Леонид Резников
Ала ад-Дин и повелитель джиннов
– Да? Тогда добавьте ему еще двадцать палок, чтобы не смел оскорблять и пугать достойных людей, оказывающих мне помощь!
– А-а, пощадите!
– Хорошо, десять, – снисходительно поправилась Будур.
– Всего?
– Нет, к первым пятидесяти! И…
Бац! Бум!
Оба стоявших стражника закачались и медленно опустились на землю, сползая по копьям. Карим, хотя и почуял неладное, но поднять голову не решился – еще чего доброго и тут виноват останешься.
– Как вы, Ваше Высочество? – спросил Максим, отбросив увесистую дубину.
– Зачем вы их ударили? – нахмурила лобик принцесса.
– Как… зачем? Вы что? Это же стража! – возмущенно выпалил Ахмед и пнул валявшегося у его ног без сознания стражника. – У-у, зверюга страшная! Смотрите, как он скалится. Может, у него бешенство?
– Но они должны были отвести меня во дворец!
– Упс! – смущенно почесал макушку Максим. – А мы думали, они вас повязали, в смысле взяли.
– Что значит, взяли? Никто меня не брал! Только попробовали бы! Ух, я бы им… – Будур надула губки и погрозила валявшимся на земле стражникам кулачком. Карим только сильнее сжался, затаив дыхание. – Впрочем, с них и так довольно. Эй ты!
– Слушаю, Ваше Высочество! – Карим задрал голову и преданными, полными обожания глазами уставился на принцессу, словно собачонка на хозяйку.
– Хватит валяться и проводи нас во дворец?
– А-а как же… – Стражник в сомнении вытянул руку в сторону ворот.
– Палки? Не беспокойся о них – потом получишь.
– Нет-нет, я говорю про моего начальника! – поежился Карим, молитвенно складывая ладони.
– Правильно, – кивнула Будур. – Он тоже получит, за то, что спит на посту. Пошли же!
– Слушаюсь, Ваше Высочество! – Карим поднялся с колен, подобрал оброненную саблю и убрал ее в ножны, готовый следовать за своей принцессой.
– Принцесса, если мы вам больше не нужны, то мы с Ахмедом пошли, – обратил на себя внимание Максим, легонько, пальчиком, постучав по плечу принцессы.
– Но как же? Вы мои спасители, и я непременно должна представить вас отцу!
– Мы не отказываемся, конечно. Но лучше заглянем как-нибудь в другой раз, – откланялся Максим, оттаскивая за собой Ахмеда. – Всего вам доброго, Ваше Высочество!
– Хм! – недовольно повела плечиками Будур. – Впрочем, как пожелаете. Пошли, – сделала она стражнику царственный жест.
– Вы что, шеф?! – зашептал Ахмед, когда принцесса несколько отдалилась. – Там нас обязательно накормили бы чем-нибудь вкусным.
– Ахмед, ты можешь думать о чем-нибудь, кроме еды?
– Нет, когда мой желудок переваривает воздух. – И как бы в доказательство его слов желудок издал призывное урчание.
– Скажи своему бездонному брюху, чтобы оно заткнулось на время, – прорычал сквозь зубы Максим. – У нас дела.
– Какие еще дела? – обиженно надулся Ахмед.
– А ты глаза разуй и посмотри во-он туда. – Максим указал на двух мужчин, бредущих по направлению ворот.
– Абаназар! – воскликнул Ахмед, хлопнув себя по коленкам.
– Он самый, с «племянником». Быстро идем за ними!
– Да куда они денутся? Может, сначала перекусим чем-ни?..
Максим, не говоря ни слова, сунул под нос Ахмеду кулак.
– Так бы сразу и сказали. А далеко идти? В смысле, я хотел спросить: может быть, водой запасемся, а?
– Дельная мысль. Организуй по-быстрому, а я пока послежу за ними.
Максим протянул другу динар – меньше просто не было.
– Хорошо, я быстро, – подхватился Ахмед и умчался в сторону базара.
– Зря я ему столько денег дал, – запоздало подумал Максим, вышагивая в некотором отдалении за стариком и юношей. – Ведь все на свою бездонную утробу спустит, как пить дать!
Максиму, разумеется, было жаль вовсе не денег и не еды для Ахмеда – жалко было впустую потраченного времени.
Глава 10. Хочу – не хочу
– Дочь наша, Будур! – Султан вскочил с трона и поспешил навстречу вошедшей в залу девушке. – Где ты была? Что стряслось?
– Я… – начала было Будур, подтягивая сползающие штаны.
– О всемогущий Аллах, в каком ты виде? – всплеснул руками султан.
– Я…
– Опять твой оборванец? Ты сбежала к нему, признавайся, негодная! – гневно топнул султан. – Сбежала, оставив одежды и обрушив на нас мусор и драные вонючие курпачи. Бр-р!
– Но…
– Вот что значит связаться с оборванцем! Родного отца побить камнями, ай-яй! – укоризненно покачал головой султан. – Почему ты молчишь, отвечай нам!
– Отец…
– Что? Что отец? Сбегает, прости Аллах, раздетая и является домой под вечер в каком-то рванье! Не-ет, мы этого так не оставим, – погрозил пальцем султан. – Это выше наших сил, так и знай. Замуж! За первого встречного! И не вздумай нам возражать!
– За первого? – обрадовалась Будур. – О отец, благодарю вас!
– Нет-нет, мы оговорились, помутнение от гнева! – протестующе замахал руками султан, запоздало сообразив, что ляпнул несуразность. – И не вздумай перечить нам!
– А…
– Постой, постой. – Султан повнимательнее пригляделся к одежде дочери. – Нам кажется знакомым пояс. И штаны… Халат! – заметил он вываленный в пыли халат, который угодливо протягивал ему стражник, приведший принцессу во дворец. – Наш любимый халат! Что ты сотворила с ним? – застонал султан, ударив себя кулаками по голове, отчего богатая чалма примялась и стала похожа на сплющенный, скошенный набок минарет.
– Я не…
– Значит, ты! – Султан упер пылающий взгляд в еще больше побледневшего стражника. – Ты, о злобная собака, осмелился сотворить с нашим халатом подобное! Как, как ты решился на такое, мы тебя спрашиваем?
– О повелитель! – Ноги стражника подкосились, и он растянулся на халате, который случайно подмял под себя. – Это не я, клянусь Аллахом! Он упал… сам… вместе с… с вашей до… дочерью. И чуть-чуть запы… пылился, – пролепетал насмерть перепуганный Карим.
– Что-о?! Ты еще запираться и непочтительно мять мой халат?
– Я все вы… вытряхну, выколочу, вычищу. – Карим, сглотнув, принялся дубасить что есть мочи халат повелителя. – Вот смотрите, он уже как новый!
От усердия Карима поднялись клубы пыли.
– А-апчхи! – сказал султан и утер нос. – Ах ты, разбойник, как ты смеешь колотить наш дорогой халат?!
– Нет-нет, что вы, о всеми… милостивейший су… султан – Язык у Карима уже изрядно заплетался. – Я его чищу. Вот, извольте взглянуть. – Стражник неловко наступил коленом на халат, потянул за рукав и…
Тр-рах!
Сердце у султана екнуло, и он начал хватать ртом воздух, держась рукой за грудь. В зале повисла гробовая тишина. Притихли все: визири, советники, прихлебатели, слуги стали еще молчаливее, а мухи застыли там, где сидели, боясь пошевелить крыльями и лапками. Карим же озадаченно взирал на оторванный рукав, покачивающийся в его руке, и все пытался сообразить, как могла случиться подобная неприятность.
Немая сцена продолжалась недолго. Султан быстро пришел в себя, прикрыл глаза ладонью, чтобы не видеть изувеченный халат и произнес слабым голосом:
– Палача… Позовите палача. Ох, нам плохо!
– Палача? – удивился Карим, оглядываясь и явно не понимая, что происходит. По его простоватому лицу блуждала слабая недоуменная улыбка. – Зачем палача? Может, лекаря?
– Да-да, конечно же, лекаря, – согласно качнул головой султан, и Карим расцвел: надо же, как удачно все обернулось – угодил самому повелителю. – А проклятому истязателю халатов – палача, – добавил султан и отвернулся. – Уберите его!
– Ай! – только и успел вскрикнуть Карим, как двое здоровенных стражников из личной охраны повелителя схватили Карима за ноги и поволокли к выходу из залы.
– И это тоже уберите, – указал султан дрожащим пальцем на остатки халата. – Мы не можем на такое смотреть, у нас слабое сердце.
Халат мгновенно исчез, словно по мановению руки, и султан с глубоким облегчением отнял ладонь от глаз.
– Ну вот, другое дело! – заулыбался он. – А ты, дочь наша, немедленно ступай к себе, вымойся и прими подобающий вид! Мы придем проверить, – пригрозил султан. – Да, и не вздумай снова сбежать!
Будур только фыркнула, развернулась, взмахнув косами и отцовскими штанами, и гордо удалилась в свои покои в окружении охающих и ахающих рабынь.
Ала ад-Дин с колдуном, выйдя из городских ворот, прибавили шагу и направились прочь от города. Уже порядком умаявшийся от долгой ходьбы, Максим едва поспевал за ними. Еще бы – битых полдня на ногах, тем более с непривычки! Но торопиться, впрочем, особо было некуда. Плоская, чуть холмистая равнина стелилась перед ним во всю ширь, и деться двоим путникам на ней просто некуда – они, словно две вишенки на медовой слоеной лепешке… Тьфу-ты, ну при чем здесь лепешка и тем более вишенки! А все желудочно-озабоченный Ахмед! Хотя перекусить, конечно, не мешало бы. И куда только он запропастился?
Максим обернулся и прикрыл ладонью глаза от жгучих лучей полуденного солнца. Высокая городская стена за полчаса ходьбы уже успела превратиться в невысокую изгородь с игрушечными воротцами, однако Ахмеда видно не было.
«Дернул же меня черт послать этого дурня за водой», – про себя ворчливо заметил Максим и заковылял дальше по раскаленной земле, спотыкаясь о неровности и вдыхая душный, обжигающий легкие воздух.
Колдун с мальчишкой за то время, что Максим потратил на выглядывание Ахмеда, уже порядком отдалились, и теперь едва угадывались в клубящемся над иссушенной землей мареве. Пришлось поднажать, чтобы не потерять их из виду. Бредя по раскаленной равнине, Максим все пытался сообразить: ладно Ала ад-Дин, но откуда столько энергии в тщедушном старикашке? Ведь без году двести лет, а шпарит по жаре, словно молодая серна на случку, и даже не споткнется!
«А может, ну их к чертям собачьим? Кто знает, куда их понесла нелегкая. Возможно, колдун потащил мальчишку в свои развалины помочь перетащить уцелевшее барахло, а может, еще по какой надобности. Впрочем, что там могло уцелеть после такого взрыва? Шарахнуло-то – мама не горюй!» – Максим попытался сплюнуть, но не вышло – во рту было сухо, будто в давно пересохшем колодце. Голова кружилась от жары, того и гляди из ушей пар повалит. Максим остановился.
– Эй, шеф! Эгей!!! – донеслось откуда-то справа. – Шеф!
– Ну наконец-то! – зло скрипнул зубами Максим и обернулся на голос. Счастливый Ахмед скачками приближался невесть откуда. В руках он тащил две тыквы с водой и полный узелок. – Отвечай, нехороший человек: где ты пропадал столько времени?
– Так вы же не сказали, куда идете, – удивился Ахмед, останавливаясь и переводя дух. – Я туда, сюда – нет вас. Думал и вовсе не сыщу.
– А я, по-твоему, должен знать, куда тех двоих шайтан понес? – зло прорычал Максим и вырвал из руки Ахмеда одну из тыкв. – Дай сюда! Послал за водой, так шляется неизвестно где столько времени.
– И вовсе я не шлялся, – немного обиделся Ахмед за совершенно незаслуженный выговор и поправил тюбетейку. – А вы бы могли рукой махнуть, между прочим.
– Не мог! – огрызнулся Максим, зубами выдирая затычку из горлышка тыквы.
– Я на всякий пожарный побольше воды взял. Я же знаю, как вы пьете. Как вер…
Максим окатил Ахмеда ледяным взглядом, и тот примолк. Приложив горлышко тыквы к губам, Максим запрокинул голову, кадык его заходил ходуном. Гулко сопя, Максим глотал теплую невкусную воду. Ахмед словно завороженный наблюдал за ним, не понимая, как можно испытывать подобную жажду спустя всего каких-то полчаса или чуть более того.
– Хорошо! – Максим наконец оторвался от тыквы, в которой осталась едва ли половина воды, и утер губы ладонью. – Чего смотришь? Я же ничего не говорю, когда вы чаем заправляетесь, как «Ягуар» бензином.
– Чай – дело другое, – оскалился Ахмед.
– Разумеется: он сухой, и его грызть надо. Пошли! – сказал Максим и зашагал следом за растворившимися в знойном воздухе Ала ад-Дином с колдуном.
– Шеф, а куда мы идем?
Ахмед нагнал Максима и затопал рядом, помахивая узелком, из которого тянуло шашлычным духом, но при воспоминании о застывшем на зубах жире, Максима немного замутило, и есть вовсе расхотелось.
– Туда, – неопределенно мотнул он головой.
– А что там?
– Да откуда же я знаю!
– Как? Вы не знаете? – почему-то испугался Ахмед. – А вдруг там… ну не знаю… этот ваш ягуар. С бен-зи-ном. Кстати, шеф, а что такое бен-зин?
– Такая огненная вода, ей шайтан-арбы заправляют, чтоб сами ездили.
– Как так?
– А вот так: др-р, др-р, др-р, – показал рукой Максим.
– О Аллах, какой кошмар! – Ахмеда передернуло, и он собрался было перекреститься, но вовремя передумал, поспешно спрятав за спину сложенные щепоткой пальцы. – Да и слово такое неприятное – бен-зин, правда?
– Ахмед, прошу тебя: отстань. И без тебя мозги плавятся, – захныкал Максим, утирая рукавом выступивший на лице пот.
– Плавятся? Почему? – заинтересовался Ахмед.
Максим состряпал грозную физиономию – на остальное сил просто не осталось.
– Молчу, молчу. Шеф, а вы их видели?
– Кого?
– Шайтан-арбы?
– Уф-ф, Ахмед, какой же ты…
– Скажите, шеф.
– Да видел, битком. У меня у самого есть.
– Как?! – Ахмед в неподдельном ужасе отшатнулся от Максима. – Вы снюхались с самим шайтаном?
– А ты у нас, значит, весь белый и пушистый, так, что ли? – огрызнулся Максим.
– Ну, не то чтобы… – повел плечами Ахмед и решительно заявил: – Но с шайтаном корешиться не собираюсь.
– Ахмед, завязывай, а? Если чего непонятное, так сразу от шайтана? – устало отозвался Максим, до звездочек в глазах вглядываясь в колышущееся марево.
– Но вы же сами сказали!
– А как я тебе еще смогу объяснить, что такое двигатель внутреннего сгорания?
– Знаете, лучше не надо, – съежился Ахмед, прижав к груди тыкву и узелок. – Он, кажись, будет почище шайтан-арбы с бен-зи-ном.
– Во-во. Искра – зверь, а ни шиша не фурычит, шоб его коленвал в дугу скрутило и поршнями прихлопнуло, – усмехнулся Максим. – Знаешь, что такое поршень?
– Н-нет, – затравленно пискнул Ахмед, втягивая голову в плечи. – Шеф, вы лучше ничего не объясняйте, ладно?
– О-о, это такая вещь, пальчики оближешь, вместе с шатунами! А шатун – штука с дырочками, на нее поршень насаживают и затыкают пальцем. И он вот так ходит туда-сюда, понимаешь? – показал пальцами Максим, млея от бледного вида своего друга.
– Не очень, – честно признался Ахмед, отступая чуть в сторону. Его богатое воображение уже рисовало кошмарные картины, непозволительные для правоверного мусульманина.
– Да что же тут непонятного? – потряс руками Максим, оглядываясь по сторонам. – Как же тебе объяснить-то по-простому.
– Не надо, шеф, – пролепетал Ахмед. – Пусть я лучше помру неучем.
– Да кончай ты, я тебе сейчас все на пальцах разрисую. Где же… Ага, вон они! – радостно воскликнул Максим, случайно заметив появившиеся на склоне одного из холмов две крошечные фигурки.
– Ай! – вскрикнул впечатлительный Ахмед и хлопнулся без памяти на землю.
– Ты чего, Ахмед? – удивился Максим, остановившись. – Ты живой, эй?
Ахмед лежал, все еще прижимая к груди обеими руками свою поклажу, и не подавал признаков жизни. Максим приблизился к другу и застыл над ним в раздумье, потом откупорил тыкву и вылил немного воды на голову Ахмеда.
– А-а-а! – мгновенно пришел в себя бывший разбойник, вскочив, словно ошпаренный. – Бензин!
– Вот дурень! Обычная вода. – Максим поболтал полупустую тыкву.
– Фу-у! Знаете, шеф, вы мне больше ничего не рассказывайте про свой дивный мир, а то меня ночью кошмары измучают, – взмолился Ахмед.
– Ладно, не буду. Зачем мне парализованный инвалид на руках, да еще посреди пустыни.
– Да, да, – с живостью согласился Ахмед. – Давайте лучше поспешим! Я, кажется, знаю, куда те двое собрались.
– Знаешь? – Брови Максима непроизвольно поползли на лоб. – Так чего же ты, дурья башка, мозги мне компостировал? Разве не мог сразу сказать, чтоб мы галопом по холмам не скакали?
– Ну-у, я не был уверен.
– А теперь, значит, уверен?
– Теперь уверен, – убежденно дернул подбородком Ахмед. – Они идут в горы. Мы туда с Абаназаром пару раз ходили. Он там все колдовал чего-то, но у него ничего не выходило, не складывалось.
– И почему я этому не удивляюсь.
Максим с Ахмедом заспешили к показавшейся на горизонте невысокой горной гряде. Теперь уже не имело значения, видны ли двое путников или нет – Ахмед и сам точно выведет к нужному месту, если опять чего не напутает, конечно.
– Да нет, там вовсе не в том дело, – не согласился с Максимом изрядно повеселевший Ахмед, вполне довольный закрытой неприятной и пугающей темой – лучше уж колдун-неумеха со старческим маразмом, чем чудные штуки неизвестно из какой преисподней объявившегося вновь шефа. – В ущелье есть одна гора, а в ней находится заколдованная пещера. Ее просто так не увидишь и не войдешь в нее. Абаназар чего-то такое гутарил, махал граблями, и пещера открывалась, а вот войти в нее ему никак не удавалось.
– Почему? – заинтересовался Максим, едва поспевая за своим проводником.
– А потому. Заколдованная она. Я так кумекаю: в пещеру не может проникнуть ни один колдун. А в ней, как говорил Абаназар, барахла всякого волшебного видимо-невидимо: цацки разные, хрусты, свечки – падлой буду!
– Ахмед!
– Ох, простите шеф! – спохватился Ахмед. – Меня иногда штырит.
– Я заметил, – безнадежно покачал головой Максим. – Продолжай.
– А нечего продолжать. Лампу волшебную, видишь ли, ему, ханурику жеванному, вынь да положь. Вот за ней и идут – зуб даю! Абаназар на это дело, похоже, решил молодого лопуха подписать.
– А лопух, выходит, в пещеру сможет войти?
– Ну откуда же я знаю, шеф? Но ведь неспроста Абаназар в мальчишку вцепился.
– Тут ты прав на все сто, – согласился Максим и поскреб грязными ногтями порядком заросший щетиной, зудящий подбородок. – А далеко еще до пещеры?
– Уже почти пришли, – оглядев окружающую местность, уверенно ответил Ахмед.
– Тогда чего мы еле тащимся? Вперед, Ахмед! – Максим призывно взмахнул рукой. – Нас ждут великие дела.
– Вот этого-то я и боялся, – еле слышно проворчал Ахмед и ускорил шаг, нагоняя Максима.
– Ну и где же ваша пещера, дядюшка? – Ала ад-Дин упер руки в бока и обвел взглядом узкое ущелье с высокими, неприступными стенами, упиравшимися, казалось, в самое небо. Пещеры или чего-либо подобного нигде не было видно, и Ала ад-Дина начинали терзать сомнения, а не начался ли у проклятого колдуна приступ бреда.
– Терпение, дорогой племянник, терпение, – довольно оскалился желтыми пеньками зубов Абаназар, потирая ладошки. – Так, нужно вспомнить…
Колдун что-то прикинул в уме, снял черную шляпу и погладил взопревшую лысину.
– Только не вздумайте сказать, будто вы забыли, где она находится, – грозно предупредил Ала ад-Дин.
– Она находится здесь, о неверующий! – сверкнул глазами колдун, глубоко обиженный недоверием. – И не мешай мне колдовать.
– Что, опять колдовать? Я надеюсь, дядюшка, вы не устроите обвал?
– Я… – надул щеки Абаназар, собираясь вспылить, но вовремя спохватился и взял себя в руки – сейчас не время пререкаться с проклятым сосунком и тем более портить с ним отношения. Но после он за все ему отплатит. Ух, как отплатит! – Я не собираюсь устраивать обвал, о мой драгоценный э-э… Ала ад-Дин!
– Ух ты, запомнили? – сказал юноша, удивленно прищелкнув языком.
– Да-да, – скрежетнул Абаназар в ответ двумя зубами. – У меня очень хорошая память. А теперь не мешай мне, прошу тебя.
– Хорошо, только я на всякий случай отойду в сторонку.
– Да замолчишь ты уже или нет? – сорвался Абаназар, у которого никак не получалось собраться с мыслями.
– Молчу-молчу, – хмыкнул Ала ад-Дин, отодвигаясь за спину колдуна.
– Вот и… хорошо. Так! – Руки Абаназара взлетели вверх, узловатые пальцы растопырились, и он начал вещать утробным голосом: – Две дурлы, три мурлы, лампурлы заберлы. Стена разойдись, пещера появись! Уф-ф… – выдохся он.
– И? – спросил Ала ад-Дин, напряженно вглядываясь в скалу из-за плеча колдуна. Время шло, а ничего не происходило. – Опять что-нибудь забыли, дядюшка?
– Ничего я не забыл, – огрызнулся колдун, клацнув зубами. – Терпение. Нужно время, чтобы заклинание дошло до скалы.
– А у нее что, тоже того?
– Ты на что намекаешь?– Колдун резко обернулся к Ала ад-Дину.
– Да так, ни на что. – Юноша с безразличным видом пожал плечами. – Только если это надолго, то я бы пока с удовольствием поспал.
– У-у! – взвыл Абаназар, в бессильной злобе потрясая кулаками. Его истошный вой отразился от стен ущелья, заметался меж них. Скала дрогнула, и сверху, грохоча, посыпались камни. – Уй-юй! А все ты, ты…
Колдун пригнулся, прикрывая руками голову, и юркнул под укрытие небольшого скального выступа.
– Разумеется, опять виноват я, – зевая, произнес Ала ад-Дин и отошел еще дальше, чтобы случайно не зацепило камнепадом. – Но ведь именно вы кричали «у-у», а не я. А в горах кричать нельзя, – назидательно сказал юноша, наблюдая, как средней величины камни падают на землю совсем рядом с колдуном.
– Я знаю! – раздраженно рявкнул в ответ Абаназар. – Не учи меня!
– Вот, опять кричите.
– Я не кричу!
– Кричите!
– Нет!
– Да!
– Нет!!!
Новая порция камней сорвалась со скалы и понеслась вниз.
– Смотрите, что вы натворили. – сказал Ала ад-Дин и поспешно отбежал еще дальше.
– А я? А как же я? – испуганно заметался Абаназар, не зная, с какой стороны лучше обогнуть стремительно растущий завал из камней.
– Так вы же колдун, дядюшка. Вы запросто отвернете от себя камни.
– Ты с ума сошел! Разве тут можно сосредоточиться?
– Тогда еще покричите, – предложил Ала ад-Дин.
– О несчастный, ты желаешь моей смерти? – захныкал Абаназар. Камни шлепались уже совсем рядом с ним, скальный навес дал трещину, и, того и гляди, мог обрушиться на голову колдуна.
– Вовсе нет, – решительно отверг предположение колдуна Ала ад-Дин. – Только если вы крикните посильнее, то все камни, которые могли скатиться, – скатятся, и вам больше уже ничего угрожать не будет.
– Ты так считаешь? – недоверчиво покосился Абаназар, ища следы подвоха во взгляде «племянника».
– Уверен! – отозвался Ала ад-Дин, не поведя и бровью.
– Тогда… А-а-а! – что есть мочи возопил Абаназар, сильно зажмурившись.
– Нет, он точно ненормальный, – обреченно качнул головой Ала ад-Дин и бросился на выручку колдуну, сжавшемуся под все больше проседавшим скальным навесом. Может, он и нехороший, даже отвратительный человек, но Ала ад-Дин никак не мог допустить, чтобы Абаназар погиб, тем более столь страшной смертью.
Змеящаяся трещина отсекла часть уступа, и он начал сползать вниз. Скала угрожающе загудела, земля дрогнула. Ала ад-Дин в самый последний момент в прыжке вытолкнул Абаназара на открытое пространство, и едва успел сам откатиться в сторону, как на то место, где только что стоял колдун, осела часть скалы. Во все стороны брызнуло каменное крошево, клубы пыли заволокли все вокруг. Гулкие раскаты еще долго гуляли вдоль ущелья, пока не затихли вдали.
Ала ад-Дин приподнялся на руках и потряс головой. Сел, отряхнулся как мог. Чихнул.
Облако пыли медленно оседало.
Совсем рядом завозился, закряхтел Абаназар.
– О-о, – жалобно протянул он. – Кхе, кха! Что случилось?
– Вы, почтеннейший, или самоубийца, или вовсе шуток не понимаете, – холодно произнес Ала ад-Дин, поднимаясь на ноги.
– Шуток? – недоуменно похлопал выцветшими глазами Абаназар, потом его взгляд скользнул по скале и замер на огромной каменной глыбе. Глаза колдуна медленно округлились. – Так это…
– Вот именно!
– Ты…
– Я.
– Меня спас?!
– А что оставалось делать? – дернул плечами Ала ад-Дин. – Смотреть, как вы, дядя, превратитесь в блин?
– Ты? Меня?
– Ну, я, вас – заладили тоже. Что тут такого?
– Кхе. – Абаназар расчувствованно шмыгнул носом. – Я этого никогда не забуду.
– Вы лучше не забудьте пещеру открыть.
– А разве она не… – Колдун нашел в себе силы удивиться.
– Нет, только камни на наши несчастные головы, как я и предупреждал в самом начале.
– Мда. – Абаназар вновь почесал макушку. – Шляпа! Где моя шляпа?
– Вы на ней сидите, дядюшка.
– О! – Абаназар резво вскочил. – Ну вот, – окончательно расстроился он, поднимая с земли сплющенную, серую от пыли шляпу. Колдун внимательно оглядел ее, состроив страдальческую мину. Потеря казалась ему невосполнимой.
– Послушайте, уважаемый, – терпение Ала ад-Дин уже было на пределе, – может быть, покончим с глупостями и займемся наконец делом?
– Да, конечно. – Абаназар смахнул пальцем слезу, отбросил изувеченную шляпу и тяжко вздохнул. – На чем мы остановились?
– О Аллах, дай мне терпения! – Ала ад-Дин воздел к небу глаза. – Вы, дядя, хотели открыть какую-то пещеру.
– Пещеру? Ах, пещеру! – хлопнул себя по лбу Абаназар, а Ала ад-Дин только издал продолжительный вздох. – Ты прав, мой дорогой э-э… неважно! Что же пошло не так?
– Вам виднее, вы ведь колдун.
– Я не спрашиваю, а рассуждаю, о бестолковый отрок! – Абаназар уже полностью пришел в себя и вновь принял напыщенный вид. – Не мешай мне!
– Ладно, ладно. Я пока нужду справлю, если вы не против.
– Как ты можешь в такой момент думать о подобном? – возмутился Абаназар.
– Мне кажется, ваш момент будет длиться вечность. – Ала ад-Дин отошел за огромный камень, перегородивший половину ущелья. – Так что я успею сделать не только это, но и выспаться хорошенько. И не надо на меня так смотреть, я стесняюсь.
Абаназар что-то проворчал себе под нос и отвернулся. Затем, пожевав губами, вновь вскинул руки над головой.
– А…
– Послушайте, дядюшка, – окликнул Ала ад-Дин колдуна.
– Что тебе? – раздраженно спросил колдун.
– Я только хотел спросить: а обязательно руками размахивать?
– Нет! Но это меня вдохновляет.
– Понятно, продолжайте.
– А…
– Кстати, вы забыли пальцы вот так сделать. – продемонстрировал Ала ад-Дин скрюченные пальцы на левой руке.
– Ты решил учить меня колдовству, мальчишка?! – рявкнул Абаназар.
– Нет, но вдруг вы просто забыли про пальцы. Вот я и решил напомнить.
Колдун сделал зверское лицо, отвернулся, набрал полную грудь воздуха.
– А…
– Постойте!
– Ну что еще?!
– Я закончил и хочу лично посмотреть, как вы открываете пещеру. – Ала ад-Дин выбежал из-за камня, подвязывая бечевой штаны.
– У-у! – Колдун потряс руками со скрюченными пальцами.
– Вот-вот, именно так у вас пальцы и были сжаты.
– Ты дашь мне произнести заклинание или нет?
– Да сколько угодно, – пожал плечами Ала ад-Дин. – Нервный вы больно.
Колдун долго и молча сверлил взглядом ненавистного «племянника», но тот только наивно и преданно взирал на Абаназара.
И Абаназар сдался.
Опустив плечи, он повернулся к Ала ад-Дину спиной, воздел над головой руки и судорожно согнул пальцы – только бы назойливый юнец вновь не привязался.
– Вот как должно звучать заклинание: Аркалы, барбалы, две дурлы и три мурлы. Барбалы, аркалы, лампурлы мы заберлы. Стена разойдись, пещера появись!
Ала ад-Дин втянул голову в плечи, но камнепад не повторился, зато загудела, задрожала земля, и у левой скальной стены взвились вверх, сворачиваясь спиралями, два клуба пыли. Из пыльных смерчей протаяли два черных ифрита невероятно огромного роста, с бронзовыми кольцами в носах и саблями со сверкающими серебром лезвиями на плечах. Росту в них было не меньше пяти человеческих.
Ифриты нетерпеливо переминались с ноги на ногу и недобро зыркали в сторону притихшего Абаназара. Колдун как-то весь сжался, изрядно потеряв в росте, несколько побледнел и взялся нервно покусывать нижнюю губу, из чего Ала ад-Дин заключил, что ифриты и Абаназар уже знакомы. На Ала ад-Дина черные гиганты не обращали ровным счетом ни малейшего внимания, будто его и вовсе здесь не было. Правый из гигантов держал в левой руке надкусанную лепешку размером с колесо арбы и кисло жевал – похоже, его оторвали от трапезы, что никак не могло добавить ему хорошего настроения.
За спиной ифритов, наливаясь густой чернотой, протаял арочный провал в скале. Абаназар от нетерпения принялся жевать рукав своей хламиды, глядя в глаза то одному ифриту, то другому, а то переводил взгляд на распахнутый вход.
Ифриты молчали. Правый из них меланхолично дожевывал лепешку. Игра в гляделки продолжалась довольно долго.
Первым не вытерпел Абаназар.
– Эй вы! – крикнул он, махнув рукой. – Чего встали? Пропустите!
– Опять ты, червь! – громоподобным гласом откликнулся левый из ифритов. – Что тебе нужно на этот раз?
– Нам нужно пройти!
– Колдунам вход в пещеру запрещен, и ты знаешь о том не хуже нас.
– Пойдет он, а не я. – Абаназар больно ухватил Ала ад-Дина костлявой рукой за плечо и чуть подтолкнул вперед. – Иди!
Ала ад-Дин сделал пару шагов и остановился, затем попятился, когда оба ифрита одновременно ощупали его придирчивыми, проникающими в самую душу взглядами.
– Он? – спросил левый ифрит, а правый спрятал куда-то недоеденную лепешку и наконец проявил интерес к происходящему.
– Да, это избранный, – быстро закивал Абаназар.
– Колдун? – Правый ифрит недоверчиво покосился на Ала ад-Дина, и сабля на его плече чуть дрогнула.
По спине Ала ад-Дина, несмотря на жару, пронесся холодок, даже настоящий мороз. Захотелось развернуться и броситься наутек, но разве убежишь от таких гигантов?
– Ни-ни! – между тем запротестовал Абаназар. – Чистейшая душа, словно вода в горном роднике или скромный поцелуй любви целомудренной девушки, – мечтательно повращал он глазами.
– Ты еще помнишь об этом, колдун? – поразился ифрит.
– Не дерзи!!! – вышел из себя Абаназар, но быстро взял себя в руки. – Короче: он просто болв… э-э, самый обычный человек.
– А не врешь? – Левый ифрит в задумчивости подергал пальцем кольцо в приплюснутом носу.
– Как можно! – деланно ужаснулся Абаназар. – Да чтобы я…
– С тебя станется. Но мы сами проверим.
– Иди. – Абаназар подтолкнул в спину Ала-ад-Дина. – Иди же!
– А может… – обернулся Ала ад-Дин. Самообладание покинуло его окончательно.
– Нет, никаких «может»! Ты обещал!
– Я?
– Да, ты.
– Ничего я вам не обещал, дядюшка.
– Обещал! Еще требовал эти, как их… га-ран-тии. Требовал?
– Требовал, – сдался Ала ад-Дин. Не в его характере было отрицать очевидное.
– Тогда иди!
– А может, потом, в следующий раз? Я сегодня себя не очень хорошо чувствую. – Ала ад-Дин сделал последнюю слабую попытку отвертеться, но Абаназар продолжал настойчиво подталкивать юношу в спину.
– Нам долго еще ждать? – громыхнул левый ифрит, видя, как медленно продвигается дело.
– Что ты! Он уже идет, – живо заверил колдун, толкнув Ала ад-Дина обеими руками что было сил, и юноша подбежал, сам того не желая, к самой ступне ифрита.
Ступня была огромна и черна, как и ее хозяин. Длинные ногти на пальцах загибались вниз на манер птичьих когтей, а сами пальцы нетерпеливо постукивали ногтями по твердой земле. Но стоило Ала ад-Дину приблизиться, как ифрит перестал перебирать пальцами ног и обрадовано прогудел, опуская подбородок:
– Ага! Ты решился, смертный. Значит, ты хочешь войти в пещеру?
– Н-нет, – подумав, отозвался Ала ад-Дин и для убедительности повертел головой.
– Странно. – Ифриты переглянулись, а левый почесал кончиком сабли затылок. – Так зачем же ты пришел сюда?
– Чтобы принести ему, – Ала ад-Дин ткнул большим пальцем за спину, – одну вещь.
