Анастасия Валерьевна Колпашникова
Принцесса из супермаркета
– Он так отчаянно просил, – жалостливо вздохнул Демьянов.
Валентина Сергеевна наконец заметила Гелю:
– Ангелина, что ты здесь делаешь? Пора бы тебе идти на площадку и настраиваться на роль.
***
Услышав хлопушку, Геля на цыпочках вошла в кадр, но была немедленно остановлена.
– Не совсем похоже на то, что ты крадёшься, – сказал Кузьма Иванович. – Не чувствуется, что тебе страшно.
– Разве человек, которому страшно, будет куда-то красться? Он будет сидеть на месте, – не поняла Геля его точку зрения.
– А человек, которому не страшно, идёт напролом, – сказала Валентина Сергеевна.
В качестве второй попытки Геля прижалась спиной к стене и пошла вдоль неё приставным шагом.
– Подожди, подожди! – прервала её Чупрунова. – Ты не могла бы делать это помедленнее? Всё-таки хронометраж тоже имеет значение.
– Ещё медленнее? – удивилась Геля.
– Посмотрите по сторонам, сделайте вид, что прислушиваетесь, – посоветовал Кузьма Иванович.
– Изначально вы мне этого не говорили? – уточнила Геля.
– Она, что, никогда не слышала об импровизации? – пробормотала Милена.
– Вообще, умение импровизировать можно было проверить на пробах, – ответил ей Жора.
– Дорогие коллеги, – Валентина многозначительно посмотрела на них. – Не мешайте процессу кинопроизводства.
Ангелина сделала то, о чём её просили. Оглядываясь по сторонам, вошла в кадр, сделав вид, что прислушивается, взяла ключ из-под ковровой дорожки. Отыгрывать сцену без реплик оказалось труднее, чем она предполагала изначально.
– Теперь уже сцену можно не затягивать – беги быстрее по лестнице! – сказала Чупрунова.
Приподняв подол платья, Геля побежала вверх по ступенькам. Раздался скрип, затем хруст – и сердце Гели ухнуло в пятки, как и она сама ухнула на пол через образовавшееся отверстие. На площадке послышался испуганный вскрик Юлии и обеспокоенное оханье режиссёров.
Ангелина попробовала повернуться на спину – попытка увенчалась успехом. Конечности были на месте, и даже голова функционировала вполне прилично. Открыв, наконец, глаза впервые после испуганного зажмуривания, Геля увидела толпой окружающую её съёмочную группу, через которую вскоре протиснулся доктор, который примчался в павильон, словно предвидя аварию заранее. Он был в соответствующем зеленовато-голубом халате, с большими круглыми очками на широком носу, с редкими, немного волнистыми волосами.
– Объясните по существу, что у вас случилось? – потребовал врач.
– Подо мной сломалась лестница, – быстро ответила Геля.
– А, то есть, ваши рабочие делают мне клиентуру, – ровным голосом подытожил доктор, роясь в своём чемодане с инструментами. – Что ещё может случиться с этими лентяями, которых принято называть актёрами? – он говорил совершенно спокойно, даже дружелюбные нотки слышались в его интонации.
Потом он вспомнил, что стетоскоп висит у него на шее, и принялся прослушивать Геле грудную клетку.
– Как к вам обращаться? – спросила новоиспечённая актриса.
– Альберт-Эйнштейн.
– А отчество?
– Альбертович.
– Альберт Альбертович?
– Альберт-Эйнштейн Альбертович. Альберт-Эйнштейн – моё имя. Пишется через дефис. Мамедов Альберт-Эйнштейн Альбертович.
– Альберт-Эйнштейн Альбертович, я, конечно, не эксперт в этой теме, но мне кажется, что вы осматриваете что-то не то, – намекнула Геля.
– Это надо было сделать на всякий случай. Если через пару дней у вас будут проблемы с дыхательными путями – это не я их пропустил.
Потом он усадил Гелю на один из раскладных стульев, постучал молоточком по суставам, посветил фонариком в глаза. Как Ангелина и предполагала, ничего серьёзнее ушибов у неё не было.
–Вам бы надо витаминов с кальцием поесть, – порекомендовал Мамедов, складывая инструменты обратно в чемодан.
– Как вы определили, что у меня слабые кости?
– У костей, в любом случае, есть свой предел. А эта бригада рабочих останется с вами до конца съёмок.
Доктор ушёл. Рабочие всё ещё ремонтировали ступеньки.
– Ангелина, с тобой всё хорошо? – деловито спросила Валентина Сергеевна.
– Да, я цела, – ответила Геля.
– Хорошо. После починки продолжим.
– Мне делать то же, что и в начале?
– Нет, сразу с подъема по лестнице. Только после перерыва, пожалуйста, побыстрее, поактивнее, можно даже посуетливее, – Валентина Сергеевна так увлеклась объяснением, что чуть не запнулась об раскладной стул, на котором лежали сценарий и тест на профориентацию, принесённые Гелей. – Ой, это что? Тест? – отреагировала режиссёр с энтузиазмом.
– Это я принесла, – сказала Геля.
– С учёбы? Мы в университете тоже такие проходили, я всегда обожала их. Например, на нас проверяли методику Пафнутия Карлова. Правда, с тех пор я ничего не слышала ни о Карлове, ни о развитии методики.
– Можете пройтись по вопросам, ничего страшного не случится, – заверила Ангелина.
Чупрунова села на свой стул с листом в руках и напряжённо вчиталась а текст:
– «Что было раньше: курица или яйцо?» Яйцо, конечно! Курица без яйца не появится!
– Мне кажется, что предки куриц не несли яиц, поэтому правильный ответ – другой, – вмешался Жора.
– Нет, тут нужно размышлять совсем не так! – Милена неожиданно проявила интерес к вопросу.
Съёмочную площадку заполонил горячий спор. Даже бригада осветителей не осталась в стороне:
– Вот у моей тётки в деревне такие курицы…
Геля решила немного размяться в случайно выпавшее ей свободное время. Она вышла в коридор и вдохнула пропахший кондиционерами воздух. Перед ней появился Артём, в одной футболке, несший свою рубашку на вытянутых руках.
– Ангелина, это твои проделки?! – спросил он требовательно.
– Это? – спросила Ангелина, указывая на предмет одежды, который он держал.
– Ты специально привела свою подружку, чтобы её на меня стошнило?
– Что?! – ужаснулась Ангелина.
«Быстро! Быстро! Оправдать Кристину! – она мысленно заметалась. – Не могу же я опозорить беднягу перед её любимой знаменитостью!»
– Да, специально, – неожиданно для себя самой выдала новоиспеченная актриса.
– Значит, война? – голос Старцева зазвучал спокойнее, страшнее.
Ангелина поняла. что обратной дороге нет и ей остаётся только гордо скрестить руки на груди:
– Да! И что ты мне сделаешь? Это не вина Кристины, это я накормила её теми пельменями!
– Чья, говорите, это вина? – над Гелей угрожающе нависла тень.
Это была Ниночка. Угрожающе перевесив через плечо швабру, она мрачно смотрела на них. Артём и Ангелина, нервно хихикая, принялись оправдываться:
– Ничья! Мы тут просто свои актёрские дела обсуждаем.
– То-то же, – Ниночка неожиданно успокоилась и прошла мимо них.
***
Ангелина спустилась на первый этаж в поисках Кристины и увидела её выходящей из дамской комнаты.
– Крис, с тобой всё в порядке? Врач нужен? – озабоченно спросила Геля.
– Врач? Нет. Я просто перенервничала.
– А с Артёмом у вас что случилось?
– С Артёмом? Геля, он замечательный! Береги его!
– Замечательный?
– Когда это случилось, он не рассердился! Ничего не сказал! Только рубашку снял и вышел.
***
Несколько дней спустя Ангелина и Кристина сидели в комнате последней, просматривая очередной эпизод мультсериала «Щепчик и Помпон». Персидский кот с аппетитом поедал кусок форели, забытый хозяевами на кухонном столе, и допытывался у сфинкса, как в рыбу попадают кости.
– Ты так и не рассказала, зачем Алла Львовна позвала тебя к себе в кабинет посреди занятия, – напомнила Крис подруге.
– Так это из-за теста, – сказала Геля, практически не отвлекаясь от просмотра. – По результатам оказалось, что я гений, способный на любую творческую работу, от визажа до съёмок фильмов.
– Теперь понятно, почему она пришла такая, совсем не похожая на себя, глаза по пять копеек.
– Потом Алла Львовна отвела меня к декану, и они предложили мне сразу же пройти вступительные испытания, не дожидаясь августа.
– Круто! Но разве ты была готова?
– Нет, конечно!
– И что ты сказала?
– Ничего. Они посмотрели на моё последнее сочинение (по той книге, которую мне давала твоя мама) и пришли а выводу, что методика нуждается в доработке.
– То-есть, всё остаётся по-прежнему?
– Остаётся.
Кристина остановила видео и принялась искать следующую серию анимационного шоу.
– Интересно, какие тесты мы должны пройти, чтобы они перестали переносить занятия на восемь утра? – задала она риторический вопрос.
Глава 6
Поезд в Борово
Вот и пришло время крутиться, как мышь мясорубке.
Геле повезло. Съёмки в её расписании прекрасно уживались с работой в супермаркете и посещением подготовительных курсов. Всё портил один нюанс: с трудом можно было втиснуть между ними сон, приёмы пищи и прочий отдых. Иногда, просыпаясь в маршрутке или в автомобиле Кировых, она даже не могла вспомнить, куда ехала.
***
– Геля! Просыпайся! – Кристина заботливо трясла подругу за плечо. – Мы приехали, можешь выходить.
Ангелина, вздрогнув, проснулась и протёрла глаза. Испуганно всмотрелась в тёмную улицу за окном.
– А куда мы приехали? – спросила она хриплым спросонья голосом.
– В «Копейкино 24/7», – бледнея, ответила Кристина. – Сюда же надо было ехать?
Геля озадаченно уставилась в одну точку:
– А я не помню…
Крис с досады стукнула руль:
– Ой, мы попали!
***
– Ну Ангелина! – Валентина Сергеевна, несмотря ни на что, старалась спокойно общаться с Гелей, но сейчас не могла не упереть руки бока раздражённо. – Что же ты никак не запомнишь эту реплику? Сначала говоришь: «Бумаги не имеют значения», а потом уже: «Я готова к любым испытаниям!» Неужели это так трудно?
– Да, – поддержал режиссёра Владислав Станиславович. – Как только ты оказываешься на площадке, твой ай-кью словно падает до двадцатки.
Геля честно пыталась уместить слова режиссёра в своей голове, но план очередного изложения настойчиво их оттуда выпихивал.
***
– Дочь, а где здесь цена на стиральный порошок?
Сознание Ангелины всё ещё не окончательно выплыло из раздумий в реальность. В её голову внезапно пришло то, что она пыталась вспомнить в течение некоторого времени:
– Бумаги не имеют значения! – выдала она внезапно для самой себя.
– Это, что, бесплатно?
Очнувшись, Ангелина вспомнила, что держит у уха телефон, по которому говорила с Кристиной. Кроме того, сейчас она на работе, в супермаркете. Старушка с сиреневыми волосами и пачкой стирального порошка стояла перед ней.
– Геля, что у тебя происходит? – прозвучал из телефона обеспокоенный голос Кристины.
– Всё нормально, – Ангелина поспешно успокоила подругу.
– Правда? Я могу это взять? – в глазах пожилой покупательницы загорелся энтузиазм.
Ангелина не успела ничего сказать, как женщина, проявляя неожиданную для своего возраста прыть, вместе со стиральным порошком выскочила за дверь магазина. Геля бросила взгляд на Серёгу. Охранник стоял, прислонившись спиной к стене, в наушниках, глядел в экран телефона и что-то жевал.
– Кристин, – обратилась продавец-кассир к подруге. – Если я решу связать свою жизнь с киноиндустрией, тресни меня, пожалуйста.
***
Время шло быстро. Наступил декабрь. Приближались новогодние праздники.
В один день Геля пришла на занятие в УГОН, села на своё излюбленное место рядом с Кристиной и с обречённым видом положила голову на парту.
– Это конец, – пробормотала она.
– И не говори! Просто жесть! – отозвалась с соседнего стула Крис.
Геля подняла голову:
– Ты о чём?
– А ты?
Причиной состояния Гели было электронное письмо, которое она получила вчера вечером от мамы. В сообщении ей настойчиво намекали, говоря, что её комнату всё это время регулярно проветривали, а на её кровать постелили новый набор постельного белья.
– Родители хотят, чтобы я приехала домой на новогодние каникулы, – мрачно сказала Геля. – Они же догадаются, что я не смогла поступить! Не смогу я юлить у них на глазах больше недели.
– Ничего не поделаешь! – пожала плечами Кристина. – Придётся съездить к родителям, потому что никто не сделает это за тебя.
Глаза Гели загорелись восторгом:
– Подожди! Ты дала мне идею!
– О нет, – Крис с сожалением закусила губу.
– Обмен студентами! Точно! Студент по обмену!
– И кого ты выберешь на роль «обменника»?
– Надо подумать.
Кристина поняла, что отговаривать Гелю от этой затеи бесполезно, и заняла её сторону:
– Азиз! Он парень ответственный и самый смышлёный в нашей группе. Давай попробуем поговорить с ним. Кажется, я видела его заходящим в библиотеку.
Обе девушки выбежали в коридор, в конце которого и была библиотека. Её выкрашенная в белый цвет дверь с ручкой-шишаком была всегда открыта, но в этом не было никакой проблемы. Стоило кому-то без надобности заглянуть в библиотеку дольше, чем на две секунды, как истошный крик престарелой библиотекарши вынуждал этого человека удалиться. Занятых чтением эти крики беспокоили крайне редко, потому что крайне редко кто-то приходил сюда почитать.
Ангелина и Кристина вошли в квадратную комнату, условно разделённую на две части: стеллажи с книгами и читальный зал. Азиз сидел за одним из столов, склонившись над книгой и попивая воду из бутылки. Кристина окликнула парня, и он вздрогнул. Геля подхватила книгу, и выплеснувшаяся из бутылки вода попала не на страницы, а на стол.
– Ага! Теперь ты мой должник! Нужна твоя помощь. Не мог бы ты на новогодние каникулы съездить к моим родителям, притворившись студентом по обмену?
Азиз растерянно смотрел то на одну, то на другую девушку.
– Вообще-то, у меня были другие планы, – выдавил он из себя.
– Да это не надолго! Денёк переночуешь, потом скажешь, что произошла ошибка, и уедешь, – решила Кристина.
– Допустим, я согласен, но погодите! С чего вы взяли, что у нас получится скрыть правду? Что, если родители Ангелины будут задавать вопросы? Что, в конце концов, мне за это будет?
– Мой отец – владелец автозавода. Ты даже не представляешь, что я могу себе позволить! – заверила Геля.
– Почему я должен тебе доверять? – скептически прищурился Азиз.
– Иди уже в кабинет! Занятие скоро начнётся! – Кристина подтолкнула его к выходу из библиотеки.
Азиз неуклюже удалился из библиотеки, видимо, решив, что слова Крис не лишены правды.
– Действительно, что ты можешь ему предложить? – спросила Ангелину подруга, провожая соученика взглядом. – Ты же на мели.
– Спроси что-нибудь попроще, – грустно сказала Геля, беря с полки и рассматривая одну из книг. – Кажется, у меня ещё есть около недели на размышление.
Прочитав название на обложке, она подняла брови в радостном удивлении. Это была «Работа актёра над собой» Станиславского.
– Кажется, мне стоит взя…
– Где читательский билет?! – рявкнула из-за угла библиотекарша.
Геля вцепилась в книгу, чтобы не выронить её от неожиданности.
– Я не студентка, – опомнилась она.
– Тогда предъяви пропуск, – женщина недоверчиво скрестила руки на груди.
– Секунду, – Геля сунула пальцы в карман.
***
Едва получив библиотечную книгу в пользование, Геля занялась изучением материала. День за днём и страница за страницей, она открывала неведомый ей ранее мир актёрской игры.
Снова занятая чтением, Ангелина сидела в столовой киностудии. Почувствовав рядом присутствие Артёма Старцева, она выпрямилась на стуле и раздражённо подняла голову. Раздражало её не только то, что Артём топтался рядом с ней без видимой на то причины, но и то, что он смотрел на неё с ухмылкой.
– Что, почитываем? – изобразил любопытство он. – От тебя так и веет энергетикой новичка.
– Разумеется, – ответила Ангелина спокойно. – Чем ещё от меня должно веять? Бензином?
Вспомнив, что недавно сошла с общественного транспорта, она на всякий случай понюхала свою руку и свои волосы.
– Ты бы ещё Аристотеля взяла! – Старцев усмехнулся с долей сочувствия. – Современные продвинутые люди читают современные продвинутые работы.
Молодой актёр положил на стол книжку, которую всё это время держал подмышкой – намного более толстую, чем та, которую Геля взяла в библиотеке. Она придвинула к себе том и прочитала называние «Десять ошибок Станиславского или Почему нельзя приводить питомцев на съёмочную площадку». Артём быстро забрал книгу:
– Только ты её просто так не получишь! Потому что Нонна спонсировала её издание, – сказав это, Старцев ушёл по своим делам.
Ангелина собиралась вернуться к чтению, но оценила количество оставшихся страниц и задумалась о неблагодарности своего рвения.
***
– …Вот тут она и сказала, что не будет продолжать отношения со мной, пока я не познакомлюсь с её родителями, – Мишаня жаловался Геле на свою личную жизнь, точнее, на почти полное отсутствие таковой.
– В этом проблема?
– Геля! Такое недоверие! Она просто плюнула мне в душу.
– И это было последней каплей?
От внимания Ангелины не укрылось, как новый работник прокрадывается из подсобного помещения в зал, воровато озираясь.
– Серёга! – твёрдо сказала продавец-кассир, заставив охранника резко обернуться с испуганно вытаращенными глазами.
Он понял, что от него требуется. С виноватым видом вынул из одного кармана брюк пирожок в пакете, а из другого – пачку творога, положил продукты рядом с кассой, перед Гелей.
– Серёга! – повторила девушка сквозь зубы.
Сергей задрал рубашку и вытащил из-за пояса брюк упаковку нарезанного сыра, набор из четырёх батареек и пару журналов.
– Так что там у тебя с девушкой? – Геля решила продолжить разговор с Мишаней.
Раз уж он начал – пусть заканчивает.
– Погоди, а если я ей вот так отвечу, – Мишаня отошёл на пару шагов подальше от кассы и прокашлялся. – «Если ты не принимаешь меня таким, какой я есть, считай, что ты вообще меня не принимаешь!»
– Нет, так не пойдёт, – сказала невпечатлённая Геля. – Тебе не помешало бы побольше задействовать мимику. И вот эта пауза в середине – слишком резко ты её прерываешь.
– Считаешь? – В любом случае, стоит прорепетировать.
– Тогда я уж лучше сообщение напишу. Ну, будь. Мне пора.
– До скорого. Попрощавшись с Мишаней, Геля потрясла головой. Что это на неё нашло? Она начинает говорить, как Чупруновы.
В магазин зашёл парень в мешковатой куртке поверх мешковатой толстовки. Одним движением он взял с полки рулон полиэтиленовых пакетов и положил его перед Ангелиной.
– Пакет надо? – спросила работница магазина, как предписывали ей обязанности.
– Да, срочно понадобилось купить. Пробейте побыстрее, пожалуйста.
– Я имею в виду, нужен ли вам пакет для пакетов? – перефразировала Геля, вполне осознавая комичность ситуации.
Парень ненадолго задумался, взял второй рулон и тоже положил его рядом с кассой. Ангелина хотела ещё что-то сказать, но заметила надпись на перевязывавшей его ленте, на полном серьёзе гласившую: «Пакеты для пакетов».
– С вас шестьдесят тридцать три, – вздохнула она.
***
– А сейчас мы доснимем сцену знакомства с Мудрым Дубом…
Геля увидела, что к ним бежит Жора, хаотично размахивая руками и роняя хлопушку.
– А ничего мы не доснимем, – Валентина Сергеевна уже догадывалась, что он собирается сказать.
Запыхавшийся второй ассистент оператора долго не мог начать говорить.
– Она уже близко, да? – поторапливая его, спросила Чупрунова.
– Я видел её в гардеробе, – сын режиссёров, наконец, выдавил из себя несколько слов.
– Иди прятаться, – Валентина Сергеевна беспристрастно подтолкнула Гелю к выходу.
– Может, пора перестать… – осторожно попытался вразумить режиссёра та. – Я решаю, когда пора! – Чупрунова оказалась непреклонна.
***
С томом Станиславского, Геля отправилась бродить по коридорам киностудии. Станиславского она решила всё-таки дочитать, чтобы время, через которое книгу надо было вернуть в библиотеку, не пропало зря. Когда она проходила мимо цеха подготовки к съёмкам, из-за двери выглянула Юлия Овсеева и вздрогнула, увидев новоиспечённую актрису.
– В чём дело? Это всего лишь я, – сказала Геля, на всякий случай глянув назад.
– Тебя тоже отправили прятаться? – понимающе сказала ассистент режиссёра. – Заходи, – она открыла дверь пошире. – Здесь мы будем в безопасности.
Геля перешагнула порог помещения и сразу увидела Сате, которая суетилась рядом с изображавшим женскую фигуру манекеном и сгибала в разных местах наброшенный на него кусок серебристо-серой ткани. Девушка чуть не подавилась, увидев, что костюмерша держит ртом швейные булавки.
– Вы к нам надолго? – уголком рта спросила Сате Ангелину.
– Хотелось бы верить в обратное.
– Посидите на гримером кресле, там сейчас не занято, – женщина указала булавкой в угол и снова растворилась в работе.
Ангелина подошла к стулу, села на него, продолжила читать книгу, положив её на колени, потому что стол рядом был заставлен косметикой.
Вероника Крылова и Виктория Котова, попивая воду из одноразовых стаканчиков, водили хороводы вокруг кулера.
– Мда, – протянула Вика.
– Угу, – ответила Ника.
– М? – спросила парикмахерша.
Визажистка молча кивнула.
– Ну нет уж, – Юлия энергично помотала головой, вмешавшись в разговор.
Налив себе стакан воды, помощница режиссёра отошла к окну.
– Я догадывалась, что она болтунья, – сказала Виктория, глядя ей вслед.
Открылась дверь, и в цех ввалилась группа людей, некоторые из которых тащили съёмочное оборудование, представленное камерами и микрофонами на длинных стойках, а один – первый ассистент оператора Айбар Сулейменов – жевал бутерброд. Похоже, не только Ангелина с Юлией избегали Скалову.
– А вы-то что здесь забыли? Что у вас случилось? – удивлённо вскинула брови Сате.
– Скалова случилась, – ответил Лёня Карпатьев, оператор-постановщик.
– Что же вы к себе не идёте, в цех съёмочной техники?
– Так её Жора туда повёл. Решил повести время, показать ей киностудию.
– А в пиротехнический?
– Там Ниночка!
– Вот уж действительно взрывная смесь, – съязвила Ника.
Прошло не более десяти минут, прежде чем в помещение втиснулось ещё человек семь – весь состав бригады осветителей. Ни для кого из присутствующих это не стало неожиданностью. Зато громкое и бурное обсуждение вызвали несколько одновременно перегоревших лампочек, что погрузило комнату в относительную темноту. Геля обречённо закрыла книгу.
– Похоже, это платье приказало долго жить, – пожаловалась Сате, выплёвывая булавки.
– А что вы переживаете? Все осветители здесь, – напомнил Карпатьев. – Ребят, сделайте что-нибудь!
– Розеток не видно, – сказал кто-то из бригады осветителей.
– Лёня, у тебя же зажигалка должна быть! – напомнил Айбар.
– У меня её нет, я курить бросил. И вообще, убери от меня свой бутерброд!
– Я его уже доел.
– Тогда во что я вляпался?
Разговоры вскоре стихли. После ослабления света число тем для обсуждения значительно поубавилось.
Прошло ещё минут пятнадцать, и дверь распахнулась, заставив отвыкших от света киношников зажмуриться.
– А что вы тут делаете? – раздался из коридора голос Жоры Чупрунова.
– От Нонны Фридриховны прячемся.
– А почему так долго? Она всего лишь минут на пять приходила.
– Разве ты не собирался показать ей киностудию?
– Собирался. Она отказалась.
Карпатьев, напряжённо сжав кулаки, шагнул к своему ассистенту:
– Почему же ты раньше не сказал?
– Откуда бы я знал, что вы тут схоронились? Я смотрю – свет выключен, значит, нет никого…
Немного поворчав, люди принялись разбирать вещи и выходить, почти нехотя, как будто они уже сроднились со здешней атмосферой.
***
Геля в очередной раз нажала зелёную трубку на экране телефона, и в очередной раз ей в ухо потянулись монотонные гудки. Кристина почему-то не отвечала на звонки. Тогда Ангелина продолжила дожидаться её, расхаживая по холлу перед актовым залом университета. С завтрашнего дня должны были начаться зимние каникулы, а сегодня решили устроить концерт для студентов и преподавателей, потому что ни те, ни другие уже не хотели работать. Геля и Крис ни к тем, ни к другим не относились, но, если они решили посмотреть на это мероприятие, вряд ли кто-то будет выяснять это.
Кристина, наконец, объявилась, энергично цокая каблуками сапог.
– Я не опоздала? – спросила она.
– Нас всё равно пустят, – отмахнулась Геля. – С Азизом-то что?
– Азиз уже ту-ту! То есть, я его подвезла и усадила на поезд.
Девушки прошли в актовый зал, где перед высокой, выложенной линолеумом сценой стояли ряды скамеек с мягкой обивкой, и сели на самую свободную, которая оказалась самой последней.
Как раз читала речь ректор, полная женщина с завитыми химией волосами, с большим искусственным цветком в петлице светло-зелёного пиджака:
– Дамы и господа! Студенты и преподавательский состав! Мы с вами встретились здесь и сейчас, чтобы проводить старый год и встретить новый. Правда, старый год ещё не пройдёт, а новый не наступит, но когда это произойдёт, университет будет закрыт. Так что сейчас мы с вами посмотрим выступления каждого факультета, а потом торжественно вручим вам подарки, на которые вы все скинулись. Вы же скинулись?
Несколько человек на первых рядах покивали, но ректор удовлетворилась этим и объявила:
– Открывают наш концерт студенты исторического факультета с инсценировкой празднования сатурналий в Древнем Риме!
– Я всё ещё нервничаю, – призналась Геля Кристине. – Неужели наш план сработает?
– К чему такие вопросы? Плана у нас особо и не было.
Кристина, сняла куртку и положила себе на колени, продемонстрировав лиловую кофточку, надетую поверх розовой водолазки, достала из сумки пачку чипсов и принялась хрустеть ломтиками сушёного картофеля, довольная тем, что на последнем ряду её не видно и не слышно.
Группа студентов, спотыкаясь об тоги и туники из перешитого постельного белья, спустилась со сцены, и ректор объявила следующий номер программы:
– А сейчас студенты лингвистического факультета зачитают рэп на восьми языках!
– Похоже, тебе нужен отдых, – авторитетно заявила Кристина подруге. – Давай сходим куда-нибудь, отпразднуем… эм… наполовину выполненный замысел. Я бы пригласила тебя в кафе, но обещала себе не есть сладкое чаще одного раза в неделю.
– Правда? И давно ты так держишься?
– Впрочем, можно и сходить. Вот умеешь ты уговаривать!
– Это кто кого уговорил… Так у меня же денег нет!
– Я тебя угощу. Это будет моим тебе подарком. Тогда мне не придётся придумывать что-то ещё к Новому году.
Они взяли свои вещи и выскользнули из актового зала, как раз под объявление следующего номера:
– А сейчас студенты физико-математического факультета зачитают новогодние стихи!
***
Ресторан «Кабанчик» интерьером своим больше напоминал кафе, а своим меню – чистую забегаловку.
Ангелина и Кристина взяли себе по чашке чая и по куску грушевого пирога, после чего устроились за одним из круглых столиков в углу зала. Пирог напомнил Геле её посиделки с семьёй. На один из таких вечеров её мама купила похожий, чтобы хвастаться своими кулинарными успехами свекру и свекрови. Пирог оказался просроченным. Кристина заметила, как изменилась в лице, помрачнев от воспоминаний, Геля, и попыталась подбодрить её:
– Не переживай – Новый год скоро и всякие плюшки.
– И что? Всё равно детям из богатых семей не положено новогоднее чудо.
– Наверное, им хватает того чуда, которое они получили при рождении, – Кристина захихикала, но резко затихла, осознав, что её реакция неуместна.
– Ты, должно быть, не понимаешь, какого это – расти в богатой семье провинциального города, – Геле захотелось поговорить по душам. – Одноклассники смотрели на меня волком. Когда учителя собирали деньги на шторы или что-то ещё, все сразу показывали на меня пальцами: «Лина за всех сдаст – у неё папа богатый». Кажется, в школе я только и слышала: «Пусть Лина то, пусть Лина это…»
– Жесть, – Кристина издала преисполненный сочувствия вздох. – Неужели тебя совсем никто не понимал?
– Была та молодая учительница русского языка и литературы, которая согласилась называть меня Гелей. И одни парень, который пригласил меня на выпускной, но я не смогла пойти, потому что одноклассники закрыли меня в раздевалке, чтобы другая девочка могла с ним познакомиться.
Крис в ответ промолчала, и Геля продолжила изливать душу:
– Неужели я не могу быть какой-то самостоятельной величиной? Я бы хотела быть чем-то большим, чем дочь богатых родителей. Потому-то я и уехала поступать на филологический, вместо того, чтобы унаследовать папино дело. Представляешь, что будет, если он узнает, что я и его бизнес продолжать оказалась, и на филологический не поступила?
Не успела Ангелина договорить, как у её подруги зазвонил мобильный телефон, и она отошла разговаривать к дамской комнате. Через некоторое время Кристина вернулась, обыденным движением положила мобильник на столик и села на своё место.
– Азиз звонил, – сказала она, сделав глоток чая.
– Он доехал? – нервно спросила Геля, резко выпрямившись.
– Нет.
Ангелина ну совсем не ожидала такого ответа.
– Погоди! Что ты имеешь в виду?
– Он застрял в поезде.
Геля залпом допила остатки чая, как будто это придало ей храбрости.
– Да как он умудрился?
– Рельсы оказались разобранными, и поезд больше никуда не поедет, – Кристина как будто пыталась сделать вид, что происходящее не имеет к рей никакого отношения.
– Что значит «не поедет»?
– Он мне подробно не рассказывал. По-моему, рельсы собирались чинить, но забыли об этой идее, когда часть их разобрали.
Геля с подавленным видом прильнула к столешнице:
– Во что мы его впутали… Не нужно было посылать его к моим родителям.
– Да, это оказалось совершенно бессмысленным, – Кристина с опаской выразила согласие.
***
На следующий день Азиз, живой и здоровый, зашёл по делам в университет. У библиотеки его поджидала Геля.
– Азиз! – окликнула она его. – Я по поводу вчерашнего. Нам с Кристиной жаль, что так вышло. Я же обещала…
Он посмотрел на неё враждебно:
– Нет, ничего не надо. Достаточно того, что я выпутался из этой передряги.
– Что ж, люди говорят, что нужно уметь довольствоваться малым, – сказала Геля и пожалела об этом, получив в ответ ещё один сердитый взгляд.