Иман Кальби
Она моя…
Глава 19
Он сидел напротив огромного окна в пол, свет от уличной жизни – из квартир дома напротив, от фар проезжавших по улице машин, от фонарей – проникал в дом, поэтому я могла Его видеть, хоть все и происходило в полумраке.
– Васель, я… – начала было нелепо оправдываться она…
Мужчина повелительно поднял палец вверх, показывая, что ее слова сейчас излишни.
– Ты смылась из моего дома сегодня с утра, как воришка. Забрав то, что принадлежит мне, а я это не люблю… Очень не люблю, когда берут без спроса мое…
Девушка смутилась, неловко переступая с ноги на ногу. О чем он, неужели…
– Верни все то, что взяла, не спросив у меня…
– В смысле?
– Что непонятного?
– Как я верну, эти вещи на мне…
– Так в чем проблема? Снимай…
– Васель, я буду совершенно голая… – нелепые аргументы, конечно, он прекрасно это понимал…
– Я жду, не испытывай мое терпение, Влада, – металлический оттенок в голосе испугал ее еще больше… Как он смог добиться того, чтобы она так быстро в его присутствии робела и подчинялась…
Влада нерешительно сняла с себя футболку, оголив грудь с торчащими от прохлады кондиционируемого воздуха и внутреннего напряжения сосками. Его глубокое дыхание дало понять, что ему нравится то, что он видит. Поняв, что он не отступится, стянула джинсы. Она теперь стояла перед ним совершенно голой и чувствовала, как его тяжелый взгляд гуляет по ней.
Васель встал, обошел ее вокруг, провел кончиками пальцев по телу от плеч до ягодиц, прислонился сзади, собственнически сжал обеими руками полушария грудей, описал изгибы талии.
– Ты так и не поняла меня, Влада. Футболка и джинсы – ничто. Вот это всё мое, – прошептал он, прикусывая ее шею.
С этими словами он буквально припечатал ее к окну и с силой, не предупреждая и не спрашивая, вошел. Девушка вскрикнула. Это было крайне неожиданно, резко, довольно болезненно, но так желанно. Она была готова, что он не мог не почувствовать.
– Я же говорил, всё это мое… Ты так сладко течешь для меня, Влада. От одной этой мысли я схожу с ума… Не желай я тебя так сильно, за сегодняшнюю выходку я бы спустил с тебя шкуру… – снова обжигающие укусы на шее.
Они кончили быстро, но одновременно. Слишком много накопилось напряжения. Когда оба отдышались и пришли в себя, Васель отпустил девушку из объятий, на ходу поправляя свои вещи. Он так и оставался одетым все это время.
– Я иду в столовую, даю тебе пять минут привести себя в чувства и жду к ужину. Нам нужно обстоятельно поговорить, – бросил он, выходя из комнаты.
– Мне нечего надеть, – бросила Влада в сердцах, уже сама не понимая, что в этом доме ей дозволено трогать, а что нет… – Я могу надеть твои вещи?
– Футболку, но не джинсы. Мы еще с тобой не закончили, так что хочу иметь доступ к твоей киске без всяких мешающих тряпок… – опять эти грязные фразы, от которых внутри все переворачивается…
– Почему я не могу надеть свое вчерашнее платье? – ее вопросы звучали, словно пререкания наказанной школьницы.
– Я его выкинул. Это платье шармуты (араб – шлюхи). К тому же тебя в нем трогал Кадри. И лучше мне об этом не думать, чтобы не взорваться снова…
Влада решила отступить, этот бессмысленный диалог все равно не сделает его более сговорчивым…
К моменту прихода Влады стол был уже накрыт. Она слышала доносившийся с кухни шум. Ее это смутило, девушка не рассчитывала пересекаться с кем- то кроме него в таком прикиде – футболка едва прикрывала ее ягодицы.
Словно поняв ее замешательство, Васель поспешил ее успокоить:
– Моя филиппинка, помощница по хозяйству. Не волнуйся, она скоро уйдет через черный ход, – присаживайся, Влада, – указал ей на стул у противоположного конца стола.
Он казался совершенно спокойным, даже немного отстраненным, но это явно было ложное, обманчивое впечатление.
– То, что ты сделала сегодня, непозволительно, – начал он, отпивая из бокала вино, – ты не только поступила глупо и инфантильно, ты рисковала собой…
Влада закатила глаза.
– В чем риск, Васель? Это моя работа, пойми!
– Работай свою работу из Дамаска. Зачем тебе нужно тащиться в самое неспокойное место в Сирии?
– Потому что у меня есть задание, у меня есть редактор, у меня есть обязательства, у меня есть свобода, наконец! – Она буквально захлебывалась от возмущения, – пойми же ты, что я здесь не на отдыхе, я не твой эскорт…
– Влада, что бы ты сейчас ни пыталась мне доказать, чем бы ни оправдывалась, я еще раз повторяю. В Хомр ты не поедешь. Ни в Хомр, ни куда бы то ни было еще без моего ведома и непосредственного участия. Хочешь ты этого или нет, за спиной все уже не первый день обсуждают, что ты моя любовница. Ты хоть понимаешь, что такое для любовницы Васеля Увейдата поехать в Хомр?
Он, конечно, был прав, если смотреть на это так…
– Я не собиралась ехать к оппозиционерам, в старый город. Ты же понимаешь, что это была рутинная поездка в сопровождении властей, туда, где все спокойно.
– Ускути (араб. – замолчи), – он раздраженно выставил вперед руку, – я тебе все сказал. Не заставляй меня думать, что я хочу дуру…
Влада отвернулась. Эмоции переполняли ее. Он буквально задавил ее своей категоричностью. Слезы непроизвольно хлынули из глаз. Он ведь даже не понимает, в каком она положении. Наверняка, редактор уже приготовил приказ на ее увольнение. Девушка ведь так и не включила телефон, пока Айман вез ее обратно в Дамаск во избежание звонков от Него, Ивана Петровича, Егора, Амани… Боже, скольким людям она почему – то должна что- то объяснять и оправдывать себя…
Он увидел ее состояние. Подошел к ней, нежно провел по щеке, вытирая слезы.
– Я не добряк, Влада. Не принц на арабском скакуне. Я такой, какой есть, и никогда от тебя не скрывал своей сути. Все, что обижает тебя или расстраивает – лишь твои иллюзии. Иллюзии не в отношении моих эмоций к тебе. И идиот поймет, что меня тянет к тебе, как к магниту. Иллюзии в отношении меня. Ты что решила, что сможешь меня приручить? У нас действительно феерический секс, но ты же понимаешь, что если бы речь шла только о сексе, меня бы сейчас здесь не было, тебя бы здесь не было…Что бы ни было потом…Что бы ты потом ни узнала, я скажу тебе сейчас только правду о своих чувствах. А твоим правом будет либо остаться со мной тут, в моей квартире, где я снова смогу тебя взять, на моих условиях, как я прикажу, либо уйти… Да, ты не ослышалась. Я даю тебе шанс выбрать, пока еще даю… Потому что если ты останешься, все будет по- моему. Ты не сможешь больше трахаться со мной ночами напролет, а потом убегать на рассвете с другими мужиками по работе или сидеть с ними в ресторанах.
Потом она поймет, насколько важны были для него те слова, которые он говорил ей в тот день. Как много всего они объясняли. Сколько намеков содержали. Но тогда все это осталось для нее скрыто. Влюбленные всегда слепы. Мы видим только то, что хотим видеть. Слышим только то, что приятно уху… А она была влюблена, так отчаянно влюблена, что страшно было признаться самой себе…
Глава 20
Он медлил. Снова закурил сигару. Выпустил густой клуб дыма. Этот дурманящий запах табака от сигар… Он еще больше сбивал Владу с толку, еще больше околдовывал.
– В тот день на яхте, с утра, я стоял у входа в каюту и смотрел на мирно спящую девушку, наконец, сдавшуюся мне ночью накануне. Она была так прекрасна и естественна в этом состоянии. Никаких прикрас, никаких игр, никаких условностей. Просто вымотанная, удовлетворенная от ночи любви девушка… Девушка, которая только сегодня стала женщиной…Только сегодня повзрослела… Странное нежное чувство окутывало меня, когда я всматривался в изящные изгибы ее фигуры, легко очерчиваемые шелковой постелью… Тогда я поймал себя на мысли, которую гнал все время, пока мы просто общались, что не хочу тебя отпускать, Влада.
– Ну так не отпускай! – почти прокричала она, – зачем ты все усложняешь? Нам ведь хорошо вместе, так в чем проблема?
Он скривил рот и покачал головой.
– Не все так просто. Быть со мной не подарок, Влада…Ты даже не знаешь, во что вляпалась…Во что я тебя втянул, пойдя на поводу своих чувств и желаний…
Он задумался…
– Скажу честно. Сначала я просто хотел тебя трахнуть.
Она сглотнула. Немного задело, хотя девушка это и так прекрасно знала. Молчала, предоставляя ему возможность выговориться.
– Я хотел трахнуть тебя сразу, как увидел… Ты думаешь, это произошло в моем кабинете, когда ты вломилась туда? Это случилось раньше, в опере.
Владе показалось, что она перестала дышать. Она не могла поверить в то, что он ей говорил. Это не могло быть про нее…
– Я увидел тебя среди толпы журналистов, а навести справки о том, кто ты, как сама понимаешь, труда не составило…Ты выделялась на фоне этих вульгарных куриц – арабских журналисток с килограммом косметики на лице. Немного неуверенная и задумчивая, постоянно поправляющая свои янтарные волосы тоненькой ручкой… Такая невинная, и такая сексуальная… Гремучая смесь для похотливого самца… Я все это так отчетливо помню, Влада. Я словно запах твой учуял тогда… – он поднял на девушку свой горящий взгляд. Снова его голубые глаза потемнели, словно море в бурю.
– В тот момент у меня просто челюсть свело, как захотелось тебя… Мне говорили о тебе раньше…Неважно, кто…Ты же знаешь, мы, сирийцы, любим обсуждать телок, тем более, иностранок. Но я не ожидал, что знакомство с тобой вот так, воочию, меня так заденет…
Он усмехнулся.
– В тот момент, когда ты спускалась по лестнице, ко мне подошел какой – то уважаемый профессор арабского языка, начал почтительно рассуждать о важности выделения каких – то там средств на развитие очередной школы. Я молча кивал, делая вид, что меня в тот момент волновало, что там у этих милых добрых детишек…Но сам я при этом все смотрел на тебя и думал, как бы схватил…Оттащил в какую – нибудь подсобку этой гребанной гигантской оперы. Прижал бы к стене. Задрал платье и с силой вошел бы в тебя, зарывшись в эти янтарные локоны… – он замолчал, словно ожидая ее реакции. Его рука ласкала ее голову, перебирая пряди, пропуская их сквозь пальцы.
– Так почему ты не сделал попытки познакомится со мной? – не могла понять девушка.
Он горько усмехнулся.
– Влада, я же говорю тебе. Ты не понимаешь, что я за человек… Это все твои иллюзии, иначе бы ты не спрашивала. Я узнал о тебе многое, поверь мне, даже больше, чем ты можешь представить. О жизни в Москве, о детстве, об учебе, и… И мне стало жаль тебя…Жаль вовлекать во все это дерьмо, окружающее меня…Пятнать твою природную чистоту и спокойствие… Я решил отступить…Но, мать его, не смог! Ты не выходила из моей гребанной испорченной головы! И тут такой соблазн – ты сама приходишь ко мне. Знаешь, это просто какой – то гребанный джек – пот…
– В чем твоя проблема, Васель? – искренне спросила я.
– Вот в этом проблема, Влада… В тебе проблема…
Ее кольнуло прямо в сердце. Ей было больно. Больно от своей наивности. Ею играли. В очередной раз она стала просто пешкой в чьих – то руках… Тетки, учителей, работодателя… Она думала, что в этой партии хотя бы вначале вела я, но нет… Сейчас Влада бы не удивилась, если и Амани знала все заранее, играя свою роль… «Она мне все расскажет, как только буду способна вести с кем -то членораздельную беседу. Не отвертится» – подумала про себя девушка.. Она молча встала и направилась к выходу из комнаты. Ей было нужно сейчас побыть одной. Эмоции переполняли.
Только это решала уже не она. Через секунду он уже прижимал девушку к двери, не выпуская из своих объятий.
– Ах, Влада…Ты даже не представляешь, как мне самому тяжело…Как все это сложно…
Он говорил с акцентом. Волновался…
– Что ты хочешь от меня? – наконец, вырвалась она из его объятий… – Не видишь? Я тут, с тобой! Закрываю глаза на твое скотское поведение! На то, что ты на моих собственных глазах., можно сказать, моими руками, разрушаешь мою и так еще не начавшуюся толком карьеру! На то…На то, что ты так нагло говоришь мне, что кого – то там трахаешь… Да, ты ведь трахался после того, как лишил меня девственности! Это я страдала и пускала по тебе сопли, а ты развлекался с телками, что даже не попытался от меня скрыть! Я закрываю глаза на то, что о тебе говорят, на то, что автоматически была записана в твои шлюхи и получила сотни оскорбительных комментариев в соцсетях в то время, как ты просто вышвырнул меня из своей машины в отель, использовав….На все закрываю глаза…Что ты хочешь от меня, Васель? Я сижу в твоей квартире, в твоей футболке, без трусов, с засосами на шее, оставленными тобой, с выключенным телефоном, заставляя волноваться за себя тех немногих людей, кому на меня не все равно, а ты все еще считаешь, что я отдаюсь тебе недостаточно, требуешь от меня чего – то большего… – она не выдержала и начала плакать.
Он сжал кулаки и сильно ударил ими по обе стороны от девушки, она поежилась.
– Я просто голову потерял от тебя, Влада, – зашептал ей на ухо, – вчерашняя ночь окончательно все перевернула…С тобой это не банальное сексуальное влечение…Я хочу понять тебя, хочу узнать ближе. И знаешь, черт возьми, я жутко ревную тебя, потому что вижу, что твою уникальность замечают и другие мужчины… Меня съедает это изнутри, хотя я и признаю мозгами, что это глупо… Меня одолевает ярость от одной мысли, что ты сможешь когда -нибудь вот так смотреть на другого…Что рано или поздно разочаруешься во мне, предпочтя того, кто лучше… А еще я боюсь за тебя, боюсь, что тебе навредят, желая сделать плохо мне… Это чувство разъедает меня изнутри. Я не хочу потерять еще и тебя. Я и так теряю все, что мне дорого… Это какое – то гребанное проклятие… Я зло, Влада. Я зло! Тебе надо бежать от меня, бежать, пока не поздно, пока я еще даю тебе шанс убежать… – его слова были эмоциональны и сумбурны, как и чувства, распирающие изнутри.
– Ты говоришь бред, Васель, – выдохнула она. – Я хочу быть с тобой. Только с тобой…Как кто -то может быть лучше… – девушка повернулась к нему лицом и попыталась было обнять, но он не дался.
– Может, поверь мне…
– Хорошо. На свете миллионы тех, кто красивее, моложе, сексуальнее и опытнее меня. Что, мне теперь убиться? Если я начну думать о том, кто у тебя был до меня, кто будет после…Это глупо…
Теперь Васель сам притянул ее к себе и жадно поцеловал.
– Обещай мне, что будешь слушаться меня во всем…Для твоей безопасности…Мне это важно… – он шептал ей это в лицо, чередуя слова с поцелуями.
– Обещаю, – прошептала Влада, прижимаясь к нему всем телом. Васель учащенно задышал…
– Ты будешь жить по моим правилам? – продолжал он свой напор.
Его руки крепко сжимали ее, а губы были так близко. У девушки не было сил сказать ему «нет»… Он с силой дернул ткань футболки в разные стороны, с легкостью ее разорвав, оставив ее совершенно голой…
– Мне нужно срочно оказаться в тебе, девочка… – прошептал он.
– Даа, – протяжно простонала она, задыхалась от желания, как только почувствовала сладкую наполненности им в себе…
***
Открыв глаза, Влада не сразу смогла понять, где находится. Постепенно реальность стала проясняться. Она явственно помнила их бурные соития, но что случилось потом – пустота. Голова была тяжелой. Девушка попыталась поменять положение своего тела, как вдруг почувствовала на внутренней стороне правого бедра несильную, но ноющую боль, словно от пореза… Она распахнула одеяло и недоуменно уставилась на какой – то небольшой кусок материала наподобие скотча, приклеенный к коже и внутри которого явно была запекшаяся кровь.
Влада начала было отдирать наклейку, как вдруг услышала назидательный голос Васеля.
– Не советую тебе этого сейчас делать, куколка. Ей нужно дать время зажить.
В этот момент он как раз выходил из душа, обмотав белое полотенце вокруг бедер и вытирая волосы.
– Чего? Что это такое, Васель? Что за фигня? – начала возмущаться Влада.
– Это не фигня, а татуировка, детка.
– Какая татуировка? У меня не было никаких татуировок…
– Правильно, не было. А теперь появилась. Одна. Для памяти.
– Что? – начало доходить до Влады, хотя пока с трудом, – так это ты мне сделал?
– Ну, не я, а специалист. Он, кстати, ушел с полчаса назад и сказал не срывать наклейку дня два, пока кожа не начнет заживать.
– Прости, а что вообще все это значит? – Негодуя от злости, перебила его Влада, все больше бесясь из – за того, каким тоном он говорил Владе об этом– словно речь идет о том, что он купил ей носовой платок….
Васель присел на краешек постели и провел рукой по ее волосам.
– Моя милая девочка, я же говорил тебе, что вчера ты вела себя непозволительно. Сколько всего ты натворила… Ты хоть знаешь, что в Сирии твое имя в числе пяти самых популярных запросов в поисковике. Все хотят знать, из -за кого Васель Увейдат остановил на дороге автобус с журналистами. А они, друзья твои, журналистишки, хороши. Даже фото сделали с тобой, садящейся в машину к Айману.
Она не могла поверить, что кто – то из компании коллег на это способен. Да, обсуждать за спиной, да сплетничать, но вот так, выдавать желтушные новости в СМИ, зная, что это ставит ее жизнь и работу под угрозу…
– Ты должна усвоить, кому ты принадлежишь. Усвоить и не забывать этого. Ты должна понять, что отныне думаешь головой, а не своей киской, – он нежно провел у нее между ног, Влада раздраженно попыталась отстраниться, задела наклейку и прошипела от боли. Но это не помешало ей снова дернуться от его прикосновений. Она боялась снова растаять и сдаться, а это было бы уже верхом бесхребетности. За это она бы себя не простила.
– И для этого нужно делать татуировки на моем теле?!
Васель с силой раздвинул ее ноги и прижав одну ляжку к кровати, провел рукой поверх наклейки.
– Это место смогут увидеть только ты и тот, кто будет с тобой близок, если вдруг такое случится. Но я постараюсь сделать все, чтобы единственным третьим в этом стал твой гинеколог.
Его паранойя относительно «кого -то еще» начинала ее уже пугать. Она попыталась высвободиться, но все было бесполезно.
– Я решил набить тебе там букву «В». То есть первая буква моего имени на русском. И ты, и я будем помнить всегда, что значит эта буковка….
– Мерзавец, – прошипела Влада, вырвавшись, наконец, из его захвата. Она даже не знала, что больше ее бесит – его вандально – садистская выходка, самоуверенность или та боль, которую она чувствовала… Влада ненавидела кровь и все, что с ней связано…
– Детка, перестань так нервничать и не вздумай навредить себе и начать сдирать пленку. Она останется у тебя на ноге несколько дней. Сегодня к вечеру, как сказал мастер, кровь запечется и разрезы немного затянутся. Но лишь если ты будешь отдыхать и не навредишь себе.
– Как я могла так отрубиться и ничего не почувствовать? – не понимала она.
– В еде была небольшая порция снотворного. Как раз столько, сколько нужно, чтобы спать крепко и не ощутить незначительной боли от работы. Это новейшая технология, не больнее, чем делать татуаж бровей и губ… И не переигрывай, это неприятно, но лишь как небольшой порез или ожог…
– То есть ты мне что -то подмешал, пока было время, трахнул меня, потом я вырубилась, а в это время у меня между ног какой -то козел гравировал твои инициалы, словно я твоя племенная кобыла, а не свободная женщина, самостоятельно выбирающая себе партнеров и судьбу? И ты теперь хочешь, чтобы я мирно ждала, пока эта хрень заживет?! – не унималась Влада. Ее действительно колотило от гнева. Это было уже слишком, уже на грани сумасшествия.
– Ну, начнем с того, что другого выхода, судя по всему, у тебя нет, если ты не хочешь нагноения и проблем. Тем более, что тату все равно не свести и воспаление просто сделает этот процесс вдвое более сложным. А во вторых…Почему же козел. Вообще -то это была очень приятная женщина.
– Ооо, меня должно, видимо, утешить, что у меня между ног копалась баба, а не мужик…
– Ладно, Влада, – Васель отставил сюсюканье, – хватит устраивать концерт. И вообще, что за старая пластинка? Откуда снова этот феминистический блеф? Ты сама вчера сделала свой выбор, оставшись здесь, со мной. Мне показалось, что накануне тебе очень даже понравилось подчиняться мне безоговорочно… Жаль, что память твоя так коротка…
Возмущение переполняло ее, она буквально задыхалась от желания опровергать каждое его слово. Он опять все извратил…
Васель посмотрел на себя в зеркало, небрежно поправил свои волосы, самодовольно продолжая, – Я ухожу по делам. Вернусь после работы. Ты останешься тут. Будешь отдыхать. А вечером поговорим – идет?
Девушка ничего не ответила, лишь поджала губы.
– Давай не будем ссориться, ладно? – искренне попросил ее Васель – Он снова подошел к кровати, опустился возле нее и нежно поцеловал в губы.
– Мне так тепло на сердце оставлять тебя здесь, в своем доме… Впервые есть желание возвращаться домой не потому, что устал, а потому что тебя тут ждут…
Девушка продолжала сохранять молчание, недовольно взирая на мужчину.
– Обещаю, что выполню любой твой каприз, хабибти (араб. – любимая). В час дня придет моя служанка – дай ей список того, что хочешь поесть. Она либо приготовит, либо принесет продукты, либо закажет из ресторана – решая сама. На завтрак в холодильнике много всего…
Впервые в жизни он назвал ее «хабибти»… Это было так… необычно, приятно…. По – новому… Или она опять придает его словам больше смысла, чем он в них закладывает…
– Почему я не могу пойти в магазин сама? У тебя прямо под домом торговый центр… – решила не менять капризно – обиженный тон она.
– Нет, Влада, будь дома…
– Когда ты вернешься? Во сколько?
– Точно не знаю. думаю, часам к шести освобожусь.
– К шести?!Что я буду делать здесь все это время?! – возмутилась она.
– Квартира полностью в твоем распоряжении. Интернет, телевизор, коллекция фильмов, книги. У меня уйма всего. Только пожалуйста, не трогай эту наклейку. Вечером я хочу… – он провел тыльной стороной ладонью по ее ноге. – Вечером ранка немного заживет, и я… И мы займемся гораздо более интересным делом, чем постоянные споры, хабибти…
От этих слов у Влады в горле пересохло. Снова «хабибти». Второй раз менее, чем за пять минут… Она все равно раздраженно фыркнула, явно желая показать, что еще не готова до конца идти на мировую.
Васель лишь усмехнулся.
– Поспи и постарайся расслабиться. Силы тебе пригодятся. А вечером я проверю, насколько ты усвоила мои наставления. Надеюсь, мне не придется больше дисциплинировать тебя… – он многозначительно на нее посмотрел и улыбнулся своими белоснежными зубами так, что внутри у Влады все перевернулось, – хотя признаюсь, это доставляет мне несказанное удовольствие…
Васель откинул полотенце, оставшись совершенно голым, что нисколько его не смутило, направился в гардеробную, повернувшись правым боком к Владе и по привычке загребая рукой свои еще влажные волосы. И только тут девушка увидела, что у его верхнего ребра слева в месте, обычно скрытом рукой, красуется точно такая же наклейка с кровоподтеком…
– Васель? Что это? – с недоумением спросила Влада, чуть приподнимаясь и от этого тут же испытав очередной укол незначительной боли.
– Ты о чем? А, о наклейке? –как ни в чем не бывало спросил тот уже из гардеробной.
– О татуировке! – удивленно и возмущенно одновременно воскликнула девушка, – ты тоже решил себе набить что -то за компанию?
Он вышел из своей гигантской гардеробной, уже в поло и накинутом поверх свитере, – да, именно за компанию… – задумчиво ответил он.
– И что же там? – словно затаив дыхание произнесла Влада.
– Буква «В». Первая буква моего имени, – спокойно, как ни в чем ни бывало ответил Васель.
Девушка весело хохотнула.
– Ты хотел сказать, моего имени? Это что -то значит? – с торжеством в голосе воскликнула Влада. Он сделал себе ту же татуировку, а это значит…?! – она непроизвольно ликовала в душе.
– Это значит, что я набил первую букву своего имени. У нас это очень популярно, – спокойно ответил мужчина, всем видом показывая, что ее смелые надежды неуместны. Ни один мускул на его лице не дрогнул.
Но Владе было все равно на его попытки прикрыть равнодушием такой поступок. Он сделал это именно из -за Нее. Она не стала ему что -то отвечать, просто с удовольствием прикусила нижнюю губу, глядя на него.
– Детка, ты просто расцвела! Словно весна заглянула к нам в дом! И не смотри на меня так, а то я никуда не уйду!
– Ну, есть повод! – ответила девушка, приняв вызов.
Он колебался. Возможно, даже склонился бы к тому, чтобы действительно все послать на фиг и остаться с ней, но в этот момент как всегда ни кстати зазвонил телефон. Васель не стал отвечать, но вмиг стал мрачным, как туча.
– Мне пора, – решительно ответил он, обувая мокасины.
– Я буду ждать тебя.
Увейдат бросил на нее теплый, но острый взгляд и, взяв мобильный с журнального столика, направился к выходу.
– Ах, да, чуть не забыл. Разрешаю тебе надеть что -то из моих вещей, когда будешь общаться со служанкой, а на вечер я тебе кое- что приготовил. Все лежит в гостиной. Можешь пойти и посмотреть, когда я уйду. Целую – уже из холла прокричал ей он.
Дверь захлопнулась, и Влада осталась один на один со своими мыслями и эмоциями. Она чувствовала какое -то странное, совершенно ей пока не знакомое состояние неизбежности подчинения, которое она не могла принять своим сильным характером, но к которому ее влекло и от которого она не могла уйти физически… Что -то в этом было одновременно раздражающее до возмущения и возбуждающее до самых глубин…Наверное, такую ломку испытывают те, кого укрощают….Укрощает ли он ее? Просто ли играется? Что значат их отношения? Для нее все это было ново и непонятно…Разливающаяся по телу нега брала свое. Голова была все еще тяжелой, видимо, от снотворного. Влада накрыла лицо одной из подушек и плавно погрузилась в сон. Что еще было делать в ожидании «господина». Почему она не встала и не ушла? Почему не послала его ко всем чертям? Почему терпит все это? Терпит и возбуждается так, что дух захватывает от одного его взгляда, этого высокомерного ироничного взгляда. Взгляда, от которого никогда не знаешь, что ждать…Что он делает с ней, а главное, зачем….Сон приходил как залив, то накатывая, то отступая, но все же, наконец, взял свое и затопил ее полностью.
