Лина Янтарова
Доброе зло
Глава 9
Слова Райбуа, подобно красивому, но ядовитому созданию, манили, вынуждая вновь и вновь обдумывать сказанное. Если существует возможность получить такую силу, то стоит ли попытаться?
Только дурак откажется от могущества. Идея развивать силу, как мышцу постоянными упражнениями, выглядела привлекательно, но Айви осторожничала: за все приходится платить. Не будет ли цена слишком высокой?..
Зная, как многому предстоит научиться и с какими невзгодами предстоит столкнуться на пути к должности хранителя Цветочных полей, она нервно перебирала пальцами листья горечавки. Мисс Пимс зорко следила за каждым студентом, изредка прохаживаясь между столов и давая ценные, на ее взгляд, указания.
София, разбирающаяся с охапкой диких латумий, чей сок обжигал кожу, наклонилась ближе и прошептала:
– Что думаешь по поводу Райбуа?
– Ты о сказках, которыми он нас потчевал?
– Кто знает… Может, и не сказки. Летиция же и вправду выжила.
Айви покачала головой.
– Это было так давно, что правды никто скажет.
– Я хочу победить в турнире, – лицо Софии стало напряженным. – Но понимаю, что не смогу одолеть противников с тем уровнем, что у меня сейчас.
– Рано сдаешься.
– Не ты ли говорила о пределах? – вскинула она подбородок. – Послушай…
Уилсон замялась, но вскоре продолжила:
– Родители верят, что я смогу окончить академию. Если проиграю в турнире… Они будут разочарованы.
– Вспомни всех ведьм, совершивших выброс, – попросила Айви. – И вспомни их трагический конец. Мы берем силу взаймы, но никогда не сможем подчинить ее полностью.
– А твоя бабушка? – вдруг возразила София. – Она спасла Цветочные поля.
Элвуд отвела глаза, досадливо хмурясь. В период сильной засухи, когда Вероника Мэйфилд только получила должность хранителя, цветы и растения погибали. Заклинания, вызывающие кратковременные дожди, не помогали. И тогда бабушка пошла на отчаянный шаг…
Говорят, ливень, вызванный ею, шел больше недели. Поля напитались влагой, земля снова стала плодородной. Ни у кого не осталось сомнений, что юная Вероника – истинный хранитель: те, кто злобно шептался за спиной, примолкли.
– Бабушка всегда была талантливой и сильной, – сказала Айви. – Она считалась гением. И то не выброс был, а мощное заклинание.
– Тоже хочу уметь так, – не сдавалась София. – Господин Райбуа говорил о дополнительных занятиях. Не хочешь пойти? Мы могли бы посещать их вместе.
– У нас не хватает времени на сон, а ты хочешь записаться на дополнительные.
София насупилась.
– Мне еще на защиту нужно.
– Зачем? – коротко осведомилась Айви.
– Догадайся, – съязвила ведьма. – Защищаться, конечно. Студенты «Фламмы», может, и светлые, но в драку лезут, как темные. Знаешь, как говорил мой отец… Иногда разбитый нос получше любого заклинания.
Айви не сдержала смешок. Мисс Пимс, отчитывающая Розалин, резко обернулась.
– Вы уже закончили, Айви?
– Почти, мисс Пимс.
– Тогда помогите Уилсон. В борьбе латумии и темной ведьмы пока что побеждает безобидное растение.
– Не такое уж и безобидное, – едко прокомментировала София. – У меня перчатки прожгло.
– Ты неправильно их берешь, – Айви приблизилась к ней и взяла в руки крохотный стебель. – Нужно за корни.
Некоторое время они работали в молчании, слушая причитания мисс Пимс, пока София, застонав, не отбросила последние цветы в сторону.
– Не могу больше!
– Тише, – шикнула Айви. – Постой рядом, я закончу.
Уилсон послала в ответ благодарную улыбку. Встав спиной к преподавателю, она заметила:
– Ты так и не дала ответ насчет Райбуа. Сомневаешься?
– Не хочу зря терять время.
– Брось, будет весело, – глаза Софии загорелись. – Даже если не получится – хотя бы попробуем!
Будучи запертой всю жизнь в четырех стенах, Уилсон напоминала птицу, выпущенную на волю – с восторгом относилась к любому поводу расправить крылья и взлететь вверх. Но, оберегаемая родителями, она не знала, как это больно – падать.
Айви вздохнула.
– Хорошо, давай. Но если господин Райбуа опять примется рассказывать сказки, то я предпочту его занятия здоровому сну.
– Отлично, – лицо Софии осветилось улыбкой.
Она шагнула к Айви, намереваясь обнять, но остановилась, когда та невольно отодвинулась.
Выражать привязанность открыто, да еще и объятиями… Непозволительно для темных ведьм.
Элвуд строго посмотрела на нее, а София неожиданно рассмеялась.
– Прости, все никак не привыкну к тому, что нужно вести себя сдержанно.
– Твоя мама не учила тебя подобному?
– Моя мама – светлая ведьма. Отец темный колдун, но он свалил все воспитание на нее, – охотно поделилась София.
– Светлая? Как так вышло?
Браки между темными и светлыми не запрещались, однако при таком союзе преимущественно рождались темные ведьмы – черная магия пересиливала белую. Ничего странного в том, что светлые ведьмы избегали рожать детей от темных колдунов.
София пожала плечами.
– Они полюбили друг друга.
– И их не испугало пророчество Лаис?
– То, в котором говорится о двух разных сестрах? Нет. Это вряд ли возможно – чтобы один ребенок был светлым колдуном, а второй – темным.
Айви старательно поправила срезанные листья, разложенные на влажной тряпице – сырье для зелий. Ее мама, будучи очень слабой темной ведьмой, полюбила светлого колдуна и вышла за него замуж несмотря на запрет матери. Вероника опасалась, что пророчество может сбыться: на свет появятся две сестры с разной магией, и тогда история Лаис и Летиции повторится.
Это послужило причиной для долгой ссоры – Вероника выгнала дочь из поместья и отреклась от нее. Муж Ирис погиб вскоре после рождения дочерей, и она осталась с двумя детьми на руках без средств к существованию. Времена, когда им не хватало еды, Айви запомнила очень хорошо, и поклялась сделать все, чтобы никогда не испытывать их вновь.
Воодушевленная согласием София после занятия у мисс Пимс сразу же помчалась записываться на дополнительный курс, и уже через два дня Айви снова увидела господина Райбуа.
Щеголеватый, с гривой седых волос, он походил на благородного старого льва, повсюду расхаживая с изысканной черной тростью. Оглядев кучку доверчивых студентов, пришедших получать невиданную силу, Райбуа не расстроился тому, что в аудитории находилось всего семь ведьм.
– Молодцы, – он воодушевленно потер ладони друг об друга. – К концу выпуска вы будете самыми могущественными колдунами! Мой экспериментальный курс поможет каждому с легкостью справляться со сложными заклинаниями и ритуалами.
Айви наклонилась к Софии, сидящей рядом.
– Он сказал «экспериментальный»? То есть, никаких гарантий не будет?
– Раз ректор одобрил, значит, все в порядке, – отмахнулась ведьма. – Давай послушаем.
На первом – вводном – занятии господин Райбуа говорил много. Его слова звучали громко и многообещающе – суть сводилась к тому, что перед использованием большого количества магии они должны подготовить тело и дух.
– Физические упражнения и медитации позволят вам быть готовыми к тому напряжению, что испытывает ведьма в момент применения силы, – пообещал он. – Сейчас каждый должен записать самое сложное заклинание, которое ему удалось выполнить, и последствия от него.
Айви уставилась на чистый лист. Самое сложное?..
Когда она портила зелья Линды на отборе, то обращалась к стихии Воды, а после выпила укрепляющее зелье. Эти две детали помогли уменьшить неприятные ощущения. Передача письма с помощью стихии Земли вызвала обморок и слабость. Значит…
Элвуд аккуратно записала ритуал, огляделась – многие студенты уже посматривали на преподавателя, ожидая продолжения.
– Через месяц вы сможете проводить его без неприятных последствий, – поклялся Райбуа. – Даю слово! Но, разумеется, с учетом, что вы будете выполнять мои рекомендации.
Он раздал нам требования – лист был заполнен ими от и до. Айви вчиталась в содержание, чувствуя, как похолодело тело от предстоящей нагрузки: в день по одному ритуалу той стихии, что вызвала сложности, вечерняя медитация, физические упражнения… Откуда взять столько времени?
София, похоже, была того же мнения, потому что ее лицо жалобно скривилось. Она вздохнула и прошептала:
– Ну, как-нибудь… Мы же приехали учиться.
«Вовсе нет», – еле удержалась Айви от ответа.
Ее задача – выяснить, что произошло с Лилиан. Не сомневаясь, что бабушка захочет вернуть Лили и хорошенько наказать, она со дня на день ожидала письма, в котором Вероника прикажет покинуть академию и отправиться искать сестру по всему Алтану.
София сложила ладони в молитвенном жесте.
– Ну, пожалуйста!
– Ведьмы не просят, – привычно одернула ее Айви. – Они добиваются желаемого самостоятельно.
Уилсон закатила глаза.
– Я прошу не кого-то, а тебя. Ты же моя подруга.
Элвуд опустила глаза, смущенная и разочарованная признанием. Подруга?.. С Софией было удобно общаться, потому что она не раздражала, иногда смешила, и была полезной. Но дружба?..
«У тебя не может быть подруг, – зазвенел в ушах голос бабушки. – У ведьм их не бывает. Каждая ведьма заботится сначала о себе, потом – о своей семье. И все!».
Вероника всегда рассказывала внучкам, что они должны или не должны делать. Лили игнорировала ее наказы, а Айви… Айви была послушной.
– Попробуем, – согласие само сорвалось с губ. – Вдруг получится?.. Если к концу месяца результатов не будет, то перестанем ходить на занятия к Райбуа.
– Прекрасно, – просияла София. – Я узнаю, по каким дням проходят тренировки для новичков.
Вечером выяснилось, что все студенты тренировались вместе, разделившись на группы в зависимости от уровня подготовки. Софию новость привела в восторг, природа которого Айви была непонятна.
– Хочешь, чтобы все смотрели, как мы беспомощно барахтаемся, точно новорожденные щенки?
– Зато мы сможем увидеть, какие приемы используют другие, – парировала Уилсон. – Занятия по субботам и вторникам, но учти: для них придется освобождать целый вечер.
Айви поморщилась, вяло перебирая овощи в тарелке. Аппетит пропал сразу же, как София объявила о совместных занятиях. Несколько дней ей успешно удавалось избегать Фаелана – в столовой он редкий гость, а расписание у них было разным.
Зато Итан маячил перед глазами чаще обычного, будто специально появляясь в тех местах, где находилась Айви. Взгляды, которые он бросал на нее, не предвещали ничего хорошего – смутный интерес, граничащий с неприязнью.
– Ты чего-то хочешь? – не выдержала Элвуд, столкнувшись с Рэквиллом в пятницу.
Выдался свободный вечер – разделавшись с домашними заданиями, она направлялась вниз, к морю, чтобы лично осмотреть берег с лодками, и увидела Итана в коридоре. Он стоял, прислонившись спиной к стене, словно поджидал кого-то.
– Мне вот интересно, Ай-ви…
Она стиснула зубы. Привычка Рэквилла растягивать ее имя каждый раз приводила в бешенство.
– Каким образом ты завоевала сердце Мерьеля? Приворожила?
От неожиданности Айви споткнулась на ровном месте. Итан гадко ухмылялся, скрестив руки на груди в ожидании ответа.
– Тебе какое дело? Переживаешь, что выбрали не тебя?
Рэквилл зло прищурился.
– У такой маленькой слабой ведьмочки со мной бы ничего не вышло. Забавно, что ты просила покровительства у меня, но получила его от Мерьеля.
Рука невольно взметнулась к шее, где уже не было следов от пальцев Фаелана, но тело все еще помнило боль и нехватку воздуха.
– О каком покровительстве ты говоришь?
– Ты должна была уже вылететь отсюда вместе с ним, но вы оба почему-то все еще здесь, – прошипел Рэквилл. – Не вижу ни одной причины, по которой бы Мерьель смилостивился над тобой. Разве только…
Он окинул ее плотоядным взглядом.
– Какой ты молодец, – насмешливо ответила Айви. – Сам задал вопрос, сам на него и ответил. Раз пришел к таким выводам, не боишься, что пожалуюсь покровителю?
– Мне нечего опасаться, – вопреки словам, в глазах Итана мелькнула настороженность. – А вот тебе…
В конце коридора послышались голоса – Абигайль и Фелисити, о чем-то болтая, направлялись в свои комнаты. Итан переменился в лице. Не договорив, он торопливо зашагал вперед.
Айви спрятала улыбку в уголках губ, стараясь не рассмеяться в голос: за короткий миг разъяренный пес превратился в скулящего щенка, стремясь убраться подальше. Неужели все из-за Фелисити?..
Кивнув ведьмам в знак приветствия, она миновала главный зал и без приключений спустилась вниз. Тропинка, в первый раз показавшаяся крутой и опасной, сегодня радовала уединением. Ни единой души вокруг: только скалы и море.
Айви медленно брела вдоль берега, следя за тем, чтобы не намочить юбки. Волны набегали на песок, пытаясь подобраться ближе, но что-то неведомое тянуло их обратно, в глубину.
Зажатая с одной стороны водой, а с другой – скалами, она остановилась. Серый камень выглядел неприступным и суровым, но при ближайшем рассмотрении становились видны мелкие трещинки, паутиной покрывающие породу. Казалось, небольшое усилие – и вся скала рухнет, погребя академию под собой.
Солнце клонилось к горизонту, окрашивая море в оранжево-алый, пронзительно кричали птицы, кружа в поисках рыбы. Залюбовавшись закатом, Элвуд не сразу заметила одинокую фигуру, сидящую на камне.
Их взгляды встретились. Отступать было поздно. Заправив выдернутую из прически ветром прядь волос за ухо, Айви как можно спокойнее сказала:
– Здравствуй, Фаелан.
– Айви, – хрипло произнес он.
Она вздрогнула, как от удара.
– Ты запомнил мое имя?..
– Конечно.
– Конечно?
Мерьель отвернулся, устремив взгляд на алеющее солнце.
– Это не то, что ты думаешь. Я предпочитаю знать все о врагах.
– Разве мы враги?
– Ты так решила, – чуть мягче произнес он.
– Мне не нужна победа в турнире или должность правящей ведьмы Траэна.
Лицо Фаелана окаменело. Под натиском сильных эмоций глаза потемнели, приобретя оттенок гречишного меда, линия рта стала жесткой.
– С чего взяла, что мне нужна?
– Колдуны из Мертвой пустыни редко поступают в академии. В ваших краях магия слишком ценна.
– Верно, – глухо подтвердил он. – Ты знаешь, почему?
Чуть помедлив, она ответила:
– Жестокий край, где нет ничего, кроме бесконечных песков, жалящего солнца и ядовитых тварей. Вы с трудом выживаете. Даже слабый колдун в Мертвой пустыни может спасти сотни жизней.
Мерьель молчал. Когда Айви уже перестала надеяться на ответ, чувствуя себя глупо, он вдруг заговорил, снова устремив взгляд вдаль:
– Это так. Ни один пустынный колдун не станет причинять вред другому ради личной выгоды. Магия дана, чтобы приносить благо.
– Не я пыталась убить тебя.
Фаелан невесело улыбнулся, спрыгнул с камня. Айви изо всех сил убеждала себя стоять смирно, испытывая желание броситься наутек.
Приподняв ее подбородок двумя пальцами, Мерьель спросил:
– А если бы хотела убить… Если бы могла, сделала бы?
Она беспомощно отвела глаза в сторону, впервые в жизни ощущая чувство вины за свое испорченное, злое нутро.
Фаелан коротко рассмеялся.
– Можешь не отвечать. Видел, что ты сотворила с зельями той ведьмы на отборе.
– Я темная ведьма.
– Разве тебя определяет твоя суть? Или же тебя определяют твои поступки? – задал он вопрос.
Айви не знала, что ответить.
Вероника рассказывала, какой должна быть темная ведьма, и внучка делала все, чтобы соответствовать идеалу. Училась закрывать глаза на несправедливость, различать серые оттенки во тьме и никому не доверять.
– Ты сам едва ли образец добродетели, – еле слышно прошептала она, глядя ему в глаза.
Они завораживали, как расплавленное золото в чане, переливаясь тысячами мельчайших искорок – красиво. Но сунешь туда руку – и испытаешь дикую боль.
Фаелан хотел что-то сказать, но внезапно осекся, опустив взгляд на собственные пальцы. Для него это словно стало удивлением – воззрившись на них, он медленно убрал ладонь.
– Не ходи одна после заката. Это может быть опасно.
Напоминание о собственной беспомощности уязвило. Айви прищурилась, ответив со всем сарказмом, на который была способна:
– Мне не нужна нянька.
– Посмотрим, – усмехнулся он так, будто знал будущее, и направился в сторону башни.
Элвуд поежилась от порывов холодного ветра, который не замечала, пока Фаелан стоял рядом.
Солнце уже коснулось боком ледяной воды. Ночи она не боялась – никакие предостережения Мерьеля не способны внушить ей страх, – однако получать выговор от Алдуэлла не хотелось. Когда Айви прошла еще немного вдоль берега, перед ней открылась пещера – одна из тех, что вели в подвалы академии. Несколько привязанных лодок покачивались на воде, иногда постукивая бортами о камень.
Выходит, Алдуэлл не солгал. Теряясь в догадках, кем был тот, кто увез Лили, она вернулась в Башню. Обратный путь занял чуть больше времени – вечерний сумрак уже опустился на академию, укрывая темной дымкой величественные статуи горгулий. По ступенькам пришлось бежать, чтобы успеть до закрытия дверей.
Заметив движение справа от себя, Айви резко остановилась.
Вокруг никого не было: только изъеденный старостью камень, покрытый мхом, и свист ветра. Убедившись, что все в порядке, она сделала еще пару шагов и снова замерла.
Чувство тревоги тяжелым комом осело в центре живота, ладони предательски задрожали. Элвуд вертела головой в разные стороны, пытаясь найти источник угрозы, но ничего не находила. И от этого становилось еще более жутко.
Позади раздался скрип – громкий и протяжный. Она обернулась, готовая использовать магию – но наткнулась лишь на молчаливые статуи, охраняющие подножие лестницы. На мгновение показалось, что одна из горгулий немного сместилась, подавшись вперед, будто собиралась слезть с пьедестала.
«Нет, что за бред. Не может такого быть».
– Элвуд!
Голос ректора привел Айви в чувство. Виновато опустив глаза, она пробормотала приветствие:
– Доброй ночи, господин Даварре.
– Вот именно, ночи, – процедил он. – Что вы тут делаете? После заката студенты не должны покидать своих спален.
– Я немного задержалась на берегу, и…
– И слушать не желаю, – рявкнул он. – Убирайтесь!
Не став испытывать судьбу, Айви нырнула в дверной проем, как юркая рыбка, и скрылась за стенами академии. Добравшись до своей комнаты, запечатала замок заклинанием, проверила горшок с землей – пусто. С момента отправки письма прошло уже пять дней, а Вероника все еще не соизволила дать свой ответ.
Глава 10
В детстве Айви была терпеливым ребенком. Лилиан вечно устраивала скандалы, требуя получить сладости прямо сейчас, а не после обеда, пока младшая сестра спокойно доедала суп, находя в длительном ожидании особую прелесть. Ведь чем дольше ожидаешь чего-то, тем оно желаннее.
Но субботним утром, не обнаружив в горшке письма, Айви чуть не вскрикнула от досады. Почему бабушка так медлит? Или письмо не дошло до нее?
При мысли, что придется снова провести ритуал, ее скрутил приступ тошноты. Во рту появилась едкая горечь, виски заломило. Тело, помнящее, чем закончился прошлый раз, отчаянно сопротивлялось.
Решив дождаться понедельника, Айви отправилась на урок защиты. Вопреки ожиданиям, занятие проводилось не в душном зале с остальными студентами, а на открытом воздухе. Преподаватель – высокая, крепко сбитая ведьма с короткими волосами – собрала новичков возле входа в академию, представившись как госпожа Марта Лаше.
Айви стояла позади всех, чувствуя себя скованно в брюках. Взамен физического комфорта они отбирали душевный – ей, не привыкшей к подобной одежде, постоянно хотелось натянуть блузу пониже.
– Учитывая ваш уровень подготовки, придется начать с малого, – Марта недовольно оглядела ведьм. – Сегодня легкая разминка и пара упражнений.
– Мы не будем сражаться друг с другом? – с беспокойством спросила Розалин.
В последние дни она вела себя очень тихо, практически незаметно. София предположила, что Розалин обиделась, на что Айви только пожала плечами – не ее проблемы.
– Нет, – отрезала Марта. – Вы и клинка-то в руках не удержите.
Айви невольно подобралась под ее испытующим взглядом: выпрямила спину, вздернула подбородок.
– Лестница, – она указала на крутые ступени, ведущие к мосту. – Начинайте спускаться и подниматься.
– Сколько раз? – осмелилась поинтересоваться ведьма в темно-зеленых брюках.
– Столько, сколько я сочту нужным, – Марта ухмыльнулась. – Вперед.
София недоуменно посмотрела на преподавателя, но больше вопросов не последовало. Все покорно зашагали вниз – вразнобой, еле слышно переговариваясь и неуклюже взмахивая руками, точно кучка переваливающихся с боку на бок гусынь.
Первый спуск дался Айви легко: она сбежала по ступеням вниз, даже не сбив дыхание, и с такой же легкостью поднялась. Но вскоре ноги загудели, налились свинцом, дышать стало тяжелее. Хватая ртом просоленный воздух, она преодолевала ступень за ступенью из чистого упрямства.
Задачка, кажущаяся легкой, в мгновение ока превратилась в настоящее испытание. Элвуд сбилась со счета: ступени казались бесконечными, конечности отказывались слушаться. Хотелось остановиться, дать телу передышку, но госпожа Лаше, следящая за всеми сверху, никому не давала спуску.
– А теперь…
Марта эффектно указала на небольшую кучу камней, сваленных у статуи горгульи. При дневном свете она выглядела безобидной – просто изваяние.
– … берем в каждую руку по камню и продолжаем.
Ответом послужили вымученные стоны ведьм, слившиеся в единый хор.
– Я больше не могу, – пожаловалась Розалин. – Можно отдохнуть?
– Нельзя. Хотите отдыха – можете покинуть занятие.
Лаше расставила ноги, скрестила руки на груди и высокомерно подметила:
– Каждая тренировка – сражение с самим собой. Если вы не в силах победить себя, то и врага не одолеете.
София, изменившись в лице, подошла к куче камней. Выбрав два булыжника средних размеров, она с отчаянной решимостью направилась к лестнице.
За ней потянулись и остальные ведьмы – теперь они не переваливались с боку на бок, а продвигались рывками. Каждый шаг как маленькая битва: короткая пауза, мысленные уговоры идти дальше, движение, снова крошечная остановка…
Когда госпожа Лаше смилостивилась, объявив об окончании занятия, Айви хотелось лечь на землю и не шевелиться несколько дней. Добравшись до комнаты, она распахнула окно – свежий ветер ворвался в спальню, шевельнул занавески и остудил разгоряченную кожу. Взгляд упал на горшок, стоящий на подоконнике – утром земля в нем выглядела не так.
С замиранием сердца Айви протянула ладонь и извлекла испачканный свиток. Стряхнув комочки земли, развернула и жадно вчиталась в короткий текст:
«Мне нужно его имя. Продолжай учебу и поиски».
Бумага, более не удерживаемая пальцами, спланировала на пол. Айви отрешенным взглядом проследила за письмом, пораженная решением бабушки.
Она не разрешила вернуться. Вместо долгожданной свободы младшая внучка должна оставаться в академии и искать возлюбленного Лилиан. Узнав имя, можно сузить круг поисков – Алтан большой, и Лили могла быть где угодно. Но…
Айви рассчитывала если не вернуться домой, то хотя бы освободиться от необходимости выполнять домашние задания и посещать занятия. Но Вероника решила иначе. И Айви, разумеется, обязана подчиниться…
Или можно поступить как Лили – ослушаться и покинуть академию, но в таком случае придется вернуться в скромный домик, снова думать о завтрашнем дне и работать, чтобы получить хоть немного денег.
Когда Вероника забирала внучек, то обещала, что будет оплачивать содержание Ирис. Она сдержала слово даже после побега Лили – но если Айви последует примеру старшей сестры, то Веронике незачем будет помогать дочери, от которой она отказалась давным-давно.
Выбор очевиден. Можно сколько угодно злиться и сетовать на судьбу – однако проще принять неизбежное. Немного потерпеть… Совсем немного.
Перед сном она представляла, как станет будущим хранителем: днем будет заботиться о Цветочных полях, а по вечерам, закрывшись в кабинете, изготавливать зелья. Может, даже изобретет парочку новых…
Разбудил ее какой-то шум. Странные звуки доносились из коридора: не то бряцанье, не то грохот. Приподнявшись на локтях, Айви уставилась на дверь, вспоминая, закрыла ли ее заклинанием.
Занятие с госпожой Лаше настолько вымотало, что все было как в тумане: мозг отказывался соображать, тело оставалось ватным, ощутимо болели мышцы.
Грохот начал стихать, словно тот, кто издавал его, ушел вглубь коридоров. Слишком измотанная, чтобы думать об этом, она повалилась обратно в постель.
Утром стало еще хуже – с кровати пришлось сползать, морщась при каждом движении. Теплая вода немного помогла, разогнала кровь. Заплетя непослушные волосы в слабую косу, Айви надела платье потеплее, памятуя о ливне в прошлое воскресенье, и спустилась в столовую.
Обычно заполненная студентами, праздно проводящими время, сегодня она пустовала – большинство уже ушли в Салвуд.
Наскоро перекусив, Элвуд уже собиралась уходить, как к ней за столик присела Розалин.
– Привет. Как самочувствие?
– Терпимо, – лаконично ответила Айви. – Твое?
– Такое же. Думала, умру утром, – пожаловалась Розалин. – Боюсь представить, что нас ждет на следующем занятии. Хорошо, зелье помогло…
– Что за зелье? – спросила Айви, краем глаза замечая Фаелана.
Он прошел мимо столовой, очевидно, собираясь в Салвуд. Первым порывом было встать и догнать его, но Айви одернула себя.
– Укрепляющее, из тилпинов, – охотно поделилась Розалин. – Могу и тебе дать.
Она достала крошечный пузырек из кармана платья. Внутри плескалась зеленоватая жидкость, отливающая голубым – эффект получался за счет синих бутонов тилпинов.
Они росли повсеместно и были неприхотливы. Однако главным ингредиентом эликсира являлись вовсе не тилпины, а плоды башарха – вечнозеленого дерева, растущего в теплых краях.
Айви выдернула флакон из пальцев Розалин, открыла и понюхала. Так и есть – пахло сладко-кислыми плодами.
– Откуда у тебя оно?
Вэйл заметно стушевалась.
– Родители купили перед отъездом в академию. Подарок. Потратили почти все сбережения.
Элвуд удивленно подняла бровь.
– Подарок?
Розалин поторопилась объяснить:
– Переживали, что не справлюсь с нагрузкой, вот и… Им посоветовали на рынке.
– Еще и втридорога взяли, – догадалась Айви.
Эффективный, но дорогой эликсир – на эти деньги семья могла бы жить несколько недель. В условиях строжайшей экономии его приобретение являлось неразумным. Странно, что Розалин так спокойно предлагала им поделиться…
Айви нахмурилась, собираясь расспросить ее, но Вэйл вдруг сама вскочила.
– Вспомнила, что обещала разбудить Абигайль! Прости, увидимся позже.
Ни капли не расстроившись, Айви спустилась вниз и вышла на свежий воздух. При виде лестницы, ведущей к мосту, к горлу подкатила тошнота, мышцы заныли сильнее.
– Куда-то собрались, Элвуд?
Ректор неслышно приблизился к ней со спины. Айви резко повернулась, чудом удержавшись от крика.
– Что с вами? – нахмурился он, изучая ее побледневшее лицо.
– Ничего, – огрызнулась она. – Вы меня напугали.
– В стенах академии вам нечего бояться. Так куда вы собрались?
– В Салвуд. Куда же еще?
Даварре улыбнулся – той мерзкой улыбкой, за которой обычно следует что-то нехорошее.
– Вынужден вас расстроить, но вы наказаны. Салвуд отменяется.
– Что? Наказана?
– Да, наказаны, – повторил Этьен. – Я застал вас после отбоя. Сможете посетить Салвуд через неделю, а на этой придется занять себя чем-нибудь другим.
Айви уставилась на него с выражением детской обиды на лице.
– Но я опоздала всего на пару минут!
– Не имеет значения. Хорошего выходного, – вежливо сообщил он, давая понять, что спор окончен.
«Проклятье! – Айви проводила его долгим взглядом, в котором смешалась злость и досада. – Как не вовремя…».
Если бы глазами можно было испепелить, то ректор уже давно бы превратился в горящий факел. Алдуэлл, ставший немым свидетелем сцены, коротко кашлянул, намекая, что пребывание возле моста излишне.
Айви вернулась в комнату, не представляя, чем может заняться. Побродила от стены к стене, напоминая пойманное в ловушку животное. Если бы она находилась в поместье, то…
Взгляд упал на сумку, в которой хранилось сырье и образцы, привезенные с Цветочных полей. Почему бы не продолжить свою работу здесь? Последние месяцы Айви задалась целью изготовить особое зелье – многокомпонентное, с добавлением новых ингредиентов.
Приготовление осложнялось дополнительными исследованиями реакций тех или иных веществ друг на друга. По отдельности каждый ингредиент обладал несоизмеримой пользой, однако вместе они начали конфликтовать. Необходимо было снизить побочные эффекты – или же полностью избавиться от них, что представлялось с трудом.
Но если получится… Если получится, она станет автором уникального зелья, способного в короткий срок залечить любую рану – даже смертельную. Владение магией позволяло колдунам и ведьмам продлить срок жизни, но любое ранение могло привести к летальному исходу.
Взяв образцы, Айви распахнула дверь и отпрянула назад – в коридоре стояла София. Ее рука застыла в воздухе, выражение лица было испуганным.
– Собиралась постучать, – она шумно выдохнула, – а тут ты… В Салвуд?
Взгляд ведьмы упал на сумку.
– Нет. Ректор запретил мне покидать башню, потому что я нарушила запрет. Опоздала всего на пару минут.
– Думала, мы пойдем вместе…
София заметно огорчилась, но тут же предложила:
– Хочешь, останусь с тобой? Можем позаниматься вместе или просто прогуляться во дворе.
– Нет, – отказалась Айви. – Мне следует поработать над зельем, а для этого нужна тишина.
– Хорошо, – София улыбнулась, сгладив неловкость. – Тогда до вечера.
Они разошлись в разные стороны: Уилсон направилась к выходу, а Элвуд – в мрачные подземелья. Если главные помещения академии освещались каминами, а ужасающие картины разбавлялись изысканными фресками и статуями, то в подвалах властвовал темный камень и одинокие факелы, горящие на приличном расстоянии друг от друга.
Воздух был влажным и стылым, стены источали холод. Звук шагов разносился далеко по подземелью.
Вспомнив, что лаборатория должна быть справа, Айви толкнула первую дверь и недоуменно застыла – за ней скрывался чулан со всякой дребеденью: шкатулки, испорченные артефакты, какая-то одежда…
Она захлопнула створку и открыла следующую, увидев чей-то кабинет: узкий стол, заваленный свитками, книжный шкаф, кресло-качалка… Попятилась, не понимая, куда делась лаборатория.
– Вам помочь?
Скрипучий голос позади заставил ее подпрыгнуть на месте. Айви поспешно обернулась.
– Господин Ризби?
Высокий темноволосый мужчина с худощавым лицом, которое портила брезгливая гримаса, высокомерно подтвердил:
– Еще утром я был именно им. Вы искали меня?
– Нет, господин Ризби.
– Тогда зачем вы пытались войти в мой кабинет?
– Это ваш кабинет? – Айви покосилась на уютное кресло-качалку. – Не знала. Я искала лабораторию.
– Вот она, – преподаватель указал на первую дверь. – Вы вроде не первый день в академии. Стыдно не знать расположение кабинетов.
Айви запротестовала.
