Екатерина Береславцева
Начинай со своего дома
– Ты меня успокоил!
Глава 14
Ровно в пятнадцать ноль-ноль я, зажав под мышкой свою сумку, с колотящимся сердцем и холодными руками стояла у дверей директорского кабинета.
– Заходи, Саш! – не поднимая головы, сказала Настюха. – Он тебя ждёт.
– Ага, – кивнула я и робко потянула за ручку. – Можно, Пётр Петрович?
– Заходите, Александра!
Зимин сидел за своим столом. Перед ним стояла тарелка, в тарелке – блюдце, на блюдце – чашка, в чашке – яйцо, а в яйце – игла… Я моргнула. Наваждение исчезло.
– Располагайтесь, – он кивнул в сторону второго стола.
– Спасибо, – я направилась в указанном направлении, стараясь не сильно обращать внимание на взмокшую спину.
– Как загрузится система, зовите меня, я покажу, где лежат все материалы.
– Хорошо, Пётр Петрович.
Так, где тут волшебная кнопка? Пальцы у меня противно дрожали. Да что же это такое? Возьми себя в руки, глупая, что он о тебе подумает? Я метнула взгляд в сторону неподвижной фигуры. Занят какими-то бумагами и не обращает на меня никакого внимания. И что я выдумала? Обычный мужик, угрюмый и раздражительный, что я, раньше таких не видала, что ли? Вон и животик у нас имеется…
– Всё, Пётр Петрович, готово.
Ещё никогда так близко Зимин не подходил ко мне.
«Лишь бы он не увидел, как взмокла у меня спина», – испуганно подумала я, отчего пот по коже заструился ещё сильнее.
– Открывайте эту папку, Александра. Так, а теперь сюда зайдите…
Шеф наклонился вперёд, я замерла. Моя рука, лежащая на мышке, внезапно оказалась тяжелее свинца. Я старалась не дышать.
– Смотрите, Александра, всё находится в этих двух папках, в одной – текст, в другой – фотографии. Нет, так вы их открыть не сможете, нужно ввести пароль, видите?
Я кивнула. Ишь ты, как всё таинственно! Запомнить бы ещё этот дурацкий пароль…
– Кажется, всё! – Зимин слегка отодвинулся. – Можете приступать к работе, Александра. Я думаю, излишне говорить вам о том, что всё увиденное здесь должно остаться в этом кабинете. На дом вёрстку не брать, фотографии не копировать. Надеюсь, это понятно?
– Конечно, Пётр Петрович, – покраснела я.
– Хорошо! – Отходя, шеф провёл тяжёлой ладонью по моему столу.
– Пётр Петрович, а интернет тут есть?
– А зачем вам?
– Там… словари, – выкрутилась я. – Мне во время работы над корректурой нужны словари и справочники.
– Вы тоже попались во всемирную паутину, Александра? – поднял уголки губ Зимин. – Толковые словари Даля, Ожегова, Ушакова, орфографический словарь и этимологический Шимкевича – на нижней полке. Интернета на этом компьютере нет. Можете начинать работу.
Он опустился в своё кресло. Я неслышно вздохнула. Придётся всё-таки мне идти в гости к Митьке…
Ровно через час Зимин, так и не поднявшийся со своего места за это время, вскинул на меня глаза. Я заёрзала.
– Ну как идёт работа? – тон у шефа был довольно мягким. – Вопросов пока нет?
– Очень много ошибок, Пётр Петрович, – я сняла очки и потёрла глаза, – орфографических и стилистических. Прямо кишмя кишит. Пока я их все не исправлю, общую концепцию понять трудно. Приходится пробираться, как сквозь густую колючую чащу.
– Родион Сигизмундович не писатель, Александра, – заметно снисходительно улыбнулся шеф. – Будем делать на это скидку.
– Будем, – вздохнула я. – Но работы тут, боюсь, не на один месяц.
– А мы никуда не спешим… – Мне показалось, или в голосе шефа послышалась нотка удовлетворения? – Для Вольского главное – качество, а не быстрота, так что будем работать столько, сколько необходимо.
– Да, конечно, – я вновь надела очки.
Мне очень хотелось открыть папку с фотографиями и глянуть хоть одним глазком, что там. C текстом немного поработала, теперь я заслужила и зрелищ! Так, ага, тут ещё несколько папок. Детство, отрочество, юность… Ха-ха, Родион Сигизмундович вообразил себя великим писателем? О, а вот и Арбузов, нужное, наверное, именно тут. Я дважды нажала по ярлыку. Ого, сколько фоток! Мне их и за час не просмотреть! А ведь есть ещё и бумажные, те, которые вчера лежали у шефа на столе… Или они все уже отсканированы? Я увеличила значки до больших размеров. Пусть лучше медленно, зато ничего не пропущу. И первое же фото заставило меня улыбнуться. Это же здание моей школы! Ой-ля-ля! Интересно, каким боком она связана с Вольским? Он что, тоже её оканчивал? Я с любовью всматривалась в знакомые очертания родного здания. Вот здесь, за этими окнами, находился наш класс биологии, а тут мы изучали физику. Я вспомнила физичку Анну Аркадьевну, педантичную и суровую женщину, у которой получить пятёрку за урок считалось чем-то вроде подвига. А вот тут, на втором этаже, был наш актовый зал. Обычный школьный зал с развешанными по стенам портретами учёных и поэтов, с бордовым пыльным занавесом и небольшой сценой. Именно здесь, как напомнил мне вчера Митька, мы и проводили свои фотосессии. Митька… Он был тогда такой трогательный мальчик! Кстати, где этот подросший сорванец сейчас? Он же обещал заглядывать сюда время от времени. Вот и верь после этого мужчинам!
Я подняла глаза на шефа.
– Вы о чём-то хотите спросить, Александра? – тут же встрепенулся он.
– Я… Я подумала, Пётр Петрович… Может быть, Дмитрия Шапкина подключить к ретуши фотографий? Он всё-таки профессиональный фотограф, и эта работа у него получится гораздо качественнее, чем у меня.
– Я понимаю ваш страх, Александра, – шеф слегка нахмурился, – но наш клиент хочет соблюсти конфиденциальность. Так что давайте всё-таки оставим так, как есть. А если у вас возникнут трудности, смело обращайтесь ко мне. Вдвоём мы что-нибудь придумаем.
– Хорошо, Пётр Петрович…
Вдвоём, хе-хе, скажет тоже! Уж лучше я сама как-нибудь…
Я опять перевела взгляд на экран. Как жаль, что нельзя забрать фотки домой и спокойно их пролистать. Интернета нет, вставить флешку втихую не получится, а бумажные и вовсе вынести из кабинета рука не поднимется. Я же всё-таки законопослушная особа… Интересно, Зимину даже в туалет выйти не захочется? Может быть, насыпать ему в чашку слабительного? Стыдись, Шурка, какие неуважительные мысли приходят тебе в голову!
Я медленно крутила колёсико мышки. Некоторые места я узнавала сразу же, в иные снимки приходилось вглядываться, напрягая глаза и нещадно ругая Вольского за его любовь к тёмному времени суток. Глаза стали уставать. Без паники, Ковалёва! Наберись терпения, вспомни, как в детстве ты проводила по четыре часа за фортепиано, играя одни и те же этюды безостановочно! А тут всего лишь тысячонка-другая фоток, плёвое дело!
И вот оно, вознаграждение! Я наконец увидела знакомые завитушки на фасаде! Какой удачный ракурс – видны и оба постамента, и их каменные обитатели, и даже какой-то силуэт в окне второго этажа. Похоже, женский, хотя я могу и ошибаться. А львы-то, оказывается, разные! Левый сладко спит, положив белую лапу под голову, а правый, величественный и надменный, смотрит прямо на меня. У меня поплыло в глазах.
– Александра, у вас всё в порядке? – шеф подался вперёд.
– Д-д-да, – я сняла очки дрожащими руками. – Глаза просто устали от напряжения.
– У меня есть капли для глаз, специальные, думаю, вам необходимо их попробовать.
– Нет-нет, Пётр Петрович, и так пройдёт. Просто осенью темнеет раньше, а мой организм ещё не перестроился.
– Осень тут ни при чём! – Шеф резко встал и направился ко мне. Я вжалась в кресло. – Рекомендую вам слушаться своё начальство. Разрешите?
В руках у него был маленький белый пузырёк.
– Спасибо, Пётр Петрович, – поняв, что мне не миновать сей участи, я потянулась рукой к лекарству.
– Я думаю, мне самому будет удобнее это сделать. Наклоните голову назад, пожалуйста.
Надеюсь, мой взгляд не был похож на взгляд кролика при виде удава. Я беспомощно смотрела на мужские руки, приближающиеся к моему лицу.
И когда, по всемирному закону подлости, именно в эту секунду раздался звук открываемых дверей, я совсем этому не удивилась. Ну вот нисколечки!
– Санька?! – в кабинет директора с грохотом ворвался Митька.
Представляю, какая картинка открылась его взору! Массивная фигура шефа, нависающая надо мной, что-то блестящее в его руке и мои красные испуганные глаза.
– Всё в порядке, Мить, – успела пропищать я и судорожно двинула рукой в поднесённый пузырёк.
Ап – и сбитое лекарство отшвырнуло в Митькину сторону, попав ему прямо в середину лба. Шапкин резко затормозил. Я охнула. Шеф выпрямился.
«Быть беде!» – грустно подумала я.
– В чем дело, Дмитрий? – холодно осведомился шеф. – По-моему, я вас не вызывал.
– Это я у вас хочу спросить, в чём дело! – нагло ответил мой защитник. – Чем вы тут занимались с моей девушкой?
– Что? – нахмурил брови Зимин. – Вы на что намекаете, Дмитрий Константинович?
– Я не намекаю, Пётр Петрович! – с вызовом ответил Митька. – Я прямо спрашиваю!
– Митька, это совсем не то, что ты подумал! – Я вскочила.
– Я не знаю, что подумал мой новый сотрудник, – понизив голос, произнёс шеф, – но разговаривать таким тоном со своим непосредственным начальником – непростительная ошибка, которая может плохо сказаться на дальнейшей работе в моей компании, уважаемый Дмитрий Константинович!
– Да плевать я хотел на… – опрометчиво начал было Митька, но моя ладонь, зажавшая ему рот, не дала больше вымолвить ни слова.
– Извините его, Пётр Петрович! – умоляюще посмотрела я на Зимина. – Он погорячился. Да, Мить? Пётр Петрович всего-навсего хотел мне закапать глаза, а ты…
– Какие ещё глаза? – Митька перехватил мою руку.
– Мои! У меня от напряжения глаза устали, а Пётр Петрович предложил успокаивающие глазные капли… Именно их я и запульнула случайно тебе в лоб!
– Но… – Митька обескураженно замолчал.
– Извинись, Митя! – процедила я сквозь зубы.
– Я, видимо, на самом деле совершил ошибку, Пётр Петрович, – нехотя произнёс Шапкин. – Простите, не хотел. Бес попутал. Ревность мозги отключила.
– Ревность… – медленно повторил шеф, сверля меня чёрными глазами. – Что ж, объяснение понятное. Ладно, Дмитрий, будем считать это просто недоразумением.
– Спасибо, Пётр Петрович, – выдохнул Шапкин. – Я вообще-то шёл к вам, чтобы уточнить по поводу интервью с Ефремовым…
– А что вам не ясно?
Шеф направился к своему столу. Митька, пожав тихонько мою руку, поплёлся за ним.
– А я пока пузырёк поищу! – с облегчением пробормотала я.
Я обвела глазами разноцветный ковёр. Куда делся этот камень раздора? На полу не видно. Возможно, флакон отскочил от мягкой поверхности и полетел… полетел… вон туда, под диван. Ну конечно, придётся теперь становиться в неприглядную позу! Я присела на корточки, зажав в руке подол длинной юбки, и заглянула под диван. Пузырька не было и там. Какая я, однако, ловкая, надо же было так снайперски сработать! Пойди, найди теперь единственное доказательство! Я неловко развернулась в другую сторону. Может быть, снаряд залетел под шкаф? Моя рука скользнула в узкое пространство между полом и нижней полкой шкафа.
Есть!
Я извлекла на свет маленький, покрытый пылью пузырёк, громко чихнула и попыталась встать, облокотившись рукой о полку.
Под пальцами, попавшими в какую-то щель, почувствовалось что-то холодное. «Что бы это могло быть?» – мелькнула вдалеке мысль, о которой, впрочем, я тут же забыла.
Отряхнув юбку, я направилась в другой конец кабинета и мягко поставила пузырёк на стол шефа. А затем, ступая как можно тише, вернулась на своё место.
– …А по поводу времени съёмки, – продолжал тем временем Зимин, скользнув по мне странным взглядом, – то это вы должны обговорить с Вольским сами, Дмитрий.
– С Вольским? – удивлённо переспросил Митька.
– Э-э-э… – шеф вздрогнул и перевёл взгляд на Шапкина. – С Ефремовым, конечно же, с Ефремовым. Теперь вам всё понятно, Дмитрий?
– Вполне! Ещё раз извините меня за хамство, Пётр Петрович! – Шапкин посмотрел в мою сторону. – Санька, не уходи без меня, ладно?
– Да, Мить, я помню.
И опять что-то непонятное промелькнуло на лице шефа. Я уткнулась глазами в экран. Так, на чём я остановилась?
Глава 15
– А ты сама догадайся, что я подумал в тот момент! – у Митьки в глазах зажглись весёлые искорки. – Надеюсь, ПэПэ не сильно злопамятен…
– Я тоже на это очень надеюсь, – хмыкнула я. – А ты, оказывается, горячий парень, Шапкин! Просто джигит!
– У меня мама осетинка, так что есть в кого, Ковалёва, – усмехнулся он.
– Мить, слушай, ты подожди меня ещё пять минуточек, ладно? Не поднимайся, здесь посиди, я быстро!
Кинув на колени другу свою сумочку, я быстро бросилась к лестнице. Мне нужно было проверить одну вещь, и я не хотела, чтобы Митька это видел. В офисе уже никого не было, только мы с Шапкиным. Когда ещё представится такая возможность!
У галереи я остановилась и сжала в руке своего льва. Перед глазами стояла фотография, которую я видела в папке Вольского. Спящий царь зверей, как две капли воды похожий на моего лёвушку. У меня не оставалось больше никаких сомнений – мой талисман связан с этим домом, и я должна, наконец, выяснить, в чём тут дело! Я смело шагнула в темноту…
– Как я забыл, что когда женщина говорит – всего пять минуточек, это значит, что ждать придётся до утра! – Митька вскочил. – Ковалёва, ты истинная женщина, а я обыкновенный преданный болван!
– Митя, я даже более истинная, чем ты думаешь, – мягко произнесла я.
– Это что значит, Шурка? – глаза у парня заблестели.
– Это значит, что непредсказуемая женщина передумала… и никуда с тобой сейчас не пойдёт! – выпалила я. – Мне… нужно ещё поработать. Так что иди домой один, хорошо?
– Это такая шутка, да, Санёк? – Митька потянул меня к выходу. – Ты не бойся, я не буду к тебе приставать, я ведь обещал!
– Шапкин, остановись! – я упёрлась ногами в пол. Митька поднял одну бровь. – Это не шутка! Мне сейчас позвонил один клиент и попросил срочно внести изменения в его материал. Так что я остаюсь.
– Тогда останусь и я! – непререкаемым тоном провозгласил он. – Буду сидеть с тобой, сколько скажешь.
– А если мне допоздна придётся задержаться?
– Нашла чем напугать!
Я призадумалась. Пожалуй, этого упрямца так просто не выгонишь… Что же делать?
– Ладно, Мить, идём! – я повернула к лестнице. – Только чтобы не мешал мне, договорились?
– Буду вести себя тихо, как суслик в спячке! – обрадовался он. – Кстати, Шурка, пока нет нашего Грозного и Справедливого, может быть, потихоньку фотки из твоего компа изымем?
– Э-э-э… – остановилась я. – Это же нехорошо как-то…
– Да что тут такого, Ковалёва? – посмотрел он на меня честными глазами. – Это же для пользы дела! Хотя нет, каюсь, это была плохая идея. А то ты ко мне домой не пойдёшь…
– Хм… Пожалуй, я с тобой соглашусь, друг. Идём! – и я потащила упирающегося, но радостного парня за собой.
Кабинет Зимина манил меня не только фотками…
Перед тяжёлой дубовой дверью мы остановились. Я легонько постучала.
– Он уже давно свалил домой, – прошептал Митька. – Я сам видел, как он садился в свою машину.
– Мало ли что ты видел, – хмыкнула я. – Ты плохо знаешь нашего ПэПэ. Но кажется, действительно его нет. Идём.
Я осторожно толкнула дверь. Заперто!
– А вот это уже нехорошо, – погрустнел Шапкин. – Мы можем, конечно, взломать замок, но называться это уже будет совсем по-другому.
– Не дрейфь, Митька! – приосанилась я.
– Шурка, а ты, оказывается, боевая баба! – удивлённо присвистнул он, увидев, как я вытащила из Настиного стола запасной ключ и спокойно открыла дверь.
– Я деловая баба, – поправила я друга, – у которой слова не расходятся с делом. Давай, Митька, включай скорее комп.
– Сейчас!
Он метнулся к моему компьютеру и нажал на кнопку. Машина ровно загудела. На экране появились первые строчки.
Опа! А вот это неожиданность! Вход в систему оказался на замке. Как же так? Я же включала его днём, и ничего такого не было!
– Ничего не выйдет, Мить, – упавшим голосом сказала я. – ПэПэ оказался умнее нас. Этого пароля я не знаю.
– Чёрт! Как жалко! Слушай, но ведь есть ещё обычные фотки, бумажные! Где они?
– Не знаю. Я их сегодня так и не видела.
– Так давай поищем сами! – Митька оглядел кабинет. – Где они могут быть? В шкафу? В столе?
– В стол я не полезу! – быстро сказала я. – Это уже чересчур!
– Тогда остаётся книжный шкаф! Вперёд, Ковалёва, не раскисай!
Надо сказать, что книжный шкаф у нас очень большой. Во всю стену. Насколько я помню, спроектирован он был ещё при первом хозяине дома, и я очень даже понимаю господина Лебедева – я и сама безумно люблю читать. Наверное, здесь раньше была домашняя библиотека, в которой Лев Иванович, уютно устроившись с книжкой в кресле, проводил зимние вечера. Я завистливо вздохнула. Всегда мечтала иметь такое место в своём доме. Да что там говорить, у меня и дома-то своего не было. А в стандартной однокомнатной квартирке вряд ли возможно устроить такой уголок…
– Санька, ты чего застыла? – вырвал меня Митька из мечтаний. – Время-то идёт! Вдруг шефу приспичит вернуться в офис?
– Уже ищу! – я бросилась к ближайшей полке. – Мить, фотки были в большом бумажном пакете.
– Поиск сужается. А какого цвета был сей пакет?
– То ли голубенький, то ли светло-зелёный. Скорее голубой, хотя может и зелёный… Короче, точно не белый!
– Уже легче. Я тут кучу всяких белых папок нашёл, значит, туда не лезу.
Он замолчал.
– Слушай, Ковалёва, я давно хотел тебя спросить, – Митька скосил на меня левый глаз.
– Спрашивай, – я в это время внимательно осматривала тёмное пространство за толстыми томами Большой Советской Энциклопедии, осторожно выдвигая книги одну за другой.
– А ты замужем-то была?
– Я? – девятый том, выскользнув из моих рук, громко шлёпнулся на пол и раскрылся. Я охнула. – Вот не повезло!
– Не повезло тебе или твоему мужу, Шурка? – съехидничал он.
– Не была, Шапкин, не была! – отмахнулась я, с трудом водружая тяжёлую книгу на место. – Зато ты там побывал… В смысле, не замужем, а… Ну, ты понял.
– Да, я нахлебался этого сполна! – Митькино лицо вытянулось.
Если он сейчас начнёт рассказывать, какая плохая ему досталась жена, запущу в него этой книгой! Ненавижу, когда мужики говорят гадости о своих бывших бабах! Я замолчала. Митька тоже о чём-то задумался.
– А дочка у меня просто лапочка! – с умилением сказал он через минуту. – Видела бы ты её!
– Сколько ей лет, Мить?
– Пять! Она такая умница!
– А у меня есть пёс Гошка, подруга Ксения и куча родственников, – улыбнулась я.
– Понимаю, – он посмотрел на меня долгим взглядом.
– А ещё, – я сжала свой талисман, – ещё есть любимая работа и… бывший однокашник Дмитрий Шапкин, который почему-то взял себе странный псевдоним. Шапкин, ты почему Бабочкин, а? Почему именно эти нежные создания, а не какие-нибудь, например, кузнечики?
– Потому что они красивые! – выдохнул он. – Ведь бабочки – это цветы, которые умеют летать! Что ты так смотришь на меня, Ковалёва? Это не я сказал, это цитата из любимой книжки моей Алиски.
– А-а-а! – рассмеялась я и села на корточки. Кажется, это было где-то здесь… – Мить, а я тоже у тебя хотела спросить одну вещь…
– Спрашивай, Санёк, – Митька замер.
– Ты после школы куда по…
Договорить я не успела. С силой нажав на кнопочку, примеченную мной несколько часов назад, я услышала резкий металлический скрежет; книжки, стоящие на этой полке, бесшумно разъехались в стороны, и моему изумлённому взору открылась небольшая затемнённая ниша, а в ней – вмурованный старинный сейф!
– Ох! – села я на пол.
– Что там у тебя? – Митька в секунду оказался возле меня.
– Это похоже на…
– Тайник! – закончил мою мысль он. – Настоящий тайник! Взаправдашний! Охренеть!
– Да-а-а, – протянула я.
Вот невезение! Надо же было мне обнаружить это именно в Митькином присутствии! Впрочем, почему невезение? Неизвестно ещё, как повернутся обстоятельства. Помню, бабуля моя мне говорила: «Никогда, Шурочка, не делай скоропалительных выводов. То, что сейчас кажется глубокой пропастью, через мгновение может оказаться единственно верной дорогой на вершину…»
– Интересно, наш шеф знает об этом? – Митька провёл пальцем по пыльной поверхности механизма, по окружности которого проступали еле заметные значки латинских букв. – Не похоже, чтобы тут кто-нибудь недавно побывал.
– Н-н-не знаю… – я тоже прикоснулась к холодному металлу круглой ручки. Очень надеюсь, что ПэПэ не добрался до тайника раньше меня. – А ты думаешь, это не Зиминское изобретение?
– Нет, конечно! – Митька хмыкнул. – Если только нашему шефу сто пятьдесят лет. Посмотри на эту печать, это же дата создания умного устройства!
– Думаешь? – я уткнулась носом в полустёртую надпись. Тысяча восемьсот, а дальше не разобрать, то ли тридцать шестой, то ли восемьдесят восьмой… – Ты предполагаешь, что это год?
– А что ещё это может быть, Ковалёва? – уверенно подтвердил он. – Других вариантов нет. Так что наш ПэПэ тут ни при чём. А вот господин Лебедев – очень даже.
– Интересно, что там скрывается, за этой дверцей… – задумчиво прошептала я.
– Я думаю, мы никогда этого не узнаем, – Митька разочарованно вздохнул и поднялся. – Код подобрать просто нереально, а то, что архитектор мог оставить его где-нибудь в своих бумагах – и вовсе фантастика.
– Ты прав, Митька! – я решительно нажала ещё раз на потайную кнопочку между полками. Книги плавно поехали на своё место. – Тайны прошлого пусть в прошлом и останутся. Займёмся лучше нашим настоящим.
– Да, настоящее меня тоже больше привлекает, – масляно пропел Митька и потянулся ко мне.
– Ты сдурел, Шапкин? – оттолкнула я нахала. – Мы сюда не за этим пришли!
– А куда мы за этим придём?
– Не надо, Мить, – я отступила назад. – Не надо, пожалуйста! Давай фотки искать, уже очень поздно.
– Скучная ты, Ковалёва, – он прищурил глаза. – Никакой в тебе здоровой романтики.
– А я тебя предупреждала, Шапкин, – его слова меня почему-то задели.
– Только ты меня ещё плохо знаешь! – Митька взял меня за подбородок. – Уж если я что-то хочу, то получить это мне не составляет особой трудности. Даже если придётся ждать целую жизнь.
– Ты ошибаешься, Митя, – мягко сказала я. – Александра Ковалёва – это совсем не то, на что стоит потратить свою жизнь.
– Это не тебе решать, Александра Ковалёва! – его пальцы больно сдавили моё лицо. – Давай я сам с этим как-нибудь разберусь, ладно? А сейчас, пожалуйста, помолчи.
Он вплотную приблизился ко мне. Лёгкий холодок пробежал по моей шее, и в ту же секунду мы вздрогнули от громкого звука, идущего откуда-то из глубины дома. Как будто кто-то хлопнул дверью на втором этаже.
– Кто это? – удивился Митька. – Разве кто-то ещё остался в офисе?
– Не знаю, – прошептала я.
Но одно я знала точно – я спасена!
– Давай-ка валить отсюда, – Митька схватил меня за руку и потащил к выходу.
– А компьютер? – вскрикнула я. – Мы же его не выключили!
– Чёрт!
Он подскочил к системному блоку, несколько долгих секунд выдержал палец на кнопке, дождался, пока экран станет чёрным, и мы выбежали из кабинета. Я дважды прокрутила ключ в замке, закинула его к Насте в стол и выдохнула только тогда, когда секретарская дверь за нами плотно закрылась.
– Уф-ф-ф! – мы посмотрели друг на друга.
– Плохие из нас домушники, Саш, – сжал мою руку Митя. – Вот послушай, как стучит моё сердце!
– Иди ты в баню, Митька! – я вырвалась и побежала к лестнице. – Надо дом проверить, вдруг это настоящие воры?
– Залезли за свежим выпуском нашего журнала?
– Очень смешно! – я наступила на первую ступеньку. – Ты идёшь?
– Ты же меня в баню послала! – хмыкнул он. – А это совсем в другой стороне! Да иду я, иду, женщина! – И он первым ринулся по лестнице вверх.
Конечно же, никого мы не нашли. То ли сквозняком дверь открыло, то ли ещё какая милая шалость нашего дома, но, как мы ни старались, чужих людей нигде не увидели.
– Представляю, что было бы, если бы ПэПэ нас на месте преступления обнаружил, – передёрнул плечами Митька.
– Ага, и ты проникся! – воскликнула я. – Теперь ты меня понимаешь?!
– У него такой взгляд… – Митька задумался, – как у… Помню, фоткал я как-то одного чудно́го дядьку, шамана из алтайской деревушки, так вот у нашего шефа выражение лица один в один с тем чуваком.
– Да ладно заливать, Митька!
– Не веришь? Все доказательства – у меня дома! Вот тебе ещё один повод посетить меня, подруга!
– Хитренький! – рассмеялась я. – Ну его, нашего шефа, не хочу больше о нём думать. А вот львы меня интересуют всё сильнее. Знаешь что, Шапкин, я, пожалуй, приму твоё приглашение. Всё равно у меня уже голова не варит, ничего хорошего я не наваяю сейчас. Завтра утром с текстом разберусь.
– Ну наконец-то! – радостно вскричал он. – Идём скорее, Санёк, пока ты не передумала!
– Только уговор наш остаётся в силе, Митя! – грозно нахмурилась я.
– Я на всё согласен, Ковалёва!
– Вот и славно!
