Дарья Вознесенская
Коэффициент магии
Глава 8
– Посмотри. Понимаешь, что это?
Мы склонились над одним из оберегов, который Никита долго и тщательно очищал от всех лишних наслоений. Но знак, похожий на перевернутую букву А, был ему не знаком.
– Бычья голова. Символ бога Велеса.
– То есть, здесь изображены боги?
– Можно было бы это предположить, но… – я задумалась, вспоминая свои ощущения. Каждый раз, когда я прикасалась к лунницам, я видела ночь. – Велес для славян был, скажем так, аналогом греческого бога Гермеса. А того, в свою очередь, соотносили с планетой Меркурий. И если предположить, что эти лунницы – набор из семи оберегов, то…
– Семь планет?
– Да. Жителям Древней Руси были известны всего семь планет, которые можно было увидеть невооруженным глазом – Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн. Видишь, Солнце и Луну тоже относили к планетам. А Земля не считалась планетой – небо казалось нашим предкам твердыней, отделяющей наш мир от небесной воды, по которой плавают звезды.
– Почему плавают?
– Они же постоянно меняли свое положение; вот им и пытались по-добрать верное обозначение. «Переходницы», «планиты, рекше плавающие».
– А само слово…
– Тоже от греков досталось. Еще в летописи одиннадцатого века говорится «единъ от семи планитъ».
– И что это значит?
Я пожала плечами. Вполне возможно, мы имели дело просто с символическими украшениями, но… Я всегда любила сказки. И хотелось верить, что мы нашли нечто большее.
– Давай так. Собери мне к следующей неделе всю информацию, которая может относиться к семи видимым планетам и астрономическим представлениям древних славян. Я как раз закончу анализ и более менее точно смогу назвать век, когда эти лунницы были сделаны – а они явно вышли из-под руки одного мастера. И продолжим наши исследования. Хорошо? Уже поздно, на сегодня мы точно закончили.
Никита кивнул, хотел было что-то сказать, но потупился и вышел из кабинета.
Я же привела все в порядок и тоже спустилась вниз. И даже не удивилась, когда увидела Максима, стоящего возле входа в здание.
– Влада… Александровна.
Чё-ерт.
Мне удавалось избегать его общества несколько дней, и за эти дни я почти убедила себя, что все мои реакции надуманы.
Какая дрожь? Какое волнение? Вы о чем?
А теперь, стоило мне просто его увидеть, стоявшего возле своей машины; услышать хриплый голос, произносивший каждое слово со значением и такой убежденностью, что становилось понятно – скажет пойти за ним, значит надо идти; почувствовать даже на таком расстоянии – а куда же я дену свое обоняние! – его чуть горьковатый, мужской запах – я поняла что я не просто взволнована.
Мое самообладание разорвано на клочки.
И я как нищенка лохмотьями вынуждена сейчас прикрываться его остатками.
– Максим Григорьевич…
Голос прозвучал неожиданно мягко, а мужчина вдруг шумно вздохнул и сжал кулаки.
Неужели я действую на него так же? Где-то в глубине души вспыхнуло чисто женское удовлетворение, и я в который раз обозвала себя дурой.
Влада, успокойся! Он – неизвестная величина, а неизвестным величинам нельзя знать, что ты маг. Слишком уж длинная цепочка за тобой тянется…
– Добрый вечер, – я, наконец, взяла себя в руки.
– Поздний вечер, – он, кажется, тоже. Во всяком случае напряженность из позы ушла, – Знаете, мне несколько неудобно. Вы тратите столько времени на этот проект, наверняка устаете и…
– Вы платите за это вполне адекватную компенсацию, – я позволила себе улыбнуться. – Но вы правы, я устала. Поэтому хотела бы как можно скорее попасть домой.
– Только после ужина.
– Я вполне в состоянии поужинать дома и…
– Да хватит мне уже отказывать! – рявкнул Максим так громко, что я подпрыгнула и уставилась на него с изумлением.
Кажется, Арсенский был удивлен не меньше меня. Он шумно выдохнул, почему то посмотрел на свою правую руку, сжал её в кулак и сглотнул. А потом поднял свои потемневшие глаза:
– Простите. Я…Черт. Я просто хочу с вами поговорить. Посидеть в ресторане. Это что, преступление? Почему вы так реагируете? Я бы еще понял, если бы у вас был муж.
– А если жена?
– Да не лесбиянка вы! – сказал он с такой уверенностью, которую и чувствовал, что я поморщилась. Чтец же. Может пропустить что-то от неожиданности, но потом, если задастся целью узнать правду.
Ладно, поиграли и хватит.
– Простите меня за мой обман? – я наклонила голову и лукаво подмигнула, надеясь хоть немного снять напряжение, которое начало передаваться и мне. Маги друг для друга были своего рода сообщающимися сосудами – особенно хорошо знакомые. И если внутри него назревал взрыв…
– Так вы его признаете?
– Ну как я могу вам перечить, – улыбнулась еще более открыто.
– Влада, – голос прозвучал совершенно беспомощно. Я мельком прислушалась к его эмоциям – растерянность и досада. – Как вы это делаете? Я думаю что понял, раскусил вас, и тут снова – неожиданный ход, и я в дураках.
– Опыт? – я пожала плечами. – Максим, а вам не приходило в го-лову, что я просто не хочу.
– Не хотите? – Арсенский шагнул вперед и навис надо мной, так, что мне пришлось поднять голову. Интересно, какой у него рост? При своих ста семидесяти пяти я почувствовала себя малышкой. Или это так подавляюще действовал его дар?
– И что именно вы не хотите, Влада? – вспышка желания в его эмоциях не стала для меня неожиданностью, но я постаралась отгородиться. Ну почему я так хорошо его чувствую?!
Вздохнула и чуть отступила:
– Проблем? Заморочек? Непонимания? Вы излишне настойчивы, и эта настойчивость меня пугает. Что вдруг понадобилось известной персоне, богатому владельцу заводов и пароходов да еще и магу от простого преподавателя?
И ведь почти не соврала.
Максим лишь хмыкнул, а потом сделал что-то совсем странное. Протянул руку и заправил выбившуюся прядь за ухо. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не задышать шумно от такого простого, но сексуального действия. Хотя на моем лице прочитать нельзя было ничего.
– А вам не приходило в голову, что вы мне просто понравились? – его голос снизился до полушепота.
– А вам не приходило в голову, что это не обоюдно? – я не осталась в долгу.
Но его это не остановило.
– Значит, я вам не нравлюсь? Совершенно безразличен?
– Ну да.
Черт. Даже для меня это прозвучало вопросительно.
– Так докажите. Сходите со мной поужинать – как с коллегой. Просто знакомым. Вы же ходите ужинать со своими знакомыми?
Угу. Особенно с теми, кого подозреваю во всех грехах.
Я прикусила губу и тут же осознала свою ошибку. Глаза мужчины вспыхнули.
Ох.
И ведь если я сейчас буду настаивать на своем, это будет подозрительно.
Или я вру самой себе? И мне хочется – очень хочется – поужинать с ним? И не только… В любом случае, отбрыкиваться от этого приглашения дальше не стоит. Он уже завелся и может не сдержаться. Как тогда, в клубе. А если не сдержится он, у меня самой может сорвать крышу.
Этого точно нельзя было допустить.
– Хорошо. Поехали, – я кивнула и быстро обошла машину, чтобы сесть с пассажирской стороны.
Меня опередили – Максим открыл мне дверь и осторожно усадил, будто я была драгоценностью.
Он так продолжил себя вести и дальше. Весьма неожиданно.
Ухаживал. Усаживал. Помогал с выбором – в этом довольно таки популярном и дорогом ресторане я не была. Развлекал: он мог быть на удивление приятным собеседником, когда не пытался давить. Со слегка саркастическим юмором и весьма обширными знаниями. Я расслабилась и поддержала новую игру. И даже согласилась, что глупо в подобной ситуации выкать друг другу.
Я обратила внимание, что многие женщины смотрели в его сторону. Молодой, уверенный в себе, привлекательный, богатый. Лакомый кусочек. В своей простой одежде – я с утра не переодевалась – без косметики и в очках я смотрелась рядом с ним несколько неуместно.
Кажется, впервые я была озабочена внешним впечатлением, которое произвожу; мне вдруг захотелось чтобы это внешнее "прикрытие" было не таким…скромным. А ведь сама выбрала подобный стиль. Зато будет чем его потом удивить.
Поймав себя на этой мысли, я задохнулась.
Стоп, Влада. Куда ты лезешь? Вся эта ситуация…
Неправильная, невозможная, ненужная тебе сейчас.
Извинилась перед Максимом и вышла в туалет, чтобы отдышаться.
Думай, думай логически. Убери свои вспыхнувшие, непонятные эмоции. Как бы ты поступила, если бы это был не Максим, а любой другой человек? Если бы появился маг, чье поведение выходит за вероятностные линии и, в то же время, он сам слишком близко подобрался к тебе?
Я посмотрела на себя в зеркало, будто спрашивая ответ у отражения.
На самом деле, я знала ответ еще до того, как начала задавать эти вопросы.
Мне нужно было отказаться от работы консультанта в «АрсАрх». Передать всю информацию по Арсенскому в Комитет. И сосредоточиться, наконец, на том, что действительно важно.
Я вернулась за стол, допила свое вино и попросила отвезти меня домой. Благо, мы уже поели.
Если Максим и заметил мое изменившееся настроение, то комментировать не стал. Сделал вид, что вечер столь же прекрасен, как и был; довез до подъезда и только тогда повернулся ко мне.
– Влада… Я…
Мой телефон тренькнул.
Этот звуковой сигнал я знала. Срочное сообщение из Комитета.
Отличный повод для самой себя, чтобы сбежать и перенести все дальнейшие объяснения в область телефонного разговора. Встречаться с ним я больше не собиралась.
Улыбнулась мужчине и глубоко вздохнула:
– Мне пора. Я действительно устала. И спасибо за ужин – ты прав, от этого на самом деле не было смысла отказываться.
Продолжение фразы «потому что ты просто знакомый» повисло между нами.
Максим скривился, но у меня не было намерения продолжать наш очередной спор. Выскочила из машины – мужчина даже не успел выйти и открыть мне дверь – махнула рукой и скрылась в подъезде, стараясь не замечать решительного выражения, которое появилось на его лице.
Только оказавшись дома, я достала телефон и посмотрела зашифрованное сообщение.
Твою ж…
«Предварительная мобилизация»?!
Её не осуществляли ни разу – только готовились и описывали действия агентов в случае объявления. Ну что-то типа ОБЖ в школах.
И если Комитет решился…
Значит, все гораздо хуже, чем я думала, и наша собственная война началась снова.
Глубоко вдохнула и внимательно прочла сообщение лично для меня. Как московскому магу-аналитику мне предстояла срочная проверка нескольких людей, которые могли бы оказаться полезными Комитету. Точнее, не людей, а сильных магов.
Дурное предчувствие овладело мной. И когда я открыла список, состоящий всего из четырех фамилий, телефон едва не выпал из рук, а я нервно расхохоталась.
Ну конечно. По другому и быть не могло.
Первым в списке стоял Арсенский.
Глава 9
– Влада, нет.
Голос главы Комитета звучал устало.
Я стиснула телефонную трубку и глубоко вздохнула. Нет, я должна попытаться еще раз!
– Я уже натворила дел с этим Арсенским, – начала объяснять снова, – шарахалась от него как ненормальная, скрыла – между прочим, как и полагается! – что я маг; а теперь каким-то образом должна буду стать ему ближе и показать свой дар…
– Не дар, а магию. Небольшое количество. Большую часть все равно следует прикрывать.
– Да понимаю я! Просто у него ко мне неоднозначное отношение и…
Черт.
Ну как объяснить?
Что я с ума схожу в его присутствии? Что стоит мне забыться и ослабить контроль – я чувствую его эмоции, как свои? Что я ощущаю запах насилия, который его сопровождает – и боюсь этого насилия? Не потому, что боюсь за себя, а потому, что ужасно не хочу узнать причину.
Просто я понимала, что какой бы ни был результат моей проверки для Арсенского, для меня он будет единственным.
Падением на самое дно.
– Ты сама говорила, что такая же, как и все…Пришло время это показать. Хотели мы того или нет, но ты сейчас лучший из аналитиков, находящийся в Москве. И все перечисленные в списке персоны важны нам, как никто. А это значит…
– Что я единственная, кто сможет дать стопроцентную гарантию, – закончила уныло.
Похоже, выбора действительно не было.
Да я и не предполагала его, пусть и пыталась соскочить с колеи. Но это, скорее, было следствием нестабильности состояния, нежели пред-положением, что такое возможно.
Я пришла в Комитет именно ради такой работы.
Понять. Найти. Уничтожить.
Или оправдать.
И то, что мне это вдруг стало сложно – мои проблемы. Хорошо хоть не успела наговорить Максиму глупостей. Плохо, что не раз рассуждала о магических сущностях с позиции «не-мага». Это может насторожить.
Что ж, мне придется всего лишь проработать легенду более тща-тельно…
Ради безопасности – своей и расследуемых дел – маги, работавшие агентами, всегда скрывали свои способности. Обязательное условие, проверенное многочисленными весьма неприятными случаями. Черт, да это элементарно делало наши проверки более успешными!
Мы скрывались и от простых людей, и от правительственных структур, и от собственного сообщества. Пожалуй, дотошный исследователь мог обнаружить несостыковки, но в нашем мире многие до сих пор бы-ли озадачены вопросом выживания видов, чтобы обращать на это внимание.
К тому же, агентов, как правило, распределяли после нескольких лет работы в другие города.
Но все менялось, когда речь шла о проверке, подобной той, что заказал сейчас Комитет. В ней требовался иногда обмен энергиями, проникновение, лежащее в области магического взаимодействия, и потому скрыть, что я маг, было бы невозможно.
Я вздохнула:
– А Тимур?
– Присматривайся параллельно или займешься позже, как закончишь с магами. Вполне возможно, смерть Тимура тоже имеет отношение к происходящему, но…
– Но есть приоритеты.
Что ж, у меня действительно не было выбора. Как и у всех нас.
– Поделишься, почему вдруг это все началось?
– Чуть позже. Не хочу волновать тебя понапрасну. Мы и сами по-ка не уверены, но решили перестраховаться.
– Хорошо.
Почему же такое чувство, что плохо?
Совсем-совсем плохо?
– Влада… – тяжкий вздох и следом признание, – Вообще я ужасно соскучился. Пока тебе лучше оставаться в Москве, но знай, как только будет возможность…
– Я знаю… – позволила себе улыбнуться, – Я приеду. И я тоже ужасно соскучилась, пап.
* * *
Дар эмпатии проявлялся по-разному.
Для меня это было сродни воздействию на все органы чувств. Я чувствовала эмоции других людей и магов через цвет, запах, мягкость или жесткость поверхности.
Радость, счастье окатывали меня солнечным теплом, обнимали желтым светом. Удовольствие, удивление, интерес были зелеными и голубыми; шумели листвой молодых деревьев и небольшими волнами накатывались на песчаный берег. Грусть была дождем – серым, с тонким запахом озона. Гнев и ярость – пламенем. Страх чем-то липким, гулким, от чего закладывало уши и во рту появлялось навязчивое гадкое ощущение.
Но самым сильным чувством была ненависть. Она смывала черным вонючим потоком все хорошее, что было в душе человека; она слепила глаза и разливалась горечью по венам. Выворачивала нутро наизнанку и смолой оседала на каждой мысли, отравляя тело и душу.
И узнав однажды, что такое настоящая ненависть, исходящая от другого человека, я больше никогда не хотела её почувствовать.
Хотя шла к этому повтору семимильными шагами.
Я вздохнула и с трудом вернулась к действительности.
– Чем отличаются веды, язычество древних славян и религия? – начала я лекцию, собрав небольшую промежуточную контрольную, – Можно ли на сто процентов уверенно утверждать, что славяне были носителями ведической, или даже правильно говорить «ведийской» культуры? На самом деле на этот счет нет однозначных мнений. Но мы с вами остановимся на одном конкретном аспекте, сквозном и для арийцев, и для славян; и он будет нас интересовать именно в связи с магическими предметами и ритуалами. Я говорю про заговоры и напитки, вызывающие галлюцинации.
Раздались смешки.
Я тоже позволила себе улыбку:
– Мне следовало сказать «напитки, помогающие увидеть суть вещей»? – подмигнула, – Можно и так. Индоевропейской традиции, как, впрочем, и многим другим, был свойственен шаманизм. Шаманские культы предполагали введение в транс – и именно в этом трансе можно было творить всякие «чудеса», вроде хождения по углям. Ну и становились доступны различные озарения. Их можно было подстегнуть: мед, молоко и мухомор давали удивительные результаты. Подобные результаты довольно случайно были получены и с помощью ЛСД: фантастические видения, полное погружение в галлюцинацию – со вкусом, цветом, запахом. Этим некоторое время пользовались творческие люди, и их даже не останавливали тяжелейшие последствия употребления… С помочью тех же психоделиков после второй мировой войны пытались лечить различные формы психических расстройств, вроде шизофрении. Безуспешно. Но зато набралось достаточное количество свидетельств, говорящих о том, что люди, используя вспомогательные вещества или собственные ресурсы организма, способны ощутить кратковременное изменение сознания, перейти на некий уровень ощущений, понимания связей, которые пронизывают наш мир. В дальнейшем это весьма по-могло магам разобраться с различными магическими практиками; по сути магия, в некотором роде, в состоянии выступить тем же психодели-ком, но только с ожидаемым и правдивым результатом. И без всякого вреда для организма.
– Повезло этим магам, – протянул кто-то завистливо, но я лишь пожала плечами.
– Не забывайте, что подобные состояния маги используют для работы – получить от них удовольствие гораздо сложнее. Но продолжим. В славянской культуре шаман – это знахарь, колдун, ведунья. Они в какой-то мере проникали в информационное поле планеты и людей и пытались воздействовать на него через стихии; воздействовать инстинктивно, с помощью интуитивных ритуалов и заговоров. Мы находим множество свидетельств весьма успешных языческих практик такого рода: да, безусловно, это не аксиома, что они были действующими магами, но сейчас, когда маги исследуют некоторые места и предметы, которые можно отнести к подобным практикам; когда реконструируют события и обряды, они могут с уверенностью утверждать – у наших предков неплохо получалось.
– То есть… – осторожный голос с первой парты – Магия на самом деле была всегда?
– Могу ли я быть уверена на сто процентов? – я вздохнула, – Пожалуй, нет. Только на девяносто девять. Но я сторонник той теории, что кем бы свыше ни была послана на Землю магия, какие бы силы ни осуществили это изменение… Вряд ли что-то бы получилось, если бы у человечества не было к этому предрасположенности. И у археологии сейчас появилась весьма интересная задача – изучить подобные предпосылки. Рассмотреть культурные слои с этой точки зрения. А еще, несмотря на то, что у нас, к сожалению, немного письменных источников рассказывающих о славянском язычестве, зато осталось кое-что даже более важное.
Я сознательно сделала паузу и дождалась заинтересованных восклицаний.
Думаю, вы уже проходили веды и знаете, что четвертая по счету и самая поздняя из вед, Атхарва-Веда, по сути, является ведой заклинаний. Именно заговорам и заклинаниям, особым словесным формам, с помощью которых наши предки колдовали, лечили, меняли судьбы и наделяли магией предметы, и предавалось огромное значение. И нам повезло в том смысле, что никто не сохранил в практически неискаженном виде этот архаичный индоевропейский пласт так, как русский народ. Вот об этом подробно мы поговорим на семинаре. Мне нужно, чтобы каждый из вас изучил действующие заговоры; заклинания, которые вкладывали в амулеты и обереги. Чтобы вы рассмотрели и напитки, вспомогательные вещества, что помогали колдунам обрести "знания". Нашли названия оберегов, которые из простого куска камня или метал-ла превращались в магические предметы благодаря особым словам и обрядам. Мы составим вместе максимально полный список – и в дальнейшем я планирую посвятить его изучению достаточно времени.
* * *
– Влада Александровна, – днем на кафедре меня нашел Никита. – Я подготовил информацию, о которой вы мне говорили.
– Узнал что-то интересное? – пусть я была весьма далека мыслями от лунниц и своей дополнительной работы, но это была именно та точка, от которой мне придется отталкиваться в расследовании, потому игнорировать её я не могла.
Может стоило в свете сложившихся обстоятельств отказаться от общения с младшим Арсенским, но я чувствовала – три линии судьбы уже сошлись; и сейчас я не смогу перекрыть ни одну из них.
Пусть потом кое-кто и подумает, что я подлая тварь, использовавшая мальчишку.
– Ну, не знаю, насколько это интересно… Но я просмотрел все знакомые источники на эту тему и подумал, что обереги и изображенные планеты могут быть связаны со Звездным Законом.
– Хм… – я посмотрела на студента. – Неплохо.
– «Звёздный Закон – это Правь, коей подчинена Явь – мир явленный – и Навь – мир духовный, посмертный. Само звёздное небо – суть Правь, Правило. Расположение звёзд, движение планет и светил подчинено единому для всей Вселенной закону. Познав Правь, научившись предсказывать небесные явления, научишься предсказывать и явления земной жизни, ибо Прави подчинены и небо, и земля». – зачитал Никита и с ожиданием уставился на меня.
– Думаешь, мы имеем дело с мощным инструментом для предсказаний?
– А если для влияния на…происходящее? – парень был возбужден, и я невольно увлеклась вслед за ним. Мы обсудили основные моменты и договорились встретиться послезавтра в лаборатории, чтобы изучить лунницы с этой точки зрения.
Я проводила взглядом ушедшего парня. Раз мы продолжим работу, мне придется сказать о своих способностях и Никите, правда, взяв с не-го обещание молчать в университете.
Но сначала надо поговорить с его отцом.
