Борис Иванович Оленский
Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая
Части 1го отдельного стрелкового корпуса в течение 4 августа вели упорные оборонительные бои с противником. Противник силой до двух полков пехоты с 50 танками занял ПрочноОкопскую (10 км севернее Армавира), а силой до батальона автоматчиков переправился через реку Кубань и занял НовоМихайловское. Группа автоматчиков, прорвавшаяся в район Красной Поляны (севернее Армавира), уничтожена нашими частями.
12я армия. Части армии в течение 4 августа продолжали оборонять левый берег реки Кубани на участке ОтрадноОльгинское, Новоселовка и вели бой с противником, переправившимся через реку Кубань в районе НовоМихайловского. Противник танковыми частями овладел НовоАлександровской, Дмитриевской.
Части 18й армии по приказу командования в течение 4 августа с боями отходили на новый рубеж обороны по реке Бейсуг на участок Милованово, Березанская. 383я стрелковая дивизия вышла на участок Мазалин, НовоМалороссийское
(28 км югозападнее Тихорецка). 353я стрелковая дивизия одним полком вышла на участок Мазалин, Нововладимировская (35 км южнее Тихорецка)»134.
В утреннем донесении ВПУ/СКФ за 5 августа 1942 года говорилось: «В течение
4 августа войска СевероКавказского фронта продолжали вести напряженные оборонительные бои с танковыми и моторизованными частями противника, развивавшими наступление в направлениях Ворошиловск (Ставрополь), Армавир, Тихорецк…
37я армия. 102я стрелковая дивизия и 41я морская стрелковая бригада по приказу командования отходили на левый берег реки Кубани для занятия обороны на участке Невинномысск, Армавир. С частями 74, 230, 275, 295 и 347й стрелковых дивизий связь не установлена. Перед фронтом армии действует до двухтрех моторизованных дивизий и 150 танков противника. 3й гвардейский стрелковый корпус включен в состав 37й армии»135.
В этот же день противник повернул свои войска на югозапад, в сторону Армавира. На острие главного удара врага попала Приморская группа войск. Развернулись ожесточенные бои вдоль излучины реки Кубани на рубеже от УстьЛабинской до Армавира. Нависла угроза выхода врага к Майкопу и Туапсе. Генеральный штаб в спешном порядке разрабатывает АрмавироМайкопскую операцию. Помимо ослабленных соединений 12й и 18й армий оборону удерживали 1й отдельный стрелковый и 17й казачий кавалерийский корпуса. Однако время было упущено. Вновь перебрасываемые соединения, не успевая сосредоточиться и подготовить оборону, попадали под удар механизированных и танковых соединений врага136.
Тем не менее командующий Приморской группой генералполковник Черевиченко предпринимал титанические усилия, чтобы задержать продвижение врага.
В 17.30 в своей шифрограмме № 0060 он докладывал: «1. Вашу шифрограмму передал маршалу (С. М. Буденному)… 3. 17й кавалерийский корпус – 13я кавалерийская дивизия – Атаманская, Ленинградская; 12я кавалерийская дивизия – Ленинградская, р. Сосыка, Староминская; 15я кавалерийская дивизия – Андриенко, Свободный, свх «Звезда». Штарм – Каневская. Части 18 А и 17й кавалерийский корпус приступили к выполнению директивы СКФ № 0477/оп об отходе на южный берег р. Кубани к 7.08.42».
К утру 5 августа войска СевероКавказского фронта продолжали отбивать атаки танковых и моторизованных соединений противника под Тихорецком и Армавиром. 12я армия под командованием генерала А. А. Гречко отошла к излучине реки Кубани, потеряла связь с Донской группой, что послужило поводом передачи её в подчинение Приморской группе. Теперь она заняла оборону по левому берегу реки Кубани на фронте Новомихайловское (30 км северозападнее Армавира), Ладожская. Части 1го отдельного стрелкового корпуса под командованием полковника М. М. Шаповалова с боями отошли за реку Кубань на рубеж: Вольное (5 км юговосточнее Армавира), ОтрадоКубанский (30 км северовосточнее Армавира).
Части 18й армии под командованием генераллейтенанта Ф. В. Камкова вели тяжелые бои на рубеже реки Бейсуг и спешно отводились на южный берег реки Кубани, на участок Ладожская, Васильевская.
6 августа, после падения Армавира, срочно было образовано Краснодарское направление. В его шифрограмме командование фронтом требовало: «17й кавалерийский корпус в 8.00 5.08 сосредоточился в районе Батуринская, Березанская. Части корпуса выводятся на южный берег реки Кубани в район Лабинская, Чамлакская, Константиновская»137.
Вечером того же дня командующий Краснодарским направлением приказывает 116й Донской казачьей кавалерийской дивизии, прикрывавшей отход корпуса, немедленно повернуть на станицу Пашковскую и переправиться через реку Кубань по имеющемуся там понтонному мосту, следовать по маршруту Пашковская, Понежукай, Пшедуховская, Белореченская, Лабинская138.
Преодолев сопротивление соединений фронта, 6 августа противник переправился на левый берег реки Кубани и, не обращая внимания на то, что в районе города Армавира, Поляны и НовоМихайловского еще продолжались сражения отдельных частей 12й армии, стремительно развил наступление в направлении на Майкоп.
Воздушная разведка фронта подтвердила опасения Командующего, что со стороны Кущевской в направлении Краснодара начали выдвигаться подвижные группы противника. Стал окончательно ясен замысел врага: зажать Приморскую группу советских войск в излучине Кубани между механизированными и танковыми соединениями и прорвавшимися через Краснодарский обвод подвижными ударными группами139 5го армейского корпуса.
Для предотвращения прорыва противника на Краснодарском обводе Краснодарскому направлению переподчиняются все объединения, соединения и отдельные части Приморского направления140.
Обходя очаги сопротивления советских войск, ударная группа немцев силой 25 танков, 80 машин с пехотой и 70 мотоциклов вечером 5 августа ворвалась в Новокубанск и заняла Новомихайловское. Передовые части противника вышли на рубеж Кочергина, Шаповалов, Измайлов, а к 14.00 следующего дня отдельными танковыми группами с автоматчиками на броне вошли в Курганную. Исходное положение для начала операции «Разбег» немецкими соединениями было занято. Теперь противник приступил к финальной части операции. Она продолжена на самом коротком участке фронта Краснодарского направления – Краснодарском обводе. До этого немцы в спешке формировали подвижные ударные группы. Для придания им максимальной подвижности в тыловых частях были взяты все грузовики. Но время было потеряно, операция «Разбег» уже шла полным ходом.
Войска 12й, 18й армий, 1го и 17го корпусов под ударами врага начали отход из «мешка».
В 2 часа ночи 6 августа в своей шифрограмме № 0064 штаб СевероКавказского фронта ставит задачу: «В связи с обострением обстановки в районе Армавира и необходимостью прикрытия направления Майкоп – Туапсе приказываю:
1. 17й кавалерийский корпус с получением приказа отвести в район Лабинской по маршруту: Кореновская, УстьЛабинская, Некрасовская, Тенгинская, Гиагинская, Унарсово, Лабинская, где сосредоточиться к исходу 08.08.42.
Движение 15й кавалерийской дивизии начать немедленно, но не позже 5.00 6 августа, остальные части корпуса отводить, прикрываясь сильными арьергардами.
Переправу через реку Кубань закончить к утру 7 августа. На рубеж Дондуковская – Белореченская прийти к исходу 7 августа.
2. Командарму 18й армии прикрыть отход 17го кавалерийского корпуса, удерживая рубеж Старолеушковская. С 24.00 с 6 на 7 августа начать отход частей армии. Переправу на реке Кубань закончить к утру 9 августа, заняв рубеж по директиве № 0077/ОП штаба фронта. 216ю стрелковую дивизию с 6.00 6 августа переподчинить командующему 56й армией.
3. Командарму 56й армии 216ю стрелковую дивизию форсированным маршем перевести в Мингрельскую, где сосредоточиться утром 8 августа. К исходу этого дня занять оборону по южному берегу реки Кубани на участке Марьянская – Русанов, прикрывая стык 56й и 47й армий.
4. Командарму 18й армии прикрывать средствами заградительного огня переправу частей 17го кавалерийского корпуса в районе УстьЛабинской. Прикрытие переправы (осуществлять) истребительной авиацией (в соответствии с) распоряжением штаба фронта»141.
В полной мере этот приказ не мог быть выполнен, т. к. утром 7 августа части 18й армии вновь вынуждены были отойти на новый рубеж и занять оборону по южному берегу реки Бейсуг, на участке станицы Кореновской и хутора Потейного.
Вместе с немцами в моторизованную группу врага входил и 1я словацкая подвижная (моторизованная) дивизия. Утром того же дня он выдвинулся к УстьЛабинской. Восточный рубеж излучины реки Кубани от станицы УстьЛабинской до города Армавира был занят врагом.
Беспокоясь о флангах, командующий Краснодарским направлением приказал выдвинуться 216й стрелковой дивизии в район станицы Васюринской с
целью обеспечения стыка между 18й и 56й армиями. Однако, как показали события, этот рубеж заняла не 216я стрелковая дивизия, а 723й стрелковый полк
395й стрелковой дивизии, командование которым в то время принял капитан
C. Я. Легкий.
Перед ним стояла задача прикрыть восточный рубеж Краснодарского обвода у станицы Васюринской на стыке с 349й стрелковой дивизией.
Еще ночью 3 августа этому полку чудом удалось прорвать кольцо вражеского окружения под станицей Екатериновской. В этих боях погибло командование полка. Заместитель командира одного из батальонов капитан С. Я. Легкий взял на себя командование. Заняв оборону под станицей Васюринской, 8 августа полку пришлось вступить в неравный бой с целой 198й пехотной немецкой дивизией и почти на сутки задержать ее выдвижение к Краснодару. Несмотря на выборность освещения событий, происходивших на советскогерманском фронте, этот факт отражен на
стр. 103 в книге Пауля Кареля «Марш на Кавказ»…
Одним из слабых мест в объединениях СКФ была 12я армия генералмайора А.А. Гречко. Разорванная подвижными силами 57го танкового корпуса противника армия стремительно откатывалась на югозапад. Потеряв связь со своей оперативной группой войск она вошла в оперативное подчинение Приморской группе СевероКавказского фронта. Её правый фланг на стыка с 56й армией прикрывала 395 стрелковая дивизия. Противник неотступно следовал по ее стопам. Под станицей Елизаветинская состоялось ожесточенное сражение, но дивизии удалось оторваться от врага. Прикрывать отход дивизии пришлось её 723 стрелковому полку. В бою погиб весь командный состав полка. Командование взял на себя заместитель командира первого батальона капитан Легкий Сергей Яковлевич. Ему удалось прорвать немецкое окружение и вывести полк в район станицы Васюринская.
Доложив о выходе из окружения он получает приказ комдива №0012 от
07.08.42 г.142 «Занять оборону в районе гати 3 км. Северовосточней ст. Васюринская (иск.) река Белая. Боевое охранение сосредоточить на северной окраине Васюринской с задачей не допустить переправу противника из Васюринской на юг (в направлении к Тшикскому водохранилищу где сосредоточились основные силы дивизии)».
Рубеж вод станицей Васюринская был восточным рубежом Краснодарского обвода и должен был бы быть прикрытым частями 349й стрелковой дивизии, однако оборону этого рубежа было поручено только одной роте. Таким образом встретить выдвигающуюся к Краснодару 198я пехотную дивизию врага пришлось 723му стрелковому полку.
Накануне «грозы»
В то время как в районе станиц Канеловской, Шкуринской и Кущевской на берегах Еи и КугоЕи шли кровопролитные бои, 1 августа 1942 года Военный совет СевероКавказского фронта направил Краснодарскому крайисполкому партии и крайисполкому директивное письмо о том, что «в соответствии с указанием Ставки Главного командования Красной армии на территории Краснодарского края будет производиться строительство оборонительного укрепленного рубежа силами 28го Управления оборонительного строительства НКО СССР». От края требовалось оказать всемерную помощь, а именно: мобилизовать 75 тысяч человек местного населения, автомашины и конные подводы и предоставить лес, цемент, металл – все необходимое «к немедленному развороту строительства»143.
Этот документ поступил в секретную часть крайкома партии 3 августа и сразу же доложен секретарю крайкома партии П. И. Селезневу. По его поручению крайкомом было подготовлено соответствующее постановление.
В то же время 106е Управление военнополевого строительства 28го Управления оборонного строительства спешно строило оборонительные обводы города Краснодара (Краснодарский оборонительный обвод). Внешний обвод состоял из 25 батальонных районов и 2 ротных участков, внутренний обвод включал в себя
5 батальонных районов.
Жители города на оборонительных работах (фото ТАСС)
Работы на внутреннем обводе велись силами городских организаций и должны были завершиться к 10 августа. Но в последние дни июля выход на работы населения резко сократился: с 30–35 тысяч человек в день до 14–15 тысяч, и это, как указывалось в письме 28го Управления оборонного строительства крайкому партии от 2 августа, отдаляло строки готовности рубежа до конца августа.
«По обводу «К» (Краснодарскому обводу), – сообщалось в том же письме, – ранее (осенью 1941 г., когда противник первый раз захватил РостовнаДону) уже велись работы УОБРом; построена часть огневых точек и противотанковых препятствий. Работы велись по батарейным районам, расположенным на основных направлениях, однако полностью законченных батальонных районов нет, а готовые огневые точки требуют ремонта.
В настоящее время по всем батальонным районам рубежа «К» (Краснодарского обвода) проведена рекогносцировка, и начаты основные работы на первоочередных батальонных районах…
Таким образом, по обводу «К» УВПС106 предстоит выполнить полностью восемь батальонных районов и дополнить отработанные в среднем на 30% семь
батальонных районов и один ротный участок»144.
3 августа крайком партии рассмотрел вопросы строительства оборонительного рубежа и поручил крайисполкому «стянуть трактора из ближайших к городу районов для внутригородских перевозок и подвоза стройматериалов для рубежа». Краснодарскому горисполкому и горкому партии поручалось в суточный срок сформировать строительные и транспортные колонны для окончания строительства оборонительного рубежа. Учитывая тяжелые условия работы на строительстве, было разрешено «приравнять строителей по снабжению мясом и жирами к рабочим промышленных предприятий за счет дополнительных фондов, отпускаемых мясокомбинатами и комбинатом «Главмаргарин» для реализации на рынке» и ввести норму выдачи хлеба работающим на строительстве Краснодарского оборонительного рубежа 800 граммов в день145.
Первого августа в целях сохранения судов рыболовецкого флота для обороны и народного хозяйства страны Военный совет СевероКавказского фронта принял постановление о переводе рыболовецкого флота из Азовского в Черное море.
Во исполнение этого постановления из азовских портов края было отправлено в порты Черного моря 109 судов. Девять из них погибли на переходе в Азовском море и Керченском проливе, еще одиннадцать – на переходе и в портах Черного моря. Кроме судов с Азовского побережья были эвакуированы в Баку и Тбилиси, в том числе по железной дороге, электромоторы, сетеснастное хозяйство, оборудование рыбоперерабатывающих цехов и другие материальные ценности на сумму около 2 миллионов рублей146.
Обстановка на фронте в 1942 году заставила командование СевероКавказского фронта 3 мая 1942 года сформировать Отдельный Кубанский отряд кораблей. Он формировался из судов Отдельного Донского отряда, который первоначально состоял из 2 отрядов заграждения и 5 сторожевых катеров. Четвертого августа в состав отряда были переданы еще четыре бронекатера. Отряд базировался в Краснодаре. Задачей его стали: ведение борьбы с минами противника; обеспечение коммуникаций на реке Кубани и в Ахтанизовском лимане; оказание содействия войскам 47й армии на Таманском полуострове. С отходом войск СевероКавказского фронта на рубеж реки Кубани перед ним была поставлена задача поддерживать части 56й армии по Кубани от ст. Варениковской до Краснодара.
Вернувшись в Краснодар, командующий фронтом обратил особое внимание на то, что в городе сложилась недопустимо благодушная обстановка: некоторые жители считали, что, как и в 1941 году, враг будет отброшен. К демонтажу и эвакуации предприятий руководство относилось халатно. Командующий, как военный человек, хорошо понимал серьезность складывающейся обстановки, поэтому он возмутился беспечностью местных властей, немедленно доложил об этом в Ставку Сталину и категорически приказал ускорить демонтаж предприятий. [В Краснодаре] «вывезено частично оборудование заводов: им. Седина, «Октябрь», «Краснолит», компрессорный, «Главмаргарин» и др.
«Необходимо отметить, – говорилось в докладе, – что 1 августа при проверке выполнения решения ГКО вскрылось, что местные органы очень слабо вели демонтаж и вообще не думали всерьез об эвакуации предприятий. Принятые меры результатов не дали ввиду того, что дороги через несколько дней оказались перерезанными противником. Поэтому особое внимание было отдано спецмероприятиям по уничтожению этих предприятий.
В соответствии с подготовленным планом… проведена следующая работа:
… 3. Уничтожены полностью Краснодарский нефтеперегонный завод № 5 и все имеющиеся там нефтепродукты в количестве 80 000 тонн…
7. …Выведены из строя промпредприятия г. Краснодара в количестве 38. Из этого количества: завод им. Седина, « Октябрь», «Краснолит», компрессорный, «Главмаргарин» и др. Можно считать, что все предприятия г. Краснодара уничтожены»147. (На самом деле спецмероприятия были проведены не так гладко, как было представлено Ставке. Некоторые предприятия города противник смог восстановить в короткие сроки. – Прим. автора.)
В связи с реальной угрозой оккупации в Краснодаре повторно в спешном порядке развернулась эвакуация вузов и предприятий. Несмотря на все усилия краевых властей, полной ясности в этом деле на тот период не было.
Администрация завода № 546 Народного комиссариата боеприпасов, обеспокоенная судьбой завода, не имея распоряжений по линии своего наркомата, 2 августа запросила крайком партии: что делать заводу?
По указанию командования СевероКавказского фронта главный механик и главный технолог предприятия накануне оставления города выехали в Кировабад для подыскания производственных площадей. Сообщения от них пока не поступали. Пока этот вопрос решался, на заводе скопилась большое количество продукции:
105 тысяч штук снаряженных гранат Ф1 (без запалов), 40 тысяч корпусов к гранатам Ф1, 5 тысяч снаряженных противотанковых мин и 3600 противопехотных мин.
«Отправить 546й» – такое распоряжение сделал по письму завода секретарь крайкома партии П. И. Селезнев. Естественно, это решение было запоздалым. Демонтировать оборудование и отправить его в тыл изза перегруженности железной дороги не представлялось возможным. К этому времени обескровленные соединения 56й армии только что пришли на Краснодарский обвод. По свидетельству А. А. Гречко, командовавшего в то время 12й армией, испытывали острый недостаток боеприпасов: на 93 орудия и 203 миномета, имевшихся в армии к моменту боев в районе Краснодара, было всего 0,2–0,4 боекомплекта снарядов, а в 339й стрелковой дивизии 1195й армейский артиллерийский полк изза отсутствия боеприпасов даже был выведен за реку Кубань148.
Стремительное наступление противника по кубанской земле вызвало панику среди жителей города. Участились случаи нарушения общественного порядка, грабежей и мародерства. Фашисты умело использовали тактику обработки сознания многочисленных колонн беженцев. Обычно эти операции происходили так: высаживался немецкий десант на пути движения потока беженцев, из потока выявлялись лица еврейской национальности, комиссары и все, кто выражал негативное отношение к захватчикам, которые тут же для запугивания людей расстреливались. Остальным потрясенным случившимся беженцам внушалось, что немецкая армия непобедима, она пришла освобождать народ от большевиков, комиссаров, жидов и не воюет с мирным населением, но тех, кто готов помочь немецкой армии, ждет награда от немецкого командования.
Нередко находились те, кто изъявлял желание оказать помощь врагу, становясь сигнальщиками: ракетами указывали направления удара для немецкой авиации, проводили диверсии на стратегических объектах, собирали информацию о частях Красной армии и подпольщиках. Но и основная масса запуганных беженцев становилась хорошим материалом для распространения паники и слухов в тылу наших войск149.
2 августа 1942 года краевое Управление НКВД в связи с создавшейся обстановкой издало приказ об усилении мер по охране общественного порядка в Краснодаре. Основная нагрузка легла на отдел УНКВД по борьбе с бандитизмом во главе с капитаном милиции Казакевичем, которому был передан и оперативный взвод с особыми полномочиями, обеспеченный оружием и транспортом.
3 августа крайком партии принял постановление об обеспечении перевозок, эвакуации грузов и населения. В нем указывалось:
«1. Обязать начальника ЧерноморскоАзовского пароходства т. Сырых: а) перевезти до 20 августа с. г. в южные порты Черного моря (Поти, Сухуми, Батуми) как первоочередные грузы (за счет перевозок оборудования): зерно – 15 000 тонн, вино комбината «АбрауДюрсо» – 8000 тонн и консервы Крымского комбината – 320 вагонов;
б) начать с 4 августа перевозку в южные порты эвакуированного из края населения. Использовать для этой цели пароход «Пестель», поставив его на линию Новороссийск – Сухуми, а также грузовые суда с расчетом ежедневной перевозки не менее 500 человек.
2. Обязать начальника Краснодарского отделения железной дороги им. Ворошилова т. Рябко:
а) выделить поезд Краснодар – Новороссийск специально для перевозок эвакуированного населения, обеспечив ежедневную доставку в Новороссийск не менее 500 человек;
б) освободить подвижной состав от грузов по станциям: Энем, Ильская, Северская – 150 вагонов с рудой, 5 вагонов труб и 30 вагонов повозок, Станичная –
4 вагона кирпича;
в) обеспечить доставку подвижного состава, груженного блоками, на станцию Краснодар со станций: Крымская – 70 вагонов, Пашковская – 31 вагон, Челбас – 6 вагонов леса, а со станции Васюринская произвести выгрузку на месте 10 вагонов, груженных блоками;
г) из числа разгруженных вагонов с 6 августа 1942 г. организовать две вертушки по 30 вагонов каждая для пищевых продуктов с Крымского и Адыгейского консервных комбинатов и не позднее 6 августа 1942 г. вертушки по 40 вагонов для вывоза зерна из Краснодарского и Тимашевского железнодорожных отделений в Новороссийск.
3. Обязать комиссию по эвакуации населения установить порядок отправки эвакуируемых железнодорожным и водным путем и организовать их обслуживание в Новороссийске.
4. Обязать крайзаготзерно (т. Осадчий) и Новороссийский порт (т. Петченко) немедленно подготовить и использовать с максимальной производительностью для погрузки причалы, транспортеры, брезент и имеющуюся у них рабочую силу. Обязать крайисполком дополнительно мобилизовать на погрузочные работы 100 человек рабочих»150.
По Краснодарскому отделению железной дороги, начиная с 5 августа 1942 года и до момента оккупации дороги, было погружено 1200 вагонов.
Работа железных дорог в это время осуществлялась в крайне тяжелых условиях, под вражескими бомбежками. Железнодорожники, обеспечивая движение поездов до самого последнего момента, сами практически не успевали эвакуироваться. Рискуя жизнью, они проявляли исключительное мужество.
С 1 августа прекратилось сообщение на Кущевском направлении, а с 3 августа 1942 года и на КавказскоКропоткинском направлении.
Утром 9 августа Краснодарский железнодорожный вокзал КраснодарI был подвергнут жесточайшей вражеской бомбардировке. Были уничтожены стоявшие на погрузке два бронепоезда, составы с ранеными, беженцами, боеприпасами и оборудованием краснодарских предприятий, погибло большое количество мирных граждан. Это обстоятельство послужило причиной невыхода бронепоездов через Яблоновский железнодорожный мост, после чего он должен быть взорван.
В связи с перегруженностью железной дороги, нехваткой автомобильного и гужевого транспорта многие эвакуируемые жители из Краснодара вынуждены были выходить пешком.
Так, 2 августа «пешим порядком, при наличии конного обоза с имуществом института» отправилась в Сочи группа студентов и работников Кубанского мединститута. Профессорскопреподавательский состав и часть студентов были вывезены в Сочи поездом через Белореченскую. Из Сочи студенты и преподаватели проследовали дальше: в Ереван – Баку – Куйбышев и, наконец, в Тюмень, где был проведен набор на первый курс, и институт приступил к работе.
3 августа из мест заключения города Краснодара конвойным батальоном 230й Ростовской конвойной дивизии были эвакуированы заключенные краснодарских тюрем и изолятора НКВД. Попав под ожесточенные бомбардировки в районе Армавира, этапы были вынуждены отправить пешим порядком в направлении Туапсе. Дороги, по которым гнали заключенных, были перегружены потоками беженцев и отступающих войск. Судьба осужденных и обвиняемых в контрреволюционной деятельности по 58й и 59й статьям УК РСФСР была трагической. По решению Военного совета СевероКавказского фронта под станицей Эриванской более шести тысяч арестованных были расстреляны. Арестованные за мелкие уголовные преступления граждане старших возрастов отпущены по домам, а призывного возраста – направлены в военкоматы151.
Тяжело складывалась эвакуация и Краснодарского института виноделия и виноградарства. Об эвакуации института в Краснодарском архиве сохранились воспоминания участников. Нам кажется, что обстановка, царившая в студенческом коллективе, будет небезынтересна нынешним преподавателям и студентам Кубанского технологического университета:
«Эвакуация института началась 2 августа, в день, установленный наркомом. Студенты и большинство преподавателей двинулись пешком. Транспорт был представлен одной машиной и восемью лошадьми, из которых пять ценных племенных жеребцов по дороге были мобилизованы для нужд армейских частей, а оставшаяся пара, которая везла повозку и линейку с вещами, позднее передана хлебокомбинату в Адлере. В колонне института шли профессора Е. С. Блажний, А. Ф. Бучинский, П. С. Ерыгин и И. С. Косенко…
8 августа по дороге через Туапсе на Сочи были вывезены профессора старшего поколения с семьями: Г. Г. Агабальянц, М. П. Архангельский, Л. Н. Парфентьев, А. А. Серебренников, С. М. Титов и доцент В. М. Лоза. С собой они взяли самые необходимые личные вещи, архив и документацию института…
У станицы Хадыженской институт попал под жестокую бомбежку, во время которой были ранены Н. С. Мохов и несколько студентов. После бомбежки обнаружилось, что исчез ректор института с женой и сыном на грузовой машине с частью продуктов. Люди сначала растерялись, но скоро был организован штаб, в который вошли П. Г. Асмаев, И. С. Косенко, Л. И. Флоренкова, Ю. В. Лушников и другие.
С этого момента руководство институтом взял на себя П. Г. Асмаев. При движении колонна теперь постоянно сопровождалась авиационными налетами: по одной дороге с институтом отступали воинские части. Штаб института принял решение идти ночами, а в светлое время скрываться в лесу. Самым тяжелым участком стал Туапсинский перевал, который удалось преодолеть чудом. Далее путь пролегал через станцию Лазаревская и Сочи в Адлер, где сотрудники и студенты были радушно приняты в своем доме профессором Н. А. Тхагушевым.
Благодаря активности руководства во главе с П. Г. Асмаевым в Адлере были выделены автобусы, на которых всех переправили в Сухуми. Здесь в Ботаническом саду встретились две группы коллектива: шедшие пешком и приехавшие ранее. Далее следовали вместе в Тбилиси, а затем в Ереван.
В Ереване профессор Г. Г. Агабальянц смог добиться разрешения разместить в совхозе винодельческого треста только студентоввиноделов. Их небольшая группа осталась тут под руководством В. М. Лозы. Остальные продолжили путь в Баку.
К этому времени профессора, сотрудники и студенты представляли собой жалкое зрелище: измученные, оборванные, голодные, завшивленные люди на ногах держались с трудом. Начались болезни. Особенно трепала малярия. Но трудности сплачивали коллектив. Каждый думал не только о себе, но и об идущих рядом. Както в дороге случайно потерялись студентки А. Мятежникова (Зеленская) и А. Пензурова. Их искал весь институт, а, разыскав, встретил как родных. Студентка
З. Еременко несла в вещевом мешке годовалую дочку. Она отстала, и, когда догнала своих, в ребенке еле теплилась жизнь. Девочку отходили жены преподавателей и профессоров. Было много случаев, когда спасала только взаимная выручка.
В Баку институт никто не ждал. Люди разместились под открытым небом на пристани, где десять дней ожидали очереди на переправу через Каспий. В столице Азербайджана П. Г. Асмаев был приглашен в наркомат для формального назначения ректором. Тогда для официального приема внешний вид Петра Георгиевича явно не подходил: он был в оборванной стеганке, разбитых кирзовых сапогах. В экипировке будущего ректора участвовал весь институт. Каждый осмотрел свои жалкие пожитки, чтобы выделить хоть чтото приличное из одежды.
До Красноводска плыли с большим трудом на перегруженном танкере. Через несколько дней добрались до Самарканда, где институт был размещен на винзаводе…»152.
Крайком партии на секретном заседании бюро рассмотрел вопрос о постановлении Государственного комитета обороны № 2133сс от 3 августа 1942 года. Им предписывалось «для непосредственного руководства партизанскими отрядами и развития партизанского движения на оккупированных территориях южных областей создать при Военном совете СевероКавказского фронта Южный штаб партизанского движения». В его состав в качестве члена штаба был включен и первый секретарь Краснодарского крайкома партии П. И. Селезнев153.
На следующий день, 4 августа, по постановлению ГКО был издан приказ наркома обороны СССР Военному совету СевероКавказского фронта об упорядочении железнодорожного сообщения и создании Высшей оперативной школы особого назначения154.
Полковник Старинов Илья Григорьевич с августа 1942 года являлся начальником Высшей оперативной школы особого назначения Центрального штаба партизанского движения. В августе 1942 года он был командирован на Кавказ. Подрывники под его командованием использовали радиоуправляемые мины в Краснодаре. Аналогов в мире этим адским машинам в то время не существовало. Взрывать мины можно было с расстояния в несколько сотен километров
После успешных диверсионных акций в Мариуполе подрывники И. Г. Старикова были направлены в Краснодар. Именно этим подрывникам принадлежит закладка радиоуправляемых мин в летнем театре городского сквера им. Горького и адыгейской школе (ул. Красная, 35), где в годы войны размещался военный госпиталь. Взрывы этих объектов стали первыми диверсионными актами в оккупированном Краснодаре, демонстрацией технической мысли советских ученых, которой, впрочем, немцам в полной мере за всю войну так и не удалось достичь.