Ишида Рё
Пропавшая принцесса. Реальность
Мёртвый Север.
Ларс искоса поглядывал на принца, который ехал рядом с Луизой несколько впереди него. Марк что-то говорил, и юная Гаверн жадно ловила каждое его слово приоткрыв свой прекрасный ротик. Ларс отлично видел, что несмотря на то, что Марк посмеивался над девочкой, незаметно для себя самого он сильно увлёкся ею. Да и трудно было устоять перед столь явным обожанием молодой привлекательной особы королевских кровей. К тому же, хоть Ларс и с недоверием относился к любому представителю рода Гавернов, он не мог не признать, что Луиза всё же мало походит на Маленького Короля. Кроме того, она, несомненно, была не обделена умом и смелостью. Короче говоря, её невинным чарам трудно было противостоять даже такому много повидавшему человеку, как Марк. «Он всего лишь человек!» – думал Ларс. Из задумчивости его вывел голос Эльзы.
– Вам не кажется сир рыцарь, что принцесса слишком сблизилась с вашим Марком? – не спуская с Рейгардена полного ревности взгляда спросила племянница покойного лорда Латурна.
– Мне нравится это не более Вашего! – с тяжёлым вздохом отвечал ей Ларс.
– Это ещё почему? – обиделась Эльза, – моя госпожа недостаточна хороша, для этого деревенщины?
«О, женщины, непостоянство имя вам!» – подумал Ларс.
– Леди Латурн, Вас обижает чувства, возникшие у вашей подруги к принцу, или то, что он не слишком обращает на неё внимание? – отвечал он.
– Ой ли! – ядовито заметила Эльза, – одного взгляда на вашего Марка достаточно, чтобы понять – он по уши втюрился в леди Луизу!
– Кстати, он правда Рейгарден? – продолжала она, впившись своими красивыми глазами в лицо Ларса.
– Он, несомненно, сын Короля Трора! – убеждённо отвечал чернобородый.
– Так ли это? – с сомнением заметила Эльза, – по мне так он просто самозванец и бродяга!
Она хлестнула свою лошадь опередив Ларса и тем самым закончив этот разговор. Чем больше он узнавал Эльзу, тем явственнее проступали в ней сварливые и самолюбивые черты покойного Латурна. Насколько, Ларс успел узнать дядю Эльзы, тот был неуживчивым, иногда довольно грубым стариком. «И всё же он был одним из самых верных сторонников Королевы Лалатины!» – подумал Ларс. Он вспомнил о последствиях поражения армии горных лордов под Карсом и сердце у него неприятно защемило. Через какой-нибудь час они въехали в деревню. Как все прочие попадавшиеся им до того на их длинном пути, село выглядело заброшенным. У четырёх первых домов провалилась крыша, окна смотрели на них чёрными слепыми проёмами.
– Марк, почему здесь всё так? – тихо спросила Луиза.
– Так выглядит поражение, – сквозь зубы отвечал ей Рейгарден.
Над шестым по счёту домиком из трубы поднимался едва различимый дымок. Марк хотел спешиться, но Ларс положил ему руку на плечо.
– Лучше будет мне это сделать, Ваше высочество! – он спрыгнул с коня и направился к маленькой, хлипкой двери, висевшей будто на честном слове.
Ле Клерк лежал на охапке старого гнилого сена. Он уже перестал чувствовать боль. Когда его только начали пытать, он думал, что не выдержит и всё им расскажет. Но потом ничего, даже как будто привык. Когда вырывали ногти он только повторял, что служит Великому Канцлеру. В конце концов они оставили его в покое. Может быть поверили. Всё время он твердил только это. Отчасти это было правдой. У него в комнате нашли шифрованные письма, адресованные Канцлеру. С момента ареста Жан не видел своего хозяина Эдгара Де Боша. Вероятно, младший брат герцога уже позабыл о его существовании. Что ж этого стоило ожидать! Ле Клерк, попробовал перевернуться на правый бок и тут же сломанные рёбра отозвались жгучей нестерпимой болью. На губах опять появился привкус крови. Похоже долго он не протянет. Впрочем, это уже не важно. Вчера ему сказали, что на рассвете он будет повешен. Жан услышал эту страшную новость даже с некоторым облегчением. По крайней мере они больше не будут его мучить! Осознание того, что он так и не выдал им Жанну, было приятным утешением в его незавидном положении. В замке загрохотали ключи и дверь в камеру Ле Клерка распахнулась. Внутри у Жанна всё сжалось от испуганного предчувствия, и он понял, что на самом деле боится смерти. «Неужели уже утро?» – подумал он с тоской. Тюремщик поднял над головой тусклый фонарь, Жан тщетно попытался сесть, ища в себе хоть немного мужества.
– Ле Клерк, к тебе сестра пришла! Начальник сказал, что тебе позволено последнее свидание перед смертью!
Тюремщик неприятно хохотнул. Ле Клерк поморщился, он уже хотел сказать, что у него нет никакой сестры, но вовремя одёрнул себя. За спиной охранника мелькнула маленькая фигурка. «Жанна!» – подумал Ле Клерк. Сделав над собой усилие, он сумел всё-таки сесть.
– Входи!
Жанна бросилась к нему и обняла.
– Дорогой брат, что они сделали с тобой! – вскричала она, подавляя рыдания.
Тюремщик хмыкнул и отвернулся.
– Что ты тут делаешь, кретинка! – прошептал ей Жан на языке одного из горных племён, которым они иногда пользовались на людях, – как ты додумалась явиться сюда?! Что если бы я сдал тебя?
– Я была уверена, что ты не предашь меня! – твёрдо отвечала ему Жанна. Она заглянула ему в глаза своими серыми глазами, в которых сейчас была непоколебимая решимость.
– Зачем ты пришла? – спросил Ле Клерк на понятном тюремщику языке.
– Пришла проститься с тобой брат! – утирая слёзы рукавом своего красного плаща отвечала Жанна.
– Заканчивайте! – грубо прервал их охранник.
– Ещё минуту господин начальник! – обернувшись к нему взмолилась девушка. В эту секунду она сунула в руку Ле Клерка какой-то крохотный предмет. Жан сжал его в кулаке, не обращая внимания на боль в изуродованных пальцах.
– Я люблю тебя брат мой! – Жанна вновь повисла на шее Ле Клерка.
– Выпейте это и ничего не бойтесь! – прошептала она ему на ухо.
– Шлюха! – пробормотал тюремщик.
Под крики Жанны он выволок её из камеры.
– Завтра утром полюбуешься на него на эшафоте! – с грубым смехом проговорил он.
Когда дверь камеры закрылась, Ле Клерк рухнул обратно на своё убогое ложе. Холодный предмет в его ладони согрелся теплом его тела. В камере было темно, но Жану и не нужно было смотреть, чтобы понять, что дала ему Жанна. Это был небольшой пузырёк, плотно закрытый пробковой крышечкой. Один из тех пузырьков с ядом, который он нашёл в её сундучке в тот день, когда она пришла к нему в первый раз. «Да будет так!» – подумал Жан. Ему пришло в голову, что он и правда может завтра смалодушничать. Не хотелось бы ему позориться перед смертью! Он лежал, прислушиваясь к стуку своего пока ещё живого сердца, потом решительно открыл пузырёк и выпил его содержимое. Жидкость горчила, но в общем оказалась приятной на вкус. Яд оказался не таким уж и противным! Через пару минут боль отпустила Ле Клерка, он словно поплыл по тёплым волнам, ему тало так спокойно! Все его страхи отступили.
– Я люблю тебя, Жанна! – прошептал он с улыбкой и закрыл глаза.
Пришедшие ранним утром за Ле Клерком тюремщики, обнаружили его мёртвое остывшее тело. Когда они выволокли его из камеры их поразило, что на лице умершего застыла блаженная улыбка.
Телега проехала городские ворота, когда солнце уже клонилось к закату. Тощая полудохлая кляча пересекла опущенный мост и остановилась около большой кое-как выкопанной ямы. Двое оборванцев принялись скидывать трупы преступников на её дно.
– Припозднились мы сегодня! – недовольно пробубнил долговязый с изъеденным оспой худым лицом.
– Так почитай весь день вешали! – отвечал ему второй низенький, шмыгая курносым перебитым носом.
– Надо бы их хоть извёсткой закидать! – предложил он без большого, впрочем, энтузиазма.
Долговязый сплюнул.
– Ты как хочешь, а я сваливаю! Не ровен час, ворота закроют, придётся в поле ночевать! А этих всё равно до утра собаки растащат!
Он полез на телегу, и курносый поспешно последовал его примеру. Тощая кляча бодро протопала обратно по мосту, ворота подняли почти сразу едва повозка проехала под аркой. Быстро стемнело, на городской стене время от времени появлялся часовой с одиноким факелом в руках, но потом ему по всей видимости наскучило это занятие и городские стены погрузились во тьму. Истошный, жалобный собачий вой разнёсся недалеко от дорог и стих где-то за опушкой леса. Выглянула яркая полная Луна и осветила яму холодным светом. Небольшая повозка остановилась рядом с последним пристанищем повешенных. Маленькая фигурка в тёмном плаще резво спрыгнула на землю.
– Пошевеливайся, Бонем! – прошипела она, – помоги мне отыскать его!
Сидевший с поводьями в руках мужчина поёжился и по-стариковски горестно вздохнул.
– Не нравится мне это, леди Милена! Не хорошо тревожить мертвецов!
– Если ты сейчас же не поможешь мне, то присоединишься к ним! – рявкнула на него девушка.
Старик с тяжёлым вздохом слез с телеги и после хорошего пинка от Жанны полез вместе с ней в яму, со страхом косясь на уже собирающихся к яме бродячих собак. Жанна переворачивала одно тело за другим, она взмокла, мокрая рыжая прядь прилипла ко лбу.
– Нехорошо это! – жалобно бормотал Бонем, – нарушать покой этих грешных людей!
– Заткнись! Вот он! – Жанна перевернула Ле Клерка на спину и припала ухом к его груди.
– Что Вы делаете, госпожа Милена?! – с суеверным ужасом выговорил старик, отшатнувшись от неё.
Жанна подняла на него блестящие при свете Луны глаза.
– Он дышит! – прошептала она себе под нос.
– Этот человек жив! Он дышит! Помоги мне! – набросилась она на старика.
Всё ещё бормоча что-то про себя, Бонем взял Ле Клерка за ноги, вдвоём с Жанной они вытащили тело бывшего секретаря из ямы и погрузили его на телегу. Утерев пот со лба, Жанна оглянулась, собаки подошли уже вплотную к их возку, глядя на них голодными злыми глазами.
– Свят, свят, свят! – бормотал старый Бонем.
– Умолкни! – Жанна запрыгнула на телегу, вытащила из-под рогожки арбалет, уперевшись маленькой ногой взвела тетиву и наложила металлический болт. Вслед за этим она вскинула оружие и выстрелила в самую крупную подошедшую ближе всех к ним шавку. Собаку подбросило в воздух, пронзённая стрелой она изогнулась и стала биться в конвульсиях с громким хрипом. Другие собаки подались назад. Жанна вновь натянула тетиву и положила арбалет рядом с собой. Старик смотрел на неё почти с ужасом.
– Поехали! – строго приказала ему Жанна.
Бонем хлестнул лошадь, и телега тронулась с места. Жанна устроила голову Ле Клерка у себя на коленях, после нескольких неудачных попыток ей удалось разжать ему зубы и влить немного какой-то микстуры в рот. Через секунду Ле Клерк вздрогнул всем телом и задышал шумно и глубоко.
– Слава Богам! – пробормотала Жанна с явным облегчением.
– Кто Вам этот человек? – тихо спросил старик.
– Это мой муж! – отвечала ему Жанна.
Позади них в яме разгоралась яростная драка между собаками, стремящимися урвать себе кусок пожирнее. Луна скрылась за облаками и тракт погрузился во тьму.
Лучшая пехота во всём мире.
Солнце взошло уже довольно высоко и утренняя роса на траве, серебрившаяся ещё минуту назад, быстро испарялась. Мимо Хуана прошёл их командир, в железном помятом, с одной стороны, шлеме и панцире защищавшим живот и грудь.
– Приготовится! – заорал он грубым хриплым голосом.
Хуан ощутил, как в груди у него сдавило, как всегда, бывало, перед атакой. Он крепко сжал древко своего большого тяжёлого копья, к весу которого так долго не мог привыкнуть. Туман стремительно растворялся в воздухе и изумрудное поле, поросшее высокой травой, было пред ними теперь как на ладони. Ровное словно стол оно не радовало Хуана. «Мы в крайне невыгодном положении! Да ещё и солнце светит нам в глаза!» – думал он. И всё же вначале они услышали грохот железа, словно огромный металлический великан шёл сюда чтобы раздавить их словно тараканов. И лишь затем они увидели всадников в сверкающих на солнце доспехах. Хуану показалось, что приближающаяся лавина снесёт их точно они были пылью, а сами всадники огромные, выше деревьев. Голос командира вернул ему присутствие духа.
– Первый ряд на позиции! – проревел он и Хуан вместе со с другими стоявшими впереди опустился на одно колено. Уткнув копьё в землю, он опустил его так чтобы весь первый ряд образовал собой прямую линию. На плечо ему легло древко копья, это позицию занимали те, что находились во втором ряду. Вся их линия ощетинилась длинными копьями словно дикобраз приготовившейся отразить нападение волка. Хуан сразу ощутил себя спокойнее и увереннее. Между тем всадники были всё ближе. Ему казалось, что он уже может различить налитые кровью глаза лошадей, слюну, капающую у них изо рта.
– Вы лучшая пехота в мире! Через нас никто не прорвётся! – орал командир.
Всё тело Хуана напряглось, страшный грохот разнёсся над полем, словно великан железным молотом ударил о каменную стену. На секунду всё смешалось, Хуан ощутил горячее дыхание лошади на своём лице, вслед за этим лошадь поднялась на дыбы, и пронзённая копьём повалилась назад, увлекая за собой своего всадника. Хуан открыл глаза, ему потребовалось какое-то время, чтобы понять, где он находится. Этот сон постоянно преследовал его, но давно он уже не был столь реалистичным. Над его головой, на тёмной потолочной балке сидела маленькая птичка, она чистила свои пёрышки, равнодушно поглядывая на Хуана. Он поднял голову, в открытое окно ветер принёс ему запах моря. «Чёртов сон!» – подумал он, садясь на постели. В этой городе было слишком много гошей, как на его вкус! Но винить их глупо! Тот удар конницы герцога Де Боша они выдержали. Ни один из них не дрогнул, никто не побежал! Они бы победили, если бы их не предали! В тот момент они не знали, что их соседи справа уже бежали и большой конный отряд ударит их в спину через пару минут. Но даже и тогда они не побежали. Его друзья умирали, сжав зубы у него на глазах один за другим. Их Командир пал, все они. Хуан не мог объяснить себе в чём причина того, что даже тогда они не сдались. Ведь они были всего лишь наёмниками! Может быть их глупая гордость была всему причиной? И вот теперь их осталось всего пятеро от всей лучшей в мире пехоты! Хуан спустился вниз и увидел их всех. В своей вычурной одежде они сидели, мрачно оглядывая посетителей таверны, не обращавшей на них особого внимания. В этой гавани они навидались всякого и их похоже ничем нельзя было удивить. Хуан подсел к своим друзьям. Впрочем, он не был уверен, что может назвать их своими друзьями. По какой-то причине они всё ещё держались вместе. Может быть всё из-за той же гордости?
– Долго спишь, Хуанито, – мрачно приветствовал его, смуглый, с почти чёрным лицом, невысокий Пабло.
Хуан ничего ему не ответил. Он заказал у подошедшей официантки эль и отхлебнув немного из кружки скривился.
– Да уж, хорошего вина здесь не достать! – ухмыльнулся Пабло.
– Ты лучше скажи, что мы будем здесь делать? – мрачно спросил он его.
Хуан и сам не мог себе объяснить почему эти четверо, стали считать его главным. Может быть потому, что командир умер у него на руках? Но это было правдой, что именно он предложил им отправиться в эту страну, где второй год уже бушевала гражданская война. Мысль отправиться сюда пришла ему в голову, когда он услышал, что здесь Де Бош. Сколько бы он не убеждал себя в том, что для наёмника не существует мести, но всё же, возможно, он всё ещё не мог забыть изумрудное поле, ставшее красным от крови. Всё же вокруг было слишком много гошей! Хуан не собирался к ним присоединяться, но ведь нужно было служить кому-то! В конце концов они всего лишь наёмники! Но нужны ли они кому-то? Они всегда представляли из себя силу все вместе, но теперь их осталось всего пятеро. Это ничто, совершенно ничто! Хуан вспомнил слова командира:
– Вы лучшая в мире пехота!
– Разрешите присесть? – услышал Хуан у себя над ухом.
Рядом с ним стоял худой чернявый молодой мужчина в одежде купца.
– Чего тебе ишвант? – грубо отвечал ему Пабло.
– Вы ведь шпанские пехотинцы? – спросил ишвант, не обратив внимание на грубый ответ Пабло.
– Садись, – сказал ему Хуан, он вдруг ощутил волнение сходное тому, что испытывал перед атакой. Ему пришло в голову, что встреча эта может оказаться судьбоносной.
– И что с того? – мрачно проговорил Пабло, глядя на ишванта с неприязнью.
– Я слышал, что шпанской пехоты после битвы у Руна, больше не существует, – заметил ишвант с улыбкой.
– Мы единственные кто выжил, – отвечал ему Хуан.
Ишвант даже глазом не моргнул.
– Вы можете присоединиться к герцогу Де Бошу, – проговорил он вкрадчиво, – но по секрету скажу вам, что у герцога большие проблемы с финансами! Так что на вашем месте я отправился бы в Риден! Королева Лалатина собирает там войска, для похода на столицу, как только дороги подсохнут!
– Откуда деньги у этой горской девчонки? Я слышал, что она хороша собой, но это не заставит меня служить ей! – грубо отрезал Пабло.
– Ваша правда! До недавнего времени так и было! – охотно согласился ишвант, – но теперь всё изменилось! Королева Лалатина платит своим наёмникам золотом! И денег у неё много!
– Тебе-то откуда знать? – огрызнулся Пабло.
– Поверьте мне, уж я-то знаю! – весело отвечал ему ишвант, он отсалютовал шпанцам кружкой эля и поднявшись пересел за соседний столик, за которым сидели двое других купцов постарше.
– Вот болтун! – возмутился Пабло.
– Как и все ишванты! – добавил его сосед.
– Так что скажешь на это Хуанито?
Хуан отхлебнул ещё эля из кружки и поставил её на стол.
– Я слышал в Ридене можно достать приличного вина! – сказал он, утирая губы рукавом своей изношенной куртки.
Жан открыл глаза. Когда он уснул в тюремной камере, то был уверен, что уже никогда проснётся. Вокруг было так много света, что сперва ему показалось, что он всё-таки умер. Но, судя по всему, он был жив. Если это конечно не потусторонний мир. Впрочем, в такие глупости он не верил. Склонившиеся над ним встревоженное лицо какой-то девушки убедило его в том, что это не последние проблески умирающего сознания. В глазах у него мутилось, но лицо девушки показалось ему смутно знакомым.
– Жанна! – прошептал он.
– Слава Богам! – произнесла девушка, таким знакомым ему голосом.
– Жанна, – повторил он и улыбнулся, – почему твои волосы почернели?
– Потому что нас ищут! – отвечала она.
– Хвала Богам, с головой у него похоже всё в порядке! – сказала она, обращаясь к кому-то в глубине комнаты.
Над Ле Клерком склонился немолодой мужчина.
– Рад что Вы пришли в себя мой мальчик! Жанна очень о Вас переживала!
– Сир Боргес, где мы? – спросил его Жан.
– Мы всё ещё недалеко от столицы, – отвечал ему старый рыцарь.
– Разве Вам не опасно здесь находиться? – спросил его Ле Клерк.
– Не опасней чем вам обоим! – с улыбкой отвечал сир Боргес.
– Мне необходимо было установить связь с Жанной! – пояснил он, слегка смутившись.
– Что теперь со мной будет? – спросил Ле Клерк.
– Теперь с вами будет всё в порядке! – отвечал ему старый рыцарь.
Сир Лукас спустился по каменной лестнице и оказался во дворе внутри п-образного здания ратуши города Риден. Здесь сейчас находилась столица мятежных войск. Только вчера сюда прибыла Лиона Рикард с отрядом в сто человек. Сир Лукас видел их. Почти все были просто крестьянами, на худых деревенских лошадках. Он знал, что почти все опытные бойцы Рикардов пали в последних битвах, включая и мужа леди Лионы. Синт подумал, что бедная девушка за два года потеряла отца и мужа. Впрочем, сейчас сказать о ней «бедная девушка» язык не поворачивался. Честно говоря, Лиона Рикард пугала сира Лукаса. Не только тем, что, узнав о смерти Рагны, безжалостно повесила всех содержавшихся в её замке заложников, предварительно подвергнув некоторых из них жестоким пыткам, но и тем, как вела она себя в дальнейшем. От жизнерадостной хохотушки, какой была она в детстве теперь не осталось ничего. Сир Лукас знал Лиону ещё совсем девочкой и от этого видеть её такой какой она сейчас стала было для него особенно больно. В лице её появилось упрямое жестокое выражение, огонь, горевший в её глазах, казалось навсегда погас. Синт знавал ещё её деда по материнской линии, это был жестокий, грубый человек, зарезанный своими недругами, каковых у него было великое множество, задолго до рождения внучки. Теперь Лиона всё больше напоминала сиру Лукасу своего деда. То, что она сама явилась к Королеве во главе отряда его не удивило, но не обрадовало. «Кроме вдовы лорда Найта, теперь здесь будет ещё болтаться и Лиона Рикард!» – думал он. Впрочем, после возвращения младшего Найта, была надежда, что Элайна остепенится и будет сидеть в своём замке, избавив армию от своего присутствия. Оказавшись во дворе, сир Лукас сразу же обратил внимание на пятерых мужчин стоявших в нише под навесом. Чёрные волосы и бороды, смуглая, загорелая кожа, ему уже приходилось видеть эти яркие камзолы раньше. Камзолы эти с позолотой и шёлком были некогда очень изящны, но сейчас сильно износились и затёрлись. Рядом с ними стояли прислонённые к стене копья почти трёхметровой длины. Пятеро мужчин недоверчиво осматривались, лица у них были мрачны. «Неужели это шпанская пехота? Разве их всех не уничтожили в битве при Рионе?» – подумал сир Лукас. Он приблизился и убедился, что незнакомцы разговаривают на шпанском. Этот язык сир Лукас знал, хоть и не слишком хорошо.
– Ну что нам теперь делать Хуан? – спрашивал невысокий, крепко сбитый воин с загорелым до черноты лицом, – если эта так называемая Королева не наймёт нас мы в полной жопе! У нас нет денег даже вернуться на материк!
Тот, к кому он обращался не успел ещё ответить, как сир Лукас выступил вперёд и проговорил на шпанском языке:
– Господа, я вижу вы прибыли в наши места издалека! Я могу помочь вам с ночлегом, также я готов организовать вашу встречу с Королевой Лалатиной!
Воины уставились на него с удивлением.
– Чёрт меня побери! – выругался низенький крепыш.
– Кто Вы такой? – обратился к нему тот, кого низенький называл Хуаном.
– Меня зовут Лукас Синт. Вы вряд ли слышали обо мне, но я если можно так выразиться главнокомандующий всей повстанческой армией! К Вашим услугам! – Синт поклонился, его единственный глаз блестел совершенно юношеским задором.
– Даже за морем знают Ваше имя! Правда я был уверен, что Вас давно нет в живых! – пробормотал Хуан, смущённо.
– Как и я не ожидал уже встретить кого-то из легендарной шпанской пехоты! – с улыбкой отвечал сир Лукас.
– Сир Лукас! – огромная фигура загородила собой солнце, к ним подошёл огромного роста молодой мужчина с таким громадным мечом, что казалось он способен рубить им камни.
– Слушаю тебя мальчик мой! – ласково отвечал ему сир Лукас.
– Моя хозяйка хочет Вас видеть! – сказал Грегор с интересом разглядывая вычурные камзолы шпанцев.
– Передай ей, что зайду к леди Найт, как только позабочусь о наших гостях! – отвечал ему Синт.
Грегор кивнул, неуклюже поклонился шпанцам и отправился восвояси.
– Что это за гигант? – спросил Пабло с уважением.
– После смерти сира Рикарда, это, пожалуй, наш лучший мечник, Грегор Делейн. В битве под Карсом он разрубил своего противника пополам одним ударом от плеча до седельной луки! Я сам видел это! – отвечал им сир Лукас.
Пабло присвистнул с восхищением.
– Если здесь есть такие молодцы, то, пожалуй, это была недурная идея присоединиться к горным кланам! К тому же мы сможем отомстить Де Бошу за всех наших! – сказал он.
– Посмотрим! – сквозь зубы отвечал Хуан, не спуская взгляда с удалявшегося Грегора.
Заметив этот взгляд, сир Лукас улыбнулся про себя. «Этот Хуан неплохой мечник!» – подумал он. Такой же взгляд был и у Рагны Хатча. Старик ощутил укол в самое сердце. За свою долгую жизнь он потерял многих друзей и близких, но так и не привык к этому.
– Пойдёмте со мной, господа, я устрою вас на ночлег! – сказал он шпанцам.
Пока товарищи брызгали слюной, вспоминая свою встречу с Королевой, Хуан сидел, глубоко задумавшись и не присоединяя свой голос к общему восхищённому хору. Взор его иногда задерживался на груде золота, лежавшей перед ними на столе, и скользил дальше. Красота Лалатины поразила Хуана. Он был уверен, что повидал многое в своей жизни, но столь красивой женщины ему видеть ещё не доводилось. Может быть, она так сильно поразила его, потому что была совершенно непохожа на жгучих брюнеток его родного края.
– Она хочет, чтобы мы подготовили пехотинцев! Слышишь Хуан, это наш шанс возродить великую пехоту! Если удастся привить здешним болванам хоть малую толику нашей выучки мы сокрушим Де Боша словно ребёнка!
Хуана периодически хлопали то по колену, то по плечу. «Словно дети малые! Королева ласково поговорила с ними, дала им немного золота, и они совсем голову потеряли!» – думал Хуан с раздражением. Лалатина смеялась и шутила, она выглядела совсем юной и беззаботной, но Хуан видел, что глаза её остаются грустными. Ему показалось, что за маской беззаботности он смог разглядеть страдающую, много пережившую душу молодой Королевы. И это более чем проявленное к ним уважение и щедрое финансовое предложение заставило Хуана принять предложение Лалатины.
– Видал эту Сельму? Горячая штучка!
– Слышал, что у неё та же фамилия, что у сира Лукаса!
– Она его дочь что ли?
– Скорее уж внучка!
– Я спросил у нашей хозяйки, она говорит, что это жена сира Лукаса!
– Да ты шутишь! Но каков старик!
– Да уж, хотел бы я быть таким крутым в его возрасте!
– Я выйду подышу! – сказал им Хуан.
Когда он выходил, то услышал, как Пабло сказал:
– Что это Хуанито такой мрачный?
– Наш Хуанито видимо влюбился!
«Придурки!» – он спустился во двор. Быстро темнело, в огороженном со всех сторон внутреннем дворе гостиницы, напоминавшем большой колодец это было особенно заметно. Хуан увидел огромную фигуру, махавшую мечом. Гигантский клинок со свистом рассекал воздух, казалось, он издаёт какой-то звук, как будто пытается что-то сказать. Хуан подошёл ближе, это был тот самый гигант, которого он видел накануне. Хуан вспомнил его имя Грегор Делейн.
– Добрый вечер, сир Грегор! – сказал Хуан подойдя. Он ощутил, как его южная кровь начинает закипать.
Грегор обернулся к нему, смущённо вытер выступивший на лбу пот.
– Прошу прощения, – пробормотал он, собираясь уйти, но Хуан остановил его.
– Тренируетесь? Мне сказали, что Вы сир Грегор очень хороший мечник! – с вызовом проговорил он.
Грегор усмехнулся, он взглянул Хуану в лицо своими голубыми, чистыми, наивными, словно у ребёнка глазами.
– Не такой уж хороший, я думаю, – отвечал он, – лорд Найт обучал меня с детства, но вряд ли я смог достичь его уровня. Я просто довольно сильный, но не слишком умелый. Вот сир Рикард действительно был великим бойцом! Мне далеко до него!
– И всё же я хотел бы проверить насколько Вы хороши! – произнёс Хуан, не отводя взгляд.
– Дорогой сир, прежний я не упустил бы случая скрестить с Вами клинки, но я слишком долго блуждал во тьме и позволил этой тьме почти поглотить себя. Но сейчас я пытаюсь измениться! Я дал себе слово драться только тогда, когда кому-то из моих друзей или близких будет грозить опасность! Прошу меня простить! – Грегор поклонился, когда его огромная фигура скрылась в здании, Хуан ещё долго смотрел ему вслед.
Ему было стыдно, он досадовал на себя. Всякое желание драться с этим великаном у него пропало. Хуан присел на колоду для рубки дров стоявшую тут же и задумался. Мысли его сразу же вернулись к Королеве Лалатине. «Боже мой, о чём ты только думаешь?!» – сказал он самому себе.
