Лина Янтарова
Доброе зло
Глава 5
Оглашение результатов состоялось вечером. Остаток дня Айви провела в комнате, будучи не в силах подняться с кровати – смотрела в распахнутое окно, на бескрайнюю водную гладь, вдыхала солоноватый воздух и думала о Лилиан.
Сестра всегда отличалась буйным нравом. Как-то раз, глядя на копну ее огненных волос, бабушка обмолвилась, что дело в них – рыжие ведьмы самые своенравные. Айви приняла сказанное за чистую монету, но позже Вероника сказала, что неудачно пошутила. И все же…
Все же было в Лили что-то безудержное, неукротимое, как неистовое пламя. Когда сестер забрали из скромного домика на окраине Цветочных полей, Лилиан сопротивлялась и не хотела уходить – ей не нравилось, что Вероника решила все самостоятельно. Так было и после – старшая громко отстаивала свое мнение по любым вопросам, будь то цвет платья или выбор профессии.
К счастью, она заинтересовалась идеей стать правящей ведьмой Цветочных полей и отправилась в академию. Айви же уготовили другую судьбу – роль хранительницы.
– Ты не такая, как твоя сестра, – пригласив на разговор в библиотеку, поведала бабушка. – В тебе есть стойкость, но нет пыла. Это хорошо. Цветочным полям нужна мудрость…
Она пригубила вино из изящного бокала и прищурилась. Айви сидела, сложив руки на коленях, как примерная ученица и внимала каждому слову.
– Амбиции Лилиан позволят ей пойти далеко вперед. Хоть дорога будет трудна и извилиста, она справится с интригами и не отступит перед опасностью. Твой же путь – проторенная тропинка. Иди по ней, не сворачивая – и добьешься успеха.
Огонь и вода, – вот как охарактеризовала сестер Вероника, сразу разглядев в каждой из внучек нужные качества. Она уже видела будущее: правящая ведьма и хранительница, прославляющие род Элвудов.
Но взбалмошность и крутой нрав Лили сыграли дурную шутку: спустя несколько месяцев обучения Лилиан сбежала. Исчезла без следа.
– Отправишься в «Умбру», – поздним вечером бабушка просто поставила Айви в известность. – Завтра. Отыщешь сестру и вернешься.
– Почему туда? – отмерла она. – Лили может быть где угодно.
Вероника презрительно скривилась.
– Она сбежала оттуда, значит, там и нужно начинать поиски.
– Почему бы не провести ритуал?
В глазах бабушки вспыхнула ярость. Взмахнув рукой, увенчанной кольцами, она ткнула костлявым пальцем в сторону стола, на котором горели свечи, освещая потрепанную карту.
– Думаешь, я не пыталась? Глупая девчонка! Лилиан скрывает сильная магия – ритуал на крови ничего не показал. Кулон, тот, что я дала ей, еще в академии.
Вероника задумалась, а потом промолвила:
– Ректор и преподавательский состав «Умбры» никогда не расскажут правды, если они замешаны в пропаже. Репутация для них превыше всего, а в конце года турнир… Нет, ты поедешь, и сама все узнаешь.
Идея отправиться в «Умбру» не показалась Айви привлекательной. Рискуя навлечь гнев на свою голову, она спросила:
– Почему не обратиться за помощью к мадам Ламрен? Если в исчезновении Лили виноваты преподаватели, Джоанна обязана назначить расследование…
– Замолчи сейчас же.
Айви осеклась – ледяной тон бабушки был подобен пощечине.
– Попросить помощи у правительницы и тем самым расписаться в собственной слабости? Ты представляешь, какой позор ляжет на наши плечи? Никто не станет опасаться ту, что приползает за спасением к чьим-то ногам! Ведьмы не просят помощи. Ведьмы справляются сами. Если ты думаешь иначе…
Ее палец нацелился на младшую внучку.
– … то ты не ведьма.
Она не осмелилась спорить. Ранним утром бабушка проводила Айви из поместья, велев не возвращаться без новостей о сестре.
И вот она здесь, в стенах академии – в окружении опасных противников и секретов, вынужденная бороться за право остаться там, где меньше всего хотела быть.
Когда солнце окрасило воду в багряно-золотые оттенки, Айви сползла с кровати и посмотрела в зеркало. Из-за непомерной траты сил побелели даже губы – еще немного, и ее можно спутать с мертвецом.
Расчесав волосы гребнем, она вплела в них изумрудную ленту, надела очередное черное платье и спустилась вниз.
Всех пригласили в зал на втором этаже – огромный и пустующий. Сверкающие мраморные полы, предназначенные для танцев, стройные колонны, увитые плющом, за которыми могут прятаться парочки… В отсутствии музыки и людей зал производил гнетущее впечатление.
Айви нашла глазами Фаелана, повинуясь внутреннему порыву. Он выглядел так же, как и утром – отстраненно и равнодушно, словно несколько часов назад не рисковал жизнью.
Итан взволнованно метался из стороны в сторону, стараясь сдерживать себя, но получалось плохо. Остальные жались к стенке, молчаливо рассматривая друг друга.
– Итак, – ректор, войдя в зал, хлопнул в ладоши, привлекая внимание. – От веселья мы перешли к скучному подведению итогов.
Мадам Леонс, идущая чуть позади Этьена, бросила на него неодобрительный взгляд, как на проказливого мальчишку.
– Каждый зачислен на факультет, который раскроет ваши таланты, – Даварре явно было лень произносить эту речь. – Мы учли не только ваши способности, но и пожелания. Абигайль Бирн, поздравляю. Отныне вы – студентка факультета Исцеления.
Ведьма просияла и улыбнулась.
– София Уилсон… Слововедение.
Блондинка, преисполненная облегчением, кивнула в знак признательности.
– Итан Рэквилл… Защита.
Наследник Лаис самодовольно усмехнулся, но тут же подобрался, как волк, когда Даварре продолжил:
– Фаелан Мерьель, Защита.
Сам Мерьель никак не отреагировал. Тень скрывала его лицо, но фигура оставалась неподвижной, словно выточенной из камня.
– Айви Элвуд…
Она задержала дыхание.
– Слововедение.
Воздух покинул легкие, оставив радость, смешанную с разочарованием. Конечно, она знала, что пройдет – иначе и быть не могло: бабушка на образование не поскупилась. Что-то рассказывала сама, для каких-то вещей приглашала наставников, а уж в библиотеке Айви бывала чаще, чем в комнатах.
Но Зельеварение… Ее тайная мечта так и осталась несбыточной. Бесполезный факультет для будущей хранительницы Цветочных полей.
Не слушая ректора, Айви посмотрела на мадам Леонс – ее слова до сих пор вертелись в голове, как надоедливое насекомое над ухом.
Ничего объяснить мадам не пожелала – огорошила внезапным советом, а затем пожалела о том, что вообще завела беседу: стала неразговорчивее и злее обычного.
Даже сейчас мадам Леонс стояла с таким видом, словно ее заставили прийти на оглашение результатов под страхом смертной казни.
Этьен тем временем закончил подводить итоги:
– Розалин Вэйл… Слововедение. Добро пожаловать в «Умбру»!
Никто не похлопал, не выказал радости: у каждого на лице была написана мрачная решимость. Айви задумчиво изучила взглядом Розалин – надо же, прошла. Такая везучая или замешано что-то?
Учащиеся принялись разбредаться по своим комнатам. Айви торопливо поискала Фаелана, намереваясь поблагодарить его за помощь – он направлялся в сторону выхода быстрыми шагами, словно находиться в зале ему было невыносимо.
– Мерьель!
Она вышла вслед за ним в коридор, окликнула. Недружелюбный взгляд Фаелана прошелся по ней сверху вниз и обратно, пригвождая к месту.
– Что? – спросил он раздраженно.
– Хотела поблагодарить за…
– Не стоит.
Она не успела договорить, как он развернулся и ушел, скрывшись в темноте безлюдных коридоров. Сначала Айви оторопела, после – разозлилась. Может, ему и не нужны благодарности, но она чертовски не любила оставаться в долгу.
– Цветочек, – знакомый вкрадчивый голос за спиной только сильнее разозлил. – Решила заиметь нового союзника? Получила отказ от меня, бросилась к Мерьелю?
Итан гадко ухмыльнулся.
– Рэквилл, – она сладко улыбнулась, готовясь выплеснуть всю злость, – ты бы получше скрывал свой страх. Боишься, что Мерьель тебя обойдет?
– Не говори ерунды, – прорычал Итан. – Я наследник рода Рэквилл, а он голодранец из Мертвой пустыни.
– Этот голодранец, не имея тех возможностей, что были у тебя, не отстает, – насмешливо сказала Айви. – А скоро и вовсе обгонит.
Итан застыл. На его лице мелькнула ярость, обида и… Страх. Где-то очень далеко, под слоем жаркого гнева в его душе притаился испуг – колкие слова попали точно в цель.
Айви довольно улыбнулась и, обойдя его, посоветовала:
– Беги быстрее, волчонок.
Стычка с Рэквиллом немного улучшила настроение. Вернувшись в комнату, Айви отыскала шкатулку с запасами трав, достала крохотный мешочек и поднялась на третий этаж.
В кабинет ректора вели массивные дубовые двери, перед которыми, точно стражи, стояли две статуи горгулий, держащие копья в мощных лапах. Светло-серый камень покрыла паутина трещин, кончик хвоста одного из стражников обломился, но они все равно производили гнетущее впечатление.
Чем ближе Айви подходила, тем сильнее становилось не по себе. В какой-то момент показалось, что их слепые каменные глаза смотрят прямо на нее.
Разозлившись на глупости, которые лезли в голову, она постучала и тут же отдернула руку – двери открылись сами собой.
– Проходите, – раздался из недр кабинета голос ректора.
Внутри кабинет выглядел маленьким и круглым: книжные шкафы дугой обрамляли письменный стол, свет из горящего камина плясал на маленьком позолоченном столике, соперничая со скудным блеском луны, заглядывающей в окно через раздвинутые тяжелые портьеры.
Даварре сидел в кресле, упираясь локтями в стол – его черные пальцы были переплетены между собой, взгляд казался рассеянным. Увидев Айви, он моргнул, нехотя кивнул на стул напротив, приказывая садиться.
– Вы принесли то, что обещали?
Она кивнула, показав ему мешочек, в котором хранились цветки лилеи.
– Давайте, – Этьен вытянул руку.
Айви не торопилась выполнять приказ: с удобством устроившись на жестком стуле, расправила складки платья и положила мешочек себе на колени.
Ректор вопросительно выгнул бровь, следя за представлением.
– Господин Даварре, – заговорила Айви учтивым голосом, – перед тем, как я отдам вам лилею, прошу ответить на некоторые вопросы.
– А вы нахальны, – заметил Этьен. – Но я ожидал чего-то такого.
– Мое любопытство вовсе не праздное. Лилиан – моя старшая сестра, и она пропала в вашей академии.
– Вы меня в чем-то обвиняете?
– Как я могу, – усмехнулась Айви. – Ведь вы не поделились деталями о произошедшем.
– Собственно, я все изложил Веронике в письме, – Этьен откинулся на спинку кресла, положив руки на подлокотники, – Лилиан Элвуд исчезла три недели назад. Она не явилась на занятия утром – мадам Леонс забеспокоилась и пришла к ней в комнату. Та была пуста. Некоторые вещи вашей сестры пропали, как и она сама.
– И все? Никаких следов, никаких подозрительных вещей?
– О каких следах вы говорите?
Айви пожала плечами.
– Любых.
– Записки мы не нашли, если вы об этом. Следов борьбы или магического вмешательства – тоже, – сказал Даварре. – Башня, как вы знаете, обладает собственной волей – она бы не пропустила чужого внутрь.
– Когда я прибыла в академию, то зашла без проблем.
– Не вы вошли, – поправил ректор. – А вас впустил Алдуэлл, хранитель Башни.
– Значит, вы считаете, что моя сестра покинула академию самостоятельно?
– Об этом говорит отсутствие ее вещей, в том числе гримуара.
– Могу я посмотреть ее комнату?
– Зачем? – вяло отреагировал Этьен.
– Затем, что моя сестра пропала, – с нажимом ответила Айви. – И что вы планируете делать с оставшимися вещами, которые принадлежали Лилиан?
– Необязательно повторять это, – ректор вздохнул. – Поверьте, я тоже обеспокоен.
Это была самая наглая ложь из тех, что она слышала. Этьен был раздосадован, взвинчен, зол – но никак не обеспокоен. Чувствовалось, что его раздражает необходимость отвечать на вопросы.
– Пойдемте, – он встал. – Я распорядился закрыть спальню вашей сестры. Никто там ничего не трогал. Вы можете забрать все, что посчитаете нужным.
Айви тоже поднялась и протянула ему мешочек.
– Это ваше.
– Благодарю, – сухо ответил Даварре. – Что насчет остального сырья?
– Я свяжусь с бабушкой и попрошу прислать еще.
Делать этого Айви не собиралась. Лилея слишком редка, чтобы разбрасываться ею. Несколько бутонов, что теперь принадлежали ректору – достаточная цена за возможность остаться в академии и осмотреть комнату Лили.
Вдвоем они спустились на второй этаж, идя в полной тишине. Коридоры были пусты, как и предписывали правила академии – после заката никто не должен покидать своих спален. Платье Айви тихо шуршало, вторя шагам ректора – представив, как они выглядят со стороны, направляясь под покровом ночи в сторону спален, она невольно засмеялась.
Этьен тут же обернулся.
– Вы находите это смешным?
– Нет. Простите, это нервное.
Даварре неожиданно смягчился.
– Примите мои искренние соболезнования. Вы были дружны?
«Дружны?..».
Айви замешкалась с ответом, не зная, что сказать. В детстве сестры были неразлучны – жили в одной комнате из-за скромных размеров домика, вместе бегали по саду и затевали проказы. Но когда на пороге тесного жилища появилась Вероника – со смоляной копной без единого седого волоска, обвешанная кровавыми рубинами, она опиралась на изысканную трость и грозно смотрела на двух девочек в чистых, но залатанных платьях, – все изменилось.
Перебравшись в Элвуд, они стали отдаляться друг от друга. Лилиан скучала по маме, по простой жизни вдали от роскоши, интриг и козней. Айви же была очарована силой и властью, с гордостью приняв свое новое положение. Из сестер они превратились в соседок…
– Она моя сестра, – сказала Айви так, словно это все объясняло.
Этьен кивнул, приложил руку к двери, а затем распахнул ее со словами:
– Прошу.
Айви сделала глубокий вдох, не решаясь зайти внутрь. Даварре с сочувствием посмотрел на нее, и именно его взгляд придал сил – не желая выглядеть слабой, она переступила порог.
Лунный свет заливал захламленное пространство: вещи валялись на полу, в кресле, на столе… Лили питала слабость к красивым предметам и, как сорока, скупала все, что видела.
Айви переступила через атласное малиновое платье, посмотрела на разобранную постель и приблизилась к письменному столу, заваленному бумагами.
– Вы разбирали их?
Даварре, прислонившийся к стене, кивнул.
– Это домашние задания и книги из библиотеки. Ничего, что указывало бы на причину пропажи вашей сестры, там нет.
Она на всякий случай поворошила свитки – на первый взгляд все было так, как говорил ректор: доклады, книжки, какие-то заметки… В ящиках было то же самое: верхние забиты какими-то безделушками вроде перьев, камней, чернильниц и слабеньких амулетов, нижние оказались пусты.
Айви направилась к шкафу, чьи створки были гостеприимно распахнуты – половина платьев, судя по пустым вешалкам, отсутствовала. Украшения тоже исчезли. Все выглядело так, будто сестра в спешке собрала самые важные вещи и покинула комнату.
– Вы удовлетворены осмотром? – спросил Даварре.
Она повернулась, чтобы ответить «да», но замерла, привлеченная странным блеском. В скудном свете луны разглядеть тонкую цепочку было сложно, но кроваво-красный рубин словно подмигнул, желая быть замеченным.
Приблизившись к тумбочке, Айви взяла в руки кулон. Похожий, только с изумрудом, висел на ее шее – эти украшения подарила бабушка, и сестра со своим не расставалась. Лили снимала его на ночь, и надевала утром – первое, что она делала после пробуждения.
– Все в порядке? Вы побледнели.
– Да, – голос отказывался повиноваться. – Все… Хорошо. Вы видели, что она оставила этот кулон?
– Не обратил внимания, – признался Этьен. – Это какое-то особенное украшение?
– Родовая защита, – она прикоснулась к своему камню, – вы должны понимать, что это означает.
Ректор тихо выругался. О, конечно, он понимал – каждый древний род, накапливая силу, использовал ее в качестве родовой защиты. Магия помещалась внутрь любого предмета, который становился мощным амулетом – имея его при себе, наследники могли не бояться ни порчи, ни проклятий, ни других вредоносных действий.
Лилиан оставила кулон в комнате. Или… Не смогла его забрать.
– Возможно, она забыла украшение? – предположил Даварре.
Айви покачала головой.
– Она с ним не расставалась. Либо по какой-то причине не успела его забрать, либо… Ей не дали этого сделать.
– Вы намекаете…
Этьен замолчал, предоставив Айви возможность произнести роковые слова вслух, но она только тяжело вздохнула.
– Не намекаю, а лишь пытаюсь разобраться. Скажите, кто из учащихся дружил с Лили?
Даварре вдруг стал выглядеть смущенным. Айви вскинула бровь, наблюдая за неожиданным смятением на его лице.
– В чем дело?
– В «Умбре» не принято дружить, – деликатно ответил он. – Мы поощряем здоровую конкуренцию между студентами. Но ваша сестра… Иногда переходила грань легкого соперничества. Боюсь, друзей у нее не имелось.
– Ясно, – безжизненно произнесла Айви. – Что же, спасибо за помощь, господин Даварре.
Этьен кивнул.
– Не стоит благодарности. Это моя обязанность. Позвольте, я провожу вас до комнаты.
Оставив Айви возле дверей, ведущих в спальню, ректор с видимым облегчением удалился. Элвуд вошла внутрь, на ходу расплетая волосы, бросила изумрудную ленту на комод и устало уселась на кровать, разглядывая диск луны в распахнутом окне.
Серебряная лента, пролегающая на водной глади подобно дорожке, манила к себе, звала отправиться куда-то далеко – где нет ни строгих правил, ни секретов, ни толстых стен. Свернувшись калачиком, Айви положила голову на подушку, продолжив смотреть в ночное небо и размышлять.
Как только Вероника сообщила об исчезновении Лили, она решила, что сестра сбежала – в ее крови всегда плескалась любовь к сумасбродным поступкам и свободе. Но сегодня, найдя кулон…
Одно Айви знала точно – Лили никогда бы не оставила его без веской причины. Кулон не просто обеспечивал ей родовую защиту – когда-то его носила Ирис, мать Лилиан и Айви. Он был передан старшей дочери, а младшей достался тот, что принадлежал Веронике.
Коснувшись украшения, Айви погладила изумрудные лепестки, переполненная решимостью во что бы то ни стало отыскать сестру. Следовало догадаться, что Лили с ее характером не оставит никаких подсказок: ни близкой подруги в стенах академии, ни чертовой записки – только куча врагов. Хотя, если подумать, это к лучшему – друг соврет, а враг непременно расскажет всю правду…
