Д. В. Ковальски
Парасомния
9
Дикий ураган, встретил слабого доктора мощными порывами. Идти удавалось лишь вдоль зданий, прижимаясь к стене, а иногда и нагибаясь. Пару раз оторванные ставни чуть было не снесли Августу голову, чудом пролетая мимо. На удивление, Август быстро определ, в какой части города находился дом и в каком направлении стоило идти, чтобы попасть на мост. Город был небольшим, спустя несколько домов Август вышел на главную улицу.
Ко всем прочим бедам, Август стал слышать голоса, иногда их было много, иногда только один. Кто-то шептал в его голове, а кто-то кричал, проклиная весь свет. Одни стонали, терзаемые немыслимыми муками, другие рыдали, поняв горечь положения. Желания вникать в то, что говорили голоса, не было. Ясно было одно: они сменялись на новые, стоило отойти от одного дома к другому. Вероятно, то были жители, кого смерть застала в родных стенах, а может, галлюцинации поврежденного мозга, вызванные большими дозами собственного лекарства. В любом случае итог был один: Август продолжал сходить с ума.
Приняв этот факт за данность, он ощутил, что камень на его душе стал легче.
Сверкнула молния, вдалеке раздался гром. Следом полил дождь, освежая старые, еще не высохшие лужи. Ветер затих, уступив им черед. Наконец выдался шанс двигаться быстрее – дождь был не такой сильной помехой, как ветер. Сверкнула еще одна молния, гром звучал ближе. Грозовая туча шла по пути Августа со стороны пирса. Природа этих мест бушевала, ее не устраивало происходящее, она хотела сдуть или смыть всю падаль с этих мест. Полив несколько минут, дождь прекратился.
Отсутствие ветра и дождя вернули запах города – тухлый и приторный. Вкупе с сильной влажностью дышалось трудно, от каждого вдоха хотелось блевать. Август был окружен мертвецами, хотя и не видел их. Зато он их слышал, он дышал ими, он ощущал их вокруг себя. Весь город был одним большим разлагающимся трупом, где старые, побитые ветром дома выглядели как облезлые кости.
Силы стремительно покидали тело, боль в местах уколов нарастала, сопровождаясь жгучей пульсацией. В какой-то момент Август подумал, что не дойдет, что он сдохнет на полпути, оставит тело гнить в этой грязи, станет частью города и так же, как другие неупокоенные, начнет нести чушь или рыдать о том, чего не достиг.
«Вы удивительный и смелый человек», – фраза крутилась в голове, не находя себе места. Август усмехнулся, потому что никогда не видел смелых людей, убегающих от проблем. Наоборот, смелые люди должны нырять в них полностью и стараться изо всех сил, как его родители. Стараться или умереть.
Дорога пошла в горку, идти стало сложнее, сбегающая вода мешала выбирать место для стопы, а потому Август несколько раз поскользнулся, но удержал равновесие. Где-то впереди после подъема должен был быть мост. Чтобы не свалиться, Август лег всем пузом на грязь и стал взбираться, словно паук. Грязь была ненадежным подспорьем, она то и дело вылетала из-под рук либо из-под ног, и Август скатывался к подножию.
Метод не работал. Выход оставался один: собрать оставшиеся силы и постараться забежать наверх, а там уже за что-нибудь ухватиться. Риск был оправдан, потому Август отошел на несколько шагов, остановился, сделал несколько глубоких (гнилых) вдохов и побежал.
Сперва все шло хорошо, его масса тела, набрав скорость, легко преодолела большую, самую крутую часть, пути. Однако, когда он оказался на вершине, силы кончились, и он остановился. Увидев мост, Август вдруг понял, что зацепиться не за что. До ограждения он не доставал, а вокруг ничего не росло. Потому он, стоя с глупым лицом, принялся съезжать назад. Август упал на спину и покатился вниз. Вот только в этот раз тело его скользило совершенно в иную от подъема сторону. Он скатывался по маленькому ручью, ведущему прямиком под мост.
Через мгновение Август уже был в холодной воде, где его подхватило течение и начало затягивать в бездну. Холод притупил боль, привел мышцы в тонус, заставил руки и ноги работать усерднее. Но этого было недостаточно, чтобы вернуться на берег. Даже когда Августу удавалось подплыть к нему, руки скользили по почве и не позволяя выбраться. В голове всплыла шутка, хотя она была не смешной, которую он озвучивал дворецкому, совершенно уверенный в том, что надо быть полным дураком, чтобы оказаться в воронке под мостом.
Знакомьтесь, недодоктор из Лондона, молодой человек с внешностью больного старика – дурак Август, который к тому же сейчас уйдет на дно, – прозвучало в его голове.
Ко всему прочему со дна доносились голоса утопленников, которые приглашали его составить компанию. Он их отчетливо слышал, им было одиноко, и все они желали его компании. Обижать мертвецов, проживающих на дне, Август не хотел, он сложил руки на груди, закрыл глаза и поддался течению.
В тот момент, когда всем нутром он почувствовал липкие руки смерти, ползущие от его ног вверх по телу, до его слуха долетел странный звук. Странный не потому, что он не знал, что это за звук, а странный как раз-таки потому, что он был знаком, и он никак не мог звучать здесь.
Август открыл глаза. На берегу стоял конь и разглядывал очередного глупца, угодившего в эту водяную ловушку. Только, в отличие от своего хозяина, этому человеку конь решил помочь, видимо, решив, что хватит с этого бедолаги несправедливости. Конь подошел ближе, чтобы оставаться на пусть и скользкой, но все же безопасной земле, и свесил голову, опустив вожжи.
Несколько неудачных попыток Август предпринял прежде, чем смог за них ухватиться. Сил выбраться самостоятельно не было, видимо, конь это понимал, он медленно шел вдоль берега, вытягивая еле живого человека из смертельного водоворота.
Мертвецы все-таки расстроились и принялись выкрикивать угрозы и проклятья в адрес Августа, отчего тот впервые за долгое время рассмеялся. Вероятно, если бы не смех сквозь слезы, он бы отключился и утонул, но он смеялся, искренне и вопреки всему.
Его смешил и тот факт, что на пороге смерти перед ним появился конь, конь, которого никак здесь быть не должно, и то, что именно ему он обязан своей жизнью. Не своим знаниям, не своей физической подготовке, а именно появлению коня. Еще его смешило все то, что ему пришлось пережить за последние несколько дней, – сколько точно прошло дней, он не знал. Да сейчас это и не имело значения. Он смеялся, лежа на берегу, благодарный своей судьбе в облике коня за спасение. Для Августа стало открытием, что, несмотря на все, он хочет жить, даже если оказался запертым в этом кошмаре.
10
Если удача в жизни зависит от того, под какой звездой был рожден человек, то Августу досталась самая мелкая и неприметная. Убедившись в том, что человек все еще жив, конь фыркнул и отправился по своим лошадиным делам. Его не волновало то, что Август рассчитывал добраться до особняка с его помощью. Возможно, кто-то еще нуждался в нем, а значит, ему следовало торопиться.
С угасающей надеждой Август наблюдал за тем, как конь скачет через поле нарциссов. Возможно, он отправился за телегой, чтобы забрать его и отвезти с комфортом. Август улыбнулся от собственной нелепой мысли.
Падение в воду и угроза смерти отрезвили сознание. Надо было что-то делать дальше, тем более путей к отступлению не было. Было неясно, в какой момент Август решил, что ему удастся преодолеть мост и почему он решил бежать к нему, а не вернуться в поместье семьи Бруксов. Так стоило поступить изначально, сейчас Август был уверен в этом наверняка. Возможно, у него получится найти способ покинуть остров вместе со всеми жителями. Тем более Норман или Джонатан должны знать об этом месте гораздо больше него. Август обязательно их убедит в том, что нужно уезжать отсюда сразу. Так будет лучше для всех, и главное, для Оливии.
Интересно, как девочка себя чувствует?
Сквозь плотные тучи тускло светила луна. Идти по берегу оказалось трудно, ботинки утопали в грязи и с раздражающим чваканьем выскакивали из нее. Можно были подняться к мосту, но это требовало слишком много времени. Лучшим решением было последовать за конем, через поле нарциссов. Подъем был проще, да и земля под цветами была надежней.
Сильный запах нарциссов ударил в нос, как только Август приблизился к поляне. С каждым шагом аромат усиливался, превращаясь из настойчивого и приторного в душный и тошнотворный. Закружилась голова.
Подойдя ближе, Август заметил, что от цветов исходит слабое свечение, устремленное тонкими нитями к грозовым тучам. Свечение имело белый оттенок, создавая иллюзию свечного воска, который растекался вопреки законам физики. Август протянул руку к бутону. Задев пальцем одну из нитей, он ее оборвал, позволив плавно продолжить движение вверх. Похожий эффект он наблюдал при добавлении эфирного масла в воду. Таким же способом масло собиралось на поверхности воды.
Часть свечения осталась на руке. Август растер ее пальцами и поднес к лицу. В нос ударил едкий запах. Желудок подскочил к горлу, но Август сдержал рвотный позыв. Идти требовалось быстро, избегая остановок. Дышать следовало не часто, в ином случае была угроза свалиться без чувств в этом поле.
Капли света, именно так Август описал то, что видел, оставались на одежде и мгновенно гасли. Вопреки ожиданию, шел он легко. Аромат цветов, наполняя легкие, даровал телу необычную воздушность. Руки и ноги, казалось, ничего не весили, а боль, мучившая тело, со временем забылась.
Блаженство длилось недолго. Нет, эффект от цветов никуда не делся, он лишь усилился, вслед за чем в поле стали появляться фигуры шепчущихся людей, имеющих схожее с цветами свечение. Августа это больше завораживало, чем пугало. Он проходил сквозь их бесформенные тела, оставляя на себе угасающие частицы. Они не обращали на него никакого внимания, только неразборчиво шептались. Ноги вязли в размытой от дождя почве и путались в траве и цветах. Август этого не замечал.
В собственных мыслях он парил сквозь цветочный луг, внимательно изучая мир, приоткрывший для него призрачную тайну. Впервые за долгое время он точно понимал, что не спит. Притупив ощущения утомленного болезненного тела, аромат обнажил все пять чувств, которые впитывали и пропускали сквозь себя окружение. Оно увлекало и затмевало все прочее. Уже было неважно, куда идти и что делать.
На вершине холма Август остановился. Огромный валун привлек внимание. Он был единственным предметом, который сохранил привычную серость мира прошлого, без магии и ярких красок. При изучении стало понятно, что камень установили здесь намеренно, сперва придав ему устойчивую форму. Немало трудов создатель посвятил и тому, чтобы аккуратно высечь на камне несколько слов:
«Путь, что уготован мне, закончится в тот миг,
Когда не окажусь на дне, а перестану я идти».
Оллин Кимбол
Призрачные фигуры окружали Августа, продолжая шептаться. Теперь их голоса звучали словно слаженный хор. Вместе с тем свечение меняло свой оттенок. От белого оно сперва перешло к желтому, а потом темнее и окрасилось в красный. При этом само свечение прекратилось, забрав вместе с собой светящихся духов. Остался только оттенок красной тягучей жидкости на цветах. Свет исчез, исчезла и магия, а потому нити вновь тянулись вниз, как и написано природой. Последним стал тот дурманящий эффект, подаривший легкость телу. Он пропал, вернув прежнюю боль. Однако теперь она стала во сто крат сильнее.
В голову вернулись мысли, каждая новая хуже предыдущей. Август стоял в поле, окруженный нарциссами. Запах душил, но пока был шанс, стоило сорвать с собой несколько цветков, чтобы понять, что с ними не так. Почему их запах столь ядовит для города.
Август наклонился к ним и замер, не поверив в то, что увидел. Не было пелены, которая ранее мешала. Теперь он точно понимал, что светилось на цветах, что он растирал на своих пальцах, и что за аромат он вдыхал. На лепестках маленькими каплями собиралась кровь. Ошибки быть не могло. Кровь была и на ботинках, и на штанах, и на руках. Август сорвал цветок, на стебле проступила кровь, точно так же, как если бы он уколол палец. Кровь была на каждом цветке, они источали ее, смешивая с собственным запахом.
Едва не упав от головокружения, Август подчерпнул землю и растер ее в ладонях. Она окрасились красным. Он мог бы списать все на уникальное природное явление, красную глину или еще какой-либо необъяснимый факт. Но он знал, как пахнет кровь, и ошибиться не мог, пусть его сознание переживало не лучшее время.
Вторая половина пути оказалась быстрее. Неожиданное открытие наполнило тело энергией. Так случалось каждый раз еще во времена обучения. Август мог не спать ночами и полностью игнорировать все приемы пищи, посвящая себя изучению совершенно новых вещей. Сама идея питала его и заставляла двигаться вперед. В голове родилась новая версия, и профессиональная интуиция подсказывала Августу, что она верна, но в то же время породила в голове главный вопрос. Вопрос, на который невозможно было найти ответ: откуда появилась кровь.
Глава 8
1
Ураган, обещанный погодой, не состоялся, оставив город в слепом ожидании.
Все выглядело так, будто природа взяла паузу, чтобы собрать силы и ударить единым фронтом. Город оказался брошенным. В нем отсутствовала жизнь. Гуляя вдоль центральной улицы, сложно было встретить не только человека, но и любое другое живое существо. Животные первыми почувствовали неладное и покинули Литл Оушен. В мусорных кучах не копошились крысы. Уличные коты не следили за ними хищными глазами. Бродячие псы не гоняли, почуяв их запах. Вороны не наблюдали за всем с крыш домов.
Самый населенный район города – причал – сдал свои позиции. Не осталось никго, кто бы не верил в болезнь. Некоторые ушли к Баро, некоторые ушли в мир иной. И впервые за все время бар «У Йорика» не открыл свои двери. Старик, исправно наливающий последние годы, покинул свой пост, отправившись на свою последнюю прогулку. Он родился у моря и посвятил ему всю свою жизнь. Поэтому, поняв, что доживает свой последний день, выбрал именно море для своего упокоения.
Стоя на берегу, старик принял за верный знак уникальный отлив. Такого никогда прежде не случалось. Точнее, лишь однажды, но свидетелей тому не было. Об этом вспоминали лишь в стенах бара в шторм. Любопытство взяло вверх, и старик отправился на поиски воды, повторив поступок Йорика, прекрасно понимая, каков будет финал.
Несколько человек скончались от истощения в своих домах. Им было велено вернуться к Баро, но они предпочли сну ненадежному, искусственному, сну, не дарующему покоя, настоящий, вечный покой. Последователей становилось меньше, ценных вещей у них не осталось. Все то, что они могли предложить взамен сна, они уже предложили и значения для Баро не имели.
Тот наблюдал за ними, за тем, как они возвращаются, как раскладывают свои вещи. Они все были похожи друг на друга. Жили одной жизнью, следовали одним правилам и, лишившись остатков личности, походили на бездушных кукол. Они внимали его словам, были готовы идти за ним. Вначале это забавляло, но теперь навевало тоску.
– Мы уедем, Велес, как только все закончится. К сожалению, этот город, этих жителей нам не спасти, мы сделали все, что было в наших силах, и наша совесть чиста. Заберем с собой девочку и уедем. Я уверен, в Лондоне дадут неплохую цену за этот остров.
Баро тоскливо посмотрел на лужи под окнами.
– Когда закончим с делами, отправимся южнее, например, в Борнмут, там погода всяко приятней наших дождей. Говорят, туда проложили железную дорогу. Мы, Велес, возьмем лучшее купе, тебе мальчик мой понравится.
Велес скакал вокруг Баро, радостно и нелепо хлопая в ладоши. Он не понимал слов, которые произносил хозяин, но чувствовал их энергетику. Велес легко различал угрозу в голосе или похвалу. И на все отвечал улыбкой. Конечно, он мог и хмуриться, и рычать, но в своей небольшой головке решил, что улыбаться ему нравится больше. Обычно это срабатывало, как и сейчас.
Баро посмотрел на его улыбку и улыбнулся в ответ. Однако тут же вернул себе суровый вид, когда заметил в церкви новое лицо.
Все прошлые ночи Финли не спал. Раньше, когда вокруг все поголовно страдали от непонятного расстройства, он верил, что эта напасть не про него. Он считал себя особенным, тем, кого не возьмет болезнь. Он и представить себе не мог, что окажется в числе заболевших. Больше всего ужасали сами симптомы.
Все эти ночи он не смыкал глаз, а если и удавалось задремать хотя бы на полчаса, то тут же являлся Капитан, странный, совсем на себя не похожий, с бесцветной кожей и мутными черными глазами. Но все еще узнаваемый. Так вот, он приходил и грозился затащить Финли в ад за все его деяния. Даже серия точных выстрелов промеж глаз не могла сбить натиска Капитана. Тогда Финли подскакивал на кровати, смутно соображая, был ли это сон или где-то в комнате прячется враг.
Отсутствие сна быстро ухудшило здоровье. До этого момента Финли не приходилось жаловаться на сердце, оно легко переносило большую дозу алкоголя и бурные ночи с портовыми девками после удачного дела. Сейчас же оно билось непривычно, делая остановки, а потом нагоняя темп за несколько ударов. Во время остановок темнело в глазах и сбивалось дыхание. Каждый раз Финли думал, что именно сейчас подохнет. Но пара ударов кулаком в грудь, сопровождаемые кашлем, кое-как приводили организм в норму.
Хотя, если быть откровенным, нормой это назвать было сложно. Финли умирать не хотел, но и не знал, что делать. Выход был один, самый пренеприятнейший. До него дошли слухи, что за определенные ценные вещи можно было решить проблему со сном. Буквально на пару ночей, а потом можно будет свалить из этого города, да и никогда не возвращаться обратно, тем более что ураган за окном стих, что было добрым знаком для Финли.
Перед входом в церковь старый моряк замялся. Возможно, недосып развил страшную паранойю, которая в принципе и так периодически одолевала Финли, и она всеми силами старалась отговорить его от посещения церкви. Финли ее проигнорировал и вошел.
Странный затхлый запах ударил в нос. Закружилась голова. Люди, сидящие без движений, и те, кто вяло блуждал между рядами, совершенно не отдавая отчета своим действиям, пугали. Среди местных жителей Финли заметил одну барышню, ранее сильно впечатлившую его. Она никогда не отвечала на его знаки внимания, как бы он ни старался. Однажды она обозвала его вонючим нищим рыбаком, но это только подзадорило Финли в его стремлении владеть ею. Он решил так: разбогатеет на авантюрах с Капитаном и заберет ее на веселые выходные в Лондон. Там под действием магии успеха и богатства она обязательно пустит его лодку в собственную гавань.
Сейчас он не выглядела как достойная гавань, скорее, как обветшалая верфь. Ее лицо не сохранило и тени прошлой красоты. Она сильно схуднула, отчего пышные бедра, вызывающие обильное слюноотделение у Финли, исчезли.
Она получила сполна за то, что вертела перед ним носом, подумал Финли, но все же расстроился, увидев ее в таком состоянии. Наблюдая за девушкой, он не заметил, как прошел вглубь церкви, оказавшись прямо перед Баро, который минутой ранее говорил со своим ручным карликом.
– Что тебе здесь нужно? – грозно спросил Баро, впервые за все время его отяготило появление нового гостя.
– Господин, – тихо начал говорить Финли, – тут такое дело, спать совсем у меня не выходит, а до меня дошел слушок, что за грамм золотишка или монету вы способны помочь с этой бедой.
– Тебя обманули, моя помощь гораздо дороже, и я сомневаюсь, что у провонявшего рыбой бродяги есть то, что мне нужно.
– Позвольте показать вам, – ответил Финли и нелепо улыбнулся, оголяя полупустую челюсть.
В его ладонях лежал открытый грязный платок, вместивший в себя несколько золотых колец с камнями, крест и подвеску, усыпанную изумрудами.
– Такого добра у меня достаточно, ступай, откуда пришел, и прими свою судьбу.
– Погодите, старина Финли всю жизнь умел торговаться, коли не нужно мое золотишко, значица, чем-то другим могу отплатить, – сказал Финли и отодвинул подол сюртука, оголив рукоять своего револьвера.
Баро потер переносицу – он дважды имел дело с членами местной банды и оба раза неудачно. Никто из них не выполнял своих условий. У Баро все еще было достаточно людей, чтобы найти и похитить Оливию. Но от лишних рук, которые могли облегчить поимку, отказываться было глупо, тем более, что он пока не знал, где она прячется. А выводить на поиски пустоголовых людей смысла не имело.
– Есть у меня к тебе одна просьба, справишься – позволю уснуть, обманешь – заставлю вздернуться под сводом церкви, согласен?
– О чем речь, господин, что нужно сделать?
– Приведи ко мне девчонку Бруксов, живой и здоровой. Покалечишь ее, и считай, уговор не выполнен! Скажу одно: в особняке ее нет.
– А где эта девчонка?
– Может, мне ее и поймать за тебя?
– Было бы неплохо, – ответил Финли и рассмеялся.
Он надеялся, что нелепая шутка немного разрядит накаленную атмосферу, но, заметив взгляд Баро, тут же убрал улыбку и постарался оправдаться.
– Понял, все сделаю в лучшем виде… Вот только…
– Что?
– Могу я взять твоих людей с собой? Одному мне не справиться с Гарпом.
– Гарп, как и его хозяин Норман Брукс, мертвы.
Гарп мертв… Финли ощутил радость вперемешку с досадой, он был рад его смерти, но ему также хотелось собственноручно снести его башку.
– Послушай, – Баро встал и ударил тростью о напольный камень.
Люди в церкви замерли и уставились на Финли, который только что ощутил себя совсем крохотным по сравнению с Баро. Все вокруг росло. Хотя, может, это Финли уменьшался до размеров таракана. Темнота вмиг окружила его. Баро стоял перед ним и стучал тростью. После он склонился над ним, полностью закрыв своей тенью, и, словно раскат грома, заговорил:
– Ты должен выполнить мое поручение или ты умрешь. У тебя не будет врагов на твоем пути. Все, кто могли помешать тебе, мертвы. Я вижу, ты горишь жаждой мести. Я тоже желаю справедливости. Меня, как и тебя, обманули. Встретишь индуса – снеси ему голову, – удар тростью. – Я запрещаю тебе умирать, пока жив индус, – еще один удар тростью.
Баро повторил эту фразу еще несколько раз. Он не особо верил в то, что этот старик способен справиться с молодым индусом, слишком у них был разный уровень сил. Еще он не верил в то, что его гипноз будет действовать на умирающего человека, заставляя тело двигаться вопреки смертельным ранениям. Но все же в качестве эксперимента попробовать стоило. И если все выйдет лучшим образом, то сей факт невероятно расширит возможности Баро.
Он повторил еще раз и ударил тростью.
Финли вернулся в привычный ему мир, через секунду позабыв об увиденном.
– Тебе все понятно? – спросил Баро.
– Все понятно, надо вернуться только с девкой Брукса, – ответил Финли, стоя у выхода.
– И еще одна просьба, необязательная, – сказал Баро и сел обратно на кресло, – встретишь индуса – убей его.
Финли ощутил непонятное доселе ощущение, которое позже опишет в своей книге психолог Эмиль Буарак, дав ему красиво определение «дежавю».
– Непременно, – ответил Финли, улыбнувшись.
Баро не слышал его ответа. Да и ответ этот был адресован не ему, а самому себе, для напоминая о несовершенной мести.
