Анастасия Валерьевна Колпашникова
Принцесса из супермаркета
Глава 1
Ночная смена
Ах, Стрижевск!
Основанный в тысяча триста тринадцатом году в болотистой местности близ реки, название которой уже никто не вспомнит, потому что везде она называется по-разному, он умудрился избежать уплаты дани монгольским ханам, потому что был настолько незначительным и непримечательным, что те просто не заметили его появления на карте.
В наши дни это город, чья сетка улиц больше напоминает ком спутанных вязальных ниток, который прижали горячим утюгом, где у всех хорошее настроение (в тёплую и безветренную, но не слишком жаркую погоду) и где всем рады (кроме налоговых инспекторов и продавцов морепродуктов). Многие жители соседних населённых пунктов стремятся в Стрижевск, потому что не все города Стрижевской области заслуживают таких же похвал.
***
Светящиеся вывески на фоне ночного неба мелькали за окном автомобиля под лёгкую попсовую музыку, передаваемую по радио. Машина остановилась рядом с круглосуточным супермаркетом. Из неё вышла юная брюнетка и сразу повернулась к того же возраста блондинке, сидевшей за рулём:
– Отличная поездка! Всего два столба снесли! На целых три меньше, чем в прошлый раз.
Блондинка покраснела, как будто услышала очень лестный комплимент.
– Серьёзно, спасибо, что подвезла. Крис, ты, как всегда, меня выручила.
– Когда заканчивается твоя смена? – спросила Кристина. – Если после шести, то извини, Геля. Мама с утра поедет к бабушке за город, и ей будет нужна машина.
– Ничего страшного, доеду на маршрутке. Ангелина краем глаза заметила припаркованный неподалёку старенький автомобиль тёмно-синего цвета со знакомым номером. Видимо, Мишаня ещё не уехал, а значит, ночная смена ещё не началась. Девушка расслабленно оперлась на дверь автомобиля, решив ещё немного поболтать с подругой.
– Твои родители так и не прислали тебе денег? – облокотившись на руль, спросила Кристина.
– Прислали! – работница магазина невесело усмехнулась. – После того сообщения, в котором я просила пятьсот рублей, получила сотню.
– Странно. Они же у тебя не плохо живут.
– Они ведь думают, что я получаю стипендию!
– Да, точно! Ладушки, удачи тебе, – попрощалась Кристина.
Геля захлопнула дверь, развернулась и пошла к супермаркету, слыша, как отъезжает машина.
Автоматические двери пропустили девушку в помещение небольшого магазина, заставленное стеллажами, на которых можно было найти всё, от банок с солёными огурцами до упаковок с памперсами. На стене возле входа висел плакат с надписью «Главная часть твоей униформы – улыбка!», рядом на одном гвозде и честном слове держался уголок потребителя. Знакомый молодой человек с попугайскими вихрами в волосах, стоявший за кассой, немедленно стал снимать форменные жилетку и бейсболку, едва завидев коллегу.
– Ты как раз вовремя! Скорее, отметься в журнале, а то меня ждут на свидании.
– Опять? – без особого удивления сказала Геля.
– Снова, – высунул язык продавец-кассир. – Давай быстрее, мне нужно идти!
– Погоди, Мишаня. Что там с системой видеонаблюдения? Починили?
– Нет, мастера так и не явились.
– Ты хотя бы прибрался?
– Извини, – Мишаня наморщил свой широкий нос. – Сегодня было так много покупателей, что я не смог даже пол подмести.
– Понятно. Займусь этим сама.
Ангелина зашла в подсобное помещение и склонилась над журналом, чтобы отметить время своего прихода на работу. Через открытую дверь она услышала дальнейшие инструкции Мишани:
– Ещё нужно поискать просроченные продукты на полках и вынести мусор!
– Жаль, что у меня нет коллеги, благодаря которому работа шла бы быстрее, – ответила девушка, снимая свою кожаную куртку и надевая форменные жилетку и бейсболку.
Оба предмета одежды были то ли малинового, то ли коричневого цвета (как будто некогда тёмно-розовую ткань усердно измазали грязью) с двумя жёлтыми вертикальными полосами и названием магазина «Копейкино 24/7» на спине и козырьке.
– Перестань! По ночам сюда приходит так мало людей, что без дополнительных заданий ты бы просто померла со скуки.
Голос Мишани отдалялся, и вот, его уже и след простыл.
Ангелина незамедлительно взяла мусорный пакет и пошла вдоль стеллажей, пять из которых были расположены перед столом с кассой и параллельно ему, а три – сбоку и перпендикулярно. Эти действия успели стать для неё привычными, ведь она работает в этом супермаркете без малого три месяца. После того, как Геля не смогла поступить на филологический факультет одного из местных вузов, вместо возвращения в родной город она осталась жить на съёмной квартире, которая, вместе с посещением подготовительных курсов, требовала оплаты. Вот ей и пришлось устроиться на работу в ночную смену, чтобы днём спокойно учиться. Настоящим спасением для неё стало знакомство с Кристиной Кировой, посещавшей те же курсы. Эта жизнерадостная голубоглазая блондинка стала для Гели бесплатным транспортом, источником заёмных денег и иногда жилеткой для слёз.
Ещё раз окинув взглядом зал магазина, Геля потащила пакет с мусором на выброс. Девушка вышла на улицу, швырнула его в один из трёх стоявших бок о бок контейнеров, отправила следом одноразовые перчатки, в которых делала грязную работу, вернулась в магазин и встала за прилавок. Вот, теперь остаётся ждать покупателей, которые будут появляться, в лучшем случае, раз в полчаса. За окном ночь, система видеонаблюдения не работает, и, если Гелю расчленит какой-нибудь маньяк, никто так и не узнает, что остаток смены она отсутствовала на работе по уважительной причине.
***
Кузьма Иванович Чупрунов сидел за рулём неподвижного светло-серого автомобиля и с мрачным видом говорил по телефону. Бежевый пиджак, который носился явно долго, но аккуратно, редеющие волосы, бугристый нос, красноватая кожа, старые очки в массивной оправе. За непримечательной внешностью трудно было разглядеть режиссёра-постановщика, живущего творчеством человека, каковым он являлся.
Режиссёр рассеянно наблюдал за автомобилем, припаркованным у противоположной стороны дороги. Из него вышла брюнетка, глянула в сторону круглосуточного супермаркета, опёрлась на открытую дверь машины и стала разговаривать с кем-то, оставшимся внутри.
– Ну как же так? Заслуженная артистка России, премия Хрустальная Турандот, двадцать пять лет исполнения роли шекспировской Джульетты на сцене нашего драмтеатра… Я не понимаю, почему вы не можете взять Нонну Фридриховну на роль принцессы Анны?! – требовательно вопрошал невидимый собеседник Чупрунова.
Тем временем, девушка закрыла дверь автомобиля и торопливо зашагала в сторону супермаркета.
– Потому что принцессе Анне по задумке восемнадцать лет! – ответил Кузьма Иванович. – Нам столько всего в сюжете придётся под Нонну Фридриховну переделывать…
Разговор прервала Валентина Сергеевна, жена режиссёра, сев в автомобиль, на сидение рядом с водительским, и отобрав у мужа телефон:
– Ничего нам в сюжете переделывать не придётся! Сами справимся с поисками актрисы на главную роль. Мы уже организовали кастинг, и в требованиях указали возраст от восемнадцати до двадцати пяти!
Нажав «отбой», женщина положила телефон мужу на колени.
– Так, сколько претенденток мы уже посмотрели? – попыталась припомнить она. – Двести тридцать…
– Двести тридцать две!
– Точно, двести тридцать две тысячи актрис! Что скажешь?
Кузьма Иванович только вздохнул. Девушка, которую он видел чуть ранее, ненадолго вышла из здания магазина, чтобы выбросить пакет и перчатки в мусорный бак, и вернулась обратно.
– Наверное, мне трудно найти подходящую актрису, потому что у меня слишком чёткое представление о персонаже, – режиссёр принялся размышлять вслух. – Вот если бы можно было попробовать вон ту барышню… Поразительно, как она похожа на нашу принцессу! То есть, на то, как я её вижу.
– Только родинки под левым глазом не хватает, – прокомментировала Валентина Сергеевна.
– В целом, сходство значительное.
– Так что же ты ждёшь? Подойди к ней, предложи попробоваться… пока я контролирую ситуацию со стороны.
– Валя, ты что? Да что же она про меня подумает?
– Вот и иди побыстрее, чтобы она подумать ничего не успела!
***
Почувствовав, что её начинает клонить в сон, несостоявшаяся студентка филологического факультета решила пройтись по залу. Остановившись около стенда с журналами, она взяла из стопки газету (разве их кто-то ещё покупает?) и пробежала глазами заголовки: «Затопило футбольное поле», «Водитель маршрутки взял в заложники дом престарелых», «Рост цен на услуги частных ветеринарных клиник». Только потом она заметила название – это было местное издание «Маленькие радости».
Раздался звук открывания автоматических дверей, и в супермаркет вошёл первый за ночную смену покупатель: долговязый мужчина с худым скуластым лицом. Переминаясь с ноги на ногу, он нерешительно озирался по сторонам.
– Вам подсказать что-нибудь? – предложила свою помощь Ангелина, возвращая на место газету.
– Да, – глухо ответил покупатель. – Будьте добры, лопату, лом и верёвку.
– Сейчас уточню насчёт лопаты, – пообещала Геля.
Едва она отошла в отдел с инструментами, мужчине позвонили, и можно было слышать, как он говорит по телефону:
– …А сколько времени? Тридцать минут? … Да нет, ни у кого вопросов не возникнет. Страшновато, конечно, но что поделаешь? Должен же кто-то починить крыльцо подъезда…
Геля вернулась с ломом и верёвкой:
– Вот, лопаты не нашлось. Могу предложить только совочек для песочницы.
Мужчина посмотрел на Гелю слегка разочарованно. Он оплатил инструменты, и на этом они расстались.
***
Чупруновы долго спорили о том, стоит ли им поговорить с абсолютно незнакомым человеком насчёт съёмок в кино, но, в конце концов, даже не поняв, как это произошло, Чупрунов обнаружил себя вне машины, стоящим на асфальте. Покорившись судьбе и супруге, он прошёл через автоматические двери общественного места. Интересовавшая его особа, позвякивая мелочью, пересчитывала наличные деньги в кассе. Сейчас можно было рассмотреть её внешность более детально: тёмные, почти чёрные волосы, покрывавшие лопатки, зелёные глаза, густые, но узкие брови, немного выпуклая спинка носа и заострённый подбородок. Помимо униформы, она была одета в бордовый свитер и тёмно-серые брюки, а облупившийся розовый лак на ногтях говорил о сочетании хорошего вкуса и быстрого ритма жизни.
***
В магазин вошёл мужчина сорока или чуть больше лет в видавшем виды, но аккуратном бежевом пиджаке. Остановившись в дверях, он внимательно посмотрел на девушку за кассой. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Ангелина подняла голову и выпрямилась:
– Здравствуйте, вам подсказать что-нибудь?
– Вы, девушка, одна здесь сейчас работаете? – приблизившись к ней, спросил посетитель.
Геля с опаской сделала шаг назад:
– Нет, сейчас охранник подойдёт, – соврала она.
Мужчина кивнул и отправился бродить вдоль стеллажей, но время от времени бросал на кассиршу взгляды, каждый из которых заставлял её сердце нехорошо сжиматься. Сквозь прозрачные двери она мельком глянула на улицу – никого. Ни одного прохожего, ни одного полицейского на обозримой дистанции, только покачивающийся фонарь и подозрительный серый автомобиль через дорогу. А холодный ветер поздней осени зловеще завывает в проводах.
Геля зашла в подсобное помещение и как можно плотнее закрыла за собой дверь. Кажется, она в опасности! Пришёл какой-то мужчина с непонятными намерениями, а камеры видеонаблюдения не работают. Девушка подошла к своей сумке, лежавшей на столе, рядом с журналом, и стала судорожно искать в ней телефон, чтобы вызвать полицию, скорую, пожарных, мастера для починки видеоаппаратуры и ещё кого-нибудь на всякий случай. Как только Геля нащупала мобильник, кто-то постучал в дверь. Она сунула телефон в карман, не разжимая руки, и вышла в зал.
– Что вы хотели? – спросила она дежурным тоном.
– Вы знаете, у меня к вам деловое предложение, – мужчина в бежевом пиджаке подобрался почти на личное расстояние к ней и, мельком опустив глаза, прочитал имя на бейджике: – Оксана?
Бумажка с чужим именем досталась кассирше потому, что бейджик с именем «Ангелина» уже делили между собой Зарина и Ефросиния.
– Звучит заманчиво, но, как вы можете видеть, я уже при деле, – мягко отказалась девушка.
– Что вы так нервничаете? – вдруг спросил «бежевый пиджак».
Сердце Гели снова пропустило удар. Неужели он почувствовал её страх? И как действовать дальше? Нужно быстро предпринять что-нибудь. Она осторожно сделала шаг к выходу и немного развернулась к стеллажу с домашней утварью.
– Извините, мне кажется, у вас развязался шнурок.
– Простите, что?
– Ну, обувь.
Мужчина наклонился, чтобы проверить свои ботинки. Геля, находившаяся у полки с завёрнутыми в полиэтилен сковородками, схватила самую увесистую из них, с силой опустила на голову подозрительного незнакомца и бросилась в сторону выхода. К дверям как раз подходила какая-то женщина со старомодной пальцевидной завивкой тёмных с небольшой проседью волос, и столкновение было неизбежным.
– Кузя, что происходит?! – воскликнула она, увидев развалившегося на полу посреди магазина человека. – Стоило только один раз забыть про сердечные валокордин!
Геля отступила назад. Так же, как начал отступать её страх.
– Вы знакомы? – осторожно спросила кассирша.
– Это мой муж. А что здесь произошло?
– Эм… Наверное, ему стало плохо, – Геля осторожно положила сковородку обратно на полку.
Лежавший на полу мужчина вдруг издал протяжный стон.
–Кузя! Ты в порядке? – женщина присела рядом с ним на корточки.
– Она согласна? – только и смог промолвить Кузя.
– Почти, – твёрдо ответила его жена, взглянув на Гелю.
– На что согласна? – не поняла та.
– Кузя, вставай! – игнорируя вопрос, посетительница магазина помогла мужу опереться на себя.
Тот тяжело поднялся и, видимо, ещё не совсем придя в себя после удара по голове, побрёл на улицу.
– Кузя, не беспокойся! Иди в машину, я сама её до конца уговорю! – прокричала ему вслед женщина, прежде чем они с Гелей остались наедине.
– Значит, так… Во-первых, как вас зовут?
– Ангелина, – представилась кассирша.
– Меня – Валентина, – женщина торопливо пожала ей руку. – Ангелина, это же… Лина, если коротко?
– Лучше Геля.
– Почему так? – Долгая история.
– Впрочем, к делу. Мы с мужем хотели предложить вам сняться в кино. Просто вы очень похожи на главную героиню фильма, который мы собираемся снимать.
– Правда? Забавно, – коротко улыбнулась Геля. – Но мне такое не интересно. Мир кинематографа слишком далёк от меня. Я пойду своей дорогой.
– Всё равно, мы приглашаем вас на кастинг. Приходите в среду, четверг или пятницу после девяти часов, желательно, в чёрном и без макияжа. Вот визитка.
Девушка взяла из рук Валентины прямоугольник из глянцевой бумаги:
– Хорошо, я подумаю.
– Обязательно подумайте! На обратной стороне есть адрес киностудии. Доехать можно на семнадцатой маршрутке или на одиннадцатой, только семнадцатая редко ходит, а одиннадцатую переименовали в двадцать девятую. Как доберётесь – заходите через подвал, потому что парадный вход ремонтируют, поднимитесь на лифте на третий этаж, спуститесь по лестнице на второй, найдите кабинет с номером двести пятнадцать, переправленным на триста первый…
Женщина, не переставая говорить, медленно приближалась к выходу из супермаркета. Геля слушала её, кивала, но забывала большую часть. Информация покидала голову, практически не успевая осесть в ней.
– Кузьма Иванович Чупрунов, Валентина Сергеевна Чупрунова, – оставшись одна, работница магазина прочитала имена на визитке. – Однако!
***
К рассвету Геля добралась до двух построенных перпендикулярно друг другу пятиэтажек в отдалённом от центра города районе, на четвёртом этаже одной из которых находилась снимаемая ей однокомнатная квартира.
Оставив в прихожей куртку, сумку и ботинки, она, не раздеваясь, легла на предусмотрительно расстеленный заранее диван. Из оставшихся драгоценных трёх часов на отдых лучше ни минуты не тратить на смену одежды. Некоторое время девушка лежала без сна, уставившись на часы, пока не раздался звонок в дверь. Вот и подошло к концу свободное время.
Геля нехотя поднялась, медленно пошла в прихожую, в глубине души надеясь, что настойчивые звонки прекратятся и гость оставит её в покое.
Ключ повернулся в замочной скважине, и, не дождавшись разрешения, в квартиру двинулась внушительных объёмов женщина в тёмно-синем платье, похожем на балахон.
– Ангелина, с добрым утром!
– Лариса Геннадьевна, извините, не ждала вас сегодня, – Геля изобразила гостеприимную улыбку на сонном лице.
– Поэтому я здесь.
Лариса совершенно по-хозяйски заглянула на кухню, а потом в комнату, за что её нельзя было упрекнуть, потому что она и являлась хозяйкой квартиры. Здесь было тесновато, но уютно. Интерьер был, прямо сказать, старомодный, не потому, что таковым было стилистическое решение, а потому, что он был старым, с обоями в цветочек и прочими прелестями. С этим контрастировали более современные вещи и гаджеты арендаторши.
Ангелина присела на низкую тумбочку в прихожей, ожидая, пока хозяйка квартиры закончит свой осмотр. Как и обычно, он продолжался недолго.
– Ангелина, – Лариса снова обратилась к девушке. – А что у нас с оплатой? Октябрь подходит к концу, – она постучала пальцем по часам на своём запястье.
– То же самое вы спрашивали в конце сентября, – только и смогла сказать Геля, втягивая голову в плечи.
– Разумеется. Мы с вами договаривались на ежемесячную оплату, – хозяйка квартиры нависла над девушкой, как коршун над мышью.
– А моё финансовое положение не изменилось.
– Вы же обещали, что будете получать стипендию.
– Обещала, – кивнула Геля с такой уверенностью, что Лариса даже растерялась.
Женщина взяла с тумбочки тюбик с кремом для рук, понюхала его, всмотрелась в надписи на задней части упаковки.
– Просрочено! – в её голосе послышалась обида.
– Там просто четвёрка стёрлась и стала похожа на единичку, – спокойно объяснила арендаторша. – Как насчёт платежа раз в полгода? – неуверенно предложила она.
– А что у нас через полгода?
– У меня есть работа, я ещё могу накопить. Ну, или я уеду.
– Уедете, не сомневайтесь. Потому что через полгода я как раз вернусь из деловой поездки! – с этими словами арендодательница покинула квартиру, оставив жилицу наедине с долгами.
Поставленная в тупик, Геля уронила голову на руки. Если просроченный крем можно заменить на новый, то с просроченными платежами всё не так просто. Самоненавистнический момент не мог длиться долго, потому что ей пора было собираться на курсы.
***
Уже одевшись, в куртке и с сумкой на плече, Геля стояла в коридоре и ела лапшу быстрого приготовления – оставалось ещё немного времени как раз на перекус. Закончив, она отнесла пустую коробку на кухонный стол, где уже накопилось несколько стопок таких же – потом будет время выбросить. Взглянув напоследок в зеркало, чтобы убрать остатки еды с лица, Геля покинула квартиру.
После нескольких пересадок на общественном транспорте несостоявшаяся студентка добралась до Стрижевского Государственного Университета Гуманитарных и Общественных Наук, более известного как УГОН, и по широким мраморным ступеням поднялась в обитель знаний. Холл был украшен парочкой симметрично расположенных колонн и массивной люстрой на потолке, что наводило на размышления о судьбе образовательного бюджета. Девушка свернула налево и вошла в третью дверь, где должны были проходить занятия. Кристина уже была здесь. Геля села на место рядом с ней, выложила из сумки ручку, блокнот и папку с учебными материалами и утомлённо положила голову на парту. Сразу после её появления преподаватель профессор Потапов сказал, глядя на свои наручные часы:
– Ну, ещё минута и начинаем.
Кристина заметила спланировавшую на пол маленькую бумажку, подняла её и положила перед подругой:
– Это твоё?
– Да, спасибо. О, это же… та визитка! – вспомнила Геля. – Представляешь, мне предложили сняться в кино.
– Серьёзно? – подняла брови Кристина.
Она ещё раз взяла визитку и повертела в руках.
– Так это же Чупруновы!
– Здорово! Это должно мне о чём-то говорить?
– Они муж и жена, вместе снимают фильмы, в основном, детские. Не помнишь их работ?
– Нет.
– Ну как же? «Люся из провинции Зацук», «Храбрый заяц-гитарист», «Фея заоблачной долины»…
– Уж «Люсю»-то все смотрели! – вспомнила Геля. – Только я не знала, кто там режиссёр.
– Критики их не жалуют, но они местные знаменитости. Так что, примешь предложение?
– Я как раз думала о том, что мне не помешали бы лишние деньги, но я ведь совсем не актриса, и, к тому же, не запомнила дорогу до студии.
– Зато ты ответственная, не боишься браться за новую работу и у тебя хорошая память! Что-то вроде этого ты можешь им сказать…
– Крис, перестань паясничать!
– И словарный запас у тебя неплохой.
Потапов подошёл к двери кабинета и закрыл её. Ребята за партами затихли, понимая, что это означает начало занятия. Достав из нагрудного кармана крошечную расчёску, профессор причесал ей редкие пряди, окружавшие неровную лысину.
– Итак, в прошлый раз мы с вами разбирали докторскую диссертацию по фонетике Перова, – он прокашлялся. – На выявление завязки, кульминации и развязки. Сегодня мы начинаем тему морфемного разбора сложносоставных неологизмов, – он заметил парня на задней парте, который что есть мочи тянул вверх руку. – Чего вам, Азизбек? Хотите спросить о результатах последнего изложения? Так ведь недели ещё не прошло, я не был обязан закончить проверку к сегодняшнему дню!
– Нет, Григорий Александрович, я хотел спросить о позапрошлом изложении, – робко сказал Азиз.
– Так ведь двух недель ещё не прошло. Что вы, Азизбек, бежите вперёд паровоза? Ну хорошо, давайте посмотрим на самые сложные слова, в которых вы могли допустить ошибки.
Профессор Потапов взял маркер и написал на белой доске три слова: «синхрофазотрон», «презумпция» и «окулист». Кристина взяла себя в руки, чтобы не захлопать радостно в ладоши:
– У меня ни одной ошибки! В целой «презумпции»!
***
В середине рабочего дня по коридору одной из ничем не примечательных киностудий Стрижевска разнёсся плач. Впрочем, примечательных киностудий в Стрижевске и не было – искусство не являлось сильной стороной этого города. Хрупкая девушка в круглых очках, заливаясь слезами, выбежала из кабинета и вбежала в другой – помещение, напоминающее офис, куда помещалось два больших стола и три средних человека. Находившиеся там две женщины адресовали ей вопросительные взгляды. Одной из них была Валентина Чупрунова, перекладывавшая из одной стопки в другую листы с печатным текстом. Вторая, являющаяся сценаристом готовящегося к съёмке фильма, по имени Инесса, простым карандашом делала на тех же листах пометки. Инесса была худой и бледной женщиной лет тридцати с явными признаками измождённости на лице, вроде небольших глаз над обширными, почти фиолетовыми синяками – следствие того, что в течение недели она спала по три часа в сутки, чтобы закончить сценарий вовремя.
– Я не могу больше с ней работать! – пожаловалась заплаканная девушка. – Можете лишить меня зарплаты, можете меня уволить…
– Погоди! – Валентина Сергеевна твёрдо прервала хныканье. – Вы полтора часа провели вместе в одной комнате, что там было? Она хочет, чтобы мы переписали сценарий?
– Мы до сценария ещё не дошли. Ей кофе не нравится!
– Нонна довела очередную ассистентку, – режиссёр пояснила происходящее сценаристке. – А хотя… Полтора часа с ней не каждый продержится.
– Может, у неё сегодня хорошее настроение? – пробормотала Инесса, не отрываясь от работы.
Вдруг открылась дверь, и в кабинет важно прошествовала дама лет пятидесяти, маленькая и сморщенная, казавшаяся значительно старше своего возраста, с волосами до плеч, качественно выкрашенными в светло-каштановый цвет, в сиреневой блузке с округлым воротничком.
– Безобразие! – возмущалась она. – Почему ваша ассистентка постоянно переспрашивает, добавлять ли мне сахар в кофе? Никакого профессионализма! И она даже не может спокойно выслушать замечание!
– Не переживайте, мы обязательно отправим её на курсы повышения квалификации, – сказала Валентина Сергеевна, приложив руку к сердцу и с трудом сохраняя серьёзное выражение лица.
Помощница режиссёра, которой повезло остаться незамеченной, тремя широкими, но тихими шагами выскользнула в коридор.
– Давайте, наконец, перейдём к делу, – поторопила Нонна Фридриховна. – Что у нас со сценарием?
Актриса взяла со стола папку и стала неторопливо перелистывать разложенные по прозрачным файлам страницы.
– Кто это всё писал? – в один момент спросила она.
Инесса деликатно кашлянула.
– А редактировал кто?
Инесса кашлянула снова.
– Бюджет, видите ли, не резиновый, – объяснила Валентина Сергеевна.
– Это чувствуется, – нелестно прокомментировала Заслуженная артистка. – Ну что это такое? Зачем нам все эти ведьмы, превращения…
– Затем, что это сказка, – терпеливо напомнила режиссёр. – Это для детей.
– Вот именно. Зачем детям фильмы про волшебство?
Нонна Фридриховна взяла карандаш и несколько раз зачеркнула одну строчку. Инесса, открыв рот, резко поднялась из-за стола, но Чупрунова многозначительно посмотрела ей в глаза, положив руку на её плечо, и сценаристка медленно опустилась на своё место.
– Не поступай импульсивно. Мы ещё прорвёмся, – услышала она голос режиссёра у самого уха.
***
Вернувшаяся домой, Геля была встречена горой коробок из-под лапши быстрого приготовления на кухне. «Вот теперь уже точно пора это всё выкинуть!» – решила она. Вдруг, почувствовав всю накопившуюся за день усталость, села за стол и опустила голову на оставшийся на нём клочок свободного места: «Надо только немного отдохнуть… Совсем чуточку…»