Иман Кальби
Она моя…
– Неужели ты не скучаешь по тем беззаботным дням, когда все было хорошо? Неужели у тебя сердце не сжимается от жалости?
– Влада, я повторяю, нет смысла ни о чем жалеть. Это мой жизненный принцип…Жалость – удел слабаков. Нужно двигаться вперед. Тебе я это тоже советую. В чем смысл перематывать пленку назад, если это не любимый фильм, а реальная жизнь?
– Есть одно, Влада, о чем я жалею, – как – то более мягко продолжил он, лаская своими пальцами ее подбородок, – не из прошлого, а из настоящего…А еще страшнее – из будущего… Единственное, о чем я жалею, что все эти жуткие события происходят на глазах у таких маленьких беззащитных девочек, как ты… Никто из Вас не защищен, хоть вам и кажется, что вы все сможете и перехитрите всех. И знаешь, будь моя воля, я бы отправил тебя подальше от всего этого…Это не твоя война…Тебе не за чем калечить свою жизнь…Не за чем взрослеть раньше времени…
– Нет… – попыталась возразить она.
– Не перебивай меня, – он быстро накрыл своим большим пальцем ее губы, не дав закончить, – ты находишься в еще более опасном положении, чем местные девушки. – Он задумался, сильно нахмурив брови, – чем больше я с тобой общаюсь, тем больше мне хочется, чтобы ты была вне всего этого. Считай это моей личной человеческой симпатией.
Влада вскинула голову, – не забывай наш уговор, Увейдат. После его консумирования я буду свободна и независима в своих решениях.
– Тшшш, – мягко перебил он ее, все еще водя по ее пухлым губам своим пальцем, – Хватит перечить. Ты же знаешь, что на самом деле я Али, а что говорят про семью Али в Сирии? Мы всегда правы…
Он смотрел на ее , как зачарованный. Влада тоже не могла оторвать от него своего взгляда. Все в ее душе переворачивалось от его слов.
– И вообще, хватит на сегодня. Я не хочу говорить обо всем этом дерьме, детка. Я просто хочу смотреть на тебя. Пока только смотреть, до тех пор, пока…
Сила его воздействия, интонация, манера поведения – все заставило Владу ему слепо повиноваться. Она послушно замолчала, на что он удовлетворенно улыбнулся.Девушка была настолько сконцентрирована на беседе, что даже не заметила, как официанты умело и быстро убрали все со стола.
– Как тебе ужин? – совсем мягко спросил Васель.
– Восхитительно… – ее глаза блестели, – не хотела тебе говорить, но все же признаюсь. Я бываю тут время от времени, но никогда даже не подозревала о существовании таких сумасшедше вкусных блюд. Просто трудно вот так, по незнанию, заказать то, что нужно. Всегда брала какие – то проверенные вещи, хотя и они были просто умопомрачительны.
– Ахлян ва сахлян (здесь араб. – на здоровье), – как радушный хозяин, удовлетворенно ответил он, – я хочу тебе кое – что показать, – тут же вставая из – за стола и подавая руку спутнице, бросил Васель.
Глава 9
Они вышли из ресторана и не успели окунуться в мягкую прохладу вечернего города, как их ослепила вспышка фотоаппарата. Вот и попались, – пронеслось у Влады в голове. Фотографировавший их парень быстро понесся в сторону узкой пешеходной улочки и был неуловим, хотя охрана Васеля и среагировала молниеносно, побежав за ним. Стараясь привлекать как можно меньше внимания, они быстро нырнули в оперативно подогнанный автомобиль и оказались в приятной темноте и прохладе шикарного салона. Влада мало на что обращала тогда внимание, кроме Васеля, но узость улочек, по которым они лавировали, позволила ей все – таки разглядеть их «хвост» – хоть ее спутник и производил впечатление ездившего по городу в одиночку, за ним неустанно следовала его «стая» охранников. Черный наглухо тонированный джип за ними это доказывал.
– Тот фотограф…, – начала было она.
– Не бери в голову, куколка. Я это улажу, – безапелляционно перебил ее Васель.
Непонятно почему, она чувствовала за собой некую вину… Кто их фотографировал? Куда теперь попадут эти фото? Ни ему, ни ей не нужна была эта публичность…
– Время мне задавать вопросы. С твоим небогатым опытом мы определились. Это понятно, но вот какой у тебя была первая любовь? Признайся, в первый раз влюблялись все, даже святая мать Тереза, – подняв бровь, но не отрываясь от дороги с интересом, спросил Васель.
Влада чуть заметно усмехнулась. Первая любовь? Она никогда не общалась близко с ребятами – в интернате учились только девочки. И лишь на выездах на экскурсии или в театр видела ребят, впадая в их присутствии в страшное смущение. Поступив в институт, она, конечно, привлекала внимание противоположного пола, но все это было поверхностно и несерьезно. Хотя один молодой человек ей даже очень понравился, но после первого же похода в кино на пороге ее съемной квартиры появилась тетка, и пригрозила, что выгонит из дома, если она не прекратит свою «бессмысленную» дружбу. Тогда она впервые в своей жизни подняла голос на Бэллу Константиновну: «Но почему бессмысленную?!» – закричала девушка в сердцах. А тетка лишь вскинула бровь и совершенно спокойным голосом ответила: «Милочка, неужели я вложила в тебя столько ради какого – то троечника из Ростова?». Влада не стала больше возражать. Не привыкла. Да и сам молодой человек, как ни странно, с того дня начал полностью ее игнорировать.
Можно ли было назвать любовью тот нелепый случай с однокурсником. Какими смешными девушке сейчас казались те переживания…Как блеклы и неказисты они были на фоне зарождающегося чувства к Васелю, ненужного, опасного, неизбежного для нее… Он не должен обо всем этом знать…Он не должен понимать, насколько она незрела в этих вопросах. Насколько уязвима и открыта перед ним…
– Давай не будем об этом… – Попыталась она ответить как можно более увертливо… – Поверь мне, не было ничего, стоящего хоть какого – то внимания.
Он лишь усмехнулся.
– Гораздо интереснее было бы послушать тебя, Васель, – попыталась развернуть тему в его сторону Влада, – я бы даже могла написать об этом пару строк. Поверь, твоему образу не помешало бы пару романтичных аккордов на фоне всей той жести, что есть в СМИ…
Васель молчал. Думал.
– Не знаю, есть ли смысл об этом писать. Ты же понимаешь, мы, арабские парни, очень влюбчивые. – Он хитро улыбнулся, бросив на девушку быстрый взгляд, а ее почему – то сильно кольнуло. Да, влюбчивые и переменчивые, это правда.
– И все же. Ведь явно была самая первая…
– Ладно, отвечу так. Можешь даже об этом написать. Была замечательная девушка, отношения с которой вопреки воле и желанию обеих наших семей, развивались быстро и стремительно, но ни к чему не привели. Я быстро вернулся на землю, поняв, что это детское увлечение.
– А она?
– Она? –Васель задумался, – ну что, она? Так и осталась витать в облаках, можно так сказать. Поверь мне, ничего хорошего из этих отношений не вышло. Она восприняла все слишком серьезно, наломала дров, как вы говорите в России. Я жалею о тех отношениях. Единственное хорошее, что они мне дали – это любовь к поэту Джибрану Халилю Джибрану. Она его любила. Пожалуй, это единственное, в чем наши вкусы оставались неизменны. А вообще, мне кажется, мы слишком много говорим о прошлом. Настоящее куда более интересно. А уж как интересно наше ближайшее будущее…
Васель властно протянул свою руку к Владе, провел по щеке, не отрывая взгляда от дороги. Его кисть как – то плавно проскользнула ниже, наконец, найдя себе приют у нее на оголенной коленке.
Она не стала дальше развивать эту тему, рассматривая меняющиеся по мере движения пейзажи за окном, не мешая ему и прислушиваясь к своим ощущениям. Он нежно поглаживал коленку. Становилось все более волнительно и немного тревожно.
– Куда мы едем? – почему – то напрягшись, но все же не препятствуя действиям мужчины, смущенно спросила она.
– В самое романтичное место этого города.
***
Их спортивный автомобиль уверенно преодолевал крутые виражи по серпантину, устремляясь к смотровой площадке на горе Касьюн, самом загадочном и впечатляющем месте Дамаска. На КПП солдаты почтительно расступались и отдавали честь. О его приезде, видимо, знали заранее. И вот, они въехали на саму смотровую площадку – прямую дорогу почти на вершине горы, на которой уютно расположились маленькие кафешки и красивые рестораны с прекрасным видом на город. Но Васель к удивлению Влады не стал останавливаться ни у одного из них. Он уверенно ехал все дальше и дальше туда, где дорога поднималась еще выше, чтобы обогнуть самую вершину и начать движение вниз, как вдруг резко остановился и умело припарковался в считанные секунды у бордюра. Из окна девушки открылось захватывающее разум и дух зрелище – миллионы светящихся точек, рассыпанных у подножья. Она много раз поднималась на Касьюн, одна и с друзьями, но все же не чувствовала такого волнения и восхищения. Кажется, даже воздух в тот день был заряжен каким – то волшебством.
– Люблю именно это место, – словно находишься на взлётной полосе. И никакие кальянщики и зазывалы в рестораны тебе не мешают пообщаться с городом… – проговорил он, как и она не отрываясь от захватывающей картины внизу. В его словах была любовь и привязанность к Дамаску.
– Умопомрачительное место, – согласилась Влада. Она ощущала себя в сказке. Мечеть Омейядов, сердце старого города, светилась желтым сиянием и выглядела каким – то волшебным замком. Голубая подсветка дамасских фонтанов, расположившихся на большинстве площадей города, разбавляли этот красно – желто – зеленый огненный пейзаж.
Васель нежно провел рукой по волосам Влады, привлекая ее внимание к себе. Вся в смущении и волнении, она повернула лицо к нему, но тут же опустила глаза в пол, слишком прожигающим и выразительным был взгляд его светящихся синевой глаз.
– Это правда странно, но в тот день, когда я увидел тебя в первый раз, ты запала мне в мозги, не знаю, можно ли так сказать на русском. Знаешь, такого не было уже давно. И я не могу понять, почему это произошло. Не хочу понимать. Мне наплевать на все это. Я просто хочу тебя, – и как только ты скажешь, что тоже хочешь меня, ничто меня не остановит.
Он говорил спокойно и взвешенно, на красивом правильном русском языке, лишь с легким акцентом, который выдавал то, что этот язык был ему не родным. Акцент был немного сильнее, чем обычно, и Влада не без внутренней радости поняла, что он волнуется. У него всегда появлялся акцент, когда он волновался. Это первое, что она узнала о настоящем Васеле. То, что ее действительно грело и интересовало.
Девушка молчала, но мужчина словно и не ждал от нее ответа. Она все еще не в силах была поднять на него свой взор, но чувствовала всем своим нутром его обжигающий взгляд, взгляд, от которого она внутри сгорала.
– Посмотри на меня, – тихо произнес он, проведя ладонью по ее лицу и нежно взяв за подбородок. Он любил так делать. Это тоже она успела заметить.
Она повиновалась. Васель прошелся пальцем по ее полураскрытым губам.
– Мне так хотелось поцеловать их там, в ресторане, когда ты так аппетитно слизывала с губ вишневый соус…
Она резко вдохнула, и в этот момент, даже не дав ей опомниться, он стремительно накрыл ее рот горячим поцелуем.
***
– Их словно прошибло током. Она отчаянно отвечала на страстный натиск Васеля, не думая уже ни о чем. И он уже не сдерживал себя, запустив обе свои кисти в ее разметавшиеся волосы и властно сжимая голову. Еще мгновение – и его руки начали блуждать по ее телу, обволакивать полушария грудей, повторять изгибы талии. Одним движением он подхватил ее, приподнял и пересадил себе на колени. Ручной тормоз упирался ей в колено, но она ничего не замечала, растворяясь в его объятиях. Его рука заскользила ей под платье вдоль бедер. Он собственнически сжимал ее ягодицы. Она явственно ощущала его эрекцию, отчего голова кружилась.
– Я хочу тебя прямо сейчас, – хриплым голосом прошептал он ей на ухо, – и меня бесит, что я с трудом контролирую себя, чтобы тебя не трахнуть.
Его слова несколько ее отрезвили.
– Нет, Васель. – начала она изворачиваться из его цепких объятий – , пожалуйста, нет… —
Влада не знала, кого она больше умоляла, его или себя. Не так она себе это представляла, не так быстро, не так легко для него…
Но он не унимался, он не мог и не желал отпускать ее, он не привык отказываться от того, что хотел, хотел сейчас и страстно. Казалось, что его руки, словно железо. Он не делал ей больно, но умеючи не давал отстраниться. Это был не поцелуй, он словно трахал ее рот своим – целовал так глубоко и сильно, что она чувствовала его язык на своем небе, его двухдневная щетина больно царапала ей лицо, но это было даже приятно…
– Пожалуйста, я не готова, – наконец смогла отстраниться от него она. Воспользовавшись моментом, ловко пересела с его коленок обратно на пассажирское сидение. Выдохнула, восстанавливая самообладание, а с ним – и возможность противостоять этой страстной агрессии.
Васель с силой ударил по рулю, – ах шармута (арабю – мат), – несколько раз провел руками по своим разметавшимся волосам. Ему вернуть самоконтроль, как казалось, было еще сложнее.
– Ты права, – вдруг сказал он тихо и как – то даже сухо, словно за считанные секунды к нему вернулось спокойствие и самоконтроль. – Я держу свое слово. Я возьму тебя только тогда, когда ты сама этого пожелаешь, когда готова будешь мне себя отдать. Извини за эту ситуацию. Расценивай ее как комплимент твоей неотразимости.
Он из всего мог выйти галантно и непринужденно…
Не поворачиваясь больше ко ней, завел машину, и они устремились вниз, к реальности. Оба молчали, сосредоточившись на своих мыслях. Она была в полной прострации… Ее пугало его молчание, она не знала, как его истолковать, поэтому молчала сама, с напускной отрешенностью смотря в окно. Знаете, это когда внешне ты спокоен, глаза скользят по каким – то предметам, но на самом деле тебе так внутри тревожно и беспокойно, что спроси, что ты сейчас видел – и не ответишь.
По бокам у обочин при спуске, где вид на Дамаск был все еще не менее красивым, зато дорога почти не освещенной, стояли десятки машин. Окна во многих из них были запотевшими. Она печально улыбнулась. Весь город знал, что это традиционное место романтических встреч для влюбленных. Только тут они могут спрятаться от осуждающих взглядов консервативного общества и придаться своим чувствам. Кто – то ограничивался невинными поцелуями, кто – то вкушал все радости любви…В любом случае, Касьюн служил пристанищем для влюбленных…А ведь это гора, на которой произошло первое убийство человека. Это тут Каин убил Авеля…Из – за женщины, кстати…"Дам шакк" – кровь родного брата – в переводе с арамейского…Многие историки убеждены, что именно с этой легенды берет свое начало название сирийской столицы… Название, которое совсем скоро в полной мере себя оправдает в этой глупой и бессмысленной войне, разделяющей родных навсегда – либо линиями жизни и смерти, либо баррикадами сторонников действующего режима и его противников…
***
Машина Васеля стремительно долетела до дома Влады. Он до последнего не сбавлял скорость, а потом вдруг у самого ее подъезда резко ударил по тормозам. Колеса засвистели. Их обоих подкинуло вперед при остановке.
Девушка, ничего не понимая, подняла на него полный удивления взгляд, но он тут же притянул ее к себе, заключив губы в страстный поцелуй. Еще секунда – и он так же резко отстранился. Судорожно вытирая свой рот.
Васель, скрепя зубами от злости, на себя выдохнул:
– Черт, что я делаю?! Ты не должна связываться со мной, Влада! – Он бросил на нее быстрый отчаянный взгляд, в котором она тогда прочитала тупую боль. Сердце девушки сжалось.
– Тебе нужно держаться от меня подальше, – почти шепотом повторил он свои слова… Она заглянула в его глаза, а в них столько всего… В них таилось столько вопросов, было столько смятения и печали… И одиночества, какого – то волчьего, щемящего одиночества.
Не давая себе шанса на раздумья и не отрывая от него своего взгляда, она лишь тихо произнесла:
– Только один викенд, Увейдат. Викенд и интервью. И я свободна… Не обольщайся.
Верила ли она в то, что говорит? Конечно, нет. Все было так сложно и так просто одновременно…она знала, что он заставит ее страдать…такие мужчины всегда заставляют… Для этого не надо быть умудренной опытом женщиной или ясновидящей. Просто на таких смотришь – и сразу понимаешь, что пропала… Это как в магазине при покупке определенного товара – что – то идет уже в комплектации. … Так вот, отношения с такими мужчинами всегда идут в комплектации с сердечной болью…Но она знала и другое…Если бы тогда она просто пожала плечами, одумавшись, и, не прощаясь, вышла бы из машины, закрыла бы за собой дверь и не обернулась, послушав гордость и здравый смысл, то жалела бы всю жизнь…
Поэтому она сделала самое правильное, что только могла в этой ситуации – улыбнулась как можно более вызывающе и обескураживающе. Невозмутимо и смело, пересиливая свое смущение, произнесла:
– Сейчас меня беспокоит одно.
Васель напряженно посмотрел на Владу, ожидая продолжения слов.
– Не пропадай опять надолго…
Он продолжал пристально всматриваться в нее, нежно погладил ее волосы и тихо произнес:
– Все это время до нашей следующей встречи я буду думать о тебе…
Глава
10
В этот раз он действительно не заставил ее долго ждать. Уже на следующий день снова раздался звонок с неизвестного номера.
– У тебя полтора часа на сборы. Идем в клуб.
В клуб? Да – да, вы не ослышались. Несмотря на военное положение, ночные клубы в Дамаске продолжали свою работу. Помолвки, дни рождения, желание просто проветриться, потанцевать и выпить пересиливало страх быть убитым. Они уже научились жить не в аванс, а как в последний день. Это было воодушевляюще и страшно одновременно.
На этот раз выбор Влады пал на ультракороткое серебряное платье в пайетках. Ей хотелось его провоцировать. Заехавший за ней Васель по привычке оценивающе – голодно окинул ее взглядом. Словно пантера, машина понеслась по ночному Дамаску, превращая картину за стеклом в сплошной поток разноцветных огней.
– Ты танцуешь? – спросила его Влада, глядя на пробегающие урбанистические пейзаж за окном.
– Смотрю…
«Зета – бар» находился на крыше одной из самых старых гостиниц в центре города. Клуб был идеально организован под арабский вкус, точнее сказать, под гламурный арабский вкус, требующий подчеркивания социального расслоения, кичащийся им. Открытый танцпол с барной стойкой для «простых», утопавшие поглубже, скрытые от большей части глаз ложи – кабинки для избранных. Все было сделано так, чтобы власть и деньги имущие могли с легкостью рассматривать танцующих, а вот те, кто плясал на танцполе, смотреть на них не могли – и без того скрытые от глаз ложи были защищены еще и не щадящим сетчатку глаза светом прожекторов, направленных в сторону танцующих.
Они расположились в одной из таких кабинок, где их уже ждали алкоголь, кальяны и закуски.
– Знакомься, это Айман, – указал Васель на парня, уже сидевшего за их столиком, – моя правая рука.
– Очень приятно, – на русском произнес плотного телосложения молодой человек, устремив на Владу внимательный хитрый взгляд.
– Вы все тут говорите на русском? – удивилась девушка.
– Мы вместе учились в Москве, – ответил Васель, – не отрывая глаз от дисплея мобильного. Телефон сильно его беспокоил еще с того момента, как Влада села к нему в машину. Было видно, что за этим стоит какое – то важное дело. Активная переписка не прекращалась. Это немного расстраивало ее, потому что лишало львиной доли его внимания. Да и вообще, не такого она ожидала, выряжаясь в самое откровенное свое платье.
***
– Смотрю, – со злостью спародировала его девушка себе под нос, осушившая уже третий бокал шампанского, – теперь ей стало понятно, что именно Васель имел ввиду, когда так ответил на вопрос, танцует ли он. Складывалось впечатление, что все дамасские охотницы за самцами заранее знали, что он сюда придет и где будет сидеть, потому что аккурат перед их ложей на танцполе происходил какой – то эротический танц – баттл. Самое ужасное, его это забавляло. Он то и дело отвлекался на пляшущих гурий от своего телефона, небрежно, с ухмылкой, скользя взглядом то по одной, то по другой девчонке. Айман побыл за их столиком недолго. Перекинулся парой дежурных фраз с Владой, получил какое – то указание от Васеля и был таков. Девушке, градус алкоголя в крови которой поднимался все выше и выше, становилось все более скучно, но еще больше ее одолевала ревность и злость. Выпив четвертый бокал и окончательно осмелев, она не дожидаясь разрешения спутника, встала из – за стола и продефилировала по лестнице вниз, к танцующим. Она не собиралась задеть его или даже что – то ему доказать. Она обожала танцевать, могла это делать, поэтому единственное, что хотелось в данный момент – отдаться танцу, выплеснуть свои эмоции.
Она любила атмосферу клубов. В то время, как другие девушки шли сюда за приключениями или за богатыми папиками, она ждала от клуба только одного – хорошей музыки, возможности отрешиться от реальности, стать кем – то и никем одновременно.
Басы создавали приятные вибрации по телу, а восточные напевы в ремиксах диджея только подогревали желание танцевать как можно чувственнее. Она отдалась ритму и впервые за вечер начала получать истинное удовольствие. Старающиеся возле нее девицы, очевидно, оценили по достоинству конкурентку, пораженчески отступив назад. Еще бы, к природным талантам Влады надо было прибавить годы занятий танцами. Иногда ей казалось, что танцует она лучше, чем пишет… Влада сфокусировала взгляд на присутствующих и поняла, что все смотрят на нее. Мужчины – с вожделением, женщины – с завистью. Она ловила их многочисленные взгляды, как огни на светящемся Касьюне, вид на который открывался из клуба, пока не поймала Его взгляд. Он шел в направлении девушки и в его потемневших глазах было все – гнев, похоть, желание, интерес…
Васель довольно сильно сжал ее руку и повел по лестнице обратно наверх. Влада словно очнулась от забытья. Ее ноги в туфлях на дико высоких каблуках стали заплетаться на лестнице. И только его сильный захват не дал ей упасть. Они поднялись наверх, но мужчина не стал останавливаться у столика, поведя ее вглубь ложи, где, как оказалось, была еще одна, закрытая небольшая комната. Понятно зачем, – пронеслось в пьяной голове девушки.
Он бесцеремонно затолкнул ее внутрь, захлопывая за собой дверь. Влада споткнулась и упала бы, если бы комната не была настолько мала, что она попросту уперлась в противоположную стену.
– Сюда вы затаскиваете дичь с танцпола после того, как насмотритесь?! – крикнула она ему в лицо. Она была пьяна…
Васель закрыл за собой дверь. В комнате стало почти тихо, хотя стены все же ловили вибрации басов снаружи. Полумрак позволял им видеть друг друга, что создавало еще более наэлектризованную атмосферу.
Не давая ей опомниться, он с силой прижал ее к стене,
– Что, хочешь закончить невинные игры? Если бы не твоя целка, я бы посадил тебя на свой член, вставил бы на всю длину и заставил бы двигаться точно так же, как ты это нагло делала на танцполе минуту назад, – его рука нагло и бесцеремонно отодвинула ткань ее трусиков. Он удовлетворенно хмыкнул.
– Мокрая. Кто бы мог подумать, какая шармута (араб. – шлюха) скрывается за скромняжкой. Хотя о чем это я. Наглая, нахальная, очень плохая девочка, которая заявилась ко мне в офис в платье стриптизерши. Что тебя так возбудило? Что все пялятся на тебя? Что я смотрел на этих нелепых телок?
Влада молчала, тяжело дыша, но не разрывала с ним зрительного контакта. Алкоголь не позволял ей трезво оценить ситуацию.
Он умело тер ее между ног. По телу девушки одновременно разливалось тепло, нетерпение и нега. Она уверенно приближалась к кульминации. Их тяжелое дыхание наполняло всю комнату.
Внезапно Васель вытащил свою руку из нее и облизал, отчего у девушки перехватило дыхание. Она разочарованно выдохнула и в то же время испытала шок от его порочных, манящих действий. Тело напряглось до предела.
Снова нагнулся к ней, шепчет на ухо, ерзая щетиной по ее нежной шее.
– Я бы мог в течение пары секунду довести тебя до оргазма, но я этого не сделаю. Свой первый в жизни оргазм ты испытаешь тогда, когда мой член будет внутри этой узкой мокрой вагины, которая уже буквально изнывает по нему, – снова его пальцы в ней, снова эти жаркие вздохи.
Она застонала и выгнулась, не в силах ему противостоять. Если бы он сейчас вошел в нее, она бы не сопротивлялась. К черту все условности. Балом правили алкоголь и похоть. Конечно, протрезвев и придя в себя, она бы пожалела, но кто в такой ситуации думал о пресловутом «потом».
Снова разорвал контакт. Его губы обожгли ее. Он то целовал ее, то засовывал в рот палец в ее же соках.
– Твое счастье, что у меня дела, от которых я так и не смог отделаться, – все так же не отрываясь, проговорил Васель. – Айман отвезет тебя домой. Только чтобы села к нему в машину сзади, не смей светить своими голыми ногами перед ним, – он крепко сжал ее подбородок, не оставляя сомнений, что нужно следовать его приказу.
– Сразу ложись спать, потому что завтра в десять утра мы уезжаем в Ливан.
Куда, зачем, почему опять не спросил у нее – не было сил спорить на эту тему.
Держась о стенку, она попыталась прийти в себя и направилась к выходу. Он снова прижал ее к себе, на этот раз оказавшись сзади, горячо зашептал на ухо:
– Глупая, я видел только тебя…
Промилле из крови начинали выветриваться. Ей срочно нужно было на свежий воздух…
Влада плохо помнила, как он передал ее Айману, как они дошли до машины, как понеслись по ночному городу к ее дому. Девушка была слишком уставшей, чтобы поддерживать хоть какое – то подобие беседы. Правда, тот и сам был рад помолчат, но то и дело бросал на нее в зеркало заднего вида полные любопытства и какой – то пока мало ей понятной хитрецы взгляды.
