полная версия

Андрей Соболев
Защищая горизонт. Том 2

Каждого человека, прошедшего школу Стражей, обучали сперва трём основным принципам, и неважно, кем потом становились ученики: простыми Ищейками или грозными Хранителями. Каждому из них на протяжении всей учёбы настойчиво доносили, что, только неуклонно следуя этим принципам, можно достичь больших успехов, а главное, выжить. Более того, они должны стать нашим жизненным кредо. Именно за игнорирование этих принципов меня понукал Вергилий во время нашей стычки на мечах, что кратко сводятся к простым понятиям: быть умнее и быстрее своего врага, непременно уважать его и, главное, держать свои эмоции в узде. По сути, довольно банальные и понятные правила, которые логично должны вытекать из самого образа жизни Стража и принципов его работы. Только оставаясь хладнокровным и расчётливым, можно выжить в жестокой войне с Отступниками и добиться хоть каких-то успехов. Но что представляют собой учащиеся и выпускники любых школ? Обычно это очень самоуверенные и безответственные молодые люди, что часто игнорируют простые правила и житейские советы своих преподавателей. Они всегда считают, что выше и умнее любых правил, что такая банальщина даже не стоит их внимания. Но, как потом показывает жизнь и боевая практика, нет ничего лучше, чем базовые уроки, некогда забытые и отброшенные в слепом презрении. Только потом понимаешь, сколько житейской мудрости может быть в простейших академических уроках, но, увы, некоторые платят за это понимание своим здоровьем или жизнями. Если бы только Хранители следовали принципам Стражей, то были бы поистине непобедимы, но, к нашему счастью, вечные обитатели башни из слоновой кости настолько оторвались от жизни, настолько раздули своё непомерное эго, что говорить о правилах даже не приходилось.

Силуэт Хранителя дрогнул в воздухе, расплываясь и превращаясь в тягучую тень могучего вихря, и за долю секунды он оказался около меня, нанося свой мощный удар. Мне несказанно повезло, что после тяжёлого путешествия за пределы Системы я всё ещё находился на пике формы, рефлексы Стража трубили во мне боевым горном, а руки сами взвились вверх, отражая удар. Наши клинки с громким звоном встретились на полпути и напористо заскользили по режущей кромке друг друга. Образ Хранителя расплывался передо мной, окутывался тёмной дымкой, но через скрещённые мечи я видел его злобный оскал. Он хотел покончить со мной за один точный удар, но не ожидал, что я успею среагировать на его быстрые движения. Хранитель ослабил нажим, отскочил, а затем снова нанёс рубящий удар. Он продолжал атаковать меня с разных сторон, метался как голодный зверь вокруг раненой жертвы, но раз за разом всё заканчивалось звонким парированием его меча. Честно говоря, отбивать его атаки мне удавалось с большим трудом. Хотя я и не подавал вида, что мне тяжело и страшно, но его скорость и мощь были слишком велики, чтобы я мог помыслить о чём-то другом, кроме глубокой защиты. Мне хотелось контратаковать, дать отпор зазнавшемуся Хранителю, у кого не было богатого опыта боевых действий, но всё же его выучка была на высоте. Каждый удар становился всё сильнее и быстрее, его лицо перекосило от злобы, а мне всё труднее становилось находить силы, чтобы выдержать его молниеносный натиск. В конечном итоге его старания привели к моему закономерному поражению. Хранитель сделал очередной мощный выпад и размашистый удар снизу, после чего мои руки с мечом откинуло вверх, оставляя торс без защиты, куда он не преминул совершить мгновенный удар пудовым кулаком. От неприятной встречи с ручной наковальней у меня моментально спёрло дыхание, затем последовал взрыв боли от нескольких треснувших рёбер. Я попятился, прижимая руки к груди и беззвучно открывая рот, а потом упал на спину. Я не мог дышать, а каждая попытка набрать воздуха в лёгкие приводила к новому приступу боли. Хранитель же, наоборот, чувствовал себя прекрасно и уже праздновал небольшую победу над противником, что оказался более живучим и умелым, чем он думал раньше. Он тоже тяжело дышал и чувствовал усталость, но вновь скривился в ухмылке, подошёл ко мне и вертикально вознёс свой меч, желая пронзить моё сердце. Но в момент, когда клинок уже нёсся к моей груди, чтобы закончить начатое, я нашёл в себе силы уклониться от удара, откатившись в сторону. Меч Хранителя с яростью вонзился в потрескавшийся асфальт, и, пока мой враг немного замешкался, мне удалось вскочить на ноги, неуклюже извернуться и сделать размашистый рассекающий удар своим клинком. Белокурый верзила заметил угрозу и успел увернуться, но недостаточно быстро, и остриё меча оставило глубокий разрез на его плече. Он закричал от злости и моментально отпрыгнул в сторону. Очередная кровь Хранителя на моей совести. Я, наверное, единственный человек, сумевший ранить двух величайших защитников Системы, и, пока мой враг в растерянности разглядывал кровь на своей ладони, мне удалось немного перевести дух. Я продолжал растирать рукой горящую в агонии грудь, но к тому времени болевой шок уже начал отступать, а дыхание приходило в норму.

Вергилий неподалёку от нас тоже продолжал свой нелёгкий бой. Два Хранителя сплелись в прекрасном танце смерти. Они метались вокруг, сходились и расходились по сторонам, чтобы через краткий миг их тени вновь слились с металлическим визгом. Пространство вокруг них искрило яростью, они оба потеряли над собой контроль и с остервенением разрезали воздух мечами, пытаясь испепелить своего противника взглядом. Они изворачивались, неистово били друг друга и тут же вновь приходили в форму, чтобы устремиться в смертоносные объятия взаимной вражды и ненависти. Никто из них не казался слабее другого, и никто не хотел уступать в этом противостоянии ни единой капли пролитой крови. Я мог бы вечно смотреть за прекрасным боевым вальсом главных мастеров в Системе, слушать пение их воинственных криков, но, к сожалению, мой враг тоже не дремлет. Он быстро пришёл в себя и уже нёсся ко мне с ещё более озлобленным взглядом.

– Ах ты, с-сука! – заорал он, прыгая на меня с разбега.

Я отбил удар, но отшатнулся от его невероятной силы. Каждый последующий выпад Хранителя был мощнее предыдущего. Он кричал, взмахивая мечом, воздух свистел в моих ушах от скорости ударов, а руки еле выдерживали такой натиск. После очередной атаки я вновь на миг потерял ориентацию в пространстве, и этого хватило моему сопернику, чтобы сделать целых три удачных скользящих взмаха мечом. Я попытался среагировать, но не смог избежать столкновения с острым как бритва лезвием. Взмах. Меч Хранителя вспорол глубокую рану на моём боку. Взмах. Кончик клинка достал до щеки и оставил широкий разрез. Последний взмах – и на моём бедре порвались сухожилия. Я закричал, пытаясь схватиться за все раны сразу, а затем уронил меч и в состоянии шока сделал несколько шагов в направлении Сола, и упал лицом на асфальт. Я ощутил, как мою руку обагрило теплотой собственной крови, мои мысли путаются, они не понимают, что происходит. Нет, не так всё должно закончиться. Я не верю в это! Но Вергилий слишком занят своим сражением, его глаза затмила ярость, и он не видит, что происходит по соседству с его полем боя, он не сможет помочь… В моих глазах помутнело, равно как и в моём разуме. Я почувствовал холодный асфальт под своей щекой и неприятное вязкое тепло на своих руках, его всё больше и больше. Почему он медлит? Почему не покончит со всем? Прошло так много времени… так много…

Я слышал, как гудит воронка над городом, как неустанно звенят мечи извечной битвы и тяжёлые шаги приближающегося рока. Сквозь весь ужас, затмивший мой разум, до меня донёсся глухой голос Сола, утопающий в холодном пространстве между. Он кричал мне, пытался помочь, но до меня донеслись лишь обрывки неясных фраз:

– Стил… «Белый шум» может быть не только врагом… очнись…

Последнее слово утонуло в нарастающем шуме в моих ушах, оно слилось со страшным неестественным гулом и неясным тихим шёпотом, звучащим со всех сторон. Моё сердце билось в бешеном ритме, оно захлёбывалось и готово было разорваться от запредельного напряжения. Мне показалось, что весь мир на мгновение замер, что он утонул в монотонном шипящем звуке, где с каждой секундой я различал всё больше различных голосов, шепчущих мне на разный лад. Нет, это не «Белый шум» и не что-то чуждое и враждебное, а тот самый поток, что питает каждого из нас, что дарит жизнь и отнимает её. Он несёт нас сквозь время и пространство, он учит нас, дарует личность и самих себя. Это шёпот тысяч людей, пронзающих меня насквозь и зовущих за собой. Я чувствую, как мои мысли дрожат в этом потоке, как качаются на его волнах, они наполняют меня и даруют силу, о которой я даже не подозревал. Они шепчут, они просят очнуться, призывают встать и бороться. Но есть иной шёпот, он холодный, безжизненный и пустой, он доносится с тяжёлым гулом из самых глубин разверзнувшейся надо мной бездны. Он зовёт назад, в прошлое, где я был счастлив, в мир, где я обрёл себя и чётко видел будущее.

Мои глаза начали затягиваться молочной пеленой, а сердце постепенно останавливалось и стучало всё реже и реже. Мне показалось, что сама бездна опустилась ко мне, что неистовый вихрь поглотил весь город и теперь он прямо надо мной, дышит в спину и заглядывает в душу. Я почувствовал жуткий холод и странное ощущение, будто всю мою энергию вытягивают с поверхности кожи и она уносится ввысь, где навсегда теряется в холодной глубине чёрного неба. Моё сердце на миг замерло, а глаза широко открылись и узрели всё сквозь сизый туман, застилающий их, сквозь всю Систему в её будущем и настоящем. Неведомая сила подхватила меня и поставила на ноги. Стила больше не существовало, его разум остался там, в том моменте времени, когда его лицо ещё касалось ледяной парковки на площади Тюльпанов. То, что тогда поднялось с земли и с хладнокровием взирало на испуганный и одновременно удивлённый лик Хранителя, было нечто большим, чем цифровая оболочка Палача с его одиноким разумом. Он стал точкой сосредоточения всей Системы, остриём меча в карающей ненависти людей, загнанных в угол на этом тонущем корабле их собственных мыслей. Я ощущал себя именно так, как часть потока, как его высшая точка. Мне показалось, что я увидел, как людские мысли сизым туманом стекались ко мне, наполняли бесчисленным шумом из невнятных голосов и затем уносились ввысь яркой стрелой света и тонули в жестокой бездне, поглощающей их со стремительной силой. Вокруг нас внезапно поднялся ветер, который я не ощущал с того момента, как вернулся в Систему. Воздух стекался ко мне, закручивался в слабом вихре и поднимался наверх.

Я не успел осознать тот момент, когда меч снова оказался в моих руках, как я медленной поступью направился в сторону застывшего на месте Хранителя. Он смотрел на меня с немного потерянным видом, а его взгляд судорожно метался по всем сторонам. Он не знал, кто я и на что способен. Он видел, как само пространство начинает дрожать вокруг меня, закручиваться, расшвыривая в стороны мелкие камешки и прочий мусор, как на мне моментально затягиваются и рубцуются раны, излечивая меня за несколько секунд. Его напарник, участвующий в сражении с мятежным Хранителем, заметил меня и всего на миг отвлёкся от гущи сражения, потерял концентрацию – и этого хватило, чтобы Вергилий со всего размаха всадил клинок в его грудь, а затем с криком голодного медведя повалил его на спину, продолжая удерживать свой меч в грудной клетке противника. И только когда Хранитель оказался на земле, захлёбываясь собственной кровью, Вергилий позволил себе вытащить меч из его тела, чтобы с новым взмахом вогнать ещё раз в самое сердце.

Оставшийся Хранитель заметил, как пал его напарник, и на его лице вспыхнула целая гамма эмоций: от страха до лютой ненависти, от порыва убежать до желания порубить нас на куски. Я видел, в какой нерешительности дрожит его белая тень в потоке Системы, как мечутся его мысли и как он ловит их, пытаясь скрыть то, что не положено чувствовать Хранителю. Он что-то говорил мне, его губы шевелились, но я слышал только шёпот и мысли тысяч людей. В конечном итоге он взял себя в руки, стиснул зубы, направляя на меня клинок своего меча, и ринулся в новую атаку. Возможно, где-то в глубине его собственных мыслей ему казалось, что он невероятно быстр и проворен, что ни один человек или Страж не может успеть за скоростью его реакций. Но только не я, тот, кто держит информационный поток за руку, кто играет на тонких струнах чужих душ и слышит, как они поют ему в ответ. Я знаю, о чём он думает, что чувствует и пытается сделать. Но нужно отдать ему должное. В отличие от прочих моих врагов, что действовали слишком прямолинейно и никогда не меняли ход своих мыслей, Хранитель умудрялся одновременно составлять несколько планов, его мысли разделялись на отдельные потоки и жили своей жизнью. Ещё до того, как он бросился на меня, я заметил, как из его цифровой оболочки вышло три белых тени, и каждая начала атаковать меня с разных сторон, и только в последний миг он выбирал единственный путь, что казался ему верным.

Я скользил по потоку, частично сливаясь с ним, становился как тень, мимолётным и трудноразличимым силуэтом человека, называвшим себя именем Стил. Я с лёгкостью парировал один удар за другим, я ускользал и бил в ответ, заставая противника врасплох. С каждым ударом Хранитель терял контроль над собой и своими эмоциями, он кричал, рычал и бросался на меня, всё больше сгорая в своём собственном пламени. В конце концов, злость полностью затмила его мысли, они стали такие же простые и прямолинейные, как у любого другого человека. Ещё один ангел пал, подставляя свои крылья под удар. Слишком простая цель для того, кто был всем… Я взмахнул мечом – и правая рука Хранителя, крепко сжимая своё оружие, отделилась от предплечья и взмыла в воздух. Крик… поток вокруг вздрогнул от голоса боли. Ещё один удар – и вторая рука отлетела в сторону. Хранитель упал передо мной на колени, он смотрел в мои безжизненные глаза, наполненные молочным океаном, но в них не было жалости, ни сейчас, ни когда-либо ещё. Поперечный удар – и его голова отделилась от тела, разрушая всю цифровую оболочку. То, что было последним оплотом Системы, бравым Хранителем с огромным самомнением, превратилось в пепел и исчезло в небытие, растворилось в потоке рядом со мной.

Вергилий осторожно подошёл ко мне, на всякий случай держа перед собой оружие. Его движения были очень плавные и аккуратные, он выставил одну руку вперёд, будто успокаивал бешеного пса. Я почувствовал, как голоса начинают слабеть, обратно превращаясь в трудноразличимый шум, на глаза вновь наплыл белый туман, а ноги подкосились под тяжким грузом всей Системы. Сквозь шум в ушах пробился едва различимый голос Вергилия, он взывал ко мне, пытался привести в чувство. Резкий толчок выкинул меня из потока, а вихрь пространства вокруг разорвался на части и рассеялся по округе. Мои пальцы разжались, и меч выскользнул из них, а клинок рассыпался на блестящие осколки. Я уже падал обратно на землю, где меня ждала привычная личность неудавшегося Палача, но Вергилий успел подхватить меня, не позволив снова оказаться лицом на асфальте. Вскоре все голоса окончательно стихли, кроме одного назойливого Хранителя, а щёки вновь защипало от мороза.

– Стил, ты меня слышишь?

– Да слышу, слышу, всё в порядке, только голова немного кружится, – пробормотал я, пытаясь прийти в себя.

– Точно в порядке? Сам стоять можешь?

– Могу, – уверенно ответил я, вырываясь из его рук.

– Что это было? – спросил Вергилий, всё ещё с недоверием всматриваясь в мои глаза. – Это «Белый шум», тот самый?

– Тот самый…

– Такой же, как у этих… остальных? – спросил он, кивая куда-то в сторону башни Стражей.

– Нет, думаю, нечто иное, – ответил я, протирая глаза и тряся головой.

Меня всё ещё немного шатало. Слишком много сил было отдано, чтобы залечить свои раны и удержать строптивый поток, но постепенно морозный воздух приводил меня в чувство.

– И что теперь, Стил? – озадаченно спросил Вергилий, всё ещё со страхом поглядывая на одинокую фигуру своего бывшего лидера, стоящую у автомобиля Стражей.

Сам Верховный Хранитель за всё время схватки так и не обернулся, чтобы посмотреть на битву или узнать её исход. Он всё так же стоял неподвижно в стороне и смотрел на башню. Я не ответил Вергилию, лишь немного отстранил его в сторону, подобрал с земли рукоять меча и по привычке зацепил его за пояс, а затем медленно приблизился к Наставнику.

– Всё кончено, Стил, – внезапно произнёс он, продолжая стоять ко мне спиной.

– Да, всё кончено, – подтвердил я, решив, что это был вопрос.

– Ты сделал это, юноша, ты уничтожил Систему, можешь гордиться собой. Кукольник добился своего.

– Я спас всех нас, Наставник, когда-нибудь вы это признаете и, надеюсь, очень скоро, когда мы все очнёмся в Куполе.

Старик медленно повернулся и посмотрел на меня глазами полными слёз.

– Ты убил всех нас… – тихо промолвил он дрожащим голосом. – Прощай, Стил, надеюсь, что хотя бы в свой последний момент ты всё поймёшь.

Верховный Страж снова повернулся спиной и с трудом зашагал куда-то вдаль, в ту сторону, где погибла половина города и откуда к нам приближался туман забвения. Он отправился в свой последний поход, в прощальную прогулку по Системе, которую видел всё время только с высоты облаков. Но я докажу ему, что он ошибается, я покажу ему настоящий мир в его истинном обличии без всяких прикрас и страшных сказок. Может, тогда он, наконец, прозреет.

– Прощайте, Наставник, – прошептал я вслед, но меня никто не услышал.

Некоторое время я просто стоял и смотрел на ковыляющую вдаль старческую фигуру, но мои мысли прервал Вергилий.

– Что сделано, то сделано, Стил. Какой бы Система ни была, но мы теперь Отступники, и дороги назад уже не будет. Осталось доказать всем и себе, что ты был прав.

– Я знаю, – сухо ответил я. – Просто он настолько искренен и слеп в своём заблуждении, что не хочется его винить.

Я повернулся к Вергилию и уже сделал шаг навстречу, как надо мной взревела бездна. Из её бесконечной глубины раздался жуткий рёв, сливающийся в пронзительный гул, и вокруг нас снова поднялся сильный ветер, подхватывающий и уносящий ввысь мелкий мусор. Мы успели только поднять головы вверх и увидеть яркие всполохи молний, что швыряла в разные стороны воронка из облаков, как земля под нашими ногами сильно затряслась, застонала и раскололась. Тут и там в асфальте возникали большие трещины. Подобно стрелам, они с жутким треском проносились по всей площади, достигали домов и вонзались в стены, раскалывая их надвое. Где-то вдалеке мы услышали, как рухнул дом, поднимая в воздух целое облако пыли. Мне казалось, что ещё немного – и под моими ногами образуется бездонная пропасть, от которой мне уже не сбежать.

– Стил, скорее! – раздался из грохота голос Сола.

Он пытался перекричать жуткий шум, но всё время срывался на кашель. Я быстро подбежал к Солу и присел рядом с ним. В это же время огромная толпа народа потянулась из здания центрального универмага, опасаясь землетрясения и обрушения своего укрытия.

– Стил, послушай… как видишь, времени у Системы почти не осталось, как и у меня… – Слова ему давались очень тяжело, а на последних он оторвал руку от пояса и продемонстрировал рану, которая снова начала кровоточить. – Бери Ани, сопроводи её до комнаты выброса и охраняй, пока она всё не закончит. Запомни, у Системы хватит энергии только на один выброс, второго шанса у нас уже не будет.

– Почему именно она? Зачем так рисковать? Я сам могу выйти из Системы, я уже делал это, мне не впервой… я смогу.

– Ты не человек, Стил, ты забыл?

– Но я уже был там!

– И кто-то погиб, предоставив тебе тело, но его больше нет.

– Как, почему? – недоумевал я. – Но ты же сказал…

– Пойми ты, наконец, мы создания иной природы, наши разумы выкованы всем обществом, и мы существуем только благодаря им. Здесь наше место. Тот сосуд был временным пристанищем для твоего сознания, и, когда ты вернулся сюда, к источнику, тело, скорее всего, погибло. Мы больше не можем так рисковать, слишком мало шансов, ты же понимаешь? Тем более сейчас уже нет времени обучать тебя тому, как запустить аварийный выброс. Не говоря уж о том, что без чипа покинуть Систему будет затруднительно.

– А она? – спросил я и посмотрел туда, где Ани уже успокаивала людей, впавших в панику.

– Она знает всё, что нужно, и долго готовилась к своей миссии. А ещё у неё необычайно сильный и устойчивый разум, поэтому именно её я попросил приглядеть за тобой, когда направил к озеру святой Марии.

– Даже наша встреча была запланирована? – разочарованно спросил я, устав чему-либо удивляться.

– Я же не мог послать тебя на верную смерть? К тому же она должна была познакомиться с тем, в чьих руках в конце окажется её жизнь и наша судьба. И я знаю, какой вопрос сейчас кружит в твоей голове. Ответ – нет. Она до последнего не знала, кто ты и какая роль тебе уготована. Все её чувства и слова были искренними, а ваша дружба, пусть и краткая, но настоящей.

– Верховный Страж назвал бы это ещё одним удачным примером манипулирования.

– Я бы назвал это логичным решением.

Я застыл в непонятной растерянности и смотрел в землю перед собой, обуреваемый странными и пугающими мыслями. Я узнаю их и помню, откуда они рождены, но почему-то именно этот страх, немного позабытый в нескончаемой карусели других смертей, снова начал овладевать моим разумом. Тем временем буря вокруг начала затихать. Система вышла из крутого пике и вернулась к своему привычному, размеренному скольжению к краю погибели.

Сол осмотрел небо и трещины на асфальте вокруг себя и мягко обратился ко мне:

– Вам нужно идти, Стил. Помоги Ани выбраться из Системы – и тогда все люди будут спасены. Помни, никто не должен помешать вам закончить выброс, и никто больше не должен воспользоваться им после неё. Поэтому как только Ани будет в безопасности, немедленно уничтожь машину.

– А мы?

– Что «мы»?

– Что будет с нами, когда произойдёт массовый выброс, ты же сказал, что мы… не люди? – Мой голос начал неестественно дрожать.

– Стил… – Сол растерянно улыбнулся. – Мы рождены с иной целью. Мы здесь ради них и только ради них. – Он кивнул на толпу. – Мы дети их воли, и нет высшего счастья, чем счастье других людей.

Нет большего страха, чем страх неизбежности. Я всегда боялся стать жертвой своенравных порогов судьбы, боялся думать о смерти, о том, что неизбежно ждёт каждого из нас в конце пути. Пока я был на волне своего безрассудства, то смело шёл в бой, не страшась ничего, поскольку не думал о последствиях и всегда знал, что выйду победителем из любого боя. Такая отрешённость от собственного будущего давала мне толику душевного спокойствия, помогала жить и выживать в сложных условиях. Но когда я оказывался заперт в тесной ловушке со смертью, то начинал терять разум и здравый смысл. Нет ничего хуже неподвластной неизбежности, и нет хуже слова, чем «навсегда».

Непозволительная для Стража паника скорбной тенью окутала мой разум. Я почувствовал, как начинают путаться мысли и дрожать руки.

– Я не хочу умирать… – прошептал я себе под нос.

– Стил? – позвал меня Сол, делая вид, что не расслышал меня.

– Я не хочу умирать, Сол, – дрожащим голосом произнёс я и поднял свой стеклянный взгляд от внезапно намокших глаз.

Сол в ответ лишь глубокомысленно вздохнул, подбирая нужные слова.

– После всего, через что я прошёл, – продолжил я. – После всего, что узнал о себе, я, наконец, почувствовал себя настоящим человеком. Я не…

Я оборвал себя на полуслове, вытирая глаза рукавом и пытаясь взять себя в руки. Я понимал, что такое поведение недостойно Стража, и понимал, что мой собеседник прав, но бывают такие моменты, когда одного осознания мало.

– Ты не умрёшь, Стил, – с немного грустной улыбкой ответил Сол. – Ты уйдёшь в бесконечность. Мы куём себе место в вечности путём творчества и созидания, мы продолжаем себя в том, что делаем и создаём, как влияем на жизни других. Посмотри на тех людей, Стил, ну же, посмотри… Они будут жить благодаря тебе и будут помнить тебя, того, кто изменил их жизнь навсегда. Ты стал частью их жизней, их истории, и они понесут её дальше, через годы и поколения. Нет, мы не умрём, Стил, а станем частью их сознания, мы сольёмся с вечностью.

– Это… это не сильно утешает. – Я даже позволил себе улыбнуться, шмыгнув носом.

– Понимаю. Я вот вообще боюсь не дожить до вашего триумфа, а ты тут нюни распустил. Давай, соберись, цель так близка.

Сол говорил совершенно беззлобно с доброй тенью улыбки, какая вообще возможна на его вечно грустном лице, вдобавок искажённом от сильной боли.

– Ты прав, пора выдвигаться, – бойко сказал я, стараясь побыстрее отдышаться, чтобы никто не заметил дрожи в моём голосе. – У нас ещё много дел.

– Вот и чудно! – согласился Сол и, поймав на себе взгляд Ани, скромно стоящей в стороне, подозвал её к себе.

Но вместе с бойкой девушкой к нам подошёл и Вергилий.

– Привет, – смущённо произнесла она, когда оказалась около нас.

– Привет, – ответил я, пряча глаза, чтобы никто не смог заметить недавней слабости.

– И вам здравствуйте, Хранитель, – с некоторым пренебрежением сказала она, когда Вергилий поравнялся с нами.

Но он ничего не ответил, только осмотрел её внимательным прищуром и поправил свои белые локоны, скрывающие небольшие пятна крови на его щеке. Кого именно из Хранителей была эта кровь, оставалось только догадываться.

– Ани, вы со Стилом берите автомобиль Верховного Стража, который он так любезно нам предоставил, и езжайте в башню как можно скорее, – прохрипел Сол, стремительно теряя силы – Дальше ты сама знаешь, что делать.

Девушка с готовностью кивнула и сразу же с ожиданием стала смотреть на меня.

– Мы с Ани? – удивился я. – Разве Вергилий не может нам помочь? Путь к башне теперь открыт.

– Хранителя ожидает самый сложный выбор в его жизни. К сожалению, его бой ещё не окончен, – уклончиво ответил Сол и с сочувствием посмотрел на Вергилия.

Тот, похоже, понимал, о чём шла речь, но молча стоял рядом с нами и с грустным видом смотрел себе под ноги.

– Он прав, Стил, – неожиданно произнёс Вергилий. – Не все преграды на вашем пути были устранены. Остался ещё один Страж… идите, я постараюсь его задержать.

– Зет?! – внезапно вспомнил я. – Ты говоришь про Зета? Но мы не знаем, где он. Возможно, его уже давно нет в живых.

– К сожалению, это не так, – ответил Сол и медленно повернул голову направо.

Где-то там, среди пелены морозного тумана, окутавшего основания зданий, я увидел одинокую фигуру, что появилась из лабиринта дворов и направилась к нам. Зет – последний Палач в Системе и последняя преграда на нашем пути. Он хромал на правую ногу, но настойчиво и быстро, насколько позволяло состояние, приближался к нам. Когда он подошёл достаточно близко, то я увидел, что вся его одежда и лицо были забрызганы кровью, в руках он держал пистолет Стража, а из-под сальных волос на нас смотрели всё те же угрюмые глаза. Его борода скомкалась от засохшей крови, губа была разбита и немного опухла. Похоже, что местным рабам «Белого шума» он тоже не пришёлся по вкусу, и они изрядно потрепали его по пути сюда. Или он сам напал на них первым, что вполне в стиле его трудного характера. Вергилий выдвинулся к нему навстречу, и я последовал за ним, но, заметив мою компанию, он остановился и преградил мне путь рукой.

– Нет, Стил, это моё дело, я сам разберусь, а вам нужно уходить, немедленно.

– Я прикрою тебя. В конце концов, нам может ещё понадобиться твоя помощь.

– Нет! – повторил ещё раз Вергилий немного громче и оттолкнул меня назад. – Я сказал, идите, я вас догоню!

Он сильно нервничал и смотрел на меня потерянным взглядом, всё больше меняясь в лице.

– Что случилось? – встревоженно спросил я, глядя то на него, то на Зета, который был уже совсем рядом.

Но вместо ответа я услышал громкий и хриплый голос Зета:

– И снова ты предал меня, брат. Почему я не удивлён?

– Идите! – громко скомандовал Хранитель и ещё раз толкнул меня в грудь.

Но я отошёл всего на пару шагов и остановился в замешательстве.

– Брат? – чуть слышно прошептал я.

Вергилий приблизился к Зету, но остановился на безопасном расстоянии, с беспокойством поглядывая на оружие, подрагивающее в его руках.

– Я никогда и никого не предавал, Зет, и ты это знаешь. Ни тебя, ни свой долг.

– Сколько лжи и фальши в твоих словах, – зло произнёс Зет, посматривая на мёртвого Хранителя неподалёку от нас. – Но я уверен, что труп Хранителя и эти Отступники, которых ты защищаешь, всего лишь неудачное стечение обстоятельств, прямо как в тот день, когда ты бросил меня! Так ведь, маленький братишка?

– Ты же говорил, что твой брат умер? – ошеломлённо спросил я Зета.

– Мой брат умер в тот самый момент, когда предал меня и всё, ради чего мы сражались. Он стал одним из них, Хранителем, прислугой у ног Верховного Стража, – громко ответил Зет, глядя в лицо Вергилия.

– Ты сам мечтал стать Хранителем, к чему сейчас это лицемерие? – грубо возразил Вергилий.

– Мы… мы мечтали стать, вдвоём! Но они взяли тебя, а меня отбросили как ненужный мусор.

– Именно поэтому тебя и не приняли. Ты хоть слышишь себя?!

– А ты, кажется, забыл, зачем мы стали Стражами. – Зет направил оружие на Вергилия. – Мы же хотели покарать тех ублюдков, что убили нашу семью, мы отдали всю жизнь на то, чтобы уничтожать таких, как они. – Он перевёл оружие на меня. – Ты забыл, брат? Но потом ты бросил меня…

– Никто тебя не бросал, Зет, ты сам отстранился. Сам утопил себя в обидах вместо того, чтобы порадоваться за своего брата. Это ты оставил меня одного, когда я больше всего нуждался в твоей поддержке.

– Мы же хотели всё делать вместе, стать Стражами, Хранителями, мы клялись рука об руку уничтожать Отступников, а ты променял нашу мечту на более выгодное и непыльное место.

– Господи, Зет, мы уже не дети, время глупой романтики давно прошло, а ты, похоже, так и не смог выбраться из своего прошлого.

– Нашего прошлого! – взревел Зет. – Ты говоришь о наших родителях, которых убили те, кого ты теперь защищаешь, и после этого ты ещё смеешь что-то заявлять?

– Чёрт, ты ведь даже не знаешь…

– Чего я ещё не знаю?

– Наше прошлое – ложь, Зет, как и всё вокруг. Пойми наконец. Не было никаких Отступников, виновных в смерти мамы и папы… точнее были. – Вергилий сделал неловкую паузу и с огорчением посмотрел на брата. – Наших родителей отключили Стражи, такие же, как мы с тобой. Они были виновны в нарушении Основного закона.

– Ложь! – прохрипел Зет в агонии мыслей, мотая головой из стороны в сторону.