Дион Страда
Семнадцатая жена
Оставив шляпку на голове, Анастасия медленно прошла в гостиную и увидела её. Асфодель. Она с ней ещё не встречалась, но перепутать после общения с Каем было невозможно. Прекрасная мраморная статуя восседала в кресле, отягощая его своим немалым весом. Каменная дева не выглядела как монумент, это скорее был человек, актёр, загримированный под живого истукана. Таких много на площадях Стамбула и европейских городов.
– Так обо мне ещё не думали, – жёлто-зелёный янтарь глаз ярко сверкнул, как блестящая ёлочная игрушка, и сразу потускнел, затеплившись потухающим костром, – Но я рада, что не нуждаюсь в представлении.
– Но нуждаешься в объяснении своего присутствия, – Анастасия взяла себя в руки и сняла шляпку.
– А что в нём неожиданного? 23 июня, после двух часов ночи по местному времени, ты обсуждала с Каем условия нашего сотрудничества. Пообещала подумать, а сегодня приняла аванс. И вот я здесь, – Асфодель стукнула мраморными ладонями по деревянным подлокотникам кресла. Нет, это был камень. Жёсткий, твёрдый и идеально обработанный.
– Аванс?
– Ты рассказала Каю о своей предстоящей встрече сминистром энергетики Турции, его несговорчивости и важности для тебя успеха переговоров. И что только по их проведению, сможешь дать ответ. Вот результат – в твоём портфеле выгодный контракт и пригласительный на великолепный концерт. А я теперь жду ответа для нас. Только хочу сразу предупредить, в случае неожиданного расторжения сотрудничества, мы будем вынуждены забрать аванс. В пакете документов есть один очень интересный пункт, который Бейзат, если на него что-то найдёт, может интерпретировать самым неприятным для тебя способом, – Асфодель замолчала, продолжив с улыбкой изучать Анастасию.
Сказать, что общение с Каем в памятную ночь празднования дня рождения Калисы Фокс во дворце Дмитрия Идена в Нормандии произвело на главу Русэнерго впечатление, значит, ничего не сказать. Это как заявить, что Наполеон был разочарован, когда уезжал без армии из России, бросив всё, что от неё осталось, на произвол судьбы, холодов и врагов. Коварный ламмасу умело задел подходящие струны мыслей и терзаний Анастасии. Даже не задел, а ловко сыграл на арфе её души. Но в последний момент сфальшивил, или мелодия просто оказалась недостаточно, а может слишком, хороша. Женщина, готовая согласиться на любое сотрудничество, в последний момент сама нашла для себя необычные доводы и, отделавшись от навязанных ей мыслей, прибегла к своему любимому манёвру, когда не хотела давать ответа. Анастасия решила потянуть время и, зная, что о её предстоящей встрече в Турции написано во всех газетах, завела разговор о нехорошем Бейзате. Ни о чём не прося и не намекая, закончив разговор тем, что на деловом языке называется «декларация о намерениях». И она никак не ожидала подобного поворота событий.
– Наивная. Мы не Бильдербергский клуб, а я не Александр Македонский. Если ты рассчитывала поиграть с нами, потянуть время, вытягивая ресурсы, то Кай, возможно, ошибся в своём выборе. Однако с твоей стороны это была простая, но изящная тактика. Получать бонусы и не брать обязательств.
Разговаривать с Асфодель было куда более жутким занятием, чем с Каем. Да, ламмасу огромен и от человека у него только голова, но он постоянно шуршал каменными крыльями, улыбался, демонстрировал жизнь и желание общаться. Мраморная дева шевелила лишь губами и явно с неохотой снисходила даже до этого движения. Абсолютно неподвижное, мёртвое, статичное изваяние. Лишь немигающие янтарные глаза неотрывно смотрели, искали, ждали.
– Тебе придётся сделать выбор: с нами или против нас.
– Я с человечеством. Вы, Иден, Ред Фокс преследуете исключительно личные цели. Для всех вас люди – расходный материал, бесконечный ресурс, которым можно разбрасываться, который путается под ногами, который необоснованно хочет своего и только изредка бывает полезен. Но я – со своей страной, людьми, которые мне верят, – Анастасия справилась с мыслями, заставив себя думать лишь о том, что должна сказать, запрятав всё важное как можно глубже в сознание, и попыталась взять инициативу в разговоре на себя.
– Как громко и патриотично. К сожалению, третьей стороны нет. Кто на твоей стороне? Народ? Простые люди? Руководство твоей страны? А что они могут? Происшествие в Санкт-Петербурге продемонстрировало, как беззащитны вы все перед способностями и возможностями корпораций. А между тем, заражение в «Астории» лишь мелкая шалость по сравнению с остальными планами моих прежних союзников.
– Ты так думаешь…
– Я знаю. Конечно, умереть героем это… замечательно. Но зачем герою умирать, если вспоминать его будет некому. В чём смысл героизма, если он обернётся бессмысленной жертвой?
Анастасия попыталась вернуться к оборванной фразе, но Асфодель не дала ей возможности:
– И почему ты воспринимаешь сотрудничество с нами, как предательство интересов своего народа? Кай тебе говорил, но я могу повторить. Нам безразлична судьба людей. Мы никого не спасаем, но никого не убиваем. Кровь всех убитых на руках корпорации Иден, души всех измученных под ногами Ред Фокс, мысли всех обманутых в голове Первого Общественного. Стань нашим новым союзником и исправь разрушенное.
– Вы позволили им всё это сотворить…
– Не забывайся. Мы – не вы. Мы не ваша культура, не ваша цивилизация. Мы не имеем никакого морального права вмешиваться в ваши внутренние дела и учить чему-либо.
– Однако вы вмешались, дав Дмитрию, Юлии и Калисе возможности, которые позволили им учинить произвол. Попрать все наши правила и нормы и развлекаться на своё усмотрение.
– Ты первый день руководишь Русэнерго? Не обманывай саму себя. Конфликты, эпидемии, широкопрофильная этическая разруха стали возможны не потому что, этого захотели три человека. Это было выгодно целому классу людей, убеждённых, что война обновит вашу цивилизацию. Не стану отрицать, лично я логику в их рассуждениях вижу, но сейчас не об этом. Ты прекрасно знаешь про партию войны. И «триумвират», как гордо именует Дмитрий себя и своих подруг, дал партии войны возможности, для которых ваше цивилизация ещё слишком молода. Но это был ваш выбор, людей, а не наш. Конечно, сейчас ты захочешь мне рассказать что-то об этике и морали, о необходимости поиска людей с добрым сердцем и тому подобное. Другими словами, «мы в ответе за тех, кого приручили». Но вы все для нас одинаково лицемерны. А Юлия и два найденных ею кандидата со своей задачей успешно справились, в отличие от предшественников.
– Предшественников? – Анастасия помнила из разговора с Каем про предыдущие попытки мраморной расы исполнить свои планы, но ламмасу не стал вдаваться в подробности.
– Лучше прячь мысли – Асфодель встала с кресла, огласившего комнату скрипом облегчения, и прошла к окну, повернувшись к главе Русэнерго спиной, – У моего народа единицы признаются достойными обладать своим мнением, своим видением пути. А у вас любая особь, дай ей подходящий повод и ресурс, способна преобразовать вселенную. Это очень несистематично, деструктивно и опасно для окружающих. И под окружающими я имею в виду соседей не по квартире и континенту, а по космосу. Столь необычная конституция расы и общества затормаживает развитие, но если вам удастся совершить ещё несколько ключевых для себя открытий, очень многие, сейчас ещё о Земле не подозревающие, будут недовольны и попытаются исправить ситуацию.
Анастасии любезно предоставили полторы минут обдумать услышанное, после чего разговор был продолжен:
– Мы и человечество могли бы стать союзниками. Наше знание и ваша предприимчивость вместе способны обернуть вспять даже время. В земных книгах любят описывать будущее – полёты к далёким звёздам, проносящиеся на анти гравитационных подушках автомобили между многокилометровых небоскрёбов, бессмертие… Ты видишь всё это? А Иден и Ред Фокс видят. За небольшой промежуток времени, не отрываясь от наших заказов, они смогли создать куда больше, чем за предыдущие десятилетия. Хотя никто и не любит вспоминать, что повсеместное строительство ресурсодобывающих станций и городков в заполярье стало обыденным делом лишь благодаря технологиям, опробованным корпорацией Иден на строительстве бункеров для нескольких неназываемых правительств. А про технологии хомо-скульптуры последних лет говорить и вовсе неуместно.
Мраморная дева вновь повернулась к Анастасии, изучая последствия своих слов.
– И на тебе платье от дома Девил.
О научно обоснованной невозможности построить сейчас летающий автомобиль, глава Русэнерго говорить не стала. Асфодель, в отличие от Кая, не сфальшивила на арфе. Из разговора с ламмасу, женщина знала о серьёзном недостатке его расы – при возможности познать и постичь абсолютно любую материю, они неспособны придумать и сконструировать ничего нового, ещё не существующего. Данная особенность накладывала определённые ограничения на умение лгать, хотя ничто не мешает недоговаривать.
– Я думаю, не имеет смысла рассказывать тебе всё то, что я думаю о тебе, твоих братьях и сотрудничестве с вами. Вы как средневековый алхимик – создали голема, и когда он разрушил с любовью выстроенную в прошлом году мастерскую, побежали конструировать нового, ещё более страшного, чтобы он уничтожил первого. И, пускай, лжи в ваших словах и нет, предстающая них истина столь купирована и изогнута во имя ваших сиюминутных интересов, что назвать сотрудничество «честным», значит насмеяться над любым толкованием слова «истина».
– Ты же не хотела мне рассказывать, а теперь пытаешься выказать презрение невероятно высокопарными оборотами в духе Димочки, – Асфодель улыбалась.
Она уже знала, что Анастасия согласилась на сотрудничество и получение своего «кредита». Ещё мраморная дева была готова признать промахи в отношении прежних «големов». Недооценка предприимчивости и находчивости людей, их умения договориться с себе подобными ради выгодного уничтожения сородичей и возможностей создать практически какое угодно непотребство, стоила слишком дорого. Князь Барензий пытался организовать нечто подобное, но потерпел неудачу. Юлия и два её союзника проявили куда больше сноровки, человеческая цивилизация не стоит на месте. С Анастасией и другими новыми помощниками следовало учесть недостатки прежней политики. В том числе относительно разглашений истинных намерений.
– Воспользуйся поводом и сходи на концерт Юлечки, – последнее предложение прозвучало отчётливо, в отличие от предыдущего сумбура мыслей и образов, связанных со странными образами из средних веков, неким князем Барензием и условиями сотрудничества.
Асфодель покинула номер, завернувшись в вышитую белую накидку, которая всё это время лежала на софе в холле, словно в чадру. Анастасия осталась стоять, поражённая цунами мыслей мраморной девы. Именно так и выглядит передача «знаний», или же она просто ужасно надоела и ей пожелали бессонницы? И ещё её интересовало, насколько полно Асфодель смогла прочесть «текст» её согласия.
«Уничтожая Вечность. Новая эксклюзивная концертная программа Юлии Девил! Только одна ночь в Стамбуле, 30 июня. Впусти в своё сердце тлен». Весь фасад крупнейшего в Турции стадиона, Тюрк Телеком, четыре года назад полностью реконструированного и расширенного, занимали портреты тёмный дивы в разных ракурсах и ипостасях. Многометровая надменная певица взирала на всех входящих во чрево спортивного объекта, словно оценивая или снисходительно позволяя прикоснуться к своему творчеству. Само сооружение, казалось, гордилось честью принять в себе после реконструкции концерт дивы, поблёскивая исполинским куполом. По-своему изящное сооружение овальной формы с квадратными трибунами полнилось меломанами и фанатами. До начала концерта оставалось без малого часа три, но всё уже было заполнено поклонниками, одетыми как один в чёрное, багровое или тёмно-зелёное, фирменные цвета тёмной дивы. Многие замотались в последний писк сезона – длинный шарф, исполненный в виде мотка цепей. И это в Турции в июле, конечно в последние годы похолодало, но не на столько. Молодые люди, лишённые возможности надеть облегающие узкие длинные тёмные платья старались походить на Дмитрия Идена. Оружейный барон невольно стал иконой стиля, но навряд ли его это расстроит, у мистера Идена пребывать в центре внимания занятие не менее любимое, чем у Юлии. Всем было известно о возобновлении романа торговца смертью и торговки канабисом, в знак примирения он подарил ей очередной самолёт. Сама Анастасия приехала так рано не по своей воле –Байзат Кемаль и несколько его друзей, присутствующие почётными гостями от Турецкой Республики, сугубо неофициально естественно, захотели приехать заблаговременно. Хоть к стадиону и подходил пучок транспортных развязок, министр опасался пробок. А кто хочет опоздать на концерт самой тёмной дивы из-за такой банальности?
Как говорят злые языки, женщин аристократического типа больше всего любят дети, геи и чёрные доги, но спектр поклонников Юлии Девил был куда шире. Входили в него и люди солидного возраста, в том числе на свой солидный возраст и выглядевшие, отрицая возможности современной медицины. Заняв места на стадионе, в VIP ложе, обустроенной на местах напротив сцены и огромного экрана над ней, Анастасия Вревская ещё раз убедилась, что это так. Огромное пространство перед сценой, в обычные дни отданное на откуп спортсменам, занимало лоснящееся море молодёжи, пускай отчасти и «молодившейся», но трибуны занимали солидные люди, в том числе не постеснявшиеся шарфов-цепей. Первыми, как всегда, выступят менее известные исполнители, споют что-нибудь в духе дивы и поздравят с прошедшим днём рождения. Абсурд года – именины учёного и бизнесмена стали куда более плодотворны на скандалы и интриги, чем аналогичное событие у рок-звезды. Или все выдохлись в Нормандии у Дмитрия Идена, или Юлия Девил решила хотя бы раз в жизни не устраивать шоу. Сидевшая перед Анастасией пара очень шумно удивлялась данному факту весь период до первых музыкальных аккордов, пытаясь выискать хоть одну новость с тегами «Хелл Холл» и «Швейцария».
Сложно сказать, как собиралась уничтожить вечность сама тёмная дива, но выступавшие перед ней исполнители решили, что самый лучший способ для этого – настроить усилители на полную мощность. Аккорды ревели, не давая зрителям шанса перекрыть себя, даже на последних рядах можно было лишиться слуха. Какая вакханалия звуков творилась перед сценой, Анастасия не хотела задумываться. Все были счастливыми и оглохшими. После пятого по счёту взрыва оваций в честь прошедшего двадцать четвёртого июня дня рождения тёмной дивы, она лично озарила собою собравшихся.
Разом померкли все источники освещения. В неровном сумеречном свете, создаваемом последними лучами солнца, пробивавшимися сквозь прозрачную часть купола стадиона, заиграл электронный орган, и на сцене появились они. Анастасия не поверила своим глазам, но это было так. Два прекрасных каменных атланта медленно и царственно вышли на сцену, в руках они держали высокие щиты. Повернувшись лицом друг к другу, а к зрителям в профиль, они преклонили колени, положив щиты на пол. Следом под нарастающий удивлённый гул толпы и раскаты органа из сумерек выплыли четыре обнажённых изящных мраморных нимфы с венками и опахалами. Остановившись и встав, как и атланты, на небольшом удалении друг от друга, они создали небольшой коридор для великого триумфа. Анастасия знала, что это были не актёры и не танцоры, один раз увидев, их везде узнаешь – подданные Асфодель и её братьев. Женщина достала смартфон и с помощью увеличения камеры приблизила происходящее, хотя с её места всё прекрасно было видно воочию или на многометровом экране над сценой. Сомнений не оставалось, прекрасные и нетронутые временем, не обладающие янтарными глазами, но вселяющие страх и неопределённость в душу, они замерли в ожидании. Прекрасный и мощный белоснежный сфинкс, с расправленными и опущенными на землю крыльями вышел на сцену под напряжённые звуки нескольких виолончелей, сместившими орган. На спине зверя, словно амазонка из викторианского сладострастного сна, лежала Юлия Девил в роскошном ярко-алом, цвета артериальной крови, платье. Дива могла поспорить белизной кожи с роскошным камнем, а её наряд насмешливым, смелым и вульгарным пятном разрезал воцарившееся царство белого цвета. Виолончели подхватила сотня скрипок, виртуозные пассажи которых блестящим звуком накрыли стадион. О какой акустике здесь можно было говорить, но электроника сотворила невозможно, преобразив, усилив и расширив подобное извержению Везувия всеобъемлющее звучание, поразившее в один миг огненной лавой, острыми осколками базальта и удушливым пеплом. Сфинкс не был Эхнатоном, но, в отличие от виденных ранее Анастасией статуй, он, а также атланты и нимфы, был лишен изъянов и сколов.
Зверь, пройдя под сенью венков и опахал, остановился рядом с покоящимися на земле щитами атлантов. Юлия Девил, приподнявшись на своём ложе, словно очнувшись после глубокого сна, обратило лицо к огромному человеческому морю. О чём она могла думать в этот короткий миг? Зачем она использовала столь необычный реквизит, явно провоцируя инопланетных владык? Дива запела. Крупный, глубокий голос, насыщенный окрас которого перекрывал сочные звуки смычков о струны электронных инструментов. В лившейся руладе сотен музыкантов угадывалась переработанная «Дьявольская трель». Анастасия не хотела думать о тлетворном смысле стихов песни, она лишь наслаждалась, вместе со всем затихшим стадионом. Постепенно, как и почти во всех песнях тёмной дивы, темп стал нарастать, закручиваясь спиралью. Словно пружина в заводном механизме, голос становился напряжённым и тугим, сдерживая себя, ожидая, когда его отпустит воля дирижёра оркестра. Момент наступил. Взобравшись отважным парусником на гребень волны музыки, голос дивы достиг пика, самой высокой точки девятого вала и унёсся вниз, вместе с бурными потоками воды, обгоняя шумные и бурные раскаты органа, трели скрипок, басовитые голоса виолончелей и, старающийся доказать, что он здесь главный, стук барабанов.
Юлия Девил стояла рядом со сфинксом, опираясь рукой на его высокую корону. Со спины к ней подошли атланты и подняли певицу на мраморных щитах. Ураганный ветер развевал её алое кровавое платье, ставшее теперь не наглым пятном, а пожаром, охватившим сцену. Не оставалось уголка, до которого не достали его языки. Отойдя от первого шока, океан людей ответил океану музыки. Две бури схлестнулись вместе, тщетно силясь перекрыть друг друга. А статуи продолжали стоять недвижимо, являя собой контраст изменчивой бурной жизни и постоянной непоколебимый вечности. Юлия Девил закончила песню. Не дав овациям и восторженному вою полностью выплеснуться на скалы сцены, завертелся вихрь следующей композиции, диким и всемогущим ветром подхватив штормовую воду первого номера.
Чак Мэри Свонсон полулежала в кресле в гримёрной комнате мисс Девил, с раздражением ожидая, когда же закончится дешёвый спектакль от одного из богатых поклонников тёмной дивы. Концерт завершился глубокой ночью, и девушка хотела только одного – как можно быстрее вернуться в отель и лечь спать. А молодой и самоуверенный американец, часть разума которого пребывала явно в другом лучшем мире, за локти удерживаемый двумя охранниками на пороге помещения, пытался соблазнить Юлию Девил. Ради этого, он даже разговаривал с певицей на её родном языке. Вот только его полуграмотный немецкий был значительно лучше топорных ухаживаний. На месте рок-звезды, Чак выгнала бы его, но Юлия по неизвестной причине оказалась настроена поговорить. С другой стороны, этот глупыш пятый сезон подряд оплачивал весь гардероб тёмной дивы. Приятная мелочь, возможно, достойная внимания. Окончательно запутавшись в словах, американец перешёл на обличение всех остальных поклонников певицы. И спустя пару десятков сомнительных эпитетов, добрался в своём рейтинге до Дмитрия Идена. О возобновлении романа с миллиардером Первый Общественный рассказал абсолютно всем, при том что сама Мэри в очередной раз совершенно не понимала Юлию и её отношение к главе корпорации.
Между тем тёмная дива не оценила ключа цветисто-ругательной патетики своего спонсора и решила прервать поток слов. Способ она избрала как всегда в своём стиле. Не слишком задумываясь о последствиях для американца, Юлия взяла заварной чайник с подноса стоявшего рядом официанта, в отличие от Чака с улыбкой наблюдавшего за происходящим, и запустила им в американца. Фарфоровый пузатый сосуд, преследуемый удивлёнными взглядами, преодолев расстояние до двери по параболической траектории, встретил внезапное препятствие.
Часть разума американца вернулась из лучшего мира, и он, даже с относительно осмысленным и весьма удивлённым выражением на лице, уклонился от снаряда, угодившего в Асфодель. Чайник с чавкающим звуком разлетелся на десятки цветистых черепков, окатив заваркой мраморную деву, американца и охрану. Чак от удивления вскочила со своего места, мужчины в дверях замерли в нерешительности, официант и стоявший рядом стилист оторопело уставились на новую гостью, а Юлия зашлась в истерическом хохоте. Асфодель, перешагнув через сидевшего на полу и ещё не пришедшего в себя американца, невозмутимо прошла в гримёрную комнату, ситечко для заварки жалобно звякнуло под её тяжёлой мраморной поступью, и подошла к официанту, бесцеремонно сдёрнув у него с предплечья полотенце. Она попыталась вытереть заварку, но в результате только размазала чайный лист и кусочки цедры по мраморной поверхности, оставив лик в коричневатых разводах. Тонкие капли заварки продолжали стекать по камню, пачкая чадру, в которую завернулась Асфодель. Тёмная дива взяла себя в руки и закончила смеяться.
Повисла раскалённая тишина. Можно было зажечь спичку, и воздух вспыхнул бы как газовый факел нефтяной платформы. И первым человеком, решившим не просто поднести зажженную спичку, а встать со сварочным аппаратом, предсказуемо стала Юлия Девил:
– Чем обязана чести?
Чак не знала, на сколько статуи человечны и эмоциональны. Она видела со стороны Кая, Асфодель и Эхнатона обыденные и простые, земные жесты, но при этом прекрасно знала их недюжинный актёрский талант. Сейчас мраморная дева явно пребывала в состоянии близком к бешенству и без актёрских ужимок, о чём свидетельствовало отсутствие коронного «здравствуй».
– Я пришла за своим народом, – требовательный властный голос заполнил комнату, прозвучав одновременно и снаружи и внутри головы. Мэри ненавидела чревовещание в исполнении статуй.
– Не представляю, о чём ты говоришь.
Мраморная дева, повесив испачканное в заварке полотенце обратно на застывшего официанта, подошла вплотную к креслу Юлии. Тёмная дива встала ей на встречу. Тёмно-зелёные, изумруды встретились с жёлтым янтарём. Асфодель и Юлия внимательно смотрели в глаза друг друга. Резко, Чак почувствовала недомогание, у неё закружилась голова. Менеджеру пришлось опуститься в кресло, чтобы не упасть. Затуманенными глазами, Мэри обвела гримёрную комнату. Американец лежал на полу без сознания, завалившись на бок. Двое охранников стояли, прислонившись к стене, медленно сползая всё ниже и ниже, шурша пиджаками по штукатурке. Стилист лежал на ворохе концертных платьев, официант покачивался и в следующий момент упал, звон бьющихся чашек огласил гримёрную комнату. Асфодель и Юлия внимательно смотрели в глаза друг друга.
В лицо Мэри плеснули холодной водой, девушка очнулась и непонимающе часто заморгала, пытаясь восстановить ход событий.
– Где Асфодель?
– Ушла, – напротив неё стояла Юлия с пустой вазой в руках.
Убедившись, что её менеджер пришла в себя, певица быстрым шагом пересекла гримёрную комнату, у противоположной стены стоял кулер, и стала набирать воду в вазу. Спустя минуту послышался всплеск и фырканье, в себя пришёл один из мужчин. В помещение вбежал перепуганный охранник, едва не споткнувшись о своих коллег:
– Мисс Девил, Вы в порядке?
– Да, чего не скажешь о Ваших людях. Приводите их в чувство и срочно звоните в гараж и порт. На нас готовится нападение. Мы немедленно уплываем, – рок-звезда распоряжалась как генерал в военное время.
– Слушаюсь, – тёмная дива слыла взбалмошной и поверхностной, но только не среди тех, кто на неё работал. Когда обстоятельства требовали, рок-звезда проявляла завидное самообладание. Холл перед гримёрной комнатой вскоре заполнился вздохами, всплесками воды, переговорами и топотом десятков пар тяжёлых ног.
– Что вообще случилось? Я помню только… – Чак встала с кресла, зацепив рукой оставленную после пробуждения охранника на самом краю стола вазу, наполовину наполненную водой. Звон бьющегося фарфора в очередной раз огласил комнату, теперь практически весь пол был усеян разноцветными черепками, словно в смальтовой мастерской. Намочив ноги, Мэри окончательно пришла в себя.
– Провокация сработала даже слишком хорошо. Они в бешенстве, а вот переметнувшиеся на нашу сторону касторцы в восторге, – не дожидаясь всё ещё не пришедшего в себя обслуживающего персонала, Юлия суетилась в гримёрной комнате, закидывая вещи в сумку. Бережливость – вторая черта наравне с самообладанием, которая в нестандартных ситуациях навещали рок-звезду.
– Спаржа приходила выиграть время. И попытаться узнать о наших планах. Второе у неё не получилось, но в первом преуспела. Я уже предупредила Диму и Калису, к ним гости также нагрянут, но я буду первой.
– Нас устраняют?
– Да, – Юлия замерла посередине гримёрной комнаты с полной сумкой в руках и продолжила некую свою мысль, – Даже не в бешенстве. Они напуганы.
– Мисс Девил, стадион окружает местная полиция, порт предупреждён, лимузины ждут снаружи, – в дверном проёме показался начальник охраны.
– Бегом, – перекинув сумку Мэри, тёмная дива обула кеды, первое попавшееся под ноги, и, как и была в последнем платье выступления, бордово-дымчатом с золотыми кистями и многометровым шлейфом, побежала за вышедшим мужчиной.
Анастасия медленно спускалась по широкой лестнице, забитой нескончаемым потоком тысяч фанатов Юлии Девил. Общая заторможенность, физическая и эмоциональная усталость долгим и полным сюрпризов концертом довлели над всеми. Толпа двигалась медленно, периодически останавливаясь. На встречу безуспешно пыталось пробиться два врача – кому-то как всегда стало плохо. Одновременно сзади продолжали доноситься крики и сдавленные хрипы, небольшая группа фанатов не оставляла надежды пробиться к гримёрной комнате звезды. Над разноязыким гомоном периодически повисали аккордные всполохи и трели скрипок, кто-то проверял запись концерта на любимом гаджете. Зрители пребывали в неком коллективном гипнозе, не способные что-либо выразить. У людей хватало сил лишь на отдельные восторженные возгласы, беспомощно повисавшие в воздухе, ибо не в состоянии были передать увиденного и услышанного. Сама женщина, до этого весьма равнодушно и с недоумением относившаяся к ажиотажу вокруг концертов тёмной дивы, теперь изменила своё мнение. Определённо посмотреть и услышать подобное стоило, ибо больше нигде такого не увидеть. Не выходили из головы и мраморные статуи, служившие танцорами и предметами декорации. Но сейчас их образ побледнел, в первую очередь все мысли оставались заняты тёмной дивой, а уже потом сопутствующим сценическим реквизитом. Не успела Анастасия ещё раз повернуть по произвольной оси в голове кубик Рубика с белыми гранями, как голова резко закружилась, а всё пространство вокруг повело из стороны в сторону, словно она оказалась на «Падишахе», взрывающем пляж Мале.
От неожиданности произошедшего события глава Русэнерго едва не упала, чудом сохранив равновесие. За неё кто-то попытался ухватиться, но женщина отпрянула в сторону. Многие люди резко остановились, с ними столкнулись сзади идущие, кто-то упал, некоторые облокотились на стену и медленно сползли по ней на пол. Все люди оказались словно в бреду, не понимая, где они находятся и что делают. Но наваждение ушло также быстро, как и пришло. Упавшие стали подниматься, остановившиеся или развернувшиеся, непонимающе оглядывались по сторонам, в спину Анастасию уже кто-то подталкивал, требуя идти быстрее. Женщина послушно пошла вперёд, вместе со всеми пришедшими в себя. Когда толпа спустилась на этаж ниже, с улицы донёсся вой полицейских сирен и жёваное бормотание по громкой связи.
Кусочки событий сложились в единый пейзаж, начинавший окрашиваться тёмными тонами. Анастасия перешла на быстрый шаг, а потом и вовсе на бег, расталкивая людей перед собой. В спину ей неслись ругательства, но бронзоглазая русская уверенно направлялась к выходу по головам недоумённых зрителей. Женщина успела выбежать на улицу как раз вовремя. Подъездные дороги оказались перекрыты автомобилями полиции, их было такое количество, словно стадион захватила террористическая группировка. Но сдаться предлагали вовсе не радикальным религиозным фанатикам, а Юлии Девил и всем её подчинённым.
В нескольких десятках метров от парадного входа стояли друг за другом три чёрных тонированных Роллс-ройса Фантом последней серии. От одного из боковых входов, под прикрытием щитов охранников и полностью скрытая в их толпе, к машинам спешила сама мисс Девил, легко узнаваемая по силуэту в багровом платье с длинным шлейфом, который ей, наверное, приходилось нести в руках. Не обращая внимания на приказы полиции зрителям не покидать стадиона и недружелюбный вид окружавших рок-звезду мужчин, Анастасия бросилась к среднему лимузину. Тёмная дива со свитой добралась до автомобилей, и Юлия уже заняла своё место, когда женщина добежала, но была сбита ударом охранника с ног.
Анастасия, закрываясь руками, силясь перекричать заявления по громкой связи, пыталась объяснить, что ей надо к тёмной диве. Глупый и безумный поступок, её приняли за сумасшедшую фанатку и в лучшем случае ограничатся тем, что ударят ещё раз. Но она должна была попытаться. Если она не узнает правду сейчас, то от начавшей войну и устранение глав корпораций мраморной расы, её не узнает точно.
– Герберт, не трогай её. Анастасия? – женщина посмотрела на Юлию, она её вспомнила, – Я считала Калису самой ненормальной из всех русских. Быстро!
Второй раз повторять не требовалось, глава Русэнерго прыгнула в Роллс-ройс, за ней сразу захлопнулась дверца. Все три автомобиля одновременно рванули с места, даже в салоне почувствовался лёгкий толчок. В следующий миг сквозь звукоизоляцию салона пробилось эхо близкого взрыва. Анастасия попыталась разглядеть что-нибудь через тонированные стёкла и увидела поднимающуюся в воздух объятую пламенем полицейскую машину. Как только что появившаяся на свет бабочка, летним ярким цветком она поднялась в ночное небо, сделала медленный оборот вокруг своей оси, и также медленно упала вниз, разметав горящие обломки. А во впереди ехавшем лимузине через люк в крыше поспешно убирали ракетницу. Дамский набор?