Андрей Викторович Дробот
Крайний случай
Бумеранг
«Неприятности не липнут, они возвращаются…»
– Ненавижу этот ветер, – пробурчал Жора Литробол, замаявшись отбиваться от летящих окурков и сплевывать песок, залетавший в его приоткрытый рот.
Он выпил лишку. Когда-то в такой ситуации он спешил домой, поджимая ноги, заводя их крест-накрест, и терпел до последней крайности. Но литры пива, протекшие через него, вымыли тонкие чувства. Теперь он не торопился – вокруг было множество открытых подъездов. Собственно, Литробол достиг той степени безразличия, что мог облегчиться там, где приспичит. Хоть посреди улицы или двора, напоминавшего сегодня аэродинамическую трубу. Так он и поступил, направив струю по ветру…
Внезапно позади него возник приближающийся силуэт, похожий на верткую летучую мыть. И только Литробол повернулся, собираясь продолжить путь, как летун достиг его лица и плотно, как противогаз, обтянул.
Оказалось – порванный полиэтиленовый пакет…
– Вот невезуха! – высказался он, вытирая лицо. – Мусор бросают, где ни попадя.
А двумя днями ранее…
Окрыленный тем обстоятельством, что жена на работе, Литробол летел домой с пакетом, где лежали сахар, колбаса, жирная селедочка и бутылочка водки. В компании он не нуждался, она долю снижала, а так, в одиночестве, не надо следить: кто выпил, а кто не допил. В общем, почистил он рыбку, выпил водочку, а пакет с селедочным рассолом, вспомнив далекое детство, надул, перевязал ниткой и запустил с пятого этажа как воздушный шар, поддав на прощание ему поощряющий шлепок. Долго он наблюдал за пакетом, поплевывая с балкона и стряхивая сигаретный пепел. Потом забросил окурки вместе с пустой упаковкой от сигарет на балкон соседу снизу и зашел в комнату…
Утром на улицу высыпали дворничихи. Они бегали за пакетом, пока не надоело…
Днем ветер утих, и пакет замер. На селедочный дух прибежал бездомный пес и с голодухи разодрал упаковку…
Вечером в тех местах бесцельно шатался наркоман Токся. Настроение у него было хуже некуда. В кармане лежала туба клея «Момент» для галлюцинаторного улета, но не было пилотского шлема. Сердце встрепенулось, когда он его заметил. Поднял, глянул на дыры, проделанные в пакете бездомным псом, горестно выдохнул и прошептал:
– Люди как собаки. Нет, чтобы просто выбросить вещь, так обязательно порвут. А ведь, похоже, моего размера был…
Ночью хулиган Шайкин вышел на промысел. Он любил задирать запоздавших прохожих. Особое удовольствие получал от того, что проделывал свои делишки поблизости от центрального опорного пункта милиции. Завидев покачивающего горожанина, Шайкин оставил компанию в засаде и пошел на сближение. Он уже начал привычное:
– Слышь, мужик, греби отсюда. Знаешь, есть такой вид спорта – гре…
«Бля» так и осталось недосказанным.
Шайкин ступил на пакет, обильно смазанный селедочным жиром. Он взмахнул руками, пытаясь ухватить равновесие, и со всего маху полетел вниз. Падение остановил своей тренированной головой, погнув стальную трубу недавно покрашенного заборчика. Мужик пошел дальше, а компания принялась тормошить Шайкина, который и через много лет после этого случая кроме «бля» сказать ничего не мог…
И вот, наконец, поднявшийся ветер подхватил этот многострадальный пакет и швырнул его в лицо хозяину, Жоре Литроболу. Он, конечно, не узнал свою селедочную упаковку. А вот дома в зеркале с удивлением заметил на лбу прилипший кусочек бумаги. Оказалось – записка. И поскольку Жора соскучился по чтению, так как регулярно читал только расчетки по зарплате, то обратил внимание на текст.
– Сахар – один килограмм, колбаса – один килограмм… – вслух читал Литробол и вдруг, узнав знакомый почерк, ударил себя ладонью по лбу и громко вскрикнул: – Черт возьми! Да это жена мне ее дала, чтоб не забыл чего. А масло-то я не купил!
Он кинулся было в коридор, да тут вспомнил, что по поводу масла скандал уже был. Но как этот листок попал на его лоб, Литробол так и не понял. И еще долго спрашивал сам у себя: «Неужели два дня ходил с запиской на лбу?»
Шашлык
«Дразнить соседей куском жареного мяса да и кушать его в отхожем месте не принято, но нечто похожее иногда случается…»
В канализационном колодце нежно журчали стоки, вызывая легкую истому у дружной компании, расположившейся прямо над его крышкой для приготовления шашлыка. Лес надоел на работе, здесь же, в окружении пятиэтажек, и до постели рукой подать. Помойка, видневшаяся в отдалении и издававшая вездесущий запашок, казалась настолько родной, что не перебивала аппетит. А мусор и собачьи экскременты на обнажившейся от снега земле стали незаметны после первых бутылок пива.
Раздались смачные тюки топора и веселый гомон гостей. В мангале заскакал огонь, и дым устремится в квартиры. Чуть позднее к нему примешался запах шашлыка, который вызвал у жильцов разные впечатления.
Безработный пенсионер, недавно выписавшийся из кардиологического отделения, истекая слюной, вскричал:
– Шашлычка бы. Что ж они под окнами жарят?
Он открыл холодильник, достал бутылку водки и по– младенчески к ней присосался. Затем припал к водопроводному крану и забылся…
Юная любительница домашних животных оторвалась от игр с коллекцией плюшевых собачек и устремилась в ванную, крича:
– Мама, а почему мы не делаем шашлыки?
Мама оторвалась от стирки, вспомнила, что на обед ничего нет, пошла к мужу, с самого утра лежавшему на постели и бездумно переключавшему телевизионные каналы.
– Вставай, боров. Дети шашлыков хотят. Беги за мясом.
Давно объезженный муж рысаком поскакал в магазин…
Земляки родом из одного азербайджанского села справляли день рождения.
– А тэпэр я провозглашаю тост за здоровье прадэда именинника, – сказал один из гостей. – Пусть его жизнь будэт, как прэжде, правильно приправлена и промаринована, нэ так, как тот шашлык, дым от которого мы сэйчас вдыхаем…
Вечно пьяный бывший моряк курил на балконе и исподволь посматривал на происходящее внизу. После схода с палубы его постоянно покачивало, и он не понимал, как при такой качке можно жарить шашлыки.
– Мужики, вы мангал-то придерживайте, а то опрокинется! – рявкнул он вниз и завернул такое морское ругательство, что компания на минуту почтительно умолкла…
Дрыхнувший после ночной смены работяга принялся жевать одеяло. К вечеру пододеяльник годился только на тряпки…
У женщины на девятом месяце беременности начались схватки. Спустя сутки, к удивлению ее бледнолицего мужа, родился негритенок.
– Прокоптился, – оправдывалась жена…
Бабуля, уловив запах горящего мяса, вспомнила о включенной духовке и громко крикнула:
– Котлеты-то горят!
Она по-девичьи шустро выскочила из комнаты и крепко столкнулась с дочкой, к которой приехала в гости. Отпружинив, наступила на хвост коту. С того времени кот метил все вещи бабули, до которых только мог добраться…
Пожарного от запаха дымка охватило беспричинное беспокойство. Он стал нервно пощелкивать новенькой зажигалкой с эмблемой известной нефтяной компании. Где-то на третьем десятке таких действий она потухла навсегда.
– Правильно говорили ребята – дешевка, – произнес пожарный, приоткрыл балконную дверь и метнул испорченную вещь вниз.
Зажигалка спланировала точно в мангал. Раздался глухой хлопок, пламя взвилось, как при сожжении еретиков. Часть мясных рядов снесло.
И надо же такому случиться, что именно в этот момент младший школьник, живший на самом верхнем этаже, вышел на балкон с пакетом мусора и по привычке метнул его вниз.
Последующие события по масштабам были похожи на извержение вулкана.
Дружная компания оставила мангал и с ругательствами кинулась в подъезды дома искать хулигана. Безработный сцепился с одним из компании, как в старые добрые времена. Пожарный загасил другого…
Азербайджанец сердито выговорил:
– Вначале шашлыки научитес дэлат.
Дружная компания бросилась в драку, но за спиной жителя гор оказалось девять его родственников…
Младший школьник подошел двери и проговорил:
– Никого нет дома.
С тех пор дружная компания готовит шашлыки только в лесу. И хотя там и нет тех удобств, что рядом с канализационным колодцем, но зато спокойно.
Без горячей воды
«Муж для жены – как молниеотвод. Он также не является причиной небесных разрядов, но вынужден принимать их на себя»
В ванне, под струями нежной теплой воды, мылась аккуратная квартироплателыцица Соня. Муж Леня Караулов, которого она величала исключительно по фамилии, как обычно зовут по кличке собаку, томился в неге пенистого пива и крабовых палочек. Вдруг до него донесся крик, заставивший задребезжать стеклянные висюльки на люстре:
– Караул!!!
Леня, услышав свое давно сокращенное женой наследуемое семейное наименование, мигом соскочил с дивана и побежал в ванную комнату, думая, что соседи опять травят тараканов и те через вентиляционное отверстие прыгают на благоверную. По пути схватил стоящий на боевом дежурстве баллон с дихлофосом.
Он ворвался в ванную комнату, отдернул занавески и в силу супружеской угодливости, не мешкая, направил струю дихлофоса туда, где предполагал встретить пронырливых насекомых. И уже в облаке отравы увидел свою дрожащую Соню с намыленной головой. Она судорожно вращала кран горячей воды.
– Что случилось, ки-и-и-са? – взволнованно пролепетал Леня и, убоявшись содеянного, уронил баллон на пол.
– Горячая вода кончилась! – горестно вскрикнула ослепленная шампунем Соня и, распознав по запаху дихлофос, добавила:
– Караул! Ты что, совсем офонарел? Моей смерти ищешь? Да я тебя сейчас…
Она наудачу махнула рукой, жаждя попасть по щеке мужа. Тот увернулся, но наступил на баллон с дихлофосом, пытаясь удержать равновесие, ухватился за еле висевший умывальник и рухнул вместе с ним на пол. Причем умывальник упал сверху.
– Милый, что с тобой? – вопросила обеспокоенная шумом Соня.
Она омыла холодной водой свое лицо, вылезла из ванны и давай шлепать мужа по щекам. Леня открыл глаза и скрипуче застонал. Жена показалась ему чертом после грез короткого беспамятства.
– Заткнись! Смотри, что наделал, – упрекнула мужа Соня. – Да что же этот умывальник на твою дурную башку не свалился?
– Что произошло-то?
– Случилось то, что правильно мне советовали не выходить за тебя. Вся молодость – тебе, плешивому коту, под хвост. От тебя одни неприятности и бедлам. Это ты горячую воду перекрыл, признавайся?
– Киса, ради бога, это же, наверное, повсеместное отключение началось.
– Ах да, то, о чем давно говорили… Вставай, нечего пострадавшего изображать. Иди воду грей.
Соня вытерлась, оделась в халат и закружила по квартире, распространяя запах дихлофоса. Леня поставил умывальник на место и задрожал, перенося полное ведро воды из ванны на кухню. Он водрузил ведро на конфорку и включил плиту.
– Ты собрался ждать, пока этот чан согреется? Чайниками кипяти! Когда они научатся объявления на подъездах вешать, что воду собираются отключать? – грозно сотрясала воздух Соня. – Каждый год не успеешь то белье достирать, то помыться…
Вскипело с десяток полных водой чайников, прежде чем она ополоснулась в тазике, бывшем для нее что кружка от сервиза. Она скакала по ванной, выискивая удобные положения. И эти потуги на чистоплотность были вполне естественны, как естественна была летом пустота кранов с горячей водой.
– Еще целый месяц! – взвыл Леня. – Что же, у них инженеров нет, чтобы придумать, как воду не отключать?
Он подошел к телефону, набрал номер диспетчера и гневно спросил неизвестного на другом конце телефонной линии:
– Что же вы квартплату задрали, мы аккуратно рассчитываемся, а сервиса никакого?
– А мы не зарабатываем больше оттого, что вы больше платите. Вы оплачиваете снятие с нас государственных дотаций. Вот с правительства и спрашивайте, – ответил незнакомец и положил трубку.
Раздался звонок в дверь. Леня открыл и в шоке застыл на месте. Там стояла соседка в халате, ее голова напоминала верхнюю часть украшенного взбитыми сливками торта, только без розочек.
– Караул! Извините, я думала вы на работе. У вас горячая вода есть? – спросила она. – Вот голову намылила, а у нас, похоже, горячую воду отключили за неуплату. Ныне ж квартплаты такие, что не знаешь, на что остаток получки тратить, чтобы до конца месяца жильцом остаться. А сами-то экономят. Горячая вода не такая горячая, как раньше! Не такая-я-я! И напор-то не тот…
– Успокойся, соседушка, у всех воду отключили. Да и в баню идти не советую: бани нынче своих котельных не имеют, закрыты.
Тут на плите загудело ведро.
– Заходи к нам, мы уже воды нагрели. Жена дома, пообщаетесь. Соня! – позвал Леня, думая, что этот визит поможет задобрить благоверную.
Женщины прошли в ванную, а Караул еще не успел закрыть дверь, как из другой квартиры вышел сосед.
– Слышь, Леонид, у тебя керосина нет? – спросил он. – Тараканы словно взбесились: лавиной ко мне в квартиру прут. Может, мигрируют оттого, что трубы без горячей воды похолодели.
Тут он повел носом:
– Да не ты ли травишь?..
Пока мужчины разговаривали, соседка помылась, и Соня пригласила ее на кухню. Леня присоединился к женщинам. Там они отведали борща и вермишели с сосисками. Выпили понемножку под тосты:
– С легким паром!
– С первым днем без горячей воды…
Вечером Соня собралась мыть посуду, по привычке открыла кран с горячей водой и… о чудо! Потекла теплая водичка. И только Соня начала перебирать грязные тарелки, как где-то в глубине дома что-то заворчало, заскрежетало, кран подпрыгнул и так резко выплюнул порцию воды, что остатки пищи фонтаном взлетели вверх. Лицо Сони сплошь покрылось чаинками, словно веснушками, кое-где прилипли кусочки капусты, а уж на ушах, как водится, повисла вермишель. Кран прокашлялся и опустел.
– Караул!!! – закричала аккуратная квартироплательщица так, что задребезжали стеклянные висюльки на люстре…
Антенна
«Прелюбодеяние, как всякое искусство, требует жертв и привлекает публику…»
Многолетние женатики Мамочка и Голубок, как они называли друг друга уже давно, завороженно смотрели бразильский сериал. Вдруг лицо дона Педро исказилось помехами, будто он осерчал, а телевизор затрещал, как гремучая змея перед нападением.
– Опять соседи по радиотелефону говорят, – проворковал Голубок. – Накупили левых телефонов, беда с ними.
– Говорят, и рации таксистов дают такие помехи. Все бы тебе на наших соседей наезжать, – укорила мужа Мамочка. – Слетал бы на крышу, антенну поправил.
Бегать на крышу Голубку приходилось частенько. Он не стал спорить и выскочил в прокуренный подъезд.
Сквозь сизые клубы табачного дыма в его сторону красными вампирскими глазками зыркнули сигареты. Курили юные девицы. Их младые ухажеры лузгали семечки. Голубок едва не поскользнулся на шелухе.
Этажом ниже бренчала гитара. Стены напоминали о кумирах современной музыки и неприглядных пристрастиях какой-то Карины. Голубок перелетел через расположившихся на ступенях молодцев. Его ботинок чуть не слетел с ноги, приклеившись к одной из свежих жвачек…
Из подвала раздавался дружный визг нового выводка щенков. Их ежегодно приносила местная сука. В колясочной витал стойкий запах выжженной почты. Голубок выскочил на улицу и побежал в соседний подъезд, где был люк на крышу…
Тем временем в его квартире прозвучал звонок. Мамочка открыла дверь и увидела соседа, пришедшего на короткое любовное свидание.
– Здрасьте, у вас дрель можно позаимствовать, – нарочно громко произнес он и лукаво подмигнул.
– Не старайся, мой уже на крышу улетел, – сказала Мамочка и, ухватив любовника за руку, втащила в квартиру. – Здорово ты с радиотелефоном придумал. Хорошие помехи дает, и никаких подозрений.
– Ну так он же левак…
– Ладно, кончай трепаться, времени у нас мало. Мне сейчас на балкон надо идти, мужем руководить. Так что лови момент.
Мамочка вышла на застекленный балкон и открыла окно. Сосед прошел вслед за ней. В этот момент с крыши прокричал Голубок:
– Готова?!
– Да! Начинай! – зыкнула Мамочка. – Да только не спеши, помедленнее!
Мужики принялись за дело. Действия обоих корректировались Светой, которая покрикивала, высунувшись из окна:
– Крути вправо… Вот так, вот так, вроде хорошо пошло… Нет, никуда не годится. Крути влево… Уже лучше. Да. Да… Нет, возвращай назад…
Как обычно, ровно в 21.30 в квартире соседнего дома раздался зычный голос тамошней хозяйки:
– Караул! Бросай смотреть телевизор, беги на кухню. Соседи опять ерундой занимаются.
За жизнью в квартирах ближайшей пятиэтажки можно было подглядывать, не прибегая к помощи бинокля. Лишь бы занавески были раскрыты, да свет в комнатах включен…
– Ведь это же беда, что во всем городе нет хорошего дурдома, – возмущался Леня Караулов. – Держат психов вместе с нормальными людьми. Что же он крутит антенну во все стороны? Неужели нельзя ее сразу установить?
Его жена знала, что происходит снизу, но объяснять не стала.
– Все вы, мужики, тугодумы, – снисходительно изрекла она. – До вас, как до жирафов, доходит, жена его снизу уж раскраснелась вся да вспотела, руководя этим недотепой…
– Ну скоро закончим? – горланил Голубок…
Порывы ветра почти сносили его с крыши. Он хоть и боялся пойти против воли супруги и бросить дело на полпути, но был уже на грани…
– Конец уже близок, – хрипела Мамочка. – Ты, главное, не останавливайся. Изображение вот-вот появится…
Но наступил момент, когда Голубок сорвался. Он крутанул антенну еще пару раз и, не дождавшись положительного отклика снизу, стал крепить ее к парапету. И тут снизу раздался громкий Мамочкин вскрик:
– Все, хорошо, хорошо, хорошо…
«Ну слава богу», – утешился Голубок и пошел домой.
Он разогнал компанию, игравшую на гитаре, прошел мимо молодежи, которая уже целовалась, не обращая внимания на посторонних. По пути он услышал, как наверху хлопнула его дверь, а затем раздался скрежет железной соседской.
У порога его встретила улыбающаяся Мамочка. Томно прикоснувшись к щеке губами, она сонливо произнесла:
– Дорогой, я так рада. Смотри, какая чудесная картинка.
– Действительно неплохая. А кто заходил к нам?
– Так, пустяки, за сахарком.
Супруги присели на диван и вытаращили глаза. Им показалось, что дон Педро схватился руками за края экрана и отчаянно пытался высунуть голову из телевизора, его взгляд был направлен в сторону балкона… А примерно через неделю произошло следующее.
Голубок заметил на соседней крыше какого-то мужика, бестолково крутившего антенну. Дамочка, высунувшись из окошка кухни, выдавала ему команды.
– Караул, ты там? Крути вправо… Крути влево… – долетел до Голубка сладострастный голосок…
Сифилитик
«Кто-то, как сапер, подрывается на своих ошибках сам, кто– то подрывает других…»
Работал он шеф-поваром в ресторане в окружении поварих, официанток и прочего персонала женского пола игривого возраста. Пересол и недосол были в порядке вещей. Ошибались. С кем не бывает? Дома его ждала неревнивая жена… Что еще надо для счастья? И действительно, только одно тяготило – обязательные для его профессии медосмотры. Он не любил очереди, оглядывания да и анализы всякие, средь которых был и очень тонкий, нервозный – на венерические заболевания…
И вот как-то подошел он к регистратуре, чтобы получить результат анализа
на чистоту от любовных хворостей с привычным резюме «отрицательный», a принял бумажку, на которой, как на кладбище, стояли кресты. Он обратился к врачу:
– Доктор, вы не могли бы пояснить, что это означает?
– А это означает, что вы где-то сифилис подхватили.
– Такого быть не может. Это ошибка.
– Какая ошибка? Четыре креста – верняк! Предохраняться надо и не спать с кем попало. Но ничего страшного. Проколют вас, и как молодой заскачете…
В глазах зарябило, в висках застучало.
«Да я ж последние полгода ни с кем, – задумался он. – Откуда сифилис-то? Может, он через грязные тарелки да через вилки с ложками передается? Наши-то не всегда чисто моют. Вот же напасть… А может, через рукопожатия подхватил? Грузчики-то лапы редко под воду подставляют, а держатся за что попало… А может, это жена меня наградила? Мы кувыркаемся еще иногда. Точно, она…»
Терзаемый подозрениями и драконом мужской гордости, он поспешил домой, чтобы поставить пятый крест – на своей, как он думал, рогатой жизни. Раскаленным жалом паяльника душу жгла семейная мудрость директора ресторана: «Если мужчина имеет кого-то на стороне, то вся семья имеет. Если жену имеют на стороне, то всю семью имеют». Жена открыла ему дверь, поцеловала в щеку и спросила:
– Как дела?
– Никак! – отрезал муж. – У меня сифилис. И заразиться, дорогая (в это слово он вложил всю язвительность, какая только имелась), я мог только от тебя. С кем снюхалась?
– Да ты что… – растерялась жена. – Я же нигде не задерживаюсь. С работы домой бегу. Ей-богу, ни с кем…
– Не заливай! – распалился муж. – Я пахал. Мясо, овощи, крупы и чего только с работы не приносил, помимо зарплаты. А ты в это время мне изменяла… Да как ты могла? Все, натерпелся, хватит…
Жена в слезах побежала на кухню, муж – в зал. Развод завитал по квартире сизыми облаками сигаретного дыма. После перекура жена заглянула к мужу. Тот навел на нее убийственный взгляд.
– Да успокойся ты. Может, это ошибка? – смиренно произнесла жена.
– Сказали, что четыре креста – безошибочный диагноз.
– Знаю я лабораторию. Ошибаются, да еще как. Ты только послушай. У моей знакомой, с работы, ребенок заболел. После осмотра малыша педиатр выписала направление на анализ мочи. На нем черкнула название одной из страшнейших болезней почек. Снизу провела два жирные линии. Моя знакомая испугалась. А врач успокаивает: «Да успокойтесь вы. Здоров ваш ребенок. Это я написала для вашей же пользы, чтобы лаборантки лучше анализ изучили…»
– Ну и что? Тут не направление, а готовый результат – сифилис!
– Не злись, прошу. Послушай еще. У нас одно время как анекдот ходил случай, как больной шутник без предупреждения сдал анализ с очевидными червячками и получил результат, что ничего нет. Он пошел в лабораторию, чтобы уличить исследователей. А те ему: «Не морочьте нам голову. Мы яйца ищем, а не самих…» Давай не будем сейчас ссориться, а оба сдадим кровь…
На том супруги и порешили. Повторный анализ к их обоюдной радости оказался отрицательным, никаких сифилисов. Тогда они возмущенно напали на врача:
– Как же вы могли? Вы ж нам жизнь семейную чуть не подорвали! Шутите-то, милая, на крови…
В ответ раздалось:
– А чего вы огорчаетесь? Ну ошиблись. С кем не бывает?..
И с этого времени жена, когда оставалась с мужем наедине, стала иной раз ласково звать его «сифилитик», намекая на старую смешную историю. Но он не обижался. Знала б милая, что он уж лечился…
