Майкл Крайтон
Государство страха
ОКЛЕНД
Вторник, 12 октября
7.22 вечера
Это было огромное сооружение из бетона с просторной автостоянкой рядом. Располагалось оно на окраине Окленда. Стоянка была освещена большими галогенными лампами. Стоявшие за оградой автомобили в большинстве своем представляли сущий хлам, старые развалюхи, но было среди них и несколько «Бентли» и «Кадиллаков». Их машина подкатила к обочине.
– Зачем мы здесь? – спросил Брэдли. – Что-то не понимаю.
В окошке будки у входа возник полицейский.
– Мистер Эванс? Питер Эванс?..
– Да, это я.
– Прошу сюда, пожалуйста.
Все они начали вылезать из машины. Но тут полицейский сказал:
– Только мистер Эванс.
– Это почему? – возмутился Брэдли. – Мы все вместе…
– Извините, сэр, но они хотят видеть одного мистера Эванса. Вам придется подождать здесь.
Дженифер улыбнулась Брэдли:
– Так и быть, составлю вам компанию.
– Безмерно счастлив.
Эванс вышел из машины и последовал за полицейским. Прошел через металлические двери в здание гаража. Все внутреннее пространство было поделено на продолговатые ремонтные боксы, в них стояли машины. Большая часть боксов была занята полицейскими автомобилями. В воздухе витал резкий запах ацетилена от горелок. Эванс перешагивал через маслянистые лужицы моторного масла на полу. Помолчав немного, он спросил полицейского:
– А в чем, собственно, дело?
– Они хотят вас видеть, сэр.
В дальней части гаража находились наиболее разбитые машины. Груды искореженного металла, пятна крови на сиденьях, выбитые стекла, торчащие во все стороны провода. Вокруг одной из таких развалин стояли два техника в синих рабочих халатах и что-то измеряли. Еще одну разбитую вдрызг машину фотографировал мужчина с помощью фотоаппарата на треноге.
– Он полицейский? – спросил Эванс.
– Нет, адвокат. Приходится и их тоже пускать.
– Так вы здесь занимаетесь машинами, побывавшими в авариях?
– И ими тоже.
Они свернули за угол, и тут вдруг Эванс увидел Кеннера в компании с тремя полицейскими в штатском и двумя техническими сотрудниками в синих халатах. Все они столпились вокруг разбитого «Феррари» Мортона. Корпус машины медленно поднимали с помощью гидравлического подъемника, со всех сторон на нее были направлены яркие лучи прожекторов.
– А, Питер, – сказал Кеннер. – Ну что, вы опознали Джорджа?
– Да.
– Вот и молодец.
Эванс подошел поближе и встал под брюхом «Феррари». Секции и детали были помечены желтыми тряпичными ярлычками.
– Что здесь происходит? – спросил Эванс. Люди в штатском переглянулись. Затем один из них сказал:
– Мы обследуем этот «Феррари», мистер Эванс.
– Это я вижу.
– Скажите-ка нам, именно эту машину мистер Мортон недавно приобрел в Монтрей?
– Думаю, да.
– И когда же он сделал эту покупку?
– Ну, точно не знаю. – Эванс пытался вспомнить. – Недавно. Около месяца тому назад. Его секретарша Сара сказала мне, что Джордж купил новый «Феррари».
– А кто именно оформлял сделку?
– Она.
– А вы как-то участвовали?
– Нет. Просто Сара сказала мне, что Джордж купил машину, вот и все.
– То есть сами вы покупкой и оформлением не занимались, страховку не оформляли?
– Нет. Обычно всем этим занимаются бухгалтеры Джорджа.
– И документов на эту машину тоже не видели?
– Нет.
– Ну а саму машину когда впервые увидели?
– В тот вечер, когда Джордж отъехал на ней от отеля «Марк Хопкинс», – ответил Эванс. – В тот день, когда он погиб.
– А до того вечера вы, значит, машину не видели?
– Нет.
– Машину транспортировали из Монтерея, доставили в частный гараж в Сонома. Там она простояла две недели, и уже затем ее перегнали в Сан-Франциско. Вы сняли в аренду этот частный гараж?
– Нет.
– Но документы на аренду выписаны на ваше имя.
Эванс покачал головой:
– Я ничего об этом не знал. Но Мортон часто оформлял арендные документы на одного из своих помощников или юристов. Просто, наверное, не хотел лишний раз светиться.
– Но если б он так сделал, вас бы, наверное, уведомил?
– Необязательно.
– Стало быть, вы не знали, что он использовал ваше имя?
– Нет.
– А кто занимался этой машиной в Сан-Хосе?
– Понятия не имею.
– Дело в том, мистер Эванс, что кто-то очень обстоятельно поработал над этим «Феррари» до того, как Мортон сел в него. Рама ослаблена в тех местах, где помечено желтым, вон, видите? Была также выведена из строя система АБС. Довольно примитивная, но это объясняется возрастом машины. Ну и диски колес недожаты. Вот здесь, у переднего левого и правого заднего. Вы меня слушаете, мистер Эванс?..
Эванс нахмурился.
– Эта машина стала смертельной ловушкой, мистер Эванс. Кто-то использовал ее, чтобы убить вашего клиента. И все эти работы были проведены в гараже в Сонома. А ваше имя значится в арендных документах на этот гараж.
* * *
Оставшись в машине наедине с Дженифер, Тед Брэдли устроил ей нечто вроде допроса с пристрастием. Может, она и хорошенькая, но что-то с ней явно не так. Манеры, эдакая почти мужская грубоватая прямолинейность, странные высказывания. Сказала, что работает над составлением иска и что зарплату получает от НФПР, но Тед не думал, что такое возможно. Ведь он, Тед Брэдли, самым тесным образом связан с НФПР, составляет рекламу фонду. И ей следовало бы это знать и относиться к нему с большим уважением.
И обозвать трогательную речь, которую он произнес перед школьниками, «чушью собачьей», это просто ни в какие ворота не лезет. Ведь он был вовсе не обязан выступать перед этими ребятишками, говорил искренне и от чистого сердца, а уж его преданность делу охраны окружающей среды не подлежала ни малейшим сомнениям. И он никак не заслужил подобных оскорбительных выражений. Слишком далеко зашла эта дамочка. Никакого уважения. К тому же Тед был твердо уверен в своей правоте. Мало того, именно в НФПР ему, как всегда, дали приблизительный список вопросов, которые следовало затронуть, и примечаний, касавшихся тех моментов, которые следовало особо подчеркнуть. А уж НФПР ни за что не станет советовать ему говорить не правду. И, кстати, в списке ни словом не упоминался этот долбаный ледниковый период. Так что все, что болтала Дженифер, не имело ни малейшего отношения к реальности.
И эти деревья действительно величественные и замечательные. Настоящие стражи окружающей среды, именно так говорилось в списке. Он даже извлек его из кармана, дабы лишний раз убедиться, что так оно и есть.
– Мне бы хотелось взглянуть, – сказала Дженифер.
– Еще бы не хотелось!
– У вас что, какие-то проблемы? – спросила она. «Ну, вот вам, пожалуйста, – подумал он. – Что за отношение к человеку! Агрессивное поведение, так и напрашивается на ссору».
– Вы принадлежите к числу тех звезд телевидения, – сказала она, – которые вообразили, что каждая женщина сочтет за счастье прикоснуться к вашему члену, – не унималась Дженифер. – И немедленно выразить свое восхищение. О, какой большой, красивый! Так вот, я не из их числа. Для меня вы просто актер, никто больше.
– А я считаю вас шпионкой. Засланной в наши ряды промышленниками.
– Должно быть, не слишком хорошая я шпионка, – усмехнулась она, – раз вы меня вычислили.
– Слишком много болтаешь, вот и проговорилась.
– Да, излишняя разговорчивость всегда была моим недостатком.
Во время всего этого разговора Брэдли испытывал нарастающую тревогу и злость. Даже дышать стало трудно. Ведь обычно женщины не вступали в споры с Тедом Брэдли. Да, порой они проявляли к нему некоторую враждебность. Но лишь потому, что были обескуражены и потрясены его красотой, талантом и славой. И все хотели трахаться с ним, и частенько он позволял им это. Но они никогда с ним не спорили. А эта спорит, и заводит его, и злит одновременно. Напряжение, нараставшее в груди, стало почти невыносимым. Ее спокойствие, эта ее манера говорить, глядя прямо тебе в глаза, полное отсутствие смущения, даже сам факт, что она сидит рядом, просто сводили его с ума. И потом, черт побери, она была очень хороша собой. Он сгреб ее за плечи, прижал к себе и крепко поцеловал в губы.
Он чувствовал: ей это нравится. И чтобы показать свою полную власть над нею, он просунул язык глубоко ей в рот.
И тут вдруг его ослепила боль в шее, голове, такая пронзительная, что он на секунду даже, кажется, потерял сознание. А потом он увидел, что сидит на полу лимузина, хватает ртом воздух и смотрит, как на рубашке расплываются пятна крови. Тед не понимал, откуда взялась кровь. Не понимал, отчего так больно. Лишь через несколько секунд осознал, что кровь идет из языка.
Он поднял на нее глаза. Дженифер сидела спокойно, закинув ногу на ногу, и он видел краешек комбинации под слегка задравшейся юбкой, но это его ничуть не возбуждало. Напротив, его просто трясло от гнева и омерзения.
– Ты меня укусила!
– Нет, задница. Ты сам прикусил язык.
– Ты посмела на меня напасть! Она насмешливо приподняла бровь.
– Да, да! Ты на меня напала! Вот мерзавка! – Он скосил глаза на рубашку. – Господи! И рубашка новая изгажена! От «Максфилда»!
Она молча смотрела на него.
– Ты на меня напала, – повторил он.
– Так подай на меня в суд.
– И подам!
– Только прежде посоветуйся со своим адвокатом.
– Это еще зачем?
Она кивком указала на водителя лимузина:
– Ты о нем забыл.
– А он тут при чем?
– Он все видел.
– Ну и что? Ты сама меня спровоцировала, – прошипел он. – Вела себя вызывающе, соблазняла. Любой мужчина может догадаться, хочет женщина или нет.
– Только не ты.
– Психопатка чертова! – пробормотал Брэдли.
И достал из бара бутылку водки. Нужно было прополоскать рот. Он налил себе стаканчик, обернулся.
Дженифер читала вопросник, переданный ему НФПР. Держала бумаги в руке. Он рванулся к ней, чтобы отнять.
– Отдай! Не твое!
Но она оказалась проворнее, быстро отвела руку, спрятала бумагу за спину. А потом взмахнула другой рукой, делая вид, что вот-вот ударит его ребром ладони.
– Ну что, хочешь, чтоб тебе еще разок врезали, а, Тед?
– Да пошла ты к чертовой матери! – выкрикнул он и отпил большой глоток водки. Язык ожгло, точно огнем. Вот сучка, подумал он. Ничего, завтра с утра ей придется искать себе новую работу. Уж он об этом позаботится. И этому ее молокососу адвокату ни за что не справиться с ним, Тедом Брэдли. И гори они все синим пламенем!..
* * *
Стоя под разбитым «Феррари», Эванс еще на протяжении минут десяти выслушивал объяснения полицейских в штатском. Но чем дольше они говорили, тем меньше он понимал.
– Джордж был хорошим водителем, – сказал Эванс. – И если б кто-то действительно переделал машину, думаю, он бы непременно заметил, что что-то не так.
– Возможно. Но ведь он очень много выпил.
– Да, выпил он прилично, это верно.
– А кто подносил ему напитки, мистер Эванс?
– У Джорджа всегда было с собой, что выпить.
– А вот официант, обслуживавший банкет, утверждает, что вы навязывали выпивку Мортону.
– Ничего подобного. Я, напротив, пытался его остановить.
Тут вдруг они резко сменили тему:
– Кто занимался этим «Феррари», мистер Эванс?
– Понятия не имею. – Но ведь нам известно, это вы арендовали гараж на окраине Сонома, на 54-м шоссе. Место там тихое, гараж стоит на отшибе. Любой человек, захотевший заняться этой машиной, мог спокойно прийти и уйти и остаться при этом незамеченным. Зачем это вы выбрали такой гараж?
– Да не выбирал я его!
– Но ваше имя значится в договоре на аренду.
– А как был заключен этот самый договор?
– По телефону.
– Кто платил?
– Платили наличными.
– Но кто именно?
– Деньги доставил посыльный.
– Там есть моя подпись? Отпечатки пальцев?
– Нет. Только имя. Эванс пожал плечами:
– Вы уж извините, но мне об этом ничего не известно. Однако всем было хорошо известно, что я являюсь юристом Джорджа Мортона. И мое имя мог использовать любой. И если кто-то что-то и проделывал с этой машиной, я об этом не знал.
«Они должны были бы расспросить об этом Сару, – подумал он. – Возможно, даже уже поговорили с ней».
И тут, словно по волшебству, Сара вышла из-за угла и направилась прямо к ним. Она говорила по мобильному телефону. Кивнула Кеннеру.
Кеннер шагнул вперед.
– О'кей, джентльмены. Если у вас нет больше вопросов к мистеру Эвансу, я забираю его с собой. Под мою ответственность. Не думаю, что вы чем-то рискуете. Он будет постоянно находиться под моим присмотром.
Поворчав, копы согласились. Кеннер вручил им свою визитку, крепко обнял Эванса за плечи и повел к выходу.
Сара шла следом, немного поодаль. Копы остались возле разбитого «Феррари».
Они подошли к металлическим дверям, и Кеннер сказал:
– Прости, что так получилось. Но полицейские не сказали тебе всего. Они сфотографировали машину с разных точек и под разными углами и потом ввели данные с этих снимков в компьютер, анализирующий разного рода механические повреждения. И то, что выдал им компьютер, не совпадает с обстоятельствами реальной катастрофы.
– Не знал, что такое возможно.
– Еще как возможно. Кто только сегодня не использует компьютерное моделирование. Современные фирмы просто на нем помешались. И вот, вооружившись результатами, которые выдал компьютер, полиция вновь занялась осмотром машины и пришла к выводу, что кто-то нарочно ее испортил. Во время предварительного осмотра им такая мысль и в голову не приходила. Зато теперь они думают иначе. Классический пример использования компьютерного моделирования для изменения собственных взглядов на реальность. И теперь они больше доверяют компьютерным данным, а не материальным результатам катастрофы.
– Понял.
– Ну и, разумеется, система моделирования, на которую они опирались в работе, подогнана для наиболее распространенных на дорогах Америки типов автомобилей. Компьютер не в состоянии пока что смоделировать поведение итальянской гоночной машины, штучного, можно сказать, экземпляра, выпущенного к тому же сорок лет назад. Но это обстоятельство не помешало им провести моделирование.
– Я все же не понял, что там с этим гаражом в Сонома, – сказал Эванс.
Кеннер пожал плечами:
– Ты не знаешь. Сара тоже не знает. Никто даже не может с уверенностью сказать, что машина действительно побывала в этом гараже. Однако гараж был арендован, это правда. И сдается мне, что самим Мортоном. Хотя кто его знает…
Подойдя к лимузину, Эванс распахнул дверцу и уселся на заднее сиденье. И только тут с изумлением заметил, что перед рубашки и подбородок у Теда Брэдли в крови.
– Что такое? Что случилось?
– Он поскользнулся, – объяснила Дженифер. – И поранился.
ПО ПУТИ В ЛОС-АНДЖЕЛЕС
Вторник, 12 октября
10.31 вечера
Летевшую в самолете Сару Джонс переполняли самые противоречивые чувства. Во-первых, ее очень огорчил тот факт, что тело Джорджа Мортона было наконец обнаружено. В глубине души она, вопреки всем обстоятельствам, надеялась, что он объявится живым и здоровым. Потом еще эта история с Питером Эвансом. И случилась она как раз когда он начал нравиться ей, когда она начала видеть в нем не изнеженного и слабохарактерного юнца, но мужчину сильного и настойчивого, пусть даже проявлял он это несколько неуклюжим образом. Так вот, как только в душе ее появились первые проблески симпатии к этому мужчине, спасшему ей жизнь, рядом с ним возникла другая женщина, какая-то Дженифер, и Питер был явно неравнодушен к ней.
Мало того, появился еще и Тед Брэдли. Сара никогда не питала иллюзий по поводу Теда, ей не раз доводилось видеть его на многочисленных сборищах НФПР. Как-то раз она даже позволила ему испытать на себе его чары – она всегда испытывала слабость к актерам, – но в последний момент вдруг решила, что он слишком напоминает ее бывшего любовника. Да и что вообще хорошего в этих актерах? Они заняты только собой, слишком демонстративно выражают свои чувства, и всегда трудно понять, испытывают ли они их на самом деле или лишь играют, что стало неотъемлемой частью их натуры. К тому же все они страшные эгоисты. По крайней мере, Тед именно таков.
И как это он, интересно, поранился? Прикусил язык… Сара почему-то была уверена, что без Дженифер здесь не обошлось. Тед полез к ней, это несомненно. Ведь женщина она привлекательная, хоть и несколько вульгарного типа. Темные волосы, решительное выражение лица, компактная фигурка, мускулистая, но худенькая. Таких решительных и шустрых дамочек почему-то развелось очень много в Нью-Йорке. Полная противоположность ей, Саре Джонс.
И Питер Эванс явно перед ней лебезит.
Лебезит…
Просто смотреть противно. И еще следовало признать, это ее расстраивало. Только он начал нравиться ей, и вот вам, пожалуйста… Сара вздохнула.
А Брэдли тем временем говорил с Кеннером о проблемах экологии и старался продемонстрировать свои недюжинные знания по этому вопросу. Кеннер же смотрел на Теда, как смотрит питон на крысу.
* * *
– Стало быть, – сказал Кеннер, – глобальное потепление представляет угрозу миру?
– Именно, – ответил Брэдли. – Угрозу всему миру.
– Но о какого рода угрозах идет речь?
– Падение урожаев, распространение пустынь, новые болезни, уничтожение целых видов животных и растений, таяние всех ледников, таяние снегов Килиманджаро, повышение уровня моря, всяческие экстремальные погодные явления, торнадо, ураганы, цунами, Эль-Ниньос…
– Да, все очень серьезно и звучит впечатляюще, – заметил Кеннер. – Так оно и есть, – сказал Брэдли. – Так все и обстоит в действительности.
– И вы уверены в этих фактах?
– Абсолютно.
– И можете защитить их ссылками на научную литературу?
– Ну, лично я не смогу, но ученые – вполне.
– На самом деле исследования ученых этого вовсе не подтверждают. Взять, к примеру, урожаи. Повышенное содержание двуокиси углерода лишь стимулирует рост и развитие растений. Есть свидетельства того, что это происходит. Ну а самые последние снимки со спутников показывают, что с 1980 года пустыня Сахара уменьшилась в размерах.[25] И что касается разных там новых заболеваний – тоже не правда. Скорость возникновения новых болезней не менялась с 1960 года.
– Но такие болезни, как, к примеру, малярия, вернулись в США и Европу.
– А эксперты по малярии считают иначе.[26] Брэдли насмешливо фыркнул и скрестил руки на груди.
– И никакого катастрофического исчезновения видов тоже не наблюдается. В 1970 году Норман Майерс предсказал, что к 2000 году наша планета потеряет около миллиона видов. Пол Эрлих предсказал, что к 2000 году Земля недосчитается пятидесяти процентов видов. Но это были лишь частные, ничем не подтвержденные мнения. А знаете, как юристы называют бездоказательное мнение? Мы называем это предрассудком. Вам известно, сколько всего видов существует на нашей планете?
– Нет.
– И никому доподлинно это не известно. По приблизительным оценкам – от трех до ста миллионов. Большой диапазон, вам не кажется? Никто не имеет ни малейшего понятия о точном количестве видов живых существ.
– Ну и что вы хотите этим сказать?
– Прежде всего никак нельзя определить, сколько именно видов исчезло, если не было известно изначальное их количество. Простой пример. Откуда вам знать, что вас обокрали, если вы не знали, сколько денег изначально имелось у вас в кошельке? Второе, каждый год описывается примерно пятнадцать тысяч новых видов. Кстати, а скорость исчезновения видов вам известна?
– Нет.
– Это потому, что никакой такой скорости не существует. Вам известно, как именно ученые измеряют число видов существующих и исчезнувших? А происходит это примерно следующим образом. Какой-то несчастный придурок отмеряет гектар или акр земли и трудится в поте лица, пересчитывая всех имеющихся на нем жучков, червячков, животных, птиц и растения. Затем возвращается на это место через десять лет и пересчитывает вновь. Но, может, за это время жучки переползли на соседний акр? Да и вообще, разве это возможно, пересчитать всех жучков на акре земли?
– Да, трудновато.
– Это еще мягко сказано. И неточно, вот что главное, – сказал Кеннер. – Так, теперь о таянии ледников. Это не правда. Одни действительно тают, другие – нет.[27] – Да почти все они тают. Кеннер улыбнулся краешками губ.
– О скольких ледниках идет речь, позвольте спросить?
– О дюжинах.
– А сколько всего, по-вашему, в мире ледников, а, Тед?
– Не знаю.
– Попробуйте догадаться. Приблизительно.
– Ну, может, сотни две.
– Да в одной только Калифорнии их больше. Ровным счетом 497 по данным на 1980 год. А во всем мире начитывается свыше ста шестидесяти тысяч, Тед. Из них обследовано около шестидесяти семи тысяч. И лишь несколько исследованы со всей тщательностью. Только на семьдесят девять ледников во всем мире существуют научные данные о балансе их массы. Так с чего это вы взяли, что они тают? Никто не знает, тают они или нет.[28] – А на Килиманджаро тают.
– С чего бы это?
– Глобальное потепление.
– Вообще-то ледники Килиманджаро начали довольно быстро таять еще с 1800 года, задолго до глобального потепления. Потеря снеговых шапок этой знаменитой горы тревожит ученых на протяжении вот уже более ста лет. Вообще гора Килиманджаро всегда была окутана тайной, ведь, как вам, наверное, известно, она является вулканом и расположена на экваторе, то есть в теплом регионе. Спутниковая съемка этого региона не зарегистрировала тенденций к потеплению климата на широте ледников Килиманджаро. Так почему они тают?
– Вот вы и объясните мне, – сказал Брэдли.
– Из-за потери лесов, Тед. Дождевые леса, находящиеся у подножья этой горы, вырубались на протяжении многих лет. А потому воздух, поднимающийся вверх, уже почти не содержит влаги. Эксперты считают, что, если восстановить дождевые леса, ледник вновь начнет расти.
– Чушь все это.
– Могу ознакомить вас с соответствующей научной литературой.[29] Что теперь там у нас на очереди?
Повышение уровня моря, да? Вроде бы именно об этой угрозе вы упомянули после Килиманджаро?
– Да.
– Уровень моря действительно поднимается.
– Ага! Ну, что я вам говорил?
– И наблюдается это на протяжении последних шести тысяч лет. Каждые сто лет уровень моря поднимается на десять-двенадцать сантиметров, или четыре-восемь дюймов.
– А теперь поднимается значительно быстрей.
– На самом деле – нет.
– Но спутники это доказывают.
– Ничего подобного они не доказывают.
– А компьютерное моделирование доказывает, что подъем происходит гораздо быстрей.
– Компьютерное моделирование вообще ничего не может доказать, Тед. Предсказание, прогноз в принципе не может служить доказательством того, что еще не случилось. К тому же выяснилось, что компьютерное моделирование не помогло составить мало-мальски точный прогноз на последние десять-пятнадцать лет. Но если вам хочется верить в это, верьте на здоровье. Что у нас там дальше по списку? Экстремальные погодные явления. Тоже не правда. Многочисленные исследования показывают, что никакого возрастания тут тоже не наблюдается.
– Послушайте, – сказал Брэдли, – вам, может быть, и нравится унижать меня, выставлять полным идиотом, но большинство людей придерживается мнения, что в будущем нас ждут все более экстремальные погодные явления, все более частые и сильные торнадо, циклоны и ураганы.
– Да, что правда, то правда, многие люди думают именно так. Но научные исследования этого не подтверждают.[30] Вот поэтому-то люди и занимаются наукой, Тед. Проверяют, подтверждаются ли все эти взгляды и мнения в реальности. Или же они не что иное, как пустые фантазии.
– Но ведь эти ураганы… это же не фантазия!
Кеннер вздохнул. И включил ноутбук.
– Что это там у вас?
– Одну секундочку, – ответил Кеннер. – Хочу показать вам кое-что. Вот, пожалуйста.
Ураганы на территории США за десятилетия 1900—2004
– Вот вам реальные данные, Тед. Из этого графика видно, что ураганы на территории США не участились за последние сто лет. То же самое можно сказать и об экстремальных природных явлениях в глобальном масштабе. Научные данные просто противоречат этому вашему расхожему мнению. Вы вроде бы упомянули еще об Эль-Ниньо…
– Да.
– Как вы знаете, Эль-Ниньо – это глобальная погодная модель, на формирование которой оказывает влияние повышение температуры воды вдоль западного побережья Южной Америки. На протяжении нескольких месяцев она остается выше нормы. Стоит включить этот механизм, и Эль-Ниньо может длиться примерно года полтора, оказывая влияние на погоду во всем мире. Феномен Эль-Ниньо наблюдается примерно раз в четыре года, за последний век – двадцать три раза. И так происходило на протяжении тысяч лет. Так что глобальное потепление не имеет к этому никакого отношения. А теперь скажите, Тед, какую угрозу для США может представлять Эль-Ниньо? В 1998 году это явление проявилось особенно активно.
– Ну как какую? Наводнения, гибель урожая и всякое такое.
– Да, и все это наблюдалось. Однако суммарным экономическим эффектом от последнего Эль-Ниньо было получение дополнительных пятнадцати миллиардов долларов. Поскольку благодаря этому явлению сезон созревания агрокультур продлился, зима была более теплой, а потому можно было сэкономить на топливе. Правда, пришлось потратить около полутора миллиардов долларов на ликвидацию последствий сильных дождей и наводнений в Калифорнии. Но в итоге мы все равно оказались в выигрыше.
– Хотелось бы взглянуть на эти самые исследования и подсчеты, – пробормотал Брэдли.[31] – Непременно прослежу за тем, чтоб вы их получили, – ответил Кеннер. – Потому как, безусловно, они позволяют предположить, что глобальное потепление все же имеет место, но большинство стран мира от него лишь выигрывают.
– Но не все же!
– Нет, Тед. Не все.
– И все же мне не ясна ваша точка зрения, – заметил Брэдли. – Вы что же, хотите сказать, что мы не должны обращать внимания на окружающую среду? Просто оставить все как есть и позволять промышленникам и дальше загрязнять и отравлять ее, так, что ли?
* * *
Саре показалось, что Кеннер сейчас вспылит, но ничего подобного. На эти слова Брэдли он ответил следующее:
– Скажите, если вы противник смертной казни, разве это означает также, что вы предлагаете никак не бороться с преступностью?
– Нет, – ответил Брэдли.
– Таким образом, вы можете выступать против смертной казни и одновременно настаивать на наказании преступников?
– Да, разумеется.
– Тогда я имею право считать, что глобальное потепление вовсе не является угрозой, но следить за этими процессами, пытаться контролировать их все же необходимо?
– Нет, прежде вы не так говорили. Кеннер лишь беспомощно вздохнул.
* * *
Ставшая случайным свидетелем этого разговора Сара подумала, что Брэдли вовсе не слышит, не понимает того, что пытается объяснить ему Кеннер. Словно в доказательство этих ее мыслей Брэдли продолжил гнуть свое:
– И что? Разве этим самым вы не настаиваете на том, что природа не нуждается в нашей защите? Ведь именно это вы пытаетесь доказать, так или нет?
– Нет, – ответил Кеннер таким тоном, словно ставил точку под всем этим спором.
«А этот Брэдли, оказывается, просто дурак, – подумала Сара. – У него самые ограниченные представления о том, что происходит. Ведь он актер, привык работать по сценарию, и если текст беседы выходит за привычные рамки, он теряется и начинает нести чушь».
Она отвернулась от них и перевела взгляд на Питера с Дженифер. Они сидели рядом в передней части салона и о чем-то тихонько переговаривались, сблизив головы. В каждом их движении сквозила интимность. Она могла означать только одно.
И Сара была рада, когда пилот объявил о приземлении самолета в Лос-Анджелесе.
