Атуна Койдергем
Невеста из Уайтчепела
Глава 22. Томительное ожидание
Время тянулось медленно. Невыносимо медленно. Первые три дня были еще ничего – Эмили изучала новое жилище, знакомилась с предметами искусства, радовалась вкусным обедам, теплой постели и интересным книгам. Однако потом ей сделалось тоскливо. Для чего все это, если свою радость ей не с кем разделить? Для кого она одевает поутру красивое платье? Для кого расчесывает свои пушистые волосы и помадит губки? Джеймс должен был уже вернуться, но его все еще нет…
Теперь уже Эмили видела ясно только одно: Джеймс благородный дворянин, а никакой не кучер маньяка. Как она вообще могла подумать о нем нечто в таком духе? И вот сейчас она удивляется, почему он не едет. Да потому что ему не нравится женщина, подозревающая его в чем-то, не дающая ему ничего, кроме невнятных обещаний!
Эмили сидела в кресле, укутавшись в плед, когда за окном вдруг послышались оглушительные раскаты грома. Она вздрогнула. Отложив книгу в сторону, подошла к окну. На небе сверкали молнии, но в воздухе не было ни капли дождя.
Как зачарованная, Эмили стояла у подоконника, не смея отвести глаз от завораживающего зрелища. Погода созвучна ее собственным переживаниям. Через мгновенье ровная гладь превратится в свирепый ураган. Он обрушится с минуты на минуту, не выдержав напряжения. Она тоже постоянно себя сдерживает, успокаивает…Но то, что наболело, невозможно надолго запереть в себе.
Прикрыв створку, Эмили вернулась в кресло и продолжила чтение. Она читала о леди Гамильтон – жене английского посла в Неаполе. Что за удивительная женщина была эта леди…Ее биография восхитительна. Какая-то простолюдинка с сомнительным прошлым. Прошлым, в котором было море разврата и жульничества. И вдруг оказывается придворной дамой! Подругой самой королевы Марии Каролины Неапольской. Блестящая жизнь…Однако в конце леди все-таки оказывается там, откуда пришла. Остается в нищете, одиночестве и позоре…
Тысячей ударов о карниз стучали капли дождя. Весь дом содрогался от раскатов грома. Деревья гнулись до земли. Казалось, что их сейчас вырвет с корнями и унесет прочь вместе с крышей особняка. Эмили вздохнула, закрыв книгу. Для леди сказка стала реальностью. Из деревни – в высший свет. Из чужих рук – в объятия любимого. Сущая сказка…Но ведь в итоге все закончилось печально. И, главное, из-за чего? Из-за любви! Так возможна ли все-таки сказка? Или она всегда в конце оборачивается слезами…
Грохочущий рокот вырвал Эмили из раздумий. Никогда раньше она не боялась грозы. И даже напротив, любила ненастье, которое часто дарило ей вдохновение. Но сейчас ей было жутко: не радость, а ужас охватил ее. Показалось, что где-то совсем рядом промелькнула тень. Потом снова. Вскоре выяснилось, это всего лишь колыхнувшаяся штора. Какой неприятный вечер. Ветер уже внутри дома. Его вой разносится по всему зданию, словно крик безумного.
Этот дом не нравился Эмили все больше и больше. Его угрюмость, его злорадство…С каким удовольствием он каждый раз пугает ее, выдумывая что-то новое. Она уже была готова бросить всё и отправиться обратно в Лондон. И только здравый смысл удерживал ее от этого шага. Не скажешь же слугам и Джеймсу, что ее напугали сначала гудящее трубы, а потом «гроб» и гроза!
Прошла неделя. Затем вторая. Третья. Джеймса все не было. Эмили уже не на шутку забеспокоилась. Куда он делся?! Каждый день она ждала его, но он не являлся. Как не приходило и вестей о нем. Ни письма, ни весточки. Даже граф Хойос и Мэри, и те, не заходили к Эмили.
Сначала Эмили обижалась и злилась на своего избранника. Вот как! Она ждет, а он даже не может дать знать, что задерживается! Словно она такой же слуга, как все в этом доме! Словно ее дело – лишь развлекать его! А большего ей знать и не полагается!
Однако вскоре обида и злость сменились печалью и томлением. Где он, что с ним? Жив ли, здоров ли? А вдруг что-то случилось, пока она сидит тут без дела. А может, ничего не случилось? Может, он просто передумал возвращаться к ней? К той, которая постоянно его в чем-то подозревает. Которая всегда его отвергает и даже не может приласкать! Которая ему совсем не пара! Может, он наконец это понял?! Понял и решил не возвращаться. А что, это очень даже возможно. Граф говорил, что Джеймс мало проводит времени в этом поместье. У него есть дома в других государствах. Может быть, он, и правда, уже пожалел, что связался с ней. Но, как великодушный человек, решил, что не станет выгонять ее на улицу. Пусть живет тут; купить ей нарядов и накормить ее для него ничего не стоит. Может, все именно так? И виновата во всем, конечно же, она сама!
Пошла четвертая неделя без Джеймса. Дни тянулись медленно и тяжело. А Эмили уже не знала, куда себя деть. С утра до вечера она смотрела в окно в надежде увидеть своего принца. Она уповала, что этот дом, его шикарные виды, вдохновят ее. Возможно, она что-то изобразит. Ведь граф привез ей мольберт и краски. Но вдохновение не шло к ней. Она нарисовала всего одну какую-то картину, и то потому что надо. А не потому что хотелось того. Да, надо. Надо же делать хоть что-то! Она и так бездельничает целый день напролет. Ей нельзя выходить, ведь ее могут узнать. Вот она и спит до обеда. Потом завтракает два часа, читая газету. Затем ходит по этому большому дому, как неприкаянная. Она никогда прежде не была столь долго без дела. И теперь она заскучала. Да, ее все стало раздражать, но более всего – она сама. Она чувствует себя ненужной. От нее нет проку. Она не лучше тех собак, что бегают из комнаты в комнату. Впрочем, они хоть для чего-то сгодятся, может, для охоты! Она даже пробовала поговорить со слугами. Пришла на кухню и предложила помочь кухаркам с обедом. Но поварихи не поняли ее порыва. То же самое было, когда она решила прибраться в своей комнате. Напуганные слуги тут же принялись намывать весь замок, растолковав ее труд, как недовольство их бездействием. Не стоит кривить душой. Поначалу ей нравились и комнаты, и слуги, и яства. Но потом…Потом все это стало привычным. И ванны с лавандой, и прогулки по парку с зонтиком, и чаи с бергамотом и горько-сладким апельсиновым джемом…Все это приятно весьма. Но не радует так сильно, как должно бы. Булочка, купленная у миссис Шарп на последние деньги, была такой ненаглядной…
****
Каждый день Эмили неосознанно ждала вечера. Она то и дело поглядывала на часы. И когда начинало смеркаться, она готовилась ко сну. Но привычной усталости от трудного дня не было. Не было и удовлетворения от проделанных работ. Она ложилась в постель, потому что подошел час, а не потому, что устала, и ноги не держат ее, как часто бывало прежде.
Этот вечер оказался таким же скучным и одиноким, как и все предыдущие. Служанка пришла расчесать ей волосы. Эмили, вообще, не понимала, зачем ей нужна служанка. Она и сама может причесаться. Однако та все равно постоянно приходила, помогала умыться и разобраться с прической. Даже натянуть платье…Как же тут без подмоги…Кто же расправит бант на пояснице и одернет подол…Это ведь сложно сделать самостоятельно! Но что ж, раз так принято, то Эмили будет следовать правилам.
– Что-нибудь еще, мисс? – молоденькая служанка поджала губы, глядя на Эмили, сидящую на постели и грустно играющую рыжим локоном своих волос.
– Нет, ничего…Благодарю…– вздохнула Эмили, поправляя рукава сорочки. – Сара, от Джеймса все еще нет вестей?
– Не знаю, мисс…– служанка снова напружинила узкие губы.
– Что-то не так? – Эмили заметила, что Сара украдкой разглядывает ее с недовольным лицом.
– Я не понимаю, мисс, – Сара тут же уставилась в пол.
– Я что-то не так делаю? – Эмили порой чувствовала себя неловко за свои оплошности и недостаточное для этого места воспитание. Как-то раз она поставила горячую чашку на стол, забыв подложить блюдце. На поверхности осталось пятно. Слуги потом неоднократно натирали пострадавшее место солью и маслом. А Эмили было совестно. И она даже порывалась поработать тряпкой лично. – Может быть, я…
– Мисс, если это все, то я принесу вам чай, как вы приказали, – Сара растянула рот в полоску неискренней услужливости.
Эта девушка была всегда угодлива. Как и остальные слуги, впрочем. Тогда отчего такое чувство, что она, Эмили, не нравится той? Кажется, Эмили не ругала Сару, не просила у нее ничего, кроме, разве что, чая…Странно.
– Да, пожалуйста…– Эмили вздохнула.
На небе уже вырисовались рожки луны. Зажглись звезды. Вот еще один день прожит без Джеймса. Эмили всхлипнула. Если она не нужна ему, то не станет тут задерживаться! У нее закончились деньги. Ей нельзя вернуться к тетушке. И ей некуда идти в этом большом чужом городе. Но, если уж на то пошло, она может перебраться в другой. Скажем, в Бирмингем, Манчестер или Ливерпуль. Займет денег на билет у Роберта и Филла и уедет! Она не станет обременять того, кто ее больше не любит!
Заплаканная Эмили уткнула лицо в подушку, которая вскоре стала мокрой. Как обидно. Очень обидно! Из головы не идет тот день, когда они с Джеймсом познакомились. Он был так добр…Загадочен…Она думала о нем…Ждала его. А потом он пришел к ней. И как славно могло бы быть! Если б она все не испортила своей подозрительностью! Своим нелепым поведением! Ведь то и дело он спрашивал: «Эмми, все в порядке?».
Послышался звук шагов в коридоре. Наверное, Сара принесла чай.
Эмили чуть приподнялась на локте, утирая заплаканные глаза. Слезы бежали ручьями по ее щекам. Силуэт в дверях расплывался. Но уже в следующую секунду она вскрикнула от радости. Это был Джеймс. Он все-таки вернулся! Он только с дороги, это видно по его одежде. И он сразу же пришел к ней! Он все же любит ее!
– Джейми, – Эмили зарыдала, но на сей раз от радости. Умом она понимала, что это даже не сама любовь. А какое-то болезненное состояние души, задетого эго. Пока Джеймс был под рукой, она не спешила к нему в объятия. Но стоило ей лишиться его, согласного вечно ожидать ее, и она оказалась готова на все, лишь бы вернуть его привязанность.
– Эмми, господи, почему ты плачешь? – Джеймс присел на край постели, обняв Эмили. Сам того не зная, он разбил ей сердце своим отсутствием. Никакие его действия не заставили б ее тяготеть к нему сильнее, чем эта разлука. – Что случилось?
– Я так скучала…– всхлипывала Эмили, уткнувшись носом в плечо Джеймса. – Почему так долго? Джейми, я люблю тебя. Ты забыл обо мне?
– Я только о тебе и думал, дорогая, – Джеймс ласково поцеловал Эмили. – Ты невероятно красива сейчас. Я даже уже забыл, как ты прекрасна.
В этот момент в дверях возникла Сара. Она принесла для Эмили чай с гвоздикой, как делала каждый вечер.
– Уйди, – кратко приказал Джеймс служанке, которая застыла с подносом в руках и, пружиня губы, смотрела на них с Эмили.
– Ты, наверное, голоден и устал, – Эмили утирала слезы и уже думала о том, как ей позаботиться о нем. Хотя нужно ли ему это? В доме море слуг, которые все сделают за нее. Разве это хорошо? О ее Джеймсе будут радеть другие. Кухарки приготовили обеды, лакеи расстелили постели…А она что? Будь он простым человеком, о нем бы позаботилась она сама. И это бы порадовало его. – Я могу устроить ужин…
– Да, я устал…– признался Джеймс. – Но я не голоден. И мне не нужен ужин. Мне нужна только ты, – Джеймс склонился над Эмили и стал целовать ее соленые от слез губы.
– Почему тебя так долго не было? – Эмили никак не могла прийти в себя. В ее помутненном разуме уже все смешалось в какую-то темную кашу. Если б она пила что-то кроме чая, то подумала бы что опьянела. Возможно, она слишком долго и искренне плакала.
– Уже не имеет значения, – Джеймс продолжал целовать отуманенную переживаниями Эмили, которая оставалась безучастна к его ласкам. Он взял сначала одну ее руку, затем другую и положил их себе на плечи. – Обними меня, дорогая. Я тоже скучал. Очень.
– Больше не оставляй меня одну…– прошептала Эмили, озвучив свое единственное желание. Она видела, как он сбросил пиджак, как обнял ее. Чувствовала, как ослабевают завязки ее сорочки, как он целует ее шею. Его губы скользили ниже, к ее груди. Все это было непривычно для Эмили и не доставляло ей должного удовольствия. И все же она не отстраняла его. Она вдруг стала опасаться отталкивать его от себя. Раньше она всегда отвечала решительным отказом, а теперь будто онемела.
– Не оставлю, дорогая, – пообещал Джеймс, сбросив с себя рубашку. Потерянная Эмили осознавала, что его действия выходят за границы дозволенного. Но ничего не могла поделать ни с ним, ни с собой. Его рука потянулась к подолу ее сорочки.
Сейчас Эмили казалось, что в комнате жарко. Хотя она знала, что это не так. В этом доме холодно даже днем, не то что вечером, после проветривания.
– Джейми, я не уверена…– Эмили невольно вжалась в подушку. Она помнила, что ее план был совсем другим. Все должно было произойти иначе, не так. Нет, она не хотела всего того, к чему он ее подводил. Но еще меньше она хотела остаться в одиночестве. Вдруг он опять уйдет от нее? А потом больше не вернется к ней! Да, сначала она собиралась соблюдать себя до самой свадьбы. Но, в конце концов, они с Джеймсом скоро поженятся…– Я не уверена, что…
– Не бойся, Эмми, я же рядом, – губы Джеймса вновь коснулись ее губ, словно не желая, чтоб она высказывала вслух свои сомнения, тем самым сильнее уверяясь в них. Его ладонь уже гладила ее бедра, поднимаясь все выше.
Эмили не знала, как себя вести. Он не был груб. Скорее наоборот, говорил что-то нежное. Но то, что он делал с ней, не укладывалось в ее голове и, уж точно, не доставляло ей радости, как все малопонятное. Она начинала понимать ту девушку из его рассказа, которая на следующий день после брачной ночи сбежала домой к родителям.
– Джейми, мне больно, – Эмили почувствовала неприятное резкое ощущение. Она инстинктивно уперлась ладонями в его грудь.
– Вздохни глубоко, дорогая.
Единственное, чего Эмили хотела теперь – чтобы все поскорее закончилось.
Глава 23. Чужая повсюду
На следующее утро в доме был настоящий праздник: радовались все – от слуг до собак. Но больше всех была счастлива Эмили. С присутствием Джеймса все изменится. Он такой славный. Там, где он – не может быть грустно или неуютно.
Эмили старалась казаться жизнерадостной, но продержалась не слишком долго. Но на сей раз дело было не в ней. Из поездки Джеймс возвратился явно не в духе. И если ночью он был ласков, то на утро почти не обращал на нее внимания. Его лоб то и дело хмурился, брови гнулись. Было ясно, что он о чем-то думает. О чем-то, с ней не связанном.
На столе стояло блюдо с холодными бутербродами. На тостах тонкими ломтиками были выложены кусочки копченой корейки. На тарелках остывали сочные тыквенные омлеты. В центре стола высилась стопка пышных блинов. Все эти блюда не являлись традиционной английской кухней. Эмили разглядывала их с интересом и удивлением.
– Картофельные кнедли с сыром, мисс? – уточнил слуга у Эмили, застыв с половником в руке.
– Пожалуй, позже…– Эмили не торопилась пробовать подозрительные мучные шарики, плавающие в супе, но и не осмеливалась в открытую отринуть их.
– Телячий шницель в панировке? Пряный тафельшпиц? – слуга поочередно указывал на блюда с едой либо приподнимал крышки с глубоких емкостей. В данный момент его рука застыла над ломтиками отварного говяжьего филе, приправленного яблочным хреном. – Да, пожалуй…Кусочек…– согласилась Эмили.
– Краутфлекерль? – продолжал слуга, указывая на странное блюдо из капусты и, кажется, макарон.
– Э…нет, Тафель…Тафельшпица будет достаточно…– рассудила Эмили. Все время, что она выбирала себе завтрак, Джеймс не отрывал взгляда от газеты. Казалось, он так занят, что не желает, чтобы его отвлекали. – Это ведь не английская кухня, так ведь, Джейми?
– Ты права, дорогая. Австрийская…– Джеймс лишь на миг оторвался от газетного листа, но вскоре вернулся к чтению, не приняв приглашения к разговору.
Блюда сменялись и дополнялись. Но аппетита это обилие у Эмили уже не вызывало. И дело было вовсе не в незнакомых блюдах. Причина крылась в Джеймсе. Она старалась занять его беседой, рассказать что-нибудь забавное или расспросить его о поездке. Но Джеймс почти не слушал ее рассказов и сам ничего не говорил. В основном читал газету, изредка кивая в знак внимания. Было очевидно, что мысли его далеко от этого завтрака и от самой Эмили.
Сначала Эмили с пониманием отнеслась к тому, что, возможно, у него возникли какие-либо сложности, над разрешением которых он думает. И ему нужно сосредоточиться. А она его отвлекает. И все же! Она ожидала, что он будет, по меньшей мере, внимателен к ней. Разве он не получил от нее того, что желал? Она, можно сказать, поступилась своими принципами ради него. Провела с ним ночь, полагая, что на следующий день он будет счастлив. И что же? Да он почти не замечает ее! Как это понимать? Но ладно еще сегодня…Допустим, он действительно занят. Но раньше? Недели минули, прежде чем он вернулся. Мог хотя бы написать записку! Он заставил ее ждать, не заботясь о ее чувствах.
Эмили начинала сердиться. Он не был таким безразличным в Лондоне. Это все из-за этого ужасного дома! Здесь нездоровая злобная атмосфера, которая их еще и перессорит!
– Джейми, я так волновалась за тебя…– вздохнула Эмили. Джеймс промолчал в ответ. Возможно, он не расслышал ее реплики. Или, может, ему все равно на ее волнения?! – Ты мог бы написать хотя бы пару строк…Чтобы не мучить меня!
– Дорогая, я написал тебе пару строк, – просматривая газету, бросил Джеймс между делом. А прислуживающая за столом Сара чуть не выронила кофейник, который задребезжал на подносе.
– Я не получала от тебя и единого слова, – Эмили нахмурилась.
– Ты, наверное, забыла…Я отправил записку с собственным курьером…– пожал плечами Джеймс.
– Я что, не в своем уме, по-твоему? Я не могла забыть! – возмутилась Эмили. Он либо ничего не отправлял, либо…Да какое тут может быть «либо»! Она, точно, ничего не получала от него!
Джеймс никак не ответил на ее реплику. Он о чем-то раздумывал. А может, просто не хотел ничего комментировать. Или даже не считал нужным ей что-то объяснять. Вот он какой!
– Джейми, я бы запомнила, – Эмили решила взять себя в руки, поговорить спокойно и ласково. – Может быть, твой курьер потерял ее? Или вообще не доехал…– размышляла Эмили. А Джеймс продолжал молчать. Сейчас было похоже на то, что он даже не слушает ее. – Джейми, я же обращаюсь к тебе, – все утро Эмили так или иначе интересовалась у него, что случилось, пока они были в разлуке. Старалась непринужденно уточнить, как прошла поездка и отчего у него такое ненастное настроение. Но так ничего и не добилась в итоге. А теперь он и вовсе молчит в момент беседы!
– Я не в состоянии сейчас ничего обсуждать. – Джеймс откинулся на спинку стула. Рассеяно повертев в руках серебряную вилку, отложил последнюю в сторону, – дорогая, прошу, займи себя чем-нибудь. Не приставай ко мне.
– Вот, значит, как! – Эмили очень обидели его слова, и она уже была готова взорваться, точно котел паровоза. То этот злодей вился вокруг нее, упрашивал переехать к нему, предлагал руку и сердце! А теперь ее вопросы вдруг стали его раздражать! Вероятно, ей не следовало уступать ему. Тетушка была права, сначала женитьба, потом уж постели. Вот, пожалуйста, он смотрит сквозь нее, словно она стеклянный графин! – Да я же места себе не находила. Ты бы мог отправить мне хоть слово! – голос Эмили становился все громче.
– Я же уже сказал, что отправил тебе письмо, – повторил Джеймс строже. – И я не хочу сейчас думать о том, где и как ты его потеряла.
– Я ничего не теряла! – разозлилась Эмили. – Может, ты ничего не отправлял!
После этих слов Джеймс оглядел Эмили неожиданно грозно. Так грозно, что ей стало не по себе. Он не кричал, не стучал кулаком по столу. Он просто смотрел. Но столь сурово, что у нее даже комок в горле образовался.
– Джейми…Я ничего не теряла, клянусь…– заскулила Эмили примирительно. – Я вижу, что-то не так. И я беспокоюсь…Что случилось? – вообще-то Эмили хотела сказать совсем другое. Для начала то, что она не ребенок, чтобы отвлекать свое внимание погремушками, как он ей посоветовал. «Займи себя чем-нибудь!», – видите ли! А главное, они столько времени не виделись, а он, оказывается, не расположен к беседам. Прежде он никогда не позволял себе так разговаривать с ней. Всегда был вежлив, внимателен. Почему он изменился?
Обиды переполняли Эмили. И все же она решила, что не следует начинать дня с обвинений и упреков. Может быть, действительно, что-то важное сейчас происходит, о чем она не знает. Не знает опять-таки по его милости!
– Джейми, я беспокоюсь. Переживаю. В чем дело, скажи? – спросила Эмили участливо.
– Небольшие затруднения, – Джеймс явно не собирался раскалываться.
– «Небольшие затруднения», которые столь тревожат тебя, что ты не замечаешь меня все утро? – Эмили взорвалась, будучи больше не в силах себя сдерживать. – Я так ждала твоего приезда! Да я каждую секунду мечтала о том моменте, когда ты вернешься ко мне! А ты сидишь и молчишь так, словно ты один в комнатах! Что есть я, что нет меня! Да тебе, похоже, все равно! Я все утро пытаюсь узнать, в чем дело, а в ответ слышу одно и тоже! Что у тебя «небольшие затруднения»! Если я уже наскучила тебе, я могу уйти! Понятно?!
– Дорогая, не скандаль, – холодно предупредил Джеймс.
– Я не скандалю! Я задаю вопрос! – Эмили заметила, что всегда спокойный Джеймс сейчас и сам может разозлиться. Его губы сомкнулись в недовольной фигуре. Вот, значит, как! Прежде он всегда был терпелив и добр! А теперь…Впрочем, и она доселе не повышала голоса, не предъявляла претензий, а плакала на его плече, как беспомощный котенок с поцарапанной лапой. Да уж, благородный дворянин не привык к дерзкому обращению! Не привык к расспросам от тех, кто должен его развлекать! – Может быть, мне наконец посчастливится услышать внятный ответ? – Эмили не смогла выбрать подходящий тон, как ни старалась.
– Не посчастливится. Это касается только меня, – Джеймс откинул салфетку в сторону, собираясь встать.
Эмили растерялась. Куда это он? Собрался уходить. Хм, значит, действительно есть некая причина его задумчивости.
– Джейми, я не хотела быть грубой, – переменилась Эмили. – Пожалуйста, не сердись.
– Дорогая, я не сержусь, – Джеймс встал из-за стола. – Единственное, о чем я тебя прошу – это оставить меня на сегодня в покое…
– Да, но я волнуюсь…– возразила Эмили, раскрыв рот. Неужели он так сейчас возьмет и уйдет?
– В этом доме обо всем волнуюсь только я. Запомни это и не вмешивайся ни во что, – вежливые слова Джеймса прозвучали неожиданно жестко.
Эмили хотела что-то сказать. Но Джеймс развернулся и, даже не глядя на нее, направился в свой кабинет с намерением уединиться. Не такого она ожидала. И такой жест с его стороны крайне расстроил ее. Впрочем, может, это она виновата, что утро началось именно так? Может, ей не следовало задавать вопросов? А что следовало? Сидеть молча и ждать той минуты, когда он сам вспомнит о ней? Точнее сказать, когда под вечер ему снова станет скучно?
Как бы там ни было, Эмили сделалось невыразимо обидно. На ее глазах навернулись слезы. Неважно, кто виноват в случившемся. Главное, что время назад не вернешь и это утро заново уже не начнешь.
– Десерты, мисс…– голос слуги вырвал Эмили из задумчивости. – Мариленкнедель? Абрикосово-шоколадный Захер? Творожно-яблочный штрудель? Кайзершмаррн? – слуга указывал на сладкий омлет с ванилином, мукой и яблоком.
Но Эмили было уже не до запеканок и омлетов. Отбросив салфетку, она спешила в свою спальню, по пути утирая слезы.
Покой хозяина поместья вскоре оказался нарушен появлением гостя. Был ли то неожиданный визит или за графом Хойос послал Джеймс – оставалось загадкой. Так или иначе граф спешно проследовал в кабинет Джеймса, где последний дожидался его. Разумеется, совещание проходило за закрытыми дверями, что еще больше разозлило и без того заведенную Эмили. Значит, с ней он ничего обсуждать не хочет. Не может даже объяснить, в чем, собственно, трагизм происходящего. Относится к ней так, словно она примитивная бестолочь, с которой, кроме как о пустяках, говорить больше не о чем. Если возникает что-то более серьезное, чем обсуждение расцветки посудного гарнитура, то ей даже и знать не надобно. А с графом они уже третий час мило беседуют за стаканом виски. Из кабинета порой даже доносится радостный смех! Это возмутительно! Она все утро потратила на то, чтобы выжать из него слабую улыбку на задумчивом лице. В итоге сама оказалась в слезах, а они сейчас там веселятся! Она полдня рыдала в спальне, ожидая, что он придет к ней с примирением. Но этого не произошло. Он не пришел, хотя знал, что она огорчена и рыдает. Зато теперь он там хохочет с графом! Кажется, ее худшие опасения обернулись реальностью. Раньше он только и делал, что говорил ей о своих чувствах. А уже сегодня он холоден.
Злость и обида взяли Эмили. И она решила, что ей необходимо воспользоваться поводом и отправиться закурить. Какая разница, что она там ему наобещала, если он сам спровоцировал ее своим вызывающим отношением? Однако все равно не хотелось бы, чтобы он думал, что ей так сложно дается сдерживать свое слово. И что при первой же удачной возможности, она бежит со спичками на балкон. Это может охарактеризовать ее не с лучшей стороны. Все-таки она должна быть под стать ему. Именно поэтому она старается вести себя достойно. Она больше не ругается, выбирает изысканные выражения и читает все эти заумные книги. Да ведь в его отсутствие она даже принялась за книгу по этикету! Хотя могла бы почитать роман. Про любовь читать интереснее, чем про то, в какой руке должна быть одна из кучи вилок. И да, ему почему-то не нравится, что она курит. Он сказал, что этот противный табачный дым не может быть полезен, что бы там ни говорил модный доктор, о котором она уже успела ему рассказать.
Эмили вернулась в свою комнату. Ей по-прежнему хотелось курить. Так всегда и бывает. Только она берет себя в руки, как что-то случается. Как назло! Словно сам дьявол строит ей козни!
Войдя в спальню, Эмили подошла к своему столику. Здесь было зеркало, косметика, пушистые кисточки и спонжи, шкатулки. Все как у высокородной дамы. Однако в нижнем ящике хранились сигареты. Эмили все еще сомневалась. Курить хотелось очень сильно. Но еще сильнее хотелось быть достойной своего нового положения. Она должна искоренить в себе плебейские манеры. Хотя не такие уж они плебейские. Скорее наоборот. Дамы из высшего света любят табак не меньше мужчин. Сколько шума было около трех лет назад, когда Американская фирма JB Duke создала марку сигарет Cameo специально для женщин. В любом случае Джеймсу табак не нравится ни в каком виде. Так что будет лучше поступить противоположно своему намерению. Она возьмет все свои сигареты и выбросит их прочь, если он так хочет. Или, даже лучше, сожжет их в камине! Желательно, чтоб Джеймс не видел ее за этим действом. Так как, по договоренности, у нее не должно их быть давно.
Эмили дотронулась до ящика стола и потянула за кольцо. Ящик открылся. Помимо сигарет, там лежала какая-то исписанная бумага. Эмили сдвинула брови. Она точно помнила, что ничего, кроме ее сигарет здесь не было. А тут вдруг какое-то сочинение…
Развернув сложенную в четверо записку, Эмили бегло прочла ее. Глаза Эмили почти вылезли на лоб – письмо от Джеймса! Он пишет, что задерживается и просит ее не волноваться. Обещает вскорости вернуться. Хорошее такое, доброе письмецо. Отправленное давным-давно…
– Но как же так! – Эмили сжала в руке послание. Она была удивлена и не знала, что теперь и думать.
В этот момент раздался звон разбившейся посуды. Эмили обернулась. Сара уронила блюдце с чашкой.
– Простите, – Сара поджала губы и принялась собирать осколки. А Эмили вдруг осенило.
– Сара, – уперев руки в бока, обратилась Эмили к служанке. – Подойти сюда, – Эмили не сводила глаз со служанки, которая вечно ходила с недовольным лицом. А чего это она, Сара, собственно, все время недовольна? Пока остальные лондонцы мечутся в поисках работы, эта девушка служит у высокопоставленной семьи. Пока остальные лондонцы давятся кашей с капустой, эта доедает печенных рябчиков в ореховом соусе. Пока другие лондонцы торгуют на рынке под дождем, эта сидит в поместье богатого вельможи в тепле и сытости! Может быть, ей еще что-то нужно? Или кто-то! Интересно знать, кто же! – Сара, это ты положила письмо в этот ящик?!
– Не понимаю, мисс, – Сара красноречиво отвела взгляд в сторону.
– Не понимаешь? – Эмили нахмурилась. А кто еще это мог быть? И главное, кому еще это надо? Не сам же Джеймс его тут спрятал. Конечно, это Сара. И главное, как удачно выбран ящик. Если Эмили случайно откроет его, когда рядом будет Джеймс, обнаружится не только письмо, но и ее маленькая табачная тайна! Он не одобрит не только то, что она потеряла письмо, но, оказывается, дымила тут без него, не переставая. – Сара, я знаю, что это ты! – Эмили чувствовала, как ее распирает злость. Она не сделала ничего дурного этой девушке. Она не была груба или жестока. За что та так ненавидит ее?! – Сара, признавайся. Отпираться бесполезно! Бесполезно! Ты поняла меня?! – заорала Эмили, которая теперь уже очень разгневалась. По натуре она была хоть и слабым, но не тихим нежным цветком. Она сдерживала свой нрав при Джеймсе, чтобы не спугнуть его. Но на самом деле она была отважной, вспыльчивой и решительной. И тем сильнее ее обида теперь. Все это время она вела себя, как истинная леди. И разумеется, была добра по отношению ко всем слугам. А они ненавидят ее? – Сара! Я к тебе обращаюсь! Какого черта ты это сделала? Да мы ведь поссорились из-за этого письма!
– Хватило наглости отчитывать хозяина…– себе под нос буркнула Сара, очевидно, комментируя поведение Эмили за завтраком.
– Что ты сказала?! – теперь уже Эмили была готова броситься на Сару с кулаками. И будь они на рынке, она бы, может, так и поступила. Но в том-то и проблема, что здесь она не может себе этого позволить. Во-первых, потому что Сара у нее в услужении. И это низко броситься на того, кто не смеет дать тебе сдачи. А во-вторых, она, Эмили, вроде бы решила стать воспитанной леди. А леди выражают свое отношение одним только взглядом. Конечно, лишь взглядом она не сможет обойтись. И прибавит еще пару слов. – Повтори, что ты там бормочешь! Сара!
– Что повторить? – Сара вдруг подняла на Эмили взгляд, полный ненависти. – Вы кто такая, чтобы так разговаривать с нашим хозяином? Давно ли вы, мисс, торговали на рынке?! Что он только нашел в вас?! Если бы не он, вы бы сейчас сидели под дождем, препираясь за каждую монету! Господин осчастливил вас! Хотя вы ничего для него не делали! Вы не ухаживали за ним, когда он был болен. Вы не заботились о его собаках, лошадях и кошках. Вы не стирали его вещей, не убирали его комнаты! – выплеснула Сара в сердцах.
