Леонид Резников
Ала ад-Дин и повелитель джиннов
– Мне тоже. Послушай, ты говорила про какого-то колдуна.
– Мерзкий, проклятый старикашка! Паршивый козел! – взорвалась принцесса. – Сначала спер мою одежду, потом меня без одежды, а теперь еще и отправил неизвестно куда.
– Абаназар!
– Что ты сказал?
– Его зовут Абаназар. Такой тощий, противный старик.
– Так, значит, ты его знаешь? Ты с ним заодно, да?
– Да ты что! Я от него насилу ноги унес.
– Похоже на правду, раз ты тоже без штанов. Он что, всех раздевает, этот индюк паршивый?
– Да нет, что ты. Я просто…
Хлоп!
На голову Ахмеду внезапно свалились чьи-то вещи, но бывший разбойник с перепугу отбросил их и выскочил из-за дерева.
– Ты опять? – Принцесса вновь плюхнулась в воду у самого берега на мелководье.
– Да нет, просто… Ох, извини! – Ахмед поспешно заполз на карачках обратно за дерево. – Тут какие-то шмотки мне на голову свалились.
– Какие еще шмотки?
– Откуда я знаю, какие! Дорогие. – Ахмед подхватил с земли сухую палку и потыкал ей в халат. – Халат парчовый… Штаны! – обрадовался он. – И рубаха! Эй, Ваше Высочество, держите халат.
Ахмед выбросил из-за ствола халат прямо под ноги сидевшей на корточках, сжавшейся в комок Будур.
– Халат? А чей он? – Девушка с сомнением пригляделась к богатому одеянию, показавшемуся ей очень знакомым.
– Да какая разница! – крикнул Ахмед, поспешно натягивая слишком широкие штаны. – Одевайся.
– Мне не надо чужого.
– Э, чужое – не чужое! Нашла тоже время, принцесса!
– Да как ты со мной разговариваешь! – разозлилась Будур. – Нахал бестолковый! Вот пожалуюсь отцу, он тебе мигом голову тю-тю. – Но халат все-таки приняла и наскоро облачилась в него. – Ох, тепло-то как… Постой, это же халат моего отца! И пояс… – вытаращилась принцесса на Ахмеда, вышедшего из-за дерева в синих атласных штанах, вышивной рубахе и широком поясе, украшенном рубинами. – Ах ты ворюга!
– Я не вор! – взвизгнул от обиды Ахмед. – Оно само мне на голову упало. Вот она благодарность, за то, что я дал тебе халат.
– Нужен мне больно твой халат!
– Тогда отдавай назад. Отдавай, говорю! Тоже мне, принцесса выискалась.
– Не отдам! – вспыхнула Будур. – И вообще, это папин халат.
– Да хоть мамин. Хоть бы спасибо сказала.
– Перебьешься! – Принцесса показала Ахмеду язык и отвернулась.
– Эй, Ахмед! – донеслось сверху. На краю берега стоял Максим, держа в руках стопку одежды. – Я, значит, одежду для него добываю, а он тут с барышнями заплывы устраивает. Где ты ее откопал?
Максим спрыгнул с пригорка и побежал вниз, быстро перебирая ногами.
– Я ее не откапывал, – замотал головой Ахмед. – Она сама с неба свалилась, и прямо в реку, – показал он рукой. – Ка-ак шмякнется!
– Хам! – бросила принцесса, наморщив посиневший от холода носик.
– И кто это у нас тут такой вредный? – спросил Максим, обходя девушку кругом.
– Я не «кто», а принцесса!
– Какая еще принцесса? Не Будур ли?
– Бадр аль Будур, невежа! И не смотри на меня так. Вообще, не смотри!
– Ахмед, дурья твоя башка!
– Да, шеф! – вытянулся тот в струнку, придерживая руками сползающие штаны и тяжелый пояс.
– Зачем ты притащил сюда принцессу?
– Я не тащил ее! Я же вам уже объяснял, шеф.
– Ну разумеется! Принцессы всегда падают с неба прямо в реку, когда в ней сидит Ахмед, причем исключительно голяком.
– Не всегда, но падают, – упрямо стоял на своем Ахмед. – Почему вы мне не верите?
– А вещи где спер?
– Папины, между прочим, – вставила Будур, зябко кутаясь в широкий халат.
– Тем более! Признавайся, плут, когда ты успел ограбить самого эмира?
– Султана, – поправила принцесса. – Мой папа – султан!
– Один хрен, – отмахнулся Максим.
– Что-что? – Брови девушки в непонимании изогнулись изящными дугами.
– Я тебе потом объясню, – пообещал Ахмед. – И я никого не грабил, шеф. Шмотки упали мне на голову.
– Не слишком ли много сегодня выпало на твою несчастную голову?
– Но что я могу поделать, шеф? – развел руками Ахмед. – Это все проклятый Абаназар буянит, да выпадут все его волосы!
– Не увиливай от ответа – он и так лысый.
– Тогда уши к шайтану отвалятся!
– Значит, ты хочешь сказать, что злобный старикашка разрушил дом Ала ад-Дина, умыкнул присутствующую здесь принцессу, раздел ее и бросил в реку? И еще спер одежду султана. Я ничего не упустил?
– Все именно так, как ты говоришь, о юноша, носящий столь необычное имя Шеф, – подтвердила Будур. – Но сначала колдун перенес меня в дом Ала ад-Дина, лишив одежд и объяв несмываемым позором. И украл мою любимую подушечку.
– Вот гад! – Максим саданул кулаком по ладони. – Чувырла ископаемая! Ух, я ему…
– Шеф, а может не надо, а?
– Надо, Ахмед, надо! Старикашка совсем зарвался.
– Мне кажется, он скоро сам ласты двинет.
– Конечно, а мы ему поможем.
– А у нашего палача, между прочим, очень острый топор и верная рука! – вставила Будур, и мужчины, не сговариваясь, разом уставились на нее. – Что? – не поняла Будур.
– А вы еще меня называли кровожадным. – Ахмед непроизвольно помассировал шею.
– Ладно, там разберемся, – вздохнул Максим. – Переоденься, – указал он на стопку вещей у своих ног.
– Но мне это больше нравится! – заупрямился Ахмед, поправляя сползающие штаны.
– Да тебя в них первый же стражник схватит, дурья твоя башка. А потом устроят знакомство с палачом, у которого острый топор.
– И верная рука, – напомнила Будур.
– Хм-м, – засомневался Ахмед.
– Хочешь проверить?
– Не хочу! – Ахмед зло подхватил принесенные Максимом вещи, что-то буркнул под нос и скрылся за деревом.
– Что же мне с тобой делать? – Максим задумчиво потеребил губу, глядя на принцессу.
– Мне нужно домой, во дворец.
– Да, но как ты пойдешь в таком виде? В халате ты выглядишь, прямо скажем, по-идиотски.
– Ты предлагаешь мне снять его?
– Угу, было бы то еще зрелище! Ладно, как-нибудь обойдется, я думаю.
Из-за дерева показался крайне недовольный Ахмед. В руках он нес вещи султана.
– А это куда девать? – хмуро осведомился он.
– Отдай принцессе. Пусть в них оденется.
– Я? В это? Да вы что! Оно же мужское, и еще папино.
– Вот же противная девчонка! Да где же я тебе в этой глуши мамино-то достану?
– Я не девчонка, а принцесса! А мама… мама умерла, когда я была маленькой. – Будур спрятала лицо в короткий воротник халата и всхлипнула.
– Ладно, ладно, извини. – Максим успокаивающе коснулся плеча девушки. – Я же не знал. Слышишь? Хватит реветь.
– Не знал он, – буркнула принцесса, утерев пальцем нос, с кончика которого свисала капелька воды. – Давайте сюда ваши вещи. И отвернитесь!
Глава 9. Залог
Абаназар пребывал в ярости. Шутка ли, все шло наперекосяк: неудача с крышей, будь она проклята во веки веков, бестолковый отрок Ала ад-Дин, у которого колдун пошел на поводу и натерпелся позору из-за порядком утраченных навыков, еще смазливая принцесса и какие-то странные духи, шайтан бы их обоих побрал! Однако, несмотря на все свои старания, завоевать доверие Ала ад-Дина Абаназару так и не удалось. Юноша не испытывал к колдуну ни малейшего почтения, даже после того, как он, Абаназар, так прекрасно справился с ремонтом – колдун до сих пор пребывал в шоке от содеянного собой. Вроде бы даже не планировал, собираясь всего лишь отправить принцессу восвояси, а что получилось! И думал-то в тот момент вовсе о другом. Абаназара просто злость брала от безысходности. Злость на Ала ад-Дина с его пустыми чаяниями, на Будур с ее одежей, которую никак не удавалось совместить с принцессой, на бывшего прислужника Ахмеда, предавшего его – вот кому стоило бы отомстить, – но Абаназар никак не мог обнаружить, где тот скрывается. Разве что приблизительно.
В общем, все шло не так, как планировал колдун.
Уписывая за обе щеки порядком остывший плов, Абаназар судорожно соображал, как все-таки завоевать доверие «племянника». И самое неприятно, сердиться нельзя: откажись Ала ад-Дин добыть лампу, и Абаназар останется с носом. Конечно, он ему за то отомстит – и еще как! – но что с того? Лампы-то он все равно не добудет.
Нет, следовало держать себя в руках, расточать медовые улыбки и лебезить. Эх, если бы Абаназару удалось осуществить хоть какое-нибудь желание Ала ад-Дина как надо, и тогда мальчишка был бы в его руках. Но Абаназар прекрасно знал цену себе и понимал: ничего существенного он исполнить не сможет, разве что изгнать тараканов из дому (впрочем, на таком питании, какое имеет место быть в доме этих бедняков, они сами скоро разбегутся или передохнут с голоду). Или… Но больше, как колдун не силился, ничего в голову не приходило.
А может плюнуть на колдовство, да и выложить мальчишке все как на духу, пообещав несметные богатства и несносную девчонку в придачу? Но где гарантия, что Ала ад-Дин, добыв лампу, отдаст ее Абаназару? Одно дело – «дядя», а совсем другое – немощный колдун, пусть и магрибский. Ведь на кой ляд он тогда сдался Ала ад-Дину, без умений и без «родственных» связей? Мальчишка и сам с помощью лампы сможет добыть себе все, что пожелает.
Да, но ведь Ала ад-Динне знает, как ей пользоваться! Хотя он смышленый и быстро скумекает, что к чему. Ведь лишил же он Абаназара джинна кольца. Нет, рисковать не стоило.
Абаназар, уминая пальцами очередную порцию плова, бросил хмурый взгляд на беспечно беседующего с матерью Ала ад-Дина. Тот, словно почувствовав его взгляд, обернулся, и колдун поспешно опустил глаза.
– А что, дядя, надолго ли вы к нам? – спросил Ала ад-Дин, утерев рукавом рот.
– Э-э, – рассеянно протянул колдун, не донеся плов до рта, так и застыл с щепоткой плова в пальцах. Вопрос застал Абаназара, прямо скажем, врасплох. – Не понимаю твоего вопроса, о мой дорогой племянник.
– Это я к тому, что если вы еще поживете у нас, то неплохо было бы наколдовать немного денег.
– Но разве то, что я тебе дал, уже закончилось? – удивленно произнес Абаназар, все-таки запихнув плов в рот и потянувшись за следующей порцией.
– Я купил плов, и, между прочим, на троих, – начал загибать пальцы Ала ад-Дин, – так?
– Так, – согласился «дядя» и сунул в рот немного салата из свежих помидоров и огурцов: «Интересно, к чему клонит этот зудящий прыщ?»
– Еще овощей для салата, – загнул Ала ад-Дин второй палец.
– Угу, – подтвердил Абаназар кивком, тщательно пережевывая пищу пятью оставшимися зубами.
– Еще купил новую одежду и обувь – себе, маме и вам, – Ала ад-Дин загнул третий палец.
– Так. – Абаназар едва сдержался, чтобы не поморщиться. Подобная расточительность никак не входила в его планы. – Но ведь у тебя было много денег!
– Вы правы, дядюшка. Именно что было. Но, судя по тому, сколько вы едите, их надолго не хватит.
Абаназар зашелся кашлем, и Ала ад-Дин услужливо похлопал колдуна по спине.
– Это, верно, от жадности, – предположил юноша.
– Я вовсе не жаден, о дорогой… – скрипнул зубами Абаназар, – племянник. Но я ничего не ел с прошлого вечера! А так нам старикам очень вредно есть много, и я всегда придерживаюсь этого правила.
Абаназар с болью в глазах отодвинул от себя лаган с остатками плова и печально вздохнул.
– То есть вы не будете у нас питаться?
– Ох, Ала ад-Дин! – покачала головой молчавшая до того мать. – Жаден вовсе не твой дядя, а ты. Взгляни, как теперь выглядит наш дом! А тебе жалко для него горстку плова?
Абаназар опять вздохнул и выдавил скупую слезу.
– Пол лагана вы называете горсткой, мама? Что же касается ремонта дома, то перед тем он собственноручно разрушил его почти до основания.
– И что с того? Не разрушив старого, не построишь новое.
– Простите, мама, но и старый дом был еще вполне крепок, – не согласился Ала ад-Дин. – К тому же вспомните, что мой дорогой дядюшка сотворил с моей Будур!
– Она не твоя Будур, о несносный мальчишка, мечтающий о несбыточном! Но… нехорошо, конечно, вышло, однако с кем не бывает. Твой дядя уже немолодой человек.
– Именно, – поддакнул Абаназар. – Послушай мудрого человека.
– Мудрый человек многого не знает, дядюшка, – ляпнул, не подумавши, Ала ад-Дин и осекся.
Абаназар мгновенно насторожился, весь подобравшись, словно леопард на охоте. Что это – оговорка или случайно оброненная, ничего незначащая фраза?
– Чего я не знаю? – бросилась старушка в атаку. – Ишь, взял моду спорить со старшими! По-твоему, я глупая?
– Я такого не говорил, мама. Но ведь всегда есть нечто тайное, чего не знаете даже вы!
Абаназар вздрогнул: вот, опять! На что намекает нахальный юнец? Неужели, он обо всем догадался?
Ала ад-Дин же едва сдерживался, чтобы не выложить все как на духу. Обида на паршивого колдуна, так оскорбившего его самые светлые чувства, не давала юноше покоя. К тому же Ала ад-Дин не без причины беспокоился за судьбу пропавшей девушки – ведь еще неизвестно, куда мог отправить ее бестолковый колдунишка!
Предсказание джинна со странным именем, будто Ала ад-Дин через горе-колдуна Абаназара обретет счастье, уже не казалось столь радужным. Разве мог принести Ала ад-Дину счастье немощный, растерявший последние остатки разума старик, уплетающий плов за троих и древний, как давно высохший помет съеденного на заре времен барана? Выходило, джинн либо посмеялся над несчастным юношей, либо чего-то напутал.
Абаназара тоже изводили сомнения, и он судорожно искал выход из сложившегося положения, но не находил его. Эх, если бы старая карга, размышлял колдун, куда-нибудь наконец ушла, и тогда он смог спокойно и откровенно поговорить с молодым недотепой. Но старуха словно приклеилась. Неужели у нее нет никаких дел? Двор не метен, мусор не вынесен, чай закончился… Чай!
– А что, дорогая сестра, не заварите ли вы нам свежего чая? – нашелся Абаназар.
– Чай? Да-да, конечно! Я сейчас. – Старушка тяжело поднялась и потопала в дом.
«Ну, наконец-то!» – обрадовался Абаназар, потирая сухие ладони, и только открыл рот, как его опередил Ала ад-Дин.
– А что, дядя, не перейти ли нам к делу? – Юноша нетерпеливо побарабанил пальцами по коленке.
– К делу? Да-да, самое время, о мой дорогой племянник… э-э…
– Неважно! – отмахнулся Ала ад-Дин.
– Ты прав, о мудрый юноша, – льстиво склонил голову Абаназар, а про себя подумал: «Чтоб тебя Шайтан на куски разодрал, шакал языкатый!»
– Я вас внимательно слушаю, дядя.
Слово «дядя» Ала ад-Дин подчеркнул, вложив в него непонятный Абаназару и крайне неприятный, даже обидный на слух смысл.
– Так вот, – откашлялся колдун, соображая, как лучше начать. – Несмотря на твое недоброе отношение ко мне – не понимаю, чем я его только заслужил! – я все-таки решил устроить твою жизнь, что считаю своим долгом.
– Похвально. Дальше, прошу вас, – удовлетворенно кивнул Ала ад-Дин. Похоже, момент истины вот-вот должен был наступить.
– Но для того чтобы все устроилось как надо, нам необходимо добыть одну… – Абаназар в сомнении пожевал губами, – одну вещь.
– Что за вещь?
– То необычайно великая и могущественная вещь! – воздел к небу ладони Абаназар.
– Хорошо, и где же мы ее добудем?
– Тут недалеко, за городом, – неопределенно повел рукой Абаназар. – Каких-то два-три парсанга.
– И это, по-вашему, недалеко? – округлил глаза юноша.
– Э, у тебя ноги молодые, быстрые, а мне не помешает послеобеденная прогулка на свежем воздухе.
– Предположим. И что же мы там будем делать?
– Тебе нужно будет достать вещь, о которой я говорил!
– Она что же, на высоком дереве висит или лежит на верхушке самой высокой горы? А может, она покоится на дне глубокого колодца?
– О нет, бестолковый отрок. Она находится в потайной пещере, ты должен будешь войти в нее и принести вещь мне! – Абаназар потыкал себя пальцами в грудь.
– Вам? А мне-то что с того будет?
– Как только… вещь окажется в моих руках, я мигом все устрою лучшим образом, не сомневайся!
– Но как я могу вам верить, дядя? А вдруг вы вздумаете сбежать от меня или, того хуже, заслать куда-нибудь, да еще без штанов – это у вас неплохо получается.
– О славный юноша, пораженный плесенью недоверия, пожирающей лучшее в тебе, неужели я не выполнил своего обещания и не отстроил тебе дом, лучше прежнего? Или не приложил сил, чтобы ты смог увидеться со своей возлюбленной?
– По-моему, вы слишком много приложили сил, дядя, и слегка переусердствовали в вашем благом начинании. Но мне нужны гарантии.
– Что-что? – рассеянно похлопал глазами Абаназар.
– Гарантии. Твердое поручительство чем-либо, что вы исполните свои обязательства – это я в одной книжке вычитал! – гордо заявил Ала ад-Дин.
– О мне! – развел руками Абаназар. – Хочешь, я поручусь своей прекрасной шапкой? Или нет, вот этой прекрасной жилеткой!
– Дядя, вы смеетесь надо мной? – прищурился Ала ад-Дин.
– И в мыслях не было!
– А давайте сделаем так: если вы не исполните обещанного, то я оборву вашу великолепную бороду.
– Да ты что! – Абаназар судорожно вцепился в редкие остатки бороды, зажав волосы в кулак.
– Но вы же ничем не рискуете, – продолжал наседать Ала ад-Дин. – Вы исполните все, что обещали, и борода останется при вас.
– Знаешь, по-моему, очень нехорошо, так оскорблять почтенного старого человека и грозить ему, – пожурил юношу Абаназар, чуть отодвинувшись назад, – тем более родного дядю.
– А по-моему, вы просто не хотите исполнять обещанное, и мы в таком случае никуда не идем.
Ала ад-Дин сложил руки на груди, откинулся на деревянную подпорку виноградника за его спиной и закрыл глаза, выказывая всем своим видом нежелание куда-либо тащиться по жаре.
– А-а, я согласен, согласен! – замахал руками Абаназар.
– Вы согласны заложить свою бороду? – приоткрыл один глаз Ала ад-Дин.
– Да, все, что пожелаешь, только давай побыстрее отправимся в путь!
У Абаназара начался нестерпимый зуд, не дающий ему спокойно сидеть на месте. Шутка ли, он вскоре станет обладателем волшебной лампы, которой бредил столько лет! И шайтан с этой бородой – если что, он себе новую отрастит.
– Ну что ж, в таком случае я согласен, – подумав, произнес Ала ад-Дин. – Но сначала выпьем чаю.
– А может, потом? – захныкал Абаназар.
– Нет, – отрезал Ала ад-Дин. – Чай перед дальней дорогой –самая нужная вещь.
– О мой племянник, ты уже выхлебал целый чайник! Кто ты: верблюд или человек?
– Выпьем чаю, дядя! – настойчиво повторил Ала ад-Дин.
– Хорошо, – обреченно протянул Абаназар и сник, повесив узкие плечи. – Как скажешь, мой дорогой… э-э…
– Ала ад-Дин! Меня зовут Ала ад-Дин – неужели так трудно запомнить, дядя?
– В общем, так, Ахмед: постараешься незаметно отвести принцессу до дворцовых ворот, проследишь, чтобы никто и пальцем ее не тронул, и сразу назад, – сказал Максим, когда они уже приблизились к городу.
– Вы, верно, шутите, шеф! Да в таком виде я ее даже через городские ворота не смогу провести. Вы посмотрите на нее: натуральное же чучело! – указал Ахмед на принцессу Будур.
– Ах ты безродный осел! – взбеленилась девушка. – Да как только твой поганый язык повернулся такое ляпнуть! Ну, погоди, вот я доберусь до дворца…
– Именно! До него сначала нужно добраться, – задумчиво отозвался Максим, с сомнением разглядывая принцессу, обряженную в отцовские вещи. Слишком длинные мешковатые штаны собрались внизу множественными складками и волочились по пыли, рукава опять же слишком большого халата свисали до колен, а тяжелый дорогой пояс постоянно сползал на бедра. На голове принцессы красовалось подобие чалмы, свернутой из разодранной на полосы старой рубахи Ахмеда.
– Что ты хочешь этим сказать? – Принцесса презрительно, с вызовом вздернула носик.
– Я хочу сказать, выглядите вы несколько экстравагантно.
– Как-как?
– Необычно, мягко говоря. К тому же если стражники узнают пояс и халат султана… Знаешь, Ахмед был прав: лучше бы вы, Ваше драгоценное Высочество, выбросили пояс с халатом – они слишком узнаваемы.
– Еще чего! Да ты в своем уме? Знаешь, сколько стоит один только пояс?
– А сколько стоит ваша жизнь, принцесса? Впрочем, поступайте как знаете, – пожал плечами Максим. – Если вам в жизни мало проблем…
– Ты на что намекаешь? – насторожилась Будур.
Городские ворота были уже совсем рядом, и девушку начали одолевать сомнения, а так ли уж неправ странный незнакомец. Может, действительно стоило поступить, как тот советовал?
– Я…
– Стой, презренная вша! – воскликнул страж, стоявший в воротах и зорко озиравший всех проходивших мимо.
Троица замерла, а с ними и все, кто находился рядом. Волнение охватило людей, но неразбериха улеглась, как только вскинутое копье стражника уперлось в двух друзей и принцессу. Остальные прохожие, издав вздохи облегчения, заспешили прочь, от греха подальше – мало ли что еще взбредет в пустые головы стражников.
– Я? – спросил Ахмед, чуть присев, и ткнул себя пальцем в грудь. Потом в сомнении показал на принцессу. – А может она… э-э, он?
– Нет. – Стражник нетерпеливо махнул рукой. – Не тот, который он, а который первый.
– Он? – Ахмед указал на Максима, стоявшего с засунутыми в карманы руками.
– А я-то здесь каким боком? – возмутился Максим.
– Да не ты, который вон тот, а этот! – Стражник начинал терять терпение.
– Я не понимаю, господин стражник, – развел руками Ахмед. – Вы бы не могли поточнее сказать.
– Болван! – Конец копья возмущенно дрогнул. – Постой, я тебя, кажется, знаю, – пригляделся повнимательнее стражник. – Это ведь ты вчера ночью был здесь, когда пропали деньги нашего начальника.
– Нет, то был вовсе не я, а тот, который другой. – Ахмед отступил на шаг и спрятался за спину Максима.
– А-а, ты прячешься, значит, вор! – возликовал стражник
– Я никуда не прячусь, я здесь, – затравленно хрюкнул Ахмед. – Но я ничего не знаю ни о каких деньгах, клянусь!
– Не знаешь?! – вскричал стражник. – А вот это мы сейчас проверим.
Ахмед, сжавшись, собрался задать стрекача, но Максим перехватил его за шиворот рубахи.
– Стой, о доблестный страж, и послушай, чего скажу! –поманил он стражника пальцем. Стражник приблизил ухо, вытянув шею. – Ты прав, мы были здесь, когда у почтенного начальника стражи украли деньги, и я видел, кто их украл, но побоялся сказать.
– Кто? – хриплым шепотом спросил стражник, выкатив глаза. – Говори, не бойся!
– Когда мой друг разговаривал с твоим начальником, я стоял позади и все видел… Но ты все равно не поверишь.
– Говори сейчас же! – нетерпеливо пристукнул стражник тупым концом копья.
– Ладно, что с тобой поделать, убогим. Это был во-он тот хмырь. – Максим указал на второго стражника, лениво ковырявшего пальцем в носу. – Он и вытащил кошелек у вашего начальника стражи. Видишь, делает вид, будто он святой и ни о чем таком не знает.
– Да ну? – Брови доверчивого стража ворот поползли на лоб.
– Истинно так!
– Абдулла? – Стражник в сомнении дернул подбородком. – Не может этого быть!
– Да-да, – влез Ахмед, – все именно так и было, господин стражник! Я тоже видел. Он положил деньги в правый карман.
– В левый, – поправил Максим.
– Почему в левый? В правый! – уперся Ахмед.
– Ахмед, балда ты эдакий! Ты стоял к нему как?
– Как?
– Лицом. Следовательно, лево – это право, а право – это лево, – показал Максим, скрестив руки.
– О! – поразился стражник мудрости незнакомца. – Воистину так! Значит?..
– Значит, мы сейчас пойдем и проверим его карманы. Только незаметно, а то он может догадаться.
– Пусть только попробует. Да я ему!.. – начал закатывать рукав стражник, медленно закипая. – Подержи копье!
– О мудрый страж, ты спугнешь вора, – зашипел Максим, отпихнув древко. – Давай приблизимся к нему незаметно.
– Ты мудр, – похвалил стражник. – Пошли! Но смотри, если ты солгал…
– Зачем мне лгать? – сделал честные глаза Максим. Стражник долго смотрел в них, ища искру сомнения или страха, потом вздохнул и расправил плечи, облаченные в тяжелую железную кольчугу. – Пошли!
Первым шел стражник, медленно надвигаясь на зевавшего в воротах и ничего не подозревающего Абдуллу. Ахмед крался, чуть пригнувшись и цепко держа глазами «вора». Максим двигался вихляющей походкой, насвистывая несложную мелодию. Позади него, хлопая широкими штанами и размахивая рукавами халата, двигалась Будур. Происходящее казалось принцессе забавной игрой.
Абдулла, завидев приближающуюся к нему странную процессию, перестал зевать, вынул палец из носа и уставился во все глаза на своего товарища.
– Карим, ты чего? – спросил он, но надвигающийся на него стражник ничего не ответил, лишь крепче поджал губы, и Абдулла забеспокоился. – Карим? – отступил он чуть назад. – Эй, чего ты молчишь?
– Держи щипача! – взревел Ахмед, бросаясь к Абдулле. – Окружай!
– Ай-яй! – Абдулла отбросил копье и заметался в воротах. – Не подходи ко мне, вшивый оборванец! Карим, кончай шутить!
– Ах ты, гад! – Максим бросился к стражнику и схватил его за левый локоть. Абдулла завизжал, вырываясь, но тут подоспел Ахмед, и вдвоем они быстро скрутили стражника и повалили на колени. – Попался, ворюга!
– Я не ворюга! Вы чего? Карим, что происходит?
– Молчи, гнусный проходимец! – оборвал Максим, засовывая руку в левый карман широких штанов стражника и вынимая оттуда тощий кошель. – Вот доказательства!
– Что? Кто? Как? – очумело уставился Абдулла на кошель. – Кошель не мой, мне подбросили, клянусь Аллахом! Карим?
Стражник Карим свел брови на переносице, принял кошель из рук Максима и придирчиво оглядел его.
– Да, это тот самый кошель. Я узнаю его. – Карим уставился в перепуганное, бледное лицо Абдуллы. – Мерзкий предатель, паршивая собака! Как ты посмел украсть деньги у нашего достославного начальника? Отвечай!
– Это не я! Я не… ой! – Ахмед сильнее нажал на заломленный локоть, и Абдулла ткнулся лбом в землю.
– Что здесь, шайтан вас раздери, происходит? – выскочил из пристройки сонный начальник стражи. – Поспать спокойно на работе не дадут!
– Вот! – гордо указал на поверженного стражника Карим. – Вора изловили.
– Что ты мелешь, дурак? – замахал кулаками не вовремя разбуженный, не выспавшийся толком и потому крайне злой начальник стражи. – Это же Абдулла!
– В его кармане нашли кошель! – Карим сделал шаг вперед и вручил начальнику находку. – Вот, взгляните, уважаемый.
– Да, тот самый кошель, – насупил брови начальник, вертя перед носом почти пустую мошну. – Значит, это все-таки правда?! – вскричал он.
– Так точно! – вытянулся в струнку Максим. – Взяли с поличным, ваше благородие!
– Молодцы! Вора в зиндан! – приказал начальник стражи. – А оборванцев гони в шею, пока еще что-нибудь не сперли.
Начальник зевнул, спрятал кошель за пазуху и, почесываясь, поплелся досыпать.
Еще двое стражников, выскочившие из кособокой глинобитной будки на крики, вырвали окончательно перетрусившего Абдуллу из рук Максима и Ахмеда и потащили прочь. Ноги несчастного волочились по земле, поднимая облака пыли.
– Я не виноват! – верещал Абдулла, дергая ногами. – Не винова-ат! Что вы делаете, паршивые собаки? А-а-а!
– Ловко вы ему кошель подсунули, шеф, – шепнул Ахмед Максиму, расплывшись в улыбке.
– Надо же было тебя дурака как-то отмазывать, – грубо бросил Максим, почти не разлепляя губ. Ахмед погрустнел.
– А ну, кончайте шептаться и проваливайте отсюда, оборванцы! – пригрозил Карим двум друзьям и чудно одетому мальчишке в дорогом халате и очень знакомом поясе – где-то он их уже видел, но вот где?
– Вот она, благодарность! – покачал головой Максим, засунул руки в карманы и затопал прочь.
– Пр-роваливай! – прорычал ему вдогонку Карим, потрясая копьем.
Троица молча и неспешно удалялась, но стражник долго еще смотрел ей вслед, пока в его голове явственно не щелкнуло. Глаза Карима вновь расширились, копье выпало из руки, и он схватился за саблю.
– Стойте! Стойте, кому говорю! – понесся он за незнакомцами.
Ахмед с Максимом завертели головами и, не тратя времени на пустые размышления, бросились наутек. Царевна Будур, не привыкшая бегать от стражи, сначала никак не среагировала, но окрик Максима: «Беги, дура! Чего встала?» – подстегнул и ее, хотя ей все равно было не совсем ясно, зачем вообще нужно куда-то бежать.
Карим размахивая саблей, несся по пятам.
– Стойте, оборванцы! Именем султана! Эй вы, – крикнул он застывшим в ступоре стражникам, тащившим Абдуллу, – бросьте этого ишака и ловите вон тех оборванцев!
Стражники, недолго думая, бросили свою ношу, и Абдулла растянулся в пыли, боясь пошевелиться – может, про него забудут, и все обойдется?
Теперь уже трое неслись вслед убегавшим, выкрикивая пустые призывы остановиться и распихивая локтями прохожих. Карим, бежавший первым, наконец настиг принцессу и ухватил ее за халат. Будур вскрикнула и от рывка упала на колени.
– Ага, попался! – обрадовался Карим. Около него остановились двое его товарищей и окружили упавшего, скаля гнилые зубы. – Добегался, заяц? А ну, вставай, чего разлегся?
Карим ткнул носком туфли в бедро завозившуюся в попытке выбраться из необъятного халата Будур. Принцесса затихла, пытаясь переварить происшедшее с ней. Еще никто и никогда не поднимал на нее руки, а тем более ноги – это было больно и очень неприятно. Несколько придя в себя, Будур порывисто вскочила на ноги. Халат слетел с ее худеньких плеч, и девушка едва успела придержать штаны, чуть не соскочившие с нее. Драная чалма соскользнула с головы принцессы, и по спине рассыпались косы.
– Да как ты смеешь, рыло твое ослиное, пихать меня ногами? – Принцесса влепила звонкую пощечину Кариму, и тот от неожиданности попятился, держась за щеку. – Хам, урод страшный, пустоголовый ишак с ночным горшком на голове! Всех казню! Все-ех!!! – зашлась принцесса в душераздирающем визге, от которого у стражников жутко зазвенело в ушах и свело челюсти, с расположенных рядом деревьев попадали оглушенные птицы, а бездомные коты в ужасе разбежались кто куда. Досталось и нескольким большим горшкам, стоявшим у домов и попавшим под звуковой залп.
– При… прин-цесса Бу-будур? – пролепетал, судорожно сглотнув, пораженный до глубины души Карим. Мальчишки перед ним уже не было, а была грозная, неизвестно откуда взявшаяся принцесса, дочь великого султана, и ошеломительное преображение вселило благоговейный ужас в неустрашимую душу стражника. – Но как?.. О Аллах, простите меня! – Карим упал на колени и ткнулся лбом в землю.
– Не прощу! – топнула Будур, уперев руки в бока. – Ты мне за все ответишь, негодяй, насильник!
– Но я думал, вы – вор, укравший вещи всемилостивейшего султана, – попытался неловко оправдаться Карим.
– Я вор? Да чтоб твой поганый язык узлом завязался! Взять его и всыпать пятьдесят плетей, чтоб он прозрел!
– Слушаемся, о принцесса! – склонились в почтительном поклоне двое других стражников с едва заметными язвительными улыбками на губах – выскочку Карима они терпеть не могли.
– Нет! – остановила их принцесса, придерживая руками штаны и тяжелый пояс. – Лучше проводите меня во дворец.
– О, благодарю вас, Ваше Высочество! – пролепетал Карим с облегчением.
– А уж потом всыпьте! – добавила Будур, оглядываясь по сторонам. – Не понимаю, а где те двое, что сопровождали меня?
– О принцесса, те проходимцы бежали в страхе, – ляпнул, не подумав, Карим и опять промахнулся.
