Ана Сакру
Макс
Глава 15. Секреты
С Максом мы расстались сразу на выходе из аэропорта. Перед этим он, не смущаясь любопытного взгляда Окая, затащил меня в пеленальную рядом с туалетами и за пятнадцать минут доказал единственным известным ему способом, что будет эти четыре дня до встречи на съемках очень скучать.
Вышла я оттуда слегка растрепанная и первое, на что наткнулась, были понимающие наглые глаза индейца, медленно скользящие по фигуре. Я только бровь приподняла и вернула этой нахальной морде его взгляд. Стыдно мне ни капельки не было, Макс мой муж в конце концов, так что мог и кофе пойти пока попить, чтобы под дверью не торчать. Окай хмыкнул и повернулся к Родэну:
– Что, высочество, боишься, что забудет тебя женушка рядом с настоящим мужчиной? – и как бы между прочим повел широченными плечами, поигрывая бугрящимися мускулами.
– Это ты у нас что ли за настоящего мужчину? – расплылся в невиннейшей из своих улыбок Макс, – Я то думал ты из псовых…
Я, не выдержав, тихо прыснула, за что была награждена хмурым взором волчары:
– Хорошо смеется тот, кто смеется последним, малышка, – протянул он грудным голосом, подмигивая.
Родэн только губы плотнее сжал, но промолчал. Постоянные намеки вождя на то, что он на что-то рассчитывает ужасно его бесили, но Макс не верил, что тот говорит всерьез. Просто веселится из-за реакции, которую принц не в силах контролировать.
– Ладно, – сказал Родэн, собираясь прощаться, поворачиваясь ко мне, обнимая за талию, – До пятницы. В город только при дневном свете, от этого косматого далеко не отходить.
– Не нарывайся, убью, – коротко кинул Окаю, тот весело отсалютовал, показывая, что все понял.
Макс легонько поцеловал меня в макушку, прошептав «я тебя люблю». Я даже в ответ сказать ничего не успела, как он ушел. Осталось только грустно смотреть вслед. На душе стало как-то очень тоскливо, может зря мы все это затеяли. К черту миры, сейчас вот неизвестно сколько раздельно жить, может до самих родов. Рядом тут же возник вождь, забирая у меня из рук чемодан. Взгляд его был спокойным и участливым, Родэн ушел, и комедию ломать было больше не перед кем.
– Ну что нос повесила, прямо как на год расстаетесь, – сказал он, – Пойдем? Познакомлю тебя с племенем Горного солнца.
В отличие от племени Окая, оборотни Горного солнца решили, что вигвамы прошлый век и организовали небольшой тематический парк – поселение «Мир дикого запада». Я раньше уже была здесь, и конечно мне и в голову не приходило, что это не просто место для развлечений, а настоящая община вервульфов. Но неожиданность была приятной. Перспектива провести в доме, больше напоминающем палатку, ближайшие несколько месяцев меня смущала с самого начала.
А так вождь племени Ахига, уже немолодой, но очень крепкий и представительный мужчина, тепло поприветствовав нас, тут же отвел нашу странную парочку в уютные двухкомнатные апартаменты, находящиеся на втором этаже небольшой гостинцы для туристов.
Я восхищенно оглядела просторный номер с террасой, меблированный под старину.
– Спасибо, – искренне поблагодарила вождя, – но зачем мне одной такие хоромы?
– В смысле одной? – удивленно приподнял бровь Окай, – А мне прикажешь что ли на коврике у двери спать?
– Нет, но… Не со мной же! – Еще не хватало, чтобы по моему номеру разгуливал этот бугай. Я даже ногой топнула от возмущения.
Но бугай, не обращая на мой праведный гнев никакого внимания, занес наши вещи и развалился на диване перед телевизором, всем своим видом демонстрируя, что ничто не способно сдвинуть его с места. Заложив свои перекаченные руки за не столь тренированную голову, он ухмыльнулся:
– Это ты уже со своим муженьком разбирайся. Скажет – съеду, его идея, не моя. Думаешь, мне охота с тобой жить? Даже девчонку вечером не привести, шипеть же наверно будешь. Или ты у нас за нее?
– Губу закатай и слюни по мебели не размазывай, – пробурчала я, косясь на вождя Ахигу и испытывая неловкость и за себя, и за Окая. Все-таки надо будет поговорить с ним, чтобы прекращал эти показательные выступления на людях. Ладно уж при Максе, у них свои игры, но вождь вот стоит и бедный вообще ничего не понимает.
Ахига, будто подтверждая мои мысли, смущенно кашлянул и сказал, смотря куда-то поверх моей головы:
– Ну что ж, располагайтесь, отдыхайте с дороги. Вечером будет небольшой праздник. Решили устроить в честь вашего приезда. Начнется через пару часов. Я кого-нибудь пошлю за вами.
И моментально ретировался. Я перевела осуждающий взгляд на своего телохранителя, но тот только плечами передернул и резво подскочил с дивана.
– Чур я первый в душ!
– Эээй, – начала была возражать я, но ответом мне была резко захлопнувшаяся дверь ванной, потом шум включенной воды и «Only yoouuu» Луи Армстронга, фальшиво, но очень душевно исполняемая завывающим басом.
Мой музыкальный слух испытал культурный шок. Это теперь всегда так будет? Черт, точно, это нам еще и в один душ с туалетом ходить, не удивлюсь, если Окай будет полдня разгуливать по номеру в одном полотенце и спать без трусов, оправдываясь тем, что волкам жмет. Отличный у меня сосед все-таки, спасибо, любимый!
Окай припарковал джип у съемочной площадки. Я выпрыгнула из машины, ощупывая глазами соседние автомобили. Вон там, последняя в крайнем ряду, БМВ Макса, ура! Странно, передний бампер слегка помят, врезался куда-то? Не важно, я чуть не хлопала в ладоши, главное, что он уже тут. Окай снисходительно на меня посмотрел:
– Что, калымагу птенчика своего приметила? Смотри, не заскули от восторга.
Я только рукой на него махнула и поспешила на площадку. На самом деле мы с волчарой к удивлению отлично начали ладить. Он, конечно, не перестал сыпать мелкими гадостями как из рога изобилия, но после просьбы с моей стороны двусмысленные намеки все-таки из лексикона убрал, в комнате днем практически не появлялся и не донимал своим присутствием, если знал, что я в деревне. Когда выезжали в город, тоже старался под ногами не путаться, всегда держась в стороне, а по дороге даже развлекал всякими легендами и историями про оборотней. Причем Окай оказался удивительно интересным и самобытным рассказчиком.
По вечерам лишь одну не оставлял, находил меня, как только начинало темнеть и вел на общий ужин, который в стае проходил на улице у большого костра с жареным мясом, вином, песнями и плясками. Потом мы возвращались домой, на пальцах выкидывали кто первый в душ, и расходились по своим комнатам. В общем, я думала, будет хуже. Гораздо. Было правда пару неловких моментов, но Максу о них знать совершенно не обязательно.
На площадке уже царило оживление, обычное перед началом съемочного процесса. Родэна нигде видно не было, я спросила пару человек, но все только руками разводили. Ну где его носит? Понурившись, поплелась к своему фургончику. Странно, дверь открыта. Зашла и замерла на пороге. На маленьком старом диванчике, лежал, сложившись в три погибели, Макс и сладко посапывал на моей теплой кофте, заменив ей подушку. Густые черные ресницы подрагивали на щеках, черты лица были расслаблены и безмятежны, делая его лет на десять моложе. Интересно, сколько он уже здесь? У него же все затечет. Я, закрыв дверь, аккуратно присела рядом, проводя рукой по растрепанным кудрям:
– Макс, – прошептала на ухо. Он только нахмурившись, что-то недовольно пробурчал и попытался перевернуться, но вместо этого чуть не свалился с горе-дивана. Я засмеялась.
– Что, лучше места выспаться не нашлось, Родэн?
Он сонно поморгал, потом расплылся в довольной улыбке и резко потянул за руку, приподнимаясь, подминая под себя, устраиваясь сверху.
– Привет, я уж заждался, с трех часов ночи тут торчу, – сказал Макс сиплым со сна голосом, и не дожидаясь ответа, начал целовать раслабленно, еще сонно, лениво скользя языком во рту, окутывая уютным теплом. Рука поползла под платье, медленно проводя жаркую дорожку по бедру, цепляя трусики. Другая расстегнула пуговичку сверху, обнажая грудь.
– Почему с трех? – глухо спросила я, поглаживая напряженные плечи.
Макс оторвался от соска и поднял на меня дымный взгляд:
– Пришла в голову шальная мысль, вдруг догадаешься пораньше приехать. Совсем забыл, что ты везде с этим клыкастым шалопаем таскаешься.
Улыбка тронула губы и он снова опустил голову, нежно втягивая розовую вершинку, легонько прикусывая, посылая зудящие лучики удовольствия по телу, собирающиеся внизу живота.
Левая рука едва ощутимо прошлась по влажным складкам, вынуждая выгнуться за ней, ловя прикосновение. Потом еще раз, уже настойчивей, и наконец накрыла нежную плоть между ног, как бы случайно проникая пальцем внутрь, дразня.
– Мааакс, – на грани слуха прошептала я, выдыхая, заключая в его имя все: и мольбу, и нежность, и страсть, и нетерпение. Мне уже давно казалось, что этим простым словом из четырех букв можно описать все чувства, бурлящие во мне. Не нужна была прелюдия. Только ощутить себя одним. Я скучала.
Он как-будто понял, и, не став больше тянуть, вошел, заполняя все собой, приподнимая мои бедра, заставляя обвить его ногами, не убирая пальцы с чувствительной пульсирующей горошинки. Все так же медленно, сонно, не нарушая ритма, давая прочувствовать каждый милиметр скользящей плоти внутри. И эти круговые движения рукой в такт, ласкающие клитор. Кровь прилила к щекам, зашумела в ушах приливными волнами. Тихие стоны заменили дыхание. Глаза сами собой закрывались. Я впилась в спину ногтями, остро жалея, что на нем футболка, вжимаясь в жаркое тело, чувствуя нарастающее напряжение, ищущее выход.
Движения Макса во мне стали резче, с каждым толчком ускоряясь, пальцы сильнее давили, не останавливаясь ни на секунду. Было почти больно, так хотелось, так хотелось…
– Моя дурь, – хрипло прошептал Макс, сильно прикусив мочку, и что-то внутри наконец взорвалось, растекаясь жидким огнем, заставляя дрожать, на щеке я чувствовала его сбивчивое дыхание, последний глубокий толчок и свистящий стон сквозь зубы.
Погладила влажную футболку на спине, открывая глаза, ловя взглядом любимое лицо. Он тоже смотрел на меня, внимательно, вбирая каждую черточку.
– Мелкая, ты Родэна…не видела, – раздался вдруг до боли знакомый бас со стороны входа. Черт! Я же вроде закрывала… Макс резко поднял голову на Окая и пронзил его свирепым взглядом.
– Вон отсюда, – зашипел на незваного гостя.
В ответ послышался лишь пренебрежительный смешок, но дверь все же захлопнулась. Потом тяжелые шаги вдоль фургончика и в окошко над диваном бесцеремонно постучали кулаком:
– Эй, высочество, там тебя уже обыскались, так что вытаскивай свою свистульку из моей подопечной и дуй к режиссеру.
После высказанного пожелания, опять послышались шаги, удалявшиеся от нас.
– Вот же волчья морда, – пробормотал Макс, но как-то беззлобно.
Я прыснула, не в силах сдержаться.
Родэн натянул джинсы и лег набок, оперевшись головой на одну согнутую руку, другой убирая выбившиеся прядки, упавшие мне на лицо.
– Не пойдешь? – спросила я.
– Сейчас, – ответил он, не предпринимая никаких попыток подняться, – Хотел спросить, как у тебя дела с клыкастым.
– Нормально, – пожала плечами, – он в принципе ничего, когда молчит. А когда спит, вообще замечательный. Кстати хотела поговорить с тобой об этом. Нам обязательно в одних апартаментах жить? А то есть определенные бытовые неудобства…
– Пока обязательно, – нахмурился Макс, – Окай хорошо племя не знает, да и от вампиров еще не понятно, чего можно ждать. А что? Пристает?
– Неет, – как можно убедительней протянула я, – Просто то в душе по часу торчит, то в туалете. Если выпьет, храпит так, что стаканы со стола сползают. Вещи разбрасывает. Ну так в общем, по мелочи.
– Ясно, – сказал Макс, пристально всматриваясь в меня, похоже понял, что недоговариваю, – И больше ничего не было?
– Нет, – ответила и резко встала, чтобы хоть как-то скрыться от его сканирующего взгляда.
Ну в самом деле, не рассказывать же ему, как Окай, выйдя из душа в одном полотенце, полез на стул помочь достать мне соковыжималку, стоящую на верхнем шкафу на кухне. И в этот момент дурацкая тряпка развязалась и я чуть носом не уткуналась в его впечатляющих размеров первичные половые признаки. Рассмотреть к счастью ничего не смогла, так как едва не ослепла прилившей крови и унизительной стыдливости, накрывшей с головой. Тот только рассмеялся:
– Что, никогда таких больших не видела? – еще умудрился выдать. Жуть.
Я на него потом целый день смотреть не краснея не могла.
Правда, к чести Окая, больше он по дому в таком виде не разгуливал.
А буквально вчера вечером опять меня в краску вогнал, правда я была сама виновата. Был обычный шумный вечер у костра. Окай куда-то ушел, а я замерзла и решила сходить за кофтой. Гостиница наша была слегка в отдалении от главной площади, где перед сном проходил общий сбор. Не найдя глазами своего верного провожатого, я пошла одна, там пройти всего то пару улочек. И вот, уже около гостиницы из тьмы послышался возмущенный оклик.
– Стой, кто разрешил одной ночью шастать!
Я замерла, всматриваясь, и заметила около сосны пару, недвусмыленно опирающуяся на дерево. Девушка обхватила руками ствол, ее белые ягодицы под задранной юбкой тускло светились во тьме. Мужчина отлепился от нее и пошел ко мне, натягивая спортивные штаны. Ну теперь я знала куда он запростился.
Стало жутко неудобно, что застала их.
– Тебе нельзя одной сейчас ходить, – процедил Окай сквозь зубы, – Что не могла хотя бы девчонку какую-нибудь с собой позвать.
– Я только за кофтой, – пробормотала я, отводя взгляд. От него так пахло прерванным соитием, что не знала куда себя деть, попробовала в глаза посмотреть, стыдно, опустила их, наткнулась на выпирающую выпуклость в штанах, решила все-таки в глаза.
– Ладно, пошли провожу, – вздохнул Окай.
– А как же…? – мне за девушку даже обидно стало. Он что, просто ее сейчас так и оставит у дерева.
Тот только хмыкнул, но ничего не ответил и повел меня к гостинице. Казалось, я спиной чувствовала ее кипящий взгляд.
– Ты уверена, что не хочешь ничего мне рассказать, – хмуро повторил Родэн, сверля меня черными глазами.
– Макс, правда, ничего, просто непривычная немного ситуация и все, – умоляюще посмотрела на него, ну хватит меня уже допрашивать.
– А у тебя как дела? Где машину помял? – перевела разговор.
– Нормально, – пожал плечами Родэн, так же как я минуту назад, – Работал, к вампирам же только завтра пойду…А машину…Передо мной на светофоре резко затормозили, даже не успел ничего сделать.
Он поднял на меня непроницаемый взгляд, я вдруг отчетливо ощутила, что Родэн тоже не все говорит. Стало неприятно.
– Ясно, иди, тебе уже пора.
Окай нашел Родэна, сидящего прямо на траве у большого дерева, уткнувшегося в телефон. Сейчас были боевые сцены, и он всегда сначала лез поправлять, а потом просто уходил, не в силах смотреть на столь вопиющее несовершенство. Индеец присел рядом, Макс только хмуро покосился на него и продолжил заниматься своими делами.
– Почему такой сердитый, высочество? Что, совсем не вовремя зашел? Извини, я не знал, – легонько толкнул его плечом.
Родэн отвлекся от телефона и посмотрел на Окая в упор:
– Ты что, полез к Лоре?
– В смысле? – вождь искренне удивился, да он ни с кем в жизни более целомудренно не обращался.
– В смысле я ее спросил, как у вас дела, не пристаешь ли? А она глаза отвела, – не сдавался Макс.
– Да не трогал я твою Дюймовочку! – возмутился Окай, потом на секунду задумался, и расплылся в улыбке, – Ааа, ну понятно. Ты ее не так понял, просто она у тебя стеснительная больно. Один раз у меня случайно полотенце упало, когда из душа выходил, так она потом целый день глаз поднять не могла, как будто пятнадцать лет, ей богу. А вчера вот только Киру у сосенки прижал вечером, уже было начали, смотрю, идет одна по темной улице. Я подошел, сказал, что об этом думаю, договаривались же, что со всеми у костра будет сидеть. А она только на Киру косится, краснеет. И как ты с ней спишь, только при выключенном свете что ли?
– Не советую тебе много размышлять на эту тему, и больше, будь добр, голым не расхаживай, а то трясти нечем будет, – холодно сказал Макс, но успокоился. Лора всегда смущалась подобных вещей, понятно, почему она с оборотнем жить не хочет. Но могла бы и сама сказать.
– Уже прекратил, не рычи, – усмехнулся Окай, приподнимая руки, будто сдаваясь, – Ты мне лучше расскажи удалось с вампиршей познакомиться?
Макс кивнул:
– Да, да, удалось. Врезался ее машину на перекрестке. Надо сказать, это не так просто было сделать. Они за мной следят, не очень пристально, одна машина. Сначала полдня отрываешься, я все-таки не так хорошо вожу. Потом полдня жди эту княжну. Но удалось.
У Окая даже глаза от любопытства загорелись, он весь подался к Максу:
– Ну и?
– Ну и все по плану. Она, как и говорила твоя бабушка, грезит о том, чтобы мной поживиться. Пригласил ее в ресторан, мило посидели, у нее на лице всю дорогу была немая просьба, чтобы ей крови в десерт нацедил. Хотела поцеловаться на прощание, но получилось избежать сего приятного единения. Боялся, что что-нибудь откусит.
Окай заливисто рассмеялся:
– Ооо, наш сладенький Родэн! И как ты намерен дальше ее на расстоянии держать? Рано или поздно она тебя зажмет где-нибудь в углу. Говорят, секс с вампиршами незабываем, я бы и сам не отказался. Она ведь наверно красавица, как все они. И повадки сучьи, люблю таких.
– Красавица, – кивнул Макс, – Только меня не сильно заводит, когда на мое бренное тело смотрят, как на стейк слабой прожарки. Да и что там может быть незабываемого? Страх, что тебя сейчас отправят на тот свет?
– Как ты примитивно мыслишь, мой высокородный друг, – протянул Окай менторским тоном, кладя свою мускулистую ручищу на плечи Макса, – Цель вампира во время секса напитать так сказать и душу и тело. То есть, кровь прольется в любом случае, но каждый раз искать нового любовника может быть утомительным, а ты у нас вообще тут один такой на всей планете. Так что она просто откроет тебе чудесный мир плеток, лезвий, игл, ну и куда без укусов конечно. Сначала изобьет, потом вылижет. Говорят, у вампиров это все чудесно выходит, а люди уже у них переняли, жалкие подражатели. Что-то ты не весел?
Окай с удивлением отметил, что Родэн даже слегка побледнел.
– Меня сейчас просто стошнит, никогда не понимал подобных развлечений, уж точно не до крови, – пробурчал он.
– Неожиданно, я думал ты пожестче, – хмыкнул вождь.
– Дело не в этом, я жестокости и без того за свою жизнь насмотрелся, чтобы ее еще в постель тащить. Знаешь, когда видишь, как людей плетками до смерти забивают, они уже с подобными играми мало ассоциируются.
– Бедная наша вампирша, – протянул Окай, – один высокородный на всю округу и тот ярый противник ее излюбленных игрушек оказался. Но как же ты ее тогда собираешься на крючке держать, долго бегать не получится.
Макс пожал плечами и улыбнулся:
– Решил тут шприцов прикупить… инсулиновых. Они самые маленькие…
– Ты ей что, собираешься просто выдавать свою кровь? – опешил Окай, – По чуть-чуть? Не давая наесться? Да она же просто подсядет на тебя как на наркотик.
– А разве нам не это нужно? – сверкнул глазами Макс, – И заметь, никаких половых контактов.
– Ты страшный человек, Родэн, – с легким трепетом произнес вождь.
– В любви и на войне, мой клыкастый друг, все средства хороши.
– Да, наверно, в любви и на войне… – задумчиво повторил вождь.
В машине мы с Окаем ехали молча. Он думал о чем-то своем, я о неприятном разговоре с Максом. Индеец, не постеснявшись, выложил ему все наши маленькие недоразумения, которые я так не хотела рассказывать, и Родэн как обычно сделал свои выводы. Вернее предъявил мне, что я промолчала, потому что придаю этому какое-то особое значение в отличие от оборотня. Я не выдержала и вспылила от подобной несправедливости, мы поспорили, потом правда помирились, но напряжение все равно коршуном витало в воздухе, когда я садилась в машину Окая. Индеец только ухмылялся, как- будто его все это дико забавляло. Может он вообще специально?
– Зачем ты ему сказал? – нарушила тишину в машине.
Окай не стал делать вид, что не понимает о чем я. Он кинул на меня долгий тяжелый взгляд из-под бровей. Мне стало как-то не по себе, он никогда раньше не смотрел так. Серьезно. Изучая. Воздух как- будто стал плотнее вокруг, застревая в легких. Салон автомобиля показался слишком тесным, захотелось хотя бы открыть окно.
– Хочешь иметь общие секреты от своего принца, малышка? – хриплым голосом тихо спросил он.
Я только молча помотала головой. Не хотелось задумываться, на что он намекает.
– Я тоже так подумал, что не хочешь… пока.
На его «пока» я уже разозлилась. Что он вообще думает о себе. Смешно даже. Вот за такой вопрос Макс бы его точно убил. Больше мы сегодня не разговаривали. Да и к вечеру все мысли из головы вылетели. Кроме одной. Завтра званый ужин.
