Ева Витальевна Шилова
Преферанс на вылет
– Гиря, срочно изыщи пару комбинезонов ремонтников и какие-нибудь щиты с надписью типа «Ведутся строительные работы» или «Осторожно, ремонт! »…. в общем, ты понял.
– Они ж здоровущие, кто нам даст их протащить через все фойе…
– Достаточно двух стоек и куска холста с надписью, вот и ограждение! Все остальное, как и оборудование, протащим под одеждой, и быстрее, быстрее!
Дикая гонка наперегонки со временем позволила в кратчайшие сроки и оборудование прикупить, и временное ограждение поставить и к окну номера этой мутной девицы спуститься. Арлекин специально привязал лишние вещи к веревке и дернул оговоренные три раза. Страховавшие его Гиря с Гиньолем вытянули снаряжение наверх. Пусть уходят, незачем им лишнего времени торчать на крыше и привлекать внимание охранников к столь экзотическому способу проникновения в отель. А себе… себе он заведомо и намеренно «отрубил» другие варианты отхода, кроме как через дверь номера 13-87. Либо он уйдет отсюда с Каплей, либо… его же десятка будет ждать его внизу с приказом «ликвидировать». А пока можно почти с комфортом устроиться за тяжелыми шторами и подождать.
В двери щелкнули обычные и арт-замки, Арлекин напрягся для броска и… не дернулся, потому что девица заявилась в номер не одна. С ней была еще какая-то сэйра (дурацкие все-таки в этом Сан-Георгио обращения друг к другу!) со знакомым голосом, немедленно заявившая:
– Я тут тебе вкусненького принесла, давай уже упадем и отдохнем, а то не только у тебя, у меня уже ноги и язык в трубочки заплетаются!
– Да ты, тетушка, небось, опять своих официантов дрючила?
– Детка, запомни, если мои подчиненные почему-то беспричинно радуются жизни, то я в ответ очень сильно настораживаюсь… до тех пор, пока улыбка медленно не сползет с их лиц!
А, так эта ж та самая языкатая сэйра, которая утром так лихо «строила» подчинённых в районе кухни! Принесло ж ее… Попробовать и ее вырубить? Или проще дождаться, когда она сама уйдет? И тут у кого-то из них завибрировал переговорник. Оказалось, у хозяйки номера.
– Дядюшка Зиг жаждет общения, – отключившись, доложила девица собеседнице. – Обещал еще притащить с собой кого-то из своих старых знакомых. Он действительно полагает, что сейчас самое время для разговоров с кем бы-то ни было?
– Не было бы срочно… или важно, он бы не мешал тебе расслабляться. Послушай его, возможно что-то случилось и тебе следует быть в курсе.
Вот-вот. Броски и захваты отменяются, ему тоже следует послушать и быть в курсе, потому как никем другим, кроме как Зигбертом Эльведи этот самый дядюшка Зиг быть не может. И кого это он собрался с собой притащить?
А когда Эльведи заявился и представил сэйрам своего старого знакомого, удивился даже Арлекин. Ну, надо же, лично Элберта диФаушера принесло. Что легендарному Угрю здесь-то понадобилось? Нет, понятно, что именно в свете борьбы за Каплю, но как осторожный и продуманный Эльведи вообще рискнул его к победительнице подпустить? Артефакты ему пока не вернул? На охрану надеется? Или…
Потом гости устраивались и разбирались кто что будет пить, вот же гады, аж позавидовал Арлекин, небось, не пошлую рейку выбрали, а что получше: виньяран из Лайтина для диФаушера, дорогущий коньяран «Дʹюссе» для Эльведи, изысканный гальшский тиньяран со льдом для языкатой сэйры и «Багряная богиня» для победительницы турнира. Никогда бы не подумал, что такая молоденькая деваха рискнет замахнуться на настолько неженственный коктейль: высокоградусный джиньяран с гранатовым сиропом…
Но наконец все с напитками в руках уселись и установилась та самая тишина, когда никто не знает с чего начать разговор. Самым смелым оказался Угорь, выдавший с размаху:
– Правительство Хельвеции настаивает на возвращении Капли в арт-цепь.
Наступившую паузу прервала неведомая сэйра, ласково поинтересовавшаяся, уж не тот ли это диФаушер, который долго гонялся за бедной Паулой Адлер, а потом и вовсе увез ее на смерть? Подавился даже Арлекин, умеет же тетенька вести застольную беседу! Но и Угорь оказался крепкой рыбешкой, потому что, не моргнув глазом отпарировал:
– Именно так. А Вы, я так понимаю, та самая грая Лейзер-Зейт, ради которой она добровольно отправилась умирать?
Ы-ы-ы! – мысленно восхитился Арлекин. Да тут намечается развлечение похлеще, чем в цирке! Вы это… не стесняйтесь, мне жуть как интересно!
– Не угадали! Причина была в другом!
– Да? И в чем же?
– Уважаемые, давайте по порядку, – вмешался рассудительный Эльведи. – Элберт, события развивались несколько не так, как ты думаешь.
– Очень будет интересно послушать…
– Наверняка, – фыркнула эта… Лейзер-Зейт? – Все началось с одного недоумка. Когда Шустер-младший бросил Паулу, ей пришлось уехать из Биарна. И дело было не столько в слухах, сколько в Капле. Паула со своим уровнем силы уже поняла, что артефакт не так прост, как принято думать. Он способен на бóльшее, чем просто занимать свое место в защитной арт-цепи. Отказываться от такой возможности было глупо, а оставаться и ждать, когда вы ее уберете и заставите новую дуру работать на семью Шустеров и всю федерацию – еще глупее. И она сбежала в Тьеллимар.
– Да, знаю, приглушенный отклик Капли пришел именно оттуда…
– Знают они… а почему приглушенный тоже знаете?
– Н-нет… и почему?
– Она научилась как-то… варьировать силу артефакта, и в тот вечер применила его в минимальной… как хоть это правильно назвать? Дозе? Порции? Мере? Неважно, я все равно не артефактор и не смогу более понятно охарактеризовать происходящее, так вот она направила минимальное воздействие Капли на Доминика диБашомóна.
– Зачем?
– Затем, что она сильно подозревала, что он и дружок его не просто проверяющие из Департамента охраны труда, … как они всем по ушам ездили, а вовсе даже практиканты из Академии сыска. А, значит, могли прибыть в город по ее шкурку. Ну… и она решила это выяснить.
– Как именно?
– Как-как… согласилась на приватное свидание с ним. И с помощью Капли мягко уговорила его поделиться правдивой информацией. А убедившись в своей правоте, притихла и продолжала работать горничной под артефактом коррекции внешности и не отсвечивать перед сыскарями, понимая, что как раз побега от нее и ждут. Она и Вашего, грай диФаушер, отбытия дождалась, и после отъезда курсантов продолжала бы там же работать, но тут случилась неприятность.
– ДиНоргье, – догадался Угорь.
– ДиНоргье, – согласилась тетка. – Принесло же именно его в Тьеллимар… он, гаденыш такой, будучи отлученным от женских ласк даже работницами дома утех, решил, что уж горничная в отеле ему отказать не посмеет. Особенно если ее слегка шантажнуть фактом пересыпа с его другом и соратником по Академии сыска.
– Ну, так и согласилась бы… подумаешь, большое дело…
– Слушайте, а Вы не хотите согласиться переспать с восьмидесятилетней Милашкой Лорной Шлюмбержé? Подумаешь, большое дело!
– Да я… да как Вы смеете!
– А все потому что Вы мизогинист обыкновенный! Как самому с неприятной теткой дело иметь – ах, как я смею! А как решать за молоденькую Паулу – подумаешь, большое дело! А то, что он ей мерзок и неприятен был, этого Вы не учитываете?
– А что насчет диБашомóна?
– А вот тот ей как раз понравился. Да и более чем полуторагодовой целибат надоел.
– Итак, она получает неприятную… просьбу от диНоргье… и что?
– Нет, это была не просьба, а требование. Подкрепленная, между прочим, угрозой сдать ее «козодоям» как «дикую» птичку, что грозило ей годовой отработкой в доме утех. Вы уверены, что это называется просьбой? Причем даже согласись она, он бы все равно хладнокровно сдал ее им. Скотина.
– И что она сделала?
– Что она могла сделать? Попыталась попросить защиты у диБашомóна… но безрезультатно. Знаете, у Вас замечательные ученики: один гнусный шантажист, другой равнодушная сволочь. Я интересуюсь, Вы их лично таким воспитывали?
– Постарайтесь не переходить на личности, сэйра… а, кстати, как мне Вас теперь называть?
– Обращайтесь – Офелия. Так вот ситуация усугублялась тем, что Паула к этому моменту поняла, что она беременна от диБашомóна.
– А вот и вранье, это невозможно! Его отец постарался с блокировкой возможности сына к зачатию.
– Почему же, возможно, – впервые за разговор подала голос девица. – Такая штука называется силовым разрешением арт-конфликта. Как же объяснить… вот, например, кресло на котором Вы сидите… оно, как и вся мебель в хорошем отеле имеет арт-основу, чтоб не ломалось, не скрипело, не горело. Здесь наложено плетение примерно третьего-четвертого уровня и, если кто-то, обладающий первым-вторым уровнем попытается его поджечь, ничего у него не выйдет. Арт-конфликт разрешится в пользу более сильного конструктора. Но если воздействовать на ту же мебель боевым артефактом уже пятого-шестого уровня, то арт-конфликт решиться в пользу более сильного боевого артефакта и кресло вспыхнет. Не следует забывать, что Капля имеет третий уровень среди Ваших родовых артефактов и даже небольшого ее воздействия хватило, чтоб ослабить блокировку того… чем там диБашомóна «приложили» для отсутствия у него потомства.
– И как она с этой ситуацией разобралась?
– Она кинулась к смотрящему Тьеллимара, и тот заставил ее той же ночью покинуть город, пообещав как-то разобраться самому. Да она и не рвалась оставаться и метнулась на вокзал. А ближайший мотовоз оказался на Линцону.
Да уж, хмыкнул про себя Арлекин, я тогда еле успел упасть ей на хвост, а вот про беременность… это новость.
– Ну, допустим…, итак, она приехала в столицу кантона Лайтин… и что?
– А то, что ей нужно было думать, что делать дальше! Рано или поздно вы могли докопаться до ее липовых документов, а позволить себе рисковать она никак не могла. Речь уже шла не только о ее жизни. Чтоб получше спрятаться нужны были новые документы и деньги.
– И она вспомнила, что она артефактор и попыталась на этом заработать, предложить врачам в клинике Раконти купить кровоостанавливающий артефакт…
– …а я как раз попала туда в бесплатное отделение в момент преждевременных родов, – подхватила эта Офелия. – Меня прямо на улице прихватило, и первое спасибо Дине, не прошла мимо, а буквально на себе доволокла до ближайшей клиники и заставила их мной заниматься. Ребенка они, правда, не спасли, и саму меня чуть не уморили. Второе спасибо, что Паула как раз тогда со своим артефактом появилась и буквально из-за грани меня вынула. Она мне жизнь спасла. Поэтому потом, оклемавшись, я ее нашла и поклялась поддерживать всегда и во всем.
– А много ли Вы могли? – ядовито поинтересовался диФаушер. – Пока я вижу, что Вы только как пиявка смогли присосаться к более удачливой знакомой!
– Всякое в своей жизни видела я дерьмо, – не осталась в долгу сэйра Офелия, – но в первый раз вижу, чтобы оно мне хамило! Грай Эльведи, Вы вообще кого привели?
– Элберт, – властно рявкнул Эльведи, – прекращай использовать свои любимые допросные приемчики. Еще одна такая попытка и этот разговор, в котором ты больше всех заинтересован, не состоится. А помочь Пауле грая… тогда Лейзер как раз в плане получения новых документов и могла!
– Понимаю, – кивнул не смутившийся диФаушер, – Вы связались с дедом. Но ни Вы, ни он не могли мгновенно достать их из кармана! Что произошло в промежутке между Вашим спасением и совместным отъездом в Кюр?
– Пока ждали удостоверения Пауле подвернулась возможность подзаработать. Динка упросила ее за неплохие деньги спасти своего начальника, которому поставили смертельный диагноз… как же его там… нет, не помню…
– Марлезиано, – подсказал диФаушер.
– Возможно, я не вникала, а когда все получилось, она сказала, что знает, как пристроить сразу партию артефактов для поддержания внешности и для смягчения природной асимметрии лица… и сумма за заказ была вполне пристойной. И Паула за него взялась. А потом и документы подоспели…
Мой косяк, с сожалением подумал Арлекин. Динка, дурочка, за букеты и рассказы о любви готова была на все, и любое задание очередной арт сделать Пауле передать, и ее адреса-пароли-явки слить. Даже убивать было жалко… а вот про эту подружку она не проболталась, видимо, сочла неважным, потому и не отследил я тебя тогда. Пришлось совать «козодоям» и сыскарям под нос сделанные Паулой артефакты, чтоб отвлечь их, и высвободить время на ее розыски. Да еще вторая Коломбина чуть все не провалила, задумав предательство, но не успела, удалось заткнуть ей рот. А пока я по Линцоне носился, вы, значит, в Кюр лыжи навострили…
– Потом с новыми удостоверениями вы поехали в Кюр. Что там вас не устроило?
– Желание окружающих порастрясти кошельки двух молоденьких дурочек в свою пользу. Мы ж расспрашивали окружающих о возможности вложить свободные деньги! И после второй неудачной попытки грабежа мы плюнули на Хельвецию и двинулись в Сан-Георгио. А там положили деньги в банк «Олимп», огляделись и решили остаться. Пауле скоро было рожать, поэтому мы сняли квартиру, обустроились и закинули заявку в агентство недвижимости Кюра по поводу поиска подходящего варианта для будущего магазинчика. Там долго ничего интересного не попадалось… либо дорого, либо неудобно… но мы и не торопились.
– А потом?
– А потом родилась я, – снова открыла рот эта… как ее… Майлина.
– Почему она выбрала для Вас именно такое имя?
– Фамильная примета: бабка – Катлин, мать – Паулина, я – Майлина.
Дочь. Кровная связь. Вот, значит, как ты Каплю активировала! понял Арлекин. Весь этот турнир был просто фарсом. Но это же ломает все предыдущие расклады! А хорошо, что он ее сразу не удавил, теперь будет время понять, как правильно дальше действовать…
– И как вы жили дальше?
– Дружно. Одной Пауле было бы сложно с ребенком управиться, а вдвоем это гораздо легче. А потом и подвернулся совершенно замечательный вариант долгосрочной аренды дуплекса в Лейкервальде.
– И вы начали жить на две страны.
– Да. Я появлялась в Лейкервальде с апреля по сентябрь, когда заготавливаются мои травки, а с октября, когда начинался спрос на теплые изделия, и по март там хозяйничала Паула. Девочка росла в Сан-Георгио.
– Но денег по первости все равно не хватало, и Вы предложили ей делать артефакты на заказ, так?
– Чего ж таким способностям пропадать зазря? – удивилась Офелия. – Если уж Вашими стараниями она не могла работать официально, так это не повод подыхать с голоду!
– И обеспечил эти заказы ей, как я понимаю, снова Ваш дедушка? Взял на себя все переговоры с заказчиками, передачу денежных выплат, и неплохо так наварился на одной облапошенной подругой дур…
– А Вы всегда такой неприятный, или сегодня какой-то особенный день?
– Я немножко знаю нравы в окружении Удава и вообще… не перебивайте меня!
– Я не перебиваю, я ясность вношу! Дед Дамиен, в отличие от Вас, был человеком с понятиями, и ни раппена себе с тех заказов не брал! Ему другое нужно было: слава человека, который самый головоломный арт добыть может! Среди прочего поэтому-то никто и не пытался его с поста смотрящего сковырнуть и все хотели с ним дружить! А Вы…
– Я понял, он святой. Значит, связь с ним Вы держали через его первого помощника Ребеля. Потом Удав умер, но к тому времени «Золотые ручки» превратились в известную марку и необходимость в арт-подработке отпала… так как на ваш след Шустер вышел?
– А, это просто, Паула один-единственный раз связала для Плюшки, – тут она погладила Майлину по плечу, – моднючее пончо по какому-то фамильному рисунку, и в Шателе его украли. И надо ж было, чтоб ему та воровка в этом пончо на глаза попалась! Он узнал рисунок, вцепился в нее и в обмен на обещание не вмешивать «козодоев» она сдала отель, где совершила у проживавших кражу. Варт скопировал из тамошних документов все адреса постояльцев и начал методично их проверять, так и нашел нас даже в Лейкервальде.
– Значит, он объявился, Паула с помощью Капли обездвижила его и нейтрализовала, а потом, понимая, что «всплески» уловят, отправила Вас подальше от этой деревни. И все же, почему она так рвалась Вас защитить, что даже без сопротивления со мной поехала?
– А она не меня пыталась защитить. Пока она тянула время, я должна была увезти через перевал в Сан-Георгио Майлину и Каплю, и спрятать их.
Тогда понятно, почему она тебя прямо там же на куски не разнесла, хмыкнул Арлекин, хоть и могла. Про девочку никто особо был не в курсе, у этой граи… сэйры… наверняка были очередные документы, а своей смертью Паула поставила точку на ваших поисках Капли. Сильна!
– Опять по поддельным документам?
– Зачем же? Они у меня вполне настоящие. Я законная супруга Дезире Мийо.
– Больше известного в качестве первого помощника Удава Сезара Ребеля?
– Угу. Старая любовь она, знаете, просто так не проходит…
– Понятно. И где же Вы в Сан-Георгио надумали прятать Майлину и Каплю?
– Здесь, у меня, – скромно признался Зигберт Эльведи.
– Зигберт! И Вы молчали! Пока мы бегали в поисках Капли, роняя слюни, Вы за столько лет ни разу даже не обмолвились?! Почему?!
– Потому что мой артефакт не зря так называется. Око дает возможность периодически… «заглянуть» вперед и узнать наиболее вероятное развитие событий. И еще потому что много лет назад видел карту номер пять. И знал, что в случае активации цепи в поселке Грюнц, защита не дотянется до пограничных артефактов на тридцать пять-сорок миль на западе, давая доступ практически ко всей территории кантона Романш. И я понимал, и ты был в курсе, что в крайнем случае пожертвуют именно моим кантоном! А так у меня оставался козырь в рукаве. И возможность защитить своих соотечественников в случае неблагоприятного развития ситуации. Как, кстати, и произошло.
– Я был против! Я предлагал создать для защиты Романша тройную арт-цепь!
– Помню… но молодые ребятишки из верхней палаты воспользовались правом «вето» и Хельвеция нас бросила на съедение.
Еще бы они вас не бросили, беззвучно хихикнул Арлекин, когда почти каждого новенького пришлось долго обрабатывать: Сигберту Фирелло подбрасывали денег для посещения его любимых игорных домов, Хрисберт ДиШарбонно давно и плотно «сидит» на запрещенном соманѝре, который только в Тильсаре и растет, а Швертберт Кайзер… ключиком к нему оказалось непомерное честолюбие. Вынь да положь ему возможность утереть нос старперам из верхней палаты. Вот и утер, нам на радость. А остальная троица новичков по причине безвольности и разгильдяйства и так этим молоденьким петушкам в рот смотрела…
– Кстати, а что значит здесь, у Вас?
– Это казино принадлежит мне.
– А зачем Каплю на кон поставили?
– А чтоб отбить у кого бы-то ни было желание заявлять на нее свои права. По международным правилам приз турнира неприкосновенен. И теперь Капля официально является собственностью Майлины.
Вот почему он сам не сел за игровой стол, сообразил Арлекин, правила запрещают работникам казино играть на своей территории. Но почему он был так уверен, что выиграет именно его подопечная? И диФаушер поддержал его сомнения, спросив:
– Вы были настолько уверены в талантах своей подопечной?
– Когда учишься играть с пяти лет… а потом совершенствуешь навыки в казино…
– Ага… так, не отвлекаемся, значит, Вы в свое время предложили граям защиту в обмен на помощь в войне… а когда тильсарские войска перешли границу…
– Опекун Эльведи срочно вызвал меня в Кюр, – решительно произнесла Майлина.
– И вы в два артефакта уничтожили тильсарскую армию, буквально размазав их по земле… не чересчур?
– А ты знаешь, что тильсарцы творили на временно оккупированной территории? Мы не успели эвакуировать всех с приграничных территорий, и они там знатно порезвились! Никого не жалея. Ну… и мы не стали.
Да уж, поежился Арлекин, если тильсарского главнокомандующего прозвали Мясником, не следует ждать от него доброго отношения к военнопленным. И ко всем, кто подвернется.
– Можно ведь было и не так радикально… Вы же нормальные люди!
– Кто? – удивилась Майлина.
– Где? – спросила Офелия, и они синхронно завертели головами, не иначе как пытаясь обнаружить вокруг вышеупомянутых людей. А Эльведи так и вовсе философски поведал, что:
– Норма – понятие оценочное… у каждого она своя, всем не угодишь.
– Понятно… но теперь Тильсар вразумлен, и опасность миновала… так как насчет возвращения Капли в Хельвецию?
– Возвращением Капли интересуетесь… а что ж Вы про Око не спрашиваете? – с неприятной улыбкой спросила Офелия. – Думаете, заманив к себе хозяйку Капли, вынудите и грая Эльведи забыть про предательство и по-прежнему покорно включаться в вашу арт-цепь?
– Это не Вам реш…
– Офелия, – мягко произнес Эльведи, – ну, действительно, зачем?
– Затем, что смотреть противно, как некоторые наглеют на глазах! Сначала старательно пытаться убить прежнюю владелицу Капли и теперь звать «в гости» ее дочь. Подставить целый кантон под военные действия и потом надеяться, что его выходец будет кидаться им в объятья! Почему у меня зреют сомнения в успехе этой… ну, пусть будет просьбы?
У меня тоже, аж облизнулся Арлекин в предчувствии того, как сейчас ушлого Угря будут опускать ниже плинтуса. Пора ему свечами от геморроя запасаться…
– Это уже невозможно, Элберт, – спокойно объяснил Эльведи. – Пока длился турнир в Сан-Георгио, в Романше завершился референдум, 99,99 % населения проголосовали за сецессию.
– И с чего бы это?
– Да вот посмотрели на последствия вторжения… вспомнили как-то на досуге теорию справедливой причины… и постановили отделиться от федерации для исправления грубой несправедливости. Ни для кого секрет, что правительство Хельвеции перестало защищать жизнь, свободу и собственность людей, от которых получило свои законные полномочия. Возможность защититься, используя Каплю и Око у нас теперь есть, а вы сможете держать оборону трех кантонов с арт-цепью из двадцати одного родового артефакта.
– Майлина, а Вы тоже поддерживаете это решение? Ваши родители из Диттера и Галлена, неужели у Вас совсем отсутствует патриотизм?
– Я – уроженка Сан-Георгио, о каком патриотизме идет речь? Вы вообще убийца моей матери, я с Вами общаться-то согласилась только по просьбе опекуна. А так… знаете, как у меня руки чешутся Вас пришибить?
– Элберт, – подвел итог Эльведи, – тебе придется разочаровать правительство моей уже бывшей федерации, кантон Романш отныне обретает самостоятельность. И если ты собрался перейти к угрозам типа военной экспансии, вспомни, что именно вы собираетесь нарушить по нормам международного права. И как на это среагируют остальные страны.
Когда Эльведи увел из номера белого от бешенства диФаушера, Арлекин снова напрягся, готовый к решительным действиям, но приходилось дожидаться пока говорливая тетушка Офелия наконец покинет Майлину. А та и не думала уходить, а, наоборот, развалилась в кресле и с усмешкой поинтересовалась:
– Так и не скажешь даже дядюшке Зигу, почему в день побега было два «всплеска» Капли?
Мне вот тоже интересно, напрягся Арлекин, потому что есть неприятное ощущение, что из картины происходящего выпадает какая-то мелкая, но важная деталька…
– Не скажу! Ты сама сколько времени мне вдалбливала, что сегодняшний партнер – потенциальный завтрашний враг?! Это сейчас мы с Каплей ему нужны для защиты Романша, а потом что будет? Что ему еще его предсказательный артефакт «нашепчет»?
– Логично…, а что ты там так ехидно улыбалась при упоминании диБашомóна? Признавайся, какую пакость подстроила?
– Чего сразу пакость… так… слегка потрепали нервы…
– А конкретней?
– Дали ему возможность убедиться, что не все его бабы ему врали, и что как минимум один ребенок у него есть. Вот пусть теперь понервничает, побегает и поищет наследника.
– И все?
– Ну… артефакт еще ему в арома-лампу вмонтировала… чтоб кошмары снились…
– Ой, Майла, сколько лет я тебя учила, затевая каверзу, просчитывай последствия! Это тебе повезло, что, выплатив когда-то диБашомóну премию, глава хельветского сыска перестал интересоваться его дальнейшей судьбой. И напрасно, потому что случившееся с частным консультантом могло навести его на крайне неоднозначные выводы…
– Какие такие сразу выводы?
– Что получше надо прошлое бывшего сыскаря копнуть! И наткнуться на некие интересные совпадения. И задуматься с чего он нынче из больничек не вылезает, все ему во сне маленький плачущий мальчик видится, предателем называет…
– А он и есть предатель. Пальцем не шевельнул, чтоб доверившуюся ему женщину от дружка-урода, готового ее в дом утех законопатить, прикрыть. От него всего-то требовалось сказать ему «Прекрати!». Но зачем же напрягаться?! Плевать ему на ее судьбу было, главное – с поганцем-друганом отношения не испортить в процессе выполнения задания.
– И ты ему за это такое наказание устроила. Добрая ты…
– Я такая…
Но вот наконец и говорливая тетушка покинула номер Майлины, и Арлекин мягко выступил из-за плотной шторы и ласково предложил хозяйке ему отдать Каплю, чтоб ему не пришлось никого убивать. А девица даже не удивилась его появлению и только констатировала:
– Ловко просочился. Что, Джонни, фирма веников не вяжет?
– Фирма делает гробы! – на автомате среагировал Арлекин и только потом понял, что не может она знать этого выражения из его мира. Если только… и он ударил «Молотом». Наглая девица даже не дрогнула, а он сам ощутил себя в жестком захвате. При попытке дернуться, его сжало еще сильнее. Это не обычная «паутинка», лихорадочно думал Арлекин, та бы рассыпалась от моего «Дикобраза», это нечто более жесткое. Чем она меня спеленала?
– «Лайт-капкан», – просветила девица, усаживаясь обратно в кресло. – Можешь присесть, только аккуратно, если будешь дергаться, он тебе кости переломает.
– И откуда такая новинка? – просипел он с трудом сев в соседнее кресло.
– Сотворила как выпускную работу на звание Мастера первой категории. Не уж про требования ВКУ не слышал?
Издевается, понял Арлекин, только один человек когда-то слышал от меня шутку про веники, причем именно, что учащийся в ВКУ, допустим, Паула ее дочери рассказала, но как эта Майлина спустя столько лет и никогда раньше не видя сумела меня идентифицировать?
– И за что ж мне такая честь?
– За заслуги перед отечеством! – а это уже бодро сообщил появившийся из ее спальни и радостно потиравший ладошки неприметный плюгавенький мужичок. – Заслужил ты, наш герой, и «лайт-капкан», и уютную камеру, и беседу с экзекутором… в полной мере заслужил…
А вот это была катастрофа. Значит, его «вели», и девчонка об этом в курсе. Потому что влезший в разговор милый и ласковый дядечка был самим Тибрюсом Виале, серым кардиналом Сан-Георгио. Знаменитый Кровосос. Соратник Эльведи по внешней разведке. Главный кукловод континента. Поговаривали, что без его ведома и одобрения не проходит ни одно назначение министров, не говоря уже о договорных браках глав государств. Шептались, что именно он отвечает за мероприятия по «гашению» не начавшихся войн, которых, к слову, не случалось уже больше сорока лет. И что именно он думает по поводу кровавой инициативы Тильсара в отношении кантона Романш, похоже, предстояло выяснить именно Арлекину. На собственной шкуре. Вот теперь будет ему и ванна, будет и кофе, будет и какава с чаем… но есть шанс этого избежать, если нарваться на быструю смерть. Притвориться, что его не узнал и нахамить Майлине, чтоб она на нем сорвалась, это может и сработать…
– Вместо молодых парней обслуживать старичье с диагнозом «на полшестого»,… какая убогая карьера для Мастера! Что, так понравилось у богатых отсасывать?
– Засохни, гербарий! – не промолчала та. Но даже не дернулась, чтоб его чем-нибудь пришибить. И вежливо спросила у Виале:
– Можно?
И только получив разрешающий кивок старого гриба, обратилась к Арлекину с повышенной лаской в голосе:
– А поведай-ка мне, о наш невоспитанный друг, чему я и моя семья обязаны столь пристальному вниманию к Капле? Очень мне хочется это знать…
Ванечка Бегляев, прозванный друзьями когда-то Ванька-бегунок, и новое имя скопировавший с названия шотландского вискаря – Джонни Уокер, легендарный Призрак, объявленный в розыск четырьмя странами Скорпион, неуловимый Арлекин, сейчас добровольно рассказывал все, что знал о попытках Тильсара прибрать артефакт Шустеров к рукам и с ужасом пытался понять причину собственной словоохотливости. Он же ничего здесь не пил и не ел, воздухом они дышат одним и тем же, артефакты она не задействовала… так почему, несмотря на «Короткий язык» и «Глушилку» он сейчас разбалтывает то, что представляет собой один из наиболее тщательно охраняемых секретов тильсарской разведки?
А выбалтывал он все. И то, как руководитель тильсарской разведки чуть не тридцать лет назад первым догадался, что дело не в передаче умения применять родовые артефакты от отца к сыну по наследству, вернее, не совсем в ней. Случайно пронюхав, что Ламберта Дихтера его мать родила вовсе не от его отца Тильберта, но родовой Кристалл ему подчиняться не отказывается, он и призадумался, а как так вышло? Как же на самом деле обстоят дела с этой вроде как родовой привязкой? И понял, что для родового артефакта куда важнее кровь женщины-передатчика, которая легко потом одаривает правом распоряжаться возможностями артефакта вся семью. Не зря же их будущие жены подбираются настолько тщательно, после долгих проверок? А не получиться ли поближе подобраться к тем самым возможностям артефактов, если у такого передатчика изменятся приоритеты насчет объектов одаривания бонусами? И было решено проверить это, аккуратно изъяв из обращения одну из таких женщин. И мягко внушив ей мысль о добровольном сотрудничестве с Тильсаром.
Идея хорошая, только где такую взять? Потому что абы кто для эксперимента не подходил, молодые жены и невестки членов верхней палаты на такое нарушение своего миропорядка бы не пошли и добровольно сотрудничать бы не стали, а не активированные невесты были для их замыслов бесполезны. Получался замкнутый круг, пока… пока кому-то в голову не пришла светлая мысль, чтоб для того, чтобы все сложилось так как надо, ситуацию появления активированной, но не замужней граи надо создать самим! А для этого потребовалась долгая предварительная работа.
Потому что сначала встал вопрос выбора подопытной. И кого лучше осчастливить? Солнце Гроссера и Сфера Роффле были слишком на виду, и оказались признаны не подходящими для дальнейшей разработки, а вот Капля Шустеров, как третий по силе родовой артефакт Хельвеции, могла оказаться весьма перспективной как объект эксперимента. Тем более, что сам ее владелец, Фридберт Шустер, весьма настойчиво подсовывал в жены сыну не кого-нибудь, а граю Адлер, очень сильного артефактора, не иначе как решив с ее помощью вскрыть дополнительные возможности Капли. Почему бы и не поверить умному человеку? И не постараться этими самыми возможностями завладеть? Только раз уж бонусы нацелились положить в карман тильсарцы, лишним претендентам, равно как и советчикам, не следовало путаться у них под ногами. И лучшие аналитики были усажены за моделирование ситуации. И именно они, подумав, посоветовали организовать ей состояние депрессии и потом давить на ее эмоции.
