Андрей Соболев
Защищая горизонт. Том 2
Максим надрывно и совершенно искренне продолжал умолять огромные куски летающего металла, которые, казалось, внимательно слушали его, но с безразличием парили перед нами, выбрасывая всё больше сгустков энергии из своих двигателей. Спустя минуту у одного из глайдеров открылись люки внизу его небольших крыльев и оттуда выскочили хорошо различимые ракетные установки, несущие в себе десятки небольших смертоносных зарядов. Какими бы вычурными ни были машины, когда-либо созданные человеком, но оружие всегда говорит на одном для всех языке и безошибочно узнаётся в любом виде и в любом очертании. Смерть в своём обличии редко можно спутать с чем-то иным, она всегда приходит помпезно, в одних и тех же платьях, сшитых из стали, огня и невыносимой боли.
В тот момент никто из тех, кто стоял позади нас, так и не смог понять, что же произошло на самом деле и где они оступились. Жёсткий, но дрогнувший голос Максима продолжал звучать в моих ушах даже тогда, когда к гулу от двигателей добавился свист от вылетающих из-под крыльев глайдера ракет. Несколько быстрых реактивных снарядов в сопровождении белого дыма вычертили в небе яркие путеводные линии, идущие к зданию кафе. Они с громким хрустом пробили хлипкие стены, и раздался мощный взрыв, который сотряс даже землю под нашими ногами. Хрупкое строение в одно мгновение разметало в щепки. Его буквально разорвало изнутри огромным огненным вихрем, а мощная взрывная волна повалила всех находившихся рядом людей, осыпая множеством горящих осколков. Вместе со всеми меня на время оглушило этим взрывом и отбросило в сторону. Я попытался моментально встать на ноги, но услышал пронзительный крик Киры. Она подбежала ко мне и с силой отшвырнула в сторону, всего за миг до того, как землю между нами прорезала мощная пулемётная очередь. С глухим грохотом снаряды вгрызались в песчаную землю, поднимая в воздух облака разгневанной пыли, а затем они устремились дальше и с упоением настигли людей, стоящих позади нас. Дежавю… Пули с холодным и безразличным звуком вспарывали людские тела, с лёгкостью пробивая их насквозь под кровавые хороводы брызг, венчающих собой наполненный от криков и боли горячий пустынный воздух. Несколько человек замертво упали на песок, обагряя его кровавыми следами, а остальным оставалось лишь в испуге кричать и метаться из стороны в сторону в надежде найти своё спасение в бездумном смятении и хаосе. Некоторые из них, охваченные стихией паники, достали спрятанные пистолеты, так красиво блестящие на солнечном свету, и с яростными криками стали безостановочно нажимать на спусковые крючки. В этот общий оркестр смерти, игравший свою последнюю симфонию, ворвались новые инструменты, тонкие, свистящие звуки выстрелов, извергаемые из оружия тех, кто ещё совсем недавно мирно отдыхал в местном кафе и не думал, куда приведёт их жизнь в этот судьбоносный солнечный день. Яркие всполохи сопровождали каждый их выстрел, и пули с громким свистом покидали стволы оружий, вычерчивая за собой светящиеся голубые линии, которые быстро растворялись в воздухе, переполненном и тесном от боевой какофонии звуков. Эти линии с остервенением врезались в чёрные и безразличные корпуса глайдеров, но так же быстро гасли, не причиняя им никакого вреда.
В моей голове всё ещё звенело от взрыва кафе рядом с нами, когда Кира снова подбежала ко мне и сильным рывком заставила встать на ноги.
– Туда, к машине! – скомандовала она под непрекращающийся стрёкот пулемёта.
Я заметил, что пулемётный обстрел вела уже другая машина, пока первая высматривала новые цели для ракетного удара. Ствол крупнокалиберного орудия появился под днищем глайдера, как раз в том месте, где по логике должна находиться кабина, и с каждой секундой он изрыгал всё новые ливни из пуль. Но, к нашему счастью, машина была увлечена другими целями, которые разбежались в разные стороны и пытались вести ответный огонь, прячась за своими автомобилями или за остатками бывшего здания. Кира потянула меня за собой, и через пару шагов мы встретили Романа, нашего главного обвинителя и тюремщика. Только на этот раз он лежал на боку и корчился от боли, в жуткой агонии сжимая свою ногу, всю раздробленную пулемётным огнём. Он тщетно пытался остановить кровь, с напором сочащуюся сквозь пальцы, и исторгал из себя отборную ругань, все слова, которые он знал и хотел донести ненавистному миру. Кира внезапно остановилась рядом с ним, подняла пистолет, который он выронил при ранении, и потом с силой пнула его ногой по лицу.
– Ах ты ж, с-су… – закричал он, но не успел договорить.
Кира с невероятно холодным и пустым взглядом нажала на спусковой крючок и пробила воинственному мужчине висок, избавляя его от мучений в яркой вспышке голубого свечения. Это не была месть или мимолётный порыв гнева и эмоций, скорее высшее стремление Стража к своему идеалу, к тому образу, которому он должен соответствовать, к безответной любви к своему народу и просто веление сердца, до краёв преисполненного долгом. Для некоторых это могло показаться излишне жестоким или даже неправильным, но только не для нас, Палачей, не для вершителей судеб, кому долг превыше всего. Жизни Отступников или, вернее сказать, преступников, бандитов, брошенных за пределами Купола, были ничтожны, покуда они мешали высшей цели, счастью целого народа и будущему всего человечества. Ведь именно там, в Куполе, как в инкубаторе мы пытаемся построить новый мир, а они стремятся его разрушить, мешают нам спасти то малое, что ещё осталось от человечества, не успевшее сгинуть под гнётом войн, страха и сражений с летающими машинами, порождениями хаоса, приведших нас на край погибели.
Я смотрел в глаза напарницы и наблюдал тот момент, когда её палец коснулся спускового крючка. Ни одна струна её души не дрогнула в момент выстрела, она не моргнула, не смутилась, не знала сомнений и сожалений. Она была истинным воплощением того ужаса, который мы должны внушать Отступникам и чем мы все должны были стать. Жаль, что я совсем забыл про это, потерялся в себе и пошёл неверной дорогой, путём сомнений, вопросов, измены и предательства, я пал жертвой коварной игры Кукольника. Я понимал это и знал всегда, чувствовал, но не мог с собой ничего поделать. Даже сейчас я вижу, кем должен быть и в кого окончательно превратилась Кира, убив в себе что-то человеческое, но приобретя взамен нечто более важное в этом испытании – своё предназначение. Но одновременно с этим я чувствую, что должен пройти свой путь до самого конца, распутать весь клубок навязанной кем-то игры. Ведь он состоит из множества связанных нитей: Кукловоды, Призраки, Стил-Палач, Стил-Отступник и предатель, Стил – что-то совершенно другое, более глубокое и чувственное, что-то на грани самого сознания, неуловимое, быстрое, но очень важное и, возможно, самое важное в моей жизни. Я чувствую это. Поэтому продолжаю идти всё дальше и дальше, полный сомнений и ошибок, гонимый всеми, даже дражайшей напарницей, но почему-то уверенный, что должен дойти до конца, до развязки этой истории. Чтобы там, на самом краю пропасти, крепко держа в руках все ответы, которые так настырно и долго искал, я мог сделать свой выбор. Я должен знать, за какую нитку потянуть, чтобы клубок, наконец, распутался, раскрылся как цветок и стал со мной единым целым. Меня разрывает между долгом и чем-то иным, навязчивый голос внутри шепчет, шумит и манит за собой, я не слышу его, но чувствую его тембр. Прости меня, Кира, что вынужден обманывать тебя, но поверь, так нужно и так будет лучше для всех. Я знаю это!
Мы бежали так быстро, как только могли, не оборачиваясь и не останавливаясь ни на секунду. Я не знал, что стало с Максимом и остальными. Тот залп, что дали глайдеры из всех орудий, окончательно разделил наши миры, и в воцарившемся сумбуре из гула смертоносных машин, стрёкота пулемёта и криков людей стало невозможно разобрать, что творится вокруг. Мы просто бежали вперёд, подгоняемые очередями из пуль, грохочущих за нашими спинами. Когда нам всё-таки удалось достичь внедорожника, ожидающего своего часа около гаража и чудом уцелевшего после взрыва кафе, рядом с нами снова просвистел залп из ракет и ударил в стоящие неподалёку машины, где укрывались остатки людей. Их остовы разорвало, сметая и опрокидывая огненным штормом, а мы невольно прильнули к земле, спасаясь от новой ударной волны. Крайне глупо с их стороны – прятаться и отстреливаться от глайдеров, вооружённых ракетными установками и мощными пулемётами, о чём не раз пытался предупредить Максим, но их сложно в этом винить. Паника – это страшная вещь, особенно когда ей подвержены глупые люди.
Как только опасность миновала, Кира быстро вскочила на ноги, открыла переднюю дверь и залезла на место водителя, а я следом запрыгнул на заднее сидение. Внутри автомобиль выглядел не менее странно, чем снаружи. Передняя часть кузова напоминала обычный внедорожник, похожий на сотни других памятников дизайнерского скудоумия, только более широкий и квадратный в своих формах. В наличии приборная панель с множеством непонятных датчиков и кнопок, большой руль и два сидения, а вот остальная часть салона совсем не так очевидна. Потолок резко набирал высоту, плавно переходя в некое подобие фургона, где можно было встать, пусть и не в полный рост, но уверенно держаться на ногах, чуть пригнув голову. В центре салона находилась широкая и свободная площадка, обрамлённая по краям мягким диванчиком, обрывающимся только в месте единственной задней двери, через которую я вошёл. На полу среди всего этого великолепия я обнаружил огромный и тяжёлый ящик из неизвестного мне материала, напоминающий одновременно металл и толстый пластик. Безусловно, я догадывался, что находилось там, но старательно обошёл его, пытаясь не задеть, и встал позади места водителя. Мне сложно судить, для чего нужен этот странный гибрид внедорожника и фургона, но, судя по его массивному виду и толстой обшивке без окон, кроме лобового стекла, эта машина, скорее всего, была предназначена для военных нужд или переделана из боевого образца. И снова это странное чувство… дежавю.
– Ты знаешь, как им управлять? – встревоженно спросил я, быстро оглядывая свои новые владения.
– Тут есть педали и руль, ничего нового, как-нибудь разберусь, – быстро ответила Кира, ощупывая всю приборную панель.
– Тогда советую поторопиться! – завопил я, заметив, что глайдер с оголёнными ракетными установками разворачивается в нашу сторону. – Кира?! Кира!
– Стил, заткнись, ради бога! Ты мне не помогаешь… да где же это чёртово зажигание? А, вот, кажется, нашла.
Кира нащупала некую кнопку, спрятанную по неизвестным причинам под приборной панелью, и машина, не колеблясь ни секунды, моментально взревела, зарычала своим мощным двигателем, изрыгая рёв сотен лошадей.
– Держись! – скомандовала Кира и вдавила педаль в пол.
Несмотря на столь осмотрительное предупреждение, меня всё равно отбросило назад, и я всё-таки споткнулся о тот огромный ящик на полу и кубарем повалился на самое дальнее сидение. Но Кира не собиралась сбавлять темп. Выжимая все силы из рычащего двигателя, она стремилась как можно быстрее покинуть место бойни. На удивление зависших в воздухе глайдеров, машина на полном ходу промчалась мимо них, вырулила на дорогу и устремилась на запад, туда, откуда и явились эти странные летающие аппараты.
– Цел? – спросила напарница, оглядываясь в салон.
– Да что со мной будет? – пробурчал я, отряхиваясь от песка и разглядывая окружающую обстановку.
– С тобой вечно что-то… будет.
– Что не так с этими фургонами? Почему у них вечно нет окон? Я же вообще не вижу, что происходит снаружи!
– Боюсь тебя расстраивать, Стил, но…
Кира не успела договорить, как рядом с нашей машиной стрелой промчались несколько ракет и с жутким грохотом разорвались справа от дороги. Мне удалось только услышать момент взрыва и увидеть яркую огненную вспышку, когда Кира резко свернула с дороги, пытаясь увернуться от обстрела. Нашу машину чуть не перевернуло на бок от такого манёвра и последовавшей за взрывом ударной волной.
– Вот что происходит! – надрывно возвестила напарница, пытаясь снова вырулить на дорогу. – Они так просто не отстанут.
Мимо нас с тревожным гулом и на низкой высоте промчался один из глайдеров, стремившийся занять более удобную позицию для обстрела. Тогда в мою голову пришла странная мысль о том, как нам невероятно повезло, что в этом необыкновенном мире ярких контрастов летающие машины смерти не снабжены ракетами с самонаведением, иначе героическое спасение человечества двумя лысыми героями могло быстро закончиться. Хвала жадности местных злодеев!
Я прильнул к передним сидениям и попытался рассмотреть через лобовое стекло преследовавший нас глайдер, чтобы оценить всю гениальность его манёвра и наши шансы на спасение.
– Он один? – спросил я, изучая чёрную тень в небе справа от нас.
– К счастью, пока один. Другой, видимо, остался, чтобы разобраться с остальными.
– Что им от нас нужно?
– А ты как думаешь?! – с вызовом спросила Кира.
Глайдер немного обогнал нас и резко развернулся в воздухе для нового удара.
– Кира?!
– Я вижу! – зло прошипела она.
Новый ракетный залп не заставил себя долго ждать, и несколько реактивных стрел устремились нам наперерез, вычерчивая в небе белые линии. Кира ударила по тормозам, и снаряды удачно промчались мимо нас, с огненным рёвом поднимая клубы песка где-то слева от дороги. По инерции от торможения меня с силой бросило о переднее сидение, больно ударившее в грудь, и я чуть не перелетел вперёд, но вовремя успел вцепиться в спинку кресла. Я застонал от боли, обхватывая себя руками, и закашлял от спёртого дыхания. Но Кира не стала ждать следующей атаки и вновь погнала вперёд, выныривая из клубов пыли, успевших догнать и поглотить наш автомобиль. Я же снова пошатнулся и повалился на дальнее сидение.
– Стил? – встревоженно позвала меня Кира, быстро оглядываясь назад.
– Да в порядке я… в порядке.
– Нет, мы отнюдь не в порядке, Стил. Быстро придумай что-нибудь, иначе нас размозжат по этой дороге!
– А что я могу придумать? Может, сбить его?! – издевательски спросил я.
Но Кира не поддержала моего сарказма.
– Отличная идея, – сухо бросила она и мельком посмотрела на ящик, лежащий у моих ног.
– Ты издеваешься?
– А что, у тебя есть другие идеи? У нас же в машине оружие, ты забыл? Наш официант позаботился о десерте.
– Какое ещё оружие?! Ты хоть видела, что это… эти летающие штуки вообще вытворяют? Это словно копья в танк кидать.
– Под страхом смерти и не такое покидаешь. Судя по размеру этого ящика, там что-то серьёзнее оружия тех придурков, не зря его приготовили на крайний случай. Доставай и кидай!
Я не стал спорить с напарницей, поскольку осознавал её правоту, тем более чёрная, изрыгающая голубое пламя машина заходила перед нами на новый вираж. Я быстро нащупал небольшой засов на боку ящика, надавил на него – и крышка в ту же секунду отворилась, открывая моему взору целый арсенал. Точнее, внутри контейнера я увидел аккуратно расставленные в специальных секциях пять больших металлических устройств, отливающих красивым серым оттенком. Руки сразу же потянулись к сверкающим новым игрушкам, о чьём устройстве я имел крайне смутное представление. Поначалу мне было тяжело понять, что это за оружие: большое, тяжёлое и громоздкое, немного неудобное из-за своей вытянутой формы в виде скошенного прямоугольника, оно мало походило на привычное для нас вооружение. Вероятно, это была какая-то штурмовая винтовка или просто автомат, а может, даже целая пусковая установка. При беглом осмотре я так и не смог определить, что это, поскольку не нашёл в комплекте ни патронов, ни места, куда они заряжаются, а только небольшую рукоятку со спусковым крючком и ещё одну в передней части для более удобного хвата. Машина всё это время неслась по дороге на запад, неуклонно набирая скорость, а я неуклюже удерживал равновесие, продолжая вертеть в руках странное оружие.
– Знаешь, как им пользоваться? – обеспокоенно поинтересовалась Кира, заметив моё замешательство.
– Это же оружие. Ствол, пусковой механизм, как-нибудь разберусь…
– У нас нет времени, разбирайся скорее, следующий залп может стать последним!
– Понял… – кратко ответил я, нацепив на лицо маску сосредоточенности.
С самого начала нашего вероломного похищения автомобиля я заприметил в крыше небольшой люк, с грубыми ручками для его открытия, и уже тогда интуиция больно кольнула в моё сердце недобрым предчувствием, что придётся им воспользоваться. Впрочем, подобные номера мне приходилось исполнять не в первый раз. Схватив покрепче оружие, я дёрнул другой рукой задвижку люка – и створка с грохотом консервной банки отворилась внутрь салона. Сделав пару глубоких вдохов, я встал в полный рост и высунулся наружу через отверстие в крыше, а потом грозно поднял непонятное оружие. Машина мчалась уже очень быстро, и встречный поток воздуха заполнял всё пространство вокруг меня, мешая нормально дышать и делая без того тяжёлое оружие невыносимо неуправляемым. Только одно меня безмерно радовало, что строители этого шоссе явно поработали на славу. Настолько ровных и мягких для транспорта дорог я не встречал даже в Системе, хотя, казалось бы, куда проще сделать прямую и удобную дорогу, описав её логическим и математическим языком. Дивный мир оказался ещё более дивным, чем я думал раньше.
Глайдер снова расположился перед нами и ощетинился готовыми к очередному пуску ракетными установками. Я повернул ему навстречу ствол оружия, прицелился, насколько смог, и осторожно нажал на спусковой крючок. Но этим надеждам не суждено было оправдаться – выстрела не последовало. После чего я ещё несколько раз пытался заставить это оружие говорить, но оно осталось глухо к моим мольбам.
– Чёрт! – в сердцах выкрикнул я, когда опять вернулся внутрь салона.
– Что случилось?
– Это дерьмо не работает! Вот что случилось!
– А говорил, разберёшься… ты его зарядил?
– Я бы с радостью, но здесь нет патронов, я даже не знаю, как его заряжать и нужно ли вообще. Это просто какой-то неуклюжий кусок мусора, кто так делает оружие?!
– Может, его надо снять с предохранителя?
– Не имею ни малейшего понятия, где тут и что расположено. Да и не думай, что я настолько глуп, чтобы не… хм, хотя постой, вот тут что-то…
Рядом со спусковым крючком на корпусе я обнаружил почти незаметный небольшой рычажок, чем-то напоминающий классический предохранитель. Но почему я сразу об этом не подумал? Стоило мне только сдвинуть его наверх, как оружие сразу же мелко завибрировало и раздался тонкий гудящий звук. Он нарастал пару секунд, а потом затих, и после этого левую сторону автомата пронзил всё тот же привычный ярко-голубой свет, образовавший светящуюся линию по всей длине корпуса.
Кира иронично, но осуждающе посмотрела на меня и покачала головой.
– Ничего не говори, – стыдливо процедил я.
Но только я хотел снова вылезти наружу, как до меня донёсся испуганный крик напарницы:
– Чёрт, пригнись!
Я не успел сообразить, что происходит, как она быстро выкрутила руль до упора вправо, уводя автомобиль прочь с дороги, а меня в полёт в противоположную сторону от движения. Но удар поясницей об спинку кресла стал наименьшей из моих проблем, куда серьёзнее оказался взрыв от новой пачки ракет, раздавшийся совсем рядом с нами. Кира взвизгнула от оглушающего звукового удара, и следующее, что я ощутил, – это глухой звон бьющегося стекла и целое облако удушающей пыли, давно мечтающее попасть в наши лёгкие. Машину начало разворачивать, она несколько раз пыталась опрокинуться, подпрыгивая на сложном рельефе дикой пустыни, но после нескольких кульбитов остановилась, зарывшись в песке. Несмотря на осколки стекла, резво устремившихся в лицо моей напарницы, несмотря на груды песка, залетевших в салон автомобиля, она всё-таки смогла совладать с управлением и спасла нас от неминуемой катастрофы. В такие моменты я особенно ярко осознавал, как мне безгранично повезло, что именно такая напарница пришла в мою жизнь, и благодаря Кире эта жизнь ещё при мне.
Когда мне удалось откашляться от вездесущего облака пыли, поглотившего автомобиль и временно скрывшего нас от вражеского взора с небес, я подумал о том, как мне катастрофически не везло с дорожными прогулками в последнее время. Редко кто из Стражей мог похвастаться такой статистикой и за столь короткий срок побывать и пережить две… нет, даже три автомобильные аварии, и при этом ни разу не пришлось собирать меня по кусочкам. Насколько же удивительна моя жизнь. Когда с наивным юношеским взглядом я входил в двери школы Стражей, то вряд ли мог себе представить, во что она превратится – в череду бессмысленных смертельных авантюр, куда я безрассудно нырял, не колеблясь ни секунды. Неужели юдоль Стража Системы, невольного охранника незримой черты, насколько ужасна и трудна? Сначала сумасбродная поездка на крыше спортивного автомобиля, потом прогулка под свинцовым дождём внутри бронированного фургона, теперь это… задыхаться от кома песка, застрявшего в горле, и ожидать новых порций ракет, уже нацеленных на нас. Жалею ли я об этом? Вряд ли. Зато лишний раз убедился, что автомобили не по мне, пусть лучше Кира забавляется за рулём. По крайней мере, ей я доверяю больше, чем себе.
Привычный звон в ушах постепенно отступал, и я смог расслышать, как мой вечный водитель в отчаянии бьёт кулаком по приборной панели и громко голосит:
– Заводись ты, чёртова колымага, не время упрямиться!
Кира безостановочно нажимала на кнопку зажигания, но двигатель с усталым рычанием отвергал её предложения. Тем временем сквозь пыльное облако я услышал гул летающей машины, он нарастал, приближался и становился всё более угрожающим. Через пару секунд перед нами снова раздался стрёкот пулемёта, и смертоносная очередь проредила землю всего в метре от нашего укрытия. Кира пискнула и пригнулась, когда услышала звуки выстрелов, а потом повернулась ко мне в надежде увидеть позади себя живого человека. На её лице образовались несколько небольших царапин от столкновения с острыми осколками стекла, роем ворвавшихся внутрь салона. Хорошо хоть лобовое стекло оказалось защищено специально плёнкой, предотвращающей его от превращения в смертоносную шрапнель при авариях или встрече с неведомым чёрным преследователем. А вот небольшие боковые окна не выдержали столь эмоциональных потрясений и в панике бросились врассыпную, попутно раня мою напарницу, но она, похоже, этого даже не заметила.
– Проклятье! – выругалась она, глядя на меня. – Следующий удар будет точно по нам. А это корыто больше не хочет заводиться. Видимо, песок попал в двигатель или типа того, в этом я не специалист.
– Может, тогда побежим? – растерянно предложил я.
– Куда? На тот свет? Это мы всегда успеем… а ну, давай заводись, сволочь!
Кира ещё раз с размаха ударила по кнопке зажигания кулаком, и машина неожиданно и громко зарычала, набирая обороты двигателя.
– Вот видишь, бежать пока рано. Поедем теперь с ветерком, советую прикрыть чем-нибудь рот, чтобы не надышаться пылью, – довольно возвестила она, выбивая наружу повреждённое лобовое стекло.
Автомобиль пробуксовал на месте и рванул вперёд, засасывая в салон всё новые порции песка. Мы стрелой вынырнули из облака пыли и понеслись прочь от глайдера, который уже намеревался нанести новый удар по беззащитной цели.
– Как в старые добрые времена, да, Стил? – с задором спросила Кира, продемонстрировав милую улыбку на израненном и грязном от пыли лице. – Эта машина прямо как ты – пока не вдаришь как следует, работать не начнёт.
Я разглядывал её лицо, жуткое отражение наших экспериментов, и до сих пор не мог поверить, что это она, та самая девушка, что выручала меня чуть ли не каждый день, спасала, оберегала, будила по утрам и была верным другом. Я вспомнил то самое утро, когда всё изменилось и когда я обрёл себя. Я ведь столько раз бежал от кошмаров, упивался успокоительным, пытался забыться во тьме, уйти от неопределённости жизни и заглушить все мысли, раздирающие меня изнутри, но всё было тщетно. До того утра. Я часто думал о нём и не мог понять, что повлияло на меня так сильно, что изменилось внутри и в моём сознании? Может, эта чехарда с Призраками так увлекла меня и придала моей жизни хоть капельку разнообразия или Кукловоды, затеявшие глупую игру, а может, тот суровый образ спас меня, то заботливое лицо, которое я увидел, когда открыл глаза, отринув объятия мерзкой Тьмы? Ведь это первое, что я встретил после долгого кошмара, – свет и её лицо. Смутные очертания, которые я безошибочно узнал ещё тогда, когда последние щупальца Тьмы с такой неохотой выпускали меня из своего мучительного плена. В тот момент я нашёл для себя предназначение, увидел в своей миссии нечто большее, чем бесконечную рутину, обрёл второе дыхание и верного друга… Я столько раз видел её лицо и до сих пор не мог поверить, что это она. Настолько непохожая, настолько другая и неузнаваемая под изувеченными формами после долгого сна внутри Системы. Что же они сотворили с нами, что же мы сделали сами с собой? Но сейчас за всеми её словами, невольными жестами, эмоциями, оборотами речи я на миг снова увидел её лицо, истинный образ Киры, который не скроешь под любым обличием и любой маской. Когда мы только встречаем новых людей, то воспринимаем их как набор внешних качеств и форм, мы видим и оцениваем их только по внешности, по одежде и манерам, но за всей этой театральщиной мы ещё не способны разглядеть настоящего живого человека со всеми его достоинствами и недостатками. Первоначальный образ всего лишь куцое, поверхностное отражение того бесконечно глубокого мира, который нам ещё предстоит познать; и когда мы нырнём поглубже, то поймём, насколько же мы сильно заблуждались, насколько тот первоначальный опыт знакомства был невозможно далёк от самого человека, от его истинной сущности. Но чем больше мы его узнаём, чем больше черт открываем для себя, а также привычек, предпочтений, образ жизни, тем более явственно для нас вырисовывается его внутренний образ, духовное лицо, которое нельзя уничтожить и скрыть даже под слоем из тысячи масок. Проходит время – и мы начинаем замечать, что уже перестали воспринимать другого человека по его внешности, перестали обращать внимание на то, как он выглядит, как одевается, на множество мелочей, меняющихся в течение жизни. Для нас он навсегда застыл в том самом образе духовного лица, что мы запомнили на всю жизнь. Это как прочитанная книга. Воспоминания о том, какая у неё была обложка, цвет, какой шрифт применялся и чем она пахла, могут бесследно исчезнуть из нашей памяти, но вот сам рассказ, сюжет, те эмоции, что он вызвал, пройдут с нами через всю жизнь и безошибочно узнаются по любому отрывку. Вот и сейчас передо мной была открытая книга интересной и сильной личности под названием «Кира», и пусть обложка оказалась другой, более потрёпанной и истёртой, но, без сомнения, это была она, та милая девушка, что прошла через всю мою сознательную жизнь и приняла меня таким, какой я есть.
– Ну, чего уставился? Бери винтовку – и на передовую. Сбей этого выродка, – скомандовала Кира, с трудом удерживая руль в руках и отплёвываясь от песка.
– Давай обратно на дорогу, иначе при такой тряске я это оружие даже в руках не удержу.
Кира совершила резкий поворот, и через некоторое время мы уже снова летели вперёд по дороге, навстречу умирающему солнцу. Я поднял с пола оружие, которое выронил при недавней аварии, отряхнул его небрежно от песка и снова вылез через квадратный люк в крыше автомобиля. Винтовка совершенно не почувствовала тех кульбитов, какие ей пришлось выписывать в воздухе и на полу, она всё так же приветливо подмигивала мне голубым светом с левой стороны и приглашала к увлекательному приключению, спустившись в ад. Глайдер неуклонно преследовал нас и на большой скорости приближался с востока, что сыграло мне на руку. Теперь встречный поток воздуха бил мне в спину, как и яркое солнце, что позволяло нормально прицелиться. Я обхватил оружие поудобнее, упёрся прикладом в плечо, поймал врага на мушку и плавно нажал на спусковой крючок. Винтовка за долю секунды загудела высоким пронзительным свистом, мелко задрожала в моих руках – и из ствола на огромной скорости вырвалась целая очередь из пуль, а может, сгустков энергии, я так и не смог понять. Я успел разглядеть только яркую вспышку у основания ствола и неведомый поток частиц, мгновенно устремившихся прочь. На фоне яркого вечернего солнца они оставляли за собой чуть заметный след, голубую линию, рисовавшую смертельную плеть из выпущенных снарядов. Испугавшись неожиданного эффекта, я убрал палец со спускового крючка. Невероятно, но оружие почти не имело отдачи или очень умело её гасило, из-за чего стрелять становилось очень непривычно или скорее даже неуютно. В родной Системе, размахивая пистолетом Палача, я привык ощущать отпор, сдерживаемый моими мышцами, я будто лично наносил эти удары Отступникам, ощущал каждую выпущенную пулю и поверженного врага как победу, завоёванную в личном поединке. Но этот автомат ощущался как пустая пластиковая игрушка, такой же бутафорский и неестественный, как и весь внешний мир. Не знаю, чем плевалось непутёвое оружие, возможно, неизвестным мне типом энергии или пулями при помощи неё, но я успел заметить, что голубая линия на корпусе уменьшилась на четверть после первого же залпа. К сожалению, глайдер заметил опасность, спешащую к нему навстречу, и при помощи ловкого манёвра ему удалось уклониться от коварной стрелы цвета бездонного неба. Тогда я предпринял ещё несколько попыток испытать летающую машину на прочность, но каждый раз она совершала просто невообразимые манёвры в воздухе, а часть снарядов попросту растворилась в бездонной черноте её корпуса. Я так и не смог разглядеть ни единого попадания. Показатель заряда на автомате стремительно иссяк, а само оружие перестало отвечать на мои воинственные призывы, издавая лишь печальный, чуть слышимый стон. Тогда глайдер решил, что пришло время мести. Пулемёт, подвешенный под его носовой частью, снова заговорил на языке войны, и очередь крупнокалиберных пуль устремилась вслед за нами. В страхе я залез обратно в салон автомобиля и вцепился в переднее кресло.
– Кира!
Прямо по центру нашего автомобиля один за другим ударили снаряды, пробивая его слабую обшивку насквозь. Я отпрыгнул в сторону, под металлический скрежет лопающейся крыши, и накрыл голову руками, как будто это могло кого-то спасти. От неожиданной атаки Кира стала кидать машину по дороге из стороны в сторону, чтобы уйти из-под линии огня, но мне это не показалось хорошей идеей, поскольку траектория пуль становилась совсем непредсказуемой.
