Алиса Перова
Танго на троих
– Ты в своём уме, мам? Эта грязная потаскуха разрушила мою жизнь, а я должна заботиться о её мерзком отродье?
– Не горячись, Надюша, она уже взрослая девочка и вполне самостоятельная. Ей просто нужна крыша над головой и трёхразовое питание. Ну и пригляд, конечно, желателен, чтобы не принесла нам сюрприз. Она красивая девочка и, к сожалению, выглядит взрослее своих лет.
– Фу, мам, эту черномазую дочь шлюхи ты называешь красивой? Или у тебя испортился вкус?
– Поаккуратнее с выражениями, Надежда, ты говоришь о моей дочери и твоей сестре, – повелительным тоном заявила бабка.
– Что-то раньше тебя это не сильно беспокоило.
– Раньше, Надя, моя дочь была жива и виновата перед нами, а теперь её нет и винить уже некого… и ничего теперь не исправишь, – голос бабки стал тоскливым и уставшим.
– Ах, так теперь она и не виновата ни в чём? Сама сдохла, а нам подкинула свою ублюдочую чурку!
– Надя, я, кажется, попросила тебя выбирать слова! Диана тоже моя внучка и, между прочим, твоя родная племянница. – припечатала бабка свою зарвавшуюся сучку-дочку. – Да и сколько уже можно оплакивать свою разбитую жизнь? Разве ты чем-то обделена? Семья замечательная, квартира, бизнес… Чем ты ещё недовольна? Или думаешь, с первым была бы счастливее? Тогда вспомни, как быстро он от тебя отказался.
– Ну, спасибо, мамочка! – прозвучало надрывно. – Внучка, говоришь? Так оставь её себе и целуй в чёрную задницу.
– Надюш, ты ведь знаешь, что я не могу… Леонид Петрович и так уже злится, – тусклым голосом пожаловалась бабка. – Ты же не хочешь, чтобы я осталась одна, без мужа?
– А он и так тебе не муж! И это, видимо, ты мечтаешь оставить меня без мужа. Думаешь, Эдик мечтает воспитывать подкидыша?
– Да твой Эдик слова не скажет, даже если ты приведёшь домой троих голодных оборванцев. Ты уж давно загнала его под каблук, а у меня совсем другая ситуация. И как ты справедливо заметила, Лёня мне не муж и моё положение в этом доме пока слишком шаткое. Надь, я помогу деньгами на содержание Дианы, но ты должна её взять. Думаешь, только я пострадаю, если мы с Лёней разойдёмся? Или ты забыла, сколько всего он для вас делает?
– Я помню. Только этот дом достанется не твоим, а его детям, как и всё остальное его добро.
– Не хотела говорить раньше времени, но Леонид Петрович уже заводил разговор о браке, и поэтому сейчас я никак не могу всё испортить.
За дверью вздохнули дуэтом.
– Мам, послушай, да сдай ты её в детский дом, и проблема решена.
– Надеюсь, ты шутишь? Или ненависть совсем сожрала твой мозг? Да нам тогда вовек не отмыться! Ты хочешь поучаствовать во всех ток-шоу на тему «Как стать брошенной сиротой при наличии толпы обеспеченных родственников»? Ты готова к этому?
Я стою за дверью, еле дыша, и борюсь с искушением ворваться в гостиную и вцепиться в морду своей паскудной тётке. Но желание выяснить побольше информации оказалось сильнее. После бабкиных слов повисла долгая пауза и я, не желая быть застуканной, попятилась в сторону своей каморки, когда вдруг раздался противный тёткин голос:
– Ну, не знаю… Мне нужно поговорить с Эдиком, с детьми. А где, кстати, твоя приблуда?
– А и правда, поздно уже. Она поехала в свою школу, чтобы…
Дальше я уже не слышу – тяжело дыша, ныряю в своё убежище и плотно прикрываю дверь изнутри. Фух, успела! Но как же вовремя я сегодня пришла! То, что я никому здесь не нужна – для меня не новость. Удивляет другое – бабка, хоть и мечтает от меня избавиться, но ненависти, похоже, ко мне не испытывает.
Зато тётка оказалась ещё мерзопакостнее, чем я могла предположить. Кажется, бабкины аргументы всё же перевесили, и впереди мне предстоит та ещё весёленькая жизнь. Этак тётка меня и отравит под крышей дома своего. Но бабку разжалобить вряд ли получится, она зубами вцепилась в своего престарелого лысого гоблина и яростно рвётся под венец. Вот я попала-то!
3
Провалившись в размышления о своей нелёгкой судьбе, я отстранённо слушаю неразборчивое бормотание из гостиной. И облегчённо выдыхаю, когда тётка громко засобиралась домой. Ну, наконец-то, свалила! А на смену ей спустя некоторое время вернулся полковник. И прямо с порога бабка ему заявила:
– Лёнечка, ты знаешь, я начинаю волноваться – уже поздно, а девочки нет. Может, что-то случилось?
– Не понял, она что, не приходила или снова ушла? Я встретил девчонку, когда выезжал из дома, и она вошла в ворота. Ты уверена, что её нет?
Вместо ответа послышались приближающиеся шаги.
– Диана, а ты давно пришла? – растерянная бабка торчит в дверном проёме.
Я пожала плечами и ответила:
– На часы не смотрела, но уже давно.
Эльвира заметно смутилась и осторожно спросила:
– А почему ты ничего не сказала? У нас была тётя Надя, знаешь?
И я решила не изображать непонятливую овцу:
– Знаю, поэтому и не зашла. Проходила мимо и слышала, как она предлагала меня сдать в детский дом, а ты объясняла ей, почему этого делать не стоит. Глупо было вторгаться к вам в этот момент с приветствиями, вот я и ушла в комнату.
В бабкиных глазах мелькнуло сожаление. Да неужто?!
– Да, Диана… очень неприятно, что тебе пришлось всё это услышать. Но знаешь, тётя Надя на самом деле очень хорошая, просто они не особенно ладили с твоей мамой, но ты тут совершенно ни при чём. Тётя Надя немного погорячилась и уже признала это.
Ну, надо же – бабка прям дипломат! И брешет, как дышит. Я уже поняла, что она, если и не союзник мне, то точно не враг. Паинька из меня вряд ли получится, но злить её сейчас ни к чему.
– Да, я понимаю, Эльвира, вернее, пытаюсь понять, как мне повезло с вами, – я скромно потупила глазки, чтобы не выдать своих искренних чувств и ненароком не подпалить собеседницу.
Бабка вошла в комнату, присела на край дивана и, тяжело вздохнув, заговорила:
– Нам всем сейчас нелегко, Дианочка, но надо как-то жить дальше, и жить мирно. Я уже поняла, что ты девочка с характером и очень неглупая. Поверь, я вовсе не желаю тебе зла и не хочу с тобой ссориться. Теперь я очень жалею, что мы раньше не общались, и понимаю, что уже ничего не вернуть. Но я совсем не хочу, чтобы ты считала меня врагом. Не будь, пожалуйста, агрессивной… Знаешь, твоя мама ведь никогда не была злой.
Уж лучше бы она не упоминала мою маму! Да и бабка уже поняла свой промах, встретив мой яростный взгляд.
– Да если бы моя мама была такой, как я, она бы разбила бледное рыло твоей паскудной Надюше, но я готова сделать это вместо неё, – ощетинившись, я вскочила со своего места. – А мамочка, к сожалению, была слишком мягкой и не боролась за себя. Она и пострадала потому, что никогда не была злой. Вы просто выбросили её и забыли!
Я даже не сразу осознала, что кричу, и не заметила, когда к нам впёрся недовольный полковник.
– В моём доме, барышня, никто не имеет права повышать голос. Вы отвратительно воспитаны, – это бабкин благовоспитанный хахаль вознамерился преподать мне урок хороших манер.
– А почему бы вам, Полкан Петрович, просто не выбросить меня из своего дома за плохое поведение? Это станет милой традицией, ослушался – вон из семьи! – выпалила я полковнику на волне азарта.
Его глаза полезли из орбит, ноздри раздулись, а бабка подскочила с дивана и рванула к уже багровому Полкану. Вытолкав его за дверь, она торопливо запричитала, что, дескать, сама меня спровоцировала, а я эмоционально нестабильна после такого горя, да ещё и услышала оскорбления Надежды. И вообще, ему, Лёнечке, надо бы беречь свои слабые нервы. Дальше я уже не услышала, да и не очень-то хотелось.
Когда бабка возвращается снова, от неё пахнет корвалолом, но мне отчего-то не стыдно.
– Я понимаю тебя, Диана, и ты попытайся меня понять. Я не могу ссориться с Леонидом Петровичем, и с тобой тоже не хочу. Мы можем это как-то устроить и не осложнять друг другу жизнь? – Эльвира явно расстроена, но не злится.
Продолжать свой бунт я не планирую, поэтому отвечаю спокойно:
– Хорошо, давай не будем усложнять.
Бабка облегчённо выдохнула и даже улыбнулась.
– Я очень рада, Дианочка, что ты всё правильно поняла. Кстати, все свои вещи ты найдёшь здесь, – Эльвира указала на двустворчатый шкаф. – Скажи мне, если что-то ещё будет нужно. Завтра я дам тебе денег на проезд и … – она слегка замялась, – и на мороженое, например…
Ага, а ещё на новый телефон!
Но спорить я не стала. Дают – бери! Лишним точно не будет.
– Ты не против, если поужинаешь сегодня в своей комнате? – с виноватой улыбкой спросила бабка.
– Буду только рада, – согласилась я и действительно испытала облегчение, да и Эльвира тоже.
– Сейчас принесу, – почти ласково проворковала бабка, выпорхнув из комнаты.
Я задумчиво осматриваю аскетичную обстановку своего пристанища и подвожу неутешительный итог – тётка меня люто ненавидит, и это взаимно, полковник терпеть меня не может, и для бабки я, как кость в горле.
Ох, мамочка, на кого ж ты меня покинула?!
Глава 5
2018 год
Громкие звуки испанской гитары настойчиво пытаются вырвать меня из сна.
Да заткнись ты уже!
Не открывая глаз, нащупываю на прикроватной тумбочке мобильный и охрипшим от сна голосом рявкаю в трубку:
– Феликс, идиот, ты на часы смотрел?
– И тебе, малышка, доброе утро, – промурлыкал мне в ухо самый сексуальный голос. – Я и на часы посмотрел, и солнце уже высоко!
– Фил, я спать легла в шесть утра.
– Так значит у тебя уже девять! Сколько же можно дрыхнуть, детка?
– Придурок! – выпалила я и тут же пожалела о своей несдержанности.
– Ди, ты что-то со мной сегодня не слишком ласковая, а я, между прочим, соскучился, – в голосе Феликса послышались укоризненные нотки, и я мысленно влепила себе подзатыльник.
– Прости, Фил, – покаянно бормочу, – я просто очень устала и не выспалась.
Феликс – мой самый лучший и сейчас, наверное, единственный друг. Мы познакомились восемь лет назад при не самых лучших обстоятельствах. Он ворвался в мою жизнь, как ураган. Полный жизни, фонтанирующий гениальными и бредовыми идеями, безумно красивый и готовый защитить меня от всего жестокого мира, Фил согрел мою душу и навсегда поселился в моём сердце.
– И-и?.. – Феликс даёт мне шанс исправиться.
– Фели, я тоже очень скучаю по тебе, – в моём голосе уже звучат нежность и любовь.
– Ну, вот и долгожданный прогресс, малышка, а то всё фырчишь на меня, как неудовлетворённая кошка. Ну, ты как там, уже готова покорить Москву или будешь дальше дрыхнуть? Давай уже, неси свою роскошную задницу в душ и наводи марафет. Тебя ждут великие дела, Эсмеральда! И покушать не забудь. Потому что если твои сиськи похудеют, боюсь, я перестану тебя любить.
– Так ты любишь меня за сиськи, пошляк? – я смеюсь.
– Конечно! Ведь это единственные сиськи в мире, заряжающие меня позитивом. Ну-у, ещё твои фантастические ножки, шикарная попа…
– Замолкни, маньячина! Просто скажи, что любишь меня всю.
– Я люблю тебя всю, конфетка! Береги себя и прекрати уже меня отвлекать, я опаздываю. Удачи, детка! Целую твой милый носик.
Как всегда, в своём репертуаре – порывистый, пошлый, дерзкий!.. Талантливый человек талантлив во всём – это про моего Феликса. К своим двадцати шести годам он обзавёлся внушительным багажом навыков и востребованных профессий. Он уже состоялся как прекрасный фотограф, но внезапно ушёл с головой в постановку танцевального шоу. Танец всегда был нашей общей слабостью. Потом, возомнив себя великим кутюрье, Фели занялся разработкой собственной коллекции мужской одежды, а в результате стал лицом модного глянца и на целый год застрял в модельном бизнесе.
Дух противоречий разрывал его, и Феликс, ведомый страстями, каждый раз погружался в очередной водоворот ярких событий и новых открытий. Такой непостоянный!.. Неизменным оставались лишь его привязанности ко мне и то, что он никогда не покидал искусство и верил во всё, что творил. Его умение видеть и чувствовать прекрасное должно будет в конечном итоге принести свои плоды и удовлетворение моему другу. И вот сейчас мой Феликс снова мегапопулярный фотограф… готовящий большое танцевальное шоу.
После разговора с Филом я улыбаюсь и готова покорить весь мир. Когда-то вот так же, с помощью нескольких слов, меня заряжала позитивом моя мамочка. Теперь моим аккумулятором стал Феликс. День, который начался с пожелания удачи от моего друга, просто обязан быть прекрасным!
Глава 6
2003 год
С Эльвирой мы больше не конфликтуем, да и времени для этого совсем нет. Каждое утро я проглатываю полезный завтрак, приготовленный приходящей домработницей Ниной, и тороплюсь в школу. Выходить приходится за час, так как не всегда удаётся втиснуться в переполненную маршрутку.
Ежедневно, при входе в школу меня встречает мамина улыбка с большой фотографии на стене. Мне нравится думать, что мама желает мне удачи, и я с энтузиазмом включаюсь в учебный процесс. Теперь гранит науки я грызу в разы усерднее, чем раньше, и даже с каким-то остервенением. Когда мама была жива, я изучала два языка – французский и английский. Теперь же английскому я стала уделять вдвое больше времени и на порядок больше старания. Тем более новый преподаватель французского ничего нового дать мне не может. Даже подозреваю, что ему самому до моего уровня, как до Парижа. Желающих изучать гламурный язык в нашей школе сильно поубавилось. А в остальном в шумном школьном улье всё, как прежде.
После уроков я обычно сижу в кабинете Шерхана и делаю домашнее задание, ожидая Витька. Уроков у него больше, чем у меня, и заканчиваются они, следовательно, позднее. Потом мы вместе едем на тренировку, где я выкладываюсь до полной потери сил. Серёжа даже волнуется, что я рискую надорвать свой юный организм. После изматывающей тренировки я доделываю уроки в танцевальном зале, где Серёжа продолжает муштровать другие группы. А уже по окончании всех занятий, оставшись вдвоём, мы с моим наставником отрываемся от души – танцуем хип-хоп. Но это наша чудесная тайна на двоих.
В бабкин дом я всегда возвращаюсь поздно вечером и часто, вместо ужина выпив стакан молока, отключаюсь, едва добравшись до постели. Эльвира вдруг так обеспокоилась моим режимом, что даже решилась поговорить с Шерханом. Но он заверил бабку, что я под неусыпным контролем, что Витёк с Серёжей не представляют опасности, что учусь я – дай бог каждому, готовлюсь к новому танцевальному конкурсу. и волноваться ей абсолютно не о чем. Правда, сам Шерхан очень сильно разволновался, считая, что я сознательно надрываюсь. А что, всё правильно думает – чем больше я рву свои жилы, тем меньше думаю о несправедливой и жестокой судьбе.
* * *
Сегодня воскресенье – чудесный мартовский день. Вытащив меня в кафе Шерхан накупил целую гору пирожных, сок и, придвинув мне угощение, твёрдо заявил:
– Я, Диана, вот что думаю – летом заберу тебя с нами на море. С женой я уже поговорил.
В моей памяти вдруг всплыли барашки волн, крик чаек и утопающее в море закатное солнце. Прошлым летом в Ялте проходил очередной танцевальный конкурс, и именно тогда я впервые увидела море и влюбилась в него. Те три дня были очень счастливыми, но теперь… Смогу ли я когда-нибудь испытывать подобные ощущения? Жизнь, как ни странно, действительно продолжается, и я даже снова научилась смеяться, но куда-то исчезли лёгкость и беззаботность. Что-то острое, колкое внутри меня не даёт дышать полной грудью, не позволяет загадывать и мечтать. Растает ли когда-нибудь этот ледяной осколок в моём сердце?
Я с благодарностью и нежностью смотрю обеспокоенному Шерхану в глаза:
– Денис Палыч, Вы и так очень много для меня делаете, но это уже слишком. Не надо Вам ссориться со своей женой и портить себе отпуск. Вряд ли мне будет комфортно в такой обстановке, Вы ведь понимаете. Да и времени у меня нет совсем – тренировки, репетиции, конкурсы…
Шерхан вспыхнул:
– А у тренера твоего что, отпуска не бывает? Танцы твои тебя совсем угробят! Ты давно себя в зеркало видела? Одни глазищи остались!
– Ага, а ещё губы и задница, – я весело улыбаюсь.
– Ешь давай, вобла с задницей, – хмуро проворчал Шерхан и задумчиво уставился в окно. – Я вот всё не пойму, Диан, а как ты со своими ровесниками общаешься? С подругами твоими, например… тебе не скучно с ними?
– Вы о чём это, Денис Палыч? – я насторожилась.
– Да нет-нет, всё правильно, девочка, – он махнул рукой. – Нечего раньше времени соваться во взрослую жизнь, а тебе и так нелегко, вон, покушать даже некогда. Просто думаю, что слишком развитая ты, потому и волнуюсь за тебя. Витёк там себе ничего лишнего не позволяет, руки не распускает? А то ведь я ему враз оторву их по самые плечи.
– Конечно, распускает, он же мой партнёр, – поддразнила я и рассмеялась.
– Ты ж меня прекрасно поняла, и вообще, имей в виду, если что… Короче, звони мне в любое время дня и ночи, ясно? А про море ты всё же подумай, хорошенько подумай, – Шерхан старается выглядеть суровым, но я-то вижу, как он смущён и взволнован.
– Я подумала уже, Денис Палыч, хорошо подумала, и давайте не будем больше про море.
– А может, в лагерь тебя?
– Ну какой лагерь, Вы же сами сказали, что я слишком взрослая. Я что там делать-то буду?
– И то правда – это я ляпнул, не подумав. Ладно, организуем что-нибудь. У тебя на сегодня какие планы?
– С девчонками встречаюсь, в кино пойдём.
– Вот! В кино – это очень хорошо, а то ты совсем света белого не видишь. Держи вот деньги… Здесь и на кино, и на всю следующую неделю, – Шерхан извлёк из портмоне несколько купюр.
– Да вы что, Денис Палыч, у меня ж денег полно ещё, вы же мне много дали на прошлой неделе. И бабка мне на проезд всегда даёт.
Ох, как же смущает меня этот процесс финансирования – чувствую себя какой-то побирушкой беспризорной.
– Это хорошо, что даёт, деньги лишними не бывают. А на прошлой неделе я тебе к 8-му Марта давал, чтобы купила себе что-нибудь. И хватит уже мои деньги экономить, вопрос исчерпан. – С этими словами Шерхан придвинул ко мне деньги и свирепо уставился на меня. – Давай, доедай уже свои десерты, и отвезу тебя к твоим подружкам-свистушкам, – проворчал он.
– Да куда доедай? Тут и за неделю не съесть.
– Ничего, с собой заберёшь, заодно и подруг угостишь.
Шерхан расплатился по счёту и попросил официантку упаковать пирожные. Как же приятна и необходима мне эта забота! И если моя мамочка нас видит сверху, то теперь уже непременно должна полюбить Шерхана.
* * *
Дашка с Янкой лопают пирожные и мычат от наслаждения. Мы втроём расположились на широкой Янкиной кровати, в её комнате, где царит невообразимый бардак. У Янки всегда так – всё чересчур. Если она принимается наводить марафет, то делает это до стерильной чистоты. К сожалению, и бардак у неё получается невероятный. Это ещё надо сильно постараться, чтобы такой жуткий хаос устроить. Радуется Янка всегда тоже чересчур бурно, а обижается, к счастью, редко. Но уж если обидится – на хромой козе не подъедешь! И злится подруга очень опасно.
Высокая, крепко сбитая, Янка больше походит на пацана, да и повадки у неё пацанские. Лицо у нашей Янки не слишком выразительное – никакой мягкости и нежности. Волосы серо-русого цвета острижены всегда одинаково, едва прикрывая уши, а чёлка висит на глазах. Из одежды подруга предпочитает только джинсы, широкие свитера, толстовки и футболки. А на ногах неизменные огромные ботинки, по типу армейских. Да и найти туфли на её сорок второй размер ноги – дело непростое. И только мы с Дашкой знаем, что грубая пацанка Янка в душе очень добрый, ранимый человечек и замечательный друг.
– Ну, чего там, эта крыса, тётка твоя, не объявлялась больше? – с набитым ртом поинтересовалась Дашка.
– Неа.
– Девки, а давайте выследим эту сучку и наваляем ей, как следует, – Янка села на своего конька.
Дашка одобрительно закивала и замычала с набитым ртом.
– Собирайтесь, давайте, бандюги, а то на сеанс опоздаем, – поторопила я девчонок и добавила: – Я вот думаю, может, тётка и не заберёт меня к себе, а… А что – бабке я не мешаю, полковник меня вообще не видит – со мной ведь и хлопот никаких. Может, они ещё передумают, и тогда я останусь у бабки?
Но моим надеждам не суждено было сбыться и день Х всё же настал.
Глава 7
2018 год
Чудесное утро! После разговора с Феликсом на мобильник пришло долгожданное сообщение от Реми:
«Доброе утро, любимая Мышка. Хорошего тебе дня, позвоню вечером. Люблю тебя!»
«И я люблю тебя, мой хороший. Жду звонка».
Приняв душ, чувствую себя бодрой и отдохнувшей, будто не три часа спала, а полноценных восемь. Высушив волосы феном, я оставила их распущенными. Раньше я редко им позволяла отрасти ниже плеч, но за два последних года отпустила свою каштановую гриву до лопаток и немного разбавила осветлёнными прядями. Выглядит очень эффектно. Надеваю чёрные узкие джинсы, водолазку и отправляюсь завтракать.
В ресторане на первом этаже отеля занимаю столик у окна. Посетителей сейчас очень мало, ведь время для завтрака уже прошло. Сделав официантке заказ, я перевожу взгляд в окно. Московское небо заволокло серыми тучами, и крупные капли дождя застучали по мостовой. Октябрь – мрачный, но не самый плохой месяц. Самым ненавистным для меня был и остаётся февраль. Даже май, когда-то принесший мне столько боли и страданий, теперь, спустя годы, ассоциируется с теплом, сиренью и Днём Победы. Я отсутствовала в России дольше, чем прожила в ней когда-то, но 9 Мая был и остаётся одним из моих самых любимых праздников, который мы отмечали с мамой. Мой прадед прошёл всю войну и победу встретил в Берлине. Дед бережно хранил все ордена и медали своего отца и особенно гордился двумя орденами Красной Звезды. Жаль, мне не довелось увидеть эти награды, о них мне рассказывала моя мама. Каждый год, 9 Мая мы с ней приносили цветы на могилу прадеда. Следит ли теперь кто-нибудь за его могилкой? И кто хранит его награды?
Задумчиво глядя на дождь, я не сразу заметила, когда в ресторане наступило оживление.
– Вау! Подумать только, какой экзотический цветок в середине осени, да в самом центре столицы! Други, а мы, похоже, не зря сюда приехали.
Трое молодых мужчин в деловых костюмах окружили мой стол.
Ну, началось…
Я с досадой оглядываю непрошеных гостей, отмечая их живой интерес к моей персоне.
– Как Вас зовут, прекрасная незнакомка? Позволите к Вам присоединиться?
Видимо, не отвяжутся, даже если я буду молчать, как мёртвый партизан. Не потрудившись придать доброжелательности своему лицу, я пояснила нарушителям моего спокойствия на французском языке, что желаю побыть одна. А прочитав полное непонимание на вытянувшихся лицах, рассказала им на том же французском короткий пошлый анекдот и послала всех троих в задницу. Мне даже весело стало. Но интерес ко мне, как и следовало полагать, не пропал, и компания удобно расположилась за моим столом.
– Вот это бомба! – воскликнул самый разговорчивый рыжеволосый симпатяга. – Вы слышали её голос? Сирена!
– Да, зачётная соска! – отозвался второй, русоволосый парень с колючим тёмным взглядом. – А губы какие, м-мм! Этот бы ротик…
– Закройся, Серый, – прервал разгулявшуюся фантазию рыжий, – вечно ты всё опошлишь. Кстати, а что за язык, французский, что ли?
– Точно французский, – включился третий персонаж, похожий на грузина. – Серый, ты же в школе, вроде, французский изучал?
– Ага, типа изучал. С тех пор по-французски я помню только «шпрехен зи дойч».
Раздался дружный гогот.
К столу подошла официантка и, поставив передо мной овсянку и сок, поинтересовалась:
– Вам кофе сразу принести?
Я ответила на непонятном ей французском, чтобы сгинула быстрее и не портила мне сценарий. Вид у официантки стал растерянный. А тот, который Серый, не растерялся и задал девушке логичный вопрос:
– Скажите-ка, красавица, а как француженка Вам сделала заказ, если по-русски не знает ни слова?
Я взяла в руки мобильник, чтобы войти в приложение «переводчик». Но девочка оказалась сообразительной и, пока я писала ей, чтобы принесла кофе через десять минут, она объяснила парням, что не принимала у меня заказ, а просто заменила другую официантку. Далее, прочитав моё послание, девушка кивнула и невозмутимо обратилась к парням за заказом.
– Подойдите минут через пять, мы пока не определились, – отшил её рыжий и обратился к своим друзьям: – Вот мы тормоза, переводчик же есть в мобиле!
Серый с Грузином тут же уткнулись в свои телефоны, а сам рыжий, вероятно, лёгких путей не искал и, ткнув себя в грудь большим пальцем, гордо заявил:
– Я – Юрий, а ты? – указал он на меня.
Я с грустью посмотрела на остывающую овсянку и ответила с сильным акцентом:
– Эсмеральда.
– Твою ж Парижскую Богоматерь! – проявил чудеса эрудиции Серый.
– Не, ну так разве бывает, чтоб всё в одном флаконе – потрясная красотка с нереальным голосом, да ещё Эсмеральда! – воскликнул эмоциональный Юрий, не отрывая от меня восторженных глаз.
Противный Сергей стал подсовывать мне свой гаджет, в котором сформулировал какой-то вопрос. Но я, решительно отодвинув его руку, заявила, всё на том же французском, что они меня порядком достали, и я хочу уже позавтракать, и не желаю, чтобы они пялились мне в рот. Говорю очень строго и быстро, кивая на свой завтрак.
Самый молчаливый, Грузин, имя которого осталось в тайне, догадался:
– Ребят, мы ей кушать мешаем, наверное.
– Да пусть заправляется, чего ломаться-то? А я хоть посмотрю, как она ротиком работает.
Слова оборзевшего Серого стали последней каплей. Положив ладони на стол, я резко подалась вперёд, вперила пылающий злобой взгляд в хама, и голосом, режущим лёд, металл и мозг, потребовала на родном русском языке:
– Просто свали!
Три челюсти синхронно отвалились.
– Не понял… – отмер первым Серый.
Я злобно оскалилась:
– Для недоразвитых могу пояснить. Быстро поджал свой похотливый хвост, прихватил корешей и мигом сдристнул из-за моего стола. Не исчезнешь быстро, мой остывший завтрак украсит твою наглую рожу. Это понятно? – с этими словами я взяла в руки пиалу с кашей.
Безымянный Грузин подорвался первым, торопливо бормоча извинения. Серый отпрянул от стола и, отъехав на стуле на безопасное расстояние, сдавленно произнёс:
– Блядь, да она ведьма!
Держа пиалу в руках, я медленно поднялась из-за стола, но Юрий поднял руки, показывая мне, что сдаётся, и взволнованно произнёс:
– Ради бога, простите моего друга и нас всех, мы уже уходим и не будем Вам мешать. Серый! – он рявкнул на окаменевшего друга и, схватив того за рукав, потащил к другому столу.
Потерь избежать не удалось – я тоскливо осмотрела остывший завтрак. Официантка Алина принесла кофе и с удивлением оглянулась на компанию, расположившуюся через три стола от меня. Положив щедрую купюру на стол, я улыбнулась.
– Благодарю Вас за помощь. А счёт за мой завтрак отнесите, пожалуйста, вон за тот столик, – я кивнула на компанию неудачливых пикаперов. Девушка растерялась:
– Спасибо большое, но Вы не будете возражать, если я вначале уточню у них по поводу счёта?
– Пожалуйста, – великодушно согласилась я, отпив глоток крепкого горячего напитка.
– Вы совсем не позавтракали, – огорчилась Алина. – А хотите блинчики с джемом или сгущёнкой? Это будет быстро.
– А давайте с джемом, но блинчики в тот же счёт.
Девушка кивнула и, нацепив профессиональную улыбку, направилась к мужчинам. То, что им донесли мои требования, стало понятно сразу.
«Охренеть!» – громко возмутился Серый.
«Нет проблем» – широко улыбнулся Юрий и приложил руку к груди. Обаятельный парень.
Вместе с блинчиками официантка принесла бутылку не самого лучшего игристого вина и коробку шоколадных конфет в качестве извинений от сбежавшей компании. Оставив презенты Алине, я быстро расправилась с завтраком и, уже выходя из ресторана, услышала за спиной: «Охренеть!» Похоже, мальчики оценили мой тыл.
2
Лишь в номере я опомнилась, что чемоданы до сих пор не разобраны и принялась за дело. Классная вещь этот портативный отпариватель – в постоянных странствиях незаменим. А доверять работникам отеля утюжку моих вещей я не могу после того, как мне испортили дорогущую блузку. Красивые вещи я очень люблю, но в обычной повседневности всё же отдаю предпочтение джинсам и удобной обуви. Феликс говорит, что нашу феноменальность ничем не замаскируешь, но всё равно предпочитает элегантную классику. А я – удобство и комфорт.
Оглядела себя в зеркале перед выходом, и на ум пришло: «ворона в трауре». Джинсы, сапожки, плащ – всё черное. Траур я разбавила любимой, болотного цвета, сумочкой из крокодиловой кожи. Безумно дорогая дизайнерская вещь до сих пор вызывает у меня щенячий восторг. Это подарок Андре. Воспоминания о нём всегда вызывают во мне противоречивые чувства, но именно сейчас я думаю о нём с нежностью.
Дождь за окном до сих пор не прекратился. Вот ведь, испортил мне пешую прогулку. Но я закинула зонтик в сумочку и, игнорируя лифт, спустилась по лестнице на первый этаж. Ещё издали я замечаю знакомую рыжеволосую фигуру у стойки ресепшна. Юрий настойчиво донимает дежурного администратора. Подойдя к ним ближе, я услышала:
– Молодой человек, я же Вам уже сказала, что мы не предоставляем такого рода информацию о постояльцах нашего отеля, – сдержанным тоном, уже, видимо, не в первый раз произнесла девушка.
Но упорный парень даже и не думает сдаваться, и это вызывает улыбку. Уверена, что я и есть тот самый, интересующий его постоялец. И в этот момент Юрий заметил меня. И столько радости в его глазах, будто это не я совсем недавно изображала Медузу Горгону.
– Я нашёл Вас! – прозвучало настолько восторженно, будто он нашёл клад.
– И давно ищете? – спрашиваю серьёзным тоном.
– Давно, – совершенно бесхитростный ответ. – Прошу Вас, давайте отойдём в сторонку. Всего пять минут, не отказывайте и не злитесь, пожалуйста.
– Что Вам нужно… Юрий, кажется? Разве я недостаточно вас напугала?
– Очень напугали! – поспешил заверить он. – Кстати, Диман больше всех испугался. А Серёга вообще решил, что вы… ну-у, типа фея.
– Фея типа ведьма? – рассмеялась я. – А Диман, надо полагать, ваш третий друг?
Парень согласно кивнул.
– Ну а Вы сами, Юрий, что подумали обо мне?
– Мне так приятно, что Вы запомнили моё имя, – улыбка парня стала запредельно счастливой. – Да я и не знаю, что подумал… Наверное, как Серёга… Просто у Вас были такие глаза – я подобных сроду не видел! И голос такой… Ой, простите, я не хочу Вас оскорбить, не обижайтесь только. Это я так неуклюже пытаюсь извиниться и пригласить Вас на обед, Вы только не отказывайте сразу. Знаю, что мы вели себя, как полные кретины, и мне очень стыдно.
Зелёный взгляд этого большого рыжего парня полон искреннего раскаяния. Разве можно такого не простить?
– А Вам разве нечего делать в разгар рабочего дня? – выражаю своё удивление.
– Да мы тут в командировке с ребятами и сегодня по случаю оказались свободны. Точнее, уже отстрелялись. Но зато следующие два дня обещают быть напряжёнными. Вот я и рискнул найти Вас сегодня, чтобы… – он растерянно развёл руками. – Да всё, что хотите, готов предложить!