Борис Иванович Оленский
Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая
1й и 2й стрелковые батальоны действовали в 1м эшелоне, 3й стрелковый батальон – во 2м эшелоне. В течение дня под ожесточенным артиллерийском, минометным и ружейнопулеметным огнем и под непрерывной бомбардировкой авиации противника 1й и 2й стрелковые батальоны все же продвинулись до восточных скатов высоты 108,4 и овладели ее восточными скатами, а в 20.00 залегли на этом рубеже.
В журнале боевых действий полка говорится, что «потери полка за период боевых действий, т. е. с 23 по 30.09.1942 г., составили около 60% всего личного состава». Более 3000 советских воинов захоронили в братской могиле поселка Котлубань. В Центральном архиве Министерства обороны на сайте <ОБД МЕМОРИАЛ> опубликован большой список погибших краснодарцев – курсантов краснодарских военных училищ.
…Летом 1942 года, сконцентрировав главные силы на южном направлении, немецкие войска начали свое наступление в направлении Кавказа. В связи с начавшимся южным наступлением врага советское командование спешно начало перебрасывать навстречу противнику все имевшиеся на этом направлении силы, в том числе краснодарские военные училища.
В середине июля 1е Краснодарское военнопехотное училище под командованием генералмайора Козлова Михаила Ивановича численностью 2356 человек командного, преподавательского и курсантского состава поступило в распоряжение командующего 62й армией и сразу же, 19 июля 1942 года, было брошено в бой.
По воспоминаниям младшего политрука Овчинникова Василия Ивановича, участника тех событий: «17 июля 1942 года Краснодарское пехотное училище выгрузилось на станции Суровикино (Разгуляевка?) и получило боевую задачу выбить танковый десант противника из района совхоза «Копанья», где противник вклинился в оборону 62й армии на 14 километров, и выровнять линию фронта. 19 августа училище с частями 33й гвардейской стрелковой дивизии полковника А. И. Утвенко атаковало противника в указанном районе и соединилось у села Рожки.
23 июля части 6й армии противника вновь прорвали советскую оборону на правом фланге 33й гвардейской стрелковой дивизии на участке Березовый – совхоз «Копанья».
Для ликвидации этого прорыва командующий 62й армией 24 июля приказал переданному в его подчинение 13му танковому корпусу уничтожить прорвавшегося противника в районе совхоза «1 Мая» и восстановить положение на фронте 33й гвардейской стрелковой дивизии до ее переднего края. Корпус должен был нанести удар в направлении высот 173,8, 200,0 и 198,3. Исходный район для контрудара – Добринка, начало действий – 10.00 24 июля.
33я гвардейская стрелковая дивизия, используя действия 13го танкового корпуса, атакой стрелкового полка курсантов Краснодарского пехотного училища, батальоном танков должна была восстановить положение в своей полосе.
После ликвидации прорыва командующий 62й армией для создания глубины обороны 33й гвардейской стрелковой дивизии передал последней резерв: 650й танковый батальон из состава 181й стрелковой дивизии, а в полосу обороны выдвинул два дивизиона реактивных установок и направил туда, в район Добринки, курсантский полк Краснодарского пехотного училища.
По архивным данным, численность курсантского полка на 1 августа 1942 года сократилась до 2147 человек, при 3 45миллиметровых, 2 76миллиметровых, 2 122миллиметровых орудиях, 25 ПТР, 20 50миллиметровых, 10 82миллиметровых и 1 120миллиметровом минометах. В предыдущих боях, последней декады июля, погибло уже 209 человек».
13я Кубанская казачья кавалерийская дивизия отправляется на фронт (фото ГААК)
Документы Центрального архива Министерства обороны, подтверждая воспоминания ветерана, создают следующую хронологию событий77: «18 июля 1942 года два эшелона с курсантами 1го КВПУ (1го формирования) находились в движении и между 06.00 до 18.00 прибывают на станцию Суровкино. (Справка о поступлении и выгрузке оперативных эшелонов по состоянию на 6.00 18 июля 1942 года.) Разгрузка продолжалась до 6.00 следующего дня»78.
20 июля 1942 года училище формировалась как курсантский полк численностью 2356 человек прямо на станции.
21 июля 1942 года полк передислоцировался к хутору Маркинскому. Передвигаться к линии фронта приходилось только ночью изза подавляющего превосходства авиации противника.
23 июля 1942 года. «Из района Суровкино пешим порядков полк, усиленный артиллерийским полком противотанковых орудий, выдвинулся в район Добринка».
«Боевой порядок на марше строился с учетом возможного отражения танков и моточастей противника».
В связи с прорывом нашей обороны утром 24 июля 1942 года курсантский полк получил боевой приказ штаба 62й армии о подчинении его 33й гвардейской стрелковой дивизии, которой необходимо было восстановить положение на своем переднем крае.
«Командиру 33й гвардейской стрелковой дивизии, используя действия остатков 13го танкового корпуса, атакой курсантского полка, усиленного танковым батальоном, восстановить положение переднего края на участке дивизии.
Действия 13го танкового корпуса поддержать истребительным артполком из района высоты 181.5, хут. Рожки (получается, что курсантов бросили на танки без поддержки противотанковых средств, изъяв артполк противотанковых орудий. – Прим. автора)79.
В ночь с 24 на 25 июля отряд курсантов под командованием командира роты старшего лейтенанта И. А. Аванесова осуществил разведку в районе совхоза «Копани» и совхоза «Первомайский». Вступив в бой, рассеял противника и захватил пленных.
По другим данным, разведгруппа курсантов была обнаружена, частью погибла, частью захвачена в плен, вернулся только один боец.
25 июля 1942 года в 5.00 противник силой до пехотного полка при поддержке танков атаковал наши позиции.
«33я гвардейская стрелковая дивизия, – по донесению командира дивизии, – брешь между переездом Березовый, совхозом «Копани» ещё не закрыл и 13й танковый корпус туда еще не вышел»80.
3 августа 1942 года штаб 62й армии приказал: «33й гвардейской стрелковой дивизии с 3.30 4.08.42 силами 186го стрелкового полка 181й стрелковой дивизии и курсантского полка с частями усиления атаковать [противника] в направлении [высоты] 155.1, Калмыков, имея ближайшей задачей овладеть рубежом [высот] 201.9, 155.1, 156.3; в дальнейшем овладеть Калмыковым»81.
Трое суток шли ожесточенные бои за высоты у Калмыкова. Здесь Краснодарский курсантский полк понес большие потери.
В боевом приказе № 43 ШТАРМ 62 за 4.8.42 на 21.45 говорится: «Курсантский полк двумя батальонами овладел высотой 142.2, одним батальоном вел бой севернее Калмыкова (2 км югозападнее высоты 156.3). Дальнейшее движение вперед было прекращено вследствие сильного противодействия противника.
5 августа 1942 года курсантская рота и 1я рота сводного батальона достигли безымянной высоты севернее 1 км отметки 160,8. и окопались. Противник подверг смельчаков непрерывным артиллерийскоминометным обстрелам. Для обеспечения фланга командир полка выслал резерв в составе еще одной курсантской роты в район высоты 191,3».
6 августа 1942 года курсантский полк занял высоту 156,3 и Калмыково (2,5 км югозападнее высоты156.3).
7 августа 1942 года связь между командованием 33ей гвардейской стрелковой дивизией и командованием 62й армии была прервана.
8 августа 1942 года боевой и численный состав полка составил всего 56 человек82.
Так курсантский батальон эшелоном отправлялся на фронт (не позиционированный снимок)
Характеризуя мужество курсантских полков, командующий 62й армией В. Я. Колпакчи сказал: «Это – полки героев», а командарм 64й армии М. Шумилов отметил: «…бросили мы их на самые опасные направления. Но никто не роптал, не жаловался на судьбу. Все сносили. Их можно было обвинять в чем угодно: и в излишней самоуверенности, и в недооценке противника, в безудержной удали – в чем угодно, только не в трусости, недостатке храбрости. Бесстрашный был народ!».
Эти полки, прибывшие в донскую степь из Краснодара раньше самой армии, нередко использовались в качестве надежных отрядов прикрытия. Курсанты доблестно сражались на различных участках фронта, но и ряды их день ото дня таяли.
В начале сентября оставшиеся в живых курсанты были сведены в один сводный курсантский полк под командованием командира Винницкого курсантского полка полковника Мельдера. Он вошел в состав 64й армии и сражался до января 1943 года, а затем влился в состав 29й стрелковой дивизии.
С тяжелыми потерями советским войскам удалось сбить темпы наступления соединений вермахта, измотать его силы в непрекращающихся боях. 4я танковая армия Гота, предназначавшаяся для наступления на Кавказ, была вынуждена остаться под Сталинградом. Но самое главное – в ходе развернувшихся сражений удалось сорвать достижение одной из целей, стоявших перед командованием врага: уничтожить основные силы Красной армии в междуречье Волги и Дона.
Фашисты плотным кольцом окружили остатки курсантского полка. Остался один выход – прорываться. Взяв винтовки и автоматы наперевес, краснодарские курсанты во весь рост пошли в лобовую атаку.
Ветеран Великой Отечественной войны Шкурский Александр Яковлевич, бывший курсант 1го Краснодарского пехотного училища, вспоминал: «Под Сталинград я попал в составе 1го Краснодарского пехотного училища, где пришлось проучиться всего несколько месяцев. Приказом Главного командования страны наше училище было направлено на оборону города на Волге. Выгрузили наш эшелон на станции Суровикино, и в ту же ночь мы пошли на сближение с противником. Передвигались по ночам, пока противник не оказался совсем близко. Я запомнил то первое наступление, начавшееся ранним августовским утром. Мы шли в два эшелона. Немец нас встретил шквальным огнем. Но, несмотря на это, мы, молодые, с какимто энтузиазмом бежали вперед с кличем «Ура!», «За Родину!», «Вперед!». Появились первые жертвы боя – убитые и раненые. Ближе к вечеру бой был закончен. В одной из лощин нас, курсантов, принявших первый бой, собрали на первое подведение итогов. Разместившись в один большой круг, внутри которого сидел майор – начальник политотдела, мы приготовились слушать, и вдруг гдето с немецкой стороны раздался выстрел, фашистский снайпер насмерть сразил нашего майора. Поступил приказ – продвигаться дальше. Впереди были минные поля. Мы продвигались по ночам, шаг в шаг, боясь оступиться. И все равно те, кто шел впереди, подрывались на минах. Бои шли страшные. Иногда мы подходили к противнику так близко, что сближения заканчивались штыковыми атаками.
Както утром изза возвышенности вышли два фашистских танка, а за танками мотоциклисты. По цепи раздалась команда: «Стрелять по мотоциклам», но они немедленно развернулись назад, а танки открыли стрельбу по нашим подразделениям.
В этом бою был убит мой земляк – курсант Стрельцов Николай Максимович. Вместе с ним и Михаилом Рыбалкиным, Степаном Бессарабовым, Иваном Решетниковым в этом же бою был ранен и я».
Боевые действия в районе разъезда 74го километра 4–10 августа 1942 года на карте штаба 64й армии (ЦАМО, ф. 341, оп. 5312, д. 57)
Другой ветеран 1го Краснодарского пехотного училища – Г. Н. Чухрай вспоминал: «Немцы свежими силами обрушили на дивизию огонь из орудий и минометов. Сверху на нас посыпались бомбы; одна за другой следовали танковые атаки. Силами танковой дивизии немцы атаковали наш 84й полк. Атаки повторялись одна за другой. К вечеру линия обороны полка была прорвана, и бронированные танковые колонны образовали своеобразный коридор. В образовавшуюся брешь немцы пытались ввести свою свежую 113ю пехотную дивизию. Она должна была захватить переправы через Дон. Связь между штабом дивизии и 84м полком была прервана: погибли все радисты. Командир дивизии приказал любыми путями восстановить радиосвязь с отрезанным от дивизии полком. Мы с Павлом Кирмасом через танковый коридор пробрались в отрезанный полк и были свидетелями, как на помощь полку пришло Краснодарское военное училище. Командир дивизии подполковник Барладян воспрянул духом. Он посадил у топографической карты начальника училища и стал объяснять задачу.
– А как насчет вооружения? – спросил начальник училища.
– Какого вооружения? – не понял Корида.
—У нас совсем нет патронов, да и винтовки далеко не у всех…
Я видел, как Барладян побледнел и заиграл желваками. Бросил на карту карандаш и сказал жестко:
– Патроны дам. Оружие достанете в бою!
Утром курсанты пошли в атаку. У многих не было винтовок. И, тем не менее, немцев погнали. Да так, что заняли населенные пункты, не указанные в плане»83.
На главном направлении
Не доверяя своим генералам, Гитлер, отправив фельдмаршала фон Бока в отставку, лично принял на себя руководство своей южной группировкой. На Южном фронте, там, где развивали наступление главные силы вражеской группировки армий «Юг» под личным руководством А. Гитлера, 15 июля фронт обороны советских войск между реками Дон и Северный Донец оказался прорван в полосе до 170 километров. Лавина немецкой 4й танковой армии Гота двинулась на Сталинград, а танки и мотопехота 1й танковой армии Э. Клейста устремилась на юг. С воздуха их поддержала мощная авиационная лавина вражеской авиации 8го авиакорпуса генерала Фибига. Следом за колоннами двигалась пехота. Южный фронт на этом участке не располагал силами, чтобы сдержать врага. Более маневренные соединения противника с опережением прорвались на новые рубежи и создали угрозу тылам фронта. Советские соединения, чтобы избежать окружения, отошли за Дон.
В последующие сутки отступление продолжилось. 21 июля к исходу дня противник вышел к внешнему обводу Ростовского укрепленного района84.
В Краснодаре 18 июля Военный совет СевероКавказского фронта принял секретное постановление «О подготовке крупных промышленных объектов в тылу, аэродромов и линий связи к порче и разрушению» Ответственность за проведение этих мер возлагалась: по крупным промышленным объектам – на начальника Управления НКВД Краснодарского края; по аэродромам – на командующего ВВС СевероКавказского фронта; по средствам связи – на начальника связи фронта; по промышленным и гражданским объектам – на начальника УНКВД.
Подробные планы проведения подготовительных работ и самих акций по выводу из строя объектов требовалось представить к 25 июля 1942 года.
Резолюция начальника краевого Управления НКВД К. Г. Тимошенкова гласила: «В суточный срок доложите о подготовке на крупных предприятиях города к выводу из строя»85.
21 июля Военный совет СевероКавказского фронта принял постановление «О разгрузке города Краснодара». Оно обязывало председателя крайисполкома П. Ф. Тюляева вывезти из Краснодара часть краевых организаций в другие города и районы края: Майкоп, Армавир, Кропоткин, Адлер, станицы Пашковскую, Ладожскую, Васюринскую, Лабинскую, УстьЛабинскую и т. д.
В прилагаемом списке значилось 111 организаций с указанием их адресов в краевом центре86.
Ночью этого же дня из Краснодара в Москву авиапочтой отправлены материалы крайкома партии в адрес председателя комиссии по эвакуации при Комитете обороны Н. М. Шверника с предложениями по эвакуации второй очереди. Сюда относятся предприятия центральной части Краснодарского края со сроком эвакуации
до 10 августа и третьей очереди, в которую входили районы юговосточной части края, со сроком до 20 августа. Учитывая то обстоятельство, что в городе Краснодаре 10 августа уже шли бои, а железные дороги в это время находились под контролем немецких войск и авиации противника, эти сроки были нереальны. За короткий срок эвакуировать предприятия не было возможности, да и полностью вывести из строя оставшееся оборудование предприятий НКВД не удалось.
Этот материал дополнял представленные ранее, ещё 17 июля, предложения по эвакуации первой очереди87.
23 июля в ставке Гитлера издана директива № 45 «О продолжении операции «Брауншвейг». Понимая новую тактику советских войск уходить изпод ударов врага, не вступая в затяжные бои, Гитлер требовал от группы армий «А» во что бы то ни стало окружить и уничтожить войска Южного фронта, овладеть Ростовом и развить наступление на Кавказ; содержались конкретные указания сухопутным войскам, авиации и флоту о ведении боевых действий, в том числе на территории Краснодарского края. Однако изза своевременного отвода соединений Южного фронта за Дон окружить и уничтожить его войска немцам не удалось. Вторую попытку окружения и уничтожения советских войск фельдмаршал Лист предпримет под Краснодаром, разработав операцию «Разбег»88.
Для захвата Кавказа гитлеровцы разработали операцию группы армий «А» под кодовым наименованием «Эдельвейс». На её осуществление, по мнению гитлеровских генералов, им требовалось не более двух месяцев.
Захват Новороссийска намечался на 15 августа, Баку – на 25 сентября. Для завоевания Кавказа немецкое командование выделило группировку в составе: 1й танковой армии генералполковника Э. Клейста, 4й танковой армии генерала Гота (в связи с ожесточенными боями, развернувшимися на сталинградском направлении, 31 июля эта армия была вынуждена повернуть с кавказского направления на Сталинград. Там с этой армией героически сражались курсанты краснодарских военных училищ. Своими жизнями курсанты заплатили за то, чтобы потери во вражеских танковых соединениях сделали невозможным их возвращение на Кавказ), 17й армии генералполковник Руоффа и 3й румынской армии генерал Петре Думитреску. Против войск Южного фронта было сосредоточено 13 пехотных, 5 танковых, 4 моторизованные, 3 кавалерийские дивизии и более тысячи самолетов 4го воздушного флота.
После поражений под Харьковом и в Крыму помимо технического враг преобладал хорошей обученностью войск, большим моральнопсихологическим превосходством и высоким боевым духом. Таким образом, соотношение сил в регионе к началу битвы за Кавказ сложилось не в нашу пользу. А оборона с севера к моменту прорыва немцев к Ростову фактически отсутствовала.
Последнее обстоятельство объяснялось помимо всего прочего и историческими причинами. В XVII–XIX веках геополитическое развитие страны осуществлялось с севера на юг. Завоевывая выход к Черному морю, Россия последовательно перемещала свои границы по рубежам рекам к югу. Соответственно, с этими особенностями строились города и станицы: естественные препятствия защищали их с южной стороны, откуда грозила опасность (набегов кочевников и горцев). К обороне с севера и северовостока край приспособлен не был.
Повидимому, этот фактор был просчитан гитлеровскими стратегами заранее. Ещё за два года до описываемых событий, 26 июля 1940 года, начальник отдела иностранных армий Востока Генерального штаба вермахта оберквартирмейстер Кинцель, делая доклад об основных данных о противнике для операции против России, подчеркнул, что «наибольшие возможности в операции сулит наступление на Москву с сохранением примыкания к Балтийскому морю, после чего – обход с севера русской группировки, находящейся на Украине и Черноморском побережье, которая будет вынуждена вести бои с перевернутым фронтом…»89.
Так, собственно, и случилось, когда с севера и северовостока («перевернутым фронтом») в пределы края, на города и станицы, не имевшие естественных укреплений с этой стороны, устремились полчища врага, обладавшего огромным превосходством в живой силе и технике. Препятствий для него не было. Оборонительные рубежи, возводимые в 1941–1942 годах без учета масштабов грозившей опасности и в большинстве своем не завершенные до конца, сдержать этот натиск не могли90.
В связи со стремительно развивающейся военной обстановкой Управлением НКВД пришлось ускорить осуществление подготовки спецмероприятий. 23 июля в Краснодаре был издан приказ № 2523 «О спецмероприятиях по выводу из строя промобъектов г. Краснодара»91.
Для руководства работой «по подготовке промышленных объектов к порче и разрушению на случай занятия г. Краснодара противником» был создан штаб во главе с начальником экономического отдела УНКВД старшим лейтенантом госбезопасности А. Д. Бесчастновым. Для этого на каждом предприятии организовывались тройки в составе уполномоченного УНКВД, директора и секретаря партийной организации предприятия. В список было включено 36 промышленных объектов города, в том числе заводы им. Седина, им. Калинина, «Октябрь», «Краснолит», № 546, компрессорный, КРЭС, комбинат «Главмаргарин», пивоваренный, кожевенный и шорноседельный, два нефтеперегонных завода, нефтехранилище, мелькомбинат № 3, мясокомбинат, 12я швейная фабрика, завод противопожарного оборудования, ремонтный, бондарный, гвоздильный, стекольный заводы, мебельная, макаронная фабрики, хлебокомбинаты и хлебопекарни, водонасосная, телефонная, радиотрансляционная станции и т. д. В группу этих предприятий включался и Адыгейский консервный комбинат.
В этот же день было принято постановление крайкома партии «О создании продовольственных запасов для города Краснодара в связи с организацией обороны», обязывающее крайисполком в десятидневный срок создать в городе запас продовольствия: 5000 тонн муки, 450 тонн мяса, 2000 тонн картофеля, 360 тонн кукурузы, 180 тонн сахара и т. д.92. Кроме того, постановление требовало переработку сырой нефти производить на двух нефтеперегонных заводах – № 5 в Краснодаре и переброску продукции осуществлять по нефтепроводу на расстояние 400 километров. Нефтеперегонный завод имел важнейшее стратегическое значение и вызывал большой интерес врага, т. к. выпускал авиабензин, керосин, лигроин, моторное топливо, спецбитумы, железнодорожные смазки с производительностью по переработке сырой нефти 2800–3100 тонн в сутки93.
В связи с захватом Ростова командующий 17й немецкой армией Руофф заявил японскому военному атташе, что теперь ворота на Кавказ открыты и близится час, когда германские войска встретятся в Индии с войсками японского императора.
Однако Индия была далеко, а Кубань – рядом. Немедля ни дня, войска противника начали развивать наступление на юг: из Батайска в направлении на Тихорецк и Краснодар силами 3го танкового корпуса 1й танковой армии и 5й армейского корпуса 17й армии. Началась операция «Разбег».
25 июля начался первый этап оборонительного периода битвы за Кавказ. Он продолжался до 17 августа, а затем – второй этап, который длился до конца 1942 года. Эти этапы стали составной частью СевероКавказской стратегической оборонительной операции.
27 июля в соответствии с постановлением ГКО крайком партии и крайисполком обязали «городские, районные исполкомы под личную ответственность председателей исполкомов в пятнадцатидневный срок призвать (мобилизовать) всю городскую и сельскую молодежь мужского и женского пола в возрасте 14–18 лет, пригодную по состоянию здоровья, для производственного обучения в ремесленных, железнодорожных училищах и школах ФЗО. Всю эту призванную молодежь снабдить продуктами питания из расчета на 10 дней и в сопровождении специально выделенных представителей городских и районных исполкомов направить в город Махачкала для передачи их уполномоченному».
Мобилизация молодежи города Краснодара для учебы в ФЗУ и железнодорожное училище Махачкалы. Через полгода они приедут в освобожденный Краснодар восстанавливать разрушенные предприятия и выпускать военную продукцию (фото ГААК)
Так выпускники ФЭУ трудились на оборонных предприятиях (не позиционированный снимок)
В постановлении подчеркивалось, что при невозможности отправки с ближайшей железнодорожной станции призванных следует отправить пешим ходом.
Всего из края удалось вывезти около 2000 человек. Вместе со всеми 2 и 3 августа производилась эвакуация учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО города Краснодара94.
28 июля войска Южного фронта, неся невосполнимые потери, оказалась не способны сдерживать натиск врага. Немецкие войска, разорвав надвое СевероКавказский фронт, образовали между группировками фронта огромный разрыв, вынудив командование фронта разделить их на две самостоятельные группировки – Донскую (Северную) и Приморскую (Черноморскую). По свидетельству Г. К. Жукова, в четырех армиях фронта оставалось немногим более ста тысяч человек. В этих условиях Ставка приняла решение расформировать Южный фронт. Оставшиеся войска передавались СевероКавказскому фронту, в составе которого были созданы две оперативные группы войск: Донская – действующая на ставропольском направлении, под командованием генераллейтенанта Р. Я. Малиновского, и Приморская – действующая на Краснодарском направлении и Таманском полуострове, под командованием генералполковника Я. Т. Черевиченко95.
37я, 12я и 51я армии держали оборону на ставропольском направлении, а 18я,
56я, 47я армии, 17 ккк и 1 оск получили задачу прикрывать краснодарское направление. Следует отметить, что эти объединения были сильно потрепаны в боях за Ростов. В 56й армии из 121 тысячи личного состава под Ольгинской удалось собрать только 18 тысяч. Тем не менее СевероКавказскому фронту предписывалось остановить врага, а частью сил занять Краснодарский обвод и левый берег реки Кубани.
В этот день фашистские войска превосходящими силами заняли Азов и Батайск. Одна группа отдельного Донского отряда Азовской военной флотилии отошла в Ейск, а другая – к Краснодару. Части и соединения Приморской группы вынуждены были отойти на рубеж рек КугоЕя и Ея. Боевые действия развернулись на территории Полтавиченского и Алексеевского сельсоветов в северной части Кущевского района.
29 июля в Краснодар из Москвы прилетели начальник Оперативного управления Генерального штаба генераллейтенант П. И. Бодин и назначенный членом Военного совета СевероКавказского фронта Л. М. Каганович96.
«Обстановка, которую я застал в Краснодаре, – писал в своих воспоминаниях Л. М. Каганович, – была сложная… К этому моменту речь уже шла не о полном восстановлении положения на левом берегу Дона, а об укреплении оборонительного рубежа по левому берегу Кубани и вокруг Краснодара»97. Таким образом, в последние дни июля 1942 года фронт вплотную подошел к северным пределам Кубани.
Амбары
Гуляя по улицам нашего цветущего города, мы порой даже не представляем себе, что соприкасаемся с историей. Об одном из знаковых уголков Краснодара, который давно потерял тот первозданный вид и значение, нам поведал бывший старший научный сотрудник Краснодарского государственного историкоархеологического музеязаповедника им. Е. Д. Фелицына, житель Краснодара Коваленко Виктор Михайлович.
Он вспоминает: «Для лучшего восприятия происходивших на этом месте событий я изложу их в бытовавшей на то время топонимике с привязкой к настоящим адресам и названиям.
Я буду следовать логике и лексике тех лет и под словами «наши», естественно, буду подразумевать Красную армию в целом и красноармейцев в частности. Под словами «немцы» – немецкофашистских и румынских оккупантов, особенно их карательные органы.
Так уж получилось, что наш дом по улице Новокузнечной, 41 находится рядом с местом описываемых событий. На территории, ограниченной улицами Коммунаров, Крестьянской (Хакурате) и Красной, ещё со времен Первой мировой, а затем и Гражданской войн располагались воинские склады. Позже, уже в мирное время 30х годов, по мере разрастания города территорию складов с севера стала ограничивать кирпичная стена цехов обознотарного завода им. Калинина (ныне на месте завода разместился торговый комплекс «Центр города»).
Воинские склады существовали и до войны, а в период немецкой оккупации здесь разместился немецкий фронтовой концентрационный лагерь № 182 для десяти тысяч советских военнопленных. После освобождения города вплоть до шестидесятых годов прошлого столетия здесь размещался армейский склад № 222. Главный въезд на территорию складов располагался на выступе угла улиц Крестьянской (Хакурате) и Красной. Со стороны улицы Коммунаров в том месте, где начинается улица Промышленная, на территорию складов входило ответвление железной дороги, которая доходила почти до улицы Красной. С обеих сторон железнодорожной ветки в пределах ограждения стояли деревянные складские помещения. С территории складов отходило ещё одно железнодорожное полотно, которое пересекало улицу Крестьянскую (Хакурате) и шло к улице Длинной, к главному тогда хлебокомбинату № 13 (ныне на этом месте расположен театр драмы)».
Непосвященному читателю покажется cтранным: какое отношение имеют бывшие складыамбары и располагавшийся рядом с ними, на месте нынешнего торгового комплекса «Центр города», обознотарный завод имени Калинина к судьбе города и страны? До 30х годов они вообще находились за пределами кубанской столицы? Не спешите с выводами.
Кондуктор шорноседельной фабрики В. И. Артиевич беседует с работницамиударницами (фото ЦГАКФД №066485)
Кондуктор бригады Т. Ф. Стельмах, слесарь С. А. Власович и ученик бригады А. Соколов – передовики завода им. Седина, 8.05.1942 г. (фото ЦГАКФД №066491)
Комсомольскомолодежная фронтовая бригада В. И. Артиева на шорноседельной фабрике Краснодара (слева направо: И. П. Сидковский и М. И. Белоусова) выполняют срочно военный заказ (фото ЦГАКФД №066484)
Справа налево: мастера водородного цеха Г. В. Ветлугин и П. Пригунов за ударный труд удостоены наград Родины (фото ЦГАКФД №067267)
«На складской территории, примыкающей к углу улиц Крестьянской (Хакурате) и Коммунаров, отсеченной ответвлением железнодорожной ветки, находился стройдвор. Там располагались несколько ям для гашения и хранения извести (на этом месте ныне расположен жилой дом № 7), штабеля брёвен, досок и других стройматериалов.
Со стороны завода имени Калинина от улицы Коммунаров почти до улицы Красной и вдоль неё стояли большие деревянные амбары. Это были продовольственнофуражные склады. В просторечии того времени – амбары, а у большинства краснодарцев они ассоциировались со «ссыпками». На самом деле «ссыпки», то есть пункт приема зерна, находились на территории хлебгородка. Сейчас это территория Краснодарского элеватора. Кроме того, горветка – ответвление от основной железной дороги в районе нынешнего моста по улице Садовой в сторону улицы Коммунаров ассоциировалось с железнодорожной станцией Черноморка, ныне товарная станция КраснодарII. Эти уточнения для исследователей и читателя не покажутся лишними, если учесть, что в документах военной поры встречаются наименования, которые в настоящее время утратили свой первоначальный смысл.
Участок территории воинских складов между пакгаузами вдоль железнодорожного тупика и амбарами занимал обоз, мастерские, конюшни и гараж. В этом месте стояли гужевой транспорт всех мастей, автомобили, прицепы и т. д. С этой территории был выезд на мощёную булыжную мостовую улицы Коммунаров. Вся территория армейских складов была огорожена колючей проволокой и хорошо просматривалась»98.