Есения Маас
Ядовитый привкус любви
Глава 19
Красная сухая земля и зелёная вода ручья с синими проплешинами заняли всё моё время. Я ещё никогда не бывала в походах, не выезжала в такие места, предпочитая городской образ жизни. Колючие кусты и высокие тёмно-зелёные стебли травы, похожей на осоку, любовно окружали с двух берегов стремительную реку, в которой то и дело, по пути нашего следования, появлялись небольшие пороги.
Щёлк фотоаппарата раздавался каждые два-три метра. Через пятнадцать минут Кейн рассмеялся.
– Дорогая, так никакой карты памяти не хватит.
– Извини, – стушевалась я. – Никогда не видела такой красоты.
– Поэтому я и привёз тебя сюда. Давай. – Он забрал фотоаппарат и велел встать поближе к берегу. – Щёлкну на память. Дальше начнутся водопады, так что смотри в оба и не зевай. Один из водопадов много лет назад исчез, после того, как ручей изменил русло.
– Водопады?! – вскрикнула я. – Серьёзно? – Подскочив к мужу, я схватила его за руку и потрясла. – Честно?!
– Ты как ребёнок, – громыхнул Кейн, показывая за спину. – Вот они. Верхний и нижний водопады Навахо появились после пересыхания старого Навахо. Собственно, каждый год грозит исчезновением одного или двух, природа постоянно экспериментирует.
Пробежав до первого водопада, я тряхнула волосами и уставилась на бурлящие потоки воды, падающие с небольшой отвесной скалы. Вода бежала мимо кустов на вершине, раздвигала ветви и низвергалась вниз по десятку путей. Это как подставить ладошку под сильный напор в кране.
– Здесь почти пятнадцать метров, – подошёл Кейн.
– Невероятно…
– Я рад, что тебе понравилось, но это ещё не всё, – довольно хмыкнул он. – О, гляди, мы не одни.
Повернув голову вбок, я увидела группу туристов, с таким же наслаждением смотревших на потоки воды, как и я.
– Пойдём, – окликнул Кейн. – У нас не так много времени.
Буквально вырвав фотик из его рук, я бросилась щёлкать всё подряд. Когда сделаем привал, посмотрю, какие фото можно удалить, а какие оставить.
Дальше был нижний Навахо, высотой десять метров и шириной почти тридцать. Дорога оказалась достаточно лёгкой. Правда, из-за того, что мы не взяли шляпы или кепки, макушку напекло очень сильно. Приходилось останавливаться и умываться холодной водой, чтобы не упасть в обморок. Вода в ручье на всём протяжении пути менялась то на сине-зелёный, то на серо-чёрный или изумрудный цвета – всё зависело от водорослей и порогов.
Через полчаса пути я простила Кейну всё. Даже выходку с Джем у меня дома. Серьёзно. Сомневаюсь, что я когда-нибудь приехала бы сюда, если бы не он. Чистый горячий воздух, прохладные брызги воды и сумасшедшая синева над головой, всё это сделало меня счастливой почти сразу. Я уже забыла, что значит жить наедине с природой. А Кейн подарил мне небольшой миг чистоты в городской суете.
Посмотрев на мужа под таким углом, я преисполнилась чувством благодарности и, не ожидая от самой себя подобных выпадов, подскочила и подтянувшись, звонко его поцеловала.
– Спасибо.
– Поймал, – прошептал Кейн, обхватывая меня с двух сторон.
Его голос звучал низко. Он вибрировал, заставляя сердце биться с неистовой силой. Прижав меня к себе, муж дал понять, чего именно он хочет прямо сейчас. Недвусмысленный намёк в штанах, гулко бьющееся сердце, и пальцы с силой сжимающие мою попу.
О да.
Я прекрасно его понимала.
– Я хочу тебя, Лиз. – Кейн зарылся носом в мои волосы и шумно втянул воздух. – Очень хочу. Но из уважения к твоему горю и обстоятельствам, я подожду. Хотя видит бог, даётся мне это с большим трудом. – Резко оттолкнув меня от себя, он поправил рюкзак и пошёл вперёд, бросив через плечо: – Не отставай.
И что это было? Прижав руки к щекам, я помотала головой, чтобы сбросить наваждение. В джинсах стало неуютно, в животе свернулся тугой узел, который по-хорошему следовало бы развязать одним очень приятным, и естественным путём. Но обстоятельства…
Ошарашенная эмоциями и собственными желаниями, я даже не сразу заметила, когда цвет ручья изменился на лазоревый. Со стороны нашей тропинки кустов почти не было, а вот берег напротив утопал в зелени невысоких деревьев и чахлых кустов. Через несколько минут раздался новый шум падающей воды.
– Водопад Хавасу, – подсказал Кейн. – Иди сюда. – Он подозвал меня поближе и, показав вниз, улыбнулся. – Ну что, ты меня уже простила?
– Да давно уже, – отмахнулась я, разглядывая маленькие бассейны под водопадом, в которых плескались туристы. – Я вообще не умею долго обижаться. Так что тебе очень повезло с женой.
– Правда простила? – удивлённо протянул он.
– А? – До меня дошёл смысл слов. Вот же чёрт, ну кто тянул меня за язык? – В общем, да. Простила, но это не значит, что мы теперь счастливые молодожёны, – погрозила я кулаком. – Брак почти фиктивный, не обольщайся. Я всё ещё намерена развестись через одиннадцать месяцев и две недели.
– Почти фиктивный? – Муж сделал шаг вперёд, оказываясь передо мной. – Что это значит?
– Ну, мы же должны выполнять супружеские обязанности, – прошептала я краснея. – В настоящем фиктивном браке этого нет. Так что у нас он – почти фиктивный.
– Или почти настоящий, – поправил Кейн, отходя и улыбаясь. У него даже глаза смеялись.
– Можно и так сказать, – кивнула я, обходя его по дуге. – Но это ничего не значит.
– Конечно, – охотно подтвердил он с сарказмом в голосе. – Совсем ничего не значит. Пошли дальше.
Снизу послышались счастливые голоса и смех. Вздохнув, я сунула руки в карманы и пошла за Кейном. Не буду признаваться, что хочется купаться. Не буду, и всё. Через несколько шагов, муж замер и обернулся:
– Хочешь спустимся?
– А можно? – Я даже не сразу поверила в такую удачу. Он же не умеет читать мысли, верно? Или умеет?..
– Можно, но если ты будешь только вздыхать, то ничего не увидишь. Как я узнаю, чего тебе хочется, если ты всё время молчишь? Всё время приходится идти на ощупь.
– Ну, – замешкалась я, – мне и в голову это не приходило.
– Мне вот интересно. – Кейн подошёл и нахмурившись, заглянул в глаза. – Ты кем меня видишь? Монстром, извергом? Лиз, серьёзно, я же не просто так купальник тебе положил. Или ты притворяешься, что тебе всё понятно?
– Чего обзываешься? – Я отошла на два шага и бросила новый взгляд вниз.
– Просто невероятная логика, – качнул головой муж. – Я же и слова тебе не сказал плохого.
– Ты намекнул, что я глупая, – бросила я с вызовом.
– Я никогда не намекаю. – Он устало потёр лицо и, выдохнув, прислонился спиной к камню. – Запомни это раз и навсегда. Я всегда говорю прямо, чего жду и от тебя. Это существенно упростит мне жизнь.
– Что, так сложно просто сказать: Лиза мы идём к водопаду, где можно будет искупаться?! – негодовала я, злясь на свой длинный язык.
– Я хотел сделать сюрприз, – развёл он руками. – А чего ты злишься-то?
– Да ничего! – ответила в сердцах и отвернулась. – Сказал бы прямо, так я хотя бы купальник взяла.
– Так ты злишься на меня, потому что сама оставила его в домике? – рассмеялся в голос Кейн. – Как ребёнок, честное слово, мне иногда кажется, что я в детский сад забрёл нечаянно, а не женился на взрослом человеке.
Распахнув глаза, я обернулась, не веря своим ушам. Это я-то веду себя по-детски?! Сжав руки в кулаки, я отчеканила шаг и подошла вплотную.
– Я. Не. Ребёнок.
– Самый настоящий, – покатился он со смеху. – Ты посмотри как пыхтишь от возмущения.
– Не ребёнок! – выкрикнула отчаянно, кусая губу.
– Ребёнок, – уже спокойно повторил Кейн, и приблизил своё лицо к моему, выдыхая в губы: – Ре-бё-нок.
– Нет.
Получилось слабовато, но мне было всё равно. Его губы были слишком близко, рвавшаяся наружу мысль так и осталась где-то в глубине мозга.
– Докажи, – снова выдохнул он, опуская взгляд и следя за моими губами.
Мои пальцы вцепились в его кофту, дыхание сбилось лишь на секунду, когда я поцеловала мужа, впечатав свой рот в его. Зло и грубо. Одновременно натягивая ткань джемпера и вжимаясь в его грудь. Когда воздуха перестало хватать, я отодвинулась тяжело дыша.
– Доказала?
Глаза Кейна потемнели, но он хитро улыбнулся и кивнул.
– Да. Но не то, что хотела. Пошли купаться.
Дьявол.
А ведь мне теперь совсем неудобно идти. Хлопнув с досады по лбу, я прикусила язык и пошла следом. Нам нужно было спуститься. Так что моим вниманием всецело завладела тропинка. А Кейну будто было всё равно, он даже насвистывать начал какой-то очень простой и прилипчивый мотив.
Когда мы спустились, он провёл меня на тонкую полоску земли между двумя бассейнами и, сбросив рюкзак, вытащил тонкий коврик.
– Садись.
Послушно опустившись, я прикрыла глаза и принюхалась: запах воды был просто одуряющим. Тихий плеск соседок, шум падающей воды и стрёкот насекомых уносили в воспоминания. Последний раз я так отдыхала с мамой и Ромой, когда мелких и в помине не было. Точнее, мама уже была беременна Вовкой, но не догадывалась об этом. Это был первый уик-энд после ареста Бориса.
В памяти вспыхнули синие глаза и наглая ухмылка моего кошмара. Даже треклятая серёжка отпечаталась в памяти. Вздрогнув, я открыла глаза и едва не закричала: лицо Кейна было прямо напротив моего. Я не сразу поняла, что это уже муж, а не Борис.
Надо успокоиться.
Я обхватила колени руками и сжала пальцы в замок: дядя мёртв, и больше никогда не сможет причинить нам вред. Никогда.
Фух.
– Ты чего? – Рука Кейна опустилась на мой лоб. – Испарина. Что случилось, Лиз?
– Ничего. Просто вспомнилось кое-что. Ты… напоминаешь мне одного человека, которого я хотела бы никогда не знать.
– Вот как. – Он упал рядом и отвернулся. – И чем же насолил тебе тот человек?
– Он… А знаешь, неважно. – Я вымучила улыбку. – Нельзя позволять даже воспоминаниям портить мне жизнь. Забудь. Так как мы будем купаться, если купальник я оставила в деревне?
– Для этого у тебя есть я. – Он изобразил барабанную дробь и вытащил из рюкзака купальник.
Он другой. Кейн не они.
Не они.
Пока муж держал полотенце, я быстро переоделась и села подъедать остатки божественных роллов. Когда последний кусочек исчез, над головой послышался вздох:
– Лиз, ты ничего не хочешь мне сказать?
– Сказать? Что? – Я удивлённо повернулась, скользя взглядом по тренированным ногам с кучей мелких кудряшек на икрах.
– Например, – начал отстранённо муж, – почему ты не доверяешь мужчинам, кроме тех, что значатся твоими друзьями. Или, почему ты держишь в доме целый арсенал и потратила несколько миллионов на защиту дома, где из драгоценностей только подвеска, что тебе подарил Джон. Разбитую вазу не берём в расчёт, – отмахнулся он от моей попытки сказать. – О том, что она стоит больше трёх миллионов знают только коллекционеры. Я бы хотел знать, для чего тебе оружие на кухне, если вся коллекция собрана в подвале? У тебя есть причины для твоего… хобби?
– Есть, – глухо ответила я и поднялась. – Но это не твоё дело, Кейн.
В прыжке с высоты нескольких метров что-то есть. Стоя на краю скалы, я смотрела вниз, понимая, что мой азарт не вполне здоров, как и желание получить адреналиновый кайф. Когда-то Мэттью сказал, что я адреналиновая наркоманка.
Может быть. Психолог утверждал, что подобные желания, как и патологическая недоверчивость людям кроются в моём прошлом.
Сложив руки клином, я оттолкнулась от земли, закрывая от восторга глаза. Сердце забилось чуть быстрее, когда тело вошло в плотную воду. Сотни мелких иголок воткнулись в лицо, но вынырнув, я лишь рассмеялась, поглощённая восторгом. Отфыркивая воду, я посмотрела вверх и махнула приглашающе рукой. В туже секунду, Кейн ласточкой полетел вниз.
– Тебе здесь нравится? – спросил муж, вытирая волосы полотенцем.
Время давно перевалило за пять часов вечера. Совсем скоро нам нужно будет покинуть этот райский уголок и вернуться к реалиям, не всегда успешным.
– Да. – Обхватив руками поджатые ноги, я опустила подбородок на колени и задумалась. – Жаль, что скоро возвращаться.
– Жаль, – эхом отозвался он, натягивая штаны. – Но мы можем когда-нибудь вернуться и пройти до самого конца. Здесь есть ещё водопады. А можно остаться на ночь в палаточном лагере вдоль реки.
Передавая друг другу бутылку с водой, мы ещё посидели с полчаса и пошли обратно. Путь в деревню занял меньше времени, чем я думала и, когда впереди забрезжили огни, я даже расстроилась. Совсем немного, но расстроилась.
Пилот ждал нас у заведённого вертолёта. Вернув бирки с номерами, мы устроились на сиденьях и замолчали. Говорить не хотелось совсем, ведь тогда сказка этого дня неумолимо бы исчезла. А в совместном молчании было что-то волшебное – тайна, которую знали только мы двое.
Тайна.
– В моей жизни был период, когда я боялась ложиться спать, – начала я издалека, смотря на отражение мужа в стекле.
В конце концов, он имеет право знать.
– Когда? – тихо отозвался Кейн.
– Мне было восемь. Ты, наверное, не в курсе, но о том, что Виктор Домогаров мой дед, я узнала только приехав в Америку. Незадолго до переезда случилось кое-что… нехорошее.
– Что именно?
– Ммм. – Я пожевала губу и тяжело вздохнула. – Только никогда при маме не упоминай этих имён, пожалуйста. Иначе, она сломается. Теперь уже навсегда.
Кейн замолчал, и только через долгую, очень долгую минуту, пообещал хранить в тайне всё, что услышит. Я даже не знаю, почему решилась сказать обо всём именно ему, а не Тею, к примеру. Или Мэттью.
Нет. На самом деле, я знала почему. Потому что МакАлистер был похож на меня. У него тоже была какая-то травма, о которой даже вспоминать не хочется. Он точно сможет понять мою боль.
И страх. Много страха.
– М-моя бабушка… Нет, пожалуй, начну сначала, так будет понятнее. – Я провела пальцем по стеклу и зажмурилась, вспоминая взрывы фейерверков. – Мой отец, мой настоящий отец, приходился сыном моему деду. Усыновлённым, конечно. Тогда об этом знала только моя бабушка. И он… как бы сказать… – Я судорожно вздохнула, набираясь храбрости. – Не интересовался мнением матери. Понимаешь? – Я не стала поворачивать голову, чтобы убедиться. Понимает. Его красноречивый взгляд в отражении говорил о многом. – Мама родила меня в Англии, когда ей было семнадцать.
– Неужели, Виктор ничего с ним не сделал? – глухо спросил Кейн.
– Он не знал. Мама воспитывалась в другой семье, считая своими родителями чужих, в общем-то людей. Нет, ты не подумай. Отец любил её, а вот мать… ну, то есть, бабушка. Ах, это сложно объяснить. – Я сжала пальцы в кулаки и упёрлась лбом в прохладное стекло. В общем, моя мама была внебрачной дочерью Домогарова и его любовницы – сводной сестры моей бабушки. Та женщина, она умерла во время родов, а Виктор не мог взять в семью внебрачного ребёнка, тем более, что уже успел усыновить на тот момент детей жены. Братьев Домогаровых. – Я сжала челюсть и втянула носом воздух, стараясь сдержать раздражение. – Поэтому маму усыновила бездетная семья его близкого друга – Сергей и Мария Звягинцевы. Мария, моя бабушка, и была сводной сестрой любовницы Домогарова. В общем, она ненавидела маму и сделала всё, чтобы забрать меня у неё.
– Тебя? – Голос Кейна звучал очень странно. Так, будто я говорила с роботом. – Зачем ты была нужна ей?
– Говорю же, сложно, – нервно ответила я. – Мария также была двоюродной сестрой жены Домогарова. Санта-Барбара какая-то, – мрачно усмехнулась я. – Мария меня похитила, а маму отдала… моему биологическому отцу.
– Как это – отдала? – не понял Кейн.
– Просто. Отдала, и всё. В общем, я не знаю точно, что там произошло, но после того, как мама вернулась и забрала меня у бабушки, она стала другой.
– А при чём тут Алекс и Роман?
– Рома спас маму и выхаживал после… после моего отца. Они все вместе придумали план по возвращению меня. Вот. А потом мы все улетели в Америку.
– Насколько я знаю. – Кейн прочистил горло и придвинулся ко мне. – В России у тебя не осталось живых родственников.
– Да. Они… умерли. Только Виктор ещё жил несколько лет, а потом и он сгинул.
– Ты говорила о братьях. Твоим отцом был один из них, верно?
– Да.
– Что с ними произошло?
– Не знаю. Я плохо помню тот день. Помню только Рому, который прятал меня и звук выстрела. А потом мама выбежала с такими страшными глазами… Мы даже вещи никакие не брали, просто сели на первый же самолёт и улетели в Штаты. Потом уже… Папа, то есть Рома, говорил, что все в России умерли, и что нам больше нечего бояться. Н-но знаешь… Те месяцы, что я провела с бабушкой вдали от мамы, и тот человек, Глеб Домогаров, они до сих мне снятся. Я к психологу хожу много лет, но это не сильно помогает.
– А что со вторым? – нервно спросил Кейн. – Второй брат тоже умер?
– Так говорили. – Я пожала плечами и повернулась к мужу. – Я читала… много лет спустя о том, что это Борис – второй брат – убил Глеба из-за моей мамы. Бабушка сошла с ума и сгинула в тюрьме. Бориса закрыли в психушке пожизненно. Так что, если он даже и выжил, то никогда не сможет попасть в Америку, так как ни документов, ни средств к существованию у него не осталось.
– Но почему Борис убил Глеба из-за Мелани? – продолжал приставать Кейн, чем несказанно выводил из себя.
Я столько лет старалась забыть, всё, что раскопала. Просто иначе можно реально сойти с ума.
– Перестань, – потребовала я. – Не надо было мне рассказывать.
– Ответь мне, Лиз. – Кейн взял меня за плечи и встряхнул. – Что произошло на самом деле?
– Это гадко. – У меня дрогнули губы. – Просто мерзость.
– Всё хорошо, я не стану думать о тебе хуже только из-за правды. – Он притянул меня к груди и осторожно провёл ладонью по волосам. – Скажи мне, Лиз.
– Борис он… Он был геем. И он любил Глеба.
– Брата? – Сердце Кейна забилось быстрее, но объятия от этого не стали менее тёплыми. – Твой дядя любил родного брата. Правильно?
– Д-да. – Я сглотнула комок горечи и вздрогнула.
– Поэтому он убил Глеба. Потому что тот был зациклен на Мелани, – сделал правильный вывод Кейн.
– Д-да.
– А твоя бабка почему сошла с ума?
– Потому что считала меня своей, а мама забрала меня и уехала.
– Своей… внучкой?
– Не знаю… Не знаю я! – Я взорвалась и попыталась высвободиться, но Кейн держал крепко. – Отпусти!
– Нет. Я ещё не всё узнал. Значит бабка сошла с ума, Глеб был убит. А за что бабку посадили? За твоё похищение?
– Нет. Она по молодости убила семью мужчины, которого любила.
– Прямо клан Сопрано. – Горько хмыкнул Кейн.
– Хуже. Это всё. Можно мы уже перестанем это обсуждать?
– Скажи-ка мне, Лиз. Ты поэтому решила выбрать профессию детектива?
– Да.
– Значит, есть шанс, что ты изменишь своё мнение относительно будущего?
– Нет. Не знаю. Почему ты вообще заговорил о будущем во время обсуждения прошлого?!
– Потому что то было твоим прошлым. Страшным, опасным, но прошлым. Даже Мелани научилась после него жить, хотя ей было хуже всех, а вот ты продолжаешь копить страх.
– И что?
– Да нет. Нет, ничего.
– Нет уж, говори, раз начал, – потребовала я. – Почему ты устроил допрос? Не нравится пятно на моей репутации из-за этой истории, да? Ну, конечно, тебе было бы проще, будь твоя жена простой девчонкой, без проблем и собственных желаний.
– Не в этом дело. – Он тяжело вздохнул и резко отодвинул меня от себя. – Лиз, твой дядя, Борис… Он нашёл способ приехать в Америку. Джон подозревает его в смерти Романа.
– Н-нет… – Я ошарашенно улыбнулась и повторила: – Нет же. Это невозможно. Прошло больше десяти лет, он должен был сдохнуть в той больнице! – Мне стало холодно.
– Борис жив, Лиз.
– Нет. Только не это. Мама не сможет… Она просто не сможет, Кейн. Что же делать… Что мне делать?..
Глава 20
Мы встали у дома, чтобы покурить и обговорить план действий. Стрелка часов уверенно двигалась к полуночи. В родительском доме все спали, поэтому мы поехали ко мне. Известие о том, что Борис жив оглушило на несколько часов. Нет, я, конечно же, предполагала, что так оно и есть. Но одно дело быть параноиком с манией преследования, а другое – получить подтверждение того, что враг жив и ищет.
Это уже по-взрослому.
Опасно.
И смертельно.
– Предлагаю переехать ко мне. – Огонёк сигареты мелькнул в темноте и погас.
– Прямо как предложение руки и сердца, – хохотнул Кейн.
– Не дождёшься, – вяло улыбнулась я. – Я из практичных побуждений.
– Это каких же?
– Ты будешь меня охранять, – несколько удивлённо подсказала я. – Разве самому неясно? – Конечно же, в темноте ему было не видно моей улыбки, но от этого было ещё веселее.
– Слушай, я жить ещё хочу, – подыграл муж. – А ты как бомба замедленного действия. Давай разбежимся по-тихому, и я найду себе девочек поспокойнее.
– Я лучше. – Я подошла вплотную, прижимаясь бёдрами и шепча: – Ты и сам это знаешь, не то не женился бы так просто.
– Ты заноза в заднице, Элизабет, – доверительно шепнул Кейн склоняясь. – Коза шальная, которая не знает, когда можно остановиться. Ты абсолютно без тормозов, наглая, самоуверенная выскочка…
– Ещё, – с придыханием попросила я. – Мне нравится, как это звучит в твоих устах…
– Дура, – рассмеялся Кейн, отодвинув меня за плечи. – По сценарию тебе нужно было разрыдаться и влепить мне пощёчину, сообщая, что я козёл, который ничего не понимает в женщинах.
– Точно. – Я прижала палец к губам и качнула головой. – А ведь и правда козёл.
– Эй! – нахмурился Кейн.
– Ну, серьёзно. – Кажется, бутылка пива опьянила больше, чем я ожидала.
Да я её даже допить толком не смогла, а вот нате ж, язык развязался, да и страх куда-то ушёл. Было легко и приятно. Думать о Борисе или отце совсем не хотелось, а вот подразнить мужа…
– Ну, сам посуди. – Я прошла к плетёному креслу и уселась, водрузив ноги на стол. – За последний год у тебя было больше двадцати любовниц. Ты явно плохо разбираешься в женщинах. Очень плохо.
– Кто сказал? – Кейн сел напротив и усмехнулся. – Я был трофеем, желанной добычей, подарком, в конце концов.
– Но двадцать женщин, Кейн. Двадцать! – Я потрясла руками в воздухе, делая вид, что возмущаюсь.
– Я мужчина, Лиз. И люблю секс, разве это плохо? Я и сейчас хочу.
– Озабоченный, – скривилась я, рассердившись на улетучевшееся настроение.
– Твой озабоченный, – намекнул он подмигивая.
– Неа, – рассмеялась я в голос. – Нахрен мне такой озабоченный муж сдался. Не хочу жить, всё время оглядываясь на возможную любовницу. Не хочу и не буду. Я себя люблю Кейн. – Я убрала ноги, чтобы лучше видеть его лицо и продолжила: – Очень люблю. Мне, знаешь ли, хватило гадостей в прошлой жизни, и совершенно не хочется тащить всякую каку в новую.
– Это я-то кака? – вылупился муж.
– Не ты лично, а твоё поведение. Такая распущенность не может оправдываться только лишь озабоченностью. Мы не звери, чтобы подчинять свою жизнь инстинктам. Поэтому, когда я выберу себе спутника жизни, это будет сделано осознанно, с учётом всех возможных вероятностей. Не хочу сюрпризов через несколько лет.
– Что значит выберешь? Я твой муж, им и останусь. – Откупорив новую бутылку, Кейн залпом выпил половину и рыгнул. – Извини.
– Нормально, – махнула я рукой. – Ты мой муж на год, Кейн. Даже меньше, чем год. Хочешь скажу, почему согласилась выйти за тебя?
– Это потому что я такой привлекательный мерзавец? – Поиграл Кейн бровями. – Любая бы с удовольствием встала на твоё место.
– Нет, – ответила я, офигевая от его самомнения. – Конечно, нет. И Кейн, такая самовлюблённость не делает тебе чести. Я вышла за тебя замуж из-за давления твоего отца.
– Майкла?
– Ой, да брось врать. Джон твой отец, а Майкл был старшим братом.
– Давно знаешь? – напрягся он.
– Не очень. Да и не суть важно, давно или нет. Главное, что Джон меня фактически вынудил.
– И каким же образом? – рыкнул муж, что мне совсем не понравилось.
Лиза, Лиза… Ну кто тебя за длинный язык тянул?
– Джон сказал, что если ты не женишься в течение месяца, то он от тебя откажется, потому что ему надоели твои выходки. А ещё уточнил, что ему-то всё равно, кто станет твоей женой, но ты, якобы, желал видеть в этой должности только меня. Он дал нам год. И сказал, что если за это время мы не сможем ужиться, то так и быть, он даст разрешение на развод.
– Пожалела, значит, – вынес угрожающий вердикт Кейн.
– Ну да, – пожала я плечами. – Конечно, этот брак с какой-то стороны был выгоден и мне, я хотела дать время отцу поправить здоровье. – Тут голос дрогнул, но я всё же закончила: – Поправить здоровье и вернуться к нам. А дополнительное соглашение сделала назло тебе, – продолжила, боясь остановиться. Потому что знала, больше к этому разговору я не смогу вернуться, а расставить все точки над i и выяснить, как на самом деле обстоят дела очень хотелось.
И тут Кейн рассмеялся в голос. Даже по коленкам себя похлопал и едва не завалился вместе с креслом на гравий.
– Ты извини. – Он вытер выступившую влагу в углу глаза. – Но старик тебя одурачил, впрочем, он одурачил и меня. Ну каков, чёрт, а?! – И новый взрыв хохота совсем меня ошарашил.
– То есть, как одурачил?
– Он никогда, никогда от меня не откажется, – сквозь смех признался Кейн. – Никогда. Я единственный наследник, а старик чтит родственные связи и ни за что не оставит состояние в чужих руках. Так что, он тебя облапошил. Старый чёрт.
Отсмеявшись, он качнулся на стуле и, резко вернувшись в нормальное положение, стукнул раскрытыми ладонями по столу.
– Дерьмо.
– Что?
– Получается, что ты вышла за меня не из-за моих качеств, а из жалости. А мне это совсем не нравится. Очень не нравится. Ещё ни одна женщина меня не жалела.
– Просто смирись, – фыркнула я. – Тебе никогда не стать лучше, чем ты есть в моих глазах.
– О-о-о, нет-нет, дорогая. – Исподлобья взглянул он и облизнулся. – Ещё никто не смел меня жалеть, и тебе не позволю.
– Да ладно, чего взъелся-то? – расстроилась я. Больше на себя, за длинный язык. – Ты лучше скажи, почему ты согласился на брак? И только не надо петь про любовь до гроба со школьной скамьи, ну, или с пляжа. Никогда не поверю.
– И правильно, – кивнул он. – Джон сказал, что твой дед – Виктор – просто умолял его взять тебя в семью, потому что наша фамилия защитит тебя от Бориса.
– Дедушка знал? – опешила я. – Он знал, что этот выродок жив и ничего не сказал маме с отцом?!
– Видимо, так.
– То есть ты… – Я скосила глаза, сморщив нос. – Тоже из жалости согласился?
– Ну да. – Кейн замер. – Получается так. Но твоя причина просто ужасна.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом покатились со смеху. Наверное, так и происходит – совместный смех сближает людей, даёт свободу и чувство полёта. Пусть и причина для смеха ужасает своей наивностью, предвзятостью и лёгкой злостью на одного старого, лысого засранца, любителя шикарных женщин и дорогого табака.
Отсмеявшись, я бросила взгляд на небо и, резко опустив голову, почти приказала:
– Письмо.
Пальцы вытянутой руки мелко подрагивали, во рту пересохло, а в голове уже роились мысли: я могу развестись!
– Чего? – Не сразу понял Кейн и подался вперёд.
– Я сказала: письмо, – повторила я, растягивая слова. – Ты обещал, что если я схожу на свидание, ты покажешь письмо отца. Свою часть сделки я выполнила, так что письмо. – Рука немного дёрнулась, но осталась на прежнем месте, хотя мне очень хотелось её спрятать, да и вообще сбежать.
– Ты ведь никогда не расслабляешься, да? – прищурился Кейн.
– Непозволительная роскошь. – Я дёрнула плечом. – Я хочу увидеть письмо, Кейн.
Подняв руки вверх, будто сдаваясь, он вытащил смятое письмо из заднего кармана джинсов и бросил мне.
Вдох – выдох.
Бояться нечего. Это же Рома, он никогда не написал бы ничего плохого. Ну и что, что Кейну. Наверняка у него были свои причины, а сейчас я их узнаю.
Но в душе заворочалась змея сомнения. Она всё давила и давила на сердце, сбивая дыхание, являя перед глазами образы всё страшней. Почему Рома написал Кейну? Почему продал компанию именно ему? И, главное, когда он успел это сделать, если мама в больнице была с ним, а мой муж здесь?
– Лиза, – позвал Кейн. – Ты не должна была узнать о письме, твоя мама поступила неправильно, отдав конверт в твоём присутствии, и прежде, чем ты его прочтёшь, я бы хотел, чтобы ты знала – я не жалею о том, женился на тебе. И не хочу разводиться.
– О чём ты говоришь? – озадаченно спросила я, разворачивая бумаги.
– Ты мне нравишься, Лиз. Действительно, нравишься. Ты другая, не такая, как все эти кошёлки. Живая, настоящая. Я не дам тебе развод, даже если ты попросишь.
– Спасибо, конечно, на добром слове, – хмыкнула я, – но уговор есть уговор: год брака и ни днём больше. Даже Джон согласился. Впрочем, мы можем подать документы на развод уже завтра, как раз понедельник. Скажем, из-за непримиримых разногласий.
– Я отказываюсь. – Кейн сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.
– Да брось, чего ты прицепился именно ко мне? Положим, несколько лет назад ты действительно мог в меня влюбиться, там, на острове. Но сейчас всё по-другому. Я никого не люблю. У меня вся жизнь впереди, Кейн, не хочу ограничивать себя браком.
– Ну, это уже решать не тебе, – хмыкнул он. – Теперь ты замужняя женщина и все желания должна оговаривать со мной. – Письмо ты собираешься читать или нет?
Кивнув, я развернула первую страницу и пробежалась глазами по строкам. Через несколько мгновений пальцы дрогнули, а сердце зашлось в сильных ударах:
…Кейн, сделка должна пройти быстро, Борис уже был здесь. Он точно меня убьёт и обставит всё так, что не подкопаешься. Мелания не должна об этом знать, она, итак, достаточно натерпелась от этого выродка. Я тебя знаю, вся эта развратная жизнь лишь показушность, не знаю причин, но верю, что дочь мою ты не обидишь. Лиза одна во всём мире. Они с Меланией не очень близки, а после России она совсем закрылась и не доверяет никому, особенно мужчинам с твоей внешностью. Лиза точно будет сопротивляться вашему браку и даже своим чувствам. Девочка очень запугана, мне не удалось справиться с её страхами даже с целой сворой психологов.
Все документы уже готовы, осталось поставить подписи. Помимо заботы о моей дочери, я прошу тебя ещё об одном одолжении: в Лос-Анджелесе есть одна галерея, которую я купил для Мелании в подарок. К сожалению, я уже не успею подарить её сам. Тебе нужно съездить к прежним владельцам и взять ключи. Отдай их жене.
И последнее: я верю в тебя и Лизу. Вы похожи, именно поэтому я и согласился в итоге на брак. Защити мою семью, Кейн.
Надеюсь на тебя.
Дочитав до конца, прикрыла глаза и выдохнула:
– Как… это на него похоже. Он продал компанию, купил маме галерею, чтобы она могла заниматься тем, что любит, нашёл на своё место телохранителя-преемника и хочет, чтобы все плясали под его дудку… – Я распалялась всё больше, понимая, что отец действовал из лучших побуждений. – Но почему он не сказал мне? Почему?!
– У него почти не оставалось времени, – пожал Кейн плечами. – Твою мать подозревают в убийстве отца, с целью завладения всем имуществом. Агентов натравил, скорей всего, совет директоров.
