Богдана Юрьевна Сабадош
Правосудие чувств
10
Протирая красные глаза, Аристарх пошел к Зелковскому. На обочине шоссе стояла сгоревшая до последнего миллиметра машина. Патологоанатом путался под руками остальным экспертам и все время заглядывал на переднее сидение. Кругом рассыпалось битое стекло и детектив переступал через осколки. Подойдя ближе закурил, еще пахло дымом. Нагнулся вперед, внутри один пепел и чернота, не понятно даже как была окрашена машина. Положил руку на плечо Зелковскому.
– Так что я здесь делаю? Трупа же нет.
– Вообще то есть. – Ткнул пальцем в скомканное черное месиво. Металлический шпатель соскреб куски липкого содержимого и показалась белая кость.
– Угу. И что?
– А ты взгляни на заднее сиденье. – На другой стороне автомобиля стоял Андрей Андреевич.
Переместился к предложенному месту. Действительно среди черного цвета мигало что-то маленькое. Неизвестный предмет заиграл серебром, когда на него посветили фонариком. Аристарх закрыл глаза, сровнял спину. Вытянул перчатки из кармана Зелковского и открыл дверцу. Запах дыма резал глаза и нос, почти что душил. Откашливаясь детектив стал рассматривать серебряную монету на черной ладони. Провел аккуратно указательным пальцем с обеих сторон, слегка подул и причмокнул. То самое изображение. Две женщины высеченные в профиль. За это время так долго рассматривал имеющуюся монету дома, что ни с чем бы не перепутал эти изображения. Поднял взгляд на не менее озадаченного Андрея.
– Как так? Это шутка?
– Если бы.
– А труп это женщина?
– Так нельзя понять… – Зелковский поджал губы.
– Позвони мне в том случае если это женщина.
– А если нет? – Андрей оказался возле него и забрал монету в прозрачный пакет.
– Тогда это не мое дело.
– Да ладно тебе. А что с этим? – Помахал предметом в руке.
– А что с предыдущим делом? – Стал крутится на месте.
– Могу тебя тоже самое спросить.
– Но ты же главный.
– А тебе зачем вести независимое расследование?
– Здесь есть камеры?
– Чего?
– Если есть, то там должна быть запись аварии или как это случилось?
– Машина загорелась. – Зелковский поправил очки.
– Это понятно. Но от чего? Не сам же он себя подпалил. Где второй автомобиль?
– Нету. – Андрей Андреевич посмотрел по сторонам и как будто только сейчас уяснил для себя, что не понял такие простые вещи. Выругался и закурил.
– Вот именно. А должна быть. Значит другой виновник скрылся с места аварии, а это уже преступление и убийство. Учитывая эту монету, за рулем другого авто мог быть тот, кого мы так долго ищем.
– И что собираешься делать?
– Посмотреть камеры наблюдения.
– Отлично, я еду с тобой.
– Не-а.
– Но ты же не знаешь, что за фирма обладает этими камерами. Будь уверен в участке никто тебе не поможет.
– Чего ты хочешь? – Аристарх сжал кулаки.
– Все просто. – Оскалил зубы. – Мы едем вместе. Соглашайся. Я же не с Давидом тебя отправляю.
Он пошел к своей машине, но Андрей его остановил. Немного поругавшись Аристарх уступил. Удобное сидение нового автомобиля упрощало движения и не так чувствовалась боль. Выключив радио детектив борясь с сонливостью решил разговаривать.
– И ты знаешь куда ехать?
– Да, я сам знаком с парнем, что…
– Ну понятно все. Я то думал, что ты сам додумался до такого. Ничего без меня не можешь.
– Не льсти себе. Лучше скажи, что удалось узнать? И почему не отвечаешь на звонки?
– Ты как женщина. – Улыбнулся.
– Скажи же мне хоть что-то.
– Ладно. – Отстегнул ремень безопасности, что давил на живот и повернулся к другу лицом. – Убийца женщина.
– Почему?
– Потому…
– Какое то неубедительное… если так и дальше пойдет, то нам никого будет брать. Черт!
– Да погоди ты! Все убийства сделаны с медицинской точностью, так?
– Ага.
– Исходя из этого, можно сказать, что это врач.
– И ты знаешь кто это?
– Да, но мне надо время…
– Ты всегда это говоришь. Достал. Скажи, кто она?
– Если ты завалишься к ней в дом, то спугнешь. Скорей всего дома у нее ничего нету. И ты глупо истратишь свой шанс. Надо поймать ее с поличным.
– И как ты собираешься это сделать?
– Я сблизился с ней.
– Ты с ней спишь?
– Еще чего! Нет конечно.
– Ты хочешь переспать с ней, влюбить в себя и чтобы она сама привела тебя к трупу, так получается? Ты…
– Что за бред? Вот поэтому я и не рассказываю никому, то что думаю.
– Потому что у тебя извращенные мысли.
– А у тебя нет?
– Не боишься, что лежа в постели, среди ночи она достанет нож или пистолет и застрелит тебя. Каково бы было, а? – И он засмеялся.
– Тебя забавляет моя смерть? – Аристарх закурил и сам заулыбался.
– Вот, это здесь.
Вошли в большое здание. Пока Андрей разговаривал с мужчинами в черных костюмах, детектив смотрел в окно на оживший ото сна город. Еще час назад он был с ней, ощущал запах, ее тела, и эти слова. Что творится в этой маленькой головке? При воспоминании о зеленых тоскливых глазах ему сделалось тошно. Посмотрел на свое отражение в окне. На фоне проезжавших маленьких автомобилей выделялась исчезающая фигура одинокого мужчины с растрепанными волосами, острым носом, потрескавшимися губами, помятой одеждой. Он обнял себя руками и опустил голову. Выдохнул. Так хотелось все забыть.
– Ты идешь? – Андрей толкнул его в спину.
– Да.
– Вот этот парень вчера или уже сегодня был в ночную смену и видел все. – Показывал на идущего впереди них маленького мужчину одетого тоже в черный костюм.
– И кто был за рулем?
– Сами узнаем.
Поднялись в лифте на третий этаж. В каждой открытой комнате располагались компьютера с большими экранами. Наконец все трое вошли в одну и мужчина сел за стол и начал ударять пальцами по клавиатуре. Через две минуты включил видео и пригласил обоих сесть. Аристарх внимательно всматривался в почти расплывчатое изображение. Немного отвлекал запах свежо заваренного кофе.
На видео черная машина не остановилась на мигающий красный цвет светофора, не сбавляя скорость погнала вперед. Другая белого цвета немного постояла на пешеходе, а затем погналась за ней. Белый автомобиль на скорости врезался в черный, и первое авто сделав два переворота оказалось на обочине шоссе, где сразу же загорелось. Белая машина постояла пару минут наблюдая за вспыхнувшей жестянкой и уехала. Ролик закончился.
– Сколько это было времени? – Аристарх достал блокнот.
– Три часа сорок четыре минуты утра.
– Угу. А кто вызвал пожарных или полицию?
– Не знаю. В этой камере вмещается только одно движение дороги, и не видно что творится справа. Видимо там и были свидетели.
– Так покажи нам другие видео с других камер.
– Не могу.
– Как это?
– Другие записи удалены.
– Что?
– Если бы вы пришли до шести утра, то успели бы, но сейчас уже восемь, так что мы их удалили.
– Что за бред? Записи так быстро нельзя удалять. А если на них доказательство убийства как в этот раз?
– У нас такие правила.
– Дурацкие правила! И что нигде нету какого то хранилища, облака, или как это называется?
– Не-а. Это единственная база для всех записей.
– Мне кажется ты что-то недоговариваешь.
– Эй! Успокойся. Такие правила. Они частная фирма и это ихнее право, что делать с записями. Будь доволен и тем, что уже здесь.
– Хм… – Аристарх почувствовал враждебность в голосе друга. Потер руки и сел за стол нажимая на значок паузы. – Тогда ты можешь сделать более четкое изображение, чтобы я записал номер машины?
– Постараюсь.
Мужчина водил компьютерной мышью по экрану и заверив детективов что это самый лучший результат сел в другое кресло, освобождая им место. Пересмотрели все четыре раза. Аристарх вывел аккуратным почерком четыре цифры одной машины и название и тоже самое для другой.
– Вот же! Номера видны, а вот в лице я не уверен. В черной машины вообще стекла слишком темные, чтобы увидеть что-то. А у второй водитель надел кепку и все равно изображение не очень. Я все таки не могу сказать это мужчина или женщина. Какая неприятность. – Он перевел взгляд на бледное лицо Андрея. Тот быстро дышал, приоткрыл рот и снова нажимал на пуск, чтобы в шестой раз посмотреть видео. – Ты что-то заметил?
– Нет. – Моргнул и сглотнул. – Нет. Если это все, то мы уходим.
– Ладно.
По пути к машине и дорогой к месту преступления молчали. Аристарху показалось очень странным, что его надоедливый друг так спокойно выдерживает тишину. Внезапно на пухлом лице изобразилась гримаса испуга и отвращения. Как же знакомо это чувство детективу. На месте где была с утра машина, осталось только битое стекло. Солнце поднималось ввысь и становилось жарко. Один расстегнул пуговицы пиджака, а другой кожаную куртку.
– Мне теперь и это дело надо расследовать. Кажется, если бы не отвлекался на твоего этого полицейского, то не было бы этой брошенной монеты. Что за послание хочет донести до нас?
– Та женщина врач которую ты подозреваешь, она богата?
– Что? – Аристарх закашлялся от застрявшего дыма в горле и от неожиданной смены разговора. – Нет.
– Это плохо.
– Почему? Да, что происходит.
– Теперь я уже ничего не понимаю. Если мои догадки подтвердятся, то будет очень…
– Я значит делюсь всем с тобой, а ты?
– Не будь таким глупцом! Это же я учил тебя этой работе. Не можешь быть лучше меня.
– Так значит?
– Мы закончили, я иду работать.
– А мне что делать? Пробей хоть номера. – Аристарх сжал руку Андрея не давая ему сесть в машину. – Ты же знаешь, что в участке мне никто не поможет. Зачем было звать если не хочешь…
– Подумай как нам третье убийство закрыть, а об остальном я позабочусь.
– Скажи мне, что ты увидел на видео?
– Ты…– Выдернул руку и открыл дверцу. – слишком много на себя берешь. Делай то, что я говорю.
Он толкнул Аристарха и через секунду автомобиль скрылся из виду. Детектив вытирал кровь с губы и выбросил четыре сигареты на землю, разорвал пустую коробку и растоптал все. Закрыл глаза, но кроме двух машин и размытых лиц ничего не припоминал. Что же там такое было? Единственной надеждой для него было, если сгоревшим телом окажется женщина, а если нет? Тогда зачем этот маньяк подбросил монету? Может он снова ошибся и убийца мужчина? С чего он взял, что надо подозревать эту симпатичную девушку? Какая гадость! Ударил кулаком по рулю, сиденью, по своим ногам. Плевать на красный цвет, на пешеходов, на полицейских, на все, кроме личности этого маньяка. Захотелось выпить, залить в себя кучу алкоголя и проспать до того момента, как кто-то другой раскроет это преступление. Но все такие болваны, а Андрей Андреевич, что-то скрывает. Если он сдастся, то…
Захлопнул дверь квартиры, бросил на пол куртку и упал на кровать. Красные глаза остановились на стене, что почти вся была увешана фотографиями, белыми бумагами, исписана маркером вопросами без ответа. Что здесь делает третья женщина? Неужели он ее убил? Сколько времени еще придется таращится на эти кровавые обои? Хотелось все сорвать и выбросить в мусорку и больше никогда, никогда к этому не возвращаться. Выдохнул. Почему в этот раз все так тяжело? Зачем только он рассказал ей о своем прошлом? А другой признался, что ненавидит эту работу. Так ли это? Забить все и уехать, как все просто! Но если будет гонятся как сумасшедший за каждым подозрительным типом или уедет в глубокую глушь, где только деревья и птицы, то все равно чувство одиночества не исчезнет. Закрыл глаза и стало так легко, ведь накатывал сон. Тело расслабилось, рука упала на пол, дыхание замедлялось вдруг понял, что может спокойно уснуть, ведь ему не снятся больше кошмары. В дверь постучали. Аристарх стал прислушиваться. К нему ли это или уже спит? Снова стук. Встал и медленно переставляя ноги побрел к двери. Два быстрых стука. Сердце забилось. А если это все таки сон? Снова кошмар и на него вывалится тысячу трупов или его съедят зомби, а просыпаться всегда так тяжело. Скривился и сцепил зубы, подавляя всячески подступающую к горлу рвоту.
Рука повернула замок, потянул на себя дверь и закусил губу. От слишком большого потока мыслей в голове, все чувства поставили на паузу и Аристарх не смог ничего сказать. Улыбчивая женщина прошла мимо него оставляя после себя новый запах духов. Детективу это припоминало зиму, леденящий холод и замерзшую длинную дорогу. Но можно ли что-то унюхать при минус сорок мороза? Скривился и обернулся к ней. Полина сбросила длинный плащ и оказалась в нижнем белье. Длинные каблуки, черный цвет материи, распущенные вьющиеся волосы, две полоски свисали вниз, незаметно касаясь бедер. Почему не одела чулки?
Аристарх подошел к ней, сровнял глаза, дыхание, окунулся в этот аромат. Хотел было сказать, но она положила палец ему на губы, а затем облизала. Теперь и у нее на языку вкус его крови. Сухие губы так горели, он вытер подбородок и отступил к кровати. Полина расстегнула ему брюки. Верхняя одежда, затем штаны оказались на полу. Наконец он касается этого гладкого тела, а как же приятно она пахнет. Издал глухой стон и спрятал лицо в волосы лаская ее шею. Ему хотелось, чтобы эта женщина была нежна с ним, чтобы каждый ее вздох заполнял зияющие дыры в сердце, чтобы смогла стереть ужасные мысли и подарить сладкие чувства. Отогнала тоску и спрятала одиночество, ощущать тепло тела, а не холод постели. Его руки скользили по коже, все сильнее прижимая незнакомку к себе. Пульсирующая артерия, тонкая кость, маленькая впадинка разделяющая шею и грудную клетку, все такое шелковистое, желанное, приятное. Хотелось забыться, спрятаться, растворится в ней. Детективу хотелось, чтобы его любили.
Ее мальцы снова зарылись в волосы и больно потянули назад. Аристарх широко распахнул глаза и пытался понять нормально ли это ощущать одновременно желание и неприятную боль? Пухлые губы покрывали поцелуями его загрубевшую кожу. Захрипел и сцепил зубы, чтобы не закричать. Ему казалось, что еще секунду и она вырвет волосы. Чувствовал как струя горячей крови из уголка рта течет вниз по подбородку. Она сжимая его руки, все сильнее вдавливая в постель. Неужели ей не приятны прикосновения? Пока Полина ласкала его тело, он уставился на стену увешанную фотографиями. Закрытые глаза, бледные лица, разные цвета волос, и кто-то здесь точно лишний. Как отличить плохое от хорошего, ложь от правды, мысли от чувств? Обжигающие следы на коже после поцелуев. Водила языком вырисовывая несмывающуюся печать. И снова неразделимая душевная боль. Она укусила его в плечо, на пару секунд задержав дыхание, впилась зубами в мясо. Не имея возможности оттолкнуть ее, он стиснул кулаки, содрогнулся, затем еще раз. Хотелось кричать, ругаться и прекратить это, но в то же время притиснуть к себе и сменить все в нежном темпе. Взгляд застыл на растерзанном теле, связанном цепями, на ржавой комнате и тусклом свете лампы. Малое изображение на фото все отдалялось. Женщина отстранилась от него. Аристарх пытался сровнять дыхание и не осознавать внутри возрастающее, жестокое чувство пустоты.
Полина села на расстоянии вытянутой руки, прикрыла голое тело простыней и проследила за его взглядом.
– Тебе не надоело все время видеть это?
– Это часть работы.
– Но ты же можешь спрятать в папку и достать когда надо.
– Нет… – Лег на спину и стал смотреть в потолок. Захотелось курить и ни о чем не говорить.
– Встаешь с утра и видишь, засыпаешь тоже последнее видя фотографии. Зачем? Ты же и сейчас смотрел на них…
– Не-а. – содрогнулся, но не нашел мужества посмотреть на нее.
– Чтобы поймать убийцу надо думать как он, но это трудно.
– Почему?
– Все изначально понятно. Лев скучающий в траве знает, что не надо боятся зайца. А вот замешкавшаяся лань, станет убегать от тигра.
– Хм… Это ты к чему?
– Хищники остаются хищниками. И поедающий траву не станет клевать мясо.
– Да, такова природа, но человек единственное существо у которого есть выбор. Он сам решает кем ему стать.
– А если нет? Если за него все решил кто-то другой? Как изменить то, что оттачивалось годами? У нас у всех есть границы, которые нельзя пересекать, но стоит это сделать, и мы становимся падалью.
– Мне что-то в это не верится. – Подавил зевок.
– Ты хочешь поймать убийцу?
– Да.
– И ты мыслишь как жертва?
– Чтобы поймать его я должен думать как он, дышать как он, чувствовать как он.
– Да-а-а, но этим самым разве ты не становишься таким же как убийца?
– С чего бы это? – Приподнял голову. – Я никого не убиваю, а он да.
– В конце трудно отличить одно от другого. Если застрелишь обычного гражданина, то тебя посадят, а если прикончишь плохого парня, то тебе дают награду, а?
– Здесь важно, кто какие преступления совершил.
– Осуждаешь поступки, а как же сам человек? Существо как индивидуум?
– Да, я смотрю на человека который сделал преступление и надеваю наручники, потому что нельзя закрывать глаза на то, что у него есть оправдание. Не важно какие цели он преследует, если убил, значит, должен быть наказан.
– Как чертовски просто у вас у полицейских.
– Я детектив.
– Какая разница? Какое отличие между всеми вами?
– Я расследую то, что хочу. Я частный детектив.
– Независимый от чего?
– Ото всего.
– И это убийство ты тоже хотел разгадать?
– Послушай… – Аристарх встал, натянул штаны и начал рыться в карманах куртки. – ты меня утомляешь. Вот черт! – Вспомнил разбросанные сигареты на обочине дороги. Подошел к окну и открыл.
– Хочешь курить?
– Да, но у меня закончились.
Ему не хотелось стоять здесь и смотреть на зеленые деревья, вдыхать теплый воздух, но еще труднее было повернутся к ней, встретится с голубыми глазами и признать, что проиграл. Она здесь, а ему так одиноко. Как и десять лет назад испытывает холод, раздражение, боль, неудовлетворенность. Почему все повторяется снова и снова? Выдохнул, взял тонкую сигарету в руки и закурил. Выпуская дым все отдалялся и чтобы усмирить чувства хотел что-то сказать, что-то личное, странное, возможно постыдное. Слышал как короткие шаги прекратились и женщина снова оказалась на прежнем месте. Почему бы не упасть на кровать, зарыться в ее волосы, коснутся этого тела, послушать как бьется чужое сердце? Почему бы снова не заняться с ней любовью?
– Знаешь ли, я должен признаться, это возможно странно. Я… я… я не знаю, но больше всего в гардеробе женщины мне нравятся чулки. Да! Ихняя прозрачность, шелковистость, и то, как вы, женщины их одеваете и снимаете. Как одеваете, а я могу снять. – И он засмеялся.
Вот между сигналящим авто на улице, между заходившим солнцем за тучу, поймал секундное спокойствие, радость, счастье в моменте, а потом все исчезло, и луч солнца неприятно резал глаза. Почему она молчит? Аристарх выбросил сигарету и повернулся к ней. Полина смотрела на него, разглядывала руки, торс, пальцы на ногах, отросшую бороду, кровавые губы, красные глаза. О чем она думает, чего хочет от него? Наконец голубой цвет переменился и забушевал как море, унося с собой одинокого мужчину в круговорот черной бездны. Припомнил, что хотел спросить.
– А ты сможешь пробить номера машины?
– Зачем?
– Это по делу. Надо.
– Сам почему не сделаешь?
– Тебе то какая разница? – Раздражение все возрастало.
– Если просишь помочь, то будь повежливее. – Надула губы, становясь похожей на капризного ребенка.
– Ладно. – Достал блокнот, пролистал страницы и вырвал одну бросая на постель. – Помоги мне если можешь.
– Это относится к этому делу? – Указала пальцем на стену.
– Да. Кажется.
– А что мне из этого?
– Эм… – Подошел к окну. – проведем время вместе, если захочешь.
– У-у-у. – Захлопала в ладоши. – Иди сюда.
– Нет.
– Послушаем снова музыку или фильм?
– Ни то, ни другое… я слишком устал.
– Так, тогда поспим вместе.
– Я не могу уснуть с кем-то рядом.
– У тебя давно не было женщины?
– Давай остановимся на этом. – Вытер со лба выступивши пот.
– Я проголодалась.
– У меня ничего нету.
– Не хочешь сходить куда-то?
– Не-а, лучше посплю.
– Где же ты был прошлой ночью?
Не мог представить чем в этот раз занимается та женщина. Осталась ли дома, как и говорила? Или занята новой операцией? С ее слов она постоянно работает, а чем занимается он? Возможно в это самое время готовит новый план, а он зевает у открытого окна. Аристарх пригладил волосы и рассматривал маленькие пальчики на ногах, гладкую щиколотку, колени, чуть прикрытое левое бедро, плоский живот. Навязчивые мысли все сбивались в кучу, нарушая движение в голове. Как бы хотелось все закончить и попробовать что-то с этой женщиной. Неужели он начинает влюбляться? Больно ударило в спину и молния ниспадающая с неба подкинула один вопрос.
– Ты разбираешься в искусстве? В картинах и такое… – Не понимал зачем заводить этот разговор, ведь она уже собиралась уходить, а ему так захотелось остаться одному и чтобы была тишина.
– Да. – Поджала губы. – А что именно ты хочешь узнать?
– Мне… ну… приснился сон, скорей кошмар. В общем там большой мужчина, с седой бородой поедал младенца. Это не выходит у меня из головы. И мне кажется, что я такое где-то видел.
– Как именно он его ел?
– Это… – Скривился, когда вспомнил брошенное тельце в сторону и надвигающего великана.
– Вот. – С экрана мобильного телефона на него смотрело чудище с большими глазами, держало обеими руками человеческое тело, голова которого была уже поглощена ртом, как черной дырой. – Это Франциско Гойя, картина называется “Сатурн пожирающий своего сына”. А вот это… – Перелистала страницы. – Рубенс. – Аристарх удивился, ведь сейчас увидел почти, что точное изображение своего сна. Даже младенец застыл в немом крике.
– Да. Вторая это оно. Как говоришь называется? – Впивался взглядом в ужасную картину.
– “Сатурн пожирающий своего сына” или “Сатурн” у Рубенса. В последнего он более реалистичен, более правдоподобный к легенде.
– Какой легенде? – Не мог оторвать взгляда.
– Ну по древнегреческой мифологии Кронос боялся, что дети свергнут его с трона и поэтому он пожирал их еще в пеленках.
– Как? Ел своих детей?
– Это же легенда. – Засмеялась. – Миф. Нельзя верить сказкам.
– А если такое действительно было? И к тому же, зачем такое рисовать?
– Здесь уже надо ознакомится с историей. Гойя писал при дворе, у него тоже красивый стиль, но под конец жизни он заболел, и видел разные видения, которые рисовал. Возможно поэтому так устрашающе искажена вышла история Сатурна у Гойи. А вот Рубенсу удалось передать реалистичность мифа. Тоже нагоняет страх, но уже от самого факта, что такое когда то могло произойти.
– Да, согласен. – Вернул телефон. – Откуда тебе это известно?
– Я посещаю выставки, скульптуры и картины меня вдохновляют, как и музыка. Читаю книги не просто ради забавы и вот. – Улыбнулась. – Доволен теперь?
– Угу. Но зачем мне это не пойму.
– Где же ты видел это, раз не интересуешься искусством?
– Видимо что-то в работе было такое. Я ни разу не был в музее.
– Да, и снова лишаешь себя удовольствия.
– Какое там удовольствие? Там же полнейшая скука. Ходишь кругами и должен рассматривать картины, я лучше посплю или прогуляюсь.
– Ты скучный.
– А ты это уже говорила.
Сразу засмеялись в голос и сделалось так спокойно и тепло. Но вдруг, как будто влетела птица в комнату и сделала беспорядок. Аристарх кое-что понял очень важное. Хлопок справа, шум воды слева, надвигающаяся буря, что никогда, никогда прежде не меняла расположения уничтожения в его жизни. Под лучами солнца засверкала серебряная монета. Он выбросился из своих воспоминаний, сжег мосты мечтаний и выбежал из комнаты сжимая маленький предмет в кулаке. На столе в кухне лежал ноутбук. Засветился экран и пальцы лихорадочно начали вбивать буквы по клавиатуре. Древнегреческая мифология, вот где надо было искать. Пробегал кучу ненужного текста, пролистывал фотографии не находя ни одной похожей. Наверное прошло уже час или два, когда дверь со стуком захлопнулась. Аристарх вспомнил, что у него оказывается есть гости. Стукнул себя по голове, ругая, что оставил одну. Решительно поплелся в спальню, что служила одновременно гостиной, чтобы извинится, но ее не было. Не оставила ничего, и ничего не забрала с собой, разве что его чувства, но какие именно? Сел на то место, где все время сидела она. Сквозь открытое окно вылетал леденящий сердце запах чужой женщины. Оглянулся вокруг, фотокарточки, бумаги, коробки, одежда, брошенная на пол книга, пепельница на подоконнике, а в ней докуренная до половины затухшая сигарета со следами губной помады. Уставился на закрытую входную дверь. Одеться, сбежать по лестнице, бросится в машину, догнать ее и признаться, выговорится, не стыдясь собрать в охапку это прекрасное тело и оставить себе навсегда? Снова больно прикусил губу, ведь в углу затаилась тоска. Протер красные глаза и осознал, что не хочет получать ответ впервые в жизни на пульсирующий в голове вопрос. Пусть она вернется и развеет страх. По стеклу забарабанил дождь. Он закрыл уши руками, чтобы не слышать свои мысли. Неужели это все хотел сделать с другой?