Андрей Шопперт
Колхозное строительство 2
Событие сорок шестое
На ошибках мучатся.
– Пётр Миронович, беда!
Было часа три дня. Брежневы отдыхали после последней примерки и сытного обеда. Потом в свою же одежду не влезут – так их за два дня раскормили.
Опять звонил из Свердловска заведующий ГорОНО Трофим Ильич Сидоркин. Пётр этого звонка ждал – но с победными реляциями, а не с криком «беда».
– Что-то случилось с детьми?
– Нет. С детьми всё в порядке, сейчас на экскурсии в зоопарке. С учителями, конечно. Они молодцы! Все первые места во всех возрастных категориях, кроме французского языка и английского – там только вторые и третьи. Даже математиков из спецшкол посрамили.
– Ну не тяните! Что случилось-то? Какая беда?
– Заведующий ОблОНО Барсуков Иван Иванович не подписал результаты областной олимпиады. Кричал на меня, что мы где-то достали задания и прорешали их с учениками.
– А вы? – можно ведь было ожидать недоверия, но крика.
– Я предложил дать детям другие задания.
– И что, сердце успокоилось?
Что за страна-то такая! Чужой успех у людей не радость вызывает, а желание нагадить этому человеку. Не просто зависть, а прямо отторжение и неприятие. Стаханову тонны приписывали. Все Герои Соцтруда поставлены в исключительные условия. Все изобретения украдены КГБшниками у американцев и по спискам выдаются советским горе-учёным. Да даже если частичка правды и есть во всех этих потоках чёрной зависти, то почему эти люди не спросят себя, почему решили помогать не им? Значит, чем-то отличается «счастливчик» от тебя, грешного. Может, трудолюбием? Может, в детстве не в лапту гонял дни напролёт, а уроки делал, книжки читал? А если гонял в лапту, то не во дворе, а в секции под бдительным оком хорошего тренера?
– Пока ничем. Сидят, совещаются. Меня выгнали.
– Трофим Ильич, а вы можете мне дать телефон, по которому я сейчас могу дозвониться до товарища Барсукова? – что ж, придётся использовать заработанный недосыпаниями и вечной гонкой авторитет.
– Нет. Сейчас спрошу у секретаря. Комиссия в учительской девятой школы. Ага! Записывайте.
Прежде чем попросить телефонистку соединить его с этой самой «учительской», составил план и решил зайти с самых больших козырей. Нету времени на уговоры – сейчас уже Брежневы проснутся, и нужно будет везти их в ателье, а потом на концерт Мариса Лиепы и народной артистки РСФСР, примы Большого театра Нины Тимофеевой. Потом быстрый перекус и поезд. Дожить бы.
– Алло, Иван Иванович?
– Слушаю, – буркнули в трубку. Отрывают товарища от важных дел.
– Тогда слушайте. Сам бы приехал и объяснил вам про «презумпцию невиновности», но вы, наверное, знаете, что сейчас у меня гостит семейство Брежневых. Не могу их бросить. Или, может, посетовать: приходится ехать в Свердловск биться за правду, а потому покидаю их? Сами тут походите по городу, на памятники посмотрите… – и замолчал.
Там тоже молчали. Долго. Взвешивали предложение? Вряд ли. Ворочали ставшими вдруг скрипучими мозгами, как выйти сухим из воды? Да тоже сомнительно. Просто тупо паниковали. Да, нет уже Сталина с его репрессивным аппаратом. Нет холерика Хрущёва с непредсказуемыми решениями. Но человек старой закалки, даже если он трижды орденоносец и в целом за собой грехов не чувствует, власть боится и ничего хорошего от неё не ждёт.
– Товарищ Первый секретарь…
– Давайте по-простому. Пётр Миронович.
– Товарищ Первый секретарь, Пётр Миронович. Ну ведь не может быть, чтобы все первые места ни с того, ни с сего заняли ученики именно из вашего города, – ух ты! Смелый.
– Давайте, товарищ Барсуков, мы поступим так. Дети завтра будут в городе. Пусть ваша комиссия, состоящая из лучших учителей по всем предметам, приедет вместе с ними. Здесь они выдадут детям другие задания. Объясним им, что это просто этап подготовки к республиканской олимпиаде. Зачем детей вашим пустым недоверием травмировать? Затем учителя проверят задания, убедятся, что всё честно, но не уедут посрамлённые домой, а будут до самого отъезда детей в Москву готовить их к этой олимпиаде. Среди наших учителей, к сожалению, нет тех, кто уже бывал на республиканских олимпиадах. Ни порядков не знают, ни примерных заданий. Вот ваша комиссия и поможет детям занять призовые места в Москве, и Свердловская область в вашем лице прославится. Договорились? А то вон жена Леонида Ильича уже к телефону рвётся, хмурится на меня, – это, конечно было неправдой – Виктория Петровна в квартире, а он в своём кабинете, но ведь не по скайпу общались.
– Дого… вори… лись, – ну вот, теперь вместо врага – соратник, который будет землю грызть. Без всякого сомнения, сам приедет. Неправ Карнеги. Лучшие друзья получаются не тогда, когда подаришь марок, от конвертов отслюнявленных, а когда цель одна, и ответственность общая. Как там у Ильи Кормильцева из «Наутилуса»:
Скованные одной цепью,
Связанные одной целью.
А чего у них украсть можно? У этого не жалко. Фашист и русофоб, один из тех, кто помогал разваливать страну. Свободы им не хватало! Свободы пропаганды наркотиков и распространения порнографии? Где этот восьмилетний мальчик? Может, надо его высечь, пока поперёк лавки лежит?
Событие сорок седьмое
– Сегодня я видел странный сон: красный круг, а в нём белый прямоугольник… Когда проснулся – я осознал, что это был мне знак!
Пётр волновался как мальчишка. Это первый в стране парад, на котором пройдёт «Бессмертный полк». Пройдёт, опережая время лет на тридцать-сорок. Нельзя сплоховать. Нельзя превратить в обычную демонстрацию, на которую палкой загоняют, списки составляют и галочки ставят. Нельзя! Должен быть порыв. Должен быть праздник. А потому начал готовиться за месяц. Ну вот, месяц прошёл – посмотрим на результат.
Нужен был запрос снизу. Да сложно, что ли? Вызвал Каёту Григория Максимовича – комсомольского вожака.
– Гриша! Сон тут мне приснился. Идёт демонстрация, а в ней только ветераны войны, все в орденах и медалях. Проснулся утром и подумал – а почему бы не провести такой «Парад Победителей»? – внимательно наблюдал за комсомольцем.
Сначала сверкнули глаза, но потом тень набежала.
– А что скажут в обкоме? – у, перестраховщик.
– Молодцы, скажут. Похвалят за инициативу. Только ведь дураков везде полно – может один и там окопаться, а потому мы с тобой поступим хитрее. Нужно найти бойкую девочку, у которой оба дедушки погибли на войне. Пусть она напишет письмо в редакцию «Зари Урала» и предложит 9 мая проводить этот самый «Парад Победителей».
– Всё понятно, Пётр Миронович. Сделаем. Найдём. Напишет, – уже даже подскочил со стула.
– Да, подожди ты, Гриша. Не пожар. Во-первых, одного письма мало. Нужно, чтобы откликнулись, тоже в письмах в редакцию, и ветераны, и рабочие коллективы. Да и письмо от горкома комсомола не помешает, что, мол, комсомольцы поддерживают инициативу этой девочки. Это – во-первых.
А вот теперь – во-вторых, и в главных. На войне погибло более двадцати миллионов наших граждан. В каждой семье есть погибший – и почти у всех есть фотографии. Я договорюсь с фотоателье, они эти снимки увеличат и сделают на плотной бумаге. Дальше нужно будет приклеить очень аккуратно этот портрет к фанерке, а к фанерке ещё и небольшую палку приделать. Это, я думаю, сделает ДОК. Только вот и ателье, и ДОКу нужно отчитаться за материалы. Нужно собрать немного денег. Вся сложность именно в деньгах – всё должно быть ясно и прозрачно, каждая копейка на учёте. Каждая бумажка подшита. А то ведь обвинят, что деньги украли у народа.
– Сволочи! – свёл брови Каёта, – Неужели в нашей стране найдутся такие люди?
– Уж поверь! Только ты меня не дослушал. После ветеранов пойдут на параде дети с этими фотографиями. Назовём это – «Бессмертный полк». Корреспондентов областной газеты я беру на себя. Кроме того, позову и Рымаренко – пусть на плёнку снимет. Может, и по центральному телевидению покажут. Вот теперь можешь бежать. Всего месяц остался. Только про борьбу с курением не забывайте, а то бросите хорошее дело, не доведя до победы. Это как если бы Красная армия в Лейпциге остановилась и не пошла на Берлин.
– Обижаете, Пётр Миронович, план разработан и утверждён. Еженедельный отчёт у меня на планёрке. Наступаем на Берлин.
Без Вики бы со второй частью плана не справился. Нужна песня. Десяток раз слышал, и как всегда, только взял ручку в руку – и одни дыры вместо строк. Маша посмотрела и засмеялась.
– Это уже не плагиат. Это – компилят. У вас тут две песни. Одна, точно знаю, называется: «Марш Бессмертного полка», и написана Максимом Дунаевским. Автора второй не знаю, а вот песню хоть сейчас спою. Разучивала. Там только есть для нашего времени в припеве спорная вещь. «Спускается с небес Бессмертный полк». Боюсь, наверху, – Цыганова ткнула пальцем в потолок, – могут не понять.
Отдаёт свои страницы календарь,
К нам погибшие герои не вернутся.
Только радостью сменяется печаль —
Люди, слышите!? Сердца их снова бьются!
Наши прадеды и деды в этот день, чеканя шаг,
Поднимают над Землёй Победы флаг!
Сквозь года мы снова слышим стук сапог:
К нам спускается с небес Бессмертный полк.
Бессмертный полк на улицах страны,
Вновь оживают лица на портретах.
Ценой их жизней нам достался праздник солнца и весны —
День Памяти, День Мира, День Победы!
Будем подвиги героев свято чтить,
Пусть ни ты, ни я в землянках с ними не был.
Чтобы цену той победы не забыть,
Поклонитесь до земли сошедшим с неба!
Наши прадеды и деды в этот день, чеканя шаг,
Поднимают над Землёй Победы флаг!
Сквозь года мы снова слышим стук сапог:
К нам спускается с небес Бессмертный полк.
Бессмертный полк на улицах страны,
Вновь оживают лица на портретах.
Ценой их жизней нам достался праздник солнца и весны —
День Памяти, День Мира, День Победы!
Втору песню Дунаевского вымучивали целую неделю. Не зря. Вещь.
Услышь меня из глубины времён,
Ты мой родной, мой легендарный прадед!
И с высоты, на мир спасенный глядя,
Найди себя среди других имён.
Я с гордостью встаю в Бессмертный полк,
Ведь память о тебе для сердца свята,
И помнить подвиг каждого солдата
Для правнуков Победы – высший долг!
Бессмертный полк – ты будешь жить веками!
Бессмертный полк – Победы нашей пламя!
Бессмертный полк – бессмертный рядом с нами!
Бессмертный полк! Бессмертный полк!
Бессмертный полк!
Пусть встанет в строй народ моей страны,
Пусть помнят села, города, станицы
Своих героев праведные лица,
Великого достоинства полны.
Чтоб слава их пережила века,
Чтоб помнили об этом наши дети,
Чтоб знали цену той святой Победе, —
Вставай в ряды Бессмертного полка!
Разучили, записали.
Всего же песен получилось три. Уже записав эти две, поняли, что по времени коротковато – не укладываемся в показ демонстрации. Пришлось вспоминать и песню Газманова – всё тот же бессмертный полк. Там тоже спорные строчки про иконы – ох, влетит! И вот сейчас по площади шли ветераны, шли дети с портретами, да и взрослые тоже. Звучали песни из репродукторов. Дураков бояться – в лес не ходить. Если, что – вправим мозги.
Событие сорок восьмое
Что нужно для того, чтобы построить алюминиевый завод? Много чего. Определить место. В этом месте именно для производства алюминия нужно присутствие кое-каких ресурсов – в первую очередь сырьё. Для производства алюминия необходим боксит. Он есть в 120 километрах – неблизко. Потребуется огромное количество вагонов, чтобы два миллиона тонн боксита ежегодно переправлять по железной дороге из Североуральска в Краснотурьинск. Но ведь у нас плановая экономика – спланирует Госплан и построят вагоны. Почему нельзя строить завод прямо в Североуральске? Конечно, нельзя – там нет двух других ресурсов. Нет электроэнергии, и рядом даже нет. Нужно гнать ветку высоковольтной линии от Свердловска. Дорого, далеко, потери при прохождении этих шестисот километров. Самое интересное, что в Краснотурьинске та же история – ну разве что плечо покороче на сто километров.
Второй ресурс – уголь, ведь нужно произвести острый пар. Огромные давления и огромная температура нужны. Есть ли этот ресурс в Краснотурьинске? Очень сложно ответить. Вроде бы и есть, но в Карпинске и Волчанске – один чёрт придётся вагонами возить. Да и уголь плохой. Очень плохой – бурый, зольный. А самое плохое, что его там немного. Значит, чтобы обеспечить новый завод паром, нужно в двадцати километрах построить город, в тридцати – ещё один, и опять возить вагонами плохой уголь. Спорное решение. Почему тогда не построить завод прямо в Карпинске или Волчанске? Там и до Североуральска ближе. Но нет – выбран Краснотурьинск.
Может быть, там есть ещё один необходимый ресурс – кадры? Нет. Начинали пускать завод эвакуированные из Запорожья и Волхова с Тихвином специалисты, плюс не так далеко Каменск-Уральский. Можно на пуск и оттуда людей прислать, а потом строить техникум и училище для воспитания своих кадров. А потом ещё и институт. Тогда, наверное, есть избыточные трудовые ресурсы? Есть люди, которым негде работать? И опять в молоко. Людей завозили со всей страны.
Ещё есть один немаловажный аспект: при производстве глинозёма нужно приличное количество воды. Есть эта вода? Опять нет. Пришлось построить два огромных водохранилища – и один чёрт, в жаркое сухое лето (вот ведь пародокс – бывают на Северном Урале такие) с водой проблема. А ещё ведь семьдесят тысяч населения хотят пить и купаться, стирать вещи, поливать настурции на подоконнике. И опять проблема – не справляется мелкая горная речушка Турья. Турья – название мансийское, образованное из двух частей: «тур-» – озеро, «-я» – река. Только вот вытекает речушка из болота и питается в основном дождями и талым снегом, который к середине лета даже в горах растаял. Получается, что даже этого ресурса нет.
Вывод? Алюминиевый завод построили в Краснотурьинске, просто ткнув пальцем в карту. Хорошо, была война, не до логистических исследований – главное, подальше в леса. Но это во время войны. Сейчас нет. Тем не менее, принимается решение строить в Краснотурьинске второй глинозёмный цех – и это не просто расширение завода. Это, по сути, строительство ещё одного, и с теми же логистическими ляпами. Нет воды, нет угля, нет бокситов. Еле-еле всего этого хватает на уже существующее производство – а вот решение принимают. А ведь скоро кончится уголь, пусть и плохой – и практически вымрут города Карпинск и Волчанск. Придётся тащить воду по трубам из других рек, везти бокситы из-за границы и со всяких Тиманов, а под эти бокситы нужны другие технологии.
Врут всё про преимущества плановой экономики. Там планируют люди, и эти люди не гении. И у них нет компьютеров, даже карт-то хороших – и тех нет. Специалистов нет. Одни чернильницы-непроливайки в век шариковых ручек. И кульманы – это во времена, когда американец Стив Джобс и его школьный приятель Возняк с тем же именем в гараже на коленке делают первый массовый компьютер.
А если смотреть на эти ошибки с точки зрения жителя города? Под строительство второго глинозёмного выделили огромное количество денег. Построили сам цех. Потом всё пустят на металлолом, прибыль принесут Дерипаске. Но – построят Заречный район. По существу, это целый город, с благоприятной розой ветров. Построят институт. Да много чего построят. Спасибо Госплану за ошибку.
Один минус. Когда закроют сначала электролизное производство, потом производство алюминиевого порошка, свернут практически до нуля строительство – станет кисло. Десятки тысяч людей останутся без работы, ведь в таком городе не нужен и кирпичный завод, не нужен завод железобетонных изделий. Некому дотировать садики и спортивные объекты. Всё хреново – только прямые дотации из госбюджета. На поддержание штанов, но никак не на развитие.
Ещё один вывод: нужно строить в городе предприятия с минимальным количеством потребляемого сырья, с огромным спросом на эту продукцию сейчас, и с таким же спросом в будущем. И ещё один: нельзя строить моногорода. А значит, этих дополнительных производств должно быть несколько.
Сидели с Сороками и пытались довести эти выводы – пока только на бумаге – до Косыгина. При этом Пётр и словом не обмолвился о втором глинозёмном. Пусть Госплан ошибётся – построит и Заречный район, и институт, и школы с садиками, и бассейн, и т. д, и т. п. Но пусть построит и заводик по сборке мотороллеров, а потом чуть его расширит – до производства хотя бы трети деталей самостоятельно. Пусть построит заводик по отвёрточной сборке автомобилей – на месте только кузова штамповать и свинчивать. Пусть построят большой противотуберкулёзный санаторий союзного уровня, а в перспективе – и институтик маленький по изучению этой проклятой палочки Коха и методов борьбы с нею. Кому будет плохо? И деньги-то нужны небольшие. Десяток ненужных танков столько стоит – а их десятки тысяч.
Сороки оказались и впрямь монстрами и специалистами. Раздолбали в пух и прах его кустарщину и объяснили, что так машину не построить – нужно всё считать. Это не костюм сшить. Кузов – это не пиджак. Иногда Петру хотелось выгнать их. Легко критиковать! Построит. И эти «Волги» поедут. И не хуже получатся. Две! Три! А себестоимость? А кому они нужны тогда будут? Сволочи. Впрочем, как и все сороки. Лишь бы стрекотать противно.
Тринадцатого мая завершили сорочинскую ярмарку, и те убыли в столицу – «получать замечания» от министра Тарасова. Да и пусть творят что хотят, он своё дело сделал. И, наверное, опыт сей подтвердил мнение, что эту страну с такой экономикой не нужно спасать, да и невозможно.
Глава 8
Событие сорок девятое
Hичто не даётся нам так дёшево, как хочется.
– Пётр Миронович, теперь точно беда.
Перед этим привычным криком души раздался звонок телефона и скучный женский голос сообщил – сейчас будете разговаривать с Москвой. Пока ждал разговора, соображал, кто это может быть в пять вечера. Тарасову рано – Сороки ещё не доехали. Фурцевой ничего не должен. Смирнова?
– Алло. Пётр Миронович!
– Слушаю, Трофим Ильич, – вот это кого нелёгкая занесла! Точно ведь, в Москве сейчас три часа дня, и подвели итоги республиканских олимпиад. Что ж, пора пожинать плоды.
– Пётр Миронович, теперь точно беда, – чуть не всхлипнули на той стороне, – Опять не верят. Опять меня выгнали, да и Барсукова Иван Ивановича тоже. Ребята заняли четыре первых места, два вторых и три третьих. Только по математике и английскому нет призовых мест. Не верят! Говорят, знали вопросы. Что делать?
– Трофим Ильич, вы же не знали вопросов. Дети сами всё написали. Будет проверка – ещё раз напишут. Чего вы волнуетесь? Ну и, на всякий случай, вы этим Фомам напомните, что у нас презумпция невиновности стоит во главе законодательства, а ещё в уголовном кодексе есть статья за клевету. Если они не успокоятся, то родители детей подадут на них в суд – и тогда в следующем году этих граждан в комиссии не будет, они будут в нашем подсобном хозяйстве в свинарнике работать. Вот именно этот текст им и озвучьте. Ну и, если они будут настаивать на проверке, то соглашайтесь. Только чтобы все призёры участвовали.
– Зачем?
– А там увидите. И при составлении вопросов чтобы вы с Барсуковым участвовали. Стоп! Вы знаете что? Вы эдак, между прочим, скажите, что Виктория Петровна Брежнева, жена Генерального Секретаря ЦК КПСС, слышала об успехах учеников города Краснотурьинска и сама их по голове гладила, – и это было правдой. Не всех, конечно. Просто из девятой школы прибежала пара сорванцов – попросили сделать им к республиканской олимпиаде ранцы, как у дочерей. Пётр как раз зашёл к себе забрать Брежневых на очередную примерку – вот там и встретились будущие победители с Викторией Петровной, и она на самом деле погладила их по головкам и пожелала удачи.
Подождём ответного хода.
Опять звонок – теперь уже в восемь вечера и домой.
– Пётр Миронович, вы маг, что ли? Теперь у нас шесть первых мест. Ещё одно второе и два третьих. Как вы могли заранее знать?
– Очень просто. Громче всех кричит «держи вора!» именно вор. Кроме того, наши в себе уверены – а вот когда других детей погнали на очередной тур, они заволновались. И что теперь комиссия говорит?
– Заикаются, прощения просят.
– Не прощайте. Пусть теперь едут в Краснотурьинск и извиняются перед родителями, а то те подадут в суд. И на этом стойте насмерть, и Барсукову скажите, что если комиссия в полном составе не приедет в Краснотурьинск, то я лично пожалуюсь Брежневу. И это правда. Всё, отбой. Работайте.
Барсуков отзвонился ещё через час.
– Пётр Миронович, вы уверены, что нам нужно идти на обострение? Все извинились. Детей наградили, скоро всесоюзная олимпиада. Зачем вам это?
– Иван Иванович, вы их боитесь? Почему? Вы подчиняетесь напрямую хоть одному из членов комиссии? Ведь нет. Так в чём дело? Это они должны бояться вас. С них кроме извинений можно что-нибудь стребовать? Деньги на ремонт школ? Оборудование для физ- и химкабинетов? Учебные пособия по биологии? Кинопроектор? Телескоп, наконец? Если можно – идите на мировую. Если нет – то пусть посетят дом-музей изобретателя радио Попова и оставят там хвалебную запись, после того как извинятся перед родителями наших детей. Всё, у нас тут уже много времени, пора спать ложиться. До свидания.
И всё же ещё через полчаса позвонил главный горонист.
– Пётр Миронович, извините, что поздно. Только думаю, что стоит новостью поделиться. В 9-ю школу передадут телескоп, а в 23-ю – двадцать комплектов хороших лыж с палками. Кроме того, все победители и призёры получат путёвки в «Орлёнок». Думаю, не стоит дальше накалять обстановку?
– Хорошо, Трофим Ильич, будем считать – ничья. Когда Всесоюзная олимпиада? Двадцать пятого? Готовиться надо. До свидания.
