Ана Сакру
Макс
Глава 7. Тихий семейный вечер…
Мы поехали по серпантину, забираясь все выше. Родэн с любопытством осматривался. Вокруг действительно было удивительно красиво. Величественные снежные хребты, покрытые вековыми соснами, головокружительные обрывы со студеными родниками, пронзительное голубое небо с таким слепящим, близким солнечным диском посередине.
– Ты не говорила, что живешь в горах, – посмотрел на меня он.
– Ну, во-первых, уже давно не живу, а во-вторых, ты никогда и не спрашивал. Вообще городок находится в долине, сейчас мы туда въедем, но наш дом расположен рядом с озером и гостиницей чуть повыше, а еще немного выше горнолыжный курорт.
– Не плохо, – хмыкнул он, – да ты оказывается с приданым.
– Ну, курорт, к сожалению, нам не принадлежит, – решила уточнить ради справедливости.
– Кстати, Родэн. А что ты умеешь делать из магии? Нам может это здесь пригодиться? К примеру, свечки на торте пальцем зажжешь? Папа будет в восторге…
Макс недовольно на меня воззрился, считая, что колдовство не повод для иронии.
– К сожалению, такой трюк мне вряд ли удастся, извини, – холодно ответил он, – а если серьезно, то я же только родовой магией обладаю, мои возможности довольно ограничены задачей нашего рода.
– И какая задача у твоего рода? – поинтересовалась я.
– Захватить власть и удержать ее конечно. Так что в основном все связано с ведением боя и техниками воздействия на психику, ну и грифоны само собой, как символ нашей семьи.
Я насторожилась. Что значит воздействие на психику? Он что, способен мне что-то внушить, а я даже не узнаю? Вслух осторожно произнесла:
– А можно поподробней?
– В физическом плане реакция, скорость, сила, зрение, все показатели, если призвать магию, становятся гораздо выше. Если ты, конечно, совсем ничего не можешь, никакая магия не поможет, но улучшить уже имеющиеся навыки можно, и достаточно серьезно.
Я невольно вспомнила, как он убил орков в лесу, а я даже ничего понять не успела. Ну конечно, обычный человек просто не может двигаться с такой скоростью.
– Ясно. А насчет психики что?
– Я могу внушить любое чувство человеку или небольшой группе, но на непродолжительное время, примерно от получаса до двух-трех часов. В зависимости от силы воли оппонента. Правда, потом у жертвы возникает яркая вспышка ненависти за то, что заставили ощущать не свои эмоции, так что это хорошо только в экстренных случаях. И конечно, с Родэнами обычно пытаются согласиться и не спорить. Мы давим своим присутствием. Но это постоянный эффект. И мне его, признаться, первое время сильно не хватало с тобой, когда мы здесь оказались.
Макс хитро посмотрел на меня.
Я нахмурилась:
– Я никогда не чувствовала, чтобы ты на меня прямо давил.
– А ты и не почувствуешь, просто подумаешь в десять раз больше, прежде чем возразить. Это не значит, что ты совсем не можешь это сделать, можешь, конечно. Но с неохотой. Такой врожденный авторитет, передающийся по наследству, понимаешь? Так, за дорогой то следи, – вдруг нервно сказал Родэн.
Оказывается я сидела все это время, приоткрыв рот. Черт, чуть не съехали в обрыв. Взяла себя в руки, но в голове мелькали картинки моей жизни в Элии. Я ведь и правда никогда почти не спорила ни с императором, ни с Максом, да даже с его папашей. И желания то особо не возникало. Так вот в чем дело. Родэн сказал, что это постоянный эффект… То есть сейчас, когда рядом непонятно откуда взявшийся магический источник, я опять превращусь в послушную, ласковую рабыню?
– Мне это не нравится, – вслух буркнула я, – Я не хочу, чтобы на меня давили каким-то там магическим авторитетом. Ты можешь это отменить?
– Нет, не могу, – отрезал Макс.
В машине повисло напряженное молчание.
Я подъехала к большому двухэтажному дому в английском стиле из бурого кирпича.
– Выходи, приехали, – бросила Максу, выпрыгивая из машины, чувствуя на своей спине его пасмурный взгляд. Ну, вот и поговорили.
Подойдя к порогу, я остановилась и подождала Родэна. Все-таки сейчас не время ссориться, ему еще экзамен родителям сдавать. Хотя с его-то чертовым волшебным авторитетом это наверно будет не сложно, мелькнула в голове предательская мысль, подмывая усложнить задачу.
Макс медленно подошел, прожигая меня возмущенным взглядом.
– Знаешь, – тихо прошипел он, – это все равно, что я бы на тебя обижался, что ты до метра семидесяти не доросла. Я не виноват, что я такой. Больше тебе вообще ничего рассказывать не буду.
И нажал на звонок, не дав мне и слова вставить.
Питер Лин резко открыл дверь, как- будто уже давно стоял за ней, и застал нас, яростно смотрящих друг на друга. Но, похоже, это его ничуть не смутило:
– Как вы быстро, – проговорил он своим низким зычным голосом, – Лори, дорогая, я надеюсь, ты скоростной режим в горах соблюдала, или это у тебя приятель лихач? Кстати, познакомь уж, будь добра.
Элен! – крикнул он потом куда-то через плечо, – Иди сюда, милая, дочкиного хахаля оценивать будем.
Макс покосился на меня, вопросительно приподнимая бровь. Похоже, спрашивал: «Что, сразу так? И даже в дом сначала не запустят?». Я весело ему подмигнула и крепко взяла за руку. Поругаться мы и ночью успеем. Сейчас нужно сыграть сплоченной командой против натиска неприятеля. Как-то не вовремя пришла в голову мысль о том, что одна Родэновская способность нам уж точно понадобится, а именно заглушать все звуки в спальне от посторонних ушей. Макс опустил взгляд на мою ладонь, сжимающую его, и как-то сразу расслабился.
– Здравствуйте, сэр, – твердо сказал он, протягивая свободную руку моему отцу и спокойно смотря ему прямо в глаза, – меня зовут Макс Родэн. Очень рад, что вы пригласили меня на свое семейное торжество. И с днем рождения, конечно.
– Спасибо, – протянул тот, сканируя моего возлюбленного с ног до головы, – Питер Лин. Хочу сразу задать вам животрепещущий вопрос, молодой человек. Вы у моей дочки как: залетный пассажир или задержаться планируете?
– Папа!!! Пит!!! – одновременно возмущенно воскликнули мы с подошедшей мамой.
Тот только сурово зыркнул на нас, приказывая не встревать, когда мужчины разговаривают, и уставился немигающим взглядом на Родэна.
Макс же не смог сдержать лукавой улыбки, посматривая на меня, как бы говоря: «А говорила, что с тобой так нельзя, оказывается еще как можно…». Ему определенно все происходящее начало доставлять удовольствие. Он перевел посерьезневший взгляд на отца:
– Планирую жениться, но пока не предлагал, – выдал Родэн тоном, которым обычно сообщают о погоде.
В глазах папы проскользнуло приятное удивление от столь четкого ответа.
– А что, собственно, мешает? – прищурившись, продолжил он свой допрос с пристрастием.
– Есть небольшие проблемы с субординацией… пока, – заговорщическим тоном сообщил ему Родэн.
Питер Лин хохотнул, погладив себя по животу:
– Не слушается, значит? Ну, ты, сынок, не обращай внимания, – он положил свою огромную лапищу Максу на плечо и повел его в дом, напрочь забыв обо мне и маме, – Тут главное твердость и настойчивость… – все тише доносились его полезные советы по построению крепкого семейного очага.
Мама впилась в меня пристальным взглядом:
– Нет, ну он конечно красивый, мужественный, но… никого тебе, случайно, не напоминает? – осторожно начала она, – Ты не подумай, мне такие мужчины нравятся, сама столько лет живу. Но ты же вроде бы говорила, что никогда…
– Ой, мам, все! – я отмахнулась от ее психоанализа. И без того не по себе стало.
– Ладно, твое дело, – тепло улыбнулась она, и мы, обнявшись, тоже проследовали в дом.
Все кроме еще не прибывшего младшего брата Адама, у которого задержался вылет, уже сидели за столом: Фил с женой Эбби, дядя Вернон, родной брат отца, с тетей Лидией и моя двоюродная сестра Сьюзи, их пятнадцатилетняя дочь. Фил как обычно монотонным голосом, которым только книжки на ночь читать, вещал о каком-то запутанном процессе, в котором его клиента обвиняли в уходе от налогов. Все остальные делали вид, что не зевали.
– Сынок, завязывай, – бесцеремонно перебил его вошедший старший Лин, – я тут новую кровь привел.
Он слегка подтолкнул Макса вперед на всеобщее обозрение.
– Знакомьтесь, Макс Родэн, будущий муж нашей Лори.
Тишина в столовой стала осязаемой. Все присутствующие уставились на такую невидаль.
Зато мой названый будущий муж и бровью не повел, а только вежливо поклонился и занял свободный стул рядом с хозяином дома. Я опустилась на соседний:
– Вообще-то было бы неплохо, если бы меня тоже кто-нибудь спросил, – возмущенно вставила наконец свое мнение по этому поводу.
– Извини, дорогая. Я думал, ты в восторге от решительных, властных мужчин. Вот решил взять инициативу в свои руки, – проговорил Макс с непроницаемым лицом, но я то видела, как в глубине глаз чертики буквально отплясывают кан-кан. Я больно пихнула его под столом. Пора прекращать этот дурацкий спектакль.
– Правильно- правильно, сынок, – поддержал идущего на Оскар Родэна мой папаша, – На Лору вообще надежды нет. Ты ее первого мужа видел? Большего балбеса я в жизни не встречал. Ей самой выбирать строго противопоказано.
Макс прыснул со смеху, но вовремя успел сделать вид, что подавился водой.
Я зашипела от возмущения:
– Папа, хватит! Тебе же нравится Дэн? Что ты несешь?
– Нравится… – старшего Лина было не так просто свернуть с намеченного курса, – Как паренек, которого можно на рыбалку с собой взять или бейсбол посмотреть. Но замуж за него выходить, детка? Да ему нянька до сих пор нужна, а не жена.
Я почувствовала, как краска гнева заливает мое лицо. Это уже было просто унизительно. Глаза предательски защипало. Ну все, как в мои тяжелые подростковые годы. Мамы как назло не было, она пошла за горячим, обычно она служила буфером между нами, и уводила отца от подобных скользких тем, не давая ему перейти черту.
Вдруг ощутила, как Родэн ободряюще потрепал меня по коленке.
– Знаете, ведь Дэн нас познакомил, – вставил Макс, плавно меняя тему и перевирая ради этого факты.
Потом он что-то понес про баскетбол, на котором мы недавно были, переводя на себя внимание и давая мне возможность успокоиться. У Родэна была очень хорошо поставлена речь, его все-таки готовили стать императором, поэтому все заслушались, охая и смеясь в точно отведенных им местах, а я получила возможность остыть без лишних косых взглядов. Чувство благодарности накрыло с головой, я знала, что он это специально сделал, заметив, что я сейчас разревусь. Теперь опять хотелось плакать, только от любви. Да что со мной такое? Я вроде никогда не была склонна к излишней плаксивости. Странно…
Но поразмыслить дальше на эту тему не удалось. В столовую зашел Адам, выглядевший как дикая помесь хипстера и дровосека со своей напомаженной бородой лопатой, серьгами в левом ухе, клетчатой дырявой рубахой и подкатанных штанишках. За ним семенила его безбородая копия в смешной шапочке, на пару лет моложе. Или это просто отсутствие густой растительности на лице?
Повисла какая-то тревожная тишина. Адам пододвинул своего приятеля поближе к себе, потом обвел всех присутствующих лихорадочным взглядом, остановился на мне, как-то жалко улыбнулся, а потом уперся тяжелым взглядом в отца:
– Всем привет! Наконец мы добрались, – голос его предательски дрожал, – познакомьтесь, это Кевин, на четырнадцатое февраля мы собираемся пожениться, будем рады, если придете.
– П…ц, – не сдержавшись, громогласно произнесла я на всю столовую.
Но похоже никто даже не заметил.
Папа схватился за сердце, мама за папу, Фил застыл с вилкой у рта, Эбби перекрестилась. Родэн пару раз ошарашено хлопнул глазами, потом пододвинулся ко мне и тихо зашептал на ухо:
– Ну все, Лин, у нас теперь благодаря этим нежно голубым молодцам полная амнистия. Я их не переплюну, даже если напьюсь в дрова и меня вырвет на индейку.
Я только кивнула, судорожно вцепившись в скатерть. Да уж…Обожаю семейные праздники.
Глава 8. И спокойная ночь
Стояла дивная зимняя ночь. В горах звездное небо особенное. Мерцающие огоньки светят так близко, что, кажется, протяни руку и почувствуешь их неземное тепло. Терраса была уже полностью готова к встрече рождества. Весело перемигивались уютные гирлянды из лампочек, повсюду развешаны пушистые сосновые ветки и елочные игрушки. Из дома доносился Фрэнк Синатра. Родные устроили танцы. Я с ногами залезла в любимое кресло-качалку и укрылась огромным теплым пледом.
Макс принес мне глинтвейн, который наварила мама, и сел рядом на подвесные качели. Его взгляд притягивала черная гладь озера. Над теплой водой струился пар, такой же, как над моей кружкой. Родэн молчал, зачарованно следя за едва заметными волнами, мерно накатывающими на берег.
– Знаешь, все на самом деле неплохо прошло, правда? – спросила я у него.
Макс встрепенулся, пытаясь осознать, что я только что сказала, он, похоже, думал о чем-то своем. Потом улыбнулся:
– Да, отличный вечер. Начало, конечно, было будоражащим, я уж подумал, в дурдом какой-то попал, но потом ничего. Весело. В покер вообще отлично поиграли. У тебя удивительно дружная семья, Лин, хоть и все со своими тараканами, – он усмехнулся, – Не ожидал от твоего отца, что он так быстро смирится с Кевином. Как он там сказал: «в конце концов, Адам, я рад, что ты нашел настолько же повернутое существо, как и сам, жаль только, что это мужик».
Макс невольно опять рассмеялся. Такое приятие было на грани его понимания.
– Даа, назвать этого божьего одуванчика мужиком это конечно сильно, – весело подхватила я, – Ну вообще папа у нас нормальный, только говорит много лишнего. Долго я рядом с ним не выдерживаю. Даже из дома сбежала в шестнадцать лет от его постоянных тоталитарных нравоучений: так не одевайся, это не слушай, делай, как я сказал, я лучше знаю.
– Да, я уже понял… – задумчиво покосился на меня Родэн, – Знаешь, я ведь не могу себя полностью переделать.
Он замолчал. Я вдруг поняла, что Макс на себя как- будто со стороны посмотрел, и похоже картина ему не сильно понравилась.
Я подошла к нему и уютно устроилась на коленях, обвив шею руками, заглядывая в глаза:
– Любимый, тебе и не нужно. Я прекрасно знаю, какой ты, и меня все более, чем устраивает. Просто… не перегибай палку, хорошо?
Родэн слегка улыбнулся и притянул меня к себе, нежно поцеловав, потом еще раз, и еще… Язык заскользил по губам, проникая в рот, руки оказались под пледом, жадно водя вдоль тела, дыхание участилось.
Я прижалась к нему сильнее, с радостью отвечая, запустив ладонь под свитер, вырисовывая пальчиками узоры на подрагивающем животе, потираясь бедром об упирающийся каменный член. От Макса так приятно пахло смесью глинтвейна, сигары, яблочного пирога и его собственного неповторимого терпкого аромата кожи. Мой рождественский подарок. Надо будет ленточкой перевязать, мелькнула в голове шальная мысль, и я глупо хихикнула, представив себе картину маслом: голый Родэн с огромным алым шелковым бантом на причинном месте.
Макс отстранился, тяжело дыша, смотря на меня затуманенными глазами:
– Что, смешно тебе? – хрипло поинтересовался он, – Пошли наверх, там вместе посмеемся.
И,не дожидаясь ответа, аккуратно снял меня с себя, встал и потащил за руку в дом.
– Вы куда? – крикнула вдогонку мама, видя, как Макс решительно тянет меня за собой по лестнице.
– Устали, – бодро хором ответили мы.
Элен Лин кинула оценивающий взгляд на раскрасневшуюся, взбудораженную парочку «уставших» и только хмыкнула:
– Ну-ну, Спокойной ночи! Или не стоит этого желать?
Но ей уже никто не ответил.
Макс открыл дверь в отведенную нам спальню, втолкнул меня туда и тут же прижал к стене. Глаза его беспокойно мерцали в полумраке. Черты лица казались хищными из-за падающих теней. Он едва заметно провел ладонью вдоль выхода, радужки на миг сверкнули золотом.
– Кричи громче, маленькая стерва, папочка не услышит… – глухо произнес Родэн, проводя жаркими губами дорожку по шее от уха до ключицы. Резко потянул вниз мои джинсы сразу с трусиками.
– Чертовы штаны, я бы их запретил, – прошипел Макс, буквально сдирая их с меня дрожащими руками. Узкие джинсы отказывались подчиняться и моментально исчезать. Из меня опять вырвался неуместный смешок. Родэн зарычал, его тут колотит от нетерпения, а ей весело.
– Еще раз хихикнешь, я и тебя отшлепаю, – зашептал мне в ухо, вдавливая всем своим весом в стену, ловя губы жадным ртом, показывая языком, что хочет сделать совсем другой частью тела.
Я услышала, как щелкнула пряжка ремня, потом молния, и Макс, подняв меня, сразу до упора насадил на свой член, выбив протяжный жалобный стон. Смеяться сразу перехотелось, все тело начало трясти от беспощадных глубоких ударов, рождая тягучую зудящую пульсацию внизу.
– Чёё-ёёрт, – все что я могла теперь произнести, впиваясь когтями в его свитер. Он даже раздеться не удосужился, просто ширинку расстегнул.
Макс уперся лбом мне в лоб, вперив тяжелый взгляд, его зрачки были слишком близко, они двоились и расплывались, затмевая остальной мир, оставляя только эти глаза и ощущение долбящего члена, растягивающего все внутри.
– Внуши мне что-нибудь, – вдруг хрипло попросила я.
Макс сразу отодвинулся:
– Нет, – отрезал он, подхватил меня за ягодицы и понес на кровать. Скинул с себя, начав наконец раздеваться, наблюдая, как я тоже стаскиваю через голову оставшуюся на мне кофту.
Наконец со своей одеждой я разобралась и потянулась, обнаженная, пробегая пальчиками по шее, груди, животу, все ниже…
– Внуши, – повторила я, ловя его лихорадочный взгляд, поглаживая влажные складки, смотря, как он смотрит. Мне вдруг захотелось узнать как это.
Макс судорожно сглотнул, следя за рукой:
– Ты потом меня загрызешь, а мы еще и не дома, – не своим голосом возразил Родэн.
– И долго буду грызть?
– Часа три точно, – Макс тоже справившись со своей одеждой навис надо мной.
– Всего-то, Макс, внуши, – я провела рукой по его груди, скользя по животу, повторяя рукой путь, только что проложенный по моему телу. Когда пальчики сомкнулись на бархатистом горячем члене, Родэн схватил меня за подбородок и в глазах мелькнули золотистые искры.
Комната моментально поплыла как в тумане, из памяти вылетели слова, только что произнесенные здесь, вылетело вообще все, не осталось ни одной, даже самой простой мысли, а на расчищенную выженную пустыню внутри начали накатывать пришлые волны, затапливая все вокруг, волны чистого экстаза, из горла вырвался животный стон, тело затрясло мелкой дрожью. Я сейчас умру, просто умру.
Где-то на периферии сознания ощутила, как Родэн закинул мои ноги себе на плечи и вошел. По телу сразу разлилась сладкая патока, как хорошо, лишь бы это просто не кончалось. Никогда. Жесткие толчки отдавались в каждую клеточку навязчивым удовольствием. Между ног как-будто зудело, казалось, если он остановится, что-то страшное произойдет.
Я плохо понимала, что он делает, просто утопала в накатывающих спазмах, то крича, то плача, то смеясь, то умоляя остановиться, потому что больше не могу двигаться, то умоляя продолжить, потому что больше не могу ждать. Мне просто хотелось, чтобы Макс был во мне, был везде, растечься лужицей у его ног, спеть оду его члену и зажечь вечный огонь рукам. Я впивалась в него всем телом, пытаясь слиться, царапая до крови влажную спину, собирая губами аромат кожи, обвивая ногами, не давая отстраниться. Пару раз он хрипло жаловался "я больше не могу, чертова сучка", ловя жадно ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Но я снова притягивала его, целуя везде, вбирая в себя член, извиваясь как змея, и бешеная пляска продолжалась…и продолжалась…и продолжалась.
Я не знаю сколько времени прошло, но сознание постепенно начало возвращаться, я ощутила, что лежу на насквозь мокрой простыне, тело ноет от пережитого напряжения, между ног сидит Макс и слегка безумным взглядом прожигает лицо. Волосы прилипли у него ко лбу, грудная клетка тяжело вздымалась.
Я почувствовала нарастающее раздражение. Отрывочные картины того, что сейчас было, фотовспышками проносились в голове. Черт. Я извивалась как последняя шлюха, просила трахнуть меня хоть чем-нибудь, хоть куда-нибудь, какой кошмар. И он знал, знал, что так будет. Я зло зашипела на мерзкого ублюдка.
– Ээй, все-все, что, отпустило? – деловито спросил он, ничуть не смутившись, доставая из брюк ремень, потом резко схватил меня и… привязал к кровати! А после вальяжно развалился рядом, закинув руки за голову, и мило улыбаясь, как- будто только что не обездвижел меня. Я дернулась, бесполезно.
– Отпусти, придурок, что, мало поразвлекался? – зло выплюнула ему в лицо.
– Мало??? – Родэн даже слегка приподнялся, – Да мне теперь неделю запас белка восстанавливать, ты, мелкая нимфоманка. Я всего-то внушил обычное желание, а тебя вон как понесло… Не переживай так, успокоишься, сразу развяжу, а то еще драться кинешься, поранишься не дай бог, что в данной ситуации совсем лишнее..
– В какой такой ситуации? Что ты там бредишь? Может лучше просто скроешься с глаз моих? Видеть тебя не могу! – господи, мне и правда даже смотреть на него было неприятно.
– Наверно, действительно стоит тебя одну оставить, но пока не терпиться кое-что обсудить, – он как-то странно посмотрел на меня, так что я невольно сразу притихла.
Макс подвинулся чуть ближе, заглядывая в глаза.
– Ты таблетки пьешь? – тихо спросил он.
– Какие таблетки, Родэн? – не поняла я.
– Противозачаточные.
– Конечно, зачем мне еще толпа таких извращенцев, – фыркнула я.
– Ясно, а давно?
– С похода на квест, – мне стало не по себе. И чего он интересуется?
Макс откинулся обратно, глаза его возбужденно горели.
– Ну так завязывай, а то только вредишь. После дня рождения Дэна в них никакого смысла нет.
Я ошарашено уставилась на него. Что. что он только что сказал??Нет! Да!!Нет! Я никак не могла определиться рада я или нет, эта откатывающая ненависть после его магических трюков давила бетонной плитой, но даже через нее прорывались какие-то непонятные салюты.
– У меня сейчас мозг взорвется, – жалобно протянула я.
Родэн, оценив ситуацию, решил, что видимо я больше не опасна и отстегнул мои руки, а потом устроил у себя на груди. Я безвольно прилегла, слыша глухие удары его сердца.
– Это не отменяет того факта, что ты меня бесишь, Родэн, – вяло напомнила ему.
– Конечно, любовь моя, – сразу согласился Макс без должного сожаления в голосе, – Тебе кстати какие женские имена нравятся?
