Эллен Фоллен
Магнитная буря
– Я буду любить тебя и трахать, соблазнять и искушать, раз за разом, пока ты не будешь в силах самостоятельно удерживать своё тело, – пальцы Энтони слегка сжимают моё горло, он приподнимает лицо и поворачивает к себе для страстного поцелуя, чтобы вонзиться в меня одним толчком. Сжимаюсь от боли и желания, нехватки воздуха и рези. Ноги трясутся, я выпрямляю спину, когда Энтони замирает, все еще находясь во мне.
– Черт возьми, – рычит он, – не двигайся. Будет больнее. Это так… Чееерт.
– Закончи начатое, Тони, иначе я просто задушу тебя, – скулю под ним.
Мне больно, но в то же время все внутри сходит с ума от его присутствия. Твердая плоть, проткнувшая меня и ударившая по матке, старательно удерживается его владельцем, поэтому я толкаюсь к нему навстречу. Сама себя насаживаю на него, резь, и я выдыхаю весь воздух из легких. Отойдя от шока, Энтони хватает меня крепко за бедра и удерживает.
– Ты решила трахать меня? – получаю легкий шлепок по попе, от чего сжимаю его член киской. – Ох, – стонет он и делает резкий толчок. – Я не стану сдерживаться, Беатрис.
– Так давай уже, сделай это, – шиплю я, когда не могу двигаться на нем, выгибаю спину и отпускаю спинку дивана. Энтони поворачивает меня так, чтобы я легла на свои вытянутые руки. Полностью раскрыв себя для него. Ласкающим движением он проводит по моим ягодицам и делает жесткий толчок. Первый, второй, третий…пятый.
– Nique ta mere (Твою мать), – практически кричу я, но мужчина вовремя пресекает мои попытки, он накрывает моё горло одной рукой, второй же закрывает напрочь мой рот. Совершает с диким рычанием толчки, от чего все сотрясается вокруг. Я ощущаю неконтролируемую вибрацию тела, мышцы напрягаются и расслабляются, давление усиливается, и я отключаюсь. Громкий выдох через нос, и я уже дотянулась до звезд. Стону и рычу, прикусываю его ладонь, удерживаю зубами, пока моё тело трясет в огне его страсти. Сильные руки покидают меня лишь для того, чтобы сместить одну из них на моё бедро. Теплая жидкость растекается по моей попке, когда он кончает на меня. Падаю на живот и жадно хватаю воздух ртом, я всего ожидала, но не такого.
– Полежи так пару минут, я вытру тебя, – как в скафандре удаленно слышу голос Энтони, он берёт салфетку и стирает с моей поясницы свою сперму, пока я лежу с раскинутыми руками. – А диван, кажется, придется почистить. Хотя, я бы оставил все так.
Все еще дрожащими, слегка онемевшими руками я приподнимаюсь на локти, сгибаю вымотанное тело, чтобы увидеть маленькое розовое пятнышко на ткани.
– Я не понимаю, как такое произошло. Ведь тогда ты уже сделал это? – стону я, переворачиваюсь на спину и ложусь поверх пятна. – Это было здорово.
– Просто здорово? – Энтони целует меня в живот и гладит пальцами, рисует узоры на моем гладком лобке. – Это было сногсшибательно до онемения пальцев. Ты сжала меня так, что я потерял себя в тебе. А по поводу девственности, я уже потом понял, что просто повредил тебе плеву. Не порвал, точно.
– Тогда зачем отправил деньги? – хмурюсь я и приподнимаюсь на локтях.
Энтони сидит абсолютно голый, в какой момент он снял рубашку и пиджак, я вообще не понимаю. Дыра в голове и памяти, полная отключка, именно так он влияет на меня. Мужчина все еще оглядывает моё тело, наклоняется, чтобы поцеловать меня там, где дотягивается.
– Хотел извиниться. Я должен был подумать о том, что мог быть у тебя первым. Прости, – его голос ровный и спокойный, он как кот, который наелся сметаны и теперь расслабленно издевается над моим телом. – Но теперь я уже точно лишил тебя девственности, несмотря на то, что ты принимала активное участие. И знаешь, что, Беатрис? – я отрицательно качаю головой, откидываюсь на подушки. – Теперь ты моя, а я собственник, который никогда и ни с кем не делится. Хочешь ты этого или нет.
Глава 20
Энтони
– Эй, выходите уже из ванной, – в дверь стучит Джекс, мне приходится разорвать наш поцелуй с Беатрис. – Сколько можно заниматься этим? Вы мне всю ночь не давали спать. Спинка кровати долбила об стену так, что я покачивался вместе с вами.
– Ну, ты и зануда, Джекс! – кричит Беатрис, пока я помогаю ей вытереть влажную спину. – Просто прими это как данность.
Натягиваю боксеры и сверху джинсы, которые лежали аккуратной стопкой на корзине. Рубашка и все ее маленькие пуговки едва поддаются расслабленным пальцам, в следующий раз надену футболку. Наступаю в огромную лужу босой ногой и подтягиваю небольшой коврик, чтобы он впитал в себя лишнюю влагу. Не хочу менять свою одежду, честней будет сказать, я просто не в силах. Вообще секс не входил в наши планы, мы решили поделить ванную комнату для утреннего моциона. Но стоит нам оказаться рядом, и если мы не цепляемся, то трогаем друг друга. Сегодня все случилось спонтанно, я вышел из душа с полотенцем на бёдрах, его-то Беатрис с меня и стянула, а дальше уже тело, прижатое к мокрому кафелю, закинутая голова, стоны и глубокие толчки. Клянусь, я похоронен в этой маленькой девчонке. Стоит ей только посмотреть на меня, член готов вырваться наружу, вколачиваться в нее без устали.
Беатрис тщательно укладывает в прическу ранее растрепанные мной волосы и проверяет макияж. Поправляет одежду, которую успела на себя надеть за такой короткий промежуток времени. Улыбается мне в отражение, поворачивается и проводит нежно ладонью по моему лицу.
– Он завидует, – отвечает она, – но в одном Джекс был прав – секс у стены незабываемый, – ее лукаво блестящие глаза, словно знающие какую-то тайну, искушают меня.
– Секс может быть еще лучше, и очень скоро ты убедишься в этом сама, – наклоняюсь, чтобы снова умыться, иначе просто усну по дороге на работу.
– Я немного задержусь, поэтому ты вполне можешь встретиться со мной внизу, в галерее, – она роется в своей сумочке, которую таскает за собой по всему дому. – Держи, это запасные ключи от дома и… Ой, я… Прости, кажется, я тороплюсь, – она пытается вырвать ключи из моих рук, но я слишком крепко за них ухватился и не отдаю.
– Если бы я думал о развитии наших отношений, и мне необходимо было это озвучить, то я бы сказал, что эта эпопея длится уже года три, не меньше. Ты появлялась и исчезала. Но теперь, вроде, мы определились, кто мы друг для друга, и это, – я трясу ключами перед ее растерянным лицом, – еще один шаг к чему-то правильному. Я буду ждать тебя там, потом мы прогуляемся по ночному городу, посидим в твоем любимом кафе.
Целую ее в губы и выхожу из ванной комнаты. Джекс стоит, оперевшись об стену, и строчит сообщения на своем смартфоне.
– Я не уступлю тебе не единого метра своей территории, – ерничает он, – оккупант.
– Скорее стратег, а ты довольствуйся своей ролью уборщицы, – Беатрис выходит и смотрит на нас с удивлением. – Да, милая, мы сдружились, – обнимаю ее за плечи и увожу к входной двери. – Кстати, там очень много воды на полу, тебе придется убрать, мы уже опаздываем.
Громкий, очень-очень громкий рык Джекса, матерные слова и грохот ведра – последнее, что мы слышим после того, как обуваемся и выходим наружу.
Садимся в давно ожидающее нас такси, тут же притягиваю Беатрис ближе к себе, практически усаживаю на колени. Я столько дней пробыл с ней вместе, что расставание, пусть и на небольшое количество времени, не приемлемо для меня. Она укладывает свою голову мне на грудь, пальцами теребит пуговицу на моей рубашке. Ее нервозность похожа на отчаяние. Как только мы пересекаем маленькую черту в отношениях, она начинает углубляться в себя.
– Ты переживаешь о том, что скажет Хаш? – спрашиваю я ее и обхватываю пальчики, глажу их.
– Мне плевать, что он скажет. У него была возможность, – сухо отвечает Беатрис. – При всем богатстве выбора, он просто выбрал то, что ему ближе. Это его жизнь. Кстати, как он?
– Работает в нашей фирме. Я не лезу в его личную жизнь, как ты могла заметить, – ниоткуда взявшаяся агрессия ищет свой путь. – А, так ты хотела воспользоваться его кандидатурой?
– В смысле? – она поднимает голову и заглядывает мне в глаза.
– Ты, кажется, жалеешь, что тогда он не воспользовался свой удачей, не схватил ее за хвост, – прищуриваю глаза и смотрю в окно на проезжающие мимо машины. – Я, естественно, не был твоей целью.
Она убирает свои пальцы из моей ладони, больно ставит локоть мне на колено, сидит сгорбившись. Чем сильнее я психую, тем больнее она давит и делает вид, что задумчиво наблюдает за мной.
– Нет, ты не был моей целью ни тогда, ни сейчас, – дергаю головой немного в сторону, сжимаю зубы, чтобы не сморозить глупость. – А все потому, что встречаться с ним я хотела только для одного. Того, что дал мне ты. По крайней мере, я так думала. Несколько дней назад в шатре ты доказал мне это. А сейчас, Тони, ты не являешься моей целью, потому что мы уже вместе. Зачем гоняться за химерами?
Она чертовски мудрая для своего возраста, а я старый ревнивый кретин, который пытается удержать молодую возлюбленную всеми силами. Даже посмотрев на мои мешки под глазами и синяки, всем станет понятно, что я не пара ей.
– Я ненавижу то, что нам пришлось вылезти из постели, – тру подбородок пальцем, чтобы не начать зевать во весь рот.
– Радует то, что скоро мы встретимся, – такси останавливается около фотосалона, и Беатрис выходит, когда я подаю ей руку. – Я буду писать тебе сообщения, и вечером, обещаю, тебе будет за что меня наказать, – целует меня в щеку и быстренько перебегает маленькую улочку.
Снова задерживаю такси, пока провожаю ее взглядом. Она оглядывается и машет мне рукой, сверкая своими очаровательными ямочками на щечках.
Теперь уже устало, соответственно, видимо, возрасту, я усаживаюсь в машину и зеваю, как бегемот, рискую разорвать свое лицо на две части. Не прикрываю все это ладонью или листами, которые лежат, любезно оставленные моей девушкой на сидении. Я вышел из дома и настолько погряз в фантазии, что выкинул из памяти важные документы. Прислоняю голову к стеклу и закрываю глаза, череп бьется об сидение на маленьких неровностях, под моё мерное похрапывание. Я уверен, что не сплю, дремота – вот как это называется. Вымотанный и не выспавшийся, на фоне жизнерадостной девчонки, но чертовски сексуально-удовлетворенный, как никогда в своей долгой жизни.
– Месье, мы приехали, – говорит таксист, и я расплачиваюсь с ним.
Иду в офис, тру свои покрасневшие глаза, чешу небольшую щетину на лице, образовавшуюся за эти несколько суток. Мы настолько были заняты с момента нашего свидания в шатре, что я забыл о бритве. Бужу себя всеми возможными способами. Я знаю, как выгляжу со стороны, моя отглаженная рубашка и начищенные туфли не обманут никого в офисе. Открываю стеклянные двери здания, захожу в прохладное помещение.
– Доброе утро, мистер Уилсон. Рада, что вы выздоровели, – девушка здоровается со мной, а я даже не знаю, как ее зовут.
– Доброе, – я не растрачиваю последнюю энергию на разговор, с угрюмым лицом прохожу мимо всех, кто меня встречает, иногда киваю. Но это все, на что я способен сейчас.
Захожу в кабинет, усаживаюсь в кресло и удовлетворенно выдыхаю. Мне предстоит по-настоящему насыщенный и в то же время сумасшедший день, на который у меня нет сил. Все растрачено и опустошено вместе с Беатрис. Включаю компьютер, раскрываю таблицы, которые вызывают рябь в моих глазах, буквы, цифры сливаются и пляшут.
– Приветствую пропащую душу, – два сильных хлопка по плечу, и я оглядываюсь на Дженсена. – Твою ж мать, да ты мне напоминаешь меня самого пару лет назад. Одно из двух, ты либо трахался всю ночь, либо пил. Склоняюсь к первому из-за дебильной улыбочки на твоем лице. Настолько хороша?
– А ты не видишь сам? Кажется, здесь не нужны слова, – устало провожу пальцами по волосам, ерошу их. – Хочется отхлестать себя по щекам, чтобы очнуться. Глаза слипаются, тело ноет. Но это такая приятная усталость, если ты понимаешь, о чем я. Мои яйца никогда не были легче.
– Да ладно тебе, ты смотри, ещё несколько таких ночей, и будет фальстарт. Я не ностальгирую по той ночи, но когда уснул на моей благоверной, то тело дергалось, а мозг спал. Представь ее удивление, когда я хрюкнул ей в грудь и громко всхрапнул. Неделю, Тони, – он начинает громко смеяться и выкидывает одну руку вверх, – неделю я доказывал ей, что просто устал, и проблема вовсе не в ней. Ты представить себе не можешь, как она меня бесила, показывая ту или иную часть тела, и спрашивала, что в ней не так.
– Сам понимаешь, когда все встречи обычно расписаны… Да к чему лукавить! Я не могу оторваться от нее. Она меня бесит и возбуждает. Стоит нашим взглядам пересечься и все. Там, не дай бог, поднести спичку и всех нас разорвет на части. Воздух становится разряженным, – упрямо качаю головой. – Слушай, я знаю, что слишком старый для нее. Но, не могу отказаться. Хоть убей, не могу.
– Может ты надумал себе больше? – под моим злобным взглядом он понимающе кивает головой. – А зачем тебе отказываться? Помнится, ты точно так же рассуждал о моем возрасте и моей юной невесте. Но знаешь…я тут не подписал документы.
Стекаю по креслу, откидываю его и кладу ноги на рабочий стол.
– Ты передумал разводиться? – я не совсем понимаю, что он имеет виду.
– Нет, пусть она, злющая, приедет, чтобы разобраться со мной. А там секс, любовь и бешеные отношения снова, – он пожимает плечами. – Я скучаю по ней. Эта мелкая вытрясла из меня всю душу своими заскоками и переменами настроения. Но я не могу без нее. Теперь какой ты мне дашь совет?
Отвожу от него взгляд, застыв в одной позе, я вспоминаю тот день, когда говорил ему, чтобы они отдохнули, потрахались с другими для новизны в отношениях… Почему-то сейчас мне это кажется таким тупым. Я рассуждал как Хаш, словно подросток. Все так вроде просто, и в то же время безумно сложно. Попробуй он мне посоветовать такое, даже представить не могу, что Беатрис с другим. Да я набил бы ему морду, и не стал бы разговаривать очень долгое время. Меня передергивает от подобных мыслей. Ведь когда тебе нравится девушка, женщина, ты не обращаешь внимания на других. Они могут раздражать нас, могут выводить из себя до такой степени, что хочется задушить. Но вот это маленькая частичка, я бы даже сказал, соринка, которая застряла в момент, когда она появилась в сердце. Частичка разрастается, дает свои корни, пока не прорастет во всем моем теле. И вот вы уже одно целое! Только единственное, может произойти так, что твоя частичка-соринка не попадет в нее и тогда остается только дурное послевкусие.
– Она уже в твоей крови, ничего не поможет. Она посеяла в тебе свое зернышко, – вот оно, правильное слово. – И теперь только вам решать, как быть. Если она все еще готова принять тебя, а ты ее, то все замечательно. А секс и деньги, поверь мне, все это пустое.
Дженсен отходит от меня заплетающимися ногами, театрально держится за сердце и падает в кресло.
– Ты с ума сошел, Тони. Такие глубокие слова… Ты любишь ее, – я вроде как не хочу опровергать его слова.
Влюблен или люблю, похоже на «что свЁкла, что свеклА», все равно красная. Это чувство – заражение, растекающееся по венам. Вирус, даже если это холера, я готов принять ее, если это поможет мне остаться с Беатрис.
– Я пришел тебя взбодрить, и с твоими глубокими мыслями совсем забыл для чего, собственно, – говорит Дженсен. – Хаш приехал. Он здесь, в офисе.
– Что? Что он здесь делает? – я соскакиваю с офисного кресла, меня пружинит от притока адреналина. – Кто вызвал его? Ты?
– Ты прям образцовый папаша. А чего ты нервничаешь? Ну, приехал парень, поможет и отдохнет. Найдет себе подружку, в конце концов, – Дженсен, проводит скрепкой под ногтями, от чего меня чуть не выворачивает, вот есть в нем что-то свинское.
– Потому что я встречаюсь, у меня серьезные отношения с его первой девушкой, – тупое выражение застывает на лице моего друга. – Закрой рот и сделай вид, что не удивлен. Беатрис – первая девушка Хаша, но именно я стал ее первым и единственным, – последнее говорю с особой гордостью.
До сих пор не верится, что все это время она ни с кем не спала. Я просто растянул ее, повредил, и знать об этом, невероятное чувство. Я, дважды первый у нее…
– И теперь я не хочу, чтобы они встретились, эти искры и прочая херь с чувствами, понял?
– Я ничего не понял, – Дженсен стучит костяшками пальцев по столу. – Как в лабиринте. А ты рассказал ей о Шейле, о том, что Хаш твой племянник? – я отрицательно качаю головой, Дженсен задумчиво подпирает голову кулаком. – Глупая ситуация. Но пацан уже здесь. Кстати, скажи ему обстричь этот ужас козлиную бородку. Хоть бы там росло все нормально, а тут три волосины. Он может победить в номинации «самая скудная бородка».
– Я буду очень благодарен, если ты принесешь мне кофе, или кто-нибудь еще. Автоматы еще не установили, а бежать в кофейню в моем состоянии не вариант. По поводу Хаша я разберусь, спасибо, – Дженсен понимающие улыбается, когда он уходит, я чувствую себя намного лучше, в том плане, что я начинаю хоть немного разбираться в себе.
Не хотелось бы выяснять отношения с Хашем, устраивать им с Беатрис встречу, у нас только все начинается. Правда в том, что все слишком быстро развивается, и я переживаю, чтобы не рассыпалось на части. Отношения надо строить постепенно, камешек за камешком. Но это не наш случай, мы уже наворотили, разнесли все в щепки, и теперь дорога только одна – вперед. Я могу упираться, твердить себе и каждому, что это просто секс, который продлится так же, как и все мои предыдущие отношения. Но это не так. Не для меня. Я знаю, чего хочу, настроившись, не отступаю, даже если эти отношения меня убьют. В наших отношениях очень много «Если»…
Беатрис вызывает во мне стремительный поток эмоций. Я с ума схожу от нее. И теперь пустить все на самотек, позволить им с Хашем встретиться? Ну уж нет. Лучше я уберегу то, что уже произошло, закрою за семью печатями, утащу с собой в темное, тайное убежище. Чтобы ни одна душа не смогла нас найти.
– Пап, привет, – дверь с размаха ударяется об стену, и я болезненно морщусь, одно не меняется – его поведение. – Я принёс тебе кофе.
– Привет, пацан, – обнимаю его одной рукой, второй забираю у него стаканчик. – Какими судьбами? Тебе не понравился отдых на островах или закончились дела?
– Оу, полегче. Я просто прилетел к тебе. Хотел сделать сюрприз, – он обиженно смотрит на меня, и я затыкаю свое дуло. – Нет, если я тебе мешаю, ты скажи, и я вполне могу поехать домой. В наш пустой, одинокий дом, где каждый шаг отдается эхом…
– Ой, заткнись уже, манипулятор мелкий, – отпиваю добрую часть кофе и щипаю себя за щеки. – Естественно, я рад тебя видеть. Ты же не малыш, чтобы опять ложиться ко мне в кровать, только потому, что тебе одиноко.
– Последний раз я спал с тобой, когда мне было лет двенадцать, – Хаш делает оскорбленное лицо и бубнит.
– Тринадцать, ты оперировал именно этими словами и действовал в верном направлении. Слабые места, как болячки – чем сильней ты на них давишь, тем больнее, – убираю стаканчик на стол, накидываю лодыжку на колено, удобно разваливаюсь в кресле.
Наблюдаю, как он ходит из стороны в сторону, «мечется» – так говорят, когда человек не находит себе место. Я тоже сижу напряженный, несмотря на свою вальяжную позу. Не знаю, что делать? Рассказать ему? Мы слишком нервные оба, чтобы рационально объясниться. Он не признается мне сам, а я боюсь оскорбить его своими догадками об ориентации. А что если я ошибаюсь в нем, и он ищет ее?
– Ты не в гостинице живешь? – мальчишка задает свой вопрос достаточно неожиданно, я беру ручку в пальцы и начинаю ей крутить.
– Нет, это немного личное, – отрезаю я. – Ты на какой период прилетел?
Хаш поправляет свою футболку, тянет ее книзу, нерешительные действия. Он переживает что-то, я обязан отключить в себе влюбленного идиота и стать тем, кем был раньше.
– Я тут просто подумал, а что, если нам провести этот день вместе? Повеселиться? Сходить в бар, клуб, пусть даже стриптиз, – он нервно сглатывает. – Я думаю, мы отдалились. Мне тяжело без тебя.
Закрываю глаза на мгновение, я долбаный придурок… Парень прилетел, чтобы увидеть меня, а я охраняю долбанную территорию. Веду себя как последний урод с мальчишкой, который дороже всего на свете. Он единственное напоминание о Шейле, том времени, когда все было иначе. Встаю и обнимаю Хаша, хлопаю ему между лопаток в шутливой форме.
– Давай сделаем это. Дела никогда не закончатся, – сжимаю его затылок и удерживаю, – Я люблю тебя, Хаш.
Ключи в моих джинсах прожигают карман, напоминают мне об обещании, которое я дал моей молодой девушке. Я не могу выбирать между ними. Надо решать эту проблему и как можно раньше.
