Есения Маас
Ядовитый привкус любви
– Зачем? – Я подняла на него мокрые от слёз глаза.
– Прибрать к рукам бизнес, для чего же ещё. Завтра я поеду в офис и представлюсь правлению. Насчёт ФБР не переживай, они всё равно не найдут никаких улик на Меланию, только что нервы потреплют, но и с этим я разберусь.
– Зачем ты всё это делаешь?
– Может, потому что я просто хороший человек, как считаешь? – Муж подмигнул и убрал письмо. – Лиза, дай нам шанс.
Потерев лицо руками, я щёлкнула зажигалкой и усмехнулась.
– Для чего? Куда проще развестись и жить своей жизнью.
– Возможно, – кивнул он. – Но ты ведь ничего не потеряешь, если просто попробуешь. Я даже согласен отпустить тебя в Полицейскую академию, – рассмеялся Кейн.
– Шанс, да?.. Хорошо. – Поднявшись, я потянулась и направилась к дому. – Один шанс, Кейн. Если к концу года у нас ничего не выйдет, мы разведёмся. И это больше не игра, – обернувшись, напомнила я. – Всё по-взрослому.
Где-то рядом зажужжала оса.
Оса?..
Едва он открыл рот, чтобы ответить, как его лицо вытянулось и побледнело. Удивлённо распахнув глаза, я опустила взгляд, смотря, как по голубому джемперу стремительно растекается кроваво-красное пятно.
Почему-то мне не было больно, в животе жгло то место, куда попала пуля, но сильной боли не было. Вскинув руки, я кулем повалилась вниз, краем сознания замечая панику в глазах мужа.
Глава 21
– Давление падает!.. – раздалось где-то над ухом.
Какое-то странное мельтешение, промелькнула вялая мысль. Просто оставьте меня в покое, хотела я сказать, но слова почему-то не шли. Кажется, я летела… Или, это каталка?
Стало холодно.
– Позовите Тревора!
Что за Тревор?..
Кто кричит?
Устала…
Разбудил противный писк аппаратуры. Левая рука была зажата, всё тело болело, будто по мне катком проехались. Особенно сильно ныл живот. Губы слиплись, так что я даже сипеть не могла, только мычать. Повернув голову вбок, увидела причину обездвиживания руки: Кейн уснул и его голова лежала аккурат на моей ладони.
Слабая попытка вырваться лишила его сна.
– Ты очнулась, – прохрипел он закашлявшись. – Я позову врача.
– В-воды, – попросила я, соображая, что же случилось.
В памяти остался только последний разговор. Вроде бы я в дом шла, а что потом?
Пока Кейн держал стакан с трубочкой, а я жадно глотала живительную влагу, удалось как следует его рассмотреть. Щёки, заросшие щетиной, впали, бледная кожа только оттеняла лихорадочный блеск глаз.
– Кейн?.. – Я попыталась приподняться, но тут же упала назад от невыносимой боли. – Что случилось?
– Ты была ранена в живот. – Он отвернулся, ставя стакан на тумбочку.
– Почему ты не смотришь на меня? – Я хотела взять его за руку, но он отдёрнул её как ошпаренный.
– Позову врача, – резко сказал Кейн и практически вылетел из палаты.
Стало обидно. Через несколько секунд в палату вошёл доктор и медсестра. Врач был молод, лет тридцати пяти, может. Симпатичный. Тёмная кожа резко контрастировала со светло-голубыми глазами. Пухлый рот улыбался, когда он довольный присел на краешек кровати.
– Ох, и напугали вы меня, Элизабет.
– Чем же? – хрипло спросила я, ища глазами Кейна, но того даже за пределами палаты не было.
– У вас дважды останавливалось сердце. А ваш муж едва не убил, медливший, по его мнению, персонал больницы.
– Что со мной? – Как-то не вязалась реакция Кейна с его отстранением сейчас.
Не нравилось мне это.
– Всё хорошо, Элизабет. – Врач проверил капельницу и улыбнулся. – Вы выжили и это главное.
– Доктор, вы чего-то не договариваете? – удивлённо спросила я поворачиваясь. – Что происходит? Я калека?
– Нет, конечно же, нет, – поспешил он заверить. – Вы молоды и ваш организм справится с этим. К сожалению, пуля прошла со смещением, нам не удалось спасти плод.
– К-какой плод? – замерев от ужаса, промямлила я. – Доктор, какой плод?!
– Вы не знали? – Он приспустил очки и протёр их краем халата. – Вы были беременны, Элизабет. Две-три недели, срок маленький, так что вы можете сильно не переживать.
– Беременна, – эхом отозвалась я, откидывая голову назад. – Вы говорили об этом мужу?
– Да. Он первый узнал обо всём, что с вами произошло.
– Ясно. Как долго мне нужно здесь находиться?
– В целом, вы весьма неплохо справляетесь, так что, недели через две можно будет выписываться. – Улыбнулся Тревор Филипс, как подсказал мне бейдж.
– Спасибо. Я бы хотела поспать, доктор.
– Конечно, конечно. – Он суетливо подскочил с постели и уже в дверях обернулся. – Миссис МакАлистер, вам очень повезло, что муж среагировал так быстро. Промедли он хотя бы на несколько минут, вы могли умереть от потери крови.
Кивнув, я отвернулась. В моей палате было окно и так кстати раздвинутые занавески. Следя за одинокой птицей, планирующей над позолотившимся деревом, я прикрыла глаза и сглотнула ком. Я носила ребёнка. Его ребёнка.
Сомнений в отцовстве быть не могло. До той ночи в клубе у меня не было секса почти полгода. Почему он так реагирует? Не смотрел на меня совсем, как будто неприятно. Наверное, Кейн не хотел детей.
Ну и ладно. Всё к лучшему, в любом случае, мы не были готовы к такому повороту. А вот кто в меня стрелял? Наверняка Борис. Эта сволочь решила после Ромы взяться за меня?
Ничего. Я откинула голову на подушку. Ничего. Подожди немного, скотина. Я тебе за всё отвечу. И за маму, и за отца. Ты пожалеешь, что выбрался из… псих…
Глаза закрылись сами собой. Непонятная усталость, вроде и спала долго, а всё равно веки поднять невозможно. И снова противный писк аппаратуры…
Кейн
Она очнулась.
Бог мой, не знал, что можно так радоваться.
Бледная, осунувшаяся, из глаз блеск пропал. Три дня комы… думал, с ума сойду. Врач!
– В-воды.
Сухой скрипучий голос, так не похожий на её обычный и бледная, трясущаяся рука с прожилками вен. Пока она пила, я думал о том, что нужно позвонить её матери. Мелания голос потеряла от переживаний.
Я хотел сесть рядом и ободрить, но заметил седую прядь у левого виска.
– Кейн? – Звук её голоса оглушил, а я смотрел и не мог поверить: эта девочка была беременна от меня, носила моего ребёнка. А сейчас она лежит абсолютно беспомощная с безобразным шрамом на животе и седой прядью. – Что случилось?
– Ты была ранена в живот. – Я отвернулся, возвращая стакан на место. Такое уже было, несколько лет назад.
– Почему ты не смотришь на меня? – спросила Лиза, а когда её холодные пальцы коснулись моих – я трусливо отдёрнул руку.
Не могу. Не сейчас.
– Позову врача, – бросил я не глядя и вышел из палаты.
Найдя в ординаторской оперировавшего её хирурга, я удостоверился, что она в безопасности и поехал домой. Перед тем как поеду в её поместье, мне нужно привести себя в порядок.
На выходе из больницы зазвонил телефон. Он неприятно вибрировал в заднем кармане джинсов.
– Да. – Сев на стоящую рядом скамейку, я откинулся на спинку, смотря в пасмурное небо.
– Ты был прав, – раздался напряжённый голос Джем. – Протекторы шин совпали.
Сонность пропала сразу.
– Сука, – рыкнул я. – Убью.
– Нельзя, Кейн. Я уже здесь, так что давай мухой. Я прикрою, если что.
Запрыгнув в машину, я наплевал на сутки без сна и поехал к имению Коулманов. Я выбью дурь из этой идиотки!
Перед закрытыми воротами ждала Джем. Облокотившись на капот, она рылась в телефоне и, едва заметив мою машину, приготовилась:
– Кейн, там вся семья.
– Плевать я хотел. – Я заглушил мотор и вылез на улицу. – Ты вызвала копов?
– Ещё нет, нам нужно добиться её признания. Пока она молчит, мы ничего не сможем сделать.
– Ладно.
Нажав кнопку вызова, я прочистил глотку и повернулся.
– Лиза была беременна.
– А ты уверен, что это был твой ребёнок, Кейн? – Подруга хлопнула по плечу. – В конце концов, вы женаты совсем ничего.
– Уверен. Из-за большой кровопотери её сейчас положили под капельницы. Если всё будет нормально, то выпишут через две недели.
В динамике щёлкнуло:
– Слушаю.
– Кейн МакАлистер, я приехал к Дениз.
– Кто с вами? – Камера повернулась в сторону замолчавшей Джем.
– Детектив Джейми Уорд.
– По какому вопросу?
– Это личное.
– Прошу прощения, но я не могу вас впустить, пока вы не назовёте цель визита. – Охранник был неумолим.
– Хорошо. Детектив Уорд расследует покушение на мою жену. Дениз нужна нам как свидетельница, возможно, она видела преступника.
– Подождите минутку.
Динамик снова заглох. Через несколько минут, связь возобновилась.
– Проезжайте. Вас примет хозяин.
Сев по машинам, мы въехали в беззвучно открывшиеся ворота. Дорога лежала через большой парк, так что мы потратили ещё десять минут на то, чтобы доехать.
У особняка нас встречали дворецкий и охранник. Джем тихо подошла ко мне и шепнула:
– Это что?
– Коулманы традиционная семья, – шепнул я в ответ.
– У нас рабство давно отменили, о каких традициях ты говоришь? – обалдело спросила она.
– В прислугах у них только афроамериканцы.
– Ты ещё скажи, что у них плантации есть, где эти несчастные за гроши вкалывают.
– Плантации табака и чая есть, – кивнул я под настороженный взгляд охранника и невозмутимый дворецкого. – Но получают там не гроши, иначе, их давно бы засудили.
– Охренеть, – выдавила Джем и пошла следом.
– Хозяин ждёт вас. – Вытянулся пожилой дворецкий.
– Дениз и Мэттью дома? – Мы шагнули в дом и остановились, ожидая, когда слуга подойдёт.
– Молодая госпожа обедает с подругами, а господин на переговорах.
– Вот как, – хмыкнул я под нос. – Мэттью никак за голову взялся?
– Младший господин всегда при своей голове, – невозмутимо ответил дворецкий и повёл нас коридорами утопающего в золоте дома.
Перед кабинетом мы ненадолго замерли. Постучав, дворецкий дождался одобрения хозяина и распахнул перед нами дверь.
– Кейн, сколько лет, сколько зим, – радостно улыбнулся отец Дениз, не вставая с кресла.
– Добрый день, Кристофер. Это моя подруга, детектив Джейми Уорд.
– Красавица. – В глазах старшего Коулмана мелькнула сталь. А как же, он до сих пор не простил мне разрыва помолвки. – Так что привело тебя в мой дом?
Напускное радушие не смогло меня обмануть. Кристофер Коуман был жесток, беспощаден и пёр словно танк – напролом, ломая тех, чья жизнь не стоила для него и гроша ломанного. Когда-то он почти сломал меня.
Но почти волшебное слово. Оно даёт некую надежду и опору.
– Мне нужна Дениз.
– Зачем? – Коулман щелчком подозвал слугу и взял стакан с бренди.
– Ты наверняка слышал о моей женитьбе, – начал я осторожно.
– Ах да, та девочка. Непутёвая и абсолютно не подходящая тебе по статусу. Зато красавица, – ухмыльнулся подонок.
– Моя жена – прекрасная женщина. – Я сжал руки и расслабился. – Но сейчас, эта прекрасная женщина лежит в больнице, а три дня назад из её живота вытащили пулю двадцать второго калибра.
– Мне очень жаль, – равнодушно ответил Кристофер. – А причём тут моя дочь?
– Рядом с домом Элизабет нашли следы шин. Протектор совпал с шинами машины Дениз.
– Да брось, тебе ли не знать, что это не повод думать…
– О, нет. Тут ты ошибаешься. Это повод. Для машины Дениз колёса делаются под заказ. Такой протектор столь редок, что сомневаться не приходиться. Так что, я могу увидеть её?
– Нет. – Пустой стакан вернулся в руки слуги, затянутые в белые перчатки. – Ордер и официальный представитель власти. На этом наш разговор закончен.
Коулман поднялся, слегка прихрамывая на правую ногу – старое ранение. Даже с его миллионами исправить подобные огрехи хирургии уже невозможно. А он сдал. Светлые волосы выбелило сединой, круглое лицо покрыли морщины. И несмотря на первое впечатление, он давил.
– Кристофер, ты же помнишь какую услугу я тебе оказал несколько лет назад, да? Тогда Дениз осталась дома, а ведь могла отправиться в психушку.
Замерев у окна, словно хищник, почуявший добычу, Коулман повернулся:
– Шантаж? – Белесые брови взлетели вверх.
– Да как бы я посмел, – ухмыльнулся я напрягаясь. Сейчас он или сдастся, или начнёт прессовать.
– Ты так не любишь мою дочь?
– Просто люблю свою жену. – Я вытащил щелчком сигарету и прикурил.
Раскатистый смех Коулмана всполошил слуг. Но повиновавшись мимолётному взгляду, они остались на своих местах, недовольно поджимая губы.
– Ты не умеешь любить, мой дорогой друг. Впрочем, как и все из нашего круга. Любовь – непозволительная роскошь для таких как мы, потому что те, кто завладевает нашими сердцами становятся нашей слабостью, а иногда и ядом.
– Не суди по себе, – отрезал я. – Если Дениз невиновна, пусть придёт и скажет об этом. В противном случае, о той некрасивой истории станет известно.
– Угроза не лучший помощник в разговоре со мной, сынок, – холодно отрезал Кристофер и жестом подозвал слугу. – Скажи мисс, что её ждёт отец.
– Да, господин. – Склонился юноша, у которого пух над губой едва пробился.
– Если Дениз признается, что виновна – я сам с ней разберусь. Это моё условие.
– Хорошо, – сдался я.
Всё это время Джем сидела молча, лишь иногда задерживая взгляд то на мне, то на хозяине дома.
Когда в дверь просунулась голова бывшей гончей, я едва сдержался, чтобы не свернуть ей шею без суда и следствия.
– Отец? Ты звал? – пошатываясь, Дениз скользнула в кабинет. – Ты редко меня зо… вёшь. – Тут она заметила нас.
С большим удовольствием, я смотрел как интерес сменяется ужасом на её лице. Эмоции ей редко когда удавалось скрыть.
– Т-ты? Что ты здесь делаешь, Кейн? И она? – Дрожащий палец ткнулся в сторону Джем.
– Я знаю, что это ты стреляла, Дениз, – начал я.
– Стреляла? – Паника промелькнула в её голосе, но заразе удалось с ней справиться. – Я не понимаю, о чём ты говоришь.
– Да что ты?.. Ну так я напомню. Три дня назад, после того, как мы с Лизой вернулись из небольшого похода к водопадам, ты выстрелила в мою жену из пистолета двадцать второго калибра. Пуля попала в живот. Лиза едва не умерла от потери крови и сейчас лежит в реанимации.
– Туда ей и дорога, – злобно отозвалась эта курица. – Значит, не мне одной эта тварь не нравится!
– Лиза потеряла ребёнка, Дениз, – продолжил я. – Моего ребёнка. Ты понимаешь, что это значит? Не так ли?
– Я… нет. – Она закрылась руками и сжала пальцами плечи. – Я не понимаю, о чём ты говоришь.
Её глаза бегали, она отвернулась и вздрогнула, когда я подошёл. Коулман кашлянул, но промолчал, оставаясь в тени тяжёлых оконных портьер.
– Ты убийца, Дениз. По твоей вине умер маленький человек. Ребёнок. Ты детоубийца… – вкрадчиво шептал я, подходя всё ближе.
– Нет, – замотала она головой. – Я не убийца. Я никого не убивала…
– Убила. Мой сын или дочь уже никогда не родится, не сможет сделать первый шаг и не подарит мне свой смех. Ты лишила меня семьи.
– Нет…
– Этот кошмар будет преследовать тебя всю жизнь. Ты ведь поэтому так надралась, что даже стоять без опоры не можешь?
– Замолчи, – выдавила Дениз помертвевшими губами.
– Ты оставила следы, когда убегала.
– Нет-нет. – Она вскинула голову с лихорадочно блестевшими глазами. – Я выбросила пистолет…
– Идиотка, – простонал Кристофер.
– Что? – Дениз посмотрела на отца и испугалась. – Пап, нет. Он всё врёт. Это была не я!
– Ты только что сама призналась, – отмахнулся от неё Коулман и прошёл к письменному столу.
– Нет, папа! – Она больше не обращала на нас внимания. – Они никогда не докажут!
– Ошибаешься, – вставила слово Джем, показывая работающий диктофон. – Во-первых, на дороге остались следы шин от твоей машины, а во-вторых, ты только что призналась в том, что выбросила пистолет. Этого хватит, чтобы отправить тебя в участок. Копы умеют разговаривать с такими, как ты.
– Нет, – выдохнула Дениз, бросаясь к отцу и хватая его за руку. – Папа, прошу не дай им меня посадить! Папа!
– Кейн. – Коулман вырвал руку и вздохнул. – Мы договорились, что я сам разберусь с дочерью.
– Да. – Я встал рядом с Джем, стряхивая невидимую пыль. – Я жду соразмерности наказания, Кристофер. Если Дениз когда-либо появится в свете, эта запись отправится в участок.
– Нет! – закричала не своим голосом, вмиг растерявшая всю уверенность, паскуда. – Папа не отсылай меня, только не ссылка, умоляю… – Она упала на колени, размазывая сопли и слёзы по лицу.
– Я не позволю тебе опозорить нашу семью, Дениз, – громыхнул Коулман. – Попытка убийства и твоё признание последняя капля. Я более не намерен терпеть твои выходки.
– Но компания. – Ухватилась она за соломинку. – Ты хотел оставить её мне.
– Твой брат, наконец, взялся за ум, – усмехнулся её отец. – Мэттью станет моим преемником.
– Нет…
Новый виток воплей и слёз я не стал слушать. Потянув Джем за собой, ещё раз напомнил Кристоферу о том, что будет с его именем, если Дениз появится в США.
Когда мы сели в машины, она опустила стекло и нахмурилась.
– Всё же стоило отправить её за решётку.
– Нет. – Я устало облокотился на руль и завёл двигатель. – У этой семьи свой штат адвокатов, её бы выпустили через несколько часов и замяли дело. Вся жизнь Дениз сосредоточена в друзьях и вечеринках. Если лишить её этого, это послужит большим наказанием, чем недолгий допрос.
– Понятно, а о каком происшествии ты говорил, когда угрожал Коулману?
– Несколько лет назад Дениз сделала калекой свою подругу, которая была так опрометчива, что призналась ей в том, что любит меня.
– Бог мой, – выдохнула Джем и завела машину. – Она чудовище.
– Она стала такой из-за меня, – процедил я сквозь зубы и утопил педаль в пол. – Я поеду домой, приведу себя в порядок и вернусь в больницу. Спасибо за помощь.
– Да не за что, – отмахнулась подруга. – Передавай жене привет. Мне жаль, – добавила она уже тише и поехала вперёд.
– Да уж, – цыкнул я, выворачивая со двора. – А уж мне-то как жаль.
Глава 22
В конце декабря мы впервые вышли в свет как пара. Благотворительный бал, устроенный Марго Майерс, собрал все сливки общества. Полученные на вечере деньги должны были пойти на помощь беженцам, потерявшим всё во время Гражданских войн.
Она сама когда-то была одной из них. Её семья вынужденно покинула дом и чтобы добиться таких высот, Марго вкалывала как проклятая, и в конце концов нашла своё счастье в лице отца Тейлора.
Эта женщина многие годы восхищала меня своей работоспособностью и желанием жить. Она не копила заработанные деньги, а пускала их в оборот, наращивая собственную сеть. Каждый год несколько миллионов, собранных на таких вот вечерах, Марго отправляла в фонды помощи.
Она всегда жила здесь и сейчас, беря от жизни всё, что могла. Этому учила и детей. Не оглядываться на мнение большинства, жить сердцем, управляя всеми происходящими событиями с умом. Тейлор вырос потрясающим молодым человеком, я даже жалела, что он играет за других.
Лишь изредка, Марго тихонько сетовала, что не дождётся внуков от любимого сына, но потом её взгляд падал на маленькую Киару, и всё возвращалось на круги своя.
Приглашение получили мы все, но мама осталась с Вовкой и Лексой. После похорон, она всё больше времени проводила с ними, стараясь хоть немного сгладить рваные края раны, что оставила после себя смерть отца.
Кейн больше не отходил от меня. Удивительно, как иногда одно событие может сблизить людей. Мы остались жить в моём доме, что само по себе было неплохо, но только не для мужа. Он всё чаще заводил разговор о том, что нам нужен свой дом.
Этот бал был грандиозен, ибо посвятили его Рождеству. Блеск драгоценностей, тихий шелест платьев и стук каблуков, вместе с десятками разных ароматов кружили голову. Отойдя к окну банкетного зала, выполненного в стиле позднего барокко, я обмахнулась рукой и глотнула вина. Со стороны входа послышался шум, обративший на себя внимание многих и моё в том числе.
В зал вошла ослепительная пара: синеволосый Тейлор с кучей металла на лице, татуировкой на шее и под левым глазом и… Джем, в потрясающе красивом, изумрудном, и откровенно пугающим своей дороговизной платье. Они держались за руки и шли сквозь удивлённую толпу, искусно лавируя между фраками и платьями. Добравшись до меня, Джем скривилась:
– Теперь сплетни пойдут.
– Ну и пусть. – Тейлор удостоил спутницу поцелуя в висок и обнял меня. – Я соскучился, зараза. Нельзя столько дома сидеть, замужество плохо на тебя влияет.
Машинально кивнув, я всё же выдавила:
– Вы… вместе?! Но, как?..
Джем тихо рассмеялась, принимая бокал вина из рук Тея.
– Сама не знаю, – пожала она плечами. – Он первый начал. – Лёгкий толчок в бок заставил Тея смутиться.
– Ты? – Я заглянула в глаза друга. – Но почему? Ох, извини, Джем, я не имела в виду…
– Да всё в порядке, – махнула она рукой, на которой переливался тонкий, изящный браслет в тон платью. – Я всё понимаю, сама также отреагировала. Кейн где? Я бы хотела с ним поздороваться.
– У сцены, – вздохнула я. – В последнее время вижу только его спину.
– Не расстраивайся. Не думаю, что ошибусь, сказав, что Кейн посвятил свою жизнь тебе.
– Это-то и пугает, – призналась я. – Ты иди, а то его снова кто-нибудь уведёт.
Когда мы остались вдвоём, я схватила Тея за рукав, возмущённо шипя.
– Как ты мог?!
– А в чём дело? – удивлённо спросил друг. – Ты радоваться должна, что я примкнул к вашим рядам.
– Да нет, я рада, – кивнула, почему-то не веря самой себе. – Но почему Джем?
– А чем плоха Джем? – Тей облокотился спиной о широкий подоконник.
– Но, она… она же меня подставила!
– Когда придумала розыгрыш в твоём доме, да? Я знаю об этом, она рассказывала. Не думал, что ты такая злопамятная. – Он легонько качнул головой. – В конце концов, ведь ничего плохого Джем в итоге не сделала, правда? Неудачно разыграла. Джейми говорила, что хотела извиниться после того, как вернёт Вову, но ты тогда накинулась на неё, денег зачем-то пихнула, – как бы невзначай напомнил он.
– Я вела себя нормально.
Хорошее настроение вмиг улетучилось. Ревность к Джем набирала обороты. Ну почему именно она? Век бы её не видеть!
– Лиз, я тебя люблю как подругу, честно, – отчего-то рассмеялся Тей, – но иногда ты ведёшь себя как полная задница. Джем нормальная женщина, хорошая, добрая, ответственная. Это она нашла связь между твоим ранением и Дениз, и помогла Кейну решить с ней вопрос. И это она нашла твоего брата. Уже за одно это можно простить ту выходку. Я буду благодарен, если ты всё же найдёшь в себе силы относиться к ней нормально. Не прошу дружить, но и не исходи на яд. Мне неприятно.
В тот самый момент, когда я открыла рот, чтобы ответить, к нам подошла виновница раздора. Растянув губы в улыбке до ушей, она попеременно осмотрела нас и усмехнулась:
– Неужто обо мне шла речь?
– Нет. Прошу меня извинить. – Я осторожно обогнула новую пару. – Мне надо в туалет.
– Лиз, – позвал Тей.
Но я сделала вид, что не слышу и скрылась между очередной стайкой охотниц за мужьями и их потенциальными жертвами.
Сполоснув шею в раковине, я прижала пальцы к горячим щекам. Налицо банальная ревность.
Тей всегда был геем, но как человек устраивал меня во всём. Сколько раз я думала о том, что будь он натуралом, то замуж вышла бы за него. Он идеальный кандидат в мужья и отцы.
А тут…
Ну, почему не я?!
Бесит.
Хлопнув ладонями по тумбе, я поправила причёску и контур губ. Зеркало сказало, что я очень даже ничего. Так почему же переделать его смогла эта пигалица, а не я?! Да у неё и сисек-то нет. Хотя о чём это я – Тейлору на грудь точно наплевать.
Постояв ещё с полминуты, я скорчила гримасу отражению и пошла в кабинку. Противна самой себе. На Джем злюсь потому что увела друга, на Тейлора за то, что оказался бисексуалом. И вместо того чтобы получить себе в мужья такую лапушку, я вынуждена коротать дни с эгоистичным мерзавцем, который вечно тащит еду из моей тарелки!
Закрывшись, я только приподняла платье, как услышала голоса:
– Ты уверена, что он придёт? – Грубый голос кого-то смутно напоминал.
Вспомнив десятки подростковых фильмов, я влезла на унитаз, стараясь не свалиться и, прислушалась. Видел бы сейчас меня Кейн, до конца жизни ржал. И почему я прячусь? Идиотка.
Выдохнув, спустила одну ногу и замерла:
– Кейн точно придёт, – радостно мурлыкнул до боли знакомый голос. – Он не сможет мне отказать. В прошлом месяце, мы дважды ездили в коттедж. Я бы и домой приехала, но у этой курицы по всему периметру камеры натыканы.
Лайла.
Одна из подружек Дениз и бывшая любовница Кейна, если верить слухам. Сердце зашлось в груди от страха, что вот, опять я была права и верить этому гадёнышу не стоило.
В ноябре Кейн ездил несколько раз на переговоры и оставался в отеле… Так вот, кто грел его постель. Прикусив зубами кулак, я задержала дыхание и продолжила подслушивать.
– Лайла, а ты не думаешь, что можешь нарваться на эту пиявку?
– Да плевать. Кейн обещал, что подаст на развод сразу после Рождества. Его задолбали тараканы этой ненормальной, – усмехнулась Лайла. – Он мне признался, что поначалу его даже заводил её характер, но сейчас уже тошнит, поэтому он стремится при каждом удобном случае улизнуть из дома.
После спуска воды в соседней кабинке, послышался смех и цокот каблуков. Свалившись с унитаза, я согнулась пополам, ловя ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
Грудь сдавило и хотелось кричать. Кричать от боли. Из глаз побежали слёзы, оставляя мокрые дорожки на щеках.
– Нет… ха… хах… Нет, только не это…
Судорожно вдохнув носом воздух, я с шумом выдохнула сквозь зубы стараясь удержать слёзы.
– Нет.
Из груди вырвался безмолвный вопль.
Почти упав на раковину, я бросила взгляд в зеркало и ужаснулась – всё лицо перекосило, в глазах застыла такая тоска, что стало тошно.
Схватив сумочку, я наскоро стёрла слёзы и быстрым шагом пошла на выход, стараясь не привлекать к себе внимания. На парковке я увидела мужа, разговаривающего с Лайлой. Он улыбался.
Боль снова пронзила грудь. Отвернувшись, я побежала к машине, то и дело проваливаясь в снег.
Сбежать! Мне надо сбежать отсюда как можно дальше.
