Кае де Клиари
Бесёнок по имени Ларни
Глава 38. Пятью пять…
Змеёж был снова поражён и шокирован! Он прилагал такие усилия, чтобы убить обе пары людей, а они не только отбили все атаки, но ещё и стали вытворять что-то непонятное! Сначала первая пара превратилась в тройку, потом один из этой тройки бесследно исчез, а теперь люди другой пары взяли и сами по себе просто умерли! Безо всякой видимой причины. Вот уж наглость, так наглость!
Змеёж даже хотел с досады скормить их тела циклопу, но тот решал, какое-то сложное уравнение и пришлось оставить носителя в покое. Этот громила совсем с ума сошёл на почве математики! Если так пойдёт дальше, то он будет непригоден для своей миссии и его придётся укусить.
Но пока что циклоп был нужен, как транспортное средство, способное быстро преодолевать городские завалы. Теперь надо было сконцентрироваться на поиске двух оставшихся людей. Что-то подсказывало, что под землёй они теперь не задержатся, так-как исчезновение третьего поменяло их планы. Но всё-таки, куда же этот третий мог подеваться? Пятью пять… Да чтоб тебя!
Глава 39. Неправильный вопрос
– И всё-таки, почему – я?
Стефан сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, ветви которого, отягощённые сочными, вкусными, но совершенно неизвестными плодами, склонялись до самой земли. После бешенной любовной скачки, он ощущал приятную, томную расслабленность и, как ни странно, прилив сил! Сато лежала рядом на животе, подперев голову руками, и болтала ногами в воздухе. Она не потрудилась одеться даже в свой странный наряд из мелкой сетки, но теперь это уже совершенно не смущало парня, ставшего мужчиной.
– Понравился! – ответила она на его вопрос и перекатилась на спину. – Не каждое столетие, знаешь ли, попадается такой красавчик.
– Не каждое столетие?
– Ну да! Я, видишь ли, здесь на голодном пайке, а точнее сказать вовсе лишена, хорошего мужского общества. А тут, вдруг, ни с того, ни с сего, такой подарок!
– Сато…
Стефан смутился, но всё же задал свой вопрос:
– А много у тебя было… мужчин до меня?
– Ишь, какой любопытный! Думаешь, за восемьсот тысяч лет я их считала?
– Восемьсот тысяч?!
– Ну, или около того. Годы я, знаешь ли, тоже не считаю. Возможно, лет было больше, возможно даже намного больше… Какая разница? Кстати, я надеюсь, ты не будешь читать мне морали? Или думаешь, что всю эту прорву времени я должна была оставаться девственницей в ожидании тебя?
Стефан поморщился.
– Если я уж кого-то и должен винить, так это себя, – сказал он. – Как я теперь посмотрю в глаза Ларни… если когда-нибудь увижу её?
– Вот глупый! Повторяю – ты ни в чём перед ней не провинился. Разве вы давали друг другу какие-то обещания? Если я правильно поняла, то между вами и объяснения-то не было? Любите друг друга? А как любите? Как друзья? Как брат и сестра? Как любовники? Как будущие супруги? Сами не знаете! Так вот, пока не узнаете, ни у тебя перед ней, ни у неё перед тобой, никаких обязательств нет! А значит, нет и повода для того, чтобы заявлять права друг на друга. И для ревности тоже нет повода! Хотя вы, потомки Адама и Евы делаете из мухи слона, когда речь заходит о ревности! Ревнуете, даже если не имеете на это никакого права.
– Но как же можно без этого обойтись? Ведь если бы я узнал, что Ларни с кем-то там… Ну, в общем, я не знаю, как бы я поступил, но остаться равнодушным уж точно не смог бы!
– А и не надо оставаться равнодушным. Просто будь лучше своего соперника, во всём в чём сможешь, а если не получилось, то уважай выбор той, к которой ты неравнодушен.
– И что же, если у меня не получится быть лучшим, то я должен смириться?
– Конечно, есть несколько выходов из этой ситуации. Например, соперника можно убить, а женщину взять силой. Но разве после этого ты сам будешь счастлив? Никогда! Если ты, конечно же, не урод с пустой душой и деревянным сердцем. Я уж молчу, какой несчастной будет девушка, с которой ты так поступишь.
– Ты говоришь так, словно всё это испытала сама.
– Я жила среди людей и даже притворялась одной из них. Интересно, знаешь ли, было попробовать себя, то в одной, то в другой роли.
– И что, перепробовала все?
– Нет, конечно! Их же бессчётное множество. Я не испытала на себе даже все известные. Например, матерью семейства не была никогда, хоть замужем была неоднократно.
– Не получилось завести детей?
– Нет, я не бесплодна, просто потомство для меня это дело особое, ведь я же… впрочем, это долго объяснять. К тому же я не мужчина, что бы позволить себе раскидать бастардов по всему свету. Рожать-то самой придётся! К тому же, чтобы пойти на такой шаг надо подобрать хорошую кандидатуру для отца своего ребёнка, а это непросто.
– Ты не смогла это сделать за восемьсот тысяч лет?
– Это для тебя такое количество времени является огромным. Я же, как видишь, не успела за все эти годы не только состариться, но и войти в возраст полной зрелости. Так что, куда мне торопиться? Правда я не была на Земле лет этак шестьсот, но судя по тебе, люди за это время ничуть не изменились.
– Шестьсот? Ты здесь уже шестьсот лет совсем одна?
– Если ты имеешь в виду общество тебе подобных, то да. И хоть я не старею, но для меня это тоже срок не маленький. Особенно тяжко было всё это время обходиться без мужчин. Без настоящих мужчин.
– А бывают ненастоящие?
– Бывают. Не так сложно сделать себе голема, придать ему вид человека и всему научить. Он ведь потом будет делать всё безупречно, но ведь это не то! Человек должен быть живой, настоящий, так что ты уж не сердись, что я на тебя так набросилась.
– Я не сержусь, только…
– Опять ты за своё?
– Да нет, просто всё было так неожиданно… Но здорово!
Сато села рядом и обняла его.
– Хороший! Какой хороший! Знаешь, что? Повезло твоей девушке, и я, конечно, верну тебя ей, но пока мы не придумали, как это сделать, своего я не упущу!
С этими словами прекрасная демоница впилась в губы парня долгим неистовым поцелуем, и он опять потерял чувство реальности.
Глава 40. Глупые овцы
– Идём!
– Не торопись так, ты измотаешь себя!
– Идём, я не могу ждать!
Они поднимались по бесконечной лестнице огромного здания, похожего на башню. Наверное, это было самое большое здание во всём городе, и, как ни странно, едва ли не менее всех пострадавшее.
Конечно, его могучие лифты, способные поднимать многотонные грузы и целую толпу пассажиров, давно не работали. Но лестница, ведущая на верхние этажи, утопающие в облаках, была в превосходном состоянии, разве что покрыта слоем пыли.
Когда они вышли на поверхность был полдень, а сейчас дело шло к вечеру, но, уставшая до полуобморочного состояния, Ларни, не хотела останавливаться. Инци с трудом отобрал у неё снаряжение Стефана, которое она отказывалась бросить – два ружья, два топора, разные мелочи и запас патрон.
Теперь ему пришлось тащить всё это на себе, и он не раз пожалел о том, что, провалившийся в тартарары охотник, не забрал с собой хотя бы половину. Конечно, они делали привалы на широченных мраморных площадках, где Ларни буквально падала от усталости, но через очень короткое время вскакивала и, стиснув зубы, шла дальше.
Зачем всё это было нужно? Инци не объяснил, сказал только: "Верь мне!" и повёл девушку за собой. Возможно, он просто не хотел терять время на долгие разъяснения, а может просто не мог растолковать обычному человеку то, что было доступно и понятно только посвящённому в высшие истины.
Но вот, наконец, они вышли на самую верхнюю площадку, которая была даже не смотровой, а скорее предназначалась для ремонтников-верхолазов. Оба страшно устали и теперь, прежде что-то делать, вынуждены были присесть прямо на холодный каменный пол. Впрочем, Инци постелил для Ларни свой сложенный вчетверо плащ и почти насильно усадил на него упиравшуюся девицу.
Да, задача была не из лёгких, но только отсюда можно было осмотреть и "прощупать" весь город. Хотя бы, поэтому стоило сюда забраться. Хорошо, что ещё монстры не докучали им по дороге. Впрочем, в самом начале пути высунулось из-под лестницы свиное рыло, увенчанное сверху нелепыми рогами, но от одного взгляда Инци тут же спряталось, обиженно хрюкнув напоследок.
Инци чувствовал – где-то в городе есть ещё один проход, который оставался открытым. Он хотел было сказать об этом Ларни, но, обернувшись, увидел, что девушка спит, свернувшись калачиком и обняв мешок с засунутыми в него топорами.
Что ж, это даже к лучшему. Не стоит показывать всё подряд этой девочке, как не стоит ей всего рассказывать. Инци ненавидел ложь и не собирался к ней прибегать, но ведь кое о чём можно и умолчать ради пользы дела. Например, о том, что к нему вернулась память, и это было больно… Очень больно!.. Так зачем же делиться своей болью с этим ребёнком, у которого случилось горе и которому очень непросто будет помочь?
Между прочим, он от души, (но конечно внутренне), посмеялся над именем, которое ему здесь дали. Как это частенько бывает, оно возникло в результате ошибки рождённой незнанием. Ведь буквы на табличке, прибитой когда-то над его головой, означали издевательское прозвище. Но нынешние люди об этом забыли и превратили эти буквы в имя, которое ему придётся теперь донашивать, пока он пребывает в этом мире.
А ведь девочка его узнала! Узнала и назвала этим чудным именем. Вот парнишка не узнал, но не стоит его за это строго судить, ведь у него глаза были зашорены любовью, а это самые прекрасные шоры! Он увидел только невесть откуда взявшегося мужчину – соперника. Вот глупыш! Видел бы он, что творится сейчас с его подругой.
Такой привязанности Инци не встречал уже давно. Ради их взаимного чувства стоило ещё раз рискнуть в этом негостеприимном мире.
Однако, надо было начинать. Он бесшумно встал и подошёл к ограде площадки. Ветер унёс облака и сейчас город был, как на ладони. Некогда живой, а теперь представляющий собой гигантскую могилу для тех, кому он был когда-то домом. Сверху не так были заметны разрушения, но на улицах ничто не двигалось, а в окнах не горел свет, и гробовая тишина нарушалась только песней ветра.
Инци закрыл глаза и выставил ладони вперёд. Город был сейчас ему не интересен. Нельзя же вечно скорбеть об утраченном. То, что его сейчас занимало, могло находиться, где угодно – на земле, под землёй, на крыше или внутри дома и даже в воздухе. Где же оно? Он был уверен, что это где-то здесь, он чувствовал это!
Но, что это? Вместо замаскированного прохода, он увидел две, свободно парящие души. Здесь? Откуда? Это что, неприкаянные? Нет, не похоже, но они не поднимаются вверх, как это положено душам, отлетающим от тел и направляющимся к сонму душ для выбора дальнейшего пути. Ах, вот оно что! Эти души были привязаны к телам, ещё наполненным жизнью! А это значит…
Волосы шевельнулись на голове Инци при мысли о подобной дерзости и святотатстве! Он понял, что видит перед собой души исторгнутые искусственно самими обладателями тел! На миг он забыл о цели свих поисков и властно призвал мятежные души к себе. Ну, сейчас он и задаст трёпку этим двоим, а потом загонит их обратно в тела, как загоняют глупых овец, норовящих разбежаться прочь, от своего пастыря!
Глава 41. Как посмели?!
Маранта увидела Ларни, когда их полёт вдруг приостановился. Властная необоримая сила повлекла их, помимо их воли и потянула к себе. Кто-то могучий и грозный тащил их словно расшалившихся щенков за поводки, решительно и гневно.
"Как посмели?!" – прозвучал, будто с небес рассерженный голос, и Маранта вдруг поняла, что принадлежит он кому-то, кто имеет полное право, основание и власть, чтобы сердиться. Сопротивляться они с Михалом не могли, и теперь утешались только тем, что их тащат в том же направлении, где они видели Ларни, (но, увы, не видели Стефана).
Да, вот она – крохотный живой комочек, сжавшийся на крыше самого огромного здания в этом городе. Но кто это рядом? Кто стоит там у парапета? Ведь это он притягивает их к себе, не давая возможности даже пошевелиться!
Инци?!
Не может быть! Хотя почему не может? Тот, кто при жизни покинул своё тело и бесплотным духом парит в воздухе, не должен уже ничему не удивляться.
– Кто вы такие? – гневно вопросил Инци, когда они подлетели вплотную.
– Я – мать вот этой девушки! – не дрогнув, ответила Маранта. – А это отец того юноши, который был её спутником! Мы ищем их.
– Ах, вот оно что! – воскликнул Инци и на пару мгновений задумался. – Это несколько меняет дело, но всё равно, то, что вы проделали, недопустимо!
– Пусть так, но ради спасения детей мы готовы рискнуть покоем своих душ и нарушить законы и правила!
– Ты говоришь, женщина, что делаешь это ради спасения детей? А о другом ребёнке ты подумала?
– О Руфусе? Он уже достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе, если мы не вернёмся. К тому же он под защитой общины "Междустенья"…
– Нет, я не о нём, а о том, который ещё не увидел свет, но уже имеет душу и связывает тебя с мужем неразрывной нитью. О нём ты подумала?
– Маранта поглядела на нить, протянувшуюся от неё к Михалу, и ахнула! Неужели? В их-то возрасте! Хотя, почему нет? Не такие они уж старые… Они оба здоровы и ещё достаточно сильны. Вот это да!
– Немедленно отправляйтесь назад, пока вы не повредили этому драгоценному плоду, судьба которого ещё пишется, – приказал Инци. – Когда будете готовы, явитесь сюда. Мы будем ждать вас внизу этой новой Вавилонской башни. Только скажи мне напоследок, женщина, кто отец вот этой девушки, в глазах которой сияет синева Предвечного Неба?
Маранта посмотрела на спящую Ларни и ответила:
– Её отцом был человек по имени Золас. Он был предводителем разбойников и спасителем жизней многих людей. Мы были любовниками и зачали это вот дитя, но судьба была против нас, Золас погиб во время пожара дворца короля Лоргина, а я пронесла этого ребёнка сквозь огонь и смерть, пока не нашла себе приют в "Междустенье".
Инци задумчиво посмотрел сначала на своевольные души, потом на Ларни и, ничего не сказав, отпустил Маранту и Михала, махнув им рукой. Когда они скрылись, он ещё раз внимательно "прочёл" девушку. На ней не было печати смерти одного из родителей. Это значило, что её мать ошибается и тот, кого она назвала Золасом – жив. Но заниматься такими исследованиями было некогда. Может быть потом, если будет возможность, он всё выяснит, а сейчас надо делать намеченные дела.
– Мама? – вдруг спросила Ларни, внезапно проснувшись. – Ой, мне показалось, что здесь была мама!
– Ты скоро увидишь её, дитя! – вставай, нам пора в обратный путь. – Я кое-что узнал и кое-что придумал.
Глава 42. Дорога к Хозяину
– Ты уверена, что мне стоит с ним знакомиться?
Стефан пнул очередной камень, которыми щедро была усеяна эта дорога. Странно было после ухоженных, картинно-красивых мест, где обитала Сато, спотыкаться о колдобины и перепрыгивать ямы, с риском переломать себе ноги. Впечатление было такое, что эта дорога сначала была разбита, а потом заброшена много лет назад. Когда он спросил об этом свою новую подругу, та объяснила, что так оно и случилось.
– Сначала я ходила к отцу каждый день, просилась обратно в мир людей, вот и разбила дорогу, а потом поняла, что это бесполезно и долго-долго не пользовалась ей. До сегодняшнего дня, собственно.
Стефан посмотрел на её маленькие ноги. Сато не носила обуви, но сегодня снова была "одета" в своё сетчатое трико, туго обтягивающее тело, от ступней, где каждый палец был вывязан отдельно, до шеи. С точки зрения Стефана такая одежда ничего не закрывала и ни от чего не защищала.
Впрочем, Сато, похоже, не нуждалась в защите. Она уверенно шагала по острым камням, время от времени отшвыривая те, что покрупнее ударом ноги. Стефан, который был обут в жёсткие сапоги, взятые в магазине, где было оружие, проделывая то же самое, частенько чувствовал боль, но эта девушка её, то ли не знала, то ли игнорировала. И всё же он не мог себе представить, как это она разбила дорогу, когда ходила по ней?
– Может всё-таки не надо меня с ним знакомить? – снова спросил охотник, которому было не по себе от предстоящей встречи с Повелителем Ада.
– Боишься? – спросила Сато с ехидцей в голосе.
– Не то что бы… А вообще-то, да!
– Правильно. Его невозможно не бояться. Тот, кто говорит, что не боится Князя Тьмы, либо дурак, либо врун. Я сама его боюсь, хоть и знаю, что он мне ничего плохого не сделает. Понимаешь, я не стала бы тебя к нему водить, но точно знаю, что будет хуже, если он сам до всего дознается. К тому же он здесь единственный кто может объяснить, как ты сюда попал и как тебе отсюда выбраться, если это вообще возможно.
– А он не будет э-э… сердиться, если узнает, что мы любовники?
– Ты всё об этом? Если хочешь знать, то первого любовника подарил мне он. А потом дарил их ещё много раз. Повторяю – вы, дети Адама, сами себя мучаете и уродуете, когда создаёте из физической близости очередную проблему! И нас, и вас сотворили так, что всем нам эта близость необходима, без неё жизни попросту нет, а если даже человек ухитряется при этом выжить, то это уже не жизнь, а жалкое и позорное существование.
– А тебе не приходило в голову быть счастливой с кем-нибудь одним?
– Почему бы нет, если бы это было возможно? К сожалению, мои любовники долго не живут. Не меняйся в лице, трусишка! Я не имела в виду, что они живут меньше других людей, скорее наоборот, ведь я искусная врачевательница и могу продлить жизнь человека, правда совсем чуть-чуть, не больше чем на столетие. Но ведь его жизнь рано или поздно кончится, и даже ещё задолго до того, как это случится, он не сможет быть моим любовником.
– А ты не пробовала найти себе кого-нибудь из своих, ведь вы же, с точки зрения людей, бессмертны?
– Я не люблю демонов, они противные!
– Да, у вас одно, а у нас другое.
– У вас другое? Да ведь мы же созданы по одному образу и подобию, из одного и того же материала! Мы похожи так, что сразу отличить невозможно, к тому же можем иметь друг от друга детей. Просто мы – более старшее человечество, вот и всё! И бессмертие-то наше весьма относительно. Что же касается отношений между людьми твоего рода-племени, то конечно, супруги или любовники могут прожить друг с другом всю жизнь, сохраняя верность, если их обоих это устраивает. А если нет? Ведь такое бывает и довольно часто. И тогда начинаются скандалы, ссоры, обман, измены, ревность, иногда дело доходит до кровопролития. Что в этом хорошего? Не всегда двое живут в любви и согласии, поверь мне, ведь я долго жила среди людей. Так зачем же мучить друг друга? Зачем быть несчастными? Не проще ли отпустить того, кто душой уже не твой и найти себе того кто больше подходит? Сколько бед происходит из-за того, что люди не умеют делать свою любовь свободной! Прячут её, запирают, заковывают в цепи. А она ведёт себя и поступает так, как ей заблагорассудится, не считаясь с законами и правилами, которые напридумывали себе люди. Кстати, мы пришли. Старайся от меня не отставать, но откровенно за спину не прячься. Держись так, будто ничто тебя здесь не удивляет, но не забывай о почтении – Князь Тьмы уважает силу, но не наглость.
Стефан во все глаза смотрел на дворец повелителя Ада. Он никогда не думал, что это место может так выглядеть. А выглядел дворец, как цветок гигантского чёрного тюльпана, размером с гору, высеченный из одного целого камня.
Глава 43. Знать ответы
– Я видел деревья склонившиеся друг к другу, казалось, что они борются. Что они делали на самом деле?
– Не давали друг другу упасть!
– Если человек сильно взмахнёт руками, он может создать ветер. Деревья тоже могут махать ветками. Чем они отличаются от человека?
– Деревья не создают ветер, наоборот, это ветер заставляет их двигаться.
– Как ты думаешь, о чём трещат белки на ветках?
– О том же, о чём разговаривают все твари имеющие голос – о еде, об опасностях, о детёнышах, о соперничестве. О том же самом, что и люди!
– Почему собака и кошка не могут ужиться друг с другом?
– Собака виляет хвостом, когда радуется, кошка – когда сердится. Они просто не понимают друг друга. Но, отче, ведь так бывает не всегда!
– Верно, бывает, что кошка и собака хорошо ладят друг с другом, но для этого они должны расти вместе с самого начала, делить и кров, и сон, и еду, тогда они будут понимать друг друга с одного взгляда, тогда им будет легче понять и других собак и кошек. Однако такое бывает не часто и является скорее исключением из правил, а всякое исключение не опровергает, а подтверждает правило, запомни это!
– Отче, а можно мне спросить?
– Спрашивай, сын мой.
– Зачем нужны все эти вопросы? Ведь мы разговариваем о вещах, которые очевидны…
– Именно очевидное люди часто не замечают или оставляют без внимания, потому что привыкли к ним. Ты же должен свободно разбираться во всех очевидных понятиях и явлениях. С другой стороны, ты должен научиться отвечать на любые вопросы прихожан, причём делать это быстро, точно, мудро и остроумно. К твоей чести, скажу, что пока ты отлично справляешься.
– Тогда задайте мне ещё какой-нибудь вопрос, отче!
– Хорошо. Скажи, где бы ты спрятал сосновую иголку, если бы возникла такая необходимость?
– На сосновой ветке, среди других иголок.
– Правильно. А рыбью чешуйку?
– На берегу ручья, где чистят рыбу.
– А куда бы спрятал истину?
– Истину прятать нельзя, это великий грех и святотатство!
– И это верно. Но запомни – твоё утверждение правильно лишь в том случае, если ты находишься среди друзей. Среди врагов порой приходится прятать истину. И, конечно же, сложную истину лучше всего прятать среди простых, чтобы сохранить её и донести до тех, кому она необходима.
– Я никогда не видел врагов, отче. Мне кажется, Ларни была права, когда хотела посетить мир за пределами каньона. Ведь, чтобы знать, как вести себя с врагами, надо с ними сначала познакомиться.
Священник задумался. С одной стороны Руфус конечно был прав, однако отпускать мальчика во внешний мир, словно агнца на заклание…
– Мне кажется, я не могу стать достойным священником, если не познаю все доступные стороны бытия, – не унимался мальчишка.
– Я думаю, на сегодня хватит, – дипломатично сказал старый священник. – Пойди, отдохни или займись другими делами, а над твоими словами я обещаю подумать.
Когда Руфус ушёл, старик встал на колени перед распятием и долго молился, не обращая внимание на боль, причиняемую ногам полированными досками пола. Обещать подумать над словами ученика, было легко, но вот как быть на самом деле? Ведь он действительно прав, этот способный мальчик, который всегда был не такой, как все… Беречь его как зеницу ока! Но не запирать же… Да, приходится сегодня размышлять над тем, что вчера казалось далёким и незначительным.
Священник закончил молиться и поднял голову, вглядываясь в бронзового Инци. Но Инци молчал, предоставляя своим последователям принимать решения самостоятельно.
