Богдана Юрьевна Сабадош
Правосудие чувств
– Еще немного потерпи.
Десять минут и они у больницы. Машину бросил почти по середине дороги, оставил дверцу открытой, схватил Артема и вбежал в приемное. Медсестра выкатила глаза, но затем быстро все поняла и начал звонить по телефону вызывая врача. Аристарх задыхаясь постучал по столу, и выкрикнул, не сводя глаз с парня.
– Позовите Анну. Такая молоденькая врач, с черным волосами. Она… – Напрягал извилины, чтобы вспомнить кем она работает. – Она кардиохирург. Ее вызовите.
Через пару минут от него из рук вырвали ребенка медсестры и потащили в какую то палату. Он не обращая внимания на протесты врача последовал за ними. С Артема сняли свитер и майку и стали подключать к аппарату. Аристарх ничего не понимал, только лихорадочно, как в бреду следил за бледным лицом и синими губами. Сперся на стену, давая проход другим вошедшим. Мимо пробежала Анна собирая волосы в хвостик. Он хотел схватить ее за руку, но не успел. Она с решительным видом начал ощупывать горло парня, достала какие то трубки и открыла ему рот. Затем как будто передумала и начала набирать в шприц лекарства. Детектив не слышал никаких слов. Он наблюдал, как женщина натягивает прозрачную воду в шприц и вводит в руку ребенку. Мониторы издавали неприятные сигналы, цифры дали сбой. Артем стал совсем бледный и на какую то секунду Аристарх понял, что парень не дышит. Медсестры продолжали вводить лекарства, сменяя по кругу одна другую. Врач нажимал кнопки на мониторе, а Анна приложила две штуки к груди Артема. Стрелки настенных часов то резко начинали крутится вперед, то медленно возвращались назад. Аристарх почувствовал почему-то себя виноватым. Чтобы не расплакаться, скатился вниз и присел на корточки. Так ему не было видно, что делают с ребенком. Только серьезное лицо Анны постоянно мелькало туда-сюда. Она выглядела такой уверенной, но в зеленых глазах читался страх. Резкие движения прекратились, все начало успокаиваться и первым вышел врач. Сквозь невыносимый шум в ушах пробивался длинный неутихающий писк монитора. Аристарх поднялся и подошел к распростертому, маленькому телу на большой кровати. Анна держала в руках вещь похожую на баллон. Она отбросила ее в сторону и села на стул возле постели.
– Что такое? – Все вышли и они остались втроем. – Почему ты ничего не делаешь? Почему все остановились? Верни их и скажи, чтобы продолжили! Ты врач или кто?
Аристарх ее ненавидел, хотел поднять за плечи и ударить, выбросить в окно, избить, накричать. Какого черта она села? Почему так спокойна. Он уже протягивал к ней дрожащую руку, но остановился. На него посмотрели зеленые глаза и столько боли сразу хлынуло. Она плакала, а когда увидела его то зарыдала в голос. Из ее груди вырвался длинный, невыносимый хрип, и сдавленный стон. Анна сжимала в ладонях руку парня. Опустила голову на кровать и поцеловала бледную кожу. Аристарх ничего не понимал, или не хотел понимать. Он взглянул на стеклянные глаза, застывшие в испуге, на открытый рот, на не поднимавшуюся грудную клетку. Женщина встала все так же сжимая руку, начал гладить лицо Артема.
– Неужели ты не понимаешь? – Глотала льющиеся слезы. – Он умер. – Провела ладонью по волосам мальчика и закрыла ему глаза. – Артем умер.
Он остался стоять на месте не издавая ни звука, а внутри как будто взорвалась бомба. Почему же так больно? Не верил ее словам. Он же еще меньше часа назад гулял с ним по улице. Меньше часа назад, он нарушал правила, чтобы отвезти в больницу парня. Он был так уверен, что здесь его вылечат. Аристарх наклонился над телом, коснулся еще немного теплой кожи. Прикусил губу, да так сильно, что сразу почувствовал как медленно стекает струя крови по подбородку и шее. Посмотрел на Анну. Женщина продолжала гладить щеки, голову мальчика.
– Умер? Почему? – Только эти два слова блуждали в голове, заставляя снова и снова содрогаться от жестоких фактов.
– Ты! – Ткнула в него пальцем, а на лице изобразилось отвращение и гнев. – Какого черта ты был с ним? Зачем было таскать его на улицу? Я же запретила! – И упала на кровать, издавая глухие рыдания.
– Как ты можешь быть такой?
Это агрессивное поведение подействовало на детектива как красная тряпка на быка. Он сжал кулаки и сделав три больших шага оказался возле нее. Схватил за плечи и толкнул к стене. Анна от шока не сразу сообразила, что делать. Открыла рот и в испуге разглядывала потемневшие глаза, заросшее лицо, кровавые губы. Аристарх с ужасной силой сжимал ее запястья. В этот жест вкладывал всю свою обиду, отчаяние, злость. Он жаждал услышать от нее признание, ответы, прекращение этой сумасшедшей игры. Они смотрели друг на друга не осознавая, что уже не смогут просто так разойтись, они стали почти что сообщниками. Их двоих объединяло горе, которое нельзя стереть и забыть. Этот мертвый мальчик навсегда останется в ихней памяти, навсегда вырубится в сердце. Он чувствовал ее сердцебиение, учащенное дыхание. Выдохнул. Склонил голову ей на плечо. Задавался вопросом, почему она молчит? Ему было плевать, что она чувствует, что хочет, чего желает. Хотел избавится от нее. Но при этой мысли еще больше закололо внутри. Содрогнулся. Вдохнул сладкий запах жестокой женщины. Он так близко к ней, что хочется упасть в ее ладони, зарыться в волосы, прижать к себе и остаться так навсегда. Вместе.
– Я так больше не могу. – Опустил руки. – не сегодня. Оставь меня!
– Но я… – Протягивала к нему свои пальцы, но остановилась.
– Я слишком устал.
– Аристарх…
Кажется она впервые назвала его по имени. Сразу тысячи молний ударили. Как странно слышать свое имя в ее устах.
– Уходи! Оставь меня. – Упал на стул, где прежде сидела Анна. Он слышал, как она вытирает слезы, как становится позади него, как пытается, что-то сказать или показать. – Уйди!
Хриплое прерывистое дыхание удалялось, запах исчезал. Детектив ссутулившись сидел и смотрел как уходит единственный человек, который смог бы его понять, у которого в глазах читалась та же боль, сожаление и усталость. Почему он не остался с ней? Почему она не осталась с ним? Дверь захлопнулась и Аристарх коснулся уже холодной руки Артема. Как будто хотел его удержать, извинится, но было поздно. Сколько мало времени прошло, чтобы он смог привязаться к этому парню. Поэтому доселе пытался держать чувства под контролем. Но разве такое возможно? Неужели может обычный смертный управлять непослушным сердцем? Сколько не объясняй себе все умом, а чувства берут вверх. И сейчас он понимал, что надо уходить, оставить его, попытаться забыть, надо идти работать, а внутри все замирало. Исчезла пустота, спряталась тоска, все пространство видимое и невидимое заполняла боль. Жгучая, жестокая боль, доводящая до состоянии агонии и сумасшествия, ударяла по голове заставляя все больше чувствовать себя лишним, виноватым, ненужным. Аристарх смотрел на бледное тело из которого уходила последняя связь с этим миром. Сжимал руку, провел пальцами по коже, поправил волосы. Наклонился к маленькому уху и прошептал.
– Мне так жаль. Я сожалею. Я такой как и все. Не смог сдержать обещания.
И только теперь признавшись самому себе в содеянном, вынес приговор и дал волю эмоциям. Горячие капли падали на холодные руки, на белые простыни. Так все бессмысленно и глупо, жестоко и грустно. Подошел к окну и открыл. Здесь нельзя курить. Начался весенний теплый дождь. Так кстати! Хмурая погода, мокрые улицы, одинокие люди, все так подходило Аристарху. Сперся на подоконник и вдохнул свежий воздух. Больничную тишину нарушал шум листьев. В палату влетел ветер, разбрасывая забытые записи проведенной реанимации. Далеко, на другом конце жизненной линий можно было заметить уставшего мужчину, что выглядывал в окно. Глаза следили за прохожими, автомобилями, а внутри появлялось безразличие. Мир продолжал спешить к новому дню. Все шло своим обычным чередом событий. Ни один случайный человек снаружи не знал, что где-то в комнате есть одинокий мужчина, а всего в шаге от него на холодных и мокрых простынях продолжает лежать тело маленького мальчика.
13
Снял куртку и бросил на заднее сиденье. Так паршиво как сегодня ему не было никогда. Не смог уснуть, поэтому глаза слипались и жгли. Растирал щеки ладонями, приводя себя хоть в какое-то чувство. До десяти вечера провалялся на холодном полу в ванной, затем выплевал три стакана водки в унитаз и продолжал стоять возле окна на кухни выкуривая одну сигарету за другой. Солнце проскальзывало по стеклу, по крышам автомобилей, закрадываясь внутрь, неприятно щекоча сердце. Открыл дверцу и опустил ноги на землю, разминая, чтобы не болела спина. Бросил пустую пачку мимо урны. Сделал вид, что не видит суровый взгляд служащего отела. Большая дверь открывалась и закрывалась, но она все не появлялась. Наверное хочет, чтобы он поднялся? Зачем вообще ее ждать. Но ему так все одинаково, что пусть даже сварит из него суп, все равно никак не избавится от чувства, что его трижды сбили грузовиком. Полина одетая в серое платье, до колен и белые туфли, с маленькой сумочкой радостная и улыбчивая выбежала на улицу. Сняла очки от солнца и пыталась найти детектива. Аристарх продолжал сидеть в своем автомобиле. К ней подбежал парень в форме и слегка коснулся ее плеча.
– Вот ваша…
– О, вы помните! – еще более широко заулыбалась, поправляя волосы.
– За столько лет, да.
– Сколько лет? – Аристарх решил подойти.
– За…
– Да неважно. – Хотела поцеловать детектива в щеку, но он увернулся. – Это такая поговорка.
– Угу. – Отступил на шаг назад. – Есть сигарета?
– Давай сядем в машину. – Она последовала к своей, оставляя мужчин глазеть друг на друга
– Не-а.
– Что? – Замерла держа в руках ключи.
– Едем на моей или я домой. – Скривился от попавшего луча солнца в глаз. – Дай сигарету.
Полина стояла не двигавшись пару секунд, как будто что-то усердно пыталась просчитать. Потом ударила рукой по капоту авто и с улыбкой на ходу протягивала дамские сигареты Аристарху. Он сразу закурил, сел в машину и не обращая внимания на цветочный запах духов завел мотор.
– Не нажимай! – Сжал ее руку. – Не хочу слушать музыку.
– Ай! – Потирала запястье. – Больно же!
– Ничего не трогай. – Его начинало раздражать, что она смотрит на него.
– Ты хмурый сегодня. Что случилось?
– Тебе какая разница? – Выбросил недокуренную сигарету в окно и достал другую. – Говори куда ехать, чтобы побыстрее это закончить.
– Хотела узнать. Может я бы помогла.
– Это точно нет.
– Тебе со мной не приятно?
– Дело не в этом. – Бросил взгляд на красивое личико, что по детски надуло губы.
– Так в чем?
– Это… это к тебе не относится. Давай перестанем говорить!
Она упала на спинку сиденья и серьезно следила за дорогой. Аристарху стало немного совестно. Эта женщина же там не была, не знает, что произошло, так зачем быть таким грубым? Достала из сумочки помаду, подвела губы, поправила волосы, а детектив неприятно скривился. Пытался как можно глубже вдыхать воздух сквозь окно, чтобы не зацикливаться на пьянящем аромате цветка Гардения. Вдруг она ударила его по руке.
– Вот! Останови, пройдемся по магазинах.
Полина выскочила из машины, расправила платье и улыбнулась. В ее то возрасте очень непривычно вести себя как ребенок, но это позабавило его. В целом с каждым движением вместе с ней, с души улетучивалась пустота.
– Так. – Покрутила головой. – Начнем отсюда. – Ухватила его за футболку и затянула в стеклянные двери.
– Если ты думаешь, что мы будем ходить по магазинах, то ошибаешься. Я это делаю, чтобы пойти на вечеринку, я хочу встретится с тем парнем. Давай возьмем первый попавшийся и уйдем. Вообще было бы лучше, если бы ты… – Изогнулся, потому что она пнула локтем его в живот.
– Хватит! Лучше иди примерь это.
– Ты предлагаешь одеть мне голубой костюм?
– Что тут такого? Я одену голубое платье, будет очень красиво смотреться.
– Угу. – пошагал к выходу.
– Куда ты? – побежала за ним останавливая. – Хорошо. – сглотнула, выравнивая дыхание. – Сам выбирай, я только немного…
И не договорив бросила костюм на диван шагая к примерочным. Не оборачиваясь стояла на месте сжимая кулаки. Аристарх не мог понять ее поведение. Сама сюда его притащила, да еще и злится. Неужели он раздражает ее так же сильно? Подошел к темным цветам, выбрал свой размер и пошагал к ней. Пухлые губы с вишневым блеском, сразу изогнулись в улыбке, покрасневшие щеки и глаза. Именно в голубых глазах читалось, что-то ужасное, неприкрытая враждебность, пугающая жестокость. Он на секунду сравнялся с ней, но не желая разговаривать скрылся в примерочной. Пока раздевался, то слышал ее шаги на высоких каблуках, расстегивание сумочки несколько раз, даже прерывистое глубокое дыхание. Аристарх сглотнул и отвернулся от большого зеркала в полный рост. Как же изменилось тело за последние месяцы. Как вернутся в былую форму? Застегнул пуговицы рубашки, одел пиджак. Усмехнулся, подумав, как бы выглядела его душа, столь израненная? Сел на стул и открыл ногой дверцу. Полина не выразила ни восторга, ни удивления. Подошла, стала рядом, взглянула в зеркало, поправила волосы. Он схватил ее за руку, привлекая внимание, и поднес к губам. Нежная кожа коснулась шершавых губ. Закружилась голова от пьянящего аромата цветов. Ему так хотелось, чтобы она была нежнее, чтобы она позволила себя любить. Карие глаза встретились с голубыми.
– Я так от всего устал. – сжимал ее руку, чтобы ей тоже было больно, чтобы она хоть что-то сделала. Зарыл тонкие пальцы в свои волосы. – Скажи же что-нибудь. Я не выношу тишину. Не могу это слышать.
Он хотел насладится ее прикосновением, ее присутствием. Пусть ласкает его тело, пусть говорит приятные слова, пусть будет прекрасна, добра, пусть сделается женщиной, которую он хочет. Оказаться с ней далеко от города, там где полевые цветы, где нет суеты и забыться. Окунутся в весеннюю прохладу и утонуть в объятиях, как маленький ребенок. Все в одну секунду разбилось. Она убрала свою руку и отошла назад. Окинула его оценивающим взглядом.
– Не плохо, но могло быть лучше, слушай ты меня. Давай поедим. – Собрала его повседневную одежду с пола и пошла к милой девушке, стоящей у кассы.
Переложил все вещи из куртки и вырвал у нее из рук пистолет. Сунула ему коробку с новыми туфлями садясь в машину. Солнце стояло в зените, выгоняя всех людей на улицу. Возле фонтанов толпились дети, переполненный парки и кафе, на лавочках распивали напитки и весело проводили время подростки. Аристарху хотелось, чтобы лил дождь. Пустился ливень и разогнал счастливых прохожих, чтобы он всматривался в дорогу и не мог распознать цвет светофора. Полина, скрестив руки на груди молча смотрела в окно. Впервые она непривычно сделалась серьезной. Впервые на красивом личике читалась взрослая отчужденность. Созрела за пару дней? Поездка, что должна была закончится через пару минут, затянулась на час. Они кружили по городу и ни один не хотел останавливаться. Аристарху было безразлично, чем занимается, а что испытывала женщина сидящая рядом, он не мог угадать. Выбрасывал тонкие сигареты и чиркал спичками. Наконец она предложила поесть фаст-фуд.
Сели за столик, заказали большие порции почти всего и кофе. Детектив чувствовал, как во рту появляется привычный вкус желчи. Проглатывал слюну, но тошнота только возрастала. Сделал пару глотков горячего напитка и наблюдал как она ест. Полина почти не пережевывая заглатывала одно блюдо за другим.
– Все-равно, – Растрепал волосы, – не понимаю, откуда у тебя такой аппетит?
– Хочешь? – Не дожевав, с набитым ртом предложила картошку.
– Не-а.
При приеме пищи она себя не контролировала. Это единственный случай, когда Аристарх смог увидеть ее несдержанные, испорченные манеры поведения. Рассмотрел появляющиеся морщины на переносице и возле глаз, слишком бледную шею. Оказывается и эта женщина не идеальна. Вздохнул и отвернулся к окну. От этого факта, она не сделалась менее привлекательной. Наоборот для него осталась такой же притягательной, женственной, даже безупречной. Не важно как она ест, что делает, как спит, следит ли за собой. Важно лишь, то, что она к нему испытывает? Сгорает ли желанием так же, как он к ней? Расстегнул две пуговицы рубашки. Этот пиджак его душил, все казалось таким маленьким, а он слишком большим. Ему хотелось спросить ее, забросать вопросами, узнать правду и не мучится. Почему она к нему так холодна и местами слишком жестока? Что же это такое, игра, только интрижка, чтобы отвлечься, от другого или же настоящие неподдельные чувства? Но он ничего этого не смог выговорить. Смотрел на шелковистые волосы, губы испачканные майонезом, длинные ногти с синим лаком и глаза, что все время ускользали от него. Нравилось это платье, эти руки, маленькая сумочка, серебряный браслет, все что принадлежало ей, то он и желал.
– Ты не хочешь есть?
– Нет.
– Но почему? Уже обед!
– Мне хватит кофе.
– Ты слишком плохо выглядишь. Мне еда поднимает настроение.
– Я это заметил. – Немного улыбнулся.
– Попробуй и ты.
– Мне это не поможет. – Снова растрепал волосы.
– Ты такой из-за работы?
– Не совсем. Вернее нет.
– Нет?
– Почему это так тебя удивляет?
– Почему же? – Отодвинула пустую тарелку. – Я думала, ты только о работе думаешь.
– Угу. Знала бы ты, что творится у меня в голове. – Улыбка.
– Расскажи. – Голубые глаза засверкали.
– Нет уж. Если бы ты рассказала первая. Я не могу так…
– Я… – Пару секунд заминки, обдумывая, стоит ли говорить. – У меня есть способ для разрядки, чтобы обуздать демонов внутри.
– Какое сравнение. – Засмеялся, но она оставалась серьезной, даже слишком серьезной, что смутило Аристарха. – А я вот просто устал. Не думаю, что нашел бы сил, чтобы что-то там усмирять.
– Каждому человеку нужен стимул. Движущая энергия, что заставляет идти дальше.
– Правильно. Но что делать если нету желания даже искать эту последнюю энергию?
– Придумай что-то.
– Чего?
– Придумай себе цель, хотя бы маленькую. Ты полностью отвлечешься на достижение результата, а это чувство пройдет.
– Как может такое пройти? – Сцепил зубы.
– Ты даже не представляешь с чем человек способен жить. Надо только смирится. Эта способность и отличает нас от животных. Ты чувствуешь боль, но продолжаешь вставать с утра, чистишь зубы, моешь лицо, уходишь на работу, а внутри… что же внутри?
– Пустота? – Неужели она испытывает тоже самое что и он или только прикидывается. Она ведь улыбается. Скривился от возрастающей тошноты.
– Если пусто, то ты ничего не должен чувствовать, но это же не так?
– Да, мне грустно и больно. – Слишком испытующий взгляд, слишком все далеко зашло. Разве он готов излить ей душу? В этом людном кафе, раздражающе светлом от солнца, готов рассказать все?
– Так значит никакой пустоты нет? Что же тогда образуется внутри на месте человека?
– Все так и остается. – Допила воду. – Ничего не меняется. Человек ушел, а воспоминания о нем остались. Все так как и было. Ты в любой момент, закрываешь глаза и переносишься к этому человеку. Снова и снова проживая с ним эпизоды жизни. И то как ты себя чувствуешь снова и снова зависит от того, каким был этот человек.
– Да… – Вспомнил серые большие глаза, маленькие пальчики, холодное тело, и так больно закололо в груди. – Мне грустно. – Отвернулся, чтобы она не заметила наступающие слезы.
Он не видел как меняется ее лицо от гнева до милой нежности. Как она сгребает все в кучу и выбрасывает в мусор, поднимается и уходит оставляя его на едине с собой. Только через пару длинных минут Аристарх увидел самоуверенную, красивую женщину, что стояла возле машины и ждала. Она ждала его. И так хотелось об этом закричать, чтобы все знали. Никто бы не поверил, но детективу хотелось заверить каждого, что эта прекрасная женщина хотя бы на маленький миг жизни, но все же принадлежала ему.
Настроение менялось, но не так быстро как у нее. Не успевал уследить, как морщит лоб, как прикрывает глаза и в конец отворачивается от него, оставляя любоваться размытым отражением в окне. Аристарх втискивал с силой кнопку, переключая радиостанции. Усердно пытался избавится от чувства отвращения к себе, но не удавалось. Перед глазами мелькал образ Артема и голос совести нашептывал жгучие, больные обвинения. Смахнул рукой, как будто отгоняя все это. И на заднем сидении молчаливо уселась тоска. Он уже как третий лишний выбежал с машины, оставляя женщину позади и вбежал по лестнице к ее номеру. Переминаясь с ноги на ногу выглядывал знакомый силуэт, что неспеша приближался к нему. Полина оставалась такой невозмутимой и даже не пыталась расспросить его, что же происходит. Удовлетворившись ответами в кафе, напустила привычную холодность и принялась раздеваться. Даже не посмотрела в его сторону, когда Аристарх ворвался в ванную и со стуком закрыл дверь.
В лихорадке упал на пол, снимая пиджак и расстегивая пуговицы. Невозможно было справится с этими чувствами, с осознанием, что он по-прежнему одинок. Вывернуть на изнанку душу, выпотрошить это ужасное тело, испачкаться в собственной крови. Все что угодно лишь бы замолчал этот въедливый голос. Шум в ушах не давал расслышать, чем занимается женщина за дверью. Ему захотелось постучать к ней и чтобы при одном только взгляде она все поняла. Разгадала и утешила, убаюкала, успокоила. И ему бы не пришлось идти на эту вечеринку, разговаривать с другими. Зачем эти другие если есть она? И пульсирующим ударом разбрасывался единственный вопрос, поймает ли он убийцу?
Через несколько часов, как ему казалось, Полина позвала его. В голубом длинном платье, с зачесанными волосами, что так соблазнительно открывали взгляд на тонкую шею, сверкающие глаза, нежный макияж. Ничего лишнего, только все это делало ее еще более прекрасней, привлекая Аристарха к себе. Она вопросительно уставилась на него, протягивая колье. Детектив не понимая, что все таки идет к ней, дрожащими руками ухватился за дорогую вещь и закрыл глаза. Она снова так близко, пленительно рядом. Пьянящий аромат ударил в голову, окончательно завораживая его. Провел рукой по плечу и не удержался. Склонился над ней и коснулся губами нежной кожи. Шея изогнулась, из груди вырвался тонкий вздох. Вот этот момент. Она не противится, не ускользает. Она в его крепких руках, она его желает, подразнивает, подчиняется. Но вдруг искаженное отображение мужчины и женщины в зеркале показалось ему не естественным. Кто-то здесь явно лишний. С расстегнутой рубашкой, осунувшимся лицом. Слишком уж выделялась усталость, неухоженность, заброшенность всего на ее фоне. Вздохнул и отступил. Полина поправила его одежку, одела на него пиджак, завязала голубой галстук и вышла из номера. С ней он чувствовал себя не таким уверенным, она заставляя меняться, даже требовала этого. Содрогнулся. В большой комнате еще остался ее запах, ее присутствие не улетучилось. А детектив вспомнил о другой. Ведь с той другой он не испытывает такого. С той другой ему легко и непринужденно. Когда же впервые осознал это, или только сейчас?