Ишида Рё
Пропавшая принцесса. Реальность
– Я хочу, чтобы ты завтра же переехала в спальню рядом со мной! В ту, что пустует!
Голос его вдруг предательски дрогнул. Лора повернулась и взглянула на него, на щеках её подрагивали блики света лампы, которую она держала в руке.
– Вы уверены, милорд? – очаровательно картавя спросила служанка, – это хозяйская спальня. В ней будет жить Ваша будущая жена!
– Чушь! – раздражённый собственным смущением отвечал Исраэль, – я просто хочу, чтобы ты всегда была у меня под рукой!
– Я всегда в Вашем полном распоряжении! – сказала Лора без тени улыбки.
– Кроме того, я волнуюсь за твою безопасность! Эта жирная мразь Грен…
Лора улыбнулась.
– Я вовсе не так беззащитна, как Вам кажется милорд! – произнеся эти слова она задрала свою юбку обнажив белое круглое бедро, которое охватывали ремешки, на которых висел длинный кинжал в ножнах.
– Не знал, что ты носишь такое, – пробормотал поражённый Исраэль.
– Простите, я зашла слишком далеко, моё поведение неприлично, – поспешно опуская юбку проговорила Лора.
– Я ношу этот кинжал, чтобы если понадобиться, я смогла бы защитить Вас, милорд! И уж точно я смогу защитить свою честь если на неё попробует покуситься сир Грен или кто-либо другой! – гордо вскинув голову она пошла вперёд, высоко подняв лампу. Исраэлю показалось, что он опять видит сквозь ставшую полупрозрачной одежду каждый изгиб её тела. Он вспомнил её запах, представил как она пахнет, когда полностью обнажена, вообразил себе, как прикасается к этому круглому, словно колонна правильной формы бедру, которое Лора только что бесстыдно и вместе с тем целомудренно ему показала.
– И всё же я приказываю тебе сегодня же переехать во вторую спальню! – прогнусавил Канцлер более всего боясь, что служанка заметит каким бугром, спереди надулись его штаны. У него была эрекция, впервые за много лет.
– Как прикажете, милорд! Я принадлежу Вам и должна подчиняться! – отвечала девушка.
Она открыла дверь в спальню пропуская Канцлера. Исраэль неловко протиснулся мимо неё прикрываясь руками. Он подумал о том почему его совершенно не пугает то, что Лора носит с собой оружие, о чём он узнал лишь минуту назад. Почему-то Исраэль даже представить себе не мог, что Лора предаст его. Где-то в глубине души, он понимал, что это слабость, но ничего не мог с собой поделать.
– Я могу идти, милорд? – спросила девушка, глядя ему в глаза.
– Подожди! – вырвалось у Канцлера, он довольно неловко схватил Лору за руку выше локтя и попытался поцеловать.
– Что Вы делаете, милорд? – отшатнувшись от него проговорила Лора с удивлением.
– Молчи! – горячо зашептал Канцлер, привлекая девушку к себе.
Боже мой, какое горячее было у неё тело! Его вставший член упёрся ей в бедро.
– Ты только, что сказала, что принадлежишь мне! Ты должна подчиняться!
Исраэль прижал её к стене и попытался втащить в свою спальню, но Лора упёрлась словно норовистая кобыла и не позволила ему этого сделать. Несколько секунд они боролись, но поняв, что одержать верх не удастся, Канцлер перестал тащить её. Он тяжело дышал, в голове его был туман, всё что он хотел это швырнуть эту молодую девушку на свою постель, сорвать с неё эту возбуждающую полупрозрачную одежду и овладеть ею. Лора также тяжело дышала, щёки её раскраснелись.
– Вы причиняете мне боль, милорд! – задыхаясь, проговорила она.
Исраэль отпустил её руки и отступил на полшага, лицо его потемнело от бешенства и желания.
– Если ты сейчас же не подчинишься, я позову солдат, чтобы они держали тебя! – прошипел он.
Лора вскинула брови
– И Вы овладеете мной на их глазах? Вы позволите им смотреть на меня? – заглядывая ему в глаза спросила она с искренним удивлением, почти детским.
И Исраэль испытал вдруг жгучее чувство стыда, словно и сам он был подростком.
– Нет, – прошептал он, опуская голову.
Лора улыбнулась.
– Разве Вам, милорд не хотелось, чтобы я сама пришла к Вам? Чтобы я сама разделась и позволила Вашей милости овладеть мной? – спросила она.
– Очень хотелось! – простонал Канцлер.
– Что ж, это в Ваших силах! – сказала она, откидываясь назад, прижимаясь затылком к стене и не сводя с Канцлера своих чёрных глаз.
– Что я должен сделать? – простонал Канцлер.
– Догадаться легко! – отвечала ему Лора.
– Я умру за Вас, Ваша милость, если это потребуется, но я никому не позволю обесчестить себя, даже Вам! – сказала она твёрдо.
– Ты что невинна? – поразился Канцлер.
– А Ваша милость считает, что женщины моего круга теряют невинность в двенадцать со случайным прохожим? – горько усмехнулась Лора, – если я нищебродка, это не означает, что у меня нет понятия о чести!
Служанка произнесла это с гордостью и в этот момент она показалась Канцлеру благородной, прекрасной дамой.
– Я невинна, – продолжала Лора, – я поклялась, что отдам свою невинность, только своему законному мужу!
– Я женюсь на тебе! Я сделаю тебя благородной леди! – поспешно проговорил Исраэль.
Лора усмехнулась.
– Вы ведь это не серьёзно? – сказала она грустно, – уже завтра Ваша милость пожалеет о своих словах!
Канцлер молчал, кусая губы и пожирая её глазами.
– Не скрою, Вы мне сразу по сердцу пришлись, – продолжала она с простонародной наивностью, – но я никогда даже не мечтала стать Вашей леди. Я знаю это невозможно.
– Если ты станешь моей любовницей я осыплю тебя золотом! – сказал Канцлер, вновь попытавшись взять служанку за руку.
– Вы считаете меня можно купить? Хороша я была, если бы так легко продавалась! Да и как тогда Ваша милость могла бы доверять мне! – резко отвечала служанка.
– Что же мне делать? – ломая руки, простонал Канцлер, – я же теперь не усну всю ночь!
– Хорошо, – подумав, сказала Лора, – если я поцелую Вас, Вы пойдёте спать, милорд?
– Да! – с восторгом отвечал Исраэль.
– Но я сделаю это здесь, не заходя в Вашу спальню! – строго сказала служанка.
– Как тебе будет угодно! – согласился Исраэль с готовностью.
– Только Вы закройте глаза! А то я очень стесняюсь! – попросила Лора краснея.
Исраэль закрыл глаза. Горячая волна накатила на него, даже сквозь ткань камзола он ощутил упругость её груди. Руки служанки обвили его шею и горячие нежные губы прижались к его губам. «Она совсем не умеет целоваться!» – подумал Канцлер. Губы Лоры оторвались от его губ, Исраэль открыл глаза и впервые так близко увидел глаза своей служанки, тёмные как омут и такие манящие, угрожающие низвергнуть его в бездну.
– Мне пора идти, – задыхаясь, проговорила Лора.
Она взяла стоявшую на ступенях лампу и стала спускаться.
– Ты немедленно переедешь в соседнюю спальню! – повторил свой приказ Канцлер.
Она повернулась и взглянула на него, ему показалось, что руки её слегка дрожат. «Неужели она тоже возбуждена?!» – с восторгом и удивлением подумал Исраэль.
– Как прикажете, милорд!
Служанка скрылась за поворотом лестничного прохода, но Исраэль стоял у дверей до тех пор\, пока её шаги не затихли внизу. Потом он вошёл к себе и по старой привычке сразу же запер за собой дверь. Погружённый в свои мысли он на инстинктах проверил легко ли открывается дверь потайного хода и лишь затем улёгся на свою постель. Он лежал чутко прислушиваясь, ловя каждый звук. Невольно Исраэль придвинулся к той стене, за которой находилась вторая спальня. Он услышал, как отворилась тяжёлая дверь и вошла Лора. Исраэль представил себе, что в руках у неё лишь небольшой узелок с её скромными пожитками. Он лежал, прижавшись ухом к каменной стене и вдруг услышал, как отделённая от него полуметром каменной кладки, Лора начала что-то напевать и сердце его радостно забилось. Между тем эрекция все не проходила. Канцлер распустил тесёмки своих штанов и сжал свой член рукой. Пенис его был твёрд как никогда. Прижавшись щекой к стене и с трудом разбирая едва различимое пение служанки, Великий Канцлер ожесточённо мастурбировал, скрежеща зубами и содрогаясь всем телом.
В своей крохотной комнатушке, Лора быстро собрала свои нехитрые пожитки на старенький плед, связала концы, получился узелок, по размеру почти такой же с каким пришла она в этот замок. Этот узелок, в котором были все её деньги, которые она почти не тратила и связка книг, вот и всё что у неё было. Лора вспомнила, как пройдя по подъёмному мосту, вступила в арку ворот и невольно остановилась. Толщина стен, величественность и огромность всего, что она видела вокруг превосходило её воображение. Ранее она была только в маленьком городке, до которого из их деревушки было два дня езды. И здание городской ратуши казалось ей огромной словно дворец. Но теперь, по сравнению, с замком Великого Канцлера, ратуша эта показалась ей почти сараем. Ещё когда она поднималась по узкой тропе к подъёмному мосту, чёрные острые скалы из которых вырастали до небес стены и башни замка потрясли её до глубины души. Старые ботинки её почти совсем развалились, не пережив крутого подъёма и Лора сняла их и пошла, босиком ступая обнажёнными ступнями по острым камням. Она задыхалась, со вчерашнего дня маковой росинки не было у неё во рту, она была голодна и умирала от усталости. Но чем ближе становились крепостные стены, тем увереннее шагала она вперёд, словно обретала новые силы с каждым шагом. Стоя в арке огромных ворот, Лора поклялась себе, что преуспеет здесь, что никогда больше не вернётся в глухую деревушку в горах. Если бы кто-то увидел её тогда, то лишь посмеялся бы над ней. Худая, нескладная, одетая в старое пыльное платье, с окровавленными ногами, она представляла собой жалкое зрелище. Вдобавок она была неграмотна, некрасива и с сильным дефектом речи. Может быть из-за этого, поначалу Лора вызвала снисходительную жалость у других служанок. Выполняла она самую чёрную и грязную работу и никогда не жаловалась. Во время кратких перерывов на еду, она тихо сидела в уголке не принимая участие в сплетнях других служанок и положив на колени книгу, что дала ей старшая горничная смешно шевелила губами, уча буквы. Лора помнила какой восторг она испытала, когда буквы вдруг сложились в слова, а слова в предложения, наполненные смыслом. Она побежала к старшей горничной и рассказала ей об этом захлёбываясь радостью, но та лишь снисходительно улыбнулась. В последствии только с этой пожилой женщиной Лоре удалось сохранить хорошие, почти дружеские отношения. Примерно тогда же она впервые увидела хозяина. Великий Канцлер проездом посетил свою твердыню. Вверх по горной дороге его внесли на носилках. Когда он вышел из паланкина, она едва не ослепла от его наряда, сверкающего драгоценными камнями и золотом. Открыв рот, замухрышка уставилась на самого влиятельного человека в Королевстве. Конечно же он не обратил на неё никакого внимания, но ей он показался необыкновенно величественным и красивым. Когда за обедом, служанки шептались, называя Канцлера страшным стариком, она не стала спорить с ними, но в душе исполнилась презрением к этим глупым курицам. Невозможно было объяснить почему, эта некрасивая девочка, рано оставшаяся сиротой, практически нищая, жившая приживалкой в семье старшего брата своей матери и принужденная с одиннадцати лет терпеть грубые приставания двоюродного брата, на которые ей некому было даже пожаловаться, эта девочка почему-то считала себя выше и умнее других своих односельчан. Облапанная своим кузеном, с синяками на своём худом тельце, оставшимися от его грубых щипков, она верила, что, когда ни будь выйдет замуж за прекрасного принца и будет жить в роскоши, как благородная дама. Впрочем, её тогдашние представления о роскоши и о том, как живут благородные дамы, сейчас казались ей наивными и смешными. И всё же, даже тогда она верила, что рождена для чего-то большего, чем выгребать навоз из свинарника. Эта вера привела её туда, где она сейчас оказалась. Канцлер ненадолго задержался в своей вотчине. В один из дней, Лора как обычно встала с рассветом, пока весь замок ещё спал и пошла разводить огонь в жаровнях. Покончив с этим привычным делом, она вышла на улицу, чтобы отдышаться от дыма которого наглоталась пока возилась с печами. Она стояла в дверях кухни утирая пот со лба. В этот момент во двор замка вбежал задыхаясь, покрытый дорожной пылью гонец. В замок невозможно было попасть верховому и обычно за гонцами посылали мулов, но этот человек так торопился, что проделал весь тяжёлый подъём пешком, да ещё и по всей видимости бегом. Тяжело дыша, он бросился к сонным часовым.
– Срочное письмо для Великого Канцлера! – прокричал он хрипло.
Один из охранников хмуро покосился на него.
– Его милость почивать изволит! – отвечал он, зевая, – не велено будить!
– Дело не терпит отлагательств! – настаивал гонец.
– Не велено пущать! – басил латник.
Пока они препирались, Лора решилась подойти поближе.
– Давайте я отнесу письмо! – предложила она дрожащим голосом, утирая передником враз вспотевшие руки.
Охранники уставились на неё с удивлением.
– Дура что ли? Хочешь обратно в деревню? – сказал ей один из них.
– Милая девушка, отнеси конверт! Это вопрос жизни и смерти! – взмолился гонец.
– Давайте письмо! – с замиранием сердца попросила Лора.
Сторожа переглянулись.
– Да пусть идёт! Если что мы не при делах! – сказал тот, что был видимо главным.
Сжимая конверт в руках, дрожа всем телом, Лора поднялась по лестнице на самый верх башни, где располагалась спальня Великого Канцлера. Здесь ей ещё не приходилось бывать. По своему статусу, она могла убираться только внизу в общих комнатах. Восстановив дыхание Лора, преодолев минутную слабость, решительно постучала.
– Милорд, срочное послание для Вас! – громко произнесла она, замирая от страха.
В спальне что-то завозилось, раздалось кряхтение и не дожидаясь ответа Лора толкнула дверь и вошла.
– Вам письмо, милорд! – повторила она, остановившись в дверях и оробев от вида этой роскошной комнаты. Канцлер лежал в окружении шелковых одеял и подушек, край балдахина был приподнят и Лора видела его сонное, злое лицо.
– Что? Кто? Я же приказывал не будить меня раньше двенадцати! Что за дура! – раздражённо проговорил Канцлер.
Он сел на постели и зевнул до хруста в нижней челюсти.
– Письмо Вам, – жалко пролепетала Лора, коря себя за то, что ввязалась в эту авантюру.
– Давай его сюда! – грубо приказал Канцлер, – но, если там какая-нибудь ерунда, ты будешь наказана!
Лора, робея подошла, и Канцлер грубо выхватил у неё письмо. Сломав сургучную печать, он пробежал глазами письмо и переменился в лице.
– Срочно позови сюда Марианну! Нет! Некогда! Ты поможешь мне одеться! – приказал Канцлер и Лора испуганно кивнула.
Пока она неумело помогала своему хозяину облачиться в камзол, Исраэль спросил:
– Кто надоумил тебя отнести мне письмо?
– Никто. Я сама, – отвечала Лора.
Канцлер впервые взглянул на неё с интересом.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Лора, милорд, – отвечала девушка.
Канцлер улыбнулся, и она покраснела от стыда, подумав, что дефекты её произношения насмешили его.
– Спустись вниз и найди Марианну! Скажи ей, что завтрак отменяется. Пусть немедленно подготовит мулов, я возвращаюсь в столицу!
– Как прикажете, Ваша милость!
Лора бросилась исполнять приказание хозяина, но Канцлер еще на секунду задержал её.
– Почему я не видел тебя раньше? – спросил он.
– Я всего второй месяц здесь работаю, – отвечала Лора.
Он опять улыбнулся.
– Скажи Марианне, что теперь ты работаешь в верхних комнатах! Ты должна уметь обслуживать меня! – сказал Исраэль.
Сердце Лоры забилось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди.
– Да, милорд! Как прикажете милорд! – пролепетала она, не помня себя от счастья.
В тот день она больше не видела своего хозяина. Вечером того же дня главная горничная Марианна выдала ей два отреза на платье, кружева и оборки. Это была конечно не такая дорогая материя, как у Канцлера, но Лора раньше даже мечтать не могла о таком роскошестве. Она не ложилась спать пока на закончила своё платье. Из чулана под лестницей галереи, она перебралась в комнату на третьем ярусе, маленькую точно гроб. В таких жили все горничные, которые убирались в верхних комнатах и обслуживали непосредственно Канцлера. Когда Лора только начала работать эти роскошно одетые, невероятно красивые девушки, казались ей богинями. И вот теперь она стала одной из этих богинь. С этого момента её невзлюбили. Никто ещё не делал карьеру столь быстро. Никому ещё не удавалось за два месяца пройти путь от посудомойки до элитной горничной. Про неё со смехом говорили, что она самая страшная служанка из тех, кто работает наверху. Лора молчала, она никогда не спорила, только поджимала упрямо губы и всё равно поступала так, как считала нужным. Хорошие отношения у неё сохранились только с Марианой. Может быть потому, что, когда старшая горничная стала обучать её Лора жадно ловила каждое слово Марианы и стремилась запомнить всё до мельчайших деталей. Едва научившись писать Лора стала делать записи, чтобы ничего не забыть. Она даже рисунки рисовала, если не могла понятно описать словами. Очень скоро она с удивлением обнаружила, что пишет и читает лучше всех остальных горничных, за исключением разве что Марианы. Придя в замок и увидев элитных служанок Лора, поставила для себя целью стать одной из них. И вот мечта деревенской нищенки сбылась. Однако это не сделало Лору счастливой. Вокруг неё словно выросла стена недоброжелательства и зависти. Чем лучше Лора работала, чем меньше совершала ошибок, тем сильнее её ненавидели. Никто кроме старшей горничной ни разу не похвалил её. Впрочем, это всё же было гораздо лучше, чем подвергаться постоянным домогательствам своего кузена, с молчаливого согласия всей его семьи. Когда однажды Лора попыталась робко пожаловаться дяде, тот назвал её шлюхой. Лора привыкла терпеть, ждать и надеяться. Больше она никогда не жаловалась и ничего не просила. Не унывала она и теперь, когда мечта, казавшаяся ей абсолютно несбыточной, вдруг стала реальностью. Глядя в зеркало, висевшее в хозяйской спальне Лора понимала, что с таким лицом выше ей не подняться. Реальность оказалась куда прозаичнее, чем её детские мечты. И всё же она продолжала работать над собой твёрдо веря, что за труды боги, которым она усердно молилась, наградят её. Часами она, сидя в своей комнате произносила не дававшиеся ей слова, стараясь улучшить своё произношение. Старик, работавший истопником, рассказал ей о гошах и даже произнёс несколько слов на их языке. Именно тогда Лора поняла к чему нужно стремиться. Она стала произносить непослушное р, составляя его из двух букв на манер гошей и так речь её приобрела даже некоторый аристократизм. Параллельно Лора тоннами поглощала все книги, которые попадались ей в руки. Особенно понравились ей рыцарские романы. Хоть герои в них и были придурковатыми и наивными, но читать эти истории, было очень весело. Лора работала не покладая рук, Мариана не могла нарадоваться на неё. Старшая горничная доверяла Лоре больше, чем другим служанкам и за это её ненавидели ещё сильнее. Прошло полгода, а Лора всё ещё оставалась гадким утёнком. И вдруг с этого момента во внешности её стали происходить перемены. Возможно, сказалось то, что она впервые в жизни нормально питалась, спала на кровати, да и работа на тяжесть которой жаловались остальные горничные, Лоре казалась очень лёгкой. Раньше она еле доползала до своего угла на сеновале и тут же проваливалась в сон, а теперь у неё ещё оставались силы читать и делать записи перед сном. И вот однажды взглянув на своё отражение Лора увидела одну из тех прекрасных богинь, которыми она считала элитных горничных, до тех пор\, пока не познакомилась с ними поближе. Грудь её выросла, то есть у неё теперь появилась грудь, бёдра округлились, волосы стали густыми и отливали чёрным блеском.
– Лора ты стала такой красавицей! Наш хозяин не узнает тебя когда приедет в замок! – однажды сказала ей Мариана.
Лора скромно потупила глаза и пробормотала, что всё совсем не так и такая уж она и красивая. Но слова старшей горничной глубоко запали ей в душу. Стоя в бадье и поливая себя из кувшина Лора изучала своё новое тело и в голове её искорками пролетали едва различимые дикие мысли, похожие на прекрасных светлячков. Ненависть к ней других горничных достигла предела. Однажды, когда она мылась, всю её одежду украли и ей пришлось идти обнажённой по длиной галерее до своей комнаты. Марианна устроила остальным горничным суровый разнос и Лору наконец оставили в покое. Но с ней не здоровались и не разговаривали, стена вокруг неё стала только больше. Этому способствовало её поведение казавшееся высокомерным. Лора никогда не трепалась весело с солдатами, не смеялась их сальным шуткам, не разносила сплетни и не интересовалась ими. Ни раз приходилось ей слышать о себе, что она мол деревенская потаскуха, а воображает о себе невесть что и ведёт себя словно принцесса.
– Не слушай их дитя! Они тебе просто завидуют! – говорила ей Мариана и Лора знала, что так оно и есть.
В душе она торжествовала, ведь если ей завидуют, значит она чего-то добилась! Все эти заносчивые элитные горничные в жизни своей не видели всех тех невзгод и лишений, через которые пришлось пройти ей. Они не голодали, их не унижали каждый день, не лапали зажимая по углам, не заставляли работать до полного изнеможения. И вот теперь они завидовали ей! Она их всех превзошла!
Лора взяла свой узелок и в последний раз окинула взглядом свою маленькую комнату, в которой прожила почти год. В её жизни теперь начинался новый этап. Этап, который может сделать её настоящей леди. Она поднялась наверх, толкнула дверь в спальню, в которой постоянно убиралась и остановилась на пороге. Лампа, которую она держала в руке, не могла осветить всё огромное помещение. Подавив дрожь, Лора зашла в комнату и заперла за собой дверь. Пристроив свой узелок и связку с книгами на большой окованный железом сундук, Лора осторожно, словно боясь потревожить законных хозяев этой комнаты взобралась на кровать. Постель эта была настолько мягкой, что Лора ощутила себя так как будто она оказалась посреди райских кущ. Раскинувшись на пуховой перине, она беззаботно болтала ногами словно девчонка и даже принялась напевать какую-то деревенскую песенку, слышанную ею ещё тогда, когда жива была её мать.
– Ты взобралась очень высоко, моя маленькая Лора! – сказала она самой себе, – эта постель не хуже, чем у самой Королевы!
Мечты маленькой нищей сироты стали реальностью.
– Но это ещё не конец, Лора! Это только начало! – сказала она самой себе.
Откинувшись на подушки, Канцлер скрежетал зубами комкая руками шелковую простыню. Сидя у него в ногах Лора в расстёгнутом платье, с обнажённой грудью ласкала его член. Она то наклонялась вперёд облизывая его, брала в ротик слегка, то стараясь взять возможно глубже, почти задыхалась. То выпрямлялась, лаская член Исраэля рукой, облизывая кончиком красного языка пухлые губы. И тогда Канцлер приподнимал голову и затуманенным от желания взглядом смотрел на призывно колыхающиеся шары её грудей, с крепкими возбуждённо торчащими маленькими сосками. Руки его невольно тянулась к этим упругим округлостям и каждый раз Лора мягко отстранялась, говоря:
– Трогать нельзя, Ваша милость! Только смотреть! Я и так подвергаю серьёзной опасности свою невинность согласившись на это! Но если Вы дотронетесь до меня, я сразу же уйду!
И Исраэль, скрежеща зубами, падал обратно на подушки.
– Лора! Лора! Что ты делаешь со мной! Я так хочу тебя, что схожу с ума! Я же вижу, что ты тоже возбуждена! – стонал он.
– Я вся горю! Никогда ещё такого со мной не было! – призналась служанка, – но даже так Ваша милость, я поклялась перед нашими древними Богами, что подарю невинность своему будущему мужу!
Канцлер едва не заплакал от бессилия.
– Лора! Лора! – стонал он.
Служанка грациозно наклонилась и её горячий рот поглотил пенис Канцлера. Голова её задвигалась в бешеном темпе. «Неужели она девственница?» – подумал Исраэль. Когда он спросил её напрямую, Лора залившись краской, рассказала ему о том, как двоюродный брат принуждал её отсасывать ему, угрожая изнасилованием. Он бы, в конце концов, изнасиловал её, но тут подросла его родная сестра маленькая Ната, которая была куда красивее чем Лора и в одиннадцать лет уже имела грудь второго размера. Лору оставили в покое. Каждую ночь кузен насиловал маленькую Нату. Вначале он зажимал сестрёнке рот, а потом совсем перестал стесняться. Первое время девочка кричала так сильно, что даже на своём сеновале Лора слышала её жалобные призывы о помощи. Но ни дядя, ни её мать так ни разу и не помогли ей. Со временем она перестала кричать и только шёпотом умоляла брата перестать осквернять её тело. Ната была беременна, когда кузен отправился на войну вместе с другими молодыми людьми из их деревни. Он погиб в битве под Карсом. Лора хорошо помнила, как рыдала маленькая беременная Ната, оплакивая смерть своего насильника. Это так поразило Лору, что навсегда отпечаталось в её памяти. Сама же она не могла заставить себя выдавить ни одной слезинки и когда дядя жестоко избил её за то что она даже не желала изобразить скорбь по погибшему брату, то и тогда она не расплакалась. Утирая с лица кровь, она угрюмо смотрела на своих мучителей взглядом волчонка и в конце концов, дядя выбросил её окровавленную и избитую на улицу, прямо в грязь.
– Посмотри, как она смотрит на нас! – с тревогой проговорила его жена, – не ровен час подсыплет нам в еду крысиного яда!
Так решилась её судьба. Пришёл запрос из замка. Дядя её сходил к старосте и когда вернулся грубо бросил, обращаясь к Лоре:
– Собирайся! Ты идёшь в замок!
Сейчас Лора думала, что он возможно даже дал старосте взятку, лишь бы только избавиться от неё. Да и сама она рада была уйти от этих людей, от которых за всё время, что она прожила здесь, не видела ничего хорошего.
Канцлер застонал, приподнявшись он смотрел как сокращается горло Лоры, глотающей его сперму. Закончив, она отпустила его член и нежно поглаживая его тонкими пальцами облизала губы.
– Тебе не противно? – спросил её Канцлер.
Лора улыбнулась, глядя на него с нежностью.
– Нет, если это Вы милорд! – отвечала она, слегка касаясь пальцами его члена.
– Я удовлетворила Вас, Ваша милость? – осведомилась она, пряча грудь и застёгивая платье.
– Ты знаешь, что нет! – отвечал Исраэль, – хочу тебя! Хочу тебя всю! Хочу обладать тобой!
«А не только твоим ртом!» – подумал Исраэль.
– Вы знаете мой ответ милорд, – одолевая верхние пуговицы своего платья сказала служанка, – кольцо на моём пальце сделает Вашу милость полновластным хозяином моего тела! И Вы сможете делать с ним всё что захотите!
Канцлер схватил её за руку.
– Всё имеет свою цену! – вскричал он, – скажи мне, сколько ты стоишь?
– Вы можете заставить меня, можете взять меня силой! Я в полной Вашей власти! Но я хочу, чтобы Вы знали, этим Вы уничтожите мою любовь к Вам. А мне бы этого очень не хотелось! – Лора грустно улыбнулась.
– Что же до моей цены, – продолжала она, – то она Вам известна. Это статус Вашей законной жены. Такова моя цена! На меньшее я не согласна, даже за все деньги мира! Спокойной ночи, милорд!
Лора поклонилась и вышла. Канцлер слышал, как стукнула дверь в соседнюю спальню. Даже осознание того, что эта девушка так близко от него, буквально за стеной, наполняло радостью его сердце. Исраэль задумался почему он не хочет принудить Лору отдаться ему. Она права, в его силах сделать это. И сегодня, и завтра, и в любое время он мог бы обладать этим прекрасным телом. Но что-то останавливало его. Тяжело было признаться себе в этом, но Лора была единственным человеком на свете, который искренне любил его. Если вообще можно было любить такого, как он. Принудить её значило потерять это. А её любовь была для него не менее важна чем её тело. Исраэль тяжело вздохнул, слез с постели и голый волосатый подошёл к большому зеркалу, стоявшему у стены его спальни. Оплывший, старый с выпирающим брюшком, что может понравиться в нём юной красавице?! Но Лора говорит, что любит его! Такие слова говорила ему лишь одна женщина. Та, что стала его женой, та, что умерла при родах много лет назад. «Надо бы похудеть! Хоть немного!» – подумал Канцлер. Он представил себе как Лора будет выглядеть в белом платье и невольно улыбнулся. Исраэль подошёл к столу выдвинул ящик и достал оттуда небольшую шкатулку, обтянутую потемневшим от времени бархатом. Он открыл её. В шкатулке лежали обручальные кольца. Он попробовал надеть своё, но оно не налезало за растолстевший палец. «Нужно будет подогнать их по размеру!» – подумал Исраэль.
Стоя под высоким сводчатым потолком наполненной солнечным светом церкви, Лора ощущала себя словно во сне. Праздничное убранство, ангельские голоса певчих, и сама она в белом воздушном платье, как будто парила, перестав ощущать своё тело. Лора вспомнила, как встретилась с Канцлером, когда после почти годового отсутствия он вернулся в свой замок. В первый же вечер Мариана отправила её в спальню хозяина. Когда она, робея постучалась и вошла, Великий Канцлер уставился на неё с удивлением.
– Ты кто такая? – вырвалось у него.
– Я одна из Ваших горничных! Леди Мариана прислала меня помочь Вам переодеться ко сну, – кланяясь отвечала Лора.
– Странно, я тебя не помню. Хотя я вряд ли мог бы забыть такую красавицу! – пожирая её глазами проговорил Канцлер, – у тебя странный выговор. Ты неместная?
– Я родилась в этих горах, Ваша милость, – отвечала служанка.
– Я видел тебя раньше? – осведомился Канцлер.
– Да, милорд. Я Лора. Хотя Вы конечно же меня не помните!
– Лора? – растеряно повторил Канцлер.
– Лора, письмо. Ты Лора? – поразился он, – ты так необыкновенно похорошела, за то время, что мы не виделись!
– Спасибо, Ваша милость. Вы слишком добры! – скромно отвечала Лора.
Когда она помогала Канцлеру переодеться, то заметила, что у него эрекция. Именно тогда ей впервые пришло в голову, что мечта её может стать реальной. И вот теперь она стояла рядом с Канцлером и взоры всех в церкви были устремлены на неё. Исраэль надел ей на палец кольцо и когда она сделала тоже самое, священник проговорил:
– Теперь можете поцеловать невесту!
Канцлер повелительно привлёк Лору к себе, и она задрожала, отвечая на его поцелуй. Теперь она принадлежала ему, и он мог делать с ней всё что захочет.
– Хочу овладеть тобой прямо здесь! – прошептал он ей на ухо.
– Как угодно будет моему мужу! – также шёпотом отвечала Лора.
Щёки её запылали, услужливое воображение подсказало картину: она с задранным выше груди белым платьем лежит на амвоне раздвинув ноги, и покрытый чёрной шерстью Канцлер трахает её на глазах у всех гостей рыча словно дикое животное. Ноги её едва не свело судорогой, Лора ощутила вдруг, как сильно она возбуждена. Эта церковь, богато одетые гости, пусть это и были всего лишь мелкие местные феодалы, ни с одним, из которых она не была даже знакома. Она бросила на мужа смущённый взгляд, и Исраэль ответил ей самодовольной улыбкой. Взяв Лору за руку, он повёл её между рядами скамеек к выходу из церкви. Всё вокруг Лоры кружилось, размывалось, ей казалось, что она спит и вот-вот проснётся. Глядя на мужа, она видела, насколько он гордится ею, насколько радуется, что все мужчины в церкви не могут оторвать от неё глаз, а во взглядах женщин сквозит зависть. Лоре вспомнила своего дядю, его жену, мерзкого двоюродного брата. Все они называли её уродливой и умственно отсталой. На одну секунду, всего лишь на одну секунду ей захотелось, чтобы они стояли сейчас здесь и видели момент её триумфа. Лора даже пожалела, что с возмущением отвергла предложение Канцлера пригласить их на свадьбу.
