Андрей Шопперт
Колхозное строительство 2
Событие двадцать первое
А когда поезд уходил, огни мерцали,
Огни мерцали, когда поезд уходил.
А поезд «чух, чух, чух», огни мерцали,
Огни мерцали, когда поезд уходил.
Опять вагон поезда Карпинск – Свердловск. Потом самолёт. До столицы. Всё, как и в прошлый раз? Не совсем. Компания чуть больше – плюсом две маленькие девочки. Потому сейчас не на верхней полке – там Катя с Машей, которая Вика. А началось всё, как и обычно, со звонка чёрного телефона.
– Алло.
– Кто говорит? – дежа вю. Хотя если переводить с французского, то это – «уже виденное», а здесь – «уже слышанное». А потому ответим, чтобы мало не показалось.
– Кавалер ордена Трудового Красного Знамени, член Союза Писателей, Первый Секретарь Краснотурьинского горкома КПСС Тишков Пётр Миронович, – завис оппонент.
– Сейчас будете говорить с Екатериной Алексеевной Фурцевой, – наконец выдал собеседник.
– Жду с нетерпением, – а ведь о двух наградах Пётр не упомянул.
Почему? Не знал, как упоминать. Вот если у тебя орден, то ты кавалер. Если у тебя, скажем, «Ленинская премия», тогда ты лауреат. А как говорить, если у тебя медаль?
Обладателем аж двух медалей Пётр Миронович Тишков стал совершенно для себя неожиданно. Вызвали неделю назад в Свердловск, и, не совсем торжественно, Первый Секретарь Областного Комитета КПСС товарищ Николаев Константин Кузьмич их Петру у себя в кабинете под жиденькие хлопки десятка человек вручил. Первую медаль «За отличную службу по охране общественного порядка» помогал прикреплять к лацкану пиджака, уже не коричневого, начальник УВД Министерства охраны общественного порядка (МООП) СССР генерал-майор Емельянов Евгений Арсентьевич. Медаль полагалась только работникам милиции или другим военнослужащим, но для Петра сделали исключение – наградили по представлению подполковника Веряскина. За ликвидацию, так сказать, организованной преступности, и как человека, от этого пострадавшего. Потапа так и не нашли, товарищу, что на Тишкова с ножом кинулся, дали по совокупности трёх статей семнадцать лет, а Петру вот медаль. В прилагаемом удостоверении было написано: «за храбрость и самоотверженность, проявленные при ликвидации преступных групп и задержании уголовных преступников». И правду ведь написали. Вторую медаль выбил для Петра Будённый Семён Михайлович, в благодарность за песни о войне. Это была юбилейная медаль – «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Тишкову она тоже была по большому счёту не положена – не воевал, ни в каких подпольях не участвовал, мал был. Когда война закончилась, ему только семнадцать стукнуло. Даже нет – и стукнуло-то только через месяц, но для легендарного маршала это не препятствие.
Милицейская медаль вот была вполне заслужена. Преступность в Краснотурьинске снизилась в несколько раз. По этой причине рядом стоял и теперь уже полковник Веряскин – ему прикололи к лацкану милицейской формы такую же медаль на красно-синей ленточке и выдали полковничьи погоны.
Тишкова тоже погонами не обделили. Военный комиссар Свердловской области генерал-майор Стёпушкин торжественно сунул Петру два зелёных погона с тремя звёздочками – типа, теперь ты, Пётр Миронович, – старший лейтенант запаса. А ведь коньяк был только за лейтенанта заплачен. Руку пожал и совсем большой начальник, присутствующий на приёме – генерал-полковник танковых войск Егоровский Александр Александрович, командующий войсками Уральского военного округа.
Генерал и от себя подарок вручил. Ну, может, и не совсем от себя. А может, и совсем не от себя, а от Будённого.
– Пётр Миронович, мне тут Семён Михайлович Будённый звонил. Кроме похвалы вашим песням зашёл разговор о том, что вы в Краснотурьинске пытаетесь создать музей военной техники. Как у вас, есть успехи? – и руку после рукопожатия не выпускает.
– Есть. Только ведь смотря с чем сравнивать. До Кубинки далеко.
– Знаете про Музей боевых машин? Только ведь туда не попасть, закрыт для посетителей, хотя ходят разговоры о возможности допуска штатских. Ну да ладно. У нас в Свердловске на одном из полигонов стоит немецкий вездеход. Фашистская гусеничная амфибия LWS, Land-Wasser-Schlepper Type II. «Maybach HL108TR». Всю голову сломал, пока это название выучил. Вещь необычная. На борт берет десант порядка двадцати человек с оружием и боеприпасами, плавает, по болоту ходит. Это такая большая железная лодка с гусеницами. Оружие с неё, естественно, снято, двигатель в нерабочем состоянии, и иллюминаторы выбиты. Ржавчина ещё поработала. Берёте?
Нда, на тебе, убоже, что нам негоже. Хотя вещь ведь уникальная, их и с огнём в целом виде не найдёшь.
– Конечно, возьмём, восстановим. Большое спасибо вам и Семёну Михайловичу.
Однако, вернёмся к чёрному телефону.
– Пётр Миронович, вам необходимо быть 22 апреля в Москве, – даже не поздоровавшись, взяла быка за рога Фурцева.
– Но у меня нет песен про Ленина, – не въехал Пётр.
– Других хватает, – хохотнула трубка, – Тебе Ленинскую премию будут вручать. Суслов лично список перечеркал, чтобы тебя туда вписать. Всё Политбюро единогласно проголосовало. Рад?
Что можно сказать? Уже ведь проболталась министр, не сюрприз. Но, конечно же, рад. И деньги не лишние. Это ведь целых десять тысяч! Когда ещё от Бика денежки начнут поступать – а жить сейчас хочется. Гонорары уже истрачены, целый чемодан монет прибыл из Москвы. Ещё и не разбирал коллекцию. Некогда.
А тут – бам, и куча денег. Можно новые проекты замутить.
– Екатерина Алексеевна, а что хоть с песнями о космосе, понравились руководству? – концерт по телевизору 12 апреля показали, а сейчас уже и по радио крутят новые песни, но не все.
– Ох, Пётр, вот как с тобой договариваться? Выпросил только шесть новых песен, а сам десять написал, пришлось резать концерт и у маститых исполнителей прощения просить. Песни Михаил Андреевич одобрил все. Поморщился при упоминании Высоцкого – не любит он его, но «Марш покорителей Вселенной» утвердил. А вот с твоей «на-на-нэй» долго не решался, как поступить. Даже советоваться к Брежневу ходил – вот Леонид Ильич и дал добро. Да, тут Ойстрах недавно звонил, спрашивал, зарегистрировал ли ты уже «Волшебный полёт»? Можно ли исполнять? Что скажешь?
– Ну, вот приеду в Москву, заодно и в ВУОАП зайду. А музыку пусть исполняет. Нам с Машенькой не жалко. Екатерина Алексеевна, а что с продюсером импортным? – конечно же, нужно срочно за рубежами Родины застолбить за собой право на эту песню – да ведь, наверное, не только на неё. Это обыватели, не сталкивающиеся близко с шоу-бизнесом, думают, что это только мы у всяких «Ирапшинов» «Синий иней» воруем. На самом деле и акулы иностранные не дремлют, а сейчас почти любая их с Машей вещь – это прорыв. Нужно регистрировать в США. Кто не верит – может посмотреть великие хиты «Битлов» да Мика Джаггера из 1967 года. Детский сад! Куда им до русских шлягеров из девяностых.
– Есть два варианта. Мне заместитель вчера докладывал. В Париже есть филиал крупной американской компании Columbia Broadcasting System, называется CBS France. У них там проблемы, не нужны американские песни во Франции. Разместились в небольшой частной квартирке, нищенствуют. Директором у них Жак Суппле. По телефону высказал желание до Москвы прокатиться и наши песни послушать, хоть и морщился. Это мне так переводчик сказал. Вторая рыбина покрупней – Эндрю Луг Олдем. Молодой ещё, всего двадцать три года. Английский музыкальный продюсер и писатель. Сейчас работает менеджером британской рок-группы Rolling Stones, но те им недовольны, хотят сменить на американца. Этот тоже в Москву готов приехать. Контракт с этими «Катящимися Камнями» у него ещё не истёк, но пару дней выкроит. Какой тебе нужен?
А какой? Один – американец, и это хорошо. К тому же у него есть звукозаписывающая аппаратура и, наверное, мощности для тиражирования пластинок. Зато второй работал с Миком Джаггером, даже не так – работает, и сделал группу вполне успешной. Второе место после «Битлов». Как выбрать?
– Екатерина Алексеевна, а можно мне будет пообщаться с обоими? Сложный выбор.
– Что с тобой делать! Помни про триста миллионов. Хорошо, приглашу обоих. Ещё вопросы есть? А то там на приём куча народу ломится.
– Спасибо вам большое, товарищ министр. Екатерина Алексеевна, а что с Машей? Ей премия не положена?
– Шутишь! Десятилетней девочке? Можешь взять её с собой на награждение, да и жену. Хотя – ребёнок ведь грудной. Ну, родную дочь бери. Я три билета забронирую в Кремль. Всё, нет времени. До свидания.
Вот и поговорили.
Событие двадцать второе
На нижней полке думалось гораздо хуже, чем на верхней, да ещё девчонки отвлекали, всё что-то шебуршались и ползали туда-сюда. Плюсом ворчал на них Макаревич и звенел железной ложкой в стакане, попивая чаёк, как бы не пятый стакан. Вот через этот отвлекающий фон Пётр и пытался подвести итоги попаданческой деятельности за очередной месяц.
Начать стоит с бугаёв. ЦС общества «Труд» победным не стал, а вот удачным – точно стал. Кошкин завоевал две медали, обе бронзовые. Не удалось ему совладать с дагестанцем. Вёрткий, молодой, злой, как чёрт. Плюсом появился грузин, вообще звероподобный. Весь шерстью заросший и здоровущий, как медведь гризли. Ужас. Он и стал победителем. Тем не менее, третье место бывшего милиционера даёт ему право выступить и на общей России, и на чемпионате СССР. Вот на первенство РСФСР бугаи сейчас и едут.
Тёзке-танкисту опять повезло. Он стал четвёртым в своём весе, но бог решил ему подыграть и сломал в финальной схватке ключицу литовцу, что у Петра и выиграл. В результате тренеры «Труда» опять взяли на освободившееся место гражданина Оберина, так что в соседнем купе две нижние полки оккупировали телохранители. Едут они с Петром только до аэропорта, потом летят в Ленинград. Первенство РСФСР там пройдёт.
Макаревича Пётр с собой взял с целью, а не за компанию. Нужно продать ещё пару колец из Свердловского клада и ещё один чейндж произвести. В этом кладе же было пять икон. Плюс та, что изъяли у Потапа, минус та, что пошла на оплату приезда Бика – всё равно пять. Пётр цены и ценности их не представлял, но… Не то сейчас время, чтобы иконы на стену вешать. Да, если честно, и не видел Штелле в этих тёмных ликах никакой красоты. К тому стоит добавить, что считал он себя воинствующим атеистом. Где можно и не можно вступал в споры с доморощенными богословами, и это доставляло удовольствие.
Вот и избавимся от предметов культа. Взамен Марк Янович должен попытаться добыть картины русских художников, желательно, кого-то из «передвижников», лучше всего пейзажи. Их и повесим на стену. Кольца же пойдут на перестройку двух Волг. Деньги нужны. Недешёвое это занятие тюнинг, тем более что Пётр решил у одной «Волги» ламбо-двери сделать. А ещё инжектор. Читал как-то в одном романе про попаданцев, что в СССР, в Центральном научно-исследовательском институте топливной аппаратуры, что в Ленинграде, в это время сделали инжектор. Нужно поузнавать про это подробнее. Чем чёрт не шутит, опередим загнивающих капиталистов. В самолётах ведь ещё в тридцатые годы ставили инжекторы – может, за тридцать лет и научились делать?
Свердловский клад пока остался единственным давшимся в руки. В Челябинске получился облом. Нет, не опередили – не получилось даже приблизиться к кладу, чтобы поработать металлоискателем. Почти зря съездил и время потратил. Кладов, по данным из интернета, в Челябинске две штуки. Один находится в районе улиц Карла Маркса и Кирова – там через несколько лет найдут гигантский малахит, спрятанный кем-то из челябинских богачей в XIX веке. Второй, тоже в семидесятых, найдут на территории охотничьего магазина оружейника Мартынова. Там откопают сундук с фамильными драгоценностями. Очень и очень великоват сундук для фамильных ценностей – Пётр фотографию видел. Ну, если это, конечно, не царская фамилия.
Походил Штелле по улице Карла Маркса. Дудки! На самом деле нужны раскопки. Место оживлённое, да и точного описания этого места нет в интернете. Что, весь перекрёсток перекапывать? А на какую глубину? Облом, одним словом. И магазин нашёл. Бывший? Да нет. Сейчас тоже магазин. И что самое плохое – тоже оружейный. Шутка. Охотничий. А, следовательно, здание под сигнализацией и надзором Вневедомственной охраны. И двери железные. Не попасть! Пётр даже зашёл, сделал вид, что блёснами интересуется, потом, на всякий случай, купил пару, чтобы подозрения не вызывать долгим присутствием. В результате рекогносцировки только один план созрел – утром, после открытия, вломиться туда. В тамбуре надеть маски. Продавца связать и усыпить хлороформом. Потом вывесить табличку «Ревизия» и закрыться. Прозвонить всё металлоискателем. Хотя дело непростое, железа в магазинчике – до чёртиков. Предположим, что найдётся сундук. Забираем содержимое, распихиваем по сумкам и уходим. Стоп! Чтобы запутать следы, всё обильно засыпаем махоркой. Ещё стоп! Нужно ведь создать видимость ограбления. Придётся прихватить пару ружей – а это уже серьёзная статья. Нужно ли рисковать?
Вот и думай! Вот сейчас лежал и думал. Всё же нужно брать. Ну, время терпит. Совсем бесцельной поездку в Челябинск не назовёшь – организовалась куча времени, и Пётр всю её потратил на книгу. Больше пятидесяти страниц в сумме с дорогой написал, почти закончил третью и последнюю часть, а сейчас в знаменитом портфеле вообще лежит готовая рукопись. Хотел успеть к первому мая, а получилось вот к двадцатому апреля. Ещё посмотрел соревнования по классической борьбе. Сам ведь давным-давно даже чемпионом области был среди студентов. Случайно попал – самбо занимался, но тренер из УПИ предложил заменить заболевшего, вот Пётр и пошёл. Пошёл и выиграл, даже какую-то дощечку с олимпийским мишкой дали. Кошкину Вадиму за два третьих места дали две, правда, вместо мишки на одной олень, а на другой берёза. А в целом соревнование не понравилось. Азарта много, а вот техники и красивых приёмов – кот наплакал. Впрочем, классическая борьба – и так менее зрелищный спорт по сравнению с тем же дзюдо. Может, именно поэтому американцы выступают за вывод его с олимпиады, а не для того, чтобы навредить России? У них-то главное – количество зрителей, купивших билеты. Деньги.
Из других успехов можно похвастать посылками из Швейцарии. Семена и прочую семенную продукцию, было ведь полно луковичных и корневищных, отдали Шабурову. Вениамин Иванович перебрался в краснотурьинский питомник и привёз с собой пару человек из Свердловска. Скоро варягов размещать будет негде. Нужно срочно строить несколько домов.
Семян дипломат прислал много, и большинство – в красивых цветных пакетиках. Такие ведь не отдашь, замучаешься потом на вопросы отвечать. Пришлось всем четверым собираться в освободившемся гараже у Тишкова и клеить из тетрадок пакетики, пересыпать, подписывать, заменяя немецкую и французскую мову на язык родных берёз. То-то диссидентки косились, когда Пётр им приносил целую кучу листов, каракулями написанных.
Что можно сказать про семена? Похоже, дипломат просто заходил в магазин и говорил: «мне вот с этой витрины всех по одному пакетику заверните». Было всё! Даже то, чего никто и не знает, тоже было. Как реагировать на надпись «Гейхерелла Хоней Роуз»? Чего это? Хорошо хоть картинка цветная есть. Были и полезные семена. И огурцы были, и помидоры, и перец всякий. Хватало и экзотики – например, семена тсуги канадской «Minima». Ёлка ёлкой. Порадовали десятка полтора пакетов с семенами картофеля, и ещё десятка два – с пшеницей, рожью, овсом и ячменём. Небось, селекционеры загнивающей Швейцарии не хуже наших будут. Проверим?
Был приличный пакет с пакетиками деток гладиолусов. Штук сорок. Жаль, нет самих луковиц – из деток ждать пару лет придётся, пока вырастут и зацветут. Зато сорок! Была пара десятков луковичек крокусов и пять пакетиков с луковичками мускари, ещё были нарциссы, восемнадцать пакетиков, и десять с гиацинтами. Да, ещё четырнадцать пакетиков с корневищами ирисов и столько же с клубнями георгин. Плюс несколько штук иксий и фрезий. Штелле их в своём саду пару раз пытался вырастить, но они уже на второй год мельчали и не цвели. Может, у настоящих ботаников получится.
Кроме семян в контейнере была и техника. Как и договаривались – швейцарский магнитофон и американская камера. К ним огромное количество киноплёнки и кассет с магнитной лентой. Нашлась и маленькая коробочка с тремя часами «Патек Филипп». Золотые, с автоподзаводом – красота. Магнитофон отдали во дворец, теперь можно более качественные записи делать. Камеру же передали во временное пользование бывшему светилу военной документалистики Рымаренко Леониду Ивановичу. Сейчас это первый и пока единственный клипмейкер страны, уже четвёртый клип снимает. Первые два соорудили по песням, которые в будущем будет исполнять Любовь Успенская – «Кабриолет» и «Карусель». Сделали ещё в конце марта, и хотел Пётр отдать в кинотеатр «Россия» в Краснотурьинске, чтобы их вместо журнала показали, но…
Вика Цыганова отговорила, да Пётр и сам понимал, что лучше подождать – по той простой причине, что с 3 апреля в прокат вышел фильм «Кавказская Пленница». Штелле вспомнил, что Джеймс Кэмерон, чтобы не соперничать со «Звёздными Войнами», несколько раз переносил показ фильма «Аватар». Ну да и мы не глупее. Фильм Гайдая выстроил огромные очереди к кинотеатрам – оно и понятно, это ведь и на самом деле один из лучших фильмов, снятых в СССР, хоть «Оскара» ему и не дали, да, вроде бы, и в нашей стране наградами не завалили. Вот и решили показать клипы числа 17-го, когда фильм уже пройдёт во всех кинотеатрах. А тут звонок из Москвы, да премия. СССР ведь, нужно опасаться. Пётр решил взять оба клипа с собой. Сейчас коробки с плёнками лежат в чемодане на верхней полке. Покажем Фурцевой, пусть одобрит. И время удачное – комедия вон сколько денег принесла.
Что можно сказать о клипах? Начнём с того, что режиссёр и автор сценария того клипа с кабриолетом, что сняли с Любашей Успенской, поработали на твёрдую… двойку. По десятибалльной шкале. Бегает по тёмной комнате изображающая тоску Успенская и – каков творческий подход! – при упоминании кабриолета показывают на самом деле кабриолет, а в нём нетрезвых скоморохов. Пять баллов за креативный сценарий. Стоп! Там ведь ещё есть прорыв один. Прорыв гноя из фурункула. При словах
«Как хотелось мне душой согреться
От тепла твоих любимых рук»
показывают некого мачо, который курит. Явно не славянской внешности. Этакий истинный чернявый мачо. Ещё пять баллов! И не стыдно было режиссёру деньги у несчастной женщины брать.
Штелле решил чуть изменить «удачный» сценарий, на пять по стобалльной шкале. Во-первых, кабриолет стал телегой, к которой прибили из кривых досок сколоченные борта, дверцы вообще сделали в виде дверей от салуна – открывающиеся в обе стороны. Вместо сидений приколотили покрашенные в белый цвет табуретки. Над местом «водителя» арка, на которой белыми, чуть кривыми буквами на зелёном фоне написано: «КАБРИОЛЕт». Последняя «Т» потому маленькая, что не влезает.
Так ведь чуть лучше. Теперь про «согреться от рук». Сидит Вертинская на поляне в лесу у костра. Зимой. Ночью. В бальном-свадебном платье белом. И кутается в «оренбургский пуховый платок», дырявый, правда. Рядом с ней на снегу навалены руки от манекенов, вот их она в костёр и подбрасывает. Манекенов не нашли. Нет, парочку нашли, но заведующая ателье грудью встала за их целостность. Пришлось руки манекенов положить сверху, а на третьей зоне выстругали для костра руки попроще. Разве это хуже «мачо»?
Дальше.
«Рыцарем без страха и упрёка
Ты, увы, не стал, любовь моя».
Тут ведь у плохого режиссёра или ещё худшего сценариста возникла бы идея нарядить мачо в доспехи, стоящего на одном колене перед Успенской и протягивающего ей кроваво-красную розу. И как только предшественники до этого не додумались? Написано же в песне – «рыцарем». Написано – «кабриолет», показываем кабриолет. Написано – «согреться», показываем огонёк сигареты в руках у мачо. Почему нет рыцаря?
Штелле решил покреативить. Рыцарь встаёт на колено. Протягивает цветы. Только бумажные. И не только потому, что в начале марта в 1967 году всё плохо с кроваво-красными розами. Просто так смешнее. Рыцарь в неполном доспехе. У Михалкова есть только щит и меч. Деревянные. Чем Михалков не мачо? Только вполне себе славянское, чуть ли даже не из дворян!
В последнем припеве, когда Вертинская влезает по вставшему на колени у телеги музыканту с тромбоном в телегу-кабриолет, кучер поворачивается и изображает шварценеггерскую улыбку. Ну, ту, где его учат улыбаться. Эдакая квадратно-оскальная. Кучера играл дедушка Штелле – немного лопоухий, лысеющий, седеющий. Чуть забавный. Над улыбкой промучились долго, но результат того стоил.
Ещё про один эпизод стоит упомянуть – его в клипе Успенской точно не было.
«Но смогу ль твоей быть дамой сердца,
Если сердца нет в тебе, мой друг?»
Идёт операция, на операционном столе Михалков, хирург делает разрез, поворачивается и говорит:
– Констатирую, сердца нет. Есть печень, – поворачивается один из ассистентов, которого тоже играет дедушка Штелле, и демонстрирует ту же шварценеггерскую улыбку.
Первым готовый клип показали приехавшему снимать второй концерт Говорухину. Тот выпал в осадок. Кстати, о Говорухине. Станислав Сергеевич ещё ведь маститым не стал, известным только. Он недавно снял фильм «Вертикаль» с Владимиром Высоцким. Ещё не написаны и не сняты по его сценарию прогремевшие «Пираты XX века», которые соберут без малого девяносто миллионов зрителей, став лидером проката СССР. Нет даже в задумке «Места встречи». Нет «Десяти негритят». Сейчас у будущего мэтра в планах фильм о войне, опять с Высоцким. Пётр этот фильм помнил, «Белый взрыв». Не самая удачная работа. Нужно пару песен туда подбросить.
– Пётр Миронович, вы думаете, это разрешат показывать? – выбравшись из осадка, поинтересовался будущий корифей.
– «Что же из этого следует?» «Следует жить,
Шить сарафаны и лёгкие платья из ситца.»
«Вы полагаете, все это будет носиться?»
«Я полагаю, что все это следует шить».
– Вы придумали? Сейчас?
Вот обормот, опять придётся песню воровать, ругнул себя Пётр. Так «Москва слезам не верит» и без «Оскара» останется.
Второй клип, снятый с теми же артистами и дедушкой, Говорухин просмотрел без сползания со стула. Привык. «Карусель». Неплох был и оригинал. Борис Щербаков неплох. Режиссёра Пётр не помнил, Вика тоже, только сказала, что фамилия украинская. Вот и у нас будет украинская. Рымаренко же снимал, хоть имя с отчеством и русские – Леонид Иванович. Или имя Леонид хохляцкое? Вот ведь у Брежнева имеется, а он откуда-то с Украины.
Но и второй клип серьёзно отличался от оригинала. Там не очень красивая женщина с не очень красивой фигурой извивается с шалью возле вешалки. Та ещё находка режиссёра. У Петра были карусель и поезд. Когда Вертинскую Михалков сажает в пустой вагон, то он сажает её действительно в пустой, так на вагоне крупными буквами и написано – а проводником там опять дедушка Штелле. И когда поезд трогается, и все ожидают, что в окне, появится личико Вертинской, чтобы помахать Михалкову, появляется проводник (дедушка) с улыбкой Шварценеггера. Он же включает карусель, когда она уже почти остановилась, и при этом потирает руки.
«Я уже не та, что была ещё вчера,
Я уже давно поняла: любовь – игра».
Когда звучит эта строчка, Вертинская превращается в маленькую девочку, которая собирает снеговика, вставляет ему морковку на место носа, при этом поворачивается и показывает зрителям язык.
Одним словом, гораздо веселей, чем за кучу денег снимут в будущем. К тому же Вертинская в сто раз красивее Успенской, а Сенчина поёт ровно во столько же раз лучше. Пришлось, правда, прогнать её голос через какую-то примитивную штучку, что привезли по заказу Рымаренко со Свердловской киностудии – нужно было чуть снизить голос. Слишком звонкий и высокий у Сенчиной.
Ещё из успехов можно назвать проведение городских олимпиад. Их решили устроить в одной школе в одно время, только классы разные. Провели. Штелле захотел и сам поприсутствовать, но сидеть и наблюдать, как дети чешут затылок, времени не было, и потому опоздал на полчаса – думал, как раз первые начнут отвечать. Обломался. Первые, те самые, кого готовили к областным олимпиадам, встретились ему на входе в 9-ю школу, уже домой шли. Для них это не уровень. Всё же посидел полчасика, послушал ответы по физике и химии, раз уж пришёл. Теперь нужно дождаться 5 мая. Посмотрим, как ребята покажут себя в Свердловске.
К эстафете тоже готовятся. Вот тут в успехе можно даже не сомневаться. Там будут простые школьники, здесь – сборная. Там от силы пару тренировок по передаче палочки, здесь – месяцы тренировок. Стоит подумать на следующий год и о выезде команды завода. Как поступил Сысоев в прошлом-будущем? Купил в Москве десяток спортсменов очень высокого уровня и на несколько месяцев устроил их электролизниками, вот БАЗ и выиграл пару эстафет на приз «Уральского рабочего» – только вот радости в жителях города этот факт не особо вызвал. Ну, потешил директор своё эго. Мы пойдём другим путём. Выиграем своими силами. А для этого силы нужно готовить, нужен план. Родим.
Ещё один немаленький успех был. Пётр создал в Краснотурьинске соляную пещеру. Нет, сам в горах ничего не копал. Вообще никто ничего не копал. Взяли бомбоубежище в доме № 6 по улице Молодёжной и раскурочили, затем всё оббили кедровой дощечкой и установили в небольшой комнатке пять топчанов из того же кедра. Ещё в одной комнатке сварили из нержавейки ванну для маленького соляного озера. Потолки местные художники раскрасили под ночное небо с северным сиянием, местные же умельцы десятком гирлянд это ночное небо чуть подсветили. Не Голливуд, но для СССР – вполне. Пока всё это делали, Марк Янович Макаревич смотался в городок Соль-Илецк Оренбургской области и договорился с товарищами, что колхоз «Крылья Родины» купит у них пласты соли и просто соль из их лечебных озёр. Деньги решают всё? Дудки! В Советском Союзе всё решают связи. Вот звонок Будённого, которого удалось на это дело сподвигнуть, и решил вопрос – буквально через пять дней всё отгрузили. Саму соляную комнату оборудовали по всем канонам XXI века: стены двойные, а за соляной стеной освещение синее. Сказка получилась. Плюс небольшой родничок для создания шума льющейся воды, да тихая музыка, в основном вальсы Штрауса. Первой посетительницей стала почти выздоровевшая жена Героя Соцтруда Константина Николаевича Чистякова. Алла Тихоновна прошла курс кормления собачатиной и курс приёма полученных из Москвы импортных антибиотиков. Рахиль Хацкелевна Фрейдлина, доктор химических наук, профессор, член-корреспондент АН СССР, постаралась. Что помогло – неизвестно. Хотя, почему неизвестно? Помогло лечение. Кроме учительницы выздоровели ещё три ребёнка. Итого уже десять детей.
О чудесах в Краснотурьинске по стране поползли слухи. Незадолго до сегодняшней посадки в поезд, уже на пороге квартиры, Петра остановил задребезжавший телефон. Звонил ни много ни мало министр автомобильной промышленности СССР Александр Михайлович Тарасов – внук болен туберкулёзом. Никакие лекарства и санатории не помогают, чахнет парнишка.
– Возьмёте? О вас сказки рассказывают.
А кто эти сказки рассказывает? Да много ведь знаменитостей побывало. Хотя, уровень министра… Фурцева! Вся беда этой женщины – язык. Непосредственность. Она думает, все говорят то, что думают. Все бросаются помочь ближнему. Все боготворят Ленина и партию, им созданную. Беда!
– Александр Михайлович, я боюсь. А вдруг не получится вылечить? – честно признался Тишков.
– Пётр Миронович, дорогой, мы отчаялись уже. Вы последняя надежда. От меня любая помощь. Вам машина нужна? «Чайка»? – а голос со слезой.
– Я сегодня в Москву уезжаю. Будут Ленинскую премию вручать за песни. Вы ведь будете на награждении – давайте там поговорим.
– Договорились, – прежде чем трубку положить, Тарасов подышал ещё, видно, собирался что-то добавить, но передумал, – До свидания.
Пётр вспомнил, как пару месяцев назад мечтал – вот вылечат жену героя Чистякова, и жизнь наладится. А теперь что? Тарасов не Чистяков. И плюсов больше, и ответственность больше. Но не в этом дело – в случае удачи круг уже не разомкнуть. Повалят дети и внуки руководителей самого высокого уровня, и неудача может быть очень чревата. Доигрался в доктора.
Постояв на пороге под нетерпеливыми взглядами Маши и Тани, – опоздаем ведь на поезд! – Пётр вернулся в свою комнату типа «кабинет» и сунул в счастливый портфель проект санатория в Трускавце. Попросим у министра не «Чайку», а санаторий в Краснотурьинске. Ну и ещё кое-что. Об этом кое-чем Пётр сейчас под мерный стук колёс о стыки рельс и размышлял – хотел поразмышлять. Не получилось.
– Пап, вставай, скоро санитарная зона, туалеты закроют. Проводница уже всех будит, – трясла его за плечо Таня.
