Иман Кальби
Она моя…
Глава 27
– Черт возьми! Что он с ней делает? Зачем все это? – Она говорила это, мечась по комнате.
Через пятнадцать минут Влада, одетая в красивый полупрозрачный восточный халат, тоже заранее для нее приготовленный, спускалась вниз. Понадобилась неимоверная сила воли для того, чтобы собрать себя, хоть немного восстановить контроль. Он сидел за столом, что – то делал на планшете, но услышав стук ее каблуков, посмотрел на нее так, что внутри снова все перевернулось. Учтиво встал, отодвигая для девушки стул.
– Прошу, – улыбнулся как можно галантнее.
Влада присела. На столе стояли всевозможные арабские блюда. Но служанка принесла что – то еще. В красивой инкрустированной супнице.
– Помню, в прошлый раз он тебе очень понравился… А мне понравилось то, как ты его ела, – сказал он соблазнительно. Перед ними на столе стоял кебаб кяраз – кебаб в вишневом соусе. Она поймала себя на мысли, что голодна. А это блюдо было действительно изысканно и очень соответствовало антуражу их вечера.
– Нереально вкусно, – произнесла она, пробуя сладко – вишневую пикантность и насыщенность соуса.
Он кивнул, согласившись, – блюдо для страстных натур.
– Это место подобно дому со старинного полотна ориенталистов. Не хватает лишь гарема и евнуха.
Васель улыбнулся. – Ну, евнуха придется поискать, а с гаремом…Что ж, краеугольный камень заложен. Могу заточить тебя тут. Потом подыщу подружек тебе…
– Зачем искать? Разве их нет? – вырвалось у нее самопроизвольно, – разве ты первый раз вот так развлекаешься с очередной своей пассией? Сколькие увидели твой мир так, как его вижу сейчас я, Васель? Скажи мне, я хочу знать…
– Влада, – он отложил приборы и стал как никогда серьезен, – я уже говорил тебе и повторюсь – все места, куда я приводил тебя – это наши места. Разве что кроме моей машины, там сидели до тебя другие – и женщины, и мужчины, и даже дети…Все квартиры, дома – все это только наше с тобой…Наши с тобой воспоминания… Наше с тобой прошлое, настоящее и очень надеюсь, что будущее…
– А твой дом в Яафуре? – Влада не унималась. Она должна была его спросить, именно сейчас, потом будет слишком поздно… – это ведь твой главный дом, семейный. Есть там место для твоих «наложниц»? – специально уколола его последним словом.
Он раздраженно закатил глаза.
– К твоем сведению, я уже пару месяцев как живу на Мальки в квартире. А в доме ремонт. Именно по этой причине хочу позвать тебя туда, когда дом будет полностью обновлен.
Она молча закусила губу.
– Не делай так, – он говорил все так же раздраженно и повелительно. Его глаза потемнели.
– Как?
– Не кусай свои губы, меня это возбуждает.
Она с вызовом подняла на него глаза и улыбнулась.
– Разве это плохо?.Ооо… – Влада не успела договорить, потому что находившиеся в ней предметы, к которым она успела худо – бедно привыкнуть, начали вибрировать, посылая по телу разряды тока и сладостного возбуждения…
– Что такое? – иронично и в то же время с вожделением спросил Васель.
Девушка почти не слышала его. Адские механизмы не останавливались, она схватила края скатерти и пыталась справиться с пробирающей тело дрожью, затаив дыхание. И когда казалось, что разрядка вот – вот наступит, вмиг все прекратилось. На самом пике, в самый важный момент. Она отдышалась и посмотрела на Васеля волчьими глазами…
– Я говорил тебе, что оргазм еще надо заслужить, Влада. А ты делаешь все, чтобы я тебя не поощрял, а наоборот, наказывал. Что за дурацкие разговоры? Неужели у тебя есть сомнения в моих чувствах после всего того, что происходит между нами, после того, как наш роман обсуждает весь Дамаск…
Он снова нажал на нужные кнопки. Она опять выгнулась и в этот раз не смогла сдержать свой стон.
– Ты просто неисправима! Ты приняла мои правила и продолжаешь играть по своим! Как мне на это реагировать?! – он подошел к ней вплотную, схватил за руку, заставил подняться со стула и быстрым движением подцепив ее под ягодицы усадил на стол, не обращая внимания на падающую на пол и бьющуюся посуду. – Ты все нарушила, девочка.
И снова эти вибрации, и снова эти запредельные ощущения, которые начали отдавать некой болезненностью и нервозностью. Она была слишком напряжена, слишком возбуждена.
– Ты маленькая, непослушная девчонка. Знаешь, что делают с такими? – он склонился над ее губами. Его горячее дыхание обжигало ее…
Она непроизвольно выгнулась ему навстречу, и ее груди будто сами легли в его ладони. Действительно, идеальные, словно созданные для него. Он сжал их. Сначала легко, затем все сильнее и сильнее… Влада мгновенно отозвалась – ее дыхание участилось, но она расслабилась, отдав себя его власти, и безвольно прикрыла глаза. Приоткрыла рот, словно не могла дышать.
– Я позволю тебе ощутить себя Господином, который все решает за меня, Васель, – тихо прошептала она. – Ты уже мой Господин, пожалуйста, войди в меня, иначе я умру…
Он сорвал последние ее слова острым поцелуем, выдохнув жаром ей в рот.
– Так быстро сдалась? Не прошло и сорока минут. Я надеялся мучать тебя часами.
Она жалобно застонала и прикусила губу. Снова вибрации, снова эти сладостные мучения и его прерывистое дыхание у ее лица. Это было невыносимо. Она как обезумевшая, с каким – то животным восхищением самопроизвольно опустилась на колени перед ним, расстегнула ширинку его льняных брюк, взяла в руки его возбужденное достоинство и крепко сжала, на что он ответил сдавленным стоном. Не дожидаясь ее дальнейших действий, он нагло прижал голову девушки к своему паху… Влада поглотила его мужское естество, крепко вцепившись в бедра, он схватил ее за волосы и стал грубо трахать рот, но ее это только заводило. Она была полностью во власти низменных инстинктов. Вибрации продолжали сотрясать ее тело, а лна стонала и лизала его член, получая какое – то первобытное удовольствие.
– Глотай, – сказал он жестко и повелительно, выпрыскивая в нее свое семя. И она слушалась, не понимая потом, в каком состоянии могла так слепо следовать его приказам, так потерять себя и свое эго…
Васель поднял Владу с пола, глубоко поцеловал в губы, а потом взял на руки и пошел наверх. Распахнув ногой дверь, он уложил ее на кровать. Вернее, на какое – то сумасшедшее огромное ложе. Она еще не бывала в этой комнате с балдахином, утопающей в мягком огне свечей. Этот дом был каким – то воплощением порока. Он был создан для любовных утех. Она сжала ноги в коленях, а он развел их. Одним движением вытащил вибратор из лона, оставив второй на месте, и тут же, почти не медля, вошел. Оставалось только догадываться, как можно было всего за несколько минут снова возбудиться настолько, насколько был возбужден он, резко пронзая ее своим членом.
– Вот теперь ты моя, Влада, – шептал он, неистово двигаясь, смотря неотрывно в ее глаза, а казалось, что в душу. – Будешь ли ты дышать или нет, будешь ли ты упиваться наслаждением или нет, решу я. Чем больше я буду тебя ласкать, тем больше ты будешь хотеть продолжения, детка…
Это было сродни сумасшествию. Каждый его толчок разливался по телу сладостным удовольствием, тысячами иголок. Наличие вибратора в ней создавало какое – то неописуемое трение. Словно он был везде, словно он был частью воздуха, вселенной, космоса. Ее космоса.
– Думал, что уже не бывает, но черт возьми, ты сейчас просто убиваешь меня своей пленительной узостью. Я хочу сдохнуть в твоих объятиях, так мне хорошооо, – хрипел он то на арабском, то на русском, тоже потеряв над собой контроль, как и она.
Оргазм накрыл их цунами. Словно пропустили волну сильного тока. Ей казалось, что она даже отключилась, настолько оглушающе, сумасшедше, неистово и всепоглощающе это было. И у него, и у нее.
Их тела были потными и липкими от слюны, соков и ее слез, слез облегчения, слез счастья. Он слизывал их с ее глаз, шепча, как фанатик:
– Теперь ты моя, Влада… Ты моя… Навсегда. Даже годы, даже километры, даже чертова ненависть не смогут это изменить. Ты моя… Запомни это навсегда, а если попытаешься уйти и забыть, я все равно найду тебя и напомню. Болезненно и сладкооо…
***
В ту ночь он поглотил ее полностью. Она думала о том, что отдалась ему так, как, наверное, уже не сможет никогда никому, не захочет…Душой и телом… В прямом смысле… Ей было очень тяжело принять его абсолютную власть над собой. В ее природе мало подчинения…Она могла это сделать только в том случае, если поверила ему безоговорочно. Так и было. Влада действительно обрела счастье и покой, как он и говорил. Словно ее душа выпорхнула из тела, совершила путешествие на небо и вернулась обратно. И она была готова остаться с ним на любых его условиях, послать все, оставить работу, оставить себя, оставить Москву. Быть его, только его и для него. Ей казалось, что в этом ее смысл жизни теперь… А потом произошло то, что разорвало ее сердце на тысячи кусочков, как шрапнель. Словно ее швырнули с обрыва в холодное бушующее море и она прочувствовала всем своим нутром всю боль этой пытки падения, не имея удачи убиться при первом же ударе об острые камни, а падая куском мяса с одного острого пика на другой, пока холодные волны не поглотили и не удушили ее окончательно….
Глава 28
Все произошло совершенно тривиально, как это всегда бывает. Он ушел принять душ в ванную, а она совершенно забыла, что лежавший на тумбочке телефон не ее, а его. Пришел сигнал с сообщением – и Влада машинально потянулась к нему. И то, что она увидела, повергло ее прямиком в ад.
Ему писала девушка, русская, судя по аватарке, похожая типажом на Владу – светлые волосы, субтильная фигура, хотя особо разглядеть она ее не успела. Сама не поняла, как открыла их переписку. Это происходило на автомате.
– Как твой день, хабиби? Скучаю без тебя! Отвязно было в Москве! Жду завтра вечером в Кав де Беф…
Не веря глазам, все еще надеясь на ошибку, прокручивает переписку выше. Смотрит на даты и время – его ответы за сегодняшнее число. В то время, пока они были тут. То есть он имел ее и переписывался с ней… Переписывался… У нее есть его номер, в отличие от самой Влады….
Не верит, не верит. Ощущение, что в легких пыль, и она мешает дышать…
– Ты где? Просыпайся, соня. Жду тебя на завтрак, – исходящее сообщение пару дней назад от него… Неужели они были вместе в Москве, когда он заливал ей про командировку и тоску…
Десятки фото: шмотки, бренды, сумки – она слала ему фотографии того, что скупала в магазинах, а он одобрительно отвечал ей смайликами. И это Васель? Ее Васель? Боже…
Это какая – то поганая ошибка. Может быть, это не его телефон.
Но то, что она увидела потом, обдало ее ушатом кипятка. Да, именно кипятка. Ее тело было в агонии. Такой, какой не испытать никогда… Ни за что… Говорят, самая сильная боль именно от ожога. И она ее испытала. На ее сердце вылили стоградусную дымящуюся жижу из лжи, предательства, обмана…Эта боль затопила ее. Одно сообщение перевернуло всю жизнь с ног на голову, вмиг сделав оплеванной, униженной, ничтожной, смешной… Она смотрела на фотографию и не могла оторвать глаза, больно было так, словно их выкололи и сейчас они зальют кровью экран…
На фотографии была ее внутренняя часть бедра с первой буквой его имени на русском языке…Так знакомая и так ненавистная теперь ей «В»…
В тот момент Влада поняла всю глубину горечи выражения «поруганная честь». Словно ее раздели и выставили на улицу на всеобщее обозрение… Да нет, даже при таком виде унижения можно сохранить достоинство. Она же была попользованной дурой, чьи наивные опасения оправдались с лихвой. Зря она питала наивные иллюзии. Он был именно таким, каким рисовали его оппозиционные сайты и сплетни дамасских женщин. Насмешливым, жестким, порочным, не уважающим женщину…Все его слова ей – поганый яд, вранье, игра… Он просто развлекался, смеялся над ней… С очередной своей племенной кобылкой. Вернее, меченной наложницей. Даже гадкий Айман – и то лучше, по крайней мере, он был честен с ней… Самое смешное, что Васель ведь этого всего даже и не скрывал. Просто она не хотела это слушать. Она слышала только то, что хотела услышать Он ведь ни раз не сказал, что она у него одна…
Ей просто захотелось уйти тогда. Спрятаться от его взгляда. Он делал с ней такие вещи, казалось, они стали более чем единым целым, они доверились друг другу, оголили свою душу, а теперь она понимала, что это была просто веселая забава с его стороны…Ей было стыдно на него смотреть. Открывшись перед ним, она оказалась слабой и уязвимой. После всего, что было, казалось, что даже если она предъявит ему эту переписку и призовет к ответу, он попросту рассмеется, подавит ее, как ничтожество…Бежать от него, немедленно, быстро, сейчас же… Но в этот раз это было сделать намного сложнее… Они в доме, в частном секторе, узкие улочки явно будут пустынны в этот ранний час, вряд ли она сможет поймать такси… Надо было собрать последнюю волю в кулак и действовать так же подло и хитро, как и он. Не только он умеет ранить, не только он может делать больно. Она поставит жирную точку, но сделает это в его стиле…
А может быть она сама себе врала, может быть, она все еще надеялась, что он найдет этому всему оправдание. В тот день Влада была готова поверить любому вранью. Скажи он ей, что это не его чертов телефон, а телефон какого – нибудь его врага, которого он убил, расчленил и сжег, она бы охотнее поверила в это и, что самое чудовищное, приняла… Настолько жалкой и зависимой от него она была…
Пошла в другую комнату за своим платьем. Вся одежда до сих пор валялась в том виде, в каком они ее кинули, стаскивая с себя. Васель запретил Ум Хсейн заходить в эту часть дома. Когда увидела разбросанные по комнате вещи, сердце снова сжалось с болью… Не давая волю чувствам, надела платье. Она все еще пыталась самостоятельно застегнуть молнию, когда в комнату вошел Васель в одном полотенце.
– Что такое, хабибти? Зачем одеваешься? Сегодня пятница, выходной… Таали (пойдем), хотя бы немного поспим, – он был еще мокрый и удивительно счастливый. Аж скулы свело от того, как идеально он мог играть искренность. Хотя почему играл? Влада подумала, что действительно была приятна ему, как игрушка. Наверное, с проститутками он тоже чрезвычайно деликатен после секса. Неотъемлемая черта истинных аристократов, тех, кто познал власть, роскошь и достаток еще с детства, родился с серебряной ложкой во рту, это постоянная вежливая снисходительность с теми, кто ниже. В этом и проявляется их невыносимое и такое ненавистное превосходство. Когда хозяин умирает от воткнутого верным слугой в сердце по самую рукоять кинжала, в его глазах всегда застывает немой вопрос «за что»… За это… Иногда легче принять грубость и бесцеремонность, чем снисходительную вежливость…
– Извини, Васель, не предупредила тебя. Пятница – выходной у вас, но не в Москве, а мне в 9 утра надо по скайпу участвовать в онлайн – конференции… – она старалась не смотреть на него.
– Так в чем проблема, возьми мой планшет, какая разница, откуда вещать…
– Нет, извини. Во – первых, я не помню своего ника, а дома в компьютере он забит у меня на автомате, я же не могу зайти под твоим. А во – вторых, уж прости, но мне надо хотя бы немного подготовиться к теме, я даже не помню, о чем там речь… Вчера времени на это так и не нашлось.
Выдавила из себя улыбку, чтобы хоть как – то ослабить его бдительность. Этот человек видел ее насквозь. Наверняка, он почувствовал фальшь…
Подошел вплотную, убрал выбившийся локон за ухо, внимательно вгляделся в глаза.
– Все хорошо, хабибти? Мне кажется, что ты бежишь от меня… – тихо и вкрадчиво.
– Все хорошо, – Влада коснулась его губ, потому что ее натянутую улыбку он бы заметил, слишком близко, слишком глаза в глаза… А поцелуй… Как бы это ужасно ни звучало, ее поцелуй оставался искренним. Она могла сколько угодно заставлять свою душу его ненавидеть, но ее тело на инстинктивном уровне чувствовало свою принадлежность ему…И ей было невыносимо горько от этой мысли…
– Я отвезу тебя, дай мне две минуты…
Влада молча кивнула.
– Может хотя бы кофе? – спросил он.
Она опять кивнула. Пусть будет кофе. Главное, чтобы не было никаких вопросов…
Сегодня этот дом ей уже не казался таким сказочным. Он давил на нее, подавлял, пугал… Словно со всех его углов на нее смотрели тени прошлого. В их взглядах не было сочувствия. Только насмешка.
– Сегодня вечером у меня дела, но завтра давай проведем день вместе. Может съездим на конезавод? Покатаемся? Давно не навещал своих лошадей…
– Съездим на конезавод, – ответила она, в душе беззвучно смеясь и рыдая одновременно. «У него дела». Конечно, дела в каком – то «Кав де Беф». Она ведь прочитала это в их переписке….
– Ты немногословна, Влада, – сказал он ей, несясь по пустынному утреннему городу.
– Все ок, Васель, просто еще не проснулась. К вечеру буду огурчиком!
Он улыбнулся краешками губ. Подозревал ли он что – то? Догадывался? Лишь бы не догадался раньше времени, лишь бы…
Они подъехали к ее дому. Она хотела быстро выпорхнуть наружу, но он не дал, сжав ее руку и повернув лицом к себе.
– Я люблю тебя, хабибти, что бы ты себе там ни напридумывала в своей хорошенькой головке. То, что было вчера – это лучшая ночь в моей жизни… И я не только про секс. Я про тебя рядом со мной… – нежный поцелуй в нос.
А по её телу словно молотом бьют, словно сердце пилят на части. Какой же он мерзавец, как же больно, как он может быть таким жестоким… Обман тяжело принять и простить, это всегда ранит. Но даже обман может быть честным. Он же продолжал этот фальшивый цирк. Заливает ей про любовь, а сам с другой…
***
Дома, стащив с себя все вещи и закинув их подальше в угол, Влада завалилась в кровать, пытаясь заснуть, но сон не шел. Все тело била дрожь. Живот крутило… Девушка была в какой – то агонии, настолько сильной, что она изнутри иссушала ее слезы, не давая им выйти наружу. Они застывали соляной коркой у нее на глазах, горели, щипали… Влада все еще чувствовала на себе его запах. Запах обладания. Ее волосы пахли этим долбанным удом, который теперь всю жизнь у нее будет ассоциироваться с ним… Она не выдержала и пошла под душ. Неистово терла себя губками и самым приторным и вонючим из всех ее гелей для душа. Стало чуточку легче. Не стала возвращаться в постель. Конечно, о телемосте она наврала. Не было никакого скайпа или вайбера, она уже даже не помнила, что там ему наплела в состоянии аффекта… Зато был план – глупый, наивный, сумасшедший, родившийся спонтанно, и для его реализации ей была нужна вездесущесть Амани.
***
Она все – таки смогла погрузиться в какой – то обрывочный, полубредовый сон, из которого ее вытащил звонок домофона. На часах четыре часа дня. Он прислал ей цветы. Влада хотела было от них отказаться, но доставщик не стал ее дослушивать, лишь положил букет в подъезде и уехал. Спустилась вниз, притворяясь, что не хотя, а ноги все равно несли сами… Огромный букет красных роз, в его стиле. А внутри карточка на русском «Думаю о тебе и не могу ничего делать… С утра мне тебя не хватало рядом»… К аромату дамасской розы примешивается тот самый уд… Опять аромат этих духов на цветах… Опять это наваждение… Боже, отправь он это ей днем раньше – и она бы взлетела к небу, но сейчас… Стало еще больнее и труднее. Как маленькому ребенку, когда его сильно обидят, а потом подлизываются.. Но Васель даже не подлизывался. Он просто не знал, что наконец – то ее глаза открылись.
Самым нестерпимым было понимать, что вопреки всем доводам разума, она чувствовала к нему не ненависть и отторжение за предательство, а ревность к той, другой, которая непринужденно писала ему, называя «хабиби», с которой у него были нормальные, человеческие отношения.
Та пожирающая меня ревность и подвела ее к краю… В тот момент она была готова на самые жуткие глупости… И пошла на них, коря себя за это потом тысячи раз… Человек совершает глупости всего в двух случаях в жизни – когда он действительно глуп, от природы, и когда он влюблен… А ее влюбленность делала из нее кого угодно, но только не ту Владу, к которой она сама привыкла – осторожную, рассудительную, думающую о карьере, о самостоятельности, с амбициями и мечтами… Эта Влада, которая теперь с лихорадочным блеском в глазах набирала телефон Амани, была рабой страсти и ревности к этому мужчине.
– Привет, – ответила та спросонья лишь на второй звонок. В выходные необремененные делами сирийки любили спать по полной, – что – то случилось?
– Амани, что такое «Кав де Беф»… Ресторан? В первый раз слышу это название…
Подруга молчала, то ли еще не до конца придя в себя ото сна, то ли подбирая слова…
– Влада, я же говорила тебе, быть с ним – дурацкая затея…Забей на него.
Девушка усмехнулась про себя. И почему она сразу все поняла?
– Все настолько плохо?
– Ну я же понимаю, почему ты спрашиваешь. Это кабаре. Этот козел уже начал тебе изменять? Все мужики уроды, конечно…
Влада не смогла себя сдержать и заплакала, – как конченая слабачка, – подумала про себя, прикусывая губы почти до крови.
– Успокойся. Выпей снотворного. Давай вечером встретимся, позвоним ему и обо всем поговорим. Я готова быть посредником… Все знают, что он повернут на тебе. Весь Дамаск об этом уже судачит. С чего вообще всплыло это кабаре? Может ты что – то путаешь?
– Нет, Амани. Он идет туда, сегодня. С какой – то русской шлюхой. Я видела их переписку, и она длится уже не один день….
– И что ты хочешь?
– Не знаю… Пока не знаю… Поеду туда, посмотрю ему в лицо и плюну, – всхлипывая, процедила Влада.
– Ты сумасшедшая? Куда? В кабаре?! В какое кабаре? Это Сирия, а не Франция с Мулен Руж! Ты русская молодая девушка, опомнись! – ее увещевания на Владу не действовали.
– Мне нужно, понимаешь, – слезы просто душили ее, – …мне так больно....Я сама во всем этом виновата, понимаешь? Если я не поеду и сама это не увижу, он опять затрахает мне мозг, опять обведет вокруг пальца!
Амани тяжело вздохнула на другом конце провода…
– Влада, я не хочу пускать тебя одну…Но и с тобой ехать не могу…
– Знаю… Дай мне машину просто, потому что не хочу ехать на своей… Он меня пасет все время, охранник под домом. Хвост, если выезжаю куда…
Амани молчала, а она ревела все это время.
– Хорошо, давай так…Я тебе перезвоню минут через десять. Ты пока остынь и возьми себя в руки, я подумаю, что можно сделать и что вообще придумать….
Подруга положила трубку, не дождавшись Владиного утвердительного ответа.
Девушка сидела, смотря в одну точку, все еще сжимая телефон в своих руках. Что делать? Как себя вести? Набрать снова? Она ненавидела себя за то, что опустилась до того уровня, когда любое унижение не казалось ей непозволительным. А ведь раньше было не так…
Амани все – таки перезвонила через десять минут. Явно напряженная и недовольная тем, что она делает…
– Короче, у меня есть знакомая, так сказать… Одна дама…Она типа вовлечена в этот бизнес… Местная. Я ей сейчас позвоню – поедешь с ней, на арендованной машине. Я все сейчас организую. И будешь мне отзванивать каждые полчаса.... Боже, что я вообще делаю! Сиди – ка ты лучше дома!!! – она уже почти кричала, явно сильно нервничая.
– Тогда я поеду сама…Я все равно поеду, – лишь смогла выдавить из себя Влада…
Амани молчала.
– Ладно, в двенадцать она будет у твоего дома. До двух часов ночи, не позднее. У вас полтора часа! – она бросила трубку, а Влада уцепилась за ее предложение, как за соломинку.
Быстро забежала в гардеробную, сначала хотела надеть что попало, но потом поняла, что в такие места, тем более ради очной ставки, нужно ехать в более приличном виде.. Напялила черную юбку – карандаш, свитер в обтяжку, немного просвечивающий, черное белье… Чулки. Что и кому она хотела всем этим доказать…Просто встретить его и посмотреть в глаза, а потом сделать что – то такое, что бы заставило его выйти из себя…Раньше у нее это получалось. С той лишь разницей, что тогда она его прощала. Сейчас просто хотела сказать, что он козел, и видеть его она больше не желает никогда…Господи, какая дура…Не желает видеть, но прется разыскивать его по кабаре…Ее разум в тот вечер помутнел… Она сильно накрасилась, заколола волосы в высокий хвост, надела жутчайше высокие каблуки. Те, что он ей подарил…При этой мысли ее больно кольнуло. Почему – то появилась глупая надежда, что, возможно, все это недоразумение. Ведь как после всего того, что между ними было, могла иметь место вот такая переписка с какой – то женщиной…
***
Через пятнадцать минут ей позвонили. Девушку звали Марва. Она ждала ее внизу в автомобиле. Влада попросила ее объехать дом сзади, куда выходил черный ход для обслуги. Когда покидала квартиру, специально оставила включенным свет – пусть его засланный шпион думает, что она лежит дома и смотрит сериалы. Спустилась и, сев в машину к женщине, объяснила свою ситуацию. Так знала Васеля. От этого Владе стало еще больнее.
– Не волнуйся, я с ним не спала, – разуверила она ее, как будто это сильно бы облегчило боль девушки, – я не в его вкусе, он больше любит таких, как …ты, – кивнув в ее сторону добавила Марва. Дама была довольно пышнотелой крашенной блондинкой с сильно наведенными бровями. Типичный лакомый кусочек для традиционных арабов.
– Ты любишь его? –спросила она Владу, тронувшись с места и не отрывая глаз от дороги.
Внутри ее всю сжигало. Отрицательно покачала головой, а та лишь понимающе усмехнулась.
– Я знаю, где он, – все так же смотря на дорогу проговорила она, – я как раз оттуда…Едем? Имей в виду. Придется выехать за пределы города. Не волнуйся, там довольно безопасно. Учти, это кабаре. Знаешь, что такое кабаре?
Влада знала это довольно приблизительно. Знала, что этим словом арабы называют нечто среднее между стриптиз – клубом и борделем, с той лишь разницей, что здесь вся грязь происходила через менеджеров, за закрытыми дверями…
– В кабаре только консумация – это когда клиент платит за время, которое проводит с тобой за столом – и невинная трепотня, после чего уже парни договариваются с девочками. Это приличное место…Моего друга, – со знанием дела вещала Марва.
Влада невольно усмехнулась…Приличное место….Прям музей или театр…
– Едем, мне все равно где. Не волнуйся, я не начну вести себя неприлично и домогаться ваших клиентов, – проговорила она каким – то чужим для себя голосом.
Они поехали по ночному Дамаску, в направлении трассы в аэропорт. Влада невольно поежилась. Место не самое безопасное, некомфортно было выезжать за пределы кольца безопасности города, хотя всего день назад почти в том же направлении они ехали в Джераману с Васелем… Но с ним она бы и в ад отправилась, не поведя и бровью. Она верила и доверяла ему свою жизнь, как доверила свое тело… Опять удар обухом по сердцу… Сейчас ощущение защищенности полностью покинуло ее.
Обернулась и убедилась, что на этот раз никакой машины за ней не следовало. Видимо, они никак не рассчитывали, что в двенадцать часов ночи девушка может собраться куда – то ехать, да еще и на непонятной сирийской машине с какой – то мутной дамочкой… Освещение на дороге стало слабым, по обеим сторонам мелькала хаотичная разнообразная застройка. Влада было подумала, что они выехали за город, когда на горизонте неожиданно замелькали ослепительные разноцветные огни. Это было похоже на какую – то дешевую уменьшенную копию Лас – Вегаса. Почему раньше она не замечала этот район? Они свернули на боковую дорогу и спустились на параллельную трассе улицу. Одна за другой перед ними замелькали светящиеся безвкусные вывески. Пестрящие мигающие надписи «Night club», «Amusement Center», «Play Boy» – тут было все…Выцветшие плакаты с девушками славянской внешности в дешевой одежде из полиэстера с блестками и какими – то чудовищными шиньонами с косичками, неоновые баннеры с очертаниями женских тел на шесте, или просто банальные красные сердечки и розовые зайчики… От всего этого нереально пестрило в глазах… Наконец, они остановились у одного из зданий с этим проклятым названием «Кав де Беф».
– Это тут – паркуя машину, со знанием дела сообщила мне Марва. – Только имей в виду, что просто посетительницей ты зайти не можешь. Приличным женщинам сюда вход запрещен. Я должна буду представить тебя охране как новую девочку. Если бы это было чужое заведение, нас бы вообще выставили за дверь. Такое по местным правилам невозможно – девушки набираются менеджером заранее… Чтоб не было утечек и подстав…
– Я согласна, давай только быстрее, – ей не терпелось посмотреть в глаза этому уроду…
Зазвонил телефон. Амани… Совсем забыла, что должна была ей названивать. Не стала отвечать и поставила телефон на беззвучный режим…Побоялась полностью отключить телефон.
– И еще. Вот, возьми, – Марва открыла бардачок и вытащила оттуда покрытую кружевом черную маску на глаза, – надень. Тут бывают такие, как ты. Девушки из приличных семей. Они по разным причинам сюда приходят. Кто- то заработать, кто- то пошпионить, кто- то из интереса. В общем, так тебя никто не узнает. Имей ввиду, ты тут можешь встретить не только Васеля, а кого угодно…зачем тебе эти проблемы…Я сейчас выйду одна, договорюсь с хозяином… Нам дадут столик. Только не вздумай дерзить клиентам. Никто тебя насильно никуда не потащит. Тут такое непринято. Секс только потом и через менеджера. Так что просто улыбайся и молчи. И никаких сцен ревности при всех, это будет подобно катастрофе. Не волнуйся, мы придумаем, как ему напакостить, уж не сомневайся, – с этими словами она посмотрела на бледнеющую на глазах Владу с утешающей улыбкой, словно желая ее подбодрить, – Не бойся. Сперва зайдем, сядем и осмотримся…
Через десять минут Марва вернулась к машине в сопровождении невысокого угрюмого сирийца средних лет, на лице которого не было никакого выражения…. Влада предусмотрительно успела надеть до этого на себя маску. Тот оглядел ее с головы до ног и молча кивнул. Они двинулись на встречу огням, словно мотыльки…На входе в заведение висел портрет президента, отчего Владе стало одновременно гадко и смешно…Он везде…Всевидящее око…
