Ана Сакру
Макс
– Извращенка какая-то, – вынесла вердикт Лин, – Болит?
Ну на самом деле не особо, но Макс скорбно кивнул.
Лора пристально посмотрела на него, надо бы продолжить злиться для профилактики, но у нее уже никак не получалось, только неприятное ощущение осталось от того, что сразу все не рассказал.
– А ты что такой потный, Родэн, и в спортивном, словно прибежал сюда, а не на машине приехал? – перевела разговор она.
– Практически так и есть, – Макс обезоруживающе улыбнулся, – Они за мной следят, так что я вышел на пробежку в шесть утра и пришлось прилично так поноситься по парку, чтобы выйти с другой стороны и вызвать такси. Очень к тебе хотел, – бархатным голосом добавил он, смотря влажными глазами.
– Ну, не переигрывай, – Лора уже не могла не улыбаться, – Иди лучше в душ, пахнешь как раздевалка в дешевом спортзале. И футболку в грязное кинь.
– Слушаюсь, – просиял Макс и быстро поцеловал ее в висок, – Я прощен?
– За кровожадную мадам да, но скажи спасибо Окаю. Он тут полночи распинался, толкая оправдательную речь. А вот за то, что не сказал ничего – нет.
– Я думал так будет лучше, я бы рассказал про Диту, но накануне вашей запланированной мной встречи. Просто не знал, как ты на нее отреагируешь и не хотел, чтобы нервничала.
– Не оправдывайся, Родэн. Ты мне сам говорил, что если что-то скрываешь, значит придаешь этому значение или считаешь запретным. Иди уже.
Макс ничего не сказал и поплелся в душ. Он и так ожидал худшего, зачем спорить. Еще чуть-чуть, и Лин совсем оттает. Она в принципе не умела долго злиться.
Макс с наслаждением встал под струи льющейся воды, смывающие с него, казалось, не только пот, но и всю усталость, накопившуюся за последние дни. Он резко переключил на холодную, слегка дрогнув, потом опять на горячую. Лучше любого кофе.
Дверь в ванную приоткрылась, и в проеме показалась Лин, окидывающая его цепким взглядом.
– Присоединиться хочешь? – глухо спросил Макс, чувствуя, как кровь приливает к низу живота.
– Нет, проверяю, – ответила она, скользя по его телу внимательными глазами, – Окай сказал, что если бы ты с ней спал, вампирша бы тебя точно не только губу прокусила, – Лора посмотрела ему в лицо.
– Ну, знаешь ли, – раздраженно прошипел Родэн, искренне возмущенный такой подозрительностью, – А моего слова значит уже не достаточно?
– Значит не достаточно, если ты говоришь одно предложение, а умалчиваешь десять, – парировала Лин.
Макс резко вытянул руку и, схватив девушку, притянул ее к себе прямо под душ. Та только охнула от неожиданности, моментально промокнув насквозь.
– Может, ещё и ощупь проверишь? На всякий случай… – И Родэн сунул опешившей Лоре мочалку и гель для душа.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, щурясь от попадающей в глаза воды. Макс чувствовал, как его неумолимо охватывает вожделение, вытесняя все другие мысли из головы. Так близко. Прижимается своим намокшим платьем к голому телу. Зеленые глаза смотрят в смятении. В них столько всего: обида, нерешительность, желание. Струйки воды стекают по лицу вниз, капая с подбородка прямо в ложбинку между двух нежных холмиков груди, увенчанных выступающими сквозь мокрую ткань сосками. Учащенное дыхание ласкает шею. Он застыл, ожидая. Она все равно чувствует его возбуждение, упирающееся ей прямо в живот. Ну, давай же, сделай первый шаг, крутилось у него в мозгу. Макс сильнее прижал ее к себе, ощущая жар, идущий от тела, легонько потеревшись ноющим членом об облепивший бедра хлопок. Глаза Лин заволокло дымкой, на губах заиграла чарующая улыбка:
– Хорошо, Родэн, проверю… – она выдавила душистый гель на мочалку и, едва касаясь, дразняще провела ей по мужской груди, спускаясь к животу. Макс прикрыл глаза. Боже, как приятно. Мочалка опять поднялась вверх, скользя по плечам, переходя на спину, за ней повторяла путь вторая ладошка, то поглаживая, то царапая кожу острыми ноготочками, запуская мурашки по всему телу. Ягодицы, ноги, снова вверх. Так медленно. Хотелось уже схватить девчонку и вжать в холодный кафель и одновременно умолять, чтобы не останавливалась.
Лора, обойдя Макса, снова вернулась к груди, поймала его взгляд, демонстративно облизнулась и стала опускаться вслед за поглаживающими движениями мочалки все ниже, пока не оказалась на коленях перед ним, скользя намыленной ладошкой по подрагивающему члену. Макс тяжело дышал, мечтая сейчас только о том, чтобы пальчики заменили приоткрытые губы.
Глаза девушки вдруг озорно блеснули, она резко встала и отпрыгнула к выходу.
– И правда, мой принц, больше никаких укусов нет. Я тебя прощаю, Родэн.
И хлопнула дверью. Макс ошарашено посмотрел ей вслед, потом перевел страдальческий взгляд на каменную эрекцию. Вот же маленькая стерва.
Окай постучал в дверь, перед тем как войти, так как стать свидетелем жаркого примирения, в котором он почти не сомневался, уж очень не хотелось. Вместо ответа Макс в одних спортивных штанах распахнул перед ним дверь, буркнул что-то типа «что, уже?» и пошел к кухонному островку, дожевывая бутерброд. Лучше бы майку накинул, кисло подумал вождь, оценив голую спину высочества, всю испещренную красными полосами от ногтей. Все равно, что в глазок подсмотреть.
– Окай, привет! – неприлично довольная Лин лучезарно ему улыбнулась, – Омлет будешь?
– И кофе, – кивнул индеец и уселся за барную стойку в ожидании своего завтрака.
– Ну, я смотрю, в раю снова солнышко засветило, – покосился он на усаживающегося напротив Родэна. Тот только оскалился во все тридцать два.
– Я кстати, вчера поинтересовался у нашей кровососущей аристократки, как она смотрит на более тесное знакомство с твоей клыкастой персоной, – сказал Макс, посматривая на Окая поверх чашки.
– Иии? – А вот это уже интересно, оборотень весь превратился в слух.
– Иии, она сказала, что большего оборванца в жизни не встречала и с удовольствием докажет тебе лично, какое ты жалкое существо. Надо сказать, у нее от предвкушения аж клыки наружу полезли… Жутковатое зрелище, по крайней мере, для меня, – Родэн хитро подмигнул, – Так что лови номер, дама ждет. Только будьте добры сильно друг друга не калечьте, вы мне еще оба понадобитесь.
Окай даже руки потер в предвкушении:
– Не переживай, высочество, у меня регенерация на грани фантастики.
И сразу что-то застрочил Дите. Макс, прищурившись, за ним наблюдал. Ну, надо же, какой поворот. Потом встал, подошел сзади к Лоре, стоящей у плиты, положил руки ей на бедра, а голову на плечо, смотря, как она переворачивает бекон.
Окай поднял на них недовольный взгляд. Ну нет, Родэн совсем охамел, это что за обнимашки на общей территории. Вот уже и на ушко ей что-то шепчет, и лапа недвусмысленно мнет филейную часть пониже спины сквозь домашние шорты. Так и без завтрака остаться можно.
Тут экран телефона замигал. Вождь расплылся в довольной улыбке. Значит, не только на улице принца сегодня будет праздник.
– Ладно, птенчики, не буду вас смущать, я пошел. Меня в другом месте покормят. Привет от тебя передать, Родэн?
– Пожалуй, нет, – усмехнулся Макс, не поднимая головы с плеча Лоры, потом уже совершенно серьезно добавил, – И будь осторожен, хорошо? Не стоит её недооценивать.
– Как и меня, высочество.
Окай залпом допил кофе и, отсалютовав, ушел.
– Что-то мне это все не нравится, – нахмурилась Лора, провожая оборотня долгим взглядом.
– Мне тоже, но это не наше дело, Лин. Окай уже взрослый мальчик, вернее волчонок.
Он прикусил ее за шею, вдыхая аромат волос, нагибая над столешницей.
– Да и вообще не до него сейчас, – горячо зашептал ей на ухо, стягивая шорты.
Наступило одиннадцать вечера, а Окая все не было. Максу уже нужно было возвращаться домой, чтобы не вызывать лишних подозрений, он и так провел в деревне целый день, но Родэн не мог оставить Лору одну.
Он пару раз позвонил оборотню, но абонент был недоступен. Липкий страх расползался по телу. Не хотелось думать о плохом, а отогнать тревожные мысли никак не получалось. Часов в девять они с Лин уселись у телевизора и молча смотрели невидящими глазами какой-то дурацкий комедийный сериал с бесившим закадровым смехом, постоянно раздающимся невпопад. Ожидание было невыносимо, даже говорить друг с другом не хотелось. Макс в сотый раз покосился на настенные часы.
– Я его просто убью, – прошипел он, за раздражением скрывая обуревающую его тревогу.
– Лишь бы было что убивать, родной, – тихо ответила Лин, положив голову ему на колени. Ей уже так страшно за Окая было, что плакать хотелось.
– Будет, – постарался сказать Макс как можно уверенней, перебирая золотистые пряди волос.
– Что такие унылые сидите? Совокупляться надоело? – вдруг раздался знакомый бас с порога.
Лора, взвизгнув, подлетела к вошедшему ухмыляющемуся Окаю, душа его в своих объятиях.
– Что у тебя с телефоном, клыкастый? Мы тут уже эпитафию тебе сочинять начали! – Макс сверлил его яростным взглядом, – Жену мне чуть до нервного срыва не довел, а она беременна между прочим.
– Прости, высочество, телефон сел. Но я конечно рад, что ты обо мне так печешься, – Окай смотрел на Макса каким-то странным лихорадочным, почти безумным взглядом. Родэн прищурился, да ведь его всего буквально трясло от возбуждения. Растрепанный, одежда порвана, но вроде целый, видна только пара царапин, одна длинная на скуле, глубокая, и на боку, даже майка там разодрана.
– Пойдем, Макс, поговорить надо, – сказал вождь и направился на террасу.
Принц, переглянувшись с Лорой, последовал за ним.
– Ну, как свидание? – спросил он, наблюдая за расхаживающим по кругу оборотнем.
– Отлично. И подрались и потрахались, – выдал вождь, резко останавливаясь, смотря на Родэна в упор, – Но есть одна загвоздка.
Макс молчал, ожидая продолжения.
– Ты ведь знаешь, что у нас есть такое понятие «истинная пара», – Осторожно начал оборотень.
– Конечно знаю, жутко неудобно по-моему, можно ведь и в какую-нибудь дуру влюбиться или алкоголичку, или…
– Вампиршу, – услужливо подсказал Окай.
Макс захлопал глазами, оседая на плетеное кресло, чувствуя, как нижняя челюсть пытается достигнуть пола.
– Нееет, – наконец почти жалобно протянул он, – Как это вообще возможно, вы же конкурирующие виды?
– Возможно, с людьми же возможно, так что и такое… бывает. Просто редко. Очень, – почесал затылок Окай. Если бы он сейчас не был так взволнован, то от души бы посмеялся над Родэновским выражением лица. Тот словно привидение увидел.
– И..и… и что дальше? – бедный принц даже заикаться начал, – Как это у вас по законам регулируется?
– Вот тут небольшая проблема, мой высокородный друг, – Окай уселся в соседнее кресло, – Она же сейчас, кхм, скажем так, не совсем живая. И с эмоциональным фоном у нее запутано…
– Другими словами, она к тебе ничего не чувствует, – подытожил Родэн.
– Не то, чтобы совсем ничего, – обиженно поправил Окай, – но гораздо меньше, чем могла бы. Я могу превратить ее в волка- полукровку без способности к полному обращению, но она должна сама на это согласиться. Иначе я ее просто убью. Стая конечно ее не сразу примет, но…лет так через пять возможно смирятся…
Макс вдруг расхохотался.
– Прости, друг, но правильно ли я понял, что ты планируешь уговорить вампиршу- княжну, всю свою долгую жизнь кушающую из золотых тарелок, отказаться от бессмертия и добровольно превратиться в недоволка, а потом пойти жить в вигвам к стае, которая будет ее презирать? Ах да, забыл, при этом ей еще на тебя по большому счету плевать.
Окай смерил его тяжелым взглядом, но потом сам невольно засмеялся.
– Как-то ты очень грубо сформулировал, но по сути да.
– Очень хочется пожелать тебе удачи, но почему-то язык не поворачивается, – задумчиво произнес Родэн, – Окай, она же жестокая, избалованная, самовлюбленная…
– Поаккуратней, высочество, ты о моей будущей жене говоришь, – моментально ощетинился оборотень.
– Все, молчу!
Глава 18. Все готово
Лора сидела на террасе, удобно устроившись с ногами в плетеном кресле, взяв бумагу и ручку. Завтра нужно сдавать вариант песни для мультфильма, мелодия у нее уже была, а вот со словами пока дела шли не очень.
Радостные жизнеутверждающие тексты обычно давались ей с трудом в отличие от пронзительной лирики. Что всегда очень забавляло Макса, так как в реальной жизни Лора совсем не была склонна к рефлексии.
– Когда ты исполняешь свои п. дострадальческие сочинения, мне всегда хочется притвориться мертвым или хотя бы стечь под кресло, потому что все вокруг начинают на меня косится, думая, что я тебя бью, – выдал как-то Родэн после одного из концертов.
– Скажи спасибо, Максик, – прошипела слегка задетая Лин, – что мои п. дострадания, как ты мило выразился, выливаются в уши благодарных слушателей, а не на твою кучерявую голову.
– Спасибо, – засмеялся он, – О такой угрозе для себя я как-то не подумал.
Лора подняла голову от своих записей и сквозь стеклянные двери посмотрела на Макса, работающего за столом в комнате. Где бы они не были, их привычки и образ жизни мало менялись, мелькнуло в голове. Сколько раз они так сидели в Элии, Лора на улице в каком-нибудь удобном кресле, так как ей больше нравилось писать, уютно устроившись на свежем воздухе, подогнув под себя колени. Родэн же ценил упорядоченный комфорт, ему было жизненно необходимо все разложить перед собой ровными стопочками, организовав некую систему, поэтому без нормального удобного стола начинал беситься.
Вот и сейчас они разошлись по разным углам, лишь изредка переглядываясь через стекло. Вроде бы каждый занят своими делами, но вместе. Лора очень любила такие моменты. Любила, когда он просто был рядом, и что Макс никогда не лез в ее личное пространство, если ей нужно было побыть наедине с собой. Как впрочем и она к нему.
Прошла уже неделя с того знаменательного дня, когда Окай принес шокирующую новость, что Дита его пара. Как оказалось, на данный момент Лоре с Максом это было даже на руку. Окай целыми днями развлекал княжну, отвлекая ее от Макса, возвращаясь домой только ночевать. Оборотень словно дань каждое утро требовал с принца пакетики с кровью для своей дамы. Видимо, презентовал вместо цветочков и конфет. Лора согласилась с Родэном, пока все не закончится, не покидать деревню.
Сам же Макс сказал князю Окропину, что, так как час икс приближается, то он пока тоже переезжает в поселение оборотней, чтобы не упускать беременную рабыню из виду и, к огромной радости Лин, в тот же день явился на порог с чемоданом. Окай занял соседний номер. Чувство тревоги у Лоры нарастало с каждым днем, но она старалась гнать от себя непрошенные мысли, доверяя Родэну. Помимо самого момента перехода с кучей вампиров и оборотней, ее беспокоила связь Окая и Диты. Но Макс сказал, что волноваться не о чем, так как это как раз оборотень должен склонить вампиршу на свою сторону и заставить ее предать семейный клан, а не наоборот. Ведь только он может обратить ее, и это единственная надежда на какое-то будущее для них. Она же его способна только убить. А Окай умирать пока явно не собирался.
Как относилась к оборотню сама Дита было непонятно, но Макса это не сильно волновало. Для его плана это не имело особого значения. Главное, что она соглашалась с ним видеться, а значит заманить ее можно и с помощью Окая, и не обязательно все делать самому.
Сейчас Родэн был занят тем, что составлял соглашение между оборотнями и вампирами, закрепляющее за последними право пройти нетронутыми к источнику в назначенный день. Вчера пришел последний подписанный договор между Максом и другими вампирскими кланами. Сегодня вечером они вместе с Окаем едут к князю Окропину забрать все магические договоры, получить подпись от него самого и передать соглашение от оборотней. Там будет и Дита.
Родэн с интересом ждал этого момента, хотелось уже понаблюдать за своеобразной парочкой со стороны. Любопытно, а остальные вампиры догадаются? Дита скорее всего сделает вид, что Окая в первый раз видит, чтобы не вызвать гнев отца, но вот оборотень не был силен в сдерживании эмоций, как бы не попытался завалить свою хладнокровную возлюбленную прямо посреди шикарной чопорной гостиной.
Ну, вроде бы все нюансы учел. Макс в десятый раз перечитал соглашение. Поднял голову и увидел, как к нему подходит Лора, мягко улыбаясь и садясь на колени.
– Закончил? – спросила она, проводя мимолетным жестом по черным кудрям, обвивая шею руками. Родэн кивнул.
– Да, прочтешь? У меня уже глаз замылился.
– Макс, ты же знаешь, все эти юридические моменты совсем не мое, но давай конечно. Только мой текст тоже почитай. Мне припев не нравится. Шероховатость какая-то.
Они обменялись листами. Лора честно пыталась что-то понять, но это была для нее китайская грамота. А вот Макс взял карандаш, и стал что-то править.
– Вот, мне кажется так лучше, – он протянул Лин листок с парой зачеркнутых слов, сверху дописав свой вариант.
Она пробежалась глазами.
– Родэн, это не честно, – засмеялась она, – Почему ты владеешь моим родным языком лучше, чем я.
– Потому что я очень умный, моя сладкая заноза, – протянул Макс, довольный, что его поправки одобрили.
– Дааа, и скромный, – подсказала Лин.
– Не стоит приписывать мне несуществующие достоинства, дорогая. У меня более чем достаточно реальных, – Он хитро улыбнулся.
Лора фыркнула.
– Как же кто-то себя обожает…Иногда мне кажется, что ты закрываешься в ванной со своей собственной любимой фотографией…
– Что, тебе тоже одолжить? – рассмеялся Макс, ничуть не обидевшись.
– Ну что, птенчики? Все обнимаетесь? И как еще не натерли себе ничего, – пророкотал с порога залетевший Окай, – Родэн, готовы твои бумажки? Пошли подписывать к вождю и пора уже ехать. Не хочу опаздывать на знакомство с будущим тестем.
– Ты что, нервничаешь что ли? – Макс хитро покосился на непривычно тихого Окая, гипнотизирующего вид из окна автомобиля.
Оборотень повернулся к принцу, его глаза напряженно блестели, в чертах лица не было и намека на обычную для него ухмылку.
– Нет. Просто не хочу ее видеть в окружении чертового клана кровопийц. Не хочу наблюдать, как она считает, что они ей ближе. Не знаю, как объяснить…Это ты у нас мастер красиво говорить, я не могу… Как представлю, что будет строить из себя надменную стерву, даже бровью наверно не поведет, как зайдем. Я не знаю, как это изменить, Макс…Сколько времени уйдет, как ее вообще подвести к этому решению выбрать меня. Ты был прав, она просто не может сильно чувствовать. Как- будто пелена какая-то. Я ей нравлюсь, черт возьми, настолько, насколько вообще возможно, но этого не достаточно…
Он начал заводиться просто от того, что произносил свои скрытые переживания вслух.
– Я понял, – остановил его Родэн, – А чего ты собственно хотел? Она же мертвая.
Макс замолчал, поджав губы, чтобы не сказать лишнего. Все равно, кроме того, что может разругаться с волком, он своими нравоучениями ничего уже не добьется.
– Ладно, – вздохнул он, – Давай посмотрю, как у вас там что, может и придумаем, как твою аристократку подтолкнуть к проживанию в вигваме на свежем воздухе. Еще бы не такая стервозная была, а то меня не отпускает ощущение, что я тебе медвежью услугу окажу.
Окай удовлетворенно сверкнул глазами, настроение у него после обещания Макса начало моментально улучшаться.
– Ну не всем же везет выбрать покладистую милую Дюймовочку, готовую за пятнадцать минут простить даже страстный поцелуй с другой прямо у нее на глазах, – Хмыкнул Окай, закидывая руки себе за голову.
– Это ты про Лин что ли? – Макс рассмеялся, – Ооо, не обманывайся на этот счет. Она просто скандалы устраивать не любит, кричать там, посуду бить не ее стиль, как и молча дуться ходить. Но она все промахи записывает, а потом может выставить счет с милой улыбкой на устах. И тогда мало не покажется.
– Ты про какого-то другого человека говоришь, – нахмурился вождь.
– Меня еще ее бывший муж предупреждал, а я тоже не верил, пока Лора в один прекрасный момент меня из дома не выставила, – хмыкнул Родэн.
– Да ладно? Она ж на тебя только что не молится, – Окай удивленно посмотрел на него.
– И это знаешь, в какой-то момент расслабляет, – ответил Макс, – В общем, когда я переместился сюда, мне первое время было очень тяжело привыкнуть к тому, что мы теперь на равных, когда так долго общался с положения господина, ну наверно представляешь…
Родэн передернул плечами, оборотень только понимающе кивнул.
– А еще работа эта, ты ее клипы видел? А сцены в некоторых фильмах? Я уж молчу про концертные танцы и наряды. Я был резко против этого всего и постоянно пытался на нее давить. Мы ругались, но Лора же не любит открытых конфликтов и избегает их. В буквальном смысле, просто уходит в другую комнату. Поэтому это обычно выглядело так: я говорил ей что-нибудь обидное или пытался приказать, а она в ответ только «ты не имеешь право мной командовать, Родэн», или «мне не нравится, когда ты так себя ведешь, Родэн».
Далее следовала коронная фраза «Обсудим, когда успокоишься» и хлопок дверью, а через десять минут ходит, как ни в чем не бывало. Даже бесила иногда. И конечно, когда я успокаивался, мне уже ничего обсуждать не хотелось. Потому что доводы ее в принципе были логичны, и мне было не настоять на своем.
– Ооо, чую фатальную развязку, – рассмеялся Окай.
– Дааа, – протянул Макс, – Как-то у меня был особенно неудачный день. С самого утра казусы на работе, надо было сценарий срочно переделывать, еще что-то, не помню уже. Помню только, что к вечеру был злой как собака. Я должен был заехать за Лин на съемочную площадку. И вот захожу я, думая о чем-то своем, а они там постельную сцену снимают. Я поднимаю голову и только вижу, как этот индюк недожаренный об нее трется. Не знаю, что на меня нашло, просто как-то не сразу понял, где нахожусь. Схватил его за шкирку, приподнял и от души дал по сладострастной роже. Крови с него было, как с поросенка. Да и визжал примерно так же.
Окай захохотал в голос, утирая слезы.
– Я бы тоже так сделал, высочество, но от тебя конечно слегка неожиданно. И что Лин?
– Ну, мы всю дорогу молчали, я пытался заговорить, а она только рукой меня останавливала. Насупилась вся. Приехали домой, вроде отошла, даже приготовила ужин, поставила передо мной тарелку и такая говорит, что ей наверх нужно. Сижу я ем, успокоился уже, ну подумаешь нос сломал этому придурку, а она спускается с большим чемоданом, ставит его у порога. И мило так улыбается, говорит, что решила, что нам нужно пожить отдельно, пока я не обдумаю свое поведение, и она ждет меня, когда пойму, что готов измениться. И что у меня есть полчаса, чтобы вызвать себе такси. И обратно наверх пошла.
У меня, блин, вся паста изо рта выпала. До сих пор смотреть на макароны с лососем не могу. Понимаешь, просто выставила за дверь и все. Я такой злой был наверно только когда узнал, что отец… ладно, не важно. Догнал ее, сказал, что если сейчас уйду, то больше не вернусь. А она только плечами пожала, сказала, что это уже будет мое решение, и если я его приму, то ей останется только согласиться, но она так не хочет. И все.
Макс замолчал.
– Что все? – не понял Окай.
– Все. Больше ни слова не сказала и ушла в спальню. Я забронировал номер в гостинице и уехал. Сначала злился, потом ждал, что позвонит, но так и не дождался. Приходить первым не хотелось. Это было унизительно, я просто не мог. Тем более сказал, что не приду. Так продолжалось почти четыре месяца.
– Ну понятно, кто-то у нас слишком гордый, – хмыкнул Окай, – И как же вы тогда вместе оказались? Лин сдалась?
– Нет, на вечеринке встретились, как-то само собой вышло…сразу. Но теперь, если она говорит, даже улыбаясь во все тридцать два, что ей что-то не нравится, меня чуть ли не холодный пот прошибает, – признался Макс.
Окай опять засмеялся.
– Значит, все-таки дрессировка прошла успешно, – выдал он.
– Заткнись, – беззлобно пробурчал Родэн, – И не вздумай ей проговориться. Вот кстати и милый домик твоей суженой. Приехали.
Они остановились у огромных кованых ворот, украшенных витиеватой вязью. За воротами виднелась мощеная брусчаткой дорога, с двух сторон обрамленная идеально выстриженными кустами и раскатистыми деревьями, а вдалеке темнел черный огромный старинный особняк, оформленный устрашающими горгульями, расправляющими свои перепончатые крылья. Статуи были как живые, приковывая к себе взгляд.
– Мать твою, какой к черту домик, это же дворец, – прохрипел Окай.
– Да, придется тебе вигвам побольше строить, – весело подмигнул Макс.
Родэн позвонил в дверной замок и покосился на Окая.
– Помни, мы друг другу никто, каждый просто хочет получить желаемое, – прошептал одними губами. Оборотень только кивнул.
– Ваша высочество, господин Окай, пройдемте, я провожу вас, верховный князь уже ждет в своем кабинете, – Дворецкий низко поклонился и показал следовать за ним.
Оборотень с интересом оглядывался по сторонам, это все-таки был родной дом Диты. Да она просто настоящая принцесса, мелькнуло у него в голове. Похоже, когда Макс говорил, что она ест из золотой посуды, он и не думал преувеличивать. Сейчас они обменяются договорами, а потом начнется семейный ужин, на котором их с принцем пригласили поприсутствовать. Знала была бабушка Нанья, что он будет есть в особняке главы вампирского клана, переглядываясь с его единственной дочкой. Он сам такое еще месяц назад и представить бы не смог. Это все Родэн виноват, умудряется и сам вляпаться, и других за собой потянуть.
– Господа, – импозантный седой мужчина на вид лет пятидесяти, высокий, сухой, с хищными чертами лица встал из-за огромного стола красного дерева и протянул им руку, – Рад вас приветствовать. Верховный князь Якуб Окропин к вашим услугам, а это мой брат Густав Окропин, – он кивнул в сторону второго вампира, расположившегося в кресле у искусственного камина.
Макс коротко кивнул:
– Счастлив снова видеть вас, князь, – повернулся к камину, – Густав. Позвольте представить вам вождя клана племени Северного Волка, Окая. Часть его людей тоже пойдет с нами. Он подпишет договор при вас. Подпись от вождя Ахиги я уже получил.
– Зачем ты тащишь с собой еще собак, Родэн, – скривился Густав, презрительно обводя внушительную фигуру двухметрового Окая глазами, – мало что ли шавок блохастого Ахиги?
Оборотень почувствовал, как на загривке сама полезла жесткая шерстка, а изо рта показались клыки. Ах, ты мерзкий слепень, пронеслось в затуманенном яростью мозгу, я тебе сейчас эти слова в обратно глотку засуну. Родэн предупреждающе сверкнул глазами. Окай даже почувствовал, как тот ментально давит на него, перевел пламенные глаза на принца, но помогло. Ярость отступила под его морозным взглядом.
– Это мои личные дела и договоренности с вождем, лорд Густав. Вас они не должны волновать. По соглашению волки вас не тронут, так что не стоит так явно свой страх перед ними демонстрировать. Ведь, насколько я понимаю, вампиру с оборотнем по силе не сравниться, по крайней мере в этом мире. Правильно? – Макс расплылся в добродушной улыбке, подсластив ей унизительные для Густава слова. Тот, что-то прошипя под нос, отвернулся.
– Что ж, давайте уже приступим к делу, – продолжил Родэн, садясь напротив князя Якуба и протягивая ему соглашение между ним и оборотнями, – Ознакомьтесь. А я бы хотел пока перечитать все договоры с кланами.
Окай сел рядом с принцем, поглядывая на отца Диты. Бумажки его мало интересовали, достаточно того, что Родэн убил на все эти формальности почти неделю.
Сразу было видно, что князь Якуб Окропин – птица высоко полета, выверенные скупые движения, капризно изогнутые тонкие губы, колючие светлые глаза, величественная осанка. На Окая он даже не взглянул, видимо считая общение с оборотнем ниже своего достоинства. Да и на Родэна, который по манере держать себя был его братом-близнецом, посматривал с легким пренебрежением, лишь едва заметно втягивая запах его кожи трепещущими ноздрями. Все-таки тоже спит и видит, как откусить от высочества хоть кусочек, ухмыльнулся про себя Окай.
Наконец мужчины подняли головы от документов и посмотрели друг на друга.
– Итак, по- моему все верно, – холодно улыбнулся Макс, – Осталось подписать только Окаю и вам, князь. И через две недели произойдет историческое событие для вашего народа.
Окропин потянулся за перьевой ручкой. 5d4aa3
– Мне все-таки очень не нравится этот договор, принц. Вы связываете нас, вампиров, жуткой проклинающей клятвой по рукам и ногам, имеющей страшные последствия. Взамен же для себя подобное не предполагаете.
– Страшные последствия наступят, только если соберетесь причинить вред мне или кому-нибудь, имеющему к моей персоне хоть малейшее отношение. Но вы ведь не собираетесь, верно? – Родэн опять улыбнулся одними губами, сверля князя пронзительным взглядом, – А насчет того, что не даю я, мы с вами уже все обсудили. Если вас что-то не устраивает, мы с вождем Окаем просто покинем этот кабинет. Сейчас.
Окропин раздраженно забарабанил по столу. Как же его бесил этот самоуверенный желторотый птенец. Надо было сразу хватать его девку, пока она расхаживала по городу с одним только вшивым оборотнем. Якуб уже было так и собирался сделать, узнал расписание ее съемок и …Накануне этот чертов Роденыш, будто почувствовав что-то, посадил сучку под замок в деревне, а туда вампирам хода нет. Слишком близко источник, магией которого управляют оборотни. А он то, старый дурак, уже было представлял, как выльет кровь этого щенка в большой хрустальный фамильный графин. А теперь вот подписывает сам себе приговор по сути под приторную улыбку наглого мальчишки.
Великий князь поставил размашистый росчерк под своим именем, подняв непроницаемые глаза на Макса:
– Вы будете хорошим императором, мой принц, – почти прошипел он.
– Спасибо, я в этом не сомневаюсь, – расплылся Родэн в теперь уже совершенно искренней улыбке, потом подвинул соглашение вождю. Тот подписал, даже не читая.
– Что ж, с делами наконец покончено и очень уже хочется к столу. Стейк с прошлого ужина все не идет у меня из головы.
– Да, я бы тоже перекусил, – протянул Окропин, смотря на Родэна так, что сомнений, что именно он хочет съесть, не оставалось.
