Есения Маас
Ядовитый привкус любви
Всего лишь небольшая заминка со стороны мрачного жениха, старательно делающего вид, что всё хорошо, что всё так и было запланировано, и ответ, оседающий гранитной плитой на моём сердце:
– Клянусь.
– А ты Элизабет? Клянёшься ли ты быть нежной и прощающей, радостной и терпеливой, а также жалеть и любить, делить пополам все горести и печали, создавать уют не только в доме, но и в сердце своего мужа? – Что за нахрен? Где он эту клятву откопал?! Священник выдержал паузу и тихо повторил: – Клянёшься?
Скрипнув зубами, я открыла рот, буквально выталкивая из горла непослушные звуки.
– Клянусь.
– Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту, – улыбнулся святой отец.
Сердце пропустило удар, второй, ладошки вспотели. В ушах стоял звон, когда Кейн сделал шаг, и склонившись, прижался к моим губам. От него одуряюще пахло… чужими духами. Задохнувшись от недостатка воздуха, я схватилась за лацкан его пиджака, отчего со стороны гостей послышался довольный гогот. Да только я знала, что он намеренно это делает, подчиняет, лишает самого драгоценного. В носу засвербело от запаха женских духов, которыми провонял Кейн.
Неужели, даже в день свадьбы он не смог сдержать своих животных порывов?
Когда мой рот получил свободу, я повисла на муже и часто задышала. Гости смеялись, хлопали в ладоши, говоря о темпераменте новой семьи, а я прокусила щёку до крови, лишь бы не закричать. Первым поздравил тот самый мэр, что сначала отказался регистрировать брак, потом подошла очередь Джона и родителей. Отец мужественно держался, скупо поздравляя новоявленного зятя и пожимая руку Джону. Мама поздравила Кейна и, улучив момент, отвела меня в сторону, сжимая дрожащей рукой плечо:
– Милая, как ты?
– Мама… – Я схватившись за живот, оперлась лбом о толстый ствол дерева, и едва слышно ответила: – Меня сейчас вырвет.
– Пошли.
Подхватив накидку платья, она помогла мне спрятаться от любопытных глаз в дикой, давно заброшенной части сада. Найдя старую разбитую беседку, я зашла за угол и вывернула всё, что успела съесть или выпить.
– Ну всё милая, не плачь. – Мама погладила меня по волосам. – Сделанного не воротишь назад, теперь надо думать, как выйти из этого брака с наименьшими потерями.
– Как-как… – пробормотала я, вытирая лицо. – Каком кверху. Извини, мамуль, просто нервы сдали, да и Мэтт ещё добавил.
– Видела его? – всполошилась она. – Мэттью искал тебя, хотел что-то сказать перед регистрацией. Вы успели поговорить?
– Ага. – Я обречённо ухмыльнулась. – Поговорили.
– Вот и слава богу, я уже места себе не находила, боялась, что вы сильно разругаетесь. Мэтт хороший мальчик, а хороших людей нельзя обижать, Лиз. Такие люди, как он, на вес золота. Повезло тебе с другом.
Улыбнувшись, мама поднялась, не замечая новой дорожки слёз на моём лице. Оставаться здесь больше нельзя, если нас потеряют, то сто процентов, поползут гадкие слухи.
– Дорогая, теперь ты МакАлистер и пока носишь эту фамилию должна делать это гордо, чтобы у старика и мысли не возникло менять договор. Никаких поводов для сплетен. На целый год ты должна стать идеальной хозяйкой этого дома. А ровно через год, двадцать третьего июля мы отпразднуем ваш развод. Обещаю. – Она поцеловала меня в лоб, отошла в сторону и поманила пальцем, показывая на какой-то цветок. – Это твой аленький цветочек. Храни его, чтобы не стать чудовищем среди чудовищ. Сохрани доброту, умоляю. – Проведя пальцем по моему лбу, она пошатнулась и едва не упала.
– Мама?
– Всё в порядке, Лиз, просто перенапряглась.
Приведя себя в порядок, мы пошли обратно, по дорожке из красного кирпича.
Вся оставшаяся свадьба прошла как в тумане: гости кричали, пели, поздравляли. С меня стянули подвязку, заставили бросать букет, пить на брудершафт с какими-то лохматыми девицами, наперебой визжащими о том, что мне повезло захомутать лучший член Америки.
Через несколько часов я совсем обессилела и присела на веранде, прикладывая мокрое полотенце ко лбу. Сзади послышались шаги и на шею опустилось колье.
– Это мой подарок, – важно сказал старик и улыбнулся. – Оно принадлежало моей матери, а теперь твоё.
– Джон. Не стоило, вы же знаете, что всё это, – я обвела рукой пространство, – фарс.
– Для тебя и меня – да, а для всех остальных вы только что дали друг другу клятвы любви и верности. Это колье передаётся по наследству жёнам наследников, на этот год оно твоё.
– Ах, вот оно что. Хорошо. – Тяжело поднявшись, я поморщилась от натёртой мозоли. – Джон, мы уже можем уехать?
Вздёрнув брови, старик осмотрел меня с ног до головы и присвистнул:
– Рвёшься в первую брачную ночь?
– Издеваетесь, да? Я поспать хочу.
– Поезжай, – махнул он рукой. – Кейн ждёт в машине у главного выхода. Когда я была в дверях, Джон покашлял и хрипло окликнул: – Лиз, будь счастлива. Пожалуйста.
– Я постараюсь, мистер МакАлистер.
Очень постараюсь, добавила под нос и шагнула в прохладу и тишину нового дома.
Глава 9
– Пристегнись, – коротко бросил новоявленный муж и утопил педаль в пол.
– Ты на тот свет торопишься? – прошипела я на одном из поворотов.
Ягуар практически занесло, но в самый последний момент, Кейн сумел выправить машину.
– Я хочу знать, – скрипнул он зубами. – Что происходит в твоей премилой головке. Зачем сдвинула свадьбу на две недели? Тебе ещё повезло, что благодаря моей репутации гости приняли это за шутку.
Расхохотавшись, я стёрла слёзы и повернулась:
– Благодаря твоей репутации я вышла замуж за шлюху.
Резко завизжав тормозами, машина дёрнулась в метре от тротуара. Как назло небо разверзлось и хлынул ливень, поэтому выйти из машины, чтобы избежать драки у меня не получилось. Ну как драки. Я так думала. Грубо сказала, знаю, но стресс и натянутые словно струны нервы, уже не выдерживали.
– Шлюху?! – прорычал Кейн. – Ты хоть отдаёшь отчёт, что говоришь, женщина?!
Удушливый запах сладких духов, нервы, взбешённый муж и перекошенное яростью лицо добили меня по всем пунктам. Скривив губы, я ткнула пальцем ему в грудь и крикнула:
– Да я задолбалась улыбаться каждой второй, что поздравляла меня с обретением лучшего члена Америки! Меня тошнит от рассказов твоих любимых поз и того, как ты предпочитаешь удовлетворять женщин! Я устала улыбаться этим стервам, которые за глаза смешивали меня с грязью, считая, что я погналась за вашим богатством и отняла у них драгоценного и всегда, мать твою, всегда безотказного Кейна! И теперь, мне предстоит греть постель подонку, который в охоте за удовольствием забывает поинтересоваться желанием очередной жертвы! Я считаю, что ты хуже шлюхи, которая этим зарабатывает на жизнь!
Кейн слушал молча, лишь желваки ходили на его острых скулах. После того как я прооралась и выдохлась, он сжал руль до белых пальцев и процедил, тяжело дыша:
– Выметайся.
– Обойдёшься. – Я вжалась в кресло, понимая, что переборщила и сейчас он готов меня убить. – Сегодня первая брачная ночь и репортёры дежурят у отеля. Так что кончай строить оскорблённую невинность и вези.
– Ты попала, Лиз. – Внезапно усмехнулся он, по-звериному оскалившись.
Сердце зашлось в бешеном ритме – а ведь действительно попала.
Совершенно расслабленно он повернул ключ, лениво переключил передачу и вырулил на полосу, больше не превышая скорость. Медленная езда оказалась ещё большей пыткой, чем молчание. С каждой секундой я понимала всё отчётливее, что вот этих слов он мне не простит. Я задела не только его гордость, но и мужское достоинство. За это и убить можно.
Включив радио, он качнул головой в такт песне и присвистнув, запел. Охренеть. Кейн поёт рок. Округлив глаза и затаив дыхание, я слушала глубокий голос мужа, удивляясь тому, как хорошо он поёт. Вспомнив десятки наград в разных конкурсах и зачёркнутое маркером последнее награждение, сжала пальцы и откинула голову, постукивая ногой в такт. Наверняка, то был музыкальный конкурс.
Так мы и доехали: он – подпевая и ничуть не заботясь о моём душевном равновесии, а я тихо постукивая в такт и стесняясь своего озарения.
Как я и говорила, репортёры дежурили у входа. Увидев машину, они бросились вперёд, тыча микрофонами нам в лица, задавая глупые вопросы и заставляя вымученно улыбаться на камеру. Кейн подхватил меня на руки и, гордо вздёрнув подбородок, внёс в холл. Журналистам перекрыли доступ охранники, вставшие непроходимой стеной перед дверьми. Когда мы оказались у лифта, он грубо сбросил меня на пол и потёр плечи.
– Тебе надо сбросить вес.
– Хамло.
Я отвернулась к дверям, наблюдая за сменяющимся светом на каждом этаже. Кейн только хмыкнул в ответ, но когда мы вошли внутрь и лифт понёс нас на последний этаж, в пентхаус, прижал меня лицом к стенке и сжав бёдра, выдохнул в ухо:
– Готовься, милая жёнушка, я намерен сполна получить за твой длинный язык.
– Нашёл чем испугать, – прошептала я зажмурившись.
Снова рассмеявшись, он испугал меня ещё больше. Странная какая-то реакция, честное слово. Уж лучше бы пощёчину дал. Вдруг вспомнились досужие слухи, ходившие среди нескольких тусовок: Кейн МакАлистер – любитель БДСМ и предпочитает грубый секс. Вот уж точно попала, ахнула я, когда мы вышли из кабины и оказались в номере.
На глаза сразу попалась гигантская кровать с прозрачным балдахином, усыпанная лепестками роз. Столик с тремя бутылками шампанского, вином, виски и прочими алкогольными изысками. Овощи, фрукты и сливки, цветы и снова цветы. Весь номер был уставлен большими корзинами цветов, но несмотря на это, сильного запаха не было.
Щёлкнув замком, Кейн прижался спиной к двери и окинув меня плотоядным взглядом, облизнул губы.
– Ты сегодня необычайно красива, Лиз.
– Не сомневаюсь, – буркнула я, сбрасывая босоножки и откупоривая бутылку вина. – Будешь? – Качнула бокалами.
– Валяй, – вздохнул муж и ушёл в ванную.
Кейн справился быстро, я даже не успела допить второй бокал. Появившись из ванной в чём мать родила, он вытер волосы полотенцем и, бросив его на пол, прошёл к столу.
– Ты не хочешь одеться? – вежливо спросила я, стараясь не смотреть на дьявольское богатство и завлекательную стрижку.
Учитывая, что я сидела, а он стоял, то можно понять степень моего смущения, когда он резко повернулся, оказавшись перед моим носом.
– Нет, не хочу. – Прищурившись, улыбнулся муж и сделал большой глоток. – Тебя что-то смущает? – И бёдрами так повёл, раскрываясь побольше.
– Эм. Он. – Ткнула пальцем. – Перед моим носом и мешает мне пить.
– И совсем не заводит? – вздёрнул Кейн идеальную бровь, делая новый глоток.
Блин, мы что, в магазине товар смотрим, что ли?!
– А должно?
– Пф. – Фыркнув, Кейн прыгнул на постель рядом со мной. – Странная ты женщина. Обычно, этого выхода хватает, чтобы партнёрша была уже готова.
Проглотив едва не сорвавшийся с губ мат, я поставила бокал и поднялась:
– Я в душ.
Заходя в ванную, заметила в большом зеркале странный прищур мужа и довольную ухмылку. Что он там задумал? Может, напиться и отключиться?
– Не-е. – Пробормотала я раздеваясь. – Он этого точно так просто не оставит. Лучше потерпеть и сыграть свою роль примерной жены.
Приняв душ, я обмоталась полотенцем и вышла. Кейн разглядывал дисплей телефона и, едва хлопнула дверь, тотчас спрятал его в карман пиджака. Снова баба. Передёрнув плечами, я прошла к кровати и села, уставившись в окно.
Не знаю, что делать. Будто плохая игра в покер и вместо роял-стрит мне выпал обычный фул-хаус. Время приблизилось к девяти вечера, Кейн сидел не шелохнувшись, я же успела замёрзнуть.
– Давай поиграем в игру, – внезапно подал он голос.
– В какую?
– Я завяжу тебе глаза, как тогда в клубе и сделаю массаж. Если после этого ты не сможешь расслабиться, так и быть, перенесём брачную ночь на другой день.
– Зачем тебе это? – Я усмехнулась, кусая губу.
– Я не насильник, Лиз, что бы ты обо мне не думала. Мне не нужен твой фальшивый оргазм, и я не хочу, чтобы во время секса ты думала о том, как бы поскорее его закончить. Секс – это ритуал, который помогает двум людям стать ближе, стать единым целым.
– Надо же, – скривила я рот. – Ты, значит, любитель множественных ритуалов и хочешь стать единым целым со всеми женщинами, так?
– А тебе не всё ли равно? – Он повернулся, сверкнув странным взглядом. – Дед сказал, что ты хочешь через год получить развод, так какая тебе разница, чего и как я хочу?
– Ты прав. – Протянула я покосившись. – Мне плевать.
И что-то такое мелькнуло в его глазах, что у меня дыхание спёрло и сердце забилось в бешеном ритме. Медленно поднявшись и не отводя взгляда, Кейн обогнул кровать и уложил меня на живот, одновременно стягивая полотенце. В какой-то момент его дыхание прервалось, но он быстро взял себя в руки и повязал мне на глаза ткань.
Из динамиков полилась спокойная музыка, на спину потекло что-то тёплое. Растирая мне плечи и спину, Кейн мурлыкал под нос какой-то напев. Его руки двигались медленно, осторожно, точно выведывая все тайны моего тела. Каждое прикосновение пальцев отдавалось приятной негой. Сама не заметила, как задремала, а проснулась от настойчивых поглаживаний бёдер. Горячие пальцы скользнули между ягодиц и надавили на клитор.
– Хах. – Я прокляла себя за этот голос, но муж лишь довольно хмыкнул и продолжил.
Кейн делал массаж, но чего! Он, он… Я открыла рот, чтобы протестовать, но быстро захлопнула, когда его палец, медленно скользя по набухшей коже, достиг точки и вернулся. Так и не войдя. Потом снова и снова, и проникнув, наконец, начал вытворять невероятное. Нежно растирая кожу и массируя точки, Кейн практически довёл меня до оргазма, но в самый последний момент остановился и хрипло спросил:
– Можно?
Я не смогла сказать да, просто кивнула. Выразить словами своё согласие мне не позволила чёртова гордость, и чего уж там, смущение.
Резко войдя, Кейн задвигался нарочито медленно, словно пробуя меня на вкус. Потом темп сменился на быстрый и снова медленный. Его руки тем временем сжимали мою грудь, лаская соски и заставляя извиваться от желания, и стонать от удовольствия.
Просто демон секса.
А потом мне прилетел первый шлепок, за ним сразу второй. Сглотнув, я замерла, боясь пошевелиться, а ну как ещё прилетит. Но Кейн больше так не делал, только яростно вошёл и начал меня буквально трахать. Быстро, глубоко, сильно и до умопомрачения приятно.
Сдаюсь. Оргазма достигли одновременно.
Когда мы упали на подушки, он снял повязку и улыбнулся:
– Не так уж и плох секс с собственным мужем?
– Ладно, – запыхавшись, ответила я. – Но не рассчитывай больше, чем на раз в неделю.
– Чего?! – взревел он, моментально вскочив и потрясая естеством над моей головой. – Ты сдурела, женщина?! Дважды в день и ни разом меньше!
– Охренеть. – Я заползла повыше, устраивая подушку под головой. – Я тебе не секс-машина. Два раза в неделю.
– Хрен тебе, – осклабился он, соскакивая с кровати и наливая себе виски. – Согласен на раз в день, но долго.
– Три раза в неделю. Последнее слово, – насупилась я и тут же добавила, увидев, что он снова открыл рот: – А начнёшь торговаться, вообще ничего не получишь. Будешь сидеть на голодном пайке весь год.
– Стерва.
– Придурок.
– Засранка безмозглая, – парировал он, отчего-то счастливо смеясь.
– Кобель, – прошипела я, метая глазами молнии.
– Коза шальная. – Кейн прищурился, залпом добивая виски.
– Ещё слово и станешь монахом, – предупредила я поёжившись. – Я в душ и спать.
Больше мы не разговаривали этим вечером. Наскоро помывшись, я накинула банный халат и улеглась прямо в нём, завернувшись в одеяло словно в кокон. Через полчаса удалось уснуть, а утром меня ждал сюрприз: мало того, что я была голая, с привязанными руками и ногами, так ещё и в позе младенца. Так Лекса спала до года, на животе и поджав ноги.
Вот и представьте: я лежу в этой позе с привязанными руками и ногами, и чем-то в заднице! Ну, не совсем там, но близко. Дёрнувшись, я освободила из лёгких путов руки, и обернувшись, простонала. Кейн стоял с фотоаппаратом-минуткой и быстро меня щёлкнул. Забрав фотку и бросив фотоаппарат в кресло, он схватил пиджак и шмыгнув в лифт – исчез!
Зарычав, я изогнулась и покраснела: между полупопиями стояла роза. Красная роза на длинной ножке в заднице, на его фотографии!
– Кейн МакАлистер, – крикнула я яростно. – Ты труп!
Кейн
– Так чего ты хотела? – спросил не глядя, зная наперёд ответ гончей.
Неужели сама не понимает глупости своего вопроса?
– Кейн, зачем ты женился на Белоярцевой? – У Дениз взгляд был как у побитой собаки.
– Зачем? – Я задумчиво повертел в пальцах недавнее фото, и усмехнулся. – А зачем люди женятся, Дениз? Чтобы создать семью.
– Ты её не любишь!
– Нет. Сомневаюсь, что, вообще, смогу кого-то полюбить, даже такую крошку, как она. – Мне осточертела любовь, Дениз. Надоела. Но если просто выгнать Лиз, опять поползут ненужные для неё слухи.
– Ты мог жениться на мне! – вскрикнула она, вскочив.
Я с трудом сдержал смех. Серьёзно? Она прочила себя на эту должность? Даже не смешно.
– Дени, мы обсуждали это в прошлом. Ты никогда, повторяю в последний раз, никогда не станешь моей женой.
– Я люблю тебя. – Стерва поджала губы, и медленно скинув лёгкое платье, остановилась напротив, призывно покачивая бёдрами и расставив пошире ноги. Так сказать, во всей красе и прелести.
– Мы это уже проходили. – Я отвернулся, пряча фото в карман.
Мне вполне хватило Лиз, чтобы перебить голод. Хотя и не смог полностью насытиться.
– Мне было всего семнадцать, Кейн. Семнадцать. Да, я совершила ошибку и сполна за неё расплатилась тем, что потеряла тебя. Но почему ты не хочешь дать мне хотя бы маленький шанс? Ведь нам так хорошо было вместе. – Дениз залезла на меня, елозя по ширинке и прижавшись роскошными, чего уж врать, сиськами с небольшим пирсингом на правом соске.
– Ошибка? Секс с моим отцом, на моей кровати и в моих же презервативах всего лишь ошибка? – Я с интересом посмотрел ей в глаза. – Надо же, а я всегда считал это предательством.
– Кейн, ты… – Дениз провела рукой по ширинке и расстегнула молнию, запуская руку в трусы.
Обойдётся. Слава сексу, научился себя контролировать.
– Слезь.
– Нет. – Прикусив губу, она поцеловала и томно вздохнула. Ни дать, ни взять поиграть решила.
– Пошла вон, – процедил я, поморщившись. – Я уже говорил, ты можешь находиться рядом только в роли гончей. Собаке место у ног хозяина. Не устраивает – можешь валить на все четыре стороны. Я никогда не лягу с тобой в постель. Меня стошнит.
– Не уйду. – Она упрямо помотала головой и устроилась у меня на груди. – Я люблю тебя и готова ждать хоть десять лет. Эта выскочка тебе не подходит.
Скинув Дениз на пол, я щёлкнул пальцем, подзывая служанку с зажигалкой.
– Ты хочешь знать, почему я выбрал именно её? – Прикурив, выдохнул в потолок и усмехнулся. – Эта девочка никогда не предаст. Только и всего.
– Ты не можешь быть так уверен, – прошипела гончая, спешно натягивая платье и садясь в кресло.
– О нет, я абсолютно уверен. – Я постучал пальцем по папке с собранной на жену информацией. – Элизабет никогда не поступит как ты, ей гордость не позволит. Она до последнего будет сражаться сама, будет переть напролом, но исподтишка никогда не сделает гадость. Не та порода. Я долго выбирал себе жену и будущую мать своему ребёнку, ни одна не подходила. Как нельзя кстати случился этот договор между дедом и Виктором. С тех самых пор, как увидел документы, начал собирать на неё данные. Так что, я уверен в ней, как в самом себе.
– Ты плохо знаешь женщин, – рассмеялась Дениз. – Она верна лишь до тех пор, пока сама не полюбила. Но стоит в её сердце загореться огню и даже гордость не остановит. Можешь мне поверить. – Печально опустив глаза, она встряхнула волосами и поднялась. – Я подожду, Кейн. Лиз тебя никогда не полюбит, потому что слишком горда для этого. В этом твоё спасение и твоя отрава. А когда ты не сможешь дышать от ревности, когда сердце будет рваться от боли, я приду. И утешу.
Набросив лёгкий плащ, она вышла из дома не оборачиваясь. Мне не понравилось то, что она сказала. Где-то внутри поселилась тревога. Но в тот момент, когда я собрался подняться наверх и принять душ, входная дверь с треском распахнулась. Лиз стояла в свадебном платье с пылающими от гнева щеками и тёмно-синими от ярости глазами. Ткнув пальцем, она выплюнула:
– Это война, паршивец!
– В таком случае счёт один-ноль в мою пользу.
Я помахал в воздухе фото и ушёл, не веря своим ушам. Это будет очень интересный год. Возможно, мне даже не понадобится охота, чтобы развеять скуку.
Глава 10
– Лиз, это мама. Папа… Он… В общем, я лечу в Мюнхен, ты могла бы присмотреть за Лексой и Вовой?..
Этот звонок раздался через два дня после свадьбы. Состояние холодной войны с мужем тщательно скрывалось от прислуги и Джона. Этот старикан несколько раз подходил и спрашивал, странно улыбаясь:
– Всё ли у вас в порядке и как прошла ночь? – Удивительно настойчивый старик.
Кейн старательно делал вид, что всё хорошо и даже сразу согласился на выделение для меня отдельной комнаты. По легенде, это был мой кабинет, который примыкал к спальне Кейна, но между ними была дверь, на которую я навесила тяжёлый, амбарный замок и поставила небольшую кушетку. Спать не особо удобно, но всё же лучше, чем ночевать в одной комнате. В полноценной комнате на другом конце коридора мне отказали. Я помотала головой, прогоняя воспоминание разговора, и переключилась на замолчавшую маму. Присев в ожидании продолжения на стул у рабочего стола, перекатила карандаш, и вздохнула:
– Мам, всё так плохо? Можешь мне сказать, я знаю, что тебе тяжело скрывать это от всех.
– Н-нет. Всё нормально, мы с отцом справимся, – преувеличенно бодро ответила она. – Забери ребят к себе на недельку, ладно?
– Неделя? Ты уверена, что не задержишься на более долгий срок? – Я машинально зарисовала в блокноте больничную койку и поморщилась. Этот бы талант, да в правильные руки.
– Лиз. – Мама как будто улыбнулась. – Я сейчас скажу одну вещь, а ты внимательно послушай, хорошо?
– Ладно.
Прижав плечом телефон, я с усердием вырисовывала балкон и двух людей, склонившихся головами.
– Папа умрёт. Не сейчас, нет, – поспешно добавила она, после того, как я закашлялась. – Врачи сделают всё возможное, чтобы ему помочь, но опухоль неоперабельна. Вероятность выздоровления пять процентов из ста, это очень мало. У него нет сил бороться. Папа сдался. И я ничем не могу помочь, кроме того, чтобы быть с ним рядом.
– Он не мог сдаться, – прошептала я, обалдевшая. – Только не он.
– Лизок, папа сильный, но даже у него бывают слабости, и пока он сам не захочет поправиться, все усилия врачей будут впустую. Я лечу, чтобы подбодрить его и быть рядом, но хочу, чтобы ты была готова ко всему. Бизнес отца я возьму на себя, но за Вовой и Лексой тебе придётся присматривать, особенно за Вовкой, он слишком сильно привязан к отцу, да и возраст сейчас такой, что любые изменения могут плохо отразиться на поведении.
– Мам. – Я сжала пальцами карандаш и резко выдохнула: – Полечу я. Я хочу посмотреть ему в глаза.
– Нет. Вылет через два часа, забери Вовку и Лексу. Няню тоже, чтобы было полегче. Все режимы кормления и прочего я написала и прикрепила листок к холодильнику. Люблю тебя.
Договорив, она отключилась.
В недоумении уставившись на пиликавшую трубку, я перевела взгляд на открытую дверь. Кейн стоял прислонившись к косяку в одних трусах. Взгляд говорил о том, что он всё слышал и теперь знает о наших проблемах.
Выключив телефон, я медленно обошла стол и направилась в спальню, чтобы одеться. Муж задержал в дверях, положив руку на плечо.
– Лиз, что с Романом?
– Ничего.
Дёрнув плечом, я обошла Кейна и начала собираться, старательно сдерживая слёзы. Нельзя. Если сдался отец, то я никогда не сдамся и даже мама меня не сможет остановить.
– Элизабет МакАлистер, – неожиданно тихо, но очень опасно прошипел Кейн. – Теперь ты моя жена и я имею право знать всё, что происходит с твоей семьёй.
– Ты прав только в одном. – Я бросила безучастный взгляд в окно и выбрала тёмные джинсы с лёгким джемпером. – Это моя семья, и к тебе она не имеет никакого отношения. Мы справимся и без вашего с Джоном участия. Я еду за Вовой и Лексой, они поживут с нами некоторое время, ты не против?
Подняла голову и нахмурилась. Кейн выглядел очень опасно. Словно тучи сгустились над его головой, а глаза, того и гляди, начнут молнии метать.
– Если ты хочешь, чтобы твой брат и сестра здесь поселились, то скажешь, что происходит. В противном случае я отказываю.
– Вот, значит, как. Ладно. Останусь в родительском доме. В конце концов, это на неделю. Потерпишь.
Я покидала документы в сумку и собрав волосы в хвост, вышла в коридор.
– Какая ещё неделя? – выглянул он в дверь.
– Мама улетает на неделю и мне надо посмотреть за ребятами. Возможно, неделю, может дольше. Если ты против, чтобы они жили здесь, значит, я останусь с ними только и всего. Но ты не сможешь появляться там ради секса. Только не там.
– Эй! У нас договор!
– И что? – усмехнулась я, разглядывая вылезшего во тьму коридора мужа. – Во всех договорах есть пункт о форс-мажорах. Считай, это именно он.
– Подожди меня в машине, – буркнул Кейн. – Я еду с тобой.
– Это ещё зачем?
– Тебе понадобится помощь, чтобы собрать мелочь для переезда.
Договорив, он ушёл, а я захлопнула рот и сделав круглые глаза, пошла вниз.
Подъезжая к дому, мы услышали крики и заметили распахнутую калитку. У меня чуть сердце не остановилось от страха. Мама уехала, отец в Германии, ближайших родственников нет, но Вовка-то кричит! Не дождавшись полной остановки, я выскочила из машины и сломя голову понеслась в дом. Как добиралась не помню, перед глазами вставали картинки одна другой страшней. Вдруг там похитители, или убийцы… Может, конкуренты отца решили играть нечестно?
– Вова! – Запыхавшись, я выдохнула и согнулась от резкой боли под рёбрами. – Вовка, ты где?!
Схватившись за перила лестницы на второй этаж, я осмотрела зал и заметила мелькнувшую рубашку в столовой. Только не это… Следом за мной в дом вошёл Кейн, настороженно осматриваясь.
– Что происходит? – спросил он шёпотом, подходя вплотную.
– Не знаю, в столовой кто-то есть, а Вова кричал со второго этажа. У тебя есть оружие? Моё осталось дома. Я ещё не все вещи перевезла.
– У тебя есть оружие? – Замер он на полпути к следующей комнате.
– Три винтовки, помповое, два пистолета… – начала я перечислять.
– И почему я не удивлён? – буркнул под нос муж, осторожно выглядывая из-за шкафа.
– … духовое, лук, нунчаки, маленькая пушка… – продолжила без запинки, крадясь следом.
– А на хрена тебе пушка? – Сделал большие глаза Кейн и ошарашенно обернулся.
– Это моё хобби, – промямлила я и покраснела. – Я собираю оружие.
– Ах**ть, – выдохнул Кейн и вошёл в дверь, задвигая меня себе за спину. – Я женился на арсенале.
– Много ты понимаешь, – засопела я обиженно, напряжённо вслушиваясь. – Чего встал? – Я пихнула в спину замершего мужа.
– Да вот, думаю, кого убивать быстрее: тебя или дружка твоего, – процедил он, сжимая руки в кулаки.
– А? Ты о чём? – Я вынырнула из-за спины и вскрикнула радостно: – Мэттью!
Счастливый друг держал на руках Лексу и подмигивал смеющемуся Вовке.
– Твоя мама написала, что срочно улетает, вот я и приехал, чтобы посидеть с ребятами, пока ты не приедешь, – усмехнулся Мэтт.
– Слава богу. – Я всхлипнула, пробираясь сквозь кучу мебели. – Убью тебя, мерзавец. Сначала порадуюсь от души, а потом убью, – прошептала сквозь слёзы, повиснув на его руке. – Я столько всего передумала, пока не могла до тебя дозвониться. – Мэтт, это мой муж. – Я отошла в сторонку, показывая на Кейна.
– Я в курсе, кто это, – снова усмехнулся он, чмокая в макушку Лексу. – Пошли собираться?
– А? Это всё? – Я удивлённо заглянула ему в лицо. – Ты больше ничего не хочешь сказать?
– Нет. А надо?
– А… но… – прошептала, недоумевая от собственных эмоций. – Ладно, пошли.
– Думаю, ты и сама справишься, а я пока потолкую с Мэттом, – ровно произнёс Кейн, сложив на груди руки.
– Вы знакомы?
– Он брат Дениз, конечно, мы знакомы. Не так ли, Мэтти?.. – передразнил он друга, криво ухмыляясь.
– Да-да. – Мэтт передал мне Лексу и подтолкнул нахмуренного Вовку. – Вы идите, а мы здесь подождём.
Чёрт-те что творится. Брат отчего-то расстроился, хотя я уверена, что мама не сообщала ему подробностей поездки. Но вот в чём подвох, Вовка раньше Мэтта на дух не переносил, всё больше с Тейлором общался. А теперь, что?
– Вов, – прошептала я, придержав братишку. – Что происходит?
– Знаешь. – Он прищурился и высунул язык. – Оказывается, Мэтт очень классный парень.
– Да знаю я. – Я отмахнулась, вытаскивая у Лексы прядь волос изо рта. – Что с тобой происходит? С чего вдруг такая любовь к моему другу, которого ты раньше вытерпеть дольше двух минут не мог?
– Был неправ, – совсем по-взрослому признался он и взбежал по лестнице. – Мэтт сказал, что любит тебя, так что я решил дать ему шанс. Скоро ты разведёшься с этим говнюком и всё будет как раньше, – весело проговорил он подмигивая.
И почему все стремятся решить за меня, как и что будет? Я поморщилась и пошла следом.
– Вов, а где няня?! – крикнула, оборачиваясь.
– А она уволилась. Сказала, что не будет за мной смотреть, потому что я дьявол.
– Какого хрена?.. Мама сказала, что няня нужна была для Лекс, при чём тут ты?!
– Да? А я подумал, что теперь вся ответственность на Тине и так ей об этом и сказал. – Маленький чертёнок весело рассмеялся и помчался в свою комнату.
– Да чтоб тебя! – чертыхнулась я, в десятый раз запихивая в детскую сумку присыпку и памперсы.
А ещё кучу банок с детским питанием, крем для попы, крем для лица, крем для рук, шампунь для волос, шампунь для тела и интимной гигиены. Тьфу, у меня и то меньше прибамбасов. Маленький чемодан стоял у двери, большая сумку лежала там же. Из неё торчал угрожающих размеров коврик для игр. Кресло-качалка, манеж, кроватка…
– Может, ну его, а? – Я с тоской посмотрела на здоровенную коляску, прикидывая, что проще всего остаться дома. – Лекси, тыж моя жопница, куда дела помаду?! – Ага. Проказница залезла с головой в сумку и победно потрясла пухлой ручкой в воздухе, с зажатой помадой. Открытой. – Лекса-а-а…
– Эй, систер, ты чего тут стонешь? – В комнату заглянул Вовка, прижимая к груди приставку.
– Думаю, что проще всего остаться здесь. Не хочу переть всю комнату для мелкой. – Я вздохнула, забирая помаду и оттирая руку влажной салфеткой.
– А зачем всю? Возьми коляску и кровать-манеж. – Вовка вытащил изо рта конфету на палочке и причмокнул. – Тоже мне проблема. Вот у меня проблема, так проблема, – протянул он, косо на меня посматривая.
– Что?
– Они там внизу дерутся и не дают пройти, а мне надо из гаража велик выкатить.
– К-кто дерётся… К-как дерётся?!
