Елена Барлоу
Песня для разбитого сердца
На слове «пилить», однако, он всё-таки попытался улыбнуться, что вселило в Кейли надежду.
– Мы, конечно, знакомы всего пару часов, но почему-то я верю, что этого достаточно. Вы вежливый, обходительный и красивый…
Капитан попытался что-то возразить, но Кейли даже бровью не повела. Она решила использовать весь свой арсенал:
– Это нормально, если вы мне не верите и считаете наивной. Но провалиться мне на этом месте, если я неискренна! Если вы женитесь на мне, я стану самой лучшей женой, о какой офицер только может мечтать, клянусь! Буду слушаться и хранить в доме уют, это я умею. А ещё у меня весомое приданое, но об этом вы наверняка и так знаете…
Пока она болтала всякие девичьи глупости, капитан Стоун разглядывал её, как будто впервые увидел. Или как когда воришка видит перед собой огромный драгоценный камень, прикидывает его стоимость, а заодно поражается, до чего же он большой.
– И вы думаете, что ваш отец позволит этому браку случиться? – спросил он, наконец, едва девушка замолчала.
– Отец любит меня, я надеюсь, он пойдёт навстречу моим желаниям… Сэр, честное слово, для меня это необычно тоже, но я боюсь, что если вы не станете моим сейчас, то я буду жалеть до конца жизни!
Пожалуй, именно эти слова поразили его больше всего. Капитан Стоун приоткрыл рот, затем снова закрыл, ничего не сказав. Он выглядел таким обескураженным, что Кейли уже не хотелось смеяться и умиляться. Она вдруг испугалась, что он попросту посмеётся над нею. В конце концов, это был абсолютно девичий порыв. Глупый, хоть и искренний. Ещё минута, и она стала бы умолять его согласиться на брак, однако позади неё раздался голос леди Клариссы. Она заметила их за деревьями и позвала вернуться к столу.
Приближалась буря, и несмотря на скорый дождь, ощущение жары становилось лишь сильнее. Гости пробыли в парке Стиллфилд ещё около получаса, и всё это время Кейли молилась про себя, чтобы капитан Стоун сказал хоть слово о том, что он согласен на брак и хочет этого не меньше неё. Но ничего подобного не произошло.
Кейли ещё никогда не чувствовала себя так подавлено. К тому же к повозке гостей провожала прислуга, а не она. А ей очень хотелось, чтобы капитан поцеловал её руку на прощанье.
Через несколько минут после ухода Эшбёрна и его сына к Кейли, застывшей у входа в парк, подошла леди Кларисса. Выведав всё, о чём девушка наболтала во время прогулки с капитаном, виконтесса с трудом сдержала смех, выдохнула и, наконец, сказала:
– Я поражена тому, как быстро ты попалась на этот голубоглазый крючок, детка. Я тоже заметила, что он красив. А ещё я заметила, как ты в рот ему заглядывала там, в беседке. – Леди Кларисса улыбнулась, заметив, что падчерица покраснела. – В одном он прав. Ты ещё слишком юна… Но это не значит, что ты не можешь влюбиться. Ты поделилась своими чувствами, а он растерялся и не ответил на них. Тебя это задело?
Девушка утвердительно кивнула. Сейчас она прятала от мачехи глаза. Леди Кларисса поняла, что бедняжка уже льёт по этому капитану первые слёзы. Виконтесса снисходительно вздохнула:
– Однако он же не сказал «нет», верно? А это значит, что не всё потеряно. Твой отец обдумает предложение Эшбёрна. Судя по тому, о чём мы беседовали без вас, этот человек весьма серьёзно настроен влиться в нашу семью.
Кейли шмыгнула носом и искоса взглянула на мачеху:
– Я бы не хотела, чтобы он заставлял своего сына выходить за меня… Я бы хотела, чтобы это было искренне.
Виконтесса не нашлась, что ответить. Как мало браков случалось по большой и чистой любви. И хотя она сама вышла за виконта по расчёту, им обоим не понадобилось много времени, чтобы полюбить друг друга. К тому же у виконта уже была Кейли. Из-за неё некогда суровая леди Кларисса стала совсем неженкой.
– Может быть, дадим твоему капитану чуть-чуть времени? – предложила она. – А заодно ты подумаешь над своим поведением и постараешься больше не шокировать его. Поверь мне, дорогая, некоторые мужчины до того хрупкие и уязвимые, что хитрости в них бывает меньше, чем в самой откровенной греческой пьесе.
На том леди Кларисса потрепала её по плечу. Кейли выпрямилась и, наконец, улыбнулась. Она кивнула, да так бодро, что лента в её волосах снова сползла. Девушка решила послушаться мачеху, как делала это раньше.
«Уж я постараюсь, изо всех сил постараюсь, – подумала она, глядя на пустую дорогу за пределами парка. – Ты ещё увидишь, Александр Стоун! Без драки я тебя ни за что не упущу!»
***
Едва повозка тронулась с места, он поспешил расстегнуть пару пуговиц мундира у горла. Мало того, что в такое пекло ему приходилось носить полное обмундирование без веской причины, так ещё и этот странный разговор с девчонкой Хардинг едва его не добил. Кто бы мог подумать, что какая-то мелкая богачка заставит его краснеть и ощущать себя полным дураком!
Эшбёрн, сидящий напротив, молчал недолго. Сначала он просто рассматривал Алекса, затем, наконец, спросил:
– Ну и что ты думаешь?
Ему не хотелось об этом говорить. Не хотелось снова притворяться, будто ему интересна перспектива жениться. Алекс упорно смотрел в окно, на голые зеленеющие равнины.
– Я спрашиваю, что ты думаешь о дочери виконта Саутфолка.
Опять этот тон. От него не спрятаться и не убежать, хоть за Атлантику плыви – и там настигнет. Алекс вздохнул и посмотрел отчиму в глаза.
– Невысокая и смазливая, совершенно невоспитанная и вульгарная девица, – сказал он, мысленно умоляя Бога, чтобы Эшбёрн отмёл эту идею с Саутфолком. – Она меня разочаровала. Бывали девушки и получше неё… А ещё у неё волосы совсем прямые, ничуть не вьются… Я впервые такие увидел…
– Ты, видимо, совсем слепой! – Эшбёрн ненадолго спрятал покрытое испариной лицо в ладони, затем вытерся платком. – Мало того, что она хорошенькая, так ещё и приданое, как у принцессы…
– Женитесь на ней сами!
Он смело выдержал тяжёлый обозлённый взгляд отчима, хотя у самого уже дрожали пальцы, так что он вцепился ими в колени. Повозку слегка тряхнуло, и на мгновение Алекс подумал, как хорошо было бы, развались она на куски…
– Даже если бы я и хотел, виконт не такой идиот, чтобы отдать свою пятнадцатилетнюю дочь за пожилого джентльмена, – произнёс Эшбёрн, сверля парня взглядом. – И я не только о себе говорю. Он бережёт её, как зеницу ока. Она – единственная наследница всего его состояния. Тот, кто отхватит этот кусок пирога, до конца жизни будет купаться в роскоши!
Алекс покачал головой, скривив губы:
– Она ещё дитя…
– Она станет взрослой уже совсем скоро! Ты что, действительно ничего не понимаешь? Ты думаешь, что имя твоей матери и жалкое звание, подаренное Веллингтоном, обеспечат тебя и твоего брата?
– И вас, разумеется.
Эшбёрн ухмыльнулся, откинувшись на спинку сиденья.
– Да, и меня. Ты болван, Александр! А Кейли Хардинг – самый лучший вариант из всех, что нам попадались! Её отца не так уж и сложно уговорить. Особенно после сегодняшнего вечера. – Мужчина стал пристально разглядывать его лицо, из-за чего Алексу захотелось выскочить из повозки на ходу. – Я видел её реакцию за столом. Она глазела на тебя, будто влюбилась, как дурочка. Да, я уверен, что это так. Что она тебе сказала в парке?
Капитан вкратце изложил, что ему предложила дочь виконта. Сначала Эшбёрн язвительно засмеялся, но вскоре умолк, приложив руку к подбородку. Он задумался.
– Всё даже лучше, чем я представлял. О Боже, да я потрясён! Она действительно была так откровенна? Сумасшедшее дитя! Если виконт не передумает и послушает свою дочь, считай, дело в шляпе!
От радости Эшбёрн едва не подкинул к потолку повозки свою резную трость.
– Поразительно, на что порой родители готовы ради своих детей!
– Жаль, что мне не так повезло.
Но отчим его даже не услышал. Он был слишком поглощён предвкушением новой победы. Алекс прикрыл усталые глаза, чтобы хоть ненадолго убежать от этой реальности, где за него всё решали другие, где его мнением никто не интересовался. Где он был игрушкой для битья.
Он бы хотел преподавать в училище дисциплины, но не хватало опыта и связей. Он бы хотел остаться в Бельгии или Франции, но это оказалось невозможно. А больше всего он хотел бы стать свободным. Но он никогда и не был свободен. Как детёныш волка, выросший в неволе. Если отпустить его, дворовой собаке, которой он стал, там не выжить.
Эшбёрн продолжал предаваться фантазиям о будущем, где виконт Саутфолк станет его роднёй, пока Алекс мысленно поднимался на сооружённый для него эшафот.
Глава 3
Март, 1819 год
Рединг, Беркшир, Англия
Тем прохладным мартовским утром в городском двухэтажном доме виконта Саутфолка, расположенном в одном из лучших районов столицы графства, было необычайно тихо. Прошлым днём хозяева гостили у своих друзей, и теперь отсыпались после бурной ночи. Можно сказать, что виконт давно так не веселился и до самого падения в постель бормотал, что счастлив был «дать жару» на той вечеринке.
Единственной, кто проснулся раньше родителей, была Кейли. Она не имела привычки спать допоздна, да и вряд ли танцы или пара бокалов шампанского могли лишить её сил и бодрости. Девушка уже месяц как вернулась из частного лондонского пансиона, а всё никак не могла отказаться от привычки одеваться и готовиться к завтраку самостоятельно. Она отвыкла от опеки домашней прислуги, хотя очень соскучилась по своей горничной Оливии, и теперь каждое утро просто забывала позвать её. За завтраком она была уже одета, причёсана и свежа, как распустившаяся роза.
Нынче утром девятнадцатилетняя Кейли Хардинг причесалась, облачилась в любимый домашний халат и шаль и преспокойно спустилась в холл, мурлыча какую-то песенку. Она улыбалась, вспоминая, как мисс Шарп негодовала по поводу множества её «вредных привычек», вроде громкого смеха, насвистывания мелодий посреди коридоров пансиона и кривляний за спинами учительниц. Впрочем, этим грешило большинство старших девочек, все они были подружками Кейли, но расставание с ними стало единственным неприятным воспоминанием, связанным с тем местом. В остальном Кейли лишь стремилась вернуться домой.
Девушка прошла мимо лакея, забрав у него почту с благодарной улыбкой. Затем посетила кухню, утащив у миссис Ридс кусочек свежего хлеба, зашла в гостиную, чтобы поправить штору на окне и взглянуть на строящуюся ратушу напротив их дома, и лишь тогда взглянула на пару писем.
Одно из них предназначалось её отцу. Кейли отложила конверт, затем внимательно изучила второй, присланный на её имя. На мгновение её сердце упало, потому что она узнала обратный адрес. Это определённо был плохой знак.
И вот, дрожащими пальцами она распечатала конверт и прочла содержимое открытки, оказавшейся в нём. Не поверив в то, что только что прочла, она сделала это снова. Она была без очков, поэтому поднесла открытку близко к лицу.
Кейли замерла, будто статуя. Недоеденный кусочек хлеба выпал из её пальцев на ковёр. А затем она издала такой громкий и пронзительный крик, что, пожалуй, он смог бы поднять из могилы призрак короля Генриха I, чьё аббатство находилось в том же районе города.
Разумеется, весь дом мигом встал на уши. Виконт с супругой проснулись, чуть не подскочив с постели и, едва поспевая запахнуть халаты, спустились вниз. Тут уже и половина всего штата прислуги сбежалась. Начался такой галдёж, что разогнать их смог лишь громкий приказ виконта.
– Детка, что за визги?! Я уж было решил, что у нас пожар!
– Или очередные военные действия начались, – заметила леди Кларисса.
Кейли, разумеется, уже не кричала. Она просто стояла около столика, смяв в руке открытку. Побагровев от злости, она протянула открытку мачехе:
– Что это?! Что это такое?!
Совершенно спокойная леди Кларисса взяла (не без труда) из цепких пальцев девушки смятый клочок и прочитала.
– Как она смеет?! Как смеет эта стерва посылать мне такое! – Кейли вцепилась руками в спинку ближайшего кресла, просто потому что ей нужно было что-то сжать. – Она лжёт! Лжёт! Мама, вы вообще в курсе, что это всё значит?
Виконт стоял позади супруги, хлопая глазами, как сонный филин. Он ничего не понимал, пока жена не дала ему прочесть злополучную открытку. Лишь после этого он выдохнул и с тяжким вздохом опустился в кресло.
– Ты всё об этом капитане Стоуне! Господь Всемогущий, Кейли! Я думал, ты им уже переболела!
– Папа!!!
– Ну всё, всё! Прекрати истерику!
– Папа, я сотню раз говорила тебе, что всё, что я делала, и в том числе этот дурацкий пансион – всё это ради него!
– Боже, помоги мне…
Тогда леди Кларисса лениво пригладила свои каштановые кудри, затем сказала:
– Для начала, успокойся. Ты и так устроила для прислуги представление с утра пораньше. Достаточно на сегодня сцен. Во-вторых, с каких это пор Ребекка Ноксвелл решила, что выходит замуж за Александра? Мы виделись с лордом Эшбёрном в прошлом месяце, и он сказал, что его сын остаётся в Лондоне до середины марта, пока не закончатся курсы у его солдатиков. Ни о какой свадьбе и речи не шло.
– Эта Ребекка просто змея! – произнесла Кейли. – Она прекрасно знает, что я люблю Александра Стоуна, и пока я торчала в том пансионе, она крутилась вокруг его отчима. Она хочет за Александра замуж, я знаю это!
Затем девушка вдруг приложила ладонь к груди, прикрыла глаза ненадолго и опустилась на краешек подоконника.
– А вдруг она встречалась с ним и за пару недель они так сблизились, что он решил жениться на ней? О, папа-а-а…
– Успокойся, дорогая! Твой капитан настоящий кремень1, вот уж воистину! Да ни одна столичная девица не сумеет его охомутать, поверь мне.
– Ребекка Ноксвелл знает его всего полгода, а ты уже почти четыре, – заключила леди Кларисса. – И вряд ли Эшбёрн промолчал бы о таком. Уж я успела его изучить. Он так хочет, чтобы вы с его сыном поженились, что готов был бы похитить любую другую леди и спрятать её куда подальше, лишь бы тебе не мешать.
После такого Кейли действительно успокоилась. Ей, конечно, всё ещё было горько из-за открытки, но она поверила, что это был лишь фарс ради обмана.
– Эта твоя мисс Ноксвелл – пустоголовая кукла, – улыбнулась виконтесса. – Ей всего семнадцать, но вряд ли с годами она поумнеет. Капитан Стоун даже не взглянул бы в её сторону, а эта жалкая попытка тебя одурачить может обернуться для неё катастрофой. Если, конечно, ты решишь обнародовать содержание этой открытки, тогда все узнают, что она – пустомеля. Это станет для её семьи позором.
Виконт с любопытством слушал жену, затем перевёл взгляд на дочь, которая молчала ещё около минуты. Она выглядела слегка бледной и растерянной. Но, в конце концов, Кейли поднялась, выпрямила спину и произнесла:
– Я порву это и сожгу в камине вечером… Но это не значит, что я прощу её когда-нибудь!
Леди Кларисса осталась довольна таким решением. Пока Кейли не ушла, она напомнила ей, что завтра они идут на скачки, делать ставки.
– Я слышала, что твой капитан может прийти туда, – заговорчески заметила леди Кларисса.
Остановившись на второй ступеньке лестницы, Кейли даже не подняла головы, не взглянула на родителей. Но мачеха заметила, как она ненадолго зажмурилась. Затем девушка почти бегом помчалась наверх.
Виконт Саутфолк устало покачал тяжёлой головой. К лёгкому утреннему похмелью ему как раз не хватало любовной лихорадки его дочери.
***
Семейство Ноксвелл было знаменито тем, что лет сто назад один из их предков прославился из-за большого и значительного вклада в армию, чем заслужил расположение Его Величества, тогда ещё Георга II. И Кейли осознавала, что, реши капитан Стоун или его отчим породниться с ними, то даже у неё не осталось бы шансов. Поэтому с самого утра, пасмурного и хмурого, она выискивала в толпе соперницу или хотя бы родственников Ребекки Ноксвелл. В конце концов леди Кларисса взяла её за руку и успокоила: никого из них на сегодняшних скачках не было.
Попутно Кейли, разумеется, искала капитана, однако его поблизости тоже не оказалось. Утро началось ужасно, и настроение девушки становилось всё хуже. Ей было всё равно, на какую лошадь поставить. За неё это сделала мачеха.
К девяти утра на ипподроме стало очень шумно, и Кейли пожалела, что вообще выбралась сегодня из постели. К тому же, буквально за несколько минут до начала соревнования, к ней попытался подсесть молодой лорд Тревис, сын одного дипломата – богатый и самовлюблённый, как римский император – и Кейли едва удалось от него избавиться, освободив тем самым место рядом с собой.
Она не следила за стартом и за лошадьми, однако, когда услышала над собой знакомый голос, мигом оживилась.
– Лорд Эшбёрн! Какими судьбами? – виконтесса первая протянула ему руку. – Садитесь, скорее, к нам, пока очередная скучная персона не стала катализатором моей мигрени.
– Рад, что мне посчастливилось спасти вас хотя бы таким скромным способом.
– Вас скромным не назовёшь, сэр!
Они с леди Клариссой перебрасывались манерными приветствиями ещё долго, разговаривая через Кейли, которая едва сдерживалась, чтобы в лоб не спросить про Александра. Прошёл уже час, и начал накрапывать мелкий колючий дождь, так что спустя тонну болтовни и сплетен из Палаты общин, всё внимание переключилось на английскую погоду.
И когда Кейли уже изорвала вторую местную брошюру, леди Кларисса, наконец, поинтересовалась насчёт капитана Стоуна.
– Он опаздывает, – бросил Эшбёрн грубоватым тоном. – Я думал, что его негодный брат станет моим последним разочарованием, но Александр в последнее время совершенно дурно показывает себя в обществе. Он озабочен лишь повышением по службе и только…
Кейли молчаливо удивилась. Она слышала, что младший Эшбёрн слыл лентяем и любителем праздной жизни, так, что даже родной отец его не жаловал, но подробностей не знала. Что же до капитана…
– Наконец-то! Помяни чёрта! – пробормотал лорд Эшбёрн, и девушка взглянула туда же, куда и он.
Капитан Александр Стоун приближался к ним твёрдой уверенной походкой, держа достойную осанку; он выделялся из толпы не только из-за офицерского обмундирования и роста, Кейли готова была поклясться, что и воздух, и атмосфера вокруг него были иными; с годами его взгляд стал острее, и лицо более суровым, однако он всё равно внешне почти не изменился. Такой несгибаемый, прямой и серьёзный. Каждый раз при виде него у Кейли захватывало дух.
Пока он не подошёл к их ряду, девушка сама едва не подскочила, благо леди Кларисса быстро её одёрнула и вернула с небес на землю. После короткого приветствия и поцелуев рук леди, Эшбёрн вдруг пригласил виконтессу прогуляться, ведь первый этап скачек как раз завершился.
Провожая мачеху взглядом, Кейли снова начала паниковать, как и каждый раз, стоило ей остаться с капитаном наедине. И пусть случалось это не часто (за три с лишним года они встречались только восемь раз), она никак не могла привыкнуть к жуткой нервозности. Кейли знала, что начнёт болтать чепуху, типичную девчачью чепуху, а такому, как капитан Стоун, всё это было неинтересно.
Кейли сделала глубокий вдох и мысленно воззвала к собственному рассудку. Пора было взять себя в руки и показать этому мужчине, что она больше не маленькая глупая болтушка.
Да, он всегда был не слишком разговорчив. Да, он явно скромен и даже иногда стеснителен. Каждый раз Кейли приходилось самой «вытягивать» из него слова и начинать беседу. Любую другую леди это могло бы насторожить: обычно офицеры вели себя иначе, тем более с юными красавицами. Но каждый раз стоило ему заговорить, и не так важна была тема, Кейли забывалась настолько, что она могла лишь смотреть на него и буквально отключаться от реальности. Так случилось и в этот раз.
Девушка моргнула, будто только что проснулась, и спросила:
– П-простите, что вы сказали?
– Я говорил о том, что поставил на чёрную венгерскую сегодня…
– Ах, да! Отличный выбор! Хотя я не слишком в этом разбираюсь. А мне леди Кларисса посоветовала сделать ставку на австралийскую кобылу.
Капитан Стоун кивнул и улыбнулся, а Кейли захотелось поцеловать его, и плевать, что вокруг было столько народу, да ещё и целая куча знакомых со всего графства. Кроме поцелуев, конечно, было ещё много чего приятного, судя по рассказам замужней Аниты. Кейли поспешила отогнать непрошенные мысли. А затем случилось то, чего она уж явно не ожидала. Капитан пригласил её пройтись по аллее, за пределами мероприятия.
Дождь прекратился, даже ветер стих, так что шум крон высоких деревьев в парке стал едва слышен.
Она шли бок о бок по широкой дорожке, и, едва миновав большое скопление посетителей, капитан Стоун убавил шаг.
– Знаете, сэр, вы совсем не изменились с нашей последней встречи, – заметила Кейли. – Я слышала, что военные дела отражаются на лицах мужчин, пока они молоды. И на их манерах, и на походке, и так далее.
– Да, я помню. Мы виделись на обеде у герцога Веллингтона. И на вас было красивое голубое платье…
– Так вы и это не забыли?
Он скромно улыбнулся, мельком взглянув на неё:
– Разумеется. Вы там были самой очаровательной леди. Бесспорно.
После такого ей бы хотелось громко завизжать от радости, но Кейли напомнила себе, что она уже не в том возрасте, чтобы падать в обморок после каждого комплимента.
– Благодарю вас, сэр, однако жаль лишь, что вы полдня проговорили с мисс Ребеккой Ноксвелл, – напомнила она, кокетливо улыбнувшись. – Я была немного обижена.
– Действительно, жаль, – ответил он. – Но мисс Ребекка была настойчива, и от неё оказалось нелегко отделаться. Да я и не хотел грубить.
– О, разумеется! И в настойчивости Бекки не откажешь!
Она засмеялась, желая лишь, чтобы он смеялся вместе с нею, но он этого не сделал. Кейли заметила, что сегодня он выглядел ещё серьёзнее обычного. Это было странно.
А затем он вдруг остановился. За ним и она. Капитан посмотрел по сторонам, явно проверяя, не было ли кого поблизости, и лишь потом посмотрел на свою спутницу. Кейли насторожилась. Он был необычайно напряжён, она сразу это заметила. Почему-то именно в этот момент ей хотелось, чтобы мачеха оказалась рядом.
– Миледи, мы с вами давно знакомы, – произнёс Александр, наконец. – Я до сих пор иногда вспоминаю день, когда впервые приехал в Стиллфилд…
– Да, и я помню. Я была несколько откровенна и прямолинейна.
– Прошло столько времени, а вы всё ещё так охотно со мной общаетесь…
Кейли чуть нахмурила лоб:
– Почему это я не должна общаться с вами?
– Вы же дочь виконта. С вашей безупречной репутацией и тем более таким положением, вы могли бы отыскать друга гораздо… солиднее, чем я.
Постепенно девушка стала понимать, к чему он клонил. И тогда она осознала, что это был один из решающих моментов её жизни. Однажды она уже говорила себе: даже если отец будет против, даже если весь мир скажет, что она не сможет быть с тем, кого любит, она отвергнет их всех, и весь мир, и пойдёт за ним.
– Друга… – повторила Кейли задумчиво, затем посмотрела капитану в глаза. – Сэр, меня воспитывали, как леди и наследницу своего отца. Меня вырастила самая прекрасная и добрая женщина из всех, кого я знаю. Папа вложил в меня столько надежд, что и в голове не укладывается. Однако они оба всегда твердили мне оставаться собой. Наверное, поэтому я сегодня стою здесь, перед вами. Как бы там ни было… знайте, сэр, что дружба с вами… это самое драгоценное, что у меня есть. Не репутация, не имя… а именно это.
Он всё ещё смотрел на неё пристально, не изменившись в лице. Руки он держал за спиной, и иногда Кейли замечала, что плечи у него слегка дёргались.
– Так вы даже не думаете отказываться от тех слов, – сказал он вдруг, и она поняла, что он говорил о дне их знакомства.
– О том, что я люблю вас? Я-то, может, и изменилась. Но не мои чувства, это уж точно.
– А если я вовсе не так хорош, как вы считаете?
Она даже не задумалась:
– Сомневаюсь, что есть нечто такое, что заставит меня передумать.
Капитан Стоун улыбнулся, вернее, попытался это сделать. Получилось вымученно и неискренне.
– Всё ещё наивно и так по-детски.
– Пусть. В этом вся я.
– И вы были бы готовы связать свою жизнь с офицером, хотя ваша семья и влияние вашего отца могли бы открыть вам дороги куда более перспективные?
Когда он произнёс это, Кейли попросту проигнорировала смысл предложения. Самое главное для себя она уловила.
– Знаете, сэр, я готова подождать ещё хоть год, или два, или пять, – она почти засмеялась, – или десять, и никто, даже отец, не заставит меня делать то, чего я не пожелала бы.
Он кивнул сам себе, будто бы пришёл к некоему заключению. Затем снял головной убор и выпрямился, как по стойке смирно, а Кейли сжала пальцы в кулак так, что ногти до боли впились в ладонь.
– Значит, вы окажете честь стать моей женой?
Это было совсем не романтично, даже неуклюже и однообразно. Но Кейли было всё равно. Любовь затуманила ей разум настолько, что, превратись Александр в гнома или жабу сию же секунду, она бы не передумала. Она кричала внутри себя о долгожданной победе и не могла поверить, что это происходило с ней.
Кейли Хардинг, дочь виконта Саутфолка, наконец, добилась своего.
