Игорь Сотников
Последнее искушение свободой
И, как это бывает в подобных случаях, то сама случайность в тот же момент решила здесь же погулять и ещё раз доказать всему сущему свою значимость. Так походив по коридорам нашей компании, заглянув туда и сюда, и не найдя для себя чего-либо значительного, она уж было собралась восвояси, где её ждал сытный стол, как она заметила, что по коридору административного здания в поисках своего разменного решения, мечется страстно желающий выполнить эту свою миссию, какой-то человек.
А ведь случайность – не то, что случай со своей брутальностью, она всегда готова прийти на выручку страждущему. А так как времени на раздумье у неё не было особо много, то она ничего другого не придумала, как вызвать у одного из владельцев кабинета, находящегося на пути следования новичка, острый страждущий позыв выйти в туалетную комнату. Видимо, во время обеденного перерыва, ему случайно достался тот вчерашний компот, забытый не очень ответственной, да что там, скорее безответственной кухонной рабочей, которая клятвенно заверяла повара, что все вчерашние остатки, по мнению повара уже нехорошего компота, вылиты, и что на сегодняшний обед будет подаваться только свежий продукт.
Но мы-то с вами знаем цену этих заверений. И из всего этого можно сделать один вывод – что случайность уже загодя готовится и расставляет везде свои ловушки, на которые попадаются ничего не подозревающие, в том числе и великие люди, а уже потом, исходя из ситуации, случайность с выгодой для себя использует их. И ведь как бы велик не был человек, как говориться в таких случаях – ничто земное ему не чуждо. Так что наш владелец большого кабинета, вполне неслучайно ощутил эти позывы, и так как сие происшествие произошло во время его видеоконференции с потенциальными партнёрами – ему ничего другого не оставалось делать, как отложить до лучших времен посещение нужной ему комнаты. И он со стойкостью спартанца, превозмогая нижнетазовое давление, сумел-таки выстоять, вернее, высидеть этот раунд противостояния или сидения (я уже совсем запутался), в общем, как только была закончена видеосвязь, он, еле сдерживая натиск организма, гуськом двинулся по направлению заветной комнаты. И вот тут-то он на свою беду, и повстречался нашему герою.
– Извините, вы не разменяете? – протягивая денежную купюру, обратился к нему новичок.
В другой бы раз наш владелец большого кабинета, тем более под сенью своих владений, просто бы отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Но в данный момент, наш Большой Человек не только не испытывал какого-то желания пообщаться, он просто этого не мог сделать физически без неприятных для себя последствий. Так что ответом новичку со стороны Большого Человека, было его полное безмолвие. Но как назло, новичок встал на пути Большого Человека, а для него каждый шаг, и тем более с поворотами, давался с большим трудом, так что он только побагровел и непонимающе посмотрел на нахала. Но на его беду, новичок не отличался большой сообразительностью, и ему показалось, что раз ему не отказали – то значит: либо его не поняли, либо надо ждать дальнейших шагов со стороны этого, почему-то сильно раскрасневшегося господина. Решив, что нужно повторить свой вопрос, новичок вновь спросил:
– Вы может не поняли, но мне просто необходимо разменять деньги.
Большой Человек собрался с силами, и уже приготовился по-братски послать наглеца куда подальше, но случайность, имеющая связь с внутренними телесными обстоятельствами и отвечающими за расстройство желудка Большого Человека – не дала ему этого сделать, и предупредительно вызвала новый жёсткий позыв, грозящий ему неминуемыми физическими и репутационными потерями. Большой Человек в этот момент словно окаменел, его лицо от напряжения ещё более, если ещё только такое можно, сильно побагровело, его руки, что есть силы сжались в кулаки, его ноги, с такой силой упёрлись в пол, что, пожалуй, в этот момент на свете не существовало живой силы, способной сдвинуть нашего Большого Человека с места, при этом вращение вылезших из орбит его глаз приняло такой угрожающий характер, что посторонний наблюдать при взгляде на них вполне мог потеряться в этом безумном водовороте.
Но как бы угрожающе не выглядел Большой Человек, всё же вывести его из себя мог только один субъект, и в этот момент он находился как раз напротив Большого Человека. И вы, я надеюсь, поняли – кто это был. Новичок же видя, что спрашиваемый господин не отвечает, всё продолжая так же молчать, но при этом всё больше наливается краской, хмыкнул и заявил с разочарованием.
– Сказали бы, что нет размена и всё. А то стоит и молчит, как будто в рот воды набрал, и ещё надувается, будто индюк на токовище, – и не мешкая отправляется дальше искать, где бы разменять купюру.
Большой Человек слышит эту грубость на свой счёт, но ничего не может поделать, его сейчас это мало волнует, его трогает только одно, как бы с минимальными потерями добраться до вожделенного места.
Но давайте оставим Большого Человека и пожелаем ему благополучного завершения своего путешествия в места обетованные. Правда, мы едва не забыли про нашу виновницу завертевшую всю эту катавасию. А что она? Да вон стоит невдалеке и спорит со своим напарником Случаем, как же всё-таки трактовать эту встречу Большого Человека и новичка. Случайность винит Случай в том, что он вновь пытается все лавры присвоить себе, когда как череда нелепых случайностей и стала главной причиной случившегося события. Ведь не отвлекись кухонная рабочая на телефонный звонок, тогда глядишь, она бы и нашла время вылить забродивший компот. Случай же контраргументирует тем, что не случись вчерашним вечером организованной им встречи бывших сокурсников – сегодня бы Большой Человек не мучился с похмелья и сопутствующим ему сушняком во рту.
– А почему именно ему попадается как раз тот компот, разве это не моих рук дело? Да и вообще, твоему Большому Человеку только дай повод – он через день будет находится в таком приподнятом состоянии, – пылает Случайность.
– Но… – пытается возразить Случай, но его вновь перебивает Случайность и, рыдая навзрыд, прибегает к своему козырному аргументу.
– Ещё скажи, что наша встреча была случайной, и если бы не воля случая – мы бы не встретились.
– Нет, конечно, это была не случайность, а судьбой предопределённое событие, – пытаясь её успокоить, говорит Случай, при этом обнимая и прижимая её к себе.
– Ну ладно, успокаивается она и вновь затевает разговор.
– Но, всё же скажи, ведь наша встреча, хоть чуть-чуть, но обязана случайности.
– Да что б ты!!! – в сердцах произносит Случай и отдаётся на волю судьбе.
Мы же оставим эту парочку одних и вернёмся к нашему повествованию.
* * *
– И как же ты разменял деньги? – спросил Наставник.
– Да ничего нет проще. Нашёл банкомат и снял ровно ту сумму, которая и требовалась для сдачи, – ответил новичок.
– А и вправду, чего легче, – ответил Наставник и, повернувшись ко мне, прошептал, – а я что-то сразу и не сообразил, так разменять, – затем повернулся к новичку и сказал. – Что ж, честно скажу – общение с вами было весьма полезным и продуктивным.
Потом подошёл к новичку, взял его за локоть и сказал, направляя его к двери.
– Скажу даже больше – ваши способности всегда будут востребованы и найдут для себя применение. А пока что, позовите следующего, – выталкивая за дверь новичка, закончил свой разговор Наставник, затем повернулся и, вновь ожидая моего вопроса, уставился на меня. Я же не дал ему заскучать и спросил:
– Так он вам не подходит?
– Мне? – удивлённо спросил он.
– Ну, вы поняли мой вопрос, – ответил я.
– Я-то понял. На касаемо того, что он мне не подходит – я отвечу отрицательно. Мне то – он как раз подходит. Там воды принести, деньги разменять, да и мало ли ещё каких может быть поручений. Вот только… мы здесь набираем не обслуживающий персонал.
– Но всё-таки, вы сами создали такие условия для него, что он не мог поступить как-то иначе.
– А я говорю – мог! Но если и так, то надо было как-то проявить себя, показать свою креативность.
– А банкомат?
– Ну, это не считается. А если бы у него не было денег на карточке, то что бы он делал?
– Ну… Придумал бы что-нибудь другое.
– Да я смотрю – ты его защищаешь. Чем же он так тебе симпатичен, или просто ты решил встать на защиту униженных и оскорблённых?
– Возможно, – сказал я и осёкся, так как входная дверь открылась, и на пороге появилась девушка.
Мы с Наставником синхронно изменили в сторону двери направление своего взгляда, и также одновременно машинально вытянули свои шеи и выпрямили плечи. Всё же природа возьмёт, да и напомнит о себе, заставляя её детей подчиниться своим внутренним инстинктам.
– Я стучала, – с прохода заявила девушка в строгом деловом костюме.
– Да, да, – в два шага оказавшись рядом с ней, заявил Наставник, – Вот, прошу вас, проходите, – продолжил он с последующим жестом, указывающим ей на место собеседования.
Девушка направилась в сторону стула, тогда как Наставник, постояв сзади неё, немного понаблюдав за ней со своей позиции, и со словами: «Да… У нас сегодня ещё таких не было», вернулся к себе на место. Девушка же, услышав данный эпитет в свою сторону, не удержалась и спросила, что он имел в виду, произнеся эти слова.
– Прошу прощения, за слово «сегодня», а что касается «таких», то, пожалуй, его стоило бы более конкретизировать, но, учитывая современные корпоративные правила, мне будет весьма сложно это сделать. Так что, если я сделаю ударение на этом слове и при этом слегка растяну его, то я думаю, что от вас не уйдет понимание того, что я имел в виду. А если отвечать официально – то вы сегодня первая представительница женского рода в череде мужской когорты, так что если смотреть на ситуацию с этой стороны, то мой эпитет вполне уместен.
– Да, конечно, я вас прекрасно поняла, – попыталась возразить девушка.
– Нет! Всё-таки я не сдержался. Что ж, годы берут своё. Теперь уж нет той крепости мысли. А вот скажите, мне всегда было интересно, как двое людей могут встретиться, если они одновременно решили пойти налево? – с участливым видом, чуть наклонившись к ней, спросил девушку Наставник.
– Но ведь это говорится фигурально, – удивлённо ответила она.
– Вот и я смотрю на это с позиции геометрии Эвклида, и согласно ей – две прямые никогда не должны пересечься, – всё так же наивно говорит Наставник.
– Плоскость, как правило, не способствует развитию таких отношений и подходит, разве что только в качестве статичной опоры для динамических действий партнёров. – Говорит она.
– Да… Вы меня удивляете вашими познаниями в точных науках, – не скрывая удивления, проговорил Наставник, потом повернулся ко мне и сказал, – А мне нравится ход её мысли. – И повернувшись к ней, вновь спросил, – И что же вы еще можете нам сказать в продолжение темы?
– Ну, в житейском плане, всё же два одновременных левака встречается крайне редко, в основном-то только один идёт на это самое «лево», другой же, как бы не обременён теми частными обстоятельствами, трактующих этот поход, как левосторонний. Хотя последний и не освобождается от ответственности надзорных моральных органов. Может потому-то этот второй подвид левака так распространён в природе, что геометрически им легче соединиться в одной точке пересечения. Ведь разносторонность всегда более притягательна, чем одностороннее развитие человека.
– Что же сказать… Вы нас прямо так и сразили вашими познаниями, – благодушно, расплывшись в улыбке, сообщил Наставники и, обращаясь ко мне, добавил, – Она умница, не так ли?
Я же, не имея ничего против, выразил своё согласие кивком головы.
– Но давайте всё-таки о серьёзном, – открывая лежащую перед собой папку, сказал Наставник. Немного полистал её и, остановившись на нужном месте, как бы между прочим спросил Умницу, – А скажите нам, какие вы видите в себе недостатки?
Умница же, с выражением испуга, тихо проговорила, – Вы тоже заметили?
– Что именно? – уже в свою очередь испугавшись и придвинувшись к ней, тихо спросил Наставник.
– То, что я набрала лишний вес, – с детской непосредственностью ответила она.
– Но для этого мне надо было знать вариант – до, чтобы оценить – после, – поняв уловку Умницы, иронично ответил Наставник.
– В том-то и дело, что женское для меня – слишком близко, и это иногда отвлекает, что, наверное, и является главным моим недостатком, – с серьёзной ноткой ответила она.
– Кого отвлекает? – уже со своей непонимающей стороны спросил Наставник.
– Все заинтересованные стороны, – не давая загнать себя в тупик, нашла выход Умница.
– Ну, это не страшно. Но давайте продолжим. Так, посмотрим, что тут у нас есть. Какие ваши сильные стороны? Мы, правда, уже частично уяснили для себя это. Да я, в принципе, даже предполагаю, что вы ответите на этот вопрос. В чём ваша сила, сестра.
Умница же в такт его вопроса утвердительно начала кивать головой и ответила, – Да, да – в слабости моя сила.
– Что же дальше? – переворачивая страницу и обращаясь к себе, продолжал Наставник, – Кем вы себя видите через пять лет? И ведь опять ответ лежит на поверхности. Скажите же, наверное – постаревшей?
– Угу, – вновь кивнула Умница.
Наставник встаёт со своего места и произнеся выражение: «Вот ведь какая незадача. Все так называемые нестандартные вопросы, если они касаемы женской половины, банальны и стереотипны по своему составу. Какой-то прямо-таки выработался новый женский стандарт вопросов». Далее он обращается к Умнице и уже спрашивает:
– А вас разве не удручает данная постановка вопросов?
– Ну, с одной стороны – мне легче. Я ведь, в принципе, могу предугадать, на что, собственно, будут давить в процессе собеседования. С другой стороны – узость рамок присутствует также и на рынке предложений, где может участвовать представительница моего пола. Да и существующие стереотипы мышления на каждом шагу преследуют нас. Вот, наберите в поисковике «как женщине подготовиться к собеседованию», и вы в основном найдёте только инструкции по правильному выбору одежды для собеседования, – с горечью в голосе закончила Умница.
– Ну, вы не расстраивайтесь так, – сказал Наставник и, подойдя к соседнему столу, опять порылся в своей сумке и достал на свет бутылочку минеральной воды, наличие которой вызвало у меня небольшое удивление.
Затем он достал из шкафа чистый стакан и, налив в него воды, подал его Умнице. Она со словами: «Спасибо», выпила его и вернула посуду обратно Наставнику, который говоря: «Ну, вот и хорошо», не сводя с неё взгляда, попытался, основываясь на своем памятливом видении, поставить бутылку со стаканом назад на боковой стол. Но если со стаканом всё прошло благополучно, то бутылка, в виду её меньшей по сравнению со стаканом устойчивостью, потеряла равновесие и, опрокинувшись, разлила своё содержимое на этот самый стол. Заметив эту неприятность, Наставник заявил, что ничего страшного, и что такое бывает. Вернувшись к себе на место, он вновь углубился в лежавшие перед ним бумаги.
Не знаю почему, но на нас напало какое-то ощущение неловкости, видимо, окружившая нас тишина, вместе с присутствующим звуком капающих капель из разлившейся бутылки, создавали собою какую-то картину незавершенности, требующую от присутствующих срочного вмешательства в этот ход событий. И это требование-то и усиливало наше внутренне неосознанное беспокойство по этому поводу. Каждая падающая капля беспокойным грохочущим звоном отражалась у каждого из нас в голове. Но Наставник, казалось бы, не замечал этого – он был полностью поглощен изучением бумаг. Я же уже хотел было встать, как вдруг моя нога ощутила нажатие руки Наставника, требующее оставаться на месте. Умнице же, по всей видимости, тоже приходилось не сладко, о чём говорило её ёрзанье на стуле. Наконец она не выдержала и со словами: «Я так больше не могу», вдруг подскочила с места и подошла к столу со злополучной бутылкой. Затем подняв её, осмотрелась и, повернувшись к нам, спросила:
– Где у вас можно взять тряпку?
– Наверное, в уборной, – как ни в чём не бывало ответил ей Наставник.
– Я сейчас, – с решимостью двинулась к выходу Умница.
Когда же она скрылась за дверью, Наставник повернулся ко мне и проговорил с иронией.
– Вот видишь… Как бы они не пытались скрыть свою женскую сущность от всех (и в первую очередь от себя), у них ничего не получается. Ведь природа неумолима и всегда придёт на помощь памяти: возьмёт да и проявит в самый, казалось бы не подходящий момент их женскую натуру. Вот так-то. И никуда им от этого не деться. Только мне всё реже и реже удаётся встретить такие природные натуры.
– А если бы она взялась и не проявилась эта натура? – спросил я.
– Ну тогда… Зачем нам такие?
– Какие – такие?
– Безосновательные. Запрятавшие свои основы так далеко, что и сами о них забыли, – сказал, как отрезал Наставник, поднялся с места и направился к дверям, словно чувствуя, что сейчас появится Умница. И как только он приблизился к дверям – на пороге появилась она.
– Вот, нашла, – всё с той же решимостью сказала она и направилась к столу, обойдя Наставника.
Последний, по всей видимости, изначально хотел не пропускать её, но её решимость стала причиной его нерешимости, и он безмолвно пропустил её. Вытерев стол, Умница заявила, что надо бы ещё и пол вытереть. С чем она собралась было идти назад, уже за этим аксессуаром работников сферы благоустройства. Но на этот раз Наставник решительно преградил ей путь и заявил, что на сегодня, в принципе, собеседование можно закончить, и что он ожидает её увидеть на втором туре тестирования. Умница же, потеряв свой строгий вид и, выразив свою радость, сказав – «до свидания», вышла из кабинета.
– Ну что ж, надо, наверное, сделать, небольшой перерывчик, – заявил Наставник.
– Что ж, я не против, – ответил я.
– А куда ты денешься, – засмеялся он, хотя я знаю – куда. В соседнюю комнату. А то Антон, наверное, заскучал.
– В запасник, так в запасник! – встал и я, принявшись собирать свои вещи, состоявшие из пары папок с вопросами. В то время, когда я уже собрался идти, в дверь кабинета просунулось широколицее лицо незнакомца.
– Простите, – было заявило оно. На что Наставник со сталью в голосе заявил. – Не прощу.
– Если бы не срочные обстоятельства, то бы я не посмел вас беспокоить, – появившись из приоткрытой двери, слегка сконфуженно продолжил, судя по его форме, охранник.
– Ну ладно, валяй, – слегка смягчившись, ответил Наставник.
– Да нас всех всполошил начальник транспортного отдела. Видите ли, как он говорит, на него напали в коридоре.
– Как это? – удивился Наставник.
– У меня конкретики мало, но я слышал… что когда он шёл по коридору, то какой-то незнакомец преградил ему путь, и ни с того ни с сего набросился на него с оскорблениями. При этом всячески ему угрожая, а в конце обещая отправить его петухом в курятник. Говорят, что начальника отдела прямо кондрашка хватила, то ли от неожиданности, то ли от наглости молодчика. В общем, кто его видел – говорят, что на нём прямо лица не было, а вместо него только маска, застывшая в изумлении. И ведь слова внятного от него не добиться, а пока разобрались, что да как, то и драгоценное время упустили.
– Да, неужели? Но насколько я знаю нашего транспортника, так это его обычное состояние. Ну да ладно, но почему у меня решили искать.
– Среди своих-то не надо искать, ну а «левые» в основном у вас отираются.
– Ну ладно, допустим. Ну и как же он хоть выглядел? – спросил Наставник.
– Да особых примет, в общем-то, и нет. Вроде молодой, одет в серый костюм. Ах да, ещё. Когда этот молодчик угрожал, то он почему-то держал в своей руке пятитысячную купюру.
Услышав это последнее упоминание про деньги, Наставник вдруг, что есть мочи разродился смехом, напугав этим своим поведением охранника. До меня, в свою очередь также дошла догадка, и я хоть не так экспрессивно, но тоже проявил через смех свою эмоциональность. Охранник, ничего не понимая, стоял и переводил свой взгляд с одного ржущего на другого смеющегося и наоборот. Отсмеявшись, Наставник поспешил успокоить охранника, заявив ему, что пусть он не обращает внимание на наш всплеск веселья – это к делу не относится, а что касается искомого, то такого у него нет. Но если он что-либо узнает, то обязательно свяжется с охраной и предоставит им всю нужную информацию. На этих словах Наставник выпроводил охранника и, повернувшись ко мне, заявил следующее:
– Я, пожалуй, давно так не смеялся. Значит, наш новичок всё-таки проявил себя. А ведь нам говорил, что спрашивать в компании у сотрудников чревато и поэтому нецелесообразно, ну а сам в это же время мучает нашего транспортника. Вот ведь какой нахал – вздумал нас обмануть. Впрочем, я решил ему дать ещё один шанс. Всё же интересно будет посмотреть на него ещё раз. А для пущего эффекта позову-ка я ещё сюда нашего транспортника, и тогда мы уж повеселимся. Так ведь?
– Не слишком ли жестоко будет для новичка. Ведь кто знает, чем это грозит?
– А, не переживай! Ничего с ним не будет. И вообще, не будь таким зажатым искателем правды. Запомни одну здешнюю истину. Пока ты находишься по эту сторону стола – для тебя нет никаких правил и запретов, для тебя не существует никаких нравственных ограничений и норм. Твоё желание – закон, и только ты решаешь, что можно, а что нельзя, и никто больше. Это они, с той стороны стола, пускай думают о правилах и приличиях. Мы же, по сути поймали за хвост одну из ипостасей истинной свободы, ограниченной только нашими понятиями о ней. И я, даже скажу больше, именно беспринципность и является той необходимостью, которая и приводит всё вокруг в движение. Ведь только обладая ею, ты сможешь разобраться и понять все неуловимые движения души человека, вскрыть скрываемое, найти в его дальних тайниках души то, что он пытался спрятать от всех (и в том числе от себя), и только с помощью её ты сможешь отделить зерна от плевел. Думаешь, создатель не в курсе всех этих непотребностей, творящихся здесь? Наверняка, он самый искусный знаток всех существующих видов грехов, к созданию которых он тоже приложил руку. Ведь не зная их, разве можно выносить о них суждение? А для того чтобы ему самому не пачкать руки, он и привлёк на эту службу дьявольское отродье, которое и выполняет за творца всю грязную работу. Так что небеса сами диктуют нам свою волю, а мы только являемся её послушными исполнителями. И для того, чтобы чётко следовать этим указаниям, нам и нужна никем не ограниченная свобода, которой пользуются и первые исполнители воли творца.
– Ну, это только ваши предположения, ссылаясь на которые, вы пробуете оправдать свои действия. Ведь легко сказать – на всё воля божья, и только он несёт за всё ответ, – попытался возразить ему я.
– А чья же ещё? Он, и только он дал нам моральное право не иметь никакой морали. Именно мы берём на себя этот груз ответственности за человеческую безответственность, ведь неизбежность будет лучше держать под контролем, чем имея её в свободном плавании. Так что мир должен быть нам благодарен, потому что мы не гнушаемся возиться в данном сегменте аморальности. Так что, если не мы – то кто?
– Вы это о чём, собственно, – не совсем поняв пространность речи Наставника, спросил я, и что интересно – этот его монолог почему-то до боли был знаком мне. Но где это слышал я, сейчас не мог вспомнить.
– Да ты всё прекрасно понял. И не надо из себя строить непонятливого. В общем, давай не порть мне день своими философствованиями, мне ещё сегодня предстоит немало убеждаться в бренности человеческой мысли. А с тобой, если ты захочешь, мы найдём ещё для этого время. А пока что откинь эти свои мысли и начинай пользоваться данными тебе благами. И вообще, меня интересует сейчас другое – надо бы узнать подробности сегодняшнего инцидента с нашим транспортником, – заканчивает он и, беря трубку телефона, начинает набирать номер.
Я же решив, что было бы неплохо выйти в коридор и проветрится, говорю ему, что пойду подышу свежим воздухом. На что он, не отвечая мне, просто машет рукой, отправляя меня восвояси.
Выйдя в коридор, я обнаруживаю там ожидающих своей очереди на собеседование ещё нескольких претендентов на работу. Всё же интересно, почему они казались мне все разные сами по себе, но в тоже время – так были похожи друг на друга. И ведь я не беру в расчёт тот требуемый дресс-код, одеваемый ими на себя по приходу сюда. Нет, здесь есть что-то другое. Ведь, по сути, их сближает и одновременно разъединяет общее стремление добиться цели здесь, у нас в компании. Может именно эта общность целеустремлений, в данном случае и становится тем выразителем, так делающим их похожими друг на друга. Кто знает? Но пока я шёл по коридору и размышлял об этом, то неожиданно наткнулся на выходящую из дамской комнаты Умницу.
Она видимо тоже не ожидала меня увидеть, но имея при этом более скорую реакцию, первая выпалила:
– А, это вы.
На что я ничего другого не найдя ответить, сказал:
– А это вы.
На что она, улыбаясь, просто сказала. – Как видите.
– А что, домой не торопитесь идти?
– Да вот, уже собралась, – улыбаясь, ответила, сказав мне, – Ещё раз до свидания.
И отправилась к выходу. Я же, не успев что-либо сказать, остался на своём месте и с улыбкой продолжал смотреть ей вслед.
– А вы даром времени не теряете, – неожиданно услышал я голос Лизы. Видимо, она тоже находилась там же, где и Умница и, выйдя оттуда, не могла не наткнуться на стоящего улыбчивого истукана, смотрящего вдаль на восток (просто небольшая ассоциативность с выходом, ведь по моему разумению его искать стоит только на востоке), вслед за уплывающей из виду Умницей. Этот истукан не сразу пришёл в себя, от неожиданности, вызванной появлением Лизы. Он поначалу только и смог, что промямлить пару слов.
– Я, это я.
Но таковы все истуканы, и за это их нечего винить.
– Да, я вижу, что это именно вы, – проговорила Лиза.
– А я ведь вас везде искал, – наконец придя в себя, ответил я.
– Конечно, учитывая, где мы встретились, видимо, это было последнее место, куда вы ещё не заглянули. Хотя, возможно, я просто упредила вас. А ведь мне даже представить смешно, чтобы было, если бы вы заглянули сюда, прежде чем… – Представив себе эту картину, прыснула со смеху Лиза. – В каких бы вы ракурсах застали, ничего себе особенно такого не ожидающих леди, и в мгновение вашего ока переставшими бы ими быть. Что скажите? – Строго посмотрев на меня, спросила она.
– Да вы всё не так поняли, – сказал я, но поняв, что опять двигаюсь не в том направлении, попытался срезать этот путь крутым маневром, – Я просто хотел сказать, что чувствую свою вину перед вами и хотел бы её загладить.
– Вы это о чём ещё? – с удивлением спросила Лиза.
– Я – про свою утреннюю сухость.
– Да перестаньте! Вы как будто живёте по каким-то заветам, существующих, разве что в вычитанных вами старинных романах. Утренняя сухость – это надо же так сказать, – с выражением сказав последнюю фразу, Лиза засмеялась.
– Ну да, я как-то неловок в своих выражениях, – промолвил я.
– Я как-то не ловок, – вновь передразнила меня Лиза, не преставая смеяться, при этом пытаясь изобразить меня. Я же, приняв её эстафету, тоже засмеялся. Насмеявшись вдоволь, Лиза, вновь изобразив серьезность, и со всей этой самой серьезностью спросила меня, – Так кто же эта ваша знакомая пассия?
– Вам разве интересно? – спросил я.
– Мне, может быть, всё интересно, что интересно вам, – с упором глядя мне в глаза, ответила она.
– Ну, тогда я скажу, что она мне неинтересна, так как место для моих интересов уже занято. И я не отношусь к той категории людей, кто не видит, что у него делается под носом, чтобы искать где-то там вдалеке то, что тебе уже дано судьбой.
– Вот как… И вы всегда полагаетесь на судьбу, предпочитая плыть по течению?
– Я бы не сказал, что полагаться на судьбу – означает просто плыть по течению проторенного судьбой русла, для меня это скорее – придерживаться выбранного курса, что не так уж и легко.
– Ну вы и скользкий тип, на всё найдёте ответ! Так, как насчёт контрамарки? – прищурив глаза, спросила Лиза.
– А за вами я уже зарезервировал броню, – ответил я.
– Да неужели? Это уже становится любопытно.
– Давайте вечером после работы сходим в «Наше» кафе, там я уже сделал броню для нас.
– А, вот вы что имели в виду, а я-то думала… – разочаровано сказала Лиза.
– Но не всё же сразу – как же без интриги.
– Ну, тогда ладно. Посмотрим, чем вы меня удивите. Хотя кафе шаговой доступности – чем не фокус.
– Так для того, чтобы пойти со мной на край земли, вам ещё надо подготовиться.
– Что ж, логично.
– Ну, тогда после работы я вас там жду.
– Хорошо. До вечера, – сказала Лиза, и мы на этом расстались с ней.
Наконец-то вся та, присутствующая во мне с утра тяжесть улетучилась, и я с былой лёгкостью направился назад, в кабинет для собеседований. Заглянув внутрь, я увидел, что там уже идёт новый этап по тестированию кандидатов. Решив, что будет лучше обойти вокруг, и таким образом попасть в нашу потайную комнату, я двинулся в обход. Когда же я, оказался на месте, то не застал в ней кого-либо, и как выяснилось позже, Макс с разрешения Наставника отправился к себе в офис. Я же, предоставленный самому себе, поначалу попытался вникнуть в суть беседы, происходящей за стеклом, но потом, в виду малого интереса, перестал воспринимать происходящее там и принялся терзать свою фантазию, предлагая ей возможные различные сюжетные линии в развивающихся вечерних событиях, сопряженных с моей встречей с Лизой.
И ведь умеет же фантазия подыгрывать тебе, извлекая из своих недр такие поворотные моменты, которые своей крутизной так встряхивают тебя, подняв волны твоей волнительности, что даже в грёзах ты ощущаешь, как крепко перехватило твоё дыхание. Но разве фантазия может сама остановиться? Да ни за что на свете! Раз набрав разбег, она несётся во всю прыть по горизонтам твоей памяти, рисуя будоражащие ум умопомрачительные картины, что аж дух захватывает. Но самое интересное и завораживающее она оставляет на потом, изображая будущее в недосказанном, эскизочном варианте.
Пофантазировав с избытком, я решил не заменять ею реальность и стал наблюдать, что делается в другом помещении. Процесс интервьюирования протекал согласно существующему плану проведения собеседования. Стандартные вопросы с такими же стандартными ответами, и можно было сказать, что третья часть была калькирована с первой части, где разве что только часть присутствующих лиц поменялась. Хотя поведение Антона меня несколько озадачило. В него как будто вселился другой человек. Откуда взялась эта язвительность и какое-то неестественное высокомерное презрение, даже не знаю? Правда, в сущности, я ведь и не больно-то и знал его. Но Наставник, по всей видимости, остался доволен своим учеником, принявшим его понятие свободы. Но всё же меня волнует один вопрос. Почему при моём стажировочном участии Наставник отклонился от нормы и прибегнул к ситуационному собеседованию? Кто знает?
