Анастасия Валерьевна Колпашникова
Принцесса из супермаркета
Глава 2
Через кабинеты к звёздам
Проснулась Геля уже на рассвете. Некоторое время она растерянно смотрела на гору коробок на столе, потом на окно, затем уставилась на висевший на холодильнике календарь, силясь сориентироваться в датах. Так, сегодня среда, мусор никуда не делся, а разговор с Ларисой был не сном. Подготовительных курсов по этим дням недели нет, и до рабочей смены полно времени.
Геля потянулась и поплелась ванную, приводить себя в порядок и переодеваться. Раз так нужны деньги, то будет не лишним сходить на кинопробы. А что? Не страшно же было устраиваться продавцом-кассиром в супермаркет. И здесь то же самое. Ведь пробы – тоже что-то вроде собеседования. А не возьмут – так не велика потеря. Вон, на двери подъезда полно объявлений в духе: «Требуются работники в частный огород. Всяким козлам просьба не звонить».
Ангелина подошла вплотную к окну и выглянула на улицу. За ночь значительно похолодало, асфальт припорошило снегом. Она надела пальто, длинное и неудобное, обула серебристые угги и, выйдя во двор, чуть не поскользнулась на заледенелом крыльце. День с самого утра обещал встряску.
***
Претендующие на роль актрисы то входили в нужную комнату с напряжённым волнением, то выходили оттуда с неопределённым разочарованием. Рабочий день начался недавно, но у фотоцеха уже столпилась внушительная очередь. Каждая из девушек решила прийти пораньше, чтобы избежать долгого ожидания. Кастинг-директор Звягинцев наблюдал за этим процессом нервно. Не из-за актрис – они как раз вели себя должным образом. Он не понимал, что на уме у Чупруновой. Уж очень она была равнодушна к происходящему.
– Вот, Валентина Сергеевна… – попытался он заговорить с режиссёром, поливавшей кактус на подоконнике водой из пластиковой бутылки. – Скоро конкурс фильмов, нужно не ударить в грязь лицом и, в идеале, другими частями тела.
– Вы намекаете на важность выбора актёров? Мне ли этого не знать? – холодно отреагировала режиссёр.
– Так, к чему это я… Посмотрите вон на ту кандидатуру. Я считаю, она будет хорошо смотреться в кадре и сможет попасть в характер.
– Я бы не обольщалась. Она слишком высокая, чтобы играть юную девушку, и волосы у неё слишком светлые.
Звягинцев вопросительно посмотрел на миниатюрную черноволосую девушку, о которой только что говорил. Та грустно шмыгнула носом.
– Вы ведь не слушаете меня, да?
– Я конечно же, воспринимаю ваши советы всерьёз, просто я им не следую.
– Ну, знаете ли… Ну, я не знаю…
Кастинг-директор вышел из кабинета, по дороге уронив стул и врезавшись в дверь.
***
Часть города, где находилась киностудия, Ангелина знала не особо хорошо. Парочка прохожих откликнулись на просьбу указать местонахождение нужного здания. Так как полученная от них информация сильно рознилась, она решила довериться интуиции и не прогадала. Из-за ремонта парадного крыльца Геля воспользовалась запасным входом, который вёл в подвал. Проигнорировав обустроенный там гардероб и гардеробщицу, она взошла вверх по лестнице, неторопливо разматывая шарф. Мимо неё прошли двое, судя по комбинезонам, рабочих, неся бумажного китайского дракона. Следом за ними проплёлся человек в костюме средневекового рыцаря, с мрачным видом гремя латами, он нёс растение в горшке.
Ангелина пошла, озираясь по сторонам, чтобы следующая подобная неожиданность не застала её ну совсем уж врасплох, рассматривая коридор в деревянно-красно-коричневых тонах и постеры к фильмам на стенах. Дойдя до лифта и ожидавшей его толпы в составе нескольких мужчин и одной женщины в деловых костюмах, она вспомнила, что Валентина упоминала триста первый кабинет, который, как подсказывала логика, должен был находиться на третьем этаже.
За негромким щелчком, возвестившим о прибытии лифта, последовало открывание дверей. Толпа втекла в кабину, и чей-то палец нажал на кнопку с цифрой три. В последний момент перед началом подъёма произошло что-то, из-за чего Ангелина вжалась в заднюю стенку, хотя изначально стояла ближе всех к выходу. Крупная розовощёкая женщина в косынке и рабочем халате, прижимавшая к груди скульптуру лошадиной головы почти в натуральную величину, двинулась в кабину, и, чудом оказавшись в её центре, нажала на кнопку с номером четыре. Размазанная по стенкам толпа возмущённо загудела:
– И как прикажете выходить отсюда с вами?!
– Ногами, – равнодушно ответила женщина.
– Вы же выходите выше!
– Вернётесь, – «рабочий халат» был непреклонен.
– Ниночка, смилуйтесь! Мы тут, вообще-то, по делу!
– А я тут, вообще-то, уборщица. Кто без меня лошадь в осветительный цех поставит, чтобы она неисправную розетку загораживала?
– Неужели лошадь не могла подождать?
– Лошадь ждать не может. Она из цельного мрамора сделана.
За пререканиями время прошло незаметно, и двери лифта открылись на четвёртом этаже. Ниночка покинула кабину.
– Ну и лошадь, – пробормотал ей вслед грустный мужской голос.
Триста первого кабинета на третьем этаже не оказалось: за трёхсотым сразу следовал триста второй. Между ними двумя Ангелина и остановилась. Постучала в первую дверь, подёргала ручку – заперто. Другая распахнулась прямо перед носом арендаторши-должницы, и на неё двинулась гора книг. За горой можно было разглядеть худого парня в очках, держащего её.
– Извините, я пришла попробоваться на роль… – приготовилась Геля обратиться с вопросом.
– Поздравляю. Актёрам не легко искать работу, – понимающе кивнул книголюб.
– К какому кабинету мне подойти?
– Не могу сказать, я тут недавно работаю.
– Где можно найти режиссёров Чупруновых?
– Вопрос не ко мне. Извините, я не могу так долго держать эти книги, нужно подпереть ими книжный шкаф, – пожаловался, уходя, «очкарик».
Поиски места кастинга пришлось продолжить. Конечно, можно было бы спросить уборщицу, но авторитарность этой женщины Гелю несколько напугала. Тогда она решила вернуться в подвал и поговорить с гардеробщицей. Низкорослая женщина с широкими плечами и бёдрами, совершенно квадратная, с аппетитом жевавшая яблоко, находилась на своём рабочем месте.
– Извините, пожалуйста, я первый раз в этой киностудии и никак не могу попасть на пробы…
Гардеробщица с серьёзным видом придвинулась Геле, нависнув над своей стойкой.
– Значит, тебе нужен фотоцех, – сказала она. – На роль в каком фильме ты претендуешь?
– Мне не сказали названия.
– Кто режиссёр?
– Чупруновы.
– Ты же недавно актриса? Совсем молодая…
– Очень недавно. Проще говоря, не смогла поступить на филологический.
– Филологический? По этой специальности я получила своё первое высшее, – гардеробщица зажмурилась, готовая предаться приятным воспоминаниям.
– Так что насчёт кабинета? – Ангелина решила поторопить собеседницу.
– Должно быть, тебе нужен триста первый кабинет.
– Я поняла, – Геля обрадовалась, что догадки женщины совпали с её собственными. – А где он находится?
– Не имею понятия, – гардеробщица пожала плечами и вернулась к чавканью яблоком. – Про него все спрашивают, кто впервые сюда приходит, но я выше подвала никогда не поднималась.
Ангелина разочарованно опустила плечи и устало прикрыла глаза.
– Тебе плохо? – участливо спросил заполненный фруктом рот.
– Нет, всё хорошо, – девушка сжала кулаки так крепко, что ногти впились в ладони.
***
Ангелина нашла на первом этаже помещение, оказавшееся столовой, и расположилась за ближайшим к выходу свободным столом. Она уже начинала сомневаться в своей идее участия в съёмках, но, взяв себя в руки, решила позвонить Валентине Сергеевне. К сожалению, трубку никто не взял.
За столом напротив неё сидели две девушки лет двадцати пяти. Первая наносила на свои губы розовый блеск, используя экран телефона в качестве зеркала. У неё были золотисто-рыжеватые волосы, стриженные под каре, и зеленовато-серые глаза с лисьим разрезом. Вторая, с длинными прямыми чёрными волосами, неторопливо попивала кофе из бумажного стаканчика. В её внешности можно было бы увидеть что-то цыганское, если бы не очень светлая кожа. Сидя вполоборота к подруге, она оживлённо болтала:
– С тех пор, как вы с Артёмом съехались, мне хочется поставить тебе прижизненный памятник. И как ты собираешься поладить с этой мегерой?
– Как актриса актрису, она должна меня понять, – уверенно сказала девушка с «зеркалом». – К тому же, она бы отнеслась с уважением к выбору своего сына.
– Да уж, Артёмом она гордится, – согласилась черноволосая. – Возможно, даже больше, чем своей премией Хрустальная Турандот.
Ангелина поняла, что девушки обсуждают что-то личное, и постаралась далее игнорировать разговор. Это получилось, потому что они как раз перешли на полушёпот, чтобы обсудить её:
– Кто эта дамочка? Актриса какая-то?
– Первый раз её вижу.
– Возможно, она недавно отучилась.
– Училище имени Студёновой?
– Вряд ли. Как его выпускница, я бы поняла.
Девушка с короткой стрижкой взяла свою сумочку и вышла из столовой. Вторая пошла за ней, но задержалась рядом с Ангелиной.
– Привет. Я тебя раньше не видела. Ты актриса, да? – сказала она с какой-то наигранной приветливостью.
– Нет, я первый раз пришла на пробы.
– О, тогда мне есть, о чём тебя предупредить, – черноволосая девушка загадочно подняла брови.
Брови её выглядели отлично. Рука, красившая их, наверняка имела качественный маникюр и пару баснословно дорогих колец, которые таковыми не выглядели.
– Видела ту девушку с короткой стрижкой? Её зовут Милена. Возможно, она предложит тебе дружбу, чтобы вы объединились против Риты…
– Какой ещё Риты?
– Рита – это я. Так вот, ни за что не верь ей! Потому что потом она может объединиться с Ксенией против тебя.
– Да? – Геля сделала вид, что прислушивается, но всё же не особо скрывала свою незаинтересованность.
Рита оставила Ангелину в покое и последовала за своей подругой, видимо, заклятой. Геля пропустила её предупреждение мимо ушей, так как ни на что не претендовала и ни в какие интриги впутываться не собиралась. Воспользовавшись телефоном, она нашла в Интернете сайт киностудии, в которой находилась. «Более 500 проектов», – гласила крупная надпись в центре экрана. «Мы ещё не осуществили, но 45 для наших условий – это совсем не плохо», – добавляли мелкие строчки пониже.
Освободившийся стол заняли три молодых человека, один из которых явно был центром компании. Ангелина сразу заметила две его черты: волосы и глаза. Первые были каштанового цвета, кудрявые и пушистые, подстриженные покороче на висках и свисавшие надо лбом. Вторые ей совершенно не понравились – какие-то пустые, снулые.
– Ты посмотри на этот ужас! – говорил центр компании сидящему справа от него, тряся листом бумаги в руке. – Вот что это за безобразие?!
– Расслабься, – ответил тот. – Это всего лишь рисунок, который подарила тебе поклонница.
– Вот именно. Неужели у меня такой кривой нос? Ангелина ещё раз попыталась связаться с режиссёром, но никто так и не поднял трубку. Вдруг вспомнила, что ещё не была на втором этаже. Решив вернуться домой, если не получится обнаружить признаки нужного кабинета, собралась подняться туда. Встав из-за стола, чуть не поскользнулась на каком-то листе. Это был нарисованный простыми карандашами портрет, реалистично, с явным старанием, хоть и не без очевидных шероховатостей. Геля окликнула кудрявого парня:
– Извините, вы уронили…
Тот посмотрел на неё, решив не вынимать из ушей наушники:
– Чего? Где тебе оставить автограф?
Ангелине почему-то расхотелось с ним разговаривать.
***
Лестница с первого этажа ремонтировалась, а кнопка с номером два в лифте была выжженная, поэтому Ангелина смогла попасть на второй этаж только через третий. У одного из кабинетов толпилось множество девушек, одетых в чёрное. Геля быстро открыла дверь и увидела внутри, помимо узкой стойки, ещё одну дверь с надписью «215», которая была зачёркнута и заменена на «301».
– Эй! Здесь очередь! – несколько женских голосов почти в унисон оборвали её действия.
Дверь открылась.
– Геля! Вы всё-таки пришли! – вышедшая в коридор Валентина Сергеевна улыбнулась улыбкой победителя. – Заходите, сейчас мы с вами поговорим.
– А как же… – Ангелина мотнула головой в сторону очереди.
– Ваше пальто я могу подержать.
– Они же тоже… Их должны…
– Сумку в угол поставите.
Режиссёр мягко развернула её к дверному проёму и аккуратно подтолкнула в спину. Оказавшись в кабинете, Ангелина стала рассеянно снимать пальто, путаясь пальцами в застёжках.
– Мы же просили приходить в чёрном! – вздохнула Валентина Сергеевна, увидев её белые брюки и светло-коричневую кофту на пуговицах.
– Ничего страшного! Можно подобрать подходящий образ, – из-за двери с исправленным номером появилась миниатюрная девушка с тёмными пепельными волосами длиной для подбородка в больших круглых очках, державшая охапку чёрной одежды.
– Это Юлия, моя третья помощница, – коротко представила её Чупрунова.
– А сколько всего у вас помощников? – полюбопытствовала Ангелина.
– Одна. Первая ушла в декрет, а второго пришлось уволить.
Юлия оставила шмотки на стойке и подошла к будущей актрисе с приветственно протянутой рукой, шурша своим пушистым бледно-розовым свитером:
– Рада знакомству!
Геле показалось, что перед ней сахарная вата в человеческом обличии. Она машинально ответила рукопожатием, окидывая взглядом ворох одежды:
– Мне переодеться, да?
– Некогда, некогда! – запротестовала Чупрунова. – Накинь вот эту шаль, будем делать толко крупные планы.
Геля послушно обернула плечи прямоугольником чёрной ажурной ткани, и её немедленно отправили в то самое загадочное помещение, которое оказалось ярко освещённым и забитым фотоаппаратурой. Она села на стул перед фотографом, и этот равнодушно-замученный парень молча нажимал на кнопку, пока Валентина Сергеевна просила то изобразить серьёзность, то расслабленно улыбнуться, то напустить на себя задумчивый вид. Хотя лампа так сильно светила Ангелине в глаза, что единственным возможным выражением её лица было «я съела тухлый лимон целиком и пытаюсь изобразить мопса».
Выбив из фотографа обещание, что снимки будут готовы до конца недели, Валентина Сергеевна с чувством выполненного долга попросила Юлию объявить очереди в коридоре об окончании кастинга.
– Разве это честно по отношению к ним? – Ангелина попыталась выразить своё чувство справедливости.
– Это была чистая формальность, – отмахнулась режиссёр. – Мы с Кузей всё решили ещё вчера.
После этого они вернулись к стойке, у которой Юлия уже поставила два стула с мягкой обивкой. Чупрунова села на один из них и предложила Ангелине устроиться рядом.
– Хотите что-нибудь? – вежливо поинтересовалась режиссёр. – Чай? Кофе?
– Водички, если можно, – скромно попросила Геля.
– Есть ещё овсяное печение…
Услышав про печение, Ангелина невольно показала больше радости, чем было бы уместно:
– Это здорово!
Не то чтобы она была голодна, но рацион, состоявший преимущественно из лапши быстрого приготовления, не помешало бы разнообразить.
Юлия быстро поставила на столешницу бутылку с водой и вазочку с печением. Она как будто заранее знала о запросе и успела подготовиться.
– Ну, и как вы сюда добрались? – из вежливости спросила Чупрунова.
– Без приключений. Почти, – Ангелина вздохнула. – Я звонила вам, но вы не брали трубку.
– Я так понимаю, по неактуальному номеру. Мы дали вам старую визитку, потому что на ней был адрес киностудии.
– А на визитке с новым телефоном адреса не было?
Чупрунова просияла, довольная её догадливостью.
– Скажите пару слов о себе, – попросила она. – Вы из нашего города?
– Нет, из области, – ответила Геля, открывая бутылку, – Из Борово.
– Да? Это где автомобильный завод?
– Именно так. Этот завод принадлежит моему папе.
Валентина откинулась на спинку стула, впечатлённая словами новоиспечённой актрисы:
– Серьёзная у вас семья. Хорошо живёте, должно быть.
– Не то слово! – Ангелина невольно погрузилась в детские воспоминания. – Я практически ни в чём не знала отказа, кроме родительского внимания. Папа занимается работой, мама занимает какую-то мелкую должность в его компании. Лет до двенадцати за мной присматривала пожилая няня, но я часто подсыпала снотворное ей в чай и убегала играть во двор. О, какое было время! А потом я уже была, по большей части, предоставлена самой себе.
Чупрунова молчала. Геля поняла, что от неё ждут логического завершения истории:
– А в августе я приехала в Стрижевск, чтобы поступить в университет.
– Поздравляю с таким…
– …и не поступила.
Валентина Сергеевна решила сменить тему. Из выдвижного ящика она достала толстую чёрную папку и листок печатного текста:
– Вот сценарий и договор. Подпишите, пожалуйста.
Геля отряхнула ладони от крошек печения и, достав из кармана шариковую ручку, написала на одной из верхних строчек своё полное имя: Саханович Ангелина Фёдоровна.
– Вот здесь подпись и инициалы, тут инициалы, там подпись… – подсказывала Чупрунова – Или наоборот… Ладно, сойдёт. Приходите завтра, в это же время, и начнём снимать ваши сцены. Юлия, отсчитай девушке аванс.
Ангелина снова показала больше радости, чем стоило.
***
Не успела несостоявшаяся филолог подняться на свой этаж, как к ней обратился знакомый голос:
– Геля? Ты же обычно дома в это время по средам. А тут смотрю – идёшь!
Баба Мила, соседка Ангелины по лестничной клетке, стояла, прислонившись к двери своей квартиры, в жёлто-оранжевом ситцевом халате в огурцах, с вязанным вручную шарфом, обмотанным вокруг головы.
– Я устраивалась на новую работу, – Геля прошла мимо пенсионерки к своей квартире и вставила ключ в замочную скважину.
– Люди добрые, вы только посмотрите, какая она деловая! – покачала головой баба Мила. – Вторую работу нашла! Чего только не сделаешь, чтобы к поступлению не готовиться!
– Чтобы заплатить за съёмную квартиру, – поправила Ангелина. – Если не найду деньги через полгода – вылечу отсюда намного раньше, чем смогу поступить.
– Так тебе отсрочили платёж? Вот Лариса Геннадьевна, добрейшая душа, хоть и давно в бизнесе! И где бы ты была без неё?
Ангелина шагнула в прихожую и приготовилась коротко распрощаться, но соседка сунулась в дверной проём. Её длинный мясистый нос с большой круглой родинкой, казалось, вошёл глубоко в квартиру.
– Погоди! Так тебя приняли?
– Обещали перезвонить, – Ангелине не хотелось делиться подробностями.
Баба Мила цокнула языком:
– Обманывают они тебя… Хочешь, я тебе свой крестик на удачу дам? Защищает от сглаза, вампиров и медленного Интернета. За чисто символическую цену отдаю – двенадцать тысяч. Шесть раз я его топила в ванной и два раза теряла под кроватью, и всегда он ко мне возвращался. Шестью два – двенадцать, вот и получается двенадцать тысяч! Что ты на это скажешь?
– Воздержусь от покупки.
Ангелина, у которой уже кончалось терпение, захлопнула дверь и повернула ключ в скважине. Наскоро переодевшись, она села за письменный стол, включила свой компактный белый ноутбук и вошла в электронную почту. Там её ждало аж шесть писем, все пришли в течение часа, не более, и все – от мамы. Размяв пальцы, Геля принялась набирать ответ: «Я долго не отвечала, потому что очень устала. Пыталась устроиться на вторую работу, так как не смогла поступить и теперь должна оплачивать и квартиру, и подготовительные курсы. Каждый день ем лапшу быстрого приготовления. Я так хочу домой!» Ангелина перечитала сообщение, полностью стёрла его и написала новое: «Всё хорошо. Я дома».
А ведь действительно, не так всё плохо. Пробы благополучно пройдены. Что теперь может пойти не так? Это ведь не сложная работа, а вознаграждение обещает быть солидным. В крайнем случае, всегда можно устроиться в ещё один супермаркет.
Всё-таки мама Ангелины хотя бы пыталась быть хорошим родителем. Папа же словно иногда принимал её за призрака, судя по многим случаям.
***
Покачивая волосами, собранными в два хвостика по бокам головы, с испачканной глиной мордашкой, семилетняя Геля заглянула в комнату отца. Комната эта, хоть и находилась в квартире, могла сойти за кабинет начальника в дорогом офисе. Владелец автозавода Фёдор Абрамович Саханович сидел спиной к дочери, за рабочим столом.
– Пап, смотри! Я собачку из глины сделала! – сияя радостной гордостью, сообщила девочка и поставила на полку над столом дощечку для лепки, на которой красовалось нечто четвероногое с похожими на растянутые чулки ушами.
– Да, отличная работа! Сколько времени это заняло? – в голосе мужчины слышалась похвала.
– Не знаю, часа три, наверное. Я хотела, чтобы получилось похоже.
– Так быстро!
– Разве это быстро?
Отец развернул кресло, и Геля увидела, что он прижимает к уху телефонную трубку:
– Да, я подъеду минут через тридцать. Берите с собой все чертежи, – он заметил глиняную фигурку на полке: – Это что за убожество такое? Выкинуть!
– Хорошо, папа, – только и ответила Геля.
***
– И что? Тебя вот так вот просто приняли?
– Я так поняла, – Геля на заднем сидении автомобиля копошилась в своей сумке.
– А с чего вдруг такая поспешность? Что- то случилось? – поинтересовалась Крис, уже остановив машину.
– Случилось. Лариса приходила.
– И тебе срочно нужны деньги?
– У меня есть ещё полгода. Пока она уехала. Наверное, договаривается с партнёрами из Иваново о поставках трикотажа. У неё же сеть магазинов одежды для полных женщин.
– А-а, – понимающе протянула Кристина. – Так тебя уже поздравлять с дебютом?
– Почти. Завтра первый съёмочный день.
Ангелина повесила сумку на плечо и вышла из машины, не торопясь закрывать за собой дверцу.
– Могу тебя подбросить, – внезапно предложила Крис.
– С чего этот ты?
– Просто мне завтра заняться нечем, а машина будет в доступе. К тому же, у наших соседей сейчас ремонт, постоянно сверлят.
– Хорошо. Запиши…
Продиктовав Кристине адрес киностудии, Ангелина вошла в супермаркет. Внутри было тихо. Подозрительно тихо. Силясь вспомнить, видела ли автомобиль Мишани на улице, работница магазина обнаружила коллегу между стеллажами с продуктами. Толстым зелёным фломастером парень зачёркивал на консервах слово «горбуша» и приписывал «форель», а поверх цен писал число раза в три больше. Увидев сменщицу, Михаил вздрогнул и шлёпнулся на пол, из сидящего на корточках став просто сидящим.
– А это не я, это начальник… говорил, что продаём мало.
– Допустим, – Геля решила не вникать. – Как у нас дела с видеонаблюдением?
Мишаня воодушевлённо поднялся на ноги:
– Я придумал кое-что получше! Серёга, выходи!
Из подсобного помещения, подозрительно крадучись, задом-наперёд вышел полный парень, державший в руке надкусанный с обоих концов батон колбасы, и врезался в Мишаню.
– Это наш новый охранник.
– А начальник знает?
– Понятия не имею. Я написал ему СМСку. Вы тут знакомьтесь, а я пойду.
С этими словами Мишаня бросил на стеллаж жилетку с бейсболкой и протопал через автоматические двери.
– Это нельзя есть! – опомнившись, Ангелина ткнула пальцем в колбасу. – Это для продажи!
– Ну-у, – разочарованно протянул «охранник».
– Можно заплатить полную стоимость и доедать, – Геля предложила выход из ситуации.
– Ну-у-у-у, – голос Серёги стал ещё более обиженным.
***
Чупрунова слышала голос кастинг-директора по телефону намного чаще, чем вживую, и всё ещё не могла привыкнуть к тому, какой он у него неестественно высокий.
– Вы в своём уме?
– Уж точно не в вашем.
– Я уже почти смирился с вашим неприятием кандидатуры Нонны Фридриховны, но взять человека с улицы… Я бы ещё понял, если бы вы остановили свой выбор на ком-то вроде Жанны Звягинцевой…
Валентина Сергеевна выразительно посмотрела на него исподлобья:
– Это потому, что она ваша племянница?
– Да при чём здесь это? Просто она… опытная! Вы же должны понимать, как непросто работать с новичками.
– Я уже работала с непрофессиональной актрисой. – Но ей было девять лет!
Последнее замечание режиссёра ничуть не смутило.
– Ладно, – сдался Звягинцев. – Как мы сообщим об этом продюсерам? А что передать Нонне Фридриховне?
– Не торопитесь. Дождёмся той стадии съёмок, когда нельзя будет начать всё сначала без значительных убытков.
– Да, как я не подумал… Долго же придётся врать и изворачиваться.
– Около четырёх месяцев, если работать в темпе.
Кастинг-диркетор с глубоким уважением посмотрел на Чупрунову, оценив её опыт.