Есения Маас
Ядовитый привкус любви
Глава 7
– Я тебе куда сказал приехать? – Кен схватил моё запястье, выворачивая руку.
– Отпусти, придурок, мне больно. – Произнесла-то ровно, но в душе колыхнулся страх. Это что же, он ещё и рукоприкладством будет заниматься?
– Извини. – Задержав на мне взгляд, он отвернулся и разжал пальцы. – Я не хотел делать больно. Правда, извини. Но это не значит, что мне сейчас не хочется надрать тебе задницу, ну или выдрать, чего уж там, – усмехнулся он. – Почему не приехала, и зачем тебе понадобился старик?
– Как мой будущий родственник, он вызвался помочь в одном деле, – вздохнула я, не желая ябедничать.
Всё равно ведь не поверит, что его подружка мне гадости делает. За спиной Кейна раздался цокот, и из тени вышла Дениз. А как же без неё-то. Я усмехнулась своим мыслям. Как собачка верная бежит за хозяином, не дай бог, он найдёт себе новую игрушку. Впрочем, уже нашёл.
Значит, Дениз личная гончая моего жениха и та, кто будет меня подставлять. Скользнув по девушке взглядом, я ослепительно улыбнулась. Врага нужно знать в лицо и держать при себе.
– Надо же, и ты здесь? – Я сделала вид, что удивлена. – И какими же судьбами вы оба здесь? – Правильно, прикинусь дурочкой, авось прокатит.
Дениз переглянулась с Кейном и пожала плечами:
– Решила проследить, чтоб твой женишок не нашёл по дороге развлечение.
Ага, а говорит она эти гадости лишь из лучших побуждений. Что ж, не будем разочаровывать:
– Да ты что! Вот спасибо, я как раз собиралась на примерку платья ехать, так что на яхте отдохнёте без меня.
– А разве ты уже не была на ней? – со смехом спросила Дениз.
– Была, да не на той. Дениз, милая, спасибо, конечно, что озаботилась моими нарядами, но мне с детства прививали хороший вкус, так что воспользоваться твоей помощью я не могу.
– Чем тебе платье не угодило? – выступил Кейн, защищая подругу. – Дени описала мне всё по телефону, очень красивые, да и вкус у неё есть. Не морочь голову и надевай, что выбрали, на отшив других платьев нет времени.
Стерва победно улыбнулась, делая вид, что её очень уж обидели мои слова. Смотри-как как вцепилась в руку Кейна, почти висит уже. Печально вздохнув, я натянула улыбку и ласково потрепала жениха по щеке.
– Лапушка, тебе не стоит влезать в дела невесты. По традиции, платье жених не может видеть до свадьбы, а также он не может знать, как оно выглядит. Чтобы наш брак был полноценным и крепким, мне придётся выбрать другое.
Дениз аж перекосило. Пальцы судорожно сжались и устрашающе длинные ногти едва не прорезали нежную ткань костюма Кейна. Сделав шаг вбок, я склонилась к ней и прошептала:
– Милая, если будешь так нервничать, ненароком порвёшь рукав. Ты же не хочешь, чтобы Кени злился?
– К-кени? Он тебе что, игрушка, что ли? – рыкнула она, освобождая его от цепкой хватки.
– Ну что ты, не горячись, иначе морщины появятся тут и тут. – Я показала пальцем на глаза и лоб. – А нет, извини, уже всё есть. Можешь смело морщиться, хуже не будет.
– Ах ты сука!
– Да уж не дворняжка точно, – хмыкнула я обходя парочку по дуге. – Кейн, мне надо заехать по делам, так что можешь возвращаться на вечеринку. Я сегодня уже никуда не поеду.
– Окей. Поеду домой, всё равно надо кое-какие документы просмотреть.
Что-то он легко согласился. Я аж развернулась, чтобы посмотреть, не ржёт ли он. Но нет, он просто засунул руки в карманы и привалился плечом к колонне, зато Дениз кривила морду, кипя как чайник. Бросив на меня уничижительный взгляд, завистливая курица прошипела:
– Кейн, ты слышал, как она со мной разговаривает?! Заткни пасть своей новой игрушке, иначе это сделаю я.
Ого, вот это номер. Стоя вполоборота, я ждала, что же ответит этот доморощенный дьявол, и была вознаграждена усталым:
– Дениз?
– Да, котик? – Тьфу, корова мармеладная.
– Заткнись.
Захлопнув рот, она ошарашенно смотрела на своего хозяина, щёки гончей побагровели, руки то и дело сжимались в кулаки. Я же помахала ручкой жениху и послав воздушный поцелуй, вышла наконец из здания.
– Так, – пробормотала я вертя телефон перед глазами. – И как этот гад умудрился маячок засунуть?
Поймав такси, по пути вытащила симку и выбросила телефон на проезжую часть. По бедняге сразу же проехался автомобиль. Вот так хорошо, просто замечательно.
Дом мод «Ферраджо» встретил меня холодом и пустотой, время приближалось к одиннадцати, и вероятность наткнуться на кого-то из персонала стремилась к минус ста. Таксист неуверенно кашлянул, и обернулся:
– Мисс, вы уверены, что вам нужно сюда? Давайте, я вас подожду?
– Не беспокойтесь, всего хорошего.
Расплатившись, я вышла из машины и прикурила. Что-то многовато я стала курить, пора завязывать. Вот только докурю и сразу брошу. Огонёк сигареты мелькнул перед носом и сизый дым с лёгкой ленцой проплыл в сторону пляжа. В окне второго этажа, там, где мелькал чей-то силуэт, послышался вскрик и маленькая, тёмная фигура перегнулась через балкон. Отставив сигарету в сторону, я напряжённо вгляделась в росшие под ним кусты, и облегчённо выдохнула: тот, кто сиганул, был явно жив.
Вечернюю тишину взрезал высокий голос, ругающийся как минимум на пяти языках одновременно. Я смогла вычленить: русский, французский, арабский и английский. Пятый был мне незнаком.
– Эй! – осторожно позвала я, боясь спугнуть самоубийцу. – Вы там не умерли?
А в ответ тишина. Через две минуты раздался шорох и на подъездную дорожку вышла высокая девушка, в штанах и майке. Босые ноги были испачканы в грязи, видимо, недавно эту землю под балконом поливали. Прижав руку к затылку и щёлкнув шеей, она остановилась в двух шагах впереди.
– Ты кто?
– Это мне тебя надо спрашивать. – Я затушила сигарету и выбросила окурок в ближайшую урну. – Ты как, жива?
– Ещё одна, – мрачно процедила модель и сплюнула. – Видимо, мне на лбу надо написать, что я не баба, а мужик. Хотя вариант с отсутствием штанов тоже подходит. Ты одна из этих, да? – Он кивнул на балкон с которого недавно сверзился.
– Я клиентка, – медленно протянула я, всматриваясь в фигуру. И правда парень. Худой, что глиста во фраке, но кадык и большие руки с длинными пальцами явно не женские.
– А, ну тогда топай. Если этот жмот спросит, скажи, что никого не видела.
– Сказать-то скажу, но про какого жмота ты говоришь? – Меня всё больше распирал смех.
Прохладный ветер взъерошил короткие волосы незнакомца, под майкой отчётливо встали торчком затвердевшие соски. Красив, даже очень. Тонкие черты лица, большие миндалевидные глаза стального оттенка, тёмные волосы, но явно светлее, чем у шатенов.
Эхе. Какой милый мальчик, однако. Вздохнув об унылой участи жены МакАлистера, я кивнула и пошла своей дорогой. Не следует дольше, чем нужно глазеть на других мужчин, несварение может случиться. А то и язва откроется. Зависть к потерянной свободе жгла душу, ненависть к почти мужу разрывала на части, и как вишенка на торте: желание иметь другого мужчину. Плохо выходить замуж с такими мыслями, очень плохо. Пусть и ненадолго и почти понарошку, но я сознательно съедала себя завистью к свободным женщинам.
Замерев у входной двери, я почти сделала шаг назад, чтобы сбежать. Я могу скрыться в Лондоне, могу вернуться в Россию и забыть обо всём, как о страшном сне, но тогда, грош цена моему слову и силе воли. Я обещала самой себе, что не буду убегать, как в своё время поступила мама, и встречу своего врага лицом к лицу.
– Но, бог мой, целый год быть женой этого демона выше даже моих сил, – невольно шепнула я под нос.
Вспомнив, что за спиной остался незнакомый парень, я гордо вскинула голову и закусив щеку, дёрнула ручку двери на себя.
Я сильная.
Я справлюсь.
Только оказавшись внутри, поняла, насколько мне страшно, насколько я не хочу быть женой этого человека. Не хочу быть его грелкой ночной, не хочу каждодневных скандалов, а они обязательно будут. Не хочу тихо сходить с ума от безысходности и понимания, что сама, сама совершила эту ошибку. И плевать теперь на академию, бог даст, снова поступлю.
Хочу исчезнуть.
Сев на гостевой диванчик, я опустила голову на колени и разрыдалась.
– Не хочу-у… Я не хочу выходить замуж, не хочу видеть его наглую рожу, не хочу носить его фамилию. Не хочу…
Всхлипнув, шмыгнула и вытерла нос. Тушь потекла.
– Эй, – раздалось тихое от двери. – У тебя всё в порядке?
Вздрогнув, я наспех вытерла лицо платком и повернулась.
– Нормально. Сейчас проревусь и всё опять будет пучком.
– Ты так сильно не хочешь замуж? Прости, я нечаянно подслушал. – Парень сел рядом, сложив пальцы в замок. – А зачем нужна нежеланная свадьба? Люди, вступающие в брак под давлением обстоятельств или родни, почти всегда несчастны. У тебя есть время отказаться и жить так, как хочешь этого ты. Свадьба же не завтра, да? – Повернувшись, он улыбнулся и подмигнул.
– Нет, – снова всхлипнула я. – Послезавтра-а-а.
– Оу. И всё равно всё поправимо, слышишь? – Он несмело похлопал меня по плечу и откинулся на спинку. – Хочешь сбежать?
– Что? – рыдая, я оторвала руки от лица.
– Давай сбежим.
– Сбежать? – Я открыла рот.
Да разве могла я допустить хотя бы мысль об этом? Что скажут люди? Что будут говорить о моей семье, стоит мне только сбежать? У отца наверняка начнутся проблемы с партнёрами после такого скандала. Общество, чёртово высшее общество, как осьминог просунуло свои щупальца туда, куда можно и нельзя. Везде сплетники, зависть гложет одних, ненависть разрушает других. Мы давно уже разучились просто жить, не оглядываясь на чужое мнение. Так жила моя мама, таким был отчим до свадьбы. А потом появились обязательства, от которых просто так не отмахнуться, и ношу ответственности за чёртову репутацию взвалили на себя дети.
– Но я не могу всё бросить.
– Ты хочешь замуж?
– Нет, конечно, нет.
– Тогда бросай. Бросай сейчас, пока есть возможность, потом может быть поздно.
– У нас договор, – хмыкнула я. – Женитьба всего на год.
– А ты уверена, что тебе дадут развод, когда ты попросишь? – Парень склонился к моему лицу и всмотрелся в заплаканные глаза. – Тебе дали гарантии, прописали в этом самом договоре, что ровно через год ты получишь развод?
– Нет, но старик же дал слово!
– Ты выходишь за старика?! – По его лицу проскользнула тень пополам с брезгливостью.
– Да нет же! За дьявола этого, Кейна, чтоб его бесы забрали!
– За МакАлистера? – тихо прошипел парень. – За эту сволочь?!
– В точку, – подняла я палец. – Слушай, а это не тебя он спас на вечеринке, когда тебя пытались… ну… того самого.
– Ты хочешь сказать изнасиловали? – горько усмехнулся он, вернувшись в прежнее положение. – А что если я скажу, что именно Кейн сначала устроил всю эту травлю?
– В смысле? – Я отодвинулась на всякий случай.
– В прямом. По договору с агентством я не имел права разглашать свой пол, выступал на подиумах как модель андрогин, все считали, что я женщина, притворяющаяся мужчиной. Вот Кейн и устроил на меня свою охоту, а когда загнал в угол и выяснил, что между ног у меня яйца, а не женские прелести, решил побыть героем и спасти от своих собратьев, которые ждали своей очереди, чтобы оприходовать новую жертву.
– Оприходовать по очереди? – выдавила я ошарашенно. – Нет. Да быть такого не может! Кейн, конечно, дьявол, гад, подонок и, вообще, дрянная личность, но не настолько же.
– О, так ты его ещё и защищаешь? – Теперь уже он от меня отодвинулся. – А, знаешь, что? Вали давай к нему и выходи замуж. Надеюсь, он тебе развода не даст.
– Ты нормальный? – У меня даже слёзы высохли от этой тирады. – Что за истерика на пустом месте?
– Посмотрел бы я на тебя в тот момент, когда мужик шарит в твоих штанах, пытаясь член просунуть в задницу! Насухую! – Психанув, он резко подскочил и едва не снёс дверь.
– Насухую? – пробормотала я поднимаясь. – Это он, вообще, о чём? Ладно. Хрен с ним, сейчас надо платье заказать.
Поднявшись на третий этаж, я осторожно шагнула в тёмный коридор. В самом конце одна дверь была открыта, и оттуда доносились звуки какой-то попсы.
– Ла-ла-ла, я тебя не отдам, нее-е-ет, – раздался вой, от которого я подскочила. – Ла-ла-ла, я тебя залюблю да-да-да…
Фу, ну что за гадость он поёт? Это же он?
Быстро дойдя до заветного прохода, я осторожно заглянула и застыла как вкопанная: посреди большой комнаты стояло оно, то ли женщина, то ли мужчина. Человек был невысокого роста, но с крепкой задницей, обтянутой малиновыми трико. На голове стоял такой хаер, что волосы пришлось бы сбривать, расчесать просто нереально. С ушей свисали длинные серьги с большими рубиновыми камнями, спину обтягивал топ. Оно прыгало на одной ноге, тоже босой, и пришпиливало золотую полупрозрачную ткань к манекену.
– Простите. – У меня даже голос охрип. – К вам можно?
– Ла-ла-ла, я тебе засажу, я тебя залюблю… – продолжало вопить это чудо.
Осторожно войдя, я на цыпочках дошла до модельера и осторожно тронула костлявое плечо.
Комнату наполнил такой визг, что пришлось зажать уши, чтобы не оглохнуть. Чудо повернулось, сверкая гладковыбритым, но всё же мужским подбородком.
– Не разбери какого пола дяденька, – прошептала я, делая шаг назад. – Кажется, я ошиблась дверью. Простите.
– А ну стоять! – гаркнул он нормальным голосом. – Ещё раз услышу не разбери какого… и всё остальное, – помахал он надменно рукой, – останешься без платья на свадьбу. Ты от Джона? Ничего так мордашка, правда, с весом беда. Ай-яй. – Прижав палец к подбородку, мужчина качнул головой. – Тебе бы сбросить килограмм семь, даже восемь. Сколько ты весишь?
– Ш-шестьдесят.
– Плохой ответ, – сморщил он нос. – После свадьбы сядешь на диету.
– Ни за что. – Осмелев, я сложила на груди руки. – У меня рост почти сто восемьдесят, если буду весить меньше, меня ветром сдует.
– Ладно, в конце концов, такая корова не моей женой должна стать. – Вздохнув с облегчением, это чучело ткнуло пальцем в золотую ткань. – Вот твоё платье, завтра вечером будет готово, а сейчас мы снимем мерки. Раздевайся догола.
– С ума сошли?! Да ни за что! – Я отпрыгнула от протянутых рук. – У меня свадьба, а не поход в бордель.
– Милочка, или делаешь, как я скажу, или эта прелесть отправится на помойку. – Схватив ножницы, модельер приставил их к ткани.
– Чёрт с тобой, – прошипела я тихо.
Скинув всю одежду, я осталась в чём мать родила, закрывая ладошками низ. А этот… человек спокойненько помог мне одеться и повернул лицом к зеркалу.
– Ну вот, красавица.
– А недавно коровой была, – хмыкнула я, разглядывая витой узор половины платья.
– Коровы тоже могут быть красивыми, всё зависит от производителя, запомни это.
– Хам. Но платье красивое.
– Это тебе за не разбери какого пола дяденьку, – улыбнулся он во весь рот и хлопнул в ладоши. – Меня зовут Даная, а ты, стало быть, Элизабет.
– Странное имя, – пробормотала я, не отрывая взгляда от зеркала. – Приятно познакомиться, Даная.
Глава 8
– Ма-ам! – Подхватив полы платья, я пронеслась по лестнице, не заботясь о том, что могу грохнуться. – Я не могу найти туфли!
– Милая, они здесь, – спокойно ответила мама, держа в руках классические лодочки.
– Нет, не эти. – Я отмахнулась, чувствуя, как вскипаю. – Мне нужны босоножки на шнуровке, я вчера их оставила в прихожей на тумбе, даже коробку не открывала.
– Ну не могли же их украсть, – приложив палец ко лбу, мама сморщилась. – Давай поищем.
– До выхода осталось десять минут… Десять, понимаешь?
Присев на узкий диван, я обмахнулась руками и поёжилась. Платье было очень красивое, но открытое, а если учесть, что я была голая и под ним у меня не было даже трусов… В общем, чувствовала я себя развратной невестой, что придавало моему взгляду некую загадочность, особенно когда мне надо было куда-то присесть.
Со стороны общей гостиной послышались крики и напряжённый голос няни, которую отчитывал Вовка? Вздохнув, я поднялась и пошла на вопли. Представшая перед глазами картина была бы смешной, если не одно но: шнурки моих новых, красивых и таких дорогих босоножек были во рту маленькой проказницы. Лекса с упоением мусолила золотые полоски, запихивая в рот всё большие куски кожи.
Вова, как истинный рыцарь, пытался победить моего собственного дракона и отобрать у мелкой козявки обувь, на что раздавался новый вскрик, и Лекса, этот пухлый, рыжий ангел с рожками отползала подальше, продолжая своё варварское нашествие.
– Тина, как это понимать? – Устало прислонившись к косяку, я потёрла виски и зажмурилась. – Вас наняли, чтобы Лекса всегда находилась под присмотром и таких вещей, как это, – я показала пальцем, – не происходило.
– Простите, мисс, – покраснела женщина. – Я отлучилась на две минуты, а когда вернулась, она уже сидела с вашей обувью. При любой попытке отобрать туфли, девочка рычит и начинает кричать. Я надеялась, что у Вовы получится забрать.
– Так, ладно.
Я подошла к сестре и присев на пол, погладила её по голове. Смешные кудряшки. Алексе всего год, и назвали её в честь тёти, поэтому и растёт такой пакостницей.
– Лекси, милая, отдай сестрёнке обувь, мне она очень нужна.
Насупленный взгляд каре-зелёных глаз получился таким смешным, что я едва не оставила ей босоножки. Но, нельзя. Даная меня просто убьёт. Объездив вчера большую часть магазинов, я так и не нашла подходящей к платью обуви, и тогда модельер пришёл на помощь, аки принц в малиновых подтяжках и красных перьях на голове. Мановением руки он вытащил коробку с обувью и строго-настрого пригрозил пойти в них.
– Но почему ты мне сразу их не дал? – устало выдохнула я, разглядывая подарок.
– У меня настроения с утра не было.
– Вот же…
– Тихо. – Он прижал палец к моим губам. – Я слышу Муза, моего милого… Так, всё. Собирайся и отчаливай, я пошёл творить.
– Спасибо.
– Да-да, ты мне благодарна, будешь должна. А теперь прикрой прелестный ротик и уходи.
Вспомнив, с каким благоговением он смотрел на эту пару, мне стало нехорошо от мысли, что он может сделать, если я приеду не в них.
– Лекси, отдай. – Я осторожно потянула измусоленные беззубым ртом шнурки.
– Ня-а-а, – разнёсся по комнате вой.
– Нет, Лекси, только не сопли. – Я отпрянула, стискивая босоножки. – Не надо их ещё и соплями заливать. Что я за невестой такой буду?!
– И-и-и…
– Мам! Иди сюда!
Пока мама отнимала у Алексы обувь, я прошла к окну и с тоской в последний раз окинула взглядом двор. Жить мне придётся у МакАлистеров, но если надо, смогу укрыться и в своём доме, который продавать я наотрез отказалась. Вместо этого, я создала из моего любимого дома, моей отдушины, крепость, в которую просто так не попасть. Теперь повсюду там стояли пуленепробиваемые окна, новые замки и камеры наблюдения по всему периметру, в том числе и во дворе.
Да, кто-то может сказать, что я делаю всё слишком много, слишком сильно, но такова моя натура. Если что-то нужно, то я из последних сил буду выкладываться, как сейчас. Вроде бы надо сидеть и рыдать, а вместо этого я стараюсь сделать всё настолько хорошо, насколько возможно. Самоуважение и гордость в моём случае гипертрофированы, видимо, сказались походы к тому психологу-шарлатану.
– Лиза, я забрала! – победно вскрикнула мама, потрясая босоножкой. – Сейчас протрём и можно надевать.
– Хорошо. – Я улыбнулась ей в стекло, проводя пальцем по подоконнику.
Жаль оставлять этот дом вот так, вынужденно. Я поправила золотую накидку, скрывшую левое плечо, оттянула выбившийся локон, и выдохнула. Пора.
На выходе из дома меня задержал Вовка. Строго осмотрев меня с головы до ног, он поджал губы и скривился:
– Ты слишком красивая для него.
– Спасибо. – Я пригладила рыжие вихры, поправила бабочку, понимая, что ещё немного и пущу скупую слезу.
– Лиза. – Вовка ухватил меня за руку и с силой сжал пальцы. – Если он тебя обидит, я его убью.
– Не надо, Вовочка. – Я всё-таки не сдержалась. Сморгнула набежавшую влагу и натянуто улыбнулась. В который раз за это утро. – Не говори таких слов. Кейн, конечно, не подарок, но он неплох, где-то в глубине души. Я верю, что и у него есть хорошие качества и постараюсь их найти. Не переживай, твоя сестрёнка не даст себя в обиду.
– Смотри мне, – погрозил он пальцем. – Если что, ты всегда можешь вернуться домой. Если бы папа был здесь во время заключения сделки, он бы точно порвал этот брачный договор и не позволил тебе выходить замуж вот так.
– Откуда ты знаешь про сделку? – нахмурилась я.
– Подслушал, – буркнул брат и пошёл к лимузину.
– Спасибо, – прошептала ему вслед. – Я тоже тебя люблю.
Машина свернула в последний раз и остановилась напротив высоких ворот, распахнутых по случаю торжества. Бравые молодцы, охранявшие территорию, устроили контрольно-пропускной пункт, и пускали только после предъявления пригласительного, рассчитанного на одного. Прилетевший по случаю свадьбы отец, взял меня под руку и легко похлопал по запястью:
– Не дрейф, принцесса. Мы справимся.
– Ох, пап. – Я бросила быстрый взгляд на мрачного отца. – Не переживай так за меня, я сильнее мамы. Я справлюсь.
– Да, пожалуй, этого у тебя не отнять, – усмехнулся он, и увлёк за собой.
Мы вошли дом с чёрного входа, тогда как остальные прибывшие, расположились в большом саду, оформленном в классическом стиле. Небольшая комната, в которой меня оставили и сказали ждать, была мрачной и унылой. Комод из тёмно-красного дерева с золотым орнаментом по фасаду и большой статуэткой посередине, занимал почти всё пространство. На стенах висели грамоты, памятные листы и прочая мишура адресованная Кейну, победителю в греческой борьбе, фехтовании, рисунку, математике и тому подобном.
– Он, вообще, жил как обычный ребёнок? – пробормотала я под нос, рассматривая очередное награждение.
Первые места с трёх лет и до пятнадцати, потом вторые, третьи и снова первые. Последняя победа случилась год назад, в день смерти его родителей, а вот сама надпись, за что вручена – затёрта маркером.
Со стороны двери послышался шорох, и щёлкнувший следом замок заставил дёрнуться.
Заперли!
– Эй, – позвала, подойдя к двери. – Там кто-нибудь есть?
После непродолжительной тишины, послышался вздох:
– Я не позволю тебе выйти за него.
– Мэттью? – Прижавшись к двери, я не поверила своим ушам. – Мэтт, ты пришёл! У тебя всё в порядке?!
– Ты меня слышишь? – перебил друг. – Я не дам тебе выйти за него замуж.
– Мэтт, пожалуйста, не совершай ошибку. Ты же не такой. – Мой голос дрогнул, и я впилась ногтями в ладони, чтобы совладать с эмоциями.
– Это ты, ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни! – рявкнул он, ударив по дереву. – Не позволю, я убью его.
– Нет! Нет, – добавила тише. – Мэттью, ты же знаешь законы нашего мира, если я сейчас сбегу с церемонии, на нашу семью падёт позор, который отмывать придётся моему отцу. Мэти, это всего лишь на год, слышишь? – Я сползла на пол и прислонилась к двери головой. – Всего год. Джон обещал, что Кейн даст мне развод после одного года брака.
– Зачем, Лиз? – простонал Мэтт. – Вот просто зачем? Я защищу тебя и твою семью, ты же знаешь, что у меня влиятельная семья. Мы поможем, только не выходи за него. Прошу.
– Ты не понимаешь, – всхлипнула я не сдержавшись. – Там столько всего намешано. Джон откажется от Кейна, если я не выйду за него, точнее, если он не женится, но Кейн хочет только меня. И долг деда перед Джоном за спасение жизни, и моё слово, и та пресс-конференция, где Кейн показал чёртов брачный договор… Столько всего, что я не могу просто взять и всё бросить, и уж тем более я не могу взвалить на тебя эти проблемы. Только не на тебя, Мэтти.
– Ты не мать Тереза, Лиз, – отрешённо ответил он. – Ты просто запутавшаяся девушка, которая хочет решить все проблемы мира одним махом, но так не бывает. Если сейчас ты пожертвуешь собой, то больше не сможешь остановиться и исправить всё, что натворила.
И ведь сердцем я понимала, что он прав, но зубоскалящие акулы, нацелившиеся на бизнес отца, уже открыли пасти, чтобы сожрать с потрохами всё, что они с матерью наживали долгие годы. Скандал от расторжения помолвки станет последним забитым гвоздём в гробу. Была ещё одна причина, которая перекрывала все остальные. Месяц назад отцу стало плохо на презентации нового клуба. После обследования, которое родители пытались от меня скрыть, оказалось, что у него опухоль мозга. И прилетел отец на полдня не с очередных переговоров, а с клиники, в которой проходил курс химиотерапии.
Мама плачет по ночам, отец подбадривает, но по голосу слышно, что он сам почти сдался.
Мой брак – то, что может спасти компанию отца от разорения, и если он умрёт, мать сможет воспитать Вовку и Лекс. Потому что, все деньги, что были, они вложили в развитие бизнеса, на наших счетах на самом деле не так уж и много осталось. Об этом я узнала только тогда, когда ремонтировали мой дом. Сашка проговорилась, а мама только улыбалась и подписывала счета, веря, что отец поправится.
Проведя пальцем по ковру, я вытерла слёзы и поднялась.
– Прости, Мэттью. Я не могу отказаться от свадьбы.
Год брака с МакАлистером – это целый год передышки для отца.
Он мне не ответил.
Я осторожно нажала на ручку и открыла дверь. Коридор был пуст, только в одном конце мелькнула тёмная ткань пиджака.
Ушёл.
Почему-то в груди в этот момент так зажгло, что стало трудно дышать, ноги подкосились, и чтобы не упасть, я схватилась за стенку. Он ушёл.
Потеряла. Я его потеряла…
– Нет. Мэтт, только не ты, не бросай меня, слышишь?! – закричала я яростно, подхватывая подол и стремясь в ту же сторону.
Ты не можешь меня бросить. Всё неправильно. Я стёрла слёзы с носа и бросилась к окну, потому что дверь чёрного выхода уже хлопнула.
– Мэтт! – Я обессиленно стукнула по стеклу кулаками. – Мэттью, не уезжай! Мэтт… нет…
Одинокая фигура в тёмном костюме мелькнула среди машин. Раздался рёв мотоцикла и Мэтт уехал, даже не надев шлема. Меня затрясло. Как же так? Я же всё делаю правильно, почему он не смог понять, почему?
Уткнувшись лбом в стекло, я отрешённо смотрела на пустой двор. Болело сердце, напоминая о том, что только что своими руками я создала себе ад. Лучший друг, буквально моё второе Я, человек, который поддерживал меня с первого дня приезда в Лос-Анджелес, исчез. Растворился в грязной копоти серого утра.
– Лиза? – Тёплая рука опустилась на плечо. – Лиз, он вернётся, дай ему время.
– Тей. Теюшка… – Я обернулась, утопая в груди парня. – Он не вернётся, я знаю. Я причинила ему слишком большую боль, он не сможет просто отпустить и понять тоже не сможет. Сама виновата, почему я не заметила его чувств раньше?
Легко погладив по волосам, Тей отлепил меня от себя и улыбнулся.
– Ты искра, Лиз, а искры не видят, чем занимается полено. Пойдём, я поправлю тебе макияж, а то ты больше походишь на чудовище из фильмов ужасов. Пусть и такая свадьба, но это твой день, проживи его на полную катушку.
Он прижал меня к своему боку и увлёк в туалет, где стояла сумка с набором косметики. Раскрыв своеобразный чемодан, Тей посадил меня на пуфик и развернул лицом к себе.
– Ты всё-таки решился, да? – Я грустно усмехнулась, видя его сосредоточенное лицо в каких-то двух сантиметрах от моего.
– Ну, спортом мне заниматься нельзя, так что, да, решил пойти по стопам мамы.
– Думаешь, отец отдаст тебе всю сеть?
– Неа. – От усердия Тей высунул кончик языка. – Он запретил мне приближаться к любому из салонов. Сказал, что никогда в жизни не примет мой выбор. Но мне, честно говоря, плевать. Я делаю то, что нравится.
Сдув упавшую синюю прядь с глаз, он осмотрел дело рук своих и с удовлетворением щёлкнул меня по носу:
– Не бери в голову. Как освободишься, расскажу о своих планах. Тебе понравится.
– Хорошо бы, – вздохнула я, поднимаясь и осматривая результат в зеркале. – Что-то в последнее время новости лишь добавляют переживаний. Спасибо. Ты знаешь, куда идти?
Убрав инструменты в сумку, Тей поправил галстук и одёрнул край тёмно-синего пиджака
– Я провожу вас, мэм.
Подхватив его под руку, я пошла следом, стараясь не вспоминать недавний разговор. Но напряжённая спина Мэтта так и вставала перед глазами, заставляя кусать губы.
Я сильная.
Я справлюсь.
Большая веранда.
Бросив равнодушный взгляд на ожидающих за стеклом людей, я подняла голову и расправила плечи. Никто не должен понять, что творится у меня в душе. Взгляд перескакивал с одного лица на другое: пираньи, акулы, крокодилы, бегемоты… Целый зоопарк с океанариумом. Почему нет обычных людей? Сегодня собрался весь свет, Джон притащил даже политиков. Зачем? Что им даст присутствие на моей свадьбе? Гости, как и положено на помолвке, ходили между столами и сплетничали. Никто не догадывался, что прямо сейчас будет заключён один из самых тошнотворных браков. Жених вместе с друзьями кучковался за самым большим столом, на котором стояла дурацкая ледяная фигура имени меня. В который раз задаваться вопросом Зачем стало лень.
Надо же, Дениз тоже здесь, хотя чего это я? Вон стоит в умопомрачительном платье из тонкого, красного шёлка, с глубоким декольте. За руку держит Эрика, но смотрит в рот Кейну. Неужто она не только собачка? Она специально подготовила для меня те ужасные платья, чтобы на моём фоне выгодно выглядеть перед главным мужчиной сегодняшней вечеринки? Ну и дура. Неужели, она решила, что я так просто соглашусь на эти тряпки?
Мама и отец стояли в дверях, ожидая, когда я выйду. Хорошо, что окна затемнены со стороны улицы и меня никто не видит. Священник стоял поодаль, в обычном костюме. Игрушечный алтарь спрятали за цветущей стенкой с раздвижными дверями. Осталось сделать шаг и всё начнётся…
Вздохнув, я улыбнулась Тею и взялась за ручку. Один шаг, всего секунда на раздумья. Я обернулась.
– Я готова.
Тут же зазвучали звуки свадебного марша. Это был сигнал святому отцу и родителям с Джоном. Мама с папой распахнули двери, ошарашенного Кейна Джон оторвал от помрачневшей Дениз и повёл к алтарю. Гости разошлись по сторонам, создавая живой коридор.
Пора.
Это мой день, чтобы это не значило.
Я шла вдоль гостей и нервно улыбалась. Отец сжимал мою руку чуть сильнее, чем надо, но я упорно делала вид, что всё в порядке. Ему сейчас так же тяжело, как и мне. Я знаю. Платье Дениз мелькнуло справа, за остальными гостями. Когда же её лицо оказалось вровень с моим, гончая хищно улыбнулась и облизнула губы, будто собралась сожрать.
Ненормальная какая-то.
Подойдя к алтарю, я встала рядом с Кейном и сделала глубокий вдох. Со стороны гостей послышался шёпот удивления, но не больше. Судя по всему, всем понравилась шутка. Святой отец открыл папку и начал церемонию…
– Я хочу напомнить вам, дети мои, – начал он. – Что вступая в брак, вы отрекаетесь от я, обретая мы. Что с этого дня и до конца жизни вы будете стремиться к любви и взаимопониманию, без которых невозможна счастливая семья. Сегодня вы регистрируете не только влюблённость, но и перед Богом и всеми людьми даёте обещание любить, почитать и уважать своего супруга. Кейн, клянёшься ли ты быть с Элизабет в радости и печали, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, любить её, и оберегать ваш союз до конца жизни?
