – И какие же провода ты поменял местами?
– Самый главный и синий. А толстый я вообще отключил.
– Зачем? – изумился Невтриносов.
Хантер постучал себя по голове разводным ключом.
– Послушайте, профессор. Вы – ученый, я – технарь. Пусть и у меня будут хоть какие-то тайны.
Хантер с профессором выбрались в звездолет. Щелкнули захваты, «Призрак» отстыковался от Микомикона и помчался к линии равных энергий. Пора возвращиться домой.
Хантер сидел мрачнее тучи – в минуты катаклизма ему удалось разглядеть собственную незавидную судьбу. Через много-много лет он станет скромным ментором-воспитателем в интернате.
