Есения Маас
Ядовитый привкус любви
– Да будет вам. – Она покраснела и качнула головой. – Если Маргарита говорит, что вы хорошие и вам нужна помощь – я всегда помогу, чем смогу. Вы идите, а я переоденусь и пойду спать. Детки поднимаются рано, нельзя быть сонной.
Попрощавшись и снова поблагодарив, я быстро сбежала вниз и нахмурилась: Дениз сидела за барной стойкой и цедила чай, Кейн сидел напротив и тихо выговаривал, то и дело касаясь её бледных пальцев с алым маникюром.
Мне это не нравится. Сжав кулаки, я заставила себя выдохнуть и вернуться к гостям. Разобраться с мужем и его сподручной смогу позже, надо обговорить вопрос оплаты и времени, на которое Мила сможет остановиться у меня.
– Марго, спасибо вам за Милу. Она просто чудо. – Я поставила перед ней чашку с ароматным чаем и села напротив.
Тей расположился в кресле, уминая пачку с печеньем.
– Не за что, дорогая. – Она отмахнулась и вздохнула: – Ты извини, что мы так поздно и без предупреждения. С Тейлором всегда так: сообщает всё в самый последний момент, хорошо, что твой муж согласился нас подвезти. Я удивлена, если честно. – Она подняла медово-карие глаза и заправила за ухо розовую прядь волос. В её устах это звучало не оскорблением, скорее искренним удивлением. – Ваша свадьба стала самой обсуждаемой новостью последнего месяца. – Усмехнувшись, Марго поставила чашку и откинулась на спинку дивана. – Многим было не понять вашего стремления так скоро заключить брак, но по мне – так это самое правильное решение. В конце концов, женитесь вы, вам и решать. Удивительно, что я ошиблась в своей оценке Кейну. Такое редко бывает.
– Ошиблись? – Я бросила удивлённый взгляд на мужа и перехватив его напряжённый, спешно отвернулась.
– Да. Несмотря на общих знакомых, с Кейном один на один я никогда не общалась. И оттого мне так приятно, что все слухи оказались ложью.
– Слухи? Какие слухи? – Я аж поперхнулась.
Что успели придумать местные сплетницы? Со свадьбы даже недели не прошло.
– Ничего особенного, но могу сказать точно – тебе очень повезло, Лиз. Держи хвост пистолетом и не позволяй никаким… барышням, – тут она кинула многозначительный взгляд на Дениз и повела шеей, – встревать между вами. Ну ладно. С мужем разберёшься сама, а теперь по Милане. Об оплате договоритесь сами, она будет у вас столько, сколько потребуется, а после того, как Мелани вернётся, прошу вернуть мою помощницу в лоно семьи. – Марго улыбнулась и поднялась. – Нам пора, думаю, что Тейлор уже не нужен, а ему ещё завтра на работу. Представляешь. – Она склонилась ко мне и заговорщицки прошептала: – Тей пошёл по моим стопам. Кто бы мог подумать. Видимо, Киаре придётся заняться спортом. – Хохотнув, она чмокнула меня в щёку и, помахав Кейну с Дениз, пошла на выход.
Придержав друга у дверей, я обняла его и покаялась:
– Тей, спасибо. Я безголовая и очень рада, что ты мой друг.
– Ну-ну, крошка. – Взъерошив мне волосы, он отодвинулся и позвал мужа: – Кейн! Мы пошли, подбросишь?
– А? Кейн повезёт вас обратно?
– Ну да, не можем же мы оставить эту змею у тебя, пусть и в состоянии полуспячки. – Поржав, он быстро выскользнул за дверь.
Я хотела было поблагодарить Кейна за столь щедрый поступок, но он лишь отодвинул меня в сторону и надев пальто, открыл для Дениз дверь. Эта гадина в самый последний момент обернулась и криво ухмыльнулась, облизывая острым языком губы.
Неужели, она подстроила эту истерику и больницу? Да нет же, Мэттью к ней ездил, а он бы точно не стал идти на поводу у сестры. Слишком неоднозначны их отношения.
– Кейн. – Я всё же дёрнула его за руку. – Ты вернёшься сегодня?
– Нет, – ответил он не оглядываясь. – Я отвезу Дени к себе, ей нужен уход, а Мэтт и родители укатили за город на несколько дней.
– Н-но…
– Я приеду послезавтра, – коротко бросил он.
– Почему не завтра? – Боже, что на меня нашло?
– У нас контракт, девочка, – оскалился внезапно он, и резко повернулся. – Я приеду за порцией супружеского долга. Кажется, ты говорила о трёх днях в неделю? Отсчёт пойдёт со среды. И да. – Быстро нагнувшись, он облизнул мне мочку и прошептал: – Элизабет, все слухи о моей похоти и сексуальных привычках – правда. Советую как следует подготовиться.
Как из помойного ведра облил. Дверь захлопнулась перед моим носом, а я так и не смогла сдвинуться с места: за что боролась, на то и напоролась. Прав был Тей, не стоило так с ним.
Я ещё долго сидела, смотря, как занимается рассвет. Под утро, часам к пяти, меня сморило прямо на диване. Кто-то укрыл меня и снял обувь, в нос ударил знакомый аромат парфюма, но сил, чтобы открыть глаза не было. Я просто повернулась на бок и уснула глубоким, беспокойным сном.
Глава 13
Раздражающе едкая головная боль заполнила сознание, толчками вытаскивая из эротического сна. Почему-то, главным героем в нём был Кейн.
– Это всё проделки подсознания, точно тебе говорю, – промычала я собственному лохматому отражению и тяжело сползла с кровати.
Кто-то отнёс меня в комнату, и это точно была не Мила. Пышечка няня хоть и блистала выдающимися размерами, но поднять шестьдесят килограмм не смогла бы даже с домкратом. И этот смутный осадок в памяти от запаха парфюма не давал покоя. Я его раньше уже нюхала, и он не принадлежал ни Кейну, ни Мэттью, ни тем более Тейлору. Первый пользовался туалетной водой с горьковатыми нотками, второй с запахом цитруса и чего-то ещё, а Тей, вообще, был не любителем всяких бутыльков. Исправно пользовался только дезодорантом. Так кто?
Завернувшись в халат и сбив набок наспех завязанный пучок, я пошла вниз. Наверняка Мила сейчас с детьми. И она должна была видеть, кто тот джентльмен, что отнёс меня наверх и переодел. На этой мысли зубы скрипнули, но я поспешила отогнать раздражение: у меня есть няня, Кейн вернётся только послезавтра, а это значит, что я свободна на целых два дня.
Два дня, мысленно простонала я, предвкушая поездку на пляж и тягучий привкус любимого коктейля. – Целых два… дня.
– Эрик? Какого лешего ты здесь делаешь?!
– Как некрасиво, – усмехнулся блондин, уплетая тазик варенья с блином. – Я, между прочим, тут о тебе беспокоюсь.
Разноцветные глаза сверкнули озорством, Мила хохотнула и, поставив перед братом стакан молока, поправила нагрудник у Алексы. Ей-богу, робот. Всё успевает.
– Я тебя не приглашала, – процедила я с отвращением. – Ты мне ещё за вазу не отдал денег, поганец.
– Простите, что прерываю. – Няня повернулась с половником и стрельнула глазами в сторону детей. – Я прошу прощения, что без дозволения усадила вашего гостя завтракать. Если бы не инструкция господина Кейна, я бы никогда не пустила в дом постороннего.
Брат молча дожевал завтрак, растягивая губы в улыбке. Когда на тарелке осталась лишь вилка, Вовка громко отпил молока и, опустив на стол пустой стакан, со скрипом отъехал на стуле в сторону. Проходя мимо Эрика, он резко ушёл вниз и рыгнул.
– Простите, – хихикнул мелкий засранец и выскочил за дверь.
Висящий кусок блина на вилке шлёпнулся на тарелку, обдав хозяина розовыми брызгами варенья. Блондин скривился и прошипел:
– Твой брат всегда себя ведёт так… так невоспитанно?
– А тебе какое дело? Повторяю, я не звала тебя в гости. – Сунув за щёку кусочек рафинад, я зарядила кофемашину и протиснувшись мимо Милы, поцеловала весело улюлюкающую сестру.
– А, но…
– Я слышала вас, Мила. Вопрос не в том, что Кейн дал вам ценные указания, а в том, что это мой дом и хозяйка здесь только я.
– Простите, – покраснела она. – Больше такого не повторится.
– Так что? – Усевшись напротив с дымящейся чашкой капучино, я покрутила в пальцах маленькую ложечку и уставилась на горе-домушника. – Ты мне за вазу когда денег вернёшь? Или желаешь найти такую же? Хотя это вряд ли. Подобного раритета больше нет, она была последней!
Откинув за спину прядь волос, нежеланный гость моего дома демонстративно доел завтрак и сложил на столе руки.
– Я не уйду. Пяти миллионов хватит, чтобы покрыть расходы на эти древние никому не нужные осколки?
– Пять миллионов, шестьсот двадцать три тысячи и пятнадцать центов. Я тоже умею быть гадкой.
– Номер счёта, – по-деловому потребовал Эрик, вытаскивая из кармана пиджака телефон.
– Прямо сейчас? – Я закашлялась, отставляя пустую чашку в сторону.
– Есть проблемы? – усмехнулся белобрысый гад.
Продиктовав требуемое, я откинулась на спинку стула и сложила на груди руки, незаметно прикрывая грудь. Знаю-знаю, куда он пялился последние пять минут.
Что же он за человек? Разве обычный стриптиз-клуб, пусть и высокого уровня, способен приносить такие доходы?
– Клод, будь добр, переведи на этот счёт шесть миллионов. Да нет, ничего не покупаю. Отдаю долг, так сказать, – хохотнул Эрик и, попрощавшись, уставился на меня своими разноцветными глазами: светло-голубым и карим. – Пошли, поговорим, – вдруг сказал он, резко выходя из-за стола.
– А? – Каюсь, я не ожидала, что он сможет отдать деньги.
Мы пошли в гостиную, и теперь я точно знала, кто отнёс меня в комнату. Вся комната пропахла Эриком.
Растянувшись на своём лежбище, друг Кейна поправил майку и широко улыбнулся, приглашающе взмахивая изящной рукой.
– Я хочу заключить сделку.
Не успев сесть, я с размаху бахнулась на ковёр и уставилась на него глазами, полными ужаса и непонимания: во что эта троица пытается меня втянуть? Кейн заключил брак исходя из личных мотивов, кстати, ещё не известных мне; Дениз плетёт интриги, изящно, словно паучиха, вплетая меня и моих близких в свою сеть. Лучший друг Кейна, невзирая на всю новую суперсовременную защиту, свободно шляется по моему дому. Мне кажется, или где-то, что-то пошло неправильно?
– Эй. – Эрик помахал перед моим носом пятернёй. – Ты нормально себя чувствуешь?
– Нормально, – процедила я мрачно. – Что тебя от меня нужно?
– Переспи со мной, – буднично сообщил он.
– Ты спятил?! – В душе поднялась волна гнева. Да за кого он меня принимает?!
– Не надо сразу начинать с истерики, Элизабет, – поморщился он. – Я знаю об условиях сделки и брачного договора с Кейном, и не надо делать такие большие глаза. Мы лучшие друзья, и поверь мне, я знаю обо всём, что с вами происходит, – подчеркнул он свою осведомлённость, доводя до бешенства. – Я предлагаю тебе переспать со мной только раз, после чего я сделаю так, что ты поймаешь мужа на горячем. И вуаля. – Развёл он руки в стороны. – Вы сможете развестись. Разве это не наилучший выход для всех?
– Убирайся, – прошипела я, не владея голосом. – Пошёл вон из моего дома! Не смей здесь больше не показываться, иначе, я прострелю тебе задницу, гадёныш!
– Ну-ну, милая, не надо так быстро отказываться, – рассмеялся он, не веря, что я могу причинить ему вред.
А вот это зря, между прочим.
– Поднимайся.
– И что ты мне сделаешь? Я мужчина, Лиз, тебе со мной не тягаться.
Настороженно следя за мной, он медленно поднялся и встал ровно напротив. То, что надо. Удар по челюсти с разворота получился бы очень эффектным, если бы Эрик не перехватил мою руку. Очень легко буквально смеясь, и даже не прилагая усилий, но кто сказал, что мне это не было нужно? Растянув губы в ехидной усмешке, я со всей дури пнула его по яйцам, а потом под дых. Шумно выдохнув, Эрик согнулся пополам и покраснел. Но молча. Ни единого звука не выдал.
Силён.
– Вон. – Я указала рукой на дверь. – Я знаю, что ты гей, и если вы с Дениз ещё раз попробуете провернуть подобную шутку, я так просто этого не оставлю.
Быстро разогнувшись, Эрик облизнулся и выдал:
– Хорошая девочка, как я и думал. Мы ещё встретимся, Лиз. Очень скоро, и обещаю – тебе понравится.
Сглотнув, я молча открыла дверь и выпустила его наружу. В дверях, подлец обернулся и оставил лёгкий поцелуй на моей щеке.
– Самородок, я бы сказал. Мне начинает нравится эта игра. Определённо, ради тебя я бы стал бисексуалом. Чао, кроха.
Мудак, выругалась я мысленно и хлопнула дверью. Избави бог от таких поклонников.
Кабы знала, для чего нужен этот спектакль – ни за что бы не выпустила придурка из дома.
На следующее утро все газеты пестрели заголовками:
Измена после скорой свадьбы
Элизабет МакАлистер, недавно вышедшая замуж за наследника корпорации Кейна МакАлистера, была замечена с лучшим другом собственного мужа. Эрик Морган, больше известный в тусовке как Арлекин, был замечен выходящим из особняка миссис МакАлистер в десять часов утра. В это время её супруг давал пресс-конференцию по вопросам безопасности нефтяных платформ. Что это? Любовная интрижка за спиной друга и мужа, или сговор двух близких Кейну людей с целью разрушить репутацию известной семьи?
Апофеозом этого бреда стала фотография, с запечатлённым на ней поцелуем. Благодаря умению фотографа, лёгкое касание щеки стало сексуальным и романтичным поцелуем.
Но в то утро я ещё этого не знала и, вернувшись к семье, продолжила прерванный завтрак.
Первый звонок раздался в шесть сорок три утра, на сотовый. Высокий голос с нервными нотками быстро протараторил:
– Газета ***, Влада Мару. Вы правда спали с Эриком Морганом, или это просто пиар-ход для привлечения внимания к себе?..
Сглотнув комок в горле и плохо понимая, что происходит, я отшатнулась от телефона нервно дёргая прядь волос. Из динамика снова раздалась дробь вопросов, но я быстро нажала отбой и откинулась на подушки.
Вчерашний день прошёл как в тумане, сплошные заботы и тяготы жизни с детьми. Вместо того чтобы отправиться на пляж попивать коктейли и мерно покачиваться на волнах, я повезла детей и няню в парк развлечений. Пока мы с Вовкой орали на аттракционах, Мила гуляла вдоль воды с Алексой. Потом мы, всей компанией, проехались вдоль побережья, посетили зоопарк и на полусогнутых ногах, едва ворочая языками, вползли в дом. Дети вырубились сразу, Мила была отпущена отдыхать, а я забралась в прохладную воду бассейна и плавала, пока не выдохлась.
После контрастного душа, выпила зелёного чая с мармеладкой и поползла спать. Глаза закрывались, мозг требовал отдыха, так что я забыла отключить на ночь телефон. Как итог – утренний звонок проныры, которой не известно чувство такта.
Повернувшись на другой бок и натянув одеяло по самый нос, я попробовала вновь уснуть, но где там… телефон разорвался новой трелью. Находясь одной ногой во сне, а другой почёсывая пятку, вяло промычала:
– Да.
– Открывай.
– Кто это? – хрипло протянула я, с трудом открывая глаза.
– Тот, кто надерёт тебе задницу, если промедлишь ещё минуту.
– Катись к енотам, МакАлистер, у меня ещё целый день в запасе.
– Элизабет, – прорычал Кейн так… по-звериному, что мне пришлось скатиться с кровати, запутавшись в одеяле, и подойти к окну. – У твоего дома дежурит свора журналистов, будь лапочкой – открой дверь мужу!
– Вот чёрт, – простонала я, отодвигая занавеску. – А ведь ты прав.
За забором собралось по меньшей мере десятка два журналистов. Я же не президент, чтобы устраивать такую шумиху… так почему?
Прикусив губу, я нервно набросила халат и едва не пересчитав ступеньки, пронеслась к двери. Странно, почему Мила уже поднялась? Ещё же восьми нет.
Примяв волосы и подышав в кулачок – я же не хочу сразить мужа несвежим дыханием – открыла дверь.
Кейн мягко улыбнулся делая шаг вперёд. Сразу защёлкали вспышки.
– Доброе утро, милая, – протянул МакАлистер и впился в мои губы, одновременно заталкивая внутрь и хлопая дверью.
Опешив от напора, я не сразу сообразила, что не так: солнце стояло высоко.
– Нахалка мелкая, – зло прошипел он, бросая портфель и ключи на диван. – Я оставил Эрика, чтобы он за тобой приглядел, а вместо этого вы развлекались, да?!
Бросив на меня презрительный взгляд, он ушёл в ванную, громко хлопая дверью. Снова.
– И тебе с добрым утром. – Я вытерла губы и пошла на запах еды.
– Добрый день, Элизабет, – тепло поприветствовала помощница. – Вы будете кофе или сразу обедать сядете?
– Обедать?
– Ну да. – Мила поставила большую супницу на стол и повернулась: – Сейчас два часа.
Утопив лицо в ладонях, я едва не застонала: последний день свободы полетел ко всем чертям.
– А где дети? – Я удивлённо осмотрела помещение, вспоминая, что живу не одна.
– Так спят. Дети поели около часа назад, с жары их так разморило, что уснули сразу, едва их головы коснулись подушек. – Хохотнув, Мила вытерла руки о полотенце и сняла фартук. – Вы кушайте, а я пойду пока вещи Алексы разберу, надо всё перегладить, всё же негоже девочке в мятом ходить.
– Оставьте. – Я подпёрла щёку рукой и откусила хрустящего каперса. – Она ещё маленькая, какая разница – мятые у неё штаны или нет, всё равно никто не видит. А вы, итак, уже многое делаете.
– Ну что вы, мне не сложно. – Эта святая женщина поставила передо мной графин с соком. – Мятые вещи грубы, а кожа младенца очень нежная. Кстати, она постучала пальцем по лбу: – Я совсем забыла вам сказать – на автоответчике много сообщений, и дважды звонила госпожа Мелания.
– Мама?! – Неуклюже подскочив, я бросилась за телефоном. – Мила! – крикнула уже из коридора: – А мама что-нибудь передавала?
– Нет. Но… голос у неё был очень грустный. Простите, если сказала лишнего, – поспешно добавила она и ушла в детскую.
По пути в свою комнату столкнулась с Кейном, но проигнорировав вопросы, просто сбросила его руку и побежала дальше. Грустный голос, грустный голос, билась в голове мысль. Боженька, пожалуйста, пусть с отцом всё будет хорошо. Только бы он не умер. Пожалуйста.
Телефон почему-то всё время выскальзывал из рук, так что я психанула и едва не разбила его об шкаф, хорошо, что он упал раньше, чем столкнулся с дверцей. Гудки падали куда-то в бесконечность, отсчитывая удары моего сердца.
– Да.
– Мама, – выдохнула я, сползая на пол. – Что случилось?
В трубке послышались всхлипы, перемежаемые голосами врачей. В груди сжался тугой комок, не позволяющий ни вдохнуть, ни выдохнуть.
– Мам?
– Лиз, детка…
Нет, не может быть. Сжав трубку, я подняла ошарашенный взгляд на вставшего в дверях Кейна.
– Мам, что с папой?
Кейн молча сел рядом и прислушался, но мне было всё равно на такую бесцеремонность. Всего одно слово. Я ждала только одного слова: жив.
– Умер, – выдохнула мама и разразилась новыми рыданиями.
– Нет. Не может быть, – губы не слушались. Я неосознанно сжала руку мужа, ища хоть какой-то поддержки. – Мамуль, это просто ошибка. Не может этого быть… – Я улыбнулась сквозь слёзы, сдерживая всхлип. – Врачи давали ещё полгода.
– Сегодня ночью ему стало хуже. – Мама собралась. – Они не успели ничего сделать. Я… Мне нужна твоя помощь, Лиз. Скоро его подготовят к отправке в Штаты, мне надо будет заниматься похоронами.
– Да.
– Тебе нужно будет побыть с Вовой и Алексой несколько дней. Хорошо?
– Да.
– Девочка моя, – простонала мама. – Мы справимся, Рома не хотел бы, чтобы мы опускали руки и сдавались. С журналистами я разберусь сама, да и с фирмой тоже. Будь сильной, дочь.
– Да.
Отключив телефон, я ещё долго сидела глядя в одну точку, пока Кейн не поднял меня и не отнёс в кухню, закрывая дверь.
– Выпей.
На стол плюхнулся стакан с тёмной жидкостью. Вяло мотнув головой, я вновь отвернулась к окну, наблюдая за пляшущими журналистами по ту сторону забора. Они так и не ушли. Как свора гиен, прибежали на запах добычи, или стая стервятников, ищущая гнильцы для поддержания собственной жизнедеятельности.
– Мне жаль. – Кейн сел напротив, накрыв мою руку ладонью.
Некстати вспомнилась похожая ситуация с Дениз, позавчера. Молча вытащила руку и сунула между колен.
– Что сказала твоя мать?
Я с трудом разлепила губы и прошептала:
– Похороны через три дня.
– Я не об этом, – спокойно парировал он. – Что вы намерены делать без… твоего отчима?
– Отца. Рома был мне отцом.
– Прости. Что вы намерены делать без отца? Кто будет заниматься финансовыми делами вашей семьи? Есть кто-то, кто может помочь твоей матери?
– Наверное, приедет Саша с Тау. Нам надо вернуться в дом.
– Зачем? – Кейн сделал кофе и поставил чашку передо мной, пододвигая сахарницу с рафинадом.
– Саша родная сестра отца, а Тау был его близким другом. Мама, наверное, займётся всеми делами сама.
Мой голос лился ровно, в нём не было даже намёка на эмоции. Странно слышать себя будто со стороны, словно я сижу в партере театра, наблюдая за безобразной игрой актёров идиотского спектакля.
А ведь правда: что будет с детьми? Кто будет за ними присматривать? И мама, она, конечно, помогала отцу, но основную работу он всё равно делал сам. К тому же… Вова.
– Мне надо сказать об этом Вове. – Горячая слеза упала в ворот халата. – Я… я не знаю как ему сказать, Кейн. – Я подняла на мужа глаза, ища в нём… что?
Что я ищу в лице этого мужчины? Почему мне важно его сочувствие? Пустой взгляд мужа скользил по кухне. Он точно избегал меня. Ну и пусть.
– Для начала тебе надо успокоиться и взять себя в руки. – Он наконец обратил на меня внимание.
Мягкие губы были плотно поджаты и глаза… В его глазах читалось полное равнодушие к моей беде. Я отвернулась к окну, чтобы не разочароваться в нём ещё больше, и сцепила пальцы в замок. Всё так. Мы женаты меньше месяца, он видит во мне лишь игрушку, не больше. Наверняка очень скоро он начнёт новую охоту, наплевав на договор.
– Мне нужно будет уехать.
Сожаление? Я даже повернулась, боясь, что мне послышалось.
– На похоронах ты должен присутствовать. Иначе журналисты раздуют новый скандал, придумав очередную байку. Маме сейчас совершенно не нужны эти сплетни.
– Ты должна была подумать об этом, когда целовалась с моим другом, – зло усмехнулся Кейн, поводя носом: запах супа чувствовался даже сквозь крышку супницы.
– Ты идиот. Прежде чем оставлять в моём доме эту сволочь, надо было прикинуть все варианты развития событий. Во-первых, Эрик – гей, во-вторых, он сам меня поцеловал. Наверняка это происки твоей псины.
– Только из сочувствия к твоему горю. – Кейн поднялся и начал расставлять тарелки. – Я промолчу на этот выпад. Ты сейчас не в себе и плохо соображаешь. Зачем Дениз это делать? Она знает, что вмешиваться в мои отношения не имеет права.
– Ты действительно идиот, или прикидываешься? – прошипела я, сминая салфетку. – Твоя Дениз ещё та змея. Раскинь мозгами – отчего журналисты были у моего дома именно в тот день, когда ты оставил Эрика? Я вижу, что тебя совсем не волнует его поцелуй. – Обида и злость, увеличенные горем от потери отца, совсем сорвали тормоза.
Я хочу сделать ему больно, хочу уколоть так сильно, чтобы ему стало неприятно. Хочу, чтобы спокойное выражение лица, наконец, сменилось. Хочу, чтобы он страдал.
Ужаснувшись от собственных мыслей, я отшатнулась от руки, почти опустившейся на мою голову, и подскочила.
– Мне надо разбудить Вову и сказать, что отец умер.
– Сядь, – глухо отрезал муж, спокойно наливая в тарелку суп. – Ты должна стать ему поддержкой, а в таком состоянии лишь усугубишь последствия.
– Всё-то ты знаешь. – Я брезгливо поджала губы. – Не строй из себя умного! Сама разберусь.
– Я и есть умный, – усмехнулся Кейн.
– Да как же! – разозлилась я не на шутку, забывая обо всём. – Только полный идиот оставил бы в доме своей жены друга, зная, что может произойти!
– Тебя это бесит? – вскинул он брови.
– Бесит! – рявкнула я в ответ, кусая рафинад.
– Бесит его поцелуй, или моя реакция на него? – спокойно уточнил муж.
– Всё бесит! Меня бесит абсолютно всё в тебе! Не могу спокойно смотреть на твою лоснящуюся рожу!
– Надо же, какая экспрессия, – улыбнулся Кейн, прихлёбывая с ложки. – Может, ты уже влюбилась?
– Обойдёшься.
– Ну нет, так нет, – равнодушно ответил он и продолжил есть.
– Ты страшный человек, Кейн, – призналась я, ставя кружку с остывшим кофе в микроволновку. – В день смерти моего отца обсуждать наши отношения можешь только ты.
Я отвернулась от стола, смотря, чтобы жидкость не убежала. Да и видеть мужа не очень-то хотелось.
– Зато ты пришла в себя. И вместо тряпки передо мной стоит женщина, готовая сражаться. Направь эту злость на решение проблем и помощь матери. Поплакать сможешь на похоронах, а сейчас тебе нужна ясная голова. Спасибо за обед.
Ушам своим не верю.
Стул отъехал в сторону, за спиной послышались шаги, и я сжалась в предчувствии прикосновения. Но нет.
– С журналистами я разберусь, а ты приведи себя в порядок и найди нужные слова для брата. Вернусь вечером.
Кейн ушёл, тихо прикрыв дверь и оставляя меня в двояких чувствах.
Я точно выходила замуж за монстра. Только вот монстром он был каким-то… ненастоящим.
Кейн
Я гнал по шоссе под двести. Газета с кричащим заголовком лежала на соседнем сиденье, привлекая взгляд абсурдностью текста.
Что задумал Эрик? Этот поганец никогда не выходил из круга своих обязанностей, не мешая и не привлекая лишнего внимания. Именно поэтому я оставил его с мелкой. Зная о его пристрастиях, оставлял со спокойным сердцем.
Неужто, Лиз и в нём разбудила мужскую сущность? Эта засранка играет на нервах как заправская скрипачка, виртуозно водя смычком по моему истерзанному спокойствию. При одной мысли о злобной нимфе, в штанах стало туго. Нет, так дело не пойдёт. Я мрачно сжал руль и утопил педаль в пол.
Первое правило моей жизни – не привязываться. Как жена и мать будущих наследников она меня полностью устраивает, пусть так и остаётся. К тому же не решён вопрос с её преследователем.
Сквозь музыку послышался звонок. Сбавив скорость, ответил не глядя:
– Да.
– Кейн, это Мелания, Лиза не с тобой?
Голос тёщи звучал глухо, я бы сказал мёртво. Не нравится мне это. Снова кинув взгляд на газету, я развернулся на полпути и поехал в Беверли-Хиллз.
– Что-то случилось? Я сейчас не дома, выехал по делам.
– Лиза сказала, где именно я сейчас? – тихо спросила она, так что мне пришлось припарковаться, чтобы нормально поговорить.
– Нет. Она не особо… откровенна со мной, – я усмехнулся прикуривая. – Ваша дочь не желает делиться новостями вашей семьи.
– Понятно. Что же, в любом случае это станет известно всем. Думаю, ничего плохого не будет, если ты узнаешь первым, – со вздохом сказала она. – Рома умер.
– Не понял. Чёрт. – Я стряхнул с пальца горячий уголёк и швырнул сигарету под ноги. – Мелани, повторите, пожалуйста.
– Рома. Умер. Сегодня ночью.
Я Облокотился о дверцу и растёр лицо ладонью. Хреново.
– Сожалею.
– Спасибо. Мы… мы ждали этого, но не так скоро. – Она всё же заплакала. Дерьмо. Я совсем не знаю, что делать с женскими слезами.
– Что значит не так скоро? – Я всё же вставил вопрос между всхлипами.
– У него был рак мозга, но врачи давали ещё полгода как минимум. Ночной приступ стал полной неожиданностью для всех, они просто не успели его спасти.
– Есть официальное заключение?
– Остановка сердца.
– Мелани, что вы хотите от меня?
– Лиза. Она одна не справится. И Вова, ему нужна будет поддержка, пока я буду заниматься похоронами и финансовыми вопросами. Я прошу тебя быть рядом, если это несложно.
– Я понял. Примите ещё раз мои соболезнования. Ваш муж был хорошим человеком, Джон всегда отзывался о нём с уважением.
– Спасибо, – прошептала она. – Мне нужно идти. Скоро я снова попытаюсь дозвониться до дочери.
Когда связь оборвалась, я снова закурил. Такая новость никого не оставит равнодушным. Нет, мне не было жалко Белоярцева, мы практически не общались до свадьбы. Но я мог представить, что будет твориться с его компанией. Какими бы сильными ни были женщины этой семьи, они всё же женщины. Местные воротилы попытаются подмять их под себя, забрать бизнес.
Что должен делать я в этой ситуации?
Придётся звонить старику.
– Это я. Отправь в Лас-Вегас Джорджа.
– Нет, – скрипнул старик. – Мне нужен именно ты.
– Прости, старик. Сейчас во мне нуждается семья моей жены. Роман умер ночью, мне только что звонила тёща.
– Добрался-таки, – вздохнул Джон, шумно глотая.
– Ты о чём? – Нацепив очки, я вновь завёл двигатель, выруливая на дорогу.
– Я же говорил тебе о сыне Виктора Домогарова. Наверняка это он.
– Ты ошибаешься, – усмехнулся я его паранойе. – У тестя был рак. Ему, итак, оставалось немного.
– Послушай меня, малец, – вдруг серьёзно сказал он. – Гляди в оба за женой, и прочеши её окружение. Смерть Романа не может быть совпадением. На днях Бориса видели в аэропорту Лос-Анджелеса.
– Понял. – Спрятав газету в бардачок, я набрал Дениз: – У тебя двадцать четыре часа, чтобы исправить свою ошибку.
Дыхание гончей сбилось, но лишь на секунду.
– О чём ты, котик?
– Журналисты, Дениз. Эрику ума не хватит так играть. Предупреждаю в последний раз – выкинешь подобное снова, окажешься за бортом не только моей жизни, но и тусовки.
– Я поняла, – скрипнула она зубами.
– Хорошая девочка. Не забудь оставить ключи от дома Инаре.
– Как пожелаешь.
Сбросив звонок, я устало потёр глаза – я так и не смог уснуть этой ночью. Надо отдохнуть.
