Ишида Рё
Пропавшая принцесса. Реальность
Смерть приходит из-за моря.
Хуго зевнул так сильно, что хрустнула челюсть. Волны с тихим шелестом бились в поросшие зелёным мхом камни причала и от их успокаивающего шёпота неудержимо клонило в сон. Полная Луна огромным диском своим занимала почти пол неба, её серебряный свет катился на гребнях тёмной воды и ударяясь в причал испуганно отпрыгивал прочь, прячась в тёмных глубинах. На всей пристани стояла тишина, нарушаемая лишь скрипом лодок, привязанных у причала, да шумом волн, разбивающихся о камни. Напарник Хьюго рыжий Рон дремал обеими руками опираясь на древко своего копья. Из полуоткрытого рта его протянулась дурно пахнущая дорожка слюны. Хьюго тяжело вздохнул. Когда он, после того как Большая гавань окончательно перешла под власть Королевы Лалатины записался в городскую стражу, то думал, что теперь то уж точно поймает удачу за хвост. Но всё оказалось гораздо скучнее чем ему мечталось. Прежних стражников выгнали, однако командиры остались всё те же и относились они к вновь пришедшим с плохо скрываемым презрением. Платили мало и нерегулярно, к тому же работа была очень скучной. Торговля после войны восстанавливалась медленно и трясти местных торгашей, как это планировал Хьюго было вовсе не таким прибыльным делом, как он рассчитывал. Вот если бы он стал хотя бы командиром отряда! Тут открывались определённые перспективы! Хьюго покосился на своего дремавшего товарища. Его подмывало дать ему затрещину, чтобы привести в чувство, но он представил себе нытьё рыжего Рона и сдержал свою руку. «Хорошо быть идиотом!» – подумал Хьюго. Он осторожно вытащил из-за пазухи скрученную в трубку бумагу и развернул её. В тусклом лунном свете разглядывал он неровные буквы. В темноте разобрать их было сложно. Хьюго довольно плохо читал и при ярком свете. Впрочем, это было неважно, он прекрасно знал, что написано в бумаге. Каждое слово здесь писано было мальчиком, сыном хозяина рыбной лавки, под его, Хьюго диктовку. На эту бумажку Хьюго возлагал все свои самые смелые надежды. Это, собственно говоря, был подробнейший донос, в котором Хьюго описывал все взяточничества, злоупотребления, а также слова кои позволяли себе произносить командиры городской стражи. Всё это было описано с доскональной, достойной всяческого восхищения тщательностью и чувством ответственности. Полюбовавшись на своё творение Хьюго спрятал его у себя на груди. Он ощущал умиротворение от хорошо сделанного дела. Однако он никак не мог решить кому следует отправить сие наиважнейшее сообщение. Сперва Хьюго думал послать бумагу самой Королеве. Её ему однажды довелось лицезреть, когда Лалатина Рейгарден приезжала в Большую Гавань. Вся в белом, с лицом прекрасным словно у ангела, она произвела на Хьюго такое сильное впечатление, что он сразу же решился записаться в городскую стражу. Однако Хьюго был малый не промах. Немного пораскинув мозгами, решил он, что у Королевы и без него дел хватает. Всяких бумаг ей, поди, много пишут и неровен час его, Хьюго, важное сообщение может и потеряться. Да и недосуг дочери Короля Трора разбираться с вороватыми стражниками! Лучше было отправить бумагу сию тому, кого она более всего заинтересует! И Хьюго знал этого человека! То есть лично не знал, конечно. Но слышать слышал. Сир Боргес, самой Королевой поставленный выявлять изменников и жестоко карать их! Вот ему то Хьюго бумагу свою и отправит! Не может такой человек не оценить высокого душевного порыва Хьюго! Таких людей, всем сердцем болеющих за правое дело, ещё поискать! Хьюго улыбнулся своим мыслям и едва сдержался чтобы тихонько не рассмеяться. Бросив взгляд на море, он увидел, как небольшой корабль бодро рассекая волны выходит в бухту. Силуэт его казался чернее самого моря и явственно выделялся на фоне озарённого Луной морского пейзажа. Хьюго не мог видеть моряков, но так как паруса убирались он решил, что корабль собирается бросить якорь. Хьюго толкнул локтем в бок рыжего Рона.
– А? Что? Где? – с шумом втягивая слюну, Рон заспанно хлопал глазами.
– Гляди, корабль! – недовольно сказал ему Хьюго.
«Придурок!»– подумал он с раздражением.
Рон со стоном поднялся с каменной тумбы сидя на которой нёс свою тяжёлую вахту и потянулся. Хьюго было тошно смотреть на него. «Как же хорошо, что я не такой!» – думал он. Между тем с корабля спустили шлюпку и гребцы, налегая на вёсла быстро приближали лодку к пристани. Чёлн их словно летел над чёрной водой, не издавая ни единого звука. Картина эта была какой-то пугающей, у Хьюго даже мороз побежал по спине.
– Чего это их ночью понесло в город? – в недоумении проговорил Рон зевая.
Когда шлюпка приблизилась, Хьюго различил, что кроме гребцов в лодке есть ещё два человека. На них были длинные тёмные плащи, тот, что был повыше ростом поддерживал того, что поменьше. Маленький склонил голову на плечо своему спутнику и казалось едва мог сидеть. «Что это там у них?» – подумал Хьюго. По спине его невольно пробежала дрожь, и он крепче сжал заскорузлой ладонью древко своего старого копья. Едва лодка причалила, как высокий подхватив маленького на руки словно ребёнка, с неимоверной лёгкостью запрыгнул на причал.
– Моя сестра больна! – закричал он вместо приветствия, – мне срочно нужен лекарь!
К горлу Хьюго вдруг подступила тошнота.
– Можно взглянуть? – спросил он дрогнувшим голосом.
Высокий молодой мужчина откинул с лица больного капюшон и при ярком свете Луны, глазам Хьюго предстало прекрасное лицо юной девушки, почти ребёнка. Она была бледна, на лбу её выступила испарина, на шее под скулой, Хьюго заметил два чёрных пятна размером с небольшую медную монету. Внутри у него похолодело, он попятился, споткнулся о камень и упал. Драгоценная бумага выпала из-за пазухи и покатилась по камням, но Хьюго этого даже не заметил.
– Мне нужен лекарь! – полным отчаянья голосом повторил молодой человек. Рыжий Рон ошалело переводил взгляд с пассажира шлюпки на Хьюго. Его простоватое лицо выражало высшую степень непонимания.
– Не пускай их в город! – дрожащим голосом проговорил Хьюго поднимаясь.
– Вы не поняли! Моей сестре срочно нужен доктор! – молодой человек сделал шаг вперёд, и Рон после недолгого раздумья направил острие своего копья ему в грудь. Шлюпка покачивалась на волнах, гребцы в ней сидели на вёслах, не шевелясь словно были призраками.
– Не пускай его в город! – задыхаясь словно от быстрого бега повторил Хьюго, – я побегу за начальником стражи!
Он бросился бежать вверх по улице путаясь в своём старом штопанном плаще. Подумав Хьюго бросил тяжёлое копьё и побежал налегке.
– Что это он? – с недоумением проговорил Рон, оглядываясь на своего товарища. Лицо пассажира шлюпки исказилось, превратившись в страшную маску. Осторожно он посадил девушку на камни пристани, прислонив её к тумбе. Голова её бессильно упала на грудь. Молодой человек выпрямился. Прежде чем Рон успел сообразить, пассажир шлюпки выхватил из-под плаща длинный меч и вонзил его стражнику в грудь. Рон хрюкнул, выпустил своё копьё из рук и всё с тем же удивлённым выражением на лице, осел на колени и повалился лицом вперёд на камни пристани. Молодой человек, не говоря ни слова убрал меч в ножны и подхватив сестру на руки зашагал прямо в город, никем уже не останавливаемый. Гребцы молча смотрели ему, вслед не двигаясь с места.
Уже светало, когда Хьюго добежал до дома начальника городской стражи и принялся барабанить кулаками в дубовую дверь. Долго ему не открывали. Наконец дверь отперла заспанная служанка в длину до пола ночной рубашке, с недовольным выражением на заспанном лице. В руке она держала фонарь.
– Чего тебе… – начала она, но Хьюго, не слушая её грубо отпихнул служанку в сторону и бросился вверх по лестнице к спальне. Толкнув дверь, он оказался в спальне начальника городской стражи, застав того спящим в большой кровати вместе со своей женой. Некоторое усилие пришлось приложить ему чтобы добиться того, чтобы начальник грубо на него рявкнул.
– Чего тебе, дурак! – заорал он недовольно и испуганно.
– Чёрная смерть! – тихим голосом отвечал ему Хьюго.
– Что? – растерянно проговорил начальник.
Его проснувшаяся жена испуганно взвизгнула. На Хьюго вдруг накатила смертельная тяжёлая усталость.
– Чёрная смерть! – повторил он, равнодушно.
Больше недели Сафия путешествовала с этими людьми. Первое время ей было на всё наплевать. Она была уверена, что её везут чтобы передать в руки страшного сира Боргеса, и даже желала этого. Но когда они достигли маленькой горной деревушки, которую проезжали они вместе с Эдгаром, Сафия поняла, что их небольшая группа и правда следует в Харбор. Впрочем, возможно, там её и арестуют, так она говорила себе. Увидев постоялый двор, где они ночевали, где Эдгар любил её, пока оба они не вырубились от усталости, на глаза Сафии навернулись слёзы. Никто из её спутников ничего ей не говорил, и она была благодарна им за это. Своё горе она оберегала от любого вмешательства тех, кто ничего не понимает. Её горе казалось ей самым важным, самым значительным во всей вселенной. Первое время в груди у неё словно образовалась дыра, грудь её болела так сильно, что ей хотелось разорвать свою плоть чтобы вытащить эту боль из своего тела. Но может быть потому, что терпеть эти постоянные муки было невозможно, а может быть потому, что жажда жизни не смотря ни на что не угасла в ней окончательно, Сафия немного пришла в себя и невольно стала интересоваться своими спутниками. Она быстро поняла, что великан и девушка, это брат и сестра Деес, о которых Эдгар рассказывал ей. Мари Деес ей понравилась сразу. У неё как-то получалось незаметно показывать Сафии своё сочувствие и леди Де Бош была благодарна ей за это. Мари показалась ей открытой, доброй и немного самоуверенной. Леди Деес часто улыбалась и лицо её становилось мрачным только тогда, когда взгляд Мари падал на крепко сбитого мужчину с чёрными, как смоль волосами. Этого мужчину звали Ларс и как скоро узнала Сафия, он и леди Деес были мужем и женой. При всём этом они вообще не разговаривали друг с другом, вернее Мари не отвечала на жалкие попытки Ларса перемолвиться с ней хоть несколькими словами. Сафия решила, что Ларс что-то натворил и леди Деес сильно обижена на него. Так она подумала, потому что Ларс постоянно смотрел на свою жену взглядом побитой собаки, ловил каждый её жест и кажется готов был броситься в пропасть по щелчку её пальцев. Наблюдать за этой парочкой, было настолько забавно, что Сафия иногда даже забывала о постоянно терзавших её муках. Она думала, что даже если бы Эдгар обидел её, например изменил с другой, то она подулась бы несколько дней, а потом конечно простила бы его. Но Мари, в отличие от неё была непреклонна. Что касается Грегора Дееса, то на приятном его лице застыло всегда одно и тоже выражение равнодушного спокойствия. Лицо его менялось только тогда, когда он смотрел на сестру. Тогда его взгляд теплел и становилось заметно, что он в общем-то очень молод, почти мальчишка. Его нежность и забота по отношению к старшей сестре умиляла Сафию. С остальными своими попутчиками Грегор поддерживал ровные доброжелательные отношения. Со всеми, кроме Ларса. Так же, как и сестра он игнорировал его и за всё время их путешествия не перемолвился с ним ни единым словом. Судя по всему, возглавлял их группу Роберт Найт, младший брат лорда Артура Найта. Этот юноша пребывал в неизменно хорошем настроении. Энергия его била через край, иногда он пускал лошадь в галоп чтобы взглянуть на какую-нибудь заинтересовавшую его ерунду и также стремительно возвращался назад. Роберт поклялся, что доставит Сафию в Большую Гавань целой и невредимой. Он вёл себя с ней подчёркнуто вежливо, словно настоящий рыцарь. Роберт хорошо говорил на языке гошей и часто разговаривал на нём с Сафией, для которой этот язык был почти родным. Роберт также дружелюбнее и больше других общался с Ларсом. Сафия слышала краем уха, что Роберт недавно женился на девушке, в которую был влюблён с детства и вероятно с этим было связан его позитивный взгляд на мир. Леди Де Бош ни разу не ощутила от него по отношению к себе чего-то большего, чем просто дружеского интереса. Привыкшая к сальным взглядам мужчин, для Сафии это было что-то новое. Но не такими глазами смотрел на неё другой молодой человек, Эдвин Латурн. Очень скоро Сафия заметила, что младший Латурн пожирает её глазами. В этом взгляде читалось восхищение и желание подчинить её, обладать ею. Так же смотрел на неё Эдгар, когда увидел впервые. Сафии показалось, что Эдвин Латурн, довольно надменный и самовлюблённый. Однако с ней он вёл себя очень робко. Только смотрел жадно, словно ребёнок на вещь, которую он страстно желает и не может получить. Когда Сафия встречалась с ним взглядом, он краснел и отворачивался. Двое латников из их отряда были горцами из клана Найта. Они держались особняком и общались только со своим лордом и Деесами. Путь до Харбора занял почти три недели и к концу этого путешествия боль, которую испытывала Сафия несколько притупилась. То, что ей никто не навязывался с утешениями было ей приятно. А жадные взгляды Эдвина вызывали улыбку. Сафия вольно или невольно сроднилась с этими людьми, с теми, кого она должна была ненавидеть, но уже не могла. Накануне Роберт сказал ей:
– Завтра мы достигнем Харбора. Там я найду для Вас корабль леди Сафия и отправлю домой!
Он смотрел на неё своими серыми честными глазами и говорил твёрдо, как настоящий мужчина.
– У Вас будут проблемы из-за меня, сир Роберт! – сказала ему Сафия, – мне бы этого не хотелось. Я не дорожу своей жизнью. Вы можете отвезти меня к Вашей Королеве!
Роберт рассмеялся.
– Не беспокойтесь обо мне, моя леди! Королева не настолько мелочна, что бы преследовать за такое! Не думаю, что она вообще помнит о Вашем существовании. Кроме того, я дал Вам слово и намерен исполнить его, чего бы мне это не стоило!
– Благодарю Вас, лорд Найт! – с лёгким поклоном отвечала Сафия, – надеюсь, когда ни будь я смогу отплатить Вам за Вашу доброту!
– Вы ничего не должны мне! – отвечал ей Роберт, – мои люли пленили Вашего мужа, его кровь на моих руках!
Роберт поклонился ей и отъехал в сторону. Сердце Сафии сжалось, голова закружилась, и она упала бы с лошади, если бы подскочивший Эдвин не схватил её под руку.
– С Вами всё в порядке? – спросил он с тревогой.
– Со мной всё хорошо! – отдышавшись отвечала Сафия.
Как во сне слышала она разговор брата и сестры Деес. Они говорили на своём наречии, но Сафия понимала его, как и несколько других языков горцев. Ей не раз приходилось служить переводчиком для своего мужа.
– Я думаю жениться на Хельге, – говорил Грегор.
– Вот как? Ты любишь её? – спросила Мари.
– Не знаю, – честно признался великан, – но она очень дорога мне. Ты не будешь против?
– С чего бы? Хельга моя подруга. Я как никто хочу, чтобы она была счастлива! И именно поэтому не прощу тебя если ты испортишь ей жизнь.
Их отряд поднялся на холм и перед ними открылся впечатляющий вид на портовый город Харбор, на море, простиравшееся до самого горизонта, голубое, сверкающее под ласковыми лучами яркого солнца.
– Добрались! – весело закричал Роберт, он пустил коня в галоп, и остальные путники последовали за ним. Только сейчас Сафии пришло в голову, что последние три дня пути им практически не попадались люди, которые следовали бы в Большую Гавань. Это было странно. Мысль эта преследовала Сафию пока она неслась вместе со всеми к воротам города. Чем ближе они становились к подъёмному мосту, тем сильнее появлялось у неё смутное чувство тревоги, зародившееся едва увидела она Большую Гавань. Решётка главных ворот была поднята, мост опущен. Однако стражников не было видно, вообще не было видно людей, город словно вымер. У Сафии мороз пробежал по коже, ощущение того, что произошло нечто страшное стало почти непереносимым.
– Что за чертовщина здесь творится?! – пробормотал Грегор.
Скакавший впереди Роберт вдруг резко натянул поводья и вскинув вверх руку в перчатке закричал:
– Всем стоять!
После некоторого замешательства лошадей остановили и весь их маленький отряд сгрудился вокруг лорда Найта.
– Чёрные флаги! – с ужасом прошептала Мари.
Сафия и сама уже заметила их. Она знала, что это означает. Она уже видела такое. Как будто мало испытаний выпало на долю этих земель и её несчастных обитателей! Теперь сюда пришла чёрная смерть.
Он открыл глаза. Последнее, что он помнил была страшная, нестерпимая боль, сдавившая горло. Боль разрывавшая его грудь. Он сглотнул и боль эта вернувшись заставила его захрипеть. В глазах звёздочками полыхнули искры. Кто-то довольно чувствительно хлестнул его сначала по одной, потом по другой щеке.
– Этот кажется жив! – произнёс грубый женский голос.
Над ним склонилось молодая не лишённая миловидности женщина с простоватым, резко очерченным лицом.
– Просто чудо какое-то! – добавила она с ухмылкой.
Он приподнял голову. В двух шагах затрапезного вида мужичонка копался в карманах у лежавшего на траве тела. Чёрная всколоченная борода повешенного торчала вверх.
– Повезло тебе! – презрительно хмыкнул он, – вот и забирай себе это сокровище! А уж этот мой!
Женщина выпрямилась, пристально глядя на него.
– Где я? Что со мной случилось? – хотел сказать он, но, к своему удивлению, не смог произнести ни слова.
– Ты помнишь, как тебя зовут? – спросила женщина, не сводя с него пристального взгляда.
В ответ он смог только отрицательно помотать головой.
– Парень похоже не в себе! – сказал мужичок, – ну что возьмёшь его к себе? Твоего мужа уже не вернуть, а тебе одной с хозяйством не справиться!
– Может ты и прав! – задумчиво проговорила женщина.
Конец пятой части.
