Дион Страда
Семнадцатая жена
Попытавшись расслабиться, Анастасия приняла приглашение на танец от нескольких кавалеров, поучаствовала в разговорах компаний по интересам, облегчила поднос одного из официантов, и вновь встретилась с Клариссой. На пороге красной залы они попали в толпу, окружившую Юлию Девил и пытавшуюся узнать, приглашена она как частное лицо или как исполнительница.
– Ты только посмотри, какой интересный образ. Когда в воздухе повисло слово «маскарад» все поголовно подумали про Венецию и Италию, но Юлия как всегда оригинальна. Она решила воскресить эпоху «бургундских мод», это платье с высоким поясом ей невероятно идёт, удлиняя её тонкую фигуру. А шляпка в форме конуса с белым тканевым шлейфом, она не кажется тебе импозантной сверх меры? – Анастасия буквально оттащила свою подругу от тёмного центра притяжения, продолжая выслушивать причитания про то, как другие не стареют.
Она любила Клариссу, но её патологическое желание вечной молодостипериодическипревращало энергичную и яркую женщину в истеричного ребёнка. Но была ещё одна причина, по которой вдова Константина Вревского не желала видеть Юлию Девил.
С её мужем неоднократно искали встречи представители финансовых и промышленных объединений, желая заполучить его в союзники. Это было неудивительно, Русэнерго владеет солидными активами во всех видах электрогенерации. Но ответ Константина оставался неизменен – он будет с Россией и все его действия направлены исключительно на благо родной страны, он не желает оказаться втянутым в бессмысленные для простых людей конфликты и распри.
После чудовищной катастрофы «Падишаха», едва Анастасии удалось преодолеть горе и взять все дела в свои руки, к ней пришла она, Юлия Девил, с предложением стать союзником Ред Фокс, Иден и Первого Общественного. Тёмная дива, исполнительница сатанинских песен и бог весть ещё кто произвела на неё сильное впечатление, редко происходят встречи со столь неоднозначными натурами. Если в начале разговора глава Русэнерго недоумевала и едва не открыто демонстрировала своё раздражение на столь бессмысленную беседу с пришедшей неизвестно зачем певицей, то спустя два часа она почти полностью оказалась во власти амбициозных планов о единой цивилизации, веры во всеобщее спасение человечества ценой незначительных жертв. Мисс Девил умела убеждать и вести за собой миллионы, всеобщее помешательство на её личности оказалось всё-таки её собственной заслугой, а не виртуозной пиар компанией. Живи она на несколько столетий раньше, стала бы подобной Екатерине, только не Романовой, а Медичи. Анастасия почти согласилась, но, вспомнив своего мужа, идеи, которым он был верен до конца, она отклонила предложение главы медийного конгломерата. И Юлия ничем не показала своего неудовольствия.
Скорее всего того факта, что Русэнерго не будет и против них, было достаточно для туманных планов данной троицы. Однако предложение оставалось открытым, и певица пообещала вернуться. В это невозможно было поверить, но прошло всего лишь десятилетие с момента, как мир в первый раз услышал новые звучные фамилии в названиях корпораций, а теперь послушно катился в указанном направлении. Анастасия Вревская не считала Дмитрия и Калису виновными во всех текущих проблемах экономики, экологии и безопасности, но она ненавидела их за жадное использование всех их в своих целях и опасалась даже их посла от мира массового искусства.
Оставив за спиной порфир и алый шёлк, струившийся с высоты восьми метров, женщины вошли в зелёный зал, царство малахита и серпентинита, с ленивыми бурыми медвежатами, сопевших вповалку у огромного резного камня камина, в котором полыхала целая сосна. Более бодрых зверушек гладили немногочисленные здесь гости, закармливая сладким. Взять на руки даже маленького медвежонка непростая задача, в связи с чем куда большим вниманием пользовались кошачьи всоседних залахи птицы в двух противоположных. Генетическая модификация позволяла использовать грозных хищников как милых домашних животных – собственный пушистый тигр или тигрёнок, если по каким-то причинам хочется уменьшенную копию или просто вечного котёнка. С птицами приходилось быть осторожнее, им клюв не вырвешь, но орёл вместо канарейки выглядел куда импозантней, а инстинкты сделали те же. Пёстрые шкуры, богатые перья, закруглённые когти, тупые зубы и повадки персидского кота или пекинеса, с какой-то стороны всё это выглядело карикатурой и насмешкой по отношению ко всем собравшимся гостям.
– Кларисса, посмотри какая прелесть, – к ним направилась жена хозяина одного из автомобильных гигантов с увлечённо чавкавшей маленькой пандой.
Но в этот момент с противоположного конца залы донеслось оживление, и относительно тихий покой медвежатника нарушила Юлия Девил с энненом, пантерой и поклонниками. Анастасия, взвесив в уме умильность медвежат и общество тёмной дивы, предпочла, извинившись перед Клариссой, уйти в следующий зал.
Её объял насыщенно яркий, как апельсин,коралл колонн и спокойный оранжевый парчи, расшитой золотыми райскими цветами. Здесь гостей не было совсем, чем пользовалась в своё удовольствие стайка лисят, шнырявшая между огромных подушек восточных диванов. Периодически сквозь оккорды оркестра во внутреннем дворе доносилось их весёлое тявканье, просто удивительно обрести континент спокойствия в центре празднества с таким количеством гостей. С другой стороны, учитывая размеры праздничной анфилады, Дмитрий Иден мог пригласить ещё тысячу ничего не значащих весельчаков. «Любители фуршетов», кажется, так в одной из публикаций один английский политик назвал всю современную верхушку.
Наслаждение спокойствием длилось не долго, Анастасия заметила на противоположном конце зала персонажа, куда более неприятного, чем хозяин дома и его подруга – Александр Македонский, или Д.Д. Строн, как знали его в частных беседах наивные мотыльки, прилетевшие на количество нулей обещанного гонорара.И это называется бал-маскарад, хорошо, что она вовремя его узнала. Как «посол» от Бильдербергского клуба, он неоднократно приходил к вдове Вревской, уговаривая, подкупая, а в конце угрожая, да так, что ей едва не пришлось вызывать охрану. Он представлял коалицию против союза корпораций Иден и Ред Фокс, но даром убеждения не владел вовсе или же просто не умел общаться с женщинами. Д. Д. Строн ещё не заметил Анастасию, но стоял в пол оборота к ней и словно кого-то ждал у противоположной арки входа, явно собираясь пересечь оранжевую залу.
На главу Русэнерго внезапно нашла странная слабость. Она всегда очень чутко воспринимала людей, и одно присутствие кого-то вроде Александра Македонского было способно расстроить её душевное равновесие. По роду деятельности Анастасии, конечно, приходилось встречаться с самыми неприятными людьми, и она научилась преодолевать свою слабость, но сейчас оказался не тот случай. Её практически накрыло паническим страхом, она не хотела отвечать на любезности Д. Д. Строна, но не хотела идти и назад, в общество Юлии Девил. Тем более там Кларисса, она её наверняка задержит, и Анастасия всё равно встретится с «послом», а незаметно выйти в сад не представлялось возможным. В иррациональном порыве, потакая своему ребячеству, за которое ей сразу самой стало стыдно, глава Русэнерго, одна из богатейших женщин России и известный всему миру филантроп шагнула за оранжевую парчовую драпировку между двух огромных ваз. И как раз вовремя, к Александру подошёл тот, кого он ждал, и они вдвоём пошли через оранжевую залу.
Собеседником Д. Д. Строна оказалась женщина, сама именинница, Калиса Фокс, её неизменно спокойный и повелевающий голос невозможно было спутать с чьим-то другим. Но мужчина явно не поздравлял её с очередным восемнадцатилетием, его приглушённый раздражённый шёпот острыми иглами колол слух. Судя по всему, они тоже услышали шум из зелёной залы и предпочли остановиться здесь, рядом с той самой драпировкой, за которой, не дыша, стояла Анастасия.
– И как я уже Вам сказал, бессмысленно отпираться от проекта «Стигматы». Мы всё знаем, – возбуждённые слова резко слетали с губ, Анастасия не могла слышать начало разговора и с радостью не слышала бы и всё остальное, но ей не предлагали выбора.
Оставалось лишь надеяться, что её никто не увидит, сохранить лицо в такой ситуации крайне сложно, учитывая, что собеседники обсуждают явно не рецепт пирожков с грибами.
– Всё, чем Вы располагаете, это досужие слухи. У Вас и Ваших хозяев нет ни одного вещественного доказательства, Вам нечего будет предъявить в интервью Первому Общественному. На мой взгляд, зенит подобной сенсации будет достигнут в ток-шоу с Роджером Грейгом, – мелодичный голос Калисы Фокс издевался над собеседником.
Но Анастасия не удивлялась подобному ходу событий, она прекрасно помнила свои разговоры с ним.
– Прикрываетесь медиа конгломератом Юлии Девил? Неужели Вы совсем ничего не боитесь? – громкий вызов, собеседник мисс Фокс решил скинуть в одну кучу всех лиц, имевших хотя бы отдалённое отношение к желтоглазому учёному.
– У меня есть хоть один повод? – насмешка не исчезала из тона женщины.
Анастасия на короткий миг представила картину беспощадно улыбавшейся главы фармацевтического гиганта, и пытавшегося всеми силами взять ситуацию в свои руки носителя громкого имени и фамилии.
– Я и мои коллеги считаем, что есть шанс пойти на мировую. Неужели Вы и мистер Иден ради тщеславного желания получить неограниченную власть, готовы погрузить континенты в войну? Какими обломками Вы собираетесь править после этого?
Анастасия почувствовала что-то мягкое и тёплое у своих ног. Она попыталась немного наклонить голову, не вызвав складок на парчовой драпировке, и увидела маленького лисёнка, ластившегося к её ногам. Сложно понять из каких побуждений он решил найти в ней убежище, видимо зверёныш почувствовал, что она добрая душа и любит животных, но сейчас это было весьма некстати. Спасение пришло с неожиданной стороны, Александр Македонский, увидев лисёнка, попытался пнуть его ногой, но Калиса остановила его движение жестом и подняла пушистый комок на руки.
– Точно также вы обращаетесь с людьми, а потом имеете наглость читать нотации мне, – Калиса произнесла слова негромко, но они словно эхом разнеслись по всему залу, как божественный голос свыше придавив собеседника.
– Надеюсь, Вы отдаёте отчёт в своих действиях? – Д. Д. Строн начал заговариваться от переполнявшего его раздражения, но усилием воли быстро взял себя в руки – Это последний шанс, неразумно его упускать, учитывая, что сейчас Вы можете сторговать хорошую цену. Окончательный отказ спустит ситуацию с тормозов. Многим влиятельным людям придётся действовать в высшей степени агрессивно ради сохранения своих активов. Я не могу гарантировать безопасность всех причастных к Вам лиц.
– Назовите хоть одно причастное лицо, – в голосе главы Ред Фокс звучал нескрываемый вызов.
– Асфодель, – одно имя, не говорившее Анастасии ровным счётом ничего, а скорее даже не имя, а некое кодовое обозначение, сказано было с торжеством, за которым последовала неестественно долгая пауза.
– Асфодель? Это растение, порядок спаржецветных, если я не ошибаюсь. Из него во Франции добывают спирт. Поинтересуйтесь подробностями у мисс Девил, она в теме, – голос именинницы стал ледяным, в нём проскользнули тщательно скрываемые нотки гнева. Лисёнок на руках Калисы тявкнул и сладко зевнул, зашуршав лапками о платье, – А теперь прошу извинить, меня ждёт именинный торт.
Следом за стуком каблучков раздались и тяжёлые удаляющиеся мужские шаги. Анастасия выглянула из-за драпировки и быстрыми шагами направилась к распахнутым дверям в сад.
В последний раз Нормандия слышала такие залпы во время высадки союзников в далёком 1944 году. Небо уже в течение получаса содрогалось под тяжестью огненных цветов, целых сцен из мифологии и классических русских народных орнаментов. Огромная лиса гналась за луной, проглотила её, превратилась в змея, завертевшегося в немыслимых кульбитах, попытавшегося схватить самого себя за хвост, распавшегося на небо и землю, после чего всё началось сначала. Оркестр неистововстовал, хтонические рулады заглушали грохот огненного представления, гости шумели, хлопали пробки бесконечно открываемого шампанского. Оранжевая зала была переполнена, от шума не уведённые прислугой животные не знали куда деться, в фиолетовом зале между флюоритовых люстр металось несколько орлов. Калиса Фокс в экстравагантном костюме кицунэ под аплодисменты и крики задувала восемьдесят одну свечу, по девять свечей на каждом из девяти ярусов невероятного торта.
Костюм именинницы даже на Марка Говарда производил сильное впечатление, пугая своейестественностью, на фоне подчёркнуто театрально-цветистых облачений гостей. Он даже не знал радоваться или нет своему новому острому зрению, позволявшему видеть всё действо с весьма почтительного расстояния. Платье мало соответствовало картинке лисицы-оборотня из японской мифологии – белоснежное, расшитое серебряными драконами кимоно имело отрытую спину, а вертикальные складки ткани плавно переходили в длинный шлейф, которому могла позавидовать Юлия Девил. Взгляд приковывали ярко-рыжие лисьи уши, поднимавшиеся из распущенных огненно-рыжих волос и вздрагивавшие от громких звуков, и пушистый хвост, плавно двигавшийся в такт движениям хозяйки, периодически обхватывая её ноги. Сложно представить за счёт каких ухищрений возможно достигнуть такого эффекта. Хищные жёлтые глаза Калисы блестели в прорезях маски, сделанной с покушением на стиль театра кабуки. Поодаль стоял Дмитрий Иден, вызывая ассоциации с янычаром, и наверняка подзадоривал именинницу. Попробовал бы сам задуть столько свечей.
– К цветовой гамме Вашего настроения больше подошла бы зелёная зала. Но голубая тоже не плохо, если конечно без намёка. Ах, о чём это я, надеюсь, меня никто не слышит, а то все эти меньшинства уже лет восемь как подавляющее большинство, – Кристина Ву, смеясь, подошла к герцогу Норфолк и подала ему хрустальный бокал с шампанским.
Ради маскарада она не изменила своей любимой длине, избрав вместо платья шёлковую куртку, расшитую цветами лотоса и дополненную широким поясом. Маску покрывал узор из пионов, дополненный крупными непрестанно звеневшими серьгами.
– Здесь хоть немного спокойнее, а благодаря огромным окнам всё прекрасно видно, – Марк с улыбкой принял бокал, но не пригубил спиртного.
– Меня, если честно, вся эта чехарда тоже ужасна утомила. Тем более я до сих пор не могу отделаться от ощущения, что что-то должно взорваться, упасть или опрокинуться, после чего начнётся кромешный ад. Не представляю, как мы все пережили то плавание… Виновных же, так и не нашли, – Кристина не смотрела не собеседника, сосредоточив взгляд на многометровом мозаичном панно из лазурита.
– Вам, как правой руке человека, который обязан знать всё, это известно, как никому, – улыбка герцога стала грустной, – Мы теперь никогда не узнаем, что произошло на капитанском мостике «Падишаха», все улики уничтожил вертолёт мистера Идена, по инерции после удара, съехавший с посадочной площадки, протаранив мозг лайнера. А запись с камер видеонаблюдения вызывала много споров, но кто тогда в этом разбирался в возникшей анархии?
– И что самое интересное, нам ли с Вами пенять на эту трагедию? Она, как бы всё ни было ужасно, оказала огромную помощь и вами мне.
– Не было счастья, да несчастье помогло? Случайность, в действительности все события помогли немного другим людям… – взгляд выцветших голубых глаз англичанина был направлен в сторону оранжевой залы, где Калиса наконец задула все свечи и отрезала кусок торта для гостеприимного хозяина дворца, рядом с которым стояла неизменно тёмная дива в своей дьявольской маске и эннене.
– Я боюсь произносить в слух подобное предположение, – Кристина перевела взгляд тёмных глаз на герцога, – Тем более здесь.
– Благо нам никто не запрещает его обдумывать. Пока ещё не запрещает. Да и про слежку не беспокойтесь. Вы же могли взять интервью у своего старого знакомого? – в голосе Марка звенела наигранная ирония, – А если серьёзно, то вместе со средствами подслушивания развиваются и средства защиты. Я всегда ношу с собой генератор помех – ни одно устройство нас не запишет. Если Вы, конечно, не станете кричать.
– Вы всегда предусмотрительны, – Кристина приподняла бокал, словно предлагая считать свою фразу тостом, – Самое печальное во всём этом, что бессмысленно произносить громкие обвинения, в чей бы то ни было адрес. Доказательств нет. Первый Общественный сделал всё, частично и я сама.
Собеседники замолчали, продолжая бессмысленно держать в руках бокалы с шампанским. Кристина нарушила тишину первой:
– Вы проверили ещё раз сведения от наших русских друзей?
– Да. Работы на обоих объектах – на севере и юге Европы – активизировались. Но есть новости и похуже – Работники Ред Фокс стали часто мелькать у вулканов Перуанских Анд.
Девушка с недоверием посмотрела на герцога, в глазах блеснул ужас:
– Вы считаете, что они могут быть причастны к активизации вулканической деятельности, азначит транспортной катастрофе и начавшемуся похолоданию?
– Террористическая деятельность в политически безвольном Европейском Союзе, где не осталось ни одного государственного деятеля, вытравленных ещё в годы заключения Североатлантической зоны свободной торговли. Экономическое давление на Россию и Латинскую Америку, где государственные деятели есть, а вот торговли и промышленности нет. Спонсирование сепаратистского хаоса в Китае и США, войн на Балканском полуострове и Ближнем Востоке в совокупности с Африкой, превращённой в одно большое поле по испытанию вирусных заболеваний и генетических авантюр. В этом всём они участвуют, но вулканы… – Марк Говард продолжал внимательно следить за происходящим в оранжевой зале, где теперь все угощались тортом, а Юлия Девил вознамерилась спеть «KaknaimeninyKalisyispeklimykaravai», словно оценивая возможности находившихся там персон, – Нет, на эксперименты с Землёй сил не хватило бы даже у них. Просто планета от человечества устала, а мы всё не хотим образумиться.
– Но их союзники…
– Слишком туманно. Я так понял, наши осведомители сами не представляют кто они. Да и по правде сказать, кто может сейчас быть могущественней, чем Дмитрий, Калиса и Юлия? Только если они сговорились с инопланетянами, – герцог подавился усмешкой, но не от своей шутки, а того, что Юлии удалось собрать гостей в хоровод вокруг Калисы и торта.
Выглядело представление жутко сверх меры: несколько сотен ряженых в шелка и драгоценности гостей, кто-то при этом посадил себе на плечи лисят, кто-то пытался держать медвежонка, нестройными рядами шествовали вокруг именинницы, оживлённо вилявшей своим хвостом, словно довольное животное, и пытались подпевать тёмной диве, вставшей на стол в своём средневековом кокошнике и маске черепа.
Кристина проследила за его взглядом и закатила глаза. Видимо именно поэтому неофициальные части официальных мероприятий всегда и запрещали снимать журналистам. Пустить бы подобное безобразие по центральным каналам в прайм-тайм.
– Это я выясню. Через два дня день рождение мисс Девил, и я буду присутствовать на карнавале и конкурсе её двойников в Санкт-Петербурге в одном из парков развлечений. Мероприятие проводится при активной поддержке Первого Общественного, так что повод есть. Там и встречусь с нашими друзьями. Они обещали предоставить некие сведения о союзниках глав корпораций, которые возможно передать только лично.
– Не слишком ли большой риск? – Сэр Говард отвёл взгляд от хороводной вакханалии и посмотрел на Кристину.
Он знал её ответ – глаза блестели решимостью, губы изогнулись в усмешке, она ждала грядущего приключения. Она была готова отправиться прямо сейчас и ближайшие два дня, скорее всего, станут для неё испытанием, учитывая, что и добираться придётся ненавистными поездами. Девушка была моложе герцогаи воспринимала всё куда проще. Для неё все бесконечные и туманные интриги были не более чем увлекательное приключение. Был бы и он по моложе… 2029 год, а медицина до сих пор может не всё.
Анастасия Вревская вдыхала свежий воздух полной грудью, стараясь не обращать внимания на зазывающее веселье праздничных зал, а точнее главной, оранжевой, залы. После разговора, невольной слушательницей которого она стала, женщина имела неосторожность встретиться со своей подругой, перехватившей её у стеклянных дверей зелёной залы. Кларисса в два шага вновь свела её с Калисой, только теперь официально. Француженка не могла знать о шпионской деятельности Анастасии, но именинница…
Калиса расплылась в радостной улыбке, повела своими рыжими ушами и засыпала Анастасию ностальгическими вопросами. Маска, стилизованная под традиции грима театра кабуки, повторявшая контуры верхней части лица и украшенная яркими огненно-красными полосами, очень точно подчёркивала демонический образ именинницы, щеголявшей в дополнение к платью, лишь отдалённо напоминавшем кимоно, лисьими ушами и огромным пушистым хвостом, при виде которого даже испытываешь ребяческое чувство потрогать и погладить.
С Красной площади, лабораторий МГУ и имиджа госпожи Президента РФ, разговор перешёл на вновь замерзающий Северный морской путь, что вынудило Клариссу упорхнуть в неизвестном направлении, оставив Анастасию Вревскую в компании кицунэ. Но мисс Фокс не стала чрезмерно долго отягощать своим присутствием соотечественницу и, выслушав мнение о безопасности маяков с ториевыми генераторами, предложила ей угоститься тортом, который скоро появиться в оранжевой зале, одарив на прощание взглядом жёлтых глаз.
Анастасию всегда пробирала дрожь от неестественной окраски радужки главы Ред Фокс. Женщина считала её последствием чрезмерных омолаживающих процедур, но сейчас она увидела в двух жёлтых фантазийных сапфирах нечто большее. Почти звериный, хищный взгляд смерил женщину, довольная эффектом Калиса уже из-за спины бросила короткую фразу:
– Лисята такие пушистые.
Она знала, что Анастасия подслушала часть её разговора с Александром Македонским. На главу Русэнерго второй раз за вечер накатил необъяснимый, иррациональный страх. Она покинула залу с медвежатами, вновь выйдя в сад, и теперь стояла у его дальней стены, скрытая искусственным водопадом, низвергавшемся в озеро, на обрыве рядом с которым расположился мучивший всех весь вечер оркестр. Просторный внутренний двор, обрамлённый разноцветной анфиладой, в которой не прекращалось празднество, не уступал размерами небольшому городскому парку. Он неровными террасами и уступами спускался от основания стен залов, образовывая ступенчатую воронку с идиллическим водоёмом на дне. Во все стороны его пересекали крутые тропинки, огибавшие доминирующий над остальным рельефом мыс с оркестром.
Его рулады в некоторый момент стали тише, журчание воды и звуки ночи, доносившиеся сюда из гектаров садов вокруг поместья, возобладали над гомоном гостей. Приступ паники отступил. Что в таинственном и неприятном для обеих сторон разговоре было, кроме двух странных слов «стигматы» и «Асфодель»? Но второе являлось именем некоего таинственного союзника, упоминание которого практически вывело из себя главу фармацевтического гиганта. Какие ещё союзники могут быть у неё и Дмитрия Идена? Едва начавшиеся размышления Анастасии прервал небесных грохот, громогласный залп фейерверков взорвал нормандскую ночь. Оркестр, видимо притихший, чтобы собраться с силами, ударил по надгробиям муз с новой силой, переполошив всех несчастных животных, уже и так замученных гостями сверх всякой меры. Под звук взрываемых небес в оранжевой зале неизвестно откуда появился огромный торт с десятками свечей, Дмитрий Иден театрально подвёл к нему Калису, закрывая ей глаза, а потом явил ей чудо кондитерского искусства.
У Анастасии оказалось очень удобное место для наблюдения за всеми залами, кроме части фиолетовой, но там всё равно никого не было, чего не скажешь об остальных. Все гости на удивление не поместились в оранжевую залу и частично толпились в малахитовой зелёной и мраморной белой. Но хватало и также, как и она, уставших от вакханалии людей, беседовавших парами или небольшими группами в красной и голубой залах. Женщина с интересом и игравшей на губах улыбкой наблюдала за дурачествами влиятельной публики, но постепенно к горлу подступало тошнотворное ощущение от всей происходящей мерзости. По большому слову, весь бал-маскарад оказался гротескным и безвкусным подражанием эпохе роскошных королевских дворов, Дмитрий Иден питал к подобным вещам болезненное пристрастие, и его подруга Юлия Девил потакала ему в этом, популяризируя подобную моду. Пир во время чумы наверняка обошёлся в годовой бюджет половины африканских государств, вымирающих неизвестно от чего на фоне активно внедряемой системы «роботизированных шахт». Создавалось ощущение, что корпорации избавляются от ставшей обузой чрезмерно огромной рабочей силы, имевшей дерзость требовать слишком много привилегий. И продуктов питания, становившимся в ухудшающихся природных условиях ресурсом стратегическим не меньше, чем торий или газ.
Последней каплей для Анастасии стал недружный хор «Как на именины фройлен Фокс испекли мы каравай!» и последовавшая за ним вторая строчка «Вот такой ширины», утонувшая в звоне битого стекла, рёве медвежонка и всеобщем хохоте. Она отвернулась от происходящего и направилась к открытым настежь дверям в пустующую залу в самом конце анфилады.
Но это оказалось не царство огромных, всех оттенков фиолетового цвета, флюоритовых люстр. Её поглотила тьма обсидиана – вулканическое стекло покрывало все поверхности исполинской чёрной залы, являвшей собой саму бездну из древних легенд. В ней не было ни одного человека, слабое свечение изнутри тонких декоративных колонн слабо освещало её, так что не видно было стен и потолка. Свет ещё проникал через открытую стеклянную дверь в сад, окна оставались завешанными чёрными портьерами. Женщина вспомнила, что в рассказе Эдгара По, про который все сегодня так любили говорить, демонстрируя свою начитанность и внимательность по отношению к оформлению зал, была седьмая зала – чёрная, та самая, из которой к гостям принца Просперо и вышла маска Красной смерти, и про которую сегодня никто, по крайней мере в слух, не вспомнил.
В зале не было мебели, всё центральное пространство занимала огромная, ослепительно белая в черноте обсидиана мраморная статуя шеду. Скульптура, достигала четырёх метров в высоту и поражала искусством исполнения. Тучное и сильное тело быка, застывшего на мгновение, чтобы тяжёлой и сильной поступью двинуться дальше, венчала голова восточного владыки, за которой со спины спускались до самого пола великолепные орлиные крылья с острыми перьями. Лицо с резко очерченными скулами, прямым носом и нависавшими над глазами надбровными дугами являло собой собирательный образ бесстрашного и грозного деспота, правителя Месопотамии, Сирии, Палестины, Турции. Нижнюю часть лица скрывала пышная борода, уложенная кудрями и заплетённая в косички, она спускалась ярусами, закрывая треть груди бычьего тела. Завитые пряди, уложенные по обеим сторонам лица, спускались из-под высокого головного убора, напоминающим тиару и украшенного чеканными пластинами.
Скульптура не являлась новоделом, она дышала временем, угрожая своим видом пирамидам. Но и к временам владычества Ассирийских царей тоже не принадлежала. Возможно, скульптура относилась к эпохе Возрождения, но кому в те года мог прийти в голову столь необычный образ. Анастасия, не желавшая возвращаться к хоровым пениям под руководством Юлии Девил, с интересом рассматривала произведение искусства. Её заинтересовало распределение тяжести у скульптуры: четырёх ног и крыльев, спускавшихся по туловищу и лежавших на полу, явно недостаточно для поддержания мраморного тела шеду.
– Я предпочитаю именовать себя ламмасу, но ты зови меня Кай. В своих воспоминаниях потом напишешь: «Июньской ночью я встретила во тьме на маскараде Кая», – глубокий и низкий, бархатный мужской голос раздался со всех сторон, словно по всей зале скрывались колонки.
Звук голоса отражался от обсидиановых колонн и поднимался к бездне потолка.Анастасия Вревская вздрогнула от неожиданности и замерла на месте. Она не являлась ценительницей шуток над людьми, в особенности над собой. Теперь она поняла, почему здесь никого не было. Увлекательный аттракцион для выпивших гостей, которые утром записывают подробности приключений в свои дневнички.
– Это ты сейчас не ведёшь дневник, потом начнёшь. И не заглядывай под крылья, там нет ничего интересного, – теперь голос раздался из одного источника, слева и сверху.
Женщина повернула голову. Её бронзовые глаза встретились с переливающимся красным деревом взгляда скульптуры. Статуя смотрела на неё, повернув голову в половину оборота, больше не позволяли крылья. Немигающий, проникающий в самую душу, взгляд, словно нахальный мужчина, щупал все тайны её сознания. Анастасия отпрянула от ламмасу, а тот, развернулся на низком мраморном постаменте и лёг, подмяв под себя передние ноги и наклонив вперёд голову, так что их глаза оказались на одном уровне. Не смотря на огромные размеры и массу, все движения скульптуры были живыми и естественными, но и излучавшими царственную неторопливость. Не раздалось ни скрипа, ни утробного гула, лишь стук каменных копыт по камню, шорох плавно опустившегося каменного тела и складываемых крыльев, статуя приподняла их, когда поворачивалась, чтобы не волочить по полу.
– Теперь можно и поздороваться. Здравствуй, – создание улыбнулось живой человеческой улыбкой, которую не скрыли пышные завитки бороды, лёгшей на пол.
Анастасия продолжала стоять в оцепенении. Это было живое существо, для механизма или мутантов, про которых в последнее время столько слухов, подобные действия слишком сложны, невероятны, даже не смотря на все возможности Иден и Ред Фокс. Но что оно тогда такое?
– Я испытываю лёгкое ощущение дежавю. Шестнадцать лет назад я точно также разговаривал с девушкой. Только она была моложе тебя, не прими за бестактность. И представился ей Злом, – мягкий, приятный голос и подкупающая улыбка вызывали доверие, тон располагал к задушевной беседе.
Но не с четырёхметровой живой тварью, выглядящей так, словно её изваяли из мрамора пару столетий назад. И Зло? В чулане у Дмитрия Идена пока тысяча гостей водит хороводы вокруг торта?
– Дима – неплохой помощник, хоть и несколько бессовестный. А Зло, потому что, на мой взгляд, людям так проще меня интерпретировать. Я же не радею за судьбу человечества. А лишь преследую свои цели.