Елена Трещинская
Улиткин Дол
Глава 23. Переезд в рай
Попугай Сентябрь летел над каменистой тропкой по склону Долины Замков, Тузик бежал за ним, а Маха с Яшей, держась за руки, еле поспевали за Проводниками из-за длинного бархатного платья Махи.
Пробежав по каменистой тропке над озером, юные остановились, потому что остановились Проводники.
– Здесь можно шагом, – сказал Тузик.
– Летим к мечте, – гундосил Сентябрь.
За небольшой рощицей из цветущих деревьев открылась на склоне горы большая поляна, покрытая бархатистой травой. Из неё вырастали белокаменные ступеньки теперь уже вверх на гору и… Юные увидели маленький замок.
– Идите, – сказал Тузик просто, – это ваш дом. Вы же мечтали.
– Материализация! – почти спел Сентябрь и сел на куст роз.
Яша и Маха сначала посмотрели друг на друга и ощутили оба, что мир разрастается, и кроме Доски, кроме совместного страшного и прекрасного прошлого в других жизнях, теперь есть постоянно расширяющийся Пятый мир. Но удивительным образом этот мир разрастался по их собственному желанию, как бы угадывая его.
– Правильно, всё будет появляться со скоростью мечты, и по факту её возникновения – инструктировал Тузик. – Вот почему надо за мыслями следить, а то нагадаете…
Яша и Маха взялись за руки и стали подниматься по ступенькам. Вдруг Яша вспомнил, что уже видел этот замок мельком во сне, а в окошке одной из башенок – Маху, а в другом – кота Матрасика. Тузик прервал мысль:
– Да вон они, ваши коты, ждут.
У входа в Замок сидели два кота. Матрасика Яша узнал сразу, а рядом с ним сидел огромный камышовый котяра. Маха с визгом кинулась к нему:
– Бальтазар, котя!
Леопардовый Бальтазарище не дрогнул усом и продолжил невозмутимо восседать на залитом солнцем крыльце, а Матрасик «брызнул» внутрь замка.
Яша оглядел ещё раз Замок своей мечты. Он маленький! Две башенки словно растут из небольшого основного здания, между башенками – мостик друг к другу, по бокам замок охватывают два гиганта Крупнолесья. «Беор» – вспомнил он имя одного, а второй… дыхание на миг перехватило: это был Дуб из сада в Пещорах! Только тут он был огромен. Раза в два выше! Яша почувствовал, как волна его радости метнулась к деревьям и окутала обоих. В ответ марлы зашелестели, хоть и не было ветра, и Яша почувствовал их живое сознание и присутствие. Это было чудесно.
Кот Матрасик лежал в солнечном луче на шахматном полу небольшого круглого зала, в который они с Махой попали при входе. Шахматки были выгоревшего голубого и бежеватого тона, окна арками по кругу шли от пола, и сад во всём великолепии своего цветения присутствовал и здесь. В середине зала-полукруга сиял аквамариновой водой маленький круглый пруд, оправленный в беломраморный парапет, на который можно было присесть. Он был размером с большой круглый стол, а над ним в круглое окно на потолке пробивался дневной свет – вот почему вода сияла. Яша представил, как вечером они с Махой зажгут свечи на полу… И тут до него дошло:
– Туз! – крикнул он, выбежав на луг, и отыскав Тузика под прохладой куста. – Я в этом измерении никогда вечера или ночи не видел…
– А их тут и нет почти, – сонно сказал пёс, – так, немного сумеречно, потому что солнце отдаляется, а дальше типа белые ночи. Забыл тебе сказать: ты попал в Пятый мир, это верно, но у каждого измерения есть семь уровней. Так вот ты – на первом уровне Пятого измерения, усёк? Утончишь сознание – будут доступны и следующие. К примеру, на других уровнях другой тип питания. И в Зале Хрустальных Колонн на вершине Улы увидишь обитателей других уровней, которые для тебя пока невидимы и так далее. Бесконечность!
– А где ещё тут замки? Это же… Долина Замков, так?
– Потом! – вспорхнул над головой Сентябрь. – Маха где?
– А чего вы в замок не заходите? – спросил Яша Проводников.
– Там коты, – ответили проводники хором. «Ну да, один птица, а другой – собака. Земная привычка? Смешно!»
Но тут Маха вышла к нему и села на траву.
– Яков… Всё это – даже больше моих фантазий.
– Дорогая, – Сентябрь сел к ней на локоть, – пойми, половину своих фантазий, рождённых во сне подсознанием, вы не помните, как и прошлые жизни.
– Когда-нибудь память вернётся, вообще? – спросил Яша, гладя Тузика. – Неуютно же так: помню-не помню.
– А на что тебе остальные шесть уровней Пятого, дружок? – жмурил глаза Тузик. – Всё постепенно! Шагай по ступеням лестницы и всё. Ладно, пошли кое-что ещё покажем.
Яша подал Махе руку, и они пошли к озеру.
– Мы что, будем теперь тут жить? – непонятно кого спросила Маха.
– И тут, и там и ещё много где, вы же многомерны, – бросал из воздуха летящий над ними Сентябрь. – Вас так Бог сотворил, потом вы заснули, оставив пять процентов мозга в рабочем состоянии на Доске, теперь просыпаетесь!
– Переход будет происходить в течение нескольких лет – вот остальные за вами сюда и подтянутся… кто захочет, – продолжил попугая Тузик.
Маха приостановилась.
– Неужели и правда, для большинства людей переход будет длиться сотни лет?..
– Каждый волен развиваться с индивидуальной скоростью,– забыла? А сейчас мы куда идём? – спросил Яша Тузика.
За разговорами компания успела пройти по берегу озера на другой его берег, и теперь взбирались по каменным ступеням.
– Вот, пришли.
Тузик стоял около пещеры, вход которой был сделан в виде низкой каменной арки, покрытой резными листьями.
– Арка Карнавальная! – представил Арку пёс.
– Это мы для этого нарядились в костюмы? – неуверенно попробовала догадаться Маха.
Но Тузик не ответил на вопрос.
– Как вы заметили, арки тут – это порталы. Но туда пока нельзя.
– А почему? – спросили юные хором.
– Потому что впереди ваших мыслей никто не побежит. Есть у вас одна мечта, у обоих, и видения во сне были… Но, как бы это сказать, – Тузик почесал за ухом, – недоработанные. Работайте.
Яша и Маха переглянулись.
– У тебя какие ещё мечты остались? – спросил Яша, не выпуская махиной руки.
Маха смотрела Яше в глаза, но на самом деле внутрь себя.
– Чтобы меня удочерили – произошло. Чистую природу без мусора увидеть – это я уже здесь, – размышляла Маха задумчиво. – Не знаю.
Последние слова она сказала с блаженной улыбкой, глядя прямо Яше в глаза. Ему показалось, что он прочитал её мысль: что-то вроде того: «Я встретила тебя». Может и не так, но на всякий случай Яша чуть крепче сжал её ладонь в своей.
– Копайтесь! – приказал Тузик. – Учитесь владеть своим аппаратом! Это же не мои залежи.
Сентябрь запел женским голосом песню о мечтах.
– Вспомните, о чём в детстве мечтали, что ли… Растерялись перед сокровищницей, – эти слова Тузик обратил к Сентябрю.
– Я мечтаю о путешествиях, наверное, как все… – начал ворошить Яша.
– В детстве мечтала оббежать пруд за оградой детдома… Потом я прочитала про Венецию – город на воде…
– Есть! – рявкнул Тузик и подскочил.
– Попала!.. – завопил Сентябрь.
– Я не понял, – сказал Яша и вспомнил свой сон, когда он переходил по воде канал в Венеции и попал в какие-то апартаменты, которые тогда показались ему знакомыми. Больше ничего не вспоминалось, кроме комка радости в ямке между ключицами.
– А я уже тявкал, что вспоминать надо дальше, и мечтать, – сел под Аркой Тузик. – А пока могу сказать, что сей портал ведёт вас в Венецию номер 5.
– Под номером … Венеция? – спросила Маха.
– Как и Москва, – эхом внутри пещеры проголосил Сентябрь.
Совершенно неожиданно Яшу дома в Москве навестил Коля-бурят. Он вяло передал привет от Регины Романовны, от Сани-звезды, а потом сказал:
– Мне дед мой сказал перед смертью… У меня в роду шаманы бурятские… Он говорил, что этот мир разрушится, и все пойдут в другие места. В какие, знаешь, слыхал? Или я лучше пойду домой…
– Да ладно тебе, – Яша задержал его рукой. – Это сейчас каждый десятый знает и об этом думает. Только не говорят об этом, чтобы в сумасшедшие не записали.
– Короче, – сказал Коля, не глядя на Яшу.
– Я же тебе тогда сказал, есть метод: думай о мечтах, и это в другом измерении сознания создаётся. А потом ты туда попадаешь…
Коля слушал напряжённо-внимательно и почти сразу ушёл.
И вот, наконец-то Яша переехал в Пещоры. Следом за ним новоселье праздновала Лапка. За стол был приглашён весь высший свет: Людвиг Иванович с «царём», Готик, Барсук и даже сердитая соседка Нина Матвеевна. Царь Николай Николаевич сразу же положил на неё глаз, что сделало грозную тётю тихой и красной. Она хмуро отказывалась от кусков торта или фруктов, которые влюбившийся царь предлагал ей без перерыва. К тому же он, похоже, вознамерился пересказать ей все семь томов книги о Гарри Потере, своём любимом герое. Ну а ей от этого тем более кусок в горло не шёл.
Лапка веселилась страшно. Она поминутно вставала и пела, лазила под стол к Ежевике и раз пять объявляла начало эпохи любви к ближнему, но Яша заметил, что её деятельность никого не напрягала и никому не мешала отдыхать.
– Какое у вас странное имя – Леопарда, – сказала соседка, чтобы отвлечься от ухаживаний царя и эпопеи про мир волшебников.
– А вы знаете, – поддержала разговор бабушка, – сейчас много интересных имён. Одна моя знакомая, к примеру, назвала дочку Расой.
Яшина чашка с чаем сделала сальто у него над головой и в целости и сохранности приземлилась в точности на блюдце.
– Раса?.. Дочка? А кто эта твоя знакомая?
Бабушка спокойно поправила прядь волос:
– Твоя классная руководительница, Регина Романовна, а что?
– А возраст… Сколько ей лет, Расе?
– По-моему, твоя ровесница, – Клавдия Михайловна растерянно посмотрела на Барсука, но тот в этот момент распутывал Ежевичку из мотка проволоки, в который она попала, носясь по двору. Лапка возле них пела «Марсельезу».
Яша быстрее фокусника вытащил мобильник и набрал Серого.
Потом события закрутились очень быстро. Серый разыскал Расу сразу же, но когда он приехал навестить Яшу, он был какой-то странный, уронил стул. После долгих дружеских пыток, он рассказал следующее:
– Я приехал к ним, к училке твоей, с приветом от тебя и прочее… И сразу её увидел за стеклянной дверью, А училка, мать, то есть Регина Романовна, она не хотела её показывать, но я вошёл в комнату быстро, она и не успела… Яшка, Раса – аут.
– Чего?
– Слыхал про аутистов? – глаза Серого заблестели спрятанной слезой. – Она сидит у окна и смотрит на цветок.
Серый долго говорил, рассказывал, тёр свой ежик на голове, потом полез в сумку. Он показал Яше наброски карандашом: Раса у окна, Раса у стены…
– Я тут выпросил у её матери, приходить рисовать её, она меня пустила, потому что Раса ни на кого не смотрит обычно, а на меня вдруг смотрела долго, как на свой цветок! Не знаешь, может, она узнала меня?
– Давай спросим у Барсука.
– Стой, да, спросим, но вот ещё, обалдеешь: пришёл я второй раз, а она меня взяла за мизинец! И Регина тоже обалдела! Я теперь её красками рисую. Ты понял теперь, почему твой Барсук не хотел, чтобы мы её на Доске искали?
– Серый, Барсук придёт, и мы спросим, он наверняка нам поможет. Ты сядь.
Серый присел на край стула и пересказал историю Расы – со слов Регины Романовны.
– Короче, её родители учились вместе, как и твои, только они физики. У папаши фамилия Гендлер. Ну, закончили они свой физмат и поженились, родилась Раса и они уехали в Англию – Гендлеру дали там работу. Но Регина вернулась с Расой в Россию.
– Почему?
– Не ясно. Лечить-то лучше там.
– Лечить? – Яша попытался сесть. – Ты что, не слыхал про медицину на Доске?
– Ладно, короче, так они и живут. Папаша Гендлер, вроде, переживает за дочку, приезжал даже, но в основном просит, чтобы они приезжали туда. Прислал ей платье серенькое, вышитое цветами, помнишь в Доле? Она теперь его не снимает даже в другом измерении. Выходит, ауты всё понимают, понимаешь? И даже больше, чем мы, в сто раз!
– Вроде того… ну и что? – Яша серьёзно смотрел на друга. – Что вообще в этой истории плохого? Чего ты так…
Яша осёкся. Он-то сам может с Махой на Доске поговорить, а Серый не сможет. Только в Доле. Но Серый согласился и даже улыбнулся.
– Да нет, я счастлив, ты что. А ты … был в Долине Замков?
– Ты что, тоже там намечтал быть? – Яшины глаза загорелись, и он вспомнил свой и Махи маленький дворец и чуть не подавился воздухом.
– Я? Там, да, – Серый впервые за этот разговор улыбнулся. – Но я пока там один. Замок похож на арку, наверху мастерская, под аркой – ручей прозрачный. Большие окна до пола, кисточки, тушь, краски, бумага, холсты, – фантастика. Но Расы там нет… пока. Лук, ну помнишь, гном? Он дал мне горшок с лилией, я его там в замке на окно поставил. Буду ждать её. Лук сказал, как лилия распустится, она придёт… Знаешь, кто её Проводник? Светящийся шарик, вроде орба.
– Значит, соседи по замкам? – Яша хотел подбодрить друга. – А с какой стороны озера?
– До озера мы не дошли. После ущелья УС Дара свернула налево и вверх по тропе. Моя корова Афродита меня поджидала, – Серый опять засиял улыбкой. – Она такая мягкая и умная! Представь, когда Раса придёт, её шарик будет вокруг коровы летать. Раса зовёт его Медоном.
« Светящийся шарик по имени Медон, корова Афродита возле замка с мастерской, живые марлы, говорящие собаки, Венеция 5, – думал Яша, – наверное, бабушка бы насторожилась, если бы я рассказал. Эх!»
– Регина рассказала, что Расины пушистые волосы – от папы Гендлера, – говорил Серый, что-то рисуя в блокноте, – а серёжки крошечные, – помнишь, у неё есть? – это от прапрабабушки. Она была медсестрой в Первую Мировую, в гражданскую и во Вторую Мировую, прикинь? Потом её, уже немолодую, сослали в лагерь за фамилию, а она и там лечила. А серьги успела завернуть в тряпочку и закопать на Страстном бульваре. Вернулась из лагеря, откопала… Знаешь, что мне Дарка сказала? Что Раса не только первый уровень Пятого в Доле видит, но второй тоже. Ты про семь уровней слышал?
Яша смотрел в окно и представлял себе маленькую хрупкую женщину, похожую на Расу, медсестру трёх войн и лагерей, которая каким-то чудом сохранила крошечные золотые серёжки, которые теперь носит её праправнучка, сияя ими, в том числе, и в Школе Пятого Мира.
– Серый, а аутизм лечится?
– А что такое? – Серый закрыл блокнот и убрал его в сумку. – Почему я должен как все бояться какого-то аутизма? Я люблю Расу, её мир. Я его не воспринимаю, как проблему. Я пойду.
Яша успел схватить его за рукав.
– Мне Туз сказал, что сила мечты – материализация – распространяется и на Доску. А Маха сказала, что мечта сильнее всего выражается в молитве.
– Да знаю я, – сказал Серый и сел. – Знаешь, только сейчас на Доске стал чувствовать счастье… или как там лучше, – покой, комфорт, гармонию. Мне стала нравиться любая погода, и моя семья меня не раздражает. Сашка, моя сеструха, заметила, что я улыбаюсь всё время, – спрашивала, даже волновалась. А Регина… я вдруг её почувствовал, как мать. Она меня как-то в классе на уроке по голове погладила, так я чуть не подавился слезами.
– Небось, в прошлой жизни твоей матерью была, – сказал Яша, похлопывая Серого по колену, – такое не забывается… Передай ей привет от меня, как увидишь.
Но Регину Романовну больше никто не увидел. Когда Серый возвращался на электричке из Пещор, ему позвонил друг Регины, Станислав, художник, как он представился, и сказал, что она пришла в школу на занятия, села за свой стол в учительской и умерла – инфаркт. Ещё этот Станислав добавил:
– Мне позвонила из школы её подруга, школьная медсестра. Я приехал сразу к Расе, а она молча показала мне в мобильнике твой телефон, я вот и звоню. Короче, давай приезжай к Расе, я тут тебя жду. Ну и она тоже, видимо, – показывает на твои рисунки.
Выяснилось, что кроме папаши Гендлера, у Расы никого нет. Гендлеру позвонили в Лондон, и он прилетел. После похорон он опять улетел что-то оформлять: выяснилось, что они с Региной не были расписаны. Раса сидела по-прежнему у окна совершенно спокойная.
Серый перестал ходить в школу, и целыми днями был около Расы – бегал за продуктами, мыл полы, поливал цветы. Яша мог только звонить ему. Клавдия Михайловна тоже как-то приехала, чтобы поговорить со Станиславом. По возвращению в Пещоры, она сказала Яше и Барсуку:
– Ваш Серый – необыкновенный человек, – она сидела в сумерках на веранде, выпрямив спину и не сняв плащ. – Гендлер оформляет опеку и Расу заберёт, конечно. А вот ваш друг не сможет так жить.
Яша сидел, не двигаясь, и словно онемел весь.
– Кстати, Станислав Георгиевич, художник, сообщил мне удивительные вещи, – продолжила бабушка, немного расслабив плечи, – оказывается, Сережа Волков, ваш серый друг – не то чтобы отличный художник, а прямо необыкновенный. Станислав забрал его работы – портреты Расы, куда-то на выставку. Вот так.
Но события приняли неожиданный оборот. Раздался звонок, и Яша услышал весёлый голос друга:
– Здоров, Иаков! Говорит Серый волк. Надеюсь, ты сидишь, а, ну да, пока сидишь. Тогда слушай: мы с Расой теперь муж и жена.
– Что? – Яша уронил книжку на пол.
– Что! Я же на год тебя старше! А Расе восемнадцать исполнилось в феврале! Да что – это! Она разговаривала со мной!..
Яша вспомнил, что некоторые ребята в Доле были старше его на год: Серый, Эля и, кажется, Джамиля. Жене уже девятнадцать. Раса выглядела почти девочкой… После этого события Яша в два дня встал на костыли, которые Барсук купил заранее.
А на третий день по приглашению бабушки Клавдии Михайловны один знакомый Барсука привёз на своей машине Серого и Расу в Пещоры. Раса сразу же пошла в сад, Лапка и Ежевика побежали за ней, а Серого усадили за щедро накрытый стол.
– Господи, – сказала бабушка сдержанно, но очень волнуясь, – расскажите нам всё, Сергей, пожалуйста.
– Ну что, вот… Теперь Раса в безопасности, под моей защитой, – просто сказал Серый, с нежностью вглядываясь в сад.
– А… господин Гендлер? – спросила бабушка.
– Да он, кажется, рад, – Серый откусил пирожок с клубникой. – Позвонил, поздравил, ничего не сказал. А я на работу устроился, аванс дали. Вот, купил нам колечки.
И Серый показал серебряное колечко как бы свитое из двух шнуров.
– Где ты работаешь? – спросил Яша, который так и стоял около друга на костылях.
– У Станислава в издательстве пока. Сначала курьером, потом я за комп сел. Он меня устроил сразу же после… Регины, – Серый опустил было голову и сразу поднял: – Раса же стала говорить со мной через неделю после похорон! Мы и договорились вместе жить.
– Это потрясающе! – Клавдия Михайловна всплеснула руками и блеснула слезами.
Дальше Серый стал с удовольствием оправдываться:
– Я при ней вроде слуги. Работу по издательству Станислав мне на дом разрешает брать, ещё я готовлю еду, и сестра моя иногда приходит помогать, – плова как наготовит! Я научился разные супы варить, скоро мастером стану по супам, Раса очень любит. Помогает мне ломтиками картошку резать.
– Простите меня, Сергей, а как же… экзамены, выпуск? – деликатно спросила бабушка-профессорша.
– Я сдам, – вежливо и твёрдо ответил Серый, и тема была снята. Но он добавил:
– Меня тут учителя в школу вызывали, ну, где Регина работала, чтобы грамоты её забрать, фотографии. Хотел попросить, чтобы это у вас полежало, чтобы Раса не видела, пока… Можно?
– Конечно, конечно, Сергей! – заверила Бабушка, а Яша сказал:
– В мой книжный шкаф положим, давай папку.
Серый достал папку с фотографиями и бумагами, но вдруг судорожно стал оттирать налипший на неё кусочек сухой глины:
– Ой, это я в грязь около школы упал… копают. Не всё оттёр.
– Около моей школы копают? – спросил Яша.
– Да нет, после школы я вышел на набережную Яузы – там стройка вовсю идёт.
Яша вспомнил, как зимой, перед аварией, в двадцать пять мороза, когда ящерица упала ему на голову, после ужасной вечеринки у Сани-звезды, как он стоял у берега загаженной речки и смотрел вслед выброшенной в воду фигурки Иисуса, только что снятой им с картонного креста. По спине пошла таинственная рябь.
– Что копают?
– Чистят речку, достают со дна куски арматуры, везде дорожки прокладывают, саженцы воткнули – парк будет. Теперь там будет просто рай – чистота и природа.
Сердце Яши тихо запело, как ему показалось…
В это время появилась Лапка, тоже распевая романс, держась с улыбающейся Расой за руки. Они подошли к столу и сели. Раса сразу же положила голову Серому на плечо, а он приобнял её. Раса была как всегда похожа на ангела: на ней было надето просторное белое платье-сарафан, глаза светились радостью, как у котенка, а на пальчике серебрилось колечко.
И тут Лапка ляпнула:
– На пользу, на пользу ей пошло замужество! Она мне сказала сама: Серый Волк очень ласковый, так и сказала!..
Серый стал красным, но ответил:
– Я ей пока только вроде мамы. Она же ребёнок.
Барсук, подмигнув Яше, и одобрительно нажав Серому на плечо, быстро поручил Лапке и Ежевике собрать крапивы и чеснока для супа, «чтобы Расу угостить» и пошёл выдавать резиновые перчатки.
– Яшенька, ты сядь, – сказала поражённая информацией за чаепитием бабушка, – пирожки возьми… Раса, хочешь молочка?
И она протянула Расе чашечку. Сергей осторожно подхватил и передал чашку, а Раса сказала:
– Сад, и цветы, и тепло.
