Алиса Перова
Танго на троих
Отпускаю… И всё равно думаю, сука!
– Ладно, проехали, – я криво улыбаюсь отцу и направляюсь к выходу. – Пойду поработаю на благо родной компании.
– Жень, так что с парковкой? – догнал меня тихий голос.
– Я поговорю.
5
Идти к Соболеву нет ни малейшего желания, как, впрочем, и нет желания трудиться. Но давать коллегам дополнительный повод считать меня тупым мажором тоже не дело, да и отцу неприятно. Поэтому, взвесив за и против, я звоню Соболю по внутренней связи и прошу перебраться со своим проектом ко мне в кабинет. Сидеть вместе с ним в «аквариуме» под прицелом десятков пар глаз я нужды не испытываю. Да и как там вообще можно нормально работать? Меня всегда выбешивали эти прозрачные кабинеты – ни задуматься, ни расслабиться. Или, как прокомментировал Геныч: «Ни жопу почесать, ни в носу поковырять».
Раздался стук в дверь, и в кабинет с опаской заглянул Соболев. Ха – ссыт, когда страшно!
– Проходи, располагайся, – я киваю ему на второе кресло за моим извилистым столом, напротив меня.
– Слушай, Женёк, прежде чем мы начнём работать, я хотел прояснить вчерашний инцидент, – начал Соболев, заметно нервничая.
А что же ты, шакал, вчера не волновался, когда ощупывал своими клешнями задницу моей девочки? Непроизвольно сжимаю кулаки, но признать себя рогоносцем перед этим уёбком – это ещё отстойнее, чем представить под ним мою Вику. «Бывшую», – напоминаю себе и с деланым удивлением смотрю на Соболева.
– А у нас с тобой был инцидент?
– Я про Вику, она мне всё рассказала после вашего ухода. – Соболеву явно некомфортно под моим взглядом, и мне это нравится. – Короче, Вика рассказала, что она твоя девушка, но, Женёк, я не знал, серьёзно. Ну, посуди сам – красивая девчонка совсем не прочь пообщаться, заигрывает, потом просит её поцеловать. Ты бы отказался?
– Я не целую клубных тёлок, но дело не в этом. Подумай логически, если бы Вика была моей девушкой, мы с тобой разве сейчас говорили бы? Ты бы просто не мог говорить… да и ходить тоже не мог бы. А ты вот стоишь, вполне себе целый и гонишь какую-ту хрень. Ну да, было дело – я трахал эту девочку какое-то время, но время прошло, мы разбежались и Виктория теперь вольна в своём новом выборе.
Как ни странно, но злости во мне уже нет. Разочарование – да, но с этим я как-нибудь справлюсь.
– Женёк, Вика сказала, что типа ты ей изменил, и она хотела тебе отомстить. Не-не, не ответной изменой, просто вызвать у тебя ревность. Ну бабы… че ты хочешь. Короче, у нас с ней ничего не было. Правда. Честное слово.
– Скажи ещё «честное пионерское!»
Соболев кисло лыбится и выглядит… сдувшимся. И наверняка жалеет, гондон, что ничего не было. Но всё же я надеялся, что Вика не осмелится.
– Проехали, Артурыч, можешь попытать счастье снова. А сейчас давай уже по делу.
* * *
Два дня мы вдвоём работаем допоздна, делая лишь короткие перерывы. Самоотверженность и, что уж там, незаурядные умы приносят благодатные плоды – уже после обеда в пятницу наш проект готов, одобрен шефом и отправлен заказчику. А уже к вечеру, мы делим поровну благодарность заказчика в виде поступившей на счёт оплаты и принимаем похвалу и поздравления шефа, подкреплённые дополнительным материальным бонусом.
Что ни говори, а честно заработанные бабки – это особый кайф. И это надо отметить.
Звоню Генычу и, к огромному разочарованию, выясняю, что сегодняшний вечер он обещал посвятить горячей грудастой брюнетке. Сражаться с брюнеткой за внимание друга я не решился, поэтому пришлось согласиться на пресную компанию Соболя. Откровенно говоря, его предложение отметить наш совместный успех в ресторане стало для меня совершенной неожиданностью. Не скажу, что мы сблизились – Соболь не перестал быть мудаком, но работать с ним оказалось легко и даже познавательно. И, несмотря на то, что я однозначно талантливее, всё же у этого упыря есть чему поучиться. Только вот тусить с ним я не планировал, однако Геныч оставил мне небогатый выбор.
Место предложил Артур:
– Мы с Игорем… Игорь – это мой друг и, кстати, именно его твой неуравновешенный приятель успокоил в клубе, – Соболь перехватил мой недобрый взгляд и быстро переобулся: – Но ничего, Игорян парень крепкий, быстро оклемался. Так вот, не так давно мы обнаружили зачётное место – «Дуэт»… Может, слышал?
Я не слышал. Неправильное какое-то название, мне не нравится, а если учесть, что мы идём с Соболем вдвоём, оно ещё и настораживает. Оценив мою кислую реакцию, Соболь поспешил оправдаться:
– Там, конечно, нет шумной тусовки и полуголых тёлочек. Зато хорошая живая музыка и отличная кухня. Ну, так что? – переспросил он с надеждой в голосе.
Понятно – Соболь наверняка думает, что я ограниченный прожигатель жизни и кроме «Скриптонита» ничего не слушаю, но доказывать обратное я не собираюсь, тем более этому лощёному пижону.
– Годится, – бросаю ему сухо, а Соболев расплывается в довольной улыбке, отчего название «Дуэт» мне нравится всё меньше.
Глава 23
2018 год
Диана
– Динка, ты просто обязана его купить и надеть сегодня, – взвыла Дашка, разглядывая на мне алое платье.
Длиной чуть ниже колена и неглубоким круглым вырезом, оно провокационно облегает фигуру, а смелый разрез на бедре позволяет свободно двигаться… очень свободно – например, зарядить недругу пяткой в нос или присесть на шпагат. Я скептически осматриваю себя в зеркале и констатирую:
– Нет, это чересчур вызывающе.
– И это говоришь мне ты? Тебе, моя дорогая, даже в робе не удастся спрятаться, ты в любом одеянии будешь вызывающей, так что не спорь. С твоей фигурой надо носить только самые вызывающие шмотки. Ну, или вообще ходить голой, – авторитетно заявила подруга.
– Даш, оно мне нравится, но для сегодняшнего вечера не годится, – продолжаю сопротивляться, а Дашка хмурится.
– Правда? А что годится – джинсы и футболка? Или ты боишься, что мой Витюша потеряет голову и отобьётся от хозяйки? Так вот, можешь не переживать по этому поводу. Я тут подумала, что если он сумеет выдержать испытание тобой, то мне уже никакие бабы не страшны. Знаешь… наверное, мне это даже нужно. К тому же, Динка, ты ведь не позволишь ему отбиться?
Мне даже дышать стало больно – моя единственная подруга, моя Дашка, мечется между любовью и дружбой, а я даже не знаю, что с этим сделать.
– Ты ревнуешь его ко мне? – спрашиваю очень серьёзно.
– Дура ты, Динка! В данном случае, ревность – это вообще неправильное слово. Это ж как ревновать к голливудской звезде – он боготворит её снизу и тихонько онанирует перед телеком, а она, там наверху, даже не знает о его жалком существовании.
– Ну ты загнула! Витька-то хоть не приплетай в ряды тихих онанистов.
– Ой, да ладно, это я так, к слову, – отмахнулась Дашка. – И вообще, чтоб ты знала, я уже давно выбрала тебя, а Витюше просто стоит привыкнуть к тому, что ты теперь с нами в неизменном статусе лучшего друга. Впрочем, так же было всегда, только сейчас ему нужно понять, что его мечта подохла на корню, и научиться с этим жить. Пусть уже спускается с небес и мечтает о земном, понятном и доступном.
Дашка говорит абсолютно спокойно и уверенно, а у меня сердце кровью обливается. Я не верю, что она выбрала меня и не желаю для неё этого выбора… и отчего-то чувствую себя виноватой. С ними я снова становлюсь прежней ранимой Динкой. Не могу удержаться и порывисто обнимаю подругу.
– Дашка, не надо никакого выбора, просто поступай как чувствуешь. А я всё равно тебя люблю и… ты прости меня.
Она подозрительно шмыгнула носом и проворчала:
– Му-гу… Платье наденешь?
– Хорошо, – я смеюсь, – но с одним условием! Поступим так – я надену это платье, а ты примешь от меня платье в подарок, идёт?
Пыхтя, подруга выбралась из моих объятий.
– Дин, если ты хочешь компенсировать мне моральный вред…
– Дура! – перебиваю её и пытаюсь разозлиться.
– Не без этого, – легко соглашается она, гася мою злость. – Или ты пытаешься устроить так, чтобы я от тебя не отставала? Не выйдет, дорогая. Даже если ты напялишь на себя пыльный мешок из-под картошки, то всё равно будешь выглядеть круче, чем я в свадебном платье. Так что смирись, подруга, – ты непобедима, и я смирилась с этим ещё в далёком детстве. К тому же, ты мне не конкурентка – нашим простым смертным мужикам лучше х*й в руках, чем пи*да в облаках, а мечтатели-шизофреники мне не интересны, пусть пыхтят вручную.
Дашка говорит настолько серьёзно, что я не могу сдержаться и начинаю хохотать.
– А че ты ржёшь-то? Всё так и есть.
– Даш, не мели чепухи. Лично я никогда нас не сравнивала, но всегда видела и знала, что ты очень хорошенькая. И пойдём уже выбирать тебе платье.
– Да кто бы спорил! А потом и за шубкой сходим, чтобы я не чувствовала себя ущербной, – выдала Дашка.
– Да не вопрос, – весело соглашаюсь, а подруга фыркает.
В кремовом длинном платье, отливающем золотом, Дашка просто восхитительна.
– Да-а, Динка, теперь ты рискуешь померкнуть на моём фоне, похоже, я себя недооценивала, – довольная своим отражением, подруга крутится перед ростовым зеркалом в примерочной, но, увидев ценник, она округлила глаза и запротестовала.
Но, как обычно, я смогла быть убедительной, и мы прикупили ей ещё туфли и бельё. Дашка ещё продолжает пыхтеть и ворчать, как старая бабка, но уже не слишком убедительно. А выслушав мои аргументы, что за все пропущенные дни рождения я должна ей гораздо больше, она кивнула и заявила:
– Теперь это платье будет моим любимым. Я надену его на Новый год, 8 марта, потом на твой день рождения, потом на Витькин, и на свой.
– Даш, на твой день рождения у тебя будет новое любимое платье, которое ты наденешь на Новый год, потом на 8 марта… – хохоча, как ненормальные, мы, наконец, покинули магазин.
* * *
– А тут ничего, миленько, – Дашка придирчиво осматривает стильный интерьер маленькой кофейни.
До назначенной встречи в ресторане с нашими мальчишками ещё остаётся уйма времени.
– Это местечко мне напоминает Париж, – говорю очень тихо, словно боясь спугнуть и развеять эту волшебную атмосферу, напомнившую мне любимый город.
– Так любишь Францию? – в голосе Дашка просквозили ревностные нотки.
– Париж люблю… и очень скучаю, – честно признаюсь ей.
– Любишь больше, чем Родину? – Дашка сузила глаза, и мне стало смешно.
– Я не знаю, Даш, я люблю свой город и очень тосковала по нему, но Париж… – я мечтательно закатила глаза.
– Пока ты не пригласишь меня в свой хвалёный Париж, даже не надейся, что я тебя пойму. Ишь ты, француженка, мадам Шеро, едришь-париж!
– Мадемуазель! – возмущённо исправляю я.
– Ой, да пофиг!
Официантка принесла нам кофе и пирожные и пожелала приятного аппетита.
– А я смотрю, тебя не пугает жирная задница, – Дашка кивнула на блюдо с десертом, отщипнула крошечный кусочек и, положив на язык, довольно замычала.
– Мы с ней уже давно договорились – я даю ей хорошую нагрузку, а она прощает мои маленькие слабости.
– В детстве она у тебя не была такой сговорчивой, – заметила Дашка и тихонько воззвала в разрисованный потолок: – Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы все калории пошли мне в сиськи! – после чего она жадно накинулась на пирожное, а я расхохоталась.
– Уверена, что парочка дополнительных кэгэ лишними для тебя не будут, – замотивировала я подругу, но та сделала страшные глаза и так яростно замотала головой, будто я уже собственноручно навесила на неё эти самые килограммы.
Прикончив десерт, она откинулась на мягкую спинку кресла и хитро сощурилась…
– Слушай, Динка, мне не даёт спокойно жить один вопрос – почему у тебя нет мужика?
Ох, зря неугомонная Дашка полезла в эту кухню, но обижать её мне не хочется, поэтому отвечаю честно:
– Отношения – это всегда большая ответственность и взаимные обязательства, а я не чувствую, что готова… Я не стану жертвовать личным временем, не готова к уступкам и компромиссам, и уж тем более, к проявлению заботы.
– Хм, это ты пока так говоришь! Значит, ещё не влюблялась по-настоящему.
«А мне и не грозит по-настоящему», – с горечью понимаю я, но в ответ лишь пожимаю плечами.
– А вот когда будут у тебя свои дети, то ты вообще забудешь про личное время, – поучительно заявляет подруга.
Сердце отзывается тупой болью, но я продолжаю с улыбкой смотреть на Дашку.
– Дети, Дашунь, это совсем другое – это наша плоть и кровь, наше будущее. А мужики…
– А че мужики? У них тоже, между прочим, и кровь, и плоть… А, кстати, о плоти – у тебя с этим как?
– С чем? – я усмехаюсь.
– С сексом, конечно! Мужики для тебя ненужные обязательства, а как же потрахаться?
– Но секс – это же не повод заводить отношения.
– Да?! – пискнула Дашка и посмотрела на меня, как на инопланетянку. – А-а-а… это типа трах без обязательств?!
– А это так странно? – мне непонятно её удивление.
– Ну-у, не знаю… наверное, это даже круто… Вот только ты рассуждаешь, как кобель потаскун.
Я рассмеялась.
– Я не таскаюсь, Даш, но если меня не интересуют романтические отношения, то это вовсе не значит, что я должна похоронить интимную жизнь.
Я и так её чуть не похоронила.
– Ну, так-то да… Дин, а что, у тебя никогда не возникает желания задержаться рядом с каким-нибудь ядрёным перцем?
– А зачем? Перец привыкнет, привяжется, и начнутся проблемы.
Дашка потрясённо уставилась на меня и, кажется, даже не заметила, что доедает моё пирожное. Ох, чужая я здесь, непонятная… Да и везде непонятная.
– Слушай, Динка, ты какая-то неправильная женщина – рассуждаешь, как зажравшийся холостяк. Или в вашем Париже все такие чокнутые?
– Успокойся, подруга, не все. Навязанные стереотипы гораздо сильнее нас, и мы по-прежнему остаёмся рабами общественного мнения.
– Но ты-то уж понятно, что не рабыня. – Дашка положила локти на стол, приблизилась ко мне и понизила голос: – Скажи, а что из себя должен представлять мужик, которому ты позволишь проложить путь к себе в трусики? Ты как их выбираешь?
Память тут же подкинула очень сомнительный «путеводитель», и я с досадой поморщилась.
– Знаешь, Даш, не хочу тебя разочаровывать, но, как показала практика, этот путь гораздо короче, чем… – я на мгновение задумалась, – …чем к сердцу. И в выборе секспартнёра мозг обычно не участвует.
– Ну, хоть в чём-то мы с тобой похожи, – Дашка хохотнула. – Да нет, всё правильно, Динка, жить нужно в кайф. А то, пока найдётся достойный претендент на твоё сердце, писька покроется мхом. А уж, если следовать советам мозга… Ой, ну всё, пойдём уже, а то наши мучачос все дела себе отморозят. Как там этот кабак-то называется?
– Дуэт, – напоминаю я.
– О, как! А наш-то квартет туда впустят, или там только по парам?
Глава 24
2003 год
На бабкиной даче мне действительно понравилось. Два дня я гуляла по лесу, впитывая пьянящий аромат природы. Наверное, она делилась со мной жизненными силами, потому что у меня вдруг появился аппетит, и спать я стала спокойнее. Я много купалась в реке и даже с удовольствием загорала. Вот загорю дочерна, и пусть бабка объясняет друзьям и соседям, откуда у неё темнокожая внучка. Эльвира не тревожила меня абсолютно. Кормила регулярно и вкусно, но обращалась ко мне лишь в случае крайней необходимости. Не то чтобы она объявила мне бойкот, скорее, опасалась нарваться на грубость. А на меня снизошло умиротворение, и затевать скандал не было никакой охоты. Но Эльвире-то об этом знать необязательно, пусть лучше помалкивает в тревожном ожидании бунта.
А в воскресенье вечером, когда настала пора возвращаться в город, я вдруг поняла, как же мне не хочется покидать это удивительное место, и решилась обратиться к бабке:
– Эльвира, а мы не могли бы пожить на даче? До города ведь недалеко и Леонид Петрович мог бы ездить на работу отсюда.
– Ох, Дианочка, деточка, тебе и правда здесь понравилось? – бабка всплеснула руками. – Ты даже не представляешь, как я рада! Конечно, я предложу Лёнечке, да он и сам об этом подумывал. Ведь у нас тут такая красота, а воздух какой! – бабка в сотый раз принялась описывала красоты окружающей среды и пользу от пребывания в этой самой среде, а я ловлю вечернее солнышко и с наслаждением слушаю стрекотание кузнечиков. Благо, бабке так и не удалось их перестрекотать.
* * *
Уже целый месяц мы живём на даче, и мне здесь совсем не скучно. Я очень много плаваю, загораю, подолгу гуляю в лесу и танцую. Танцую я постоянно, хотя Серёжа приказал мне больше отдыхать и не затанцовываться, как он выразился. На нашем последнем занятии, после двухчасовой тренировки, я умудрилась хлопнуться в обморок. Жуть! Серёжа с Витьком испугались страшно и решили устроить мне отпуск. Точнее, Серёжа решил, а Витёк вынужден был согласиться.
Узнав, что я планирую жить на даче, Серёжа очень обрадовался и приказал мне набираться сил в течение целого месяца и даже не сметь соваться в город, а иначе он продлит мне каникулы. А ещё дал строгий наказ отъедаться. Даже смешно – хореограф заставляет воспитанницу набивать пузо. Ну уж нет, Серёженька, я только успела ощутить себя стройняшкой, и вовсе не готова снова видеть в зеркале тётиху-бегемотиху. Да и аппетит у меня пропал. Бабка сначала очень переживала, но Полкан её успокоил, что у подростков такое бывает, особенно в летний период. По утрам я совсем перестала кушать и пила лишь несладкий чай с лимоном, а от еды меня и вовсе тошнило. Но жаловаться Эльвире я не посчитала нужным, а то ещё лечить меня начнёт или к врачу потащит, а значит, придётся покинуть дачу. Зато к вечеру я всегда чувствую себя превосходно и даже ем с удовольствием, нагуляв за день аппетит.
Как же я жду завтрашний день! Уже завтра заканчивается срок моего вынужденного отпуска, и я поеду в город к своим парням. Я жуть как соскучилась по нашим совместным занятиям и по Витьку с Серёжей. Да и девчонок давно не видела. Бабке совсем не нравится моя идея ездить в город на тренировки. А дело в том, что они заканчиваются позднее, чем полковник возвращается с работы, и он не сможет отвозить меня на своей машине. Но Эльвиру я не уговаривала, а просто поставила перед фактом, что буду возвращаться с последним автобусом, а в это время ещё светло и бояться мне совершенно нечего.
Рано утром я напросилась ехать в город вместе с Полканом. Вчера Дашка вернулась с родителями из Сочи, а Янка специально вырвалась на три дня из деревни, где обычно проводит летние каникулы, батрача на бабулином огороде. Эльвиру я сразу предупредила, что ночевать останусь у Дашки и даже предложила позвонить Дашкиным родителям и проверить, а не выносить мне мозг подозрениями и фантазиями про всякие опасные ситуации, якобы подстерегающие меня на каждом шагу. К тому же, самую опасную ситуацию, которая могла со мной случиться, бабка уже прошляпила, так чего теперь-то дёргаться.
2
Дашка меня встретила счастливая и загорелая. Загар, конечно, был слабоват из-за её чересчур светлой кожи, зато волосы выгорели добела, и даже брови с ресницами посветлели. А вот Янка стала тёмной, как папуаска, но всё равно не шоколаднее меня. Мы покрасовались друг перед другом загаром, поделились впечатлениями и рванули разглядывали Дашкины обновки.
– Ты в этой шляпе, как Тортилла, сними и не позорься, – вынесла Дашка свой вердикт Янке, примеряющей её пляжную панаму.
– Просто из твоих тряпок на меня налезла только шляпа, – сокрушается бесхитростная Янка.
– А жрать надо меньше, вон с Динки пример бери – стала, как кипарис.
Я вступилась за Янку и, шлёпнув себя по круглой попе, констатировала:
– Даш, я на свой «кипарис» твоё шмотьё тоже не натяну.
– Просто у тебя другая конституция, ты – девушка-груша, а я… – начала было Дашка.
– А ты анорексичная морковка, – быстро вклинилась Янка. – А думаешь, что идеал красоты. Так что давай, альбинос засушенный, прячь свои чехлы для удочек, они всё равно никому не налезут, кроме тебя и дождевых червей. – И Янка с демонстративным презрением откинула от себя Дашкин узенький сарафанчик.
– Да чтоб ты понимала в фигурах! Я изящная блондинка с модельными формами, а ты слонопотам серо-буро-непонятный, – с королевским достоинством парирует Дашка.
– Девки, дурочки, вы ещё подеритесь, – вмешиваюсь я, примеряя роль рефери. – Вы у меня обе суперзвёзды. Только Дашка звезда подиума, а Янка звезда большого спорта.
– Ага, олимпийская чемпионка по борьбе сумо, – продолжила кусаться Дашка, хотя вовсе не считает Янку такой.
Наша Янка совсем не толстая и сама это знает, поэтому старается не принимать близко к сердцу Дашкины нападки. Но Дашку мёдом не корми – дай над кем-нибудь поиздеваться, и Янке из-за её терпеливой и беззлобной натуры достаётся чаще всего.
– Злые вы, уйду я от вас… на кухню! – и, поджав губы, Янка поплелась на выход.
Дашка с хитрой мордахой уже раскрыла рот, чтобы ляпнуть что-нибудь вдогонку, но получила от меня локтем по рёбрам, закашлялась и выпучила глаза.
– Совсем сбрендила?
– Не ори! Янкино терпение не вечное, или ты реально пытаешься её обидеть? – шиплю на подругу.
– Нет, конечно! Ой, ну прям обиделась, как маленькая, – тихо ворчит Дашка и вдруг как заорёт: – Ян, Янка, у меня кое-что вкусненькое есть, – и ломанулась следом.
А кой-чего вкусненького у Дашки оказалось много…
– М-мм, как вкусно, – мычит Янка от удовольствия. – Даш, я забыла, как эта штука называется, а?
– Пахлава. И, между прочим, она очень калорийная. Динка, а ты почему не ешь, худеешь, что ли? – удивляется Дашка, зная, как я люблю такие вкусности.
– Да тошнит что-то, – я сморщила нос и отвернулась от стола.
– Тошни-и-ит? А на солёненькое не тянет, нет? – выдала Янка и заржала, как коняка.
Я усмехнулась в ответ на дурацкую шутку, а Дашка выпучила глаза и осторожно спросила:
– Дин, а может, ты отравилась чем?
– Да я и не ела ничего, – равнодушно пожала я плечами и сменила тему.
* * *
На тренировку девчонки увязались за мной. Им всегда нравилось наблюдать, как мы зажигаем с Витьком. Но спустя час Янке позвонил отец, и она умчалась домой, пообещав увидеться с нами завтра. А моя верная Дашка осталась ждать меня.
К концу тренировки я поняла, что сил у меня уже не осталось – движения стали вялыми, а на лбу выступила испарина. Серёжа это тоже заметил и грозно нахмурился.
– Птенчик мой, а поведай, чем ты занималась целый месяц – пристройку к дачному домику мастерила или клещей своей кровушкой кормила? Я не узнаю тебя, Диан. Я тебе приказал отъедаться, а ты похудела ещё больше… Может, ты больна? – в голосе Серёжи нет злости, но он явно встревожен.
– Прости, Серёж, я не знаю. Устала что-то, может, не выспалась? – пытаюсь оправдаться, но его такой ответ не удовлетворяет.
– Итак, завтра дуешь к врачу и сдаёшь все анализы. Поняла? Ты месяц назад, когда тут в обмороке валялась, и то была краше. Виктор, проконтролируй визит к врачу, – сурово и безапелляционно рычит Серёжа, и Витёк с готовностью кивает.
Не сомневаюсь, что он сопроводил бы меня до тундры и обратно, лишь бы торчать со мной рядом.
Я закатываю глаза и пытаюсь объяснить, но Серёжа и слышать не хочет никаких отговорок.
– Я в ответе за тех, кого приручил и научил. Всё, а теперь марш домой. Сюда вернёшься только с заключением от врача о своём здоровье. Всё ясно?
Чего уж тут неясного?!
Витёк провожает нас с Дашкой до её дома и, прощаясь, обещает зайти завтра к одиннадцати часам.
– Опупел? Мы спать будем, лучше к часу подгребай, – отдаёт команду Дашка.
Вообще Витёк не очень-то жалует мою Дашку, но уступает, хоть и с явным недовольством.
3
При тусклом свете ночника мы с Дашкой лежим в постели, на её разобранном диване. Усталость берёт своё и утягивает меня в сон… Но кто же мне даст поспать?..
– Динка, колись давай, что с тобой? – Дашка ширяет меня в бок. – Ты мне ничего не рассказывала про обморок.
– Да я просто не успела до отъезда, а потом забыла, – сонно бормочу в ответ.
– Пипец – забыла она! Кстати, ты и правда очень похудела и твой обморок – это ненормально. А тошнит тебя давно? – подруга переходит на шёпот.
– Ты на что это намекаешь? – до меня вдруг стал доходить смысл её подозрений. – С ума сошла?
– Никуда я не сошла, – Дашка невозмутима, как слон. – Мою тётку, когда она была беременной, каждый день тошнило и рвало, и в обмороках она валялась периодически. И, кстати, тоже сильно похудела. Так что, все симптомы на лицо. Поняла?
– Даш, во-первых, меня не рвёт, а во-вторых, в обмороке я повалялась только раз. Просто очень голодная была и устала на тренировке, – нервно оправдываюсь, не желая даже думать об этом.
– Раньше ты что-то вообще не уставала, хотя сутками танцевала.
– И с гусями! – я начинаю злиться. – Всё, больше не собираюсь обсуждать этот бред, ясно тебе?
Дашка ничего не ответила, но вздохнула громко и укоризненно. А через минуту озвучила новый вопрос:
– Дин, а у тебя эти, ну, красные дни календаря давно были?
Я задумалась и начала вспоминать. А когда вспомнила… меня будто мухобойкой пришлёпнули.
Да быть такого не может!
– Ну, и что ты молчишь? Уснула, что ли? – ворчит Дашка.
– Очень давно. Я даже и не помню точно, когда. Но у меня вообще всё нерегулярно было, – я растерянно смотрю на подругу.
– Ну, всё, мать, приплыли – вяжи пинетки, гладь пелёнки. Что теперь делать-то будем, а? – Дашка вскочила с постели, явно уже готовая что-то делать.
– Даш, а давай спать, – тихо прошу я.
Сейчас мне очень надо подумать… Да я просто не могу… я не понимаю, как прокомментировать вот это… неожиданное обстоятельство. Мне необходимо какое-то время, чтобы такое осмыслить. Хотя бы до утра…
– Ты че, дура совсем? Тут такие дела творятся, а она спать собралась. Да у тебя сейчас пузо начнёт расти не по дням, а по часам! Спать ей, видите ли, приспичило. Вот так проснёшься однажды, а пупок, как аквариум. А ну, подъём! – грозно командует Дашка и для пущей убедительности топает ногой.
– Даш, ты вообще сбрендила? – не желая покидать уютную постель, я сильнее куталась в тонкое, летнее одеяло. – Хочешь родителей разбудить, может, ты и с ними новостью поделишься? Орёшь, как ненормальная. Ложись, давай, за ночь пузо точно не вырастет, а утром подумаем, – мне очень не терпится угомонить неугомонную Дашку и сосредоточиться на собственных мыслях.
– Пузо за ночь, может, и не вырастет, зато утром вырастет твой Витёк и попрёт тебя к врачу. Представляешь, как все обрадуются – ура, в семействе Кузнецовых пополнение! Хотя… Витёк, возможно, и обрадуется. Он сразу на тебе женится, и прикроет твой позор своей широкой грудью, – язвительно обрисовывает Дашка ближайшие перспективы на мою дальнейшую жизнь.
– Дура! – с досадой рычу на неё и отворачиваюсь к стенке.
– Ни фига, я просто предусмотрительная, – нахохлилась Дашка. – Хочешь к врачу – пожалуйста.
– Ну, он же не к гинекологу меня потащит, – неуверенно предполагаю.
– Наверное, нет, – покладисто соглашается Дашка. – Но врачи-то не дураки и запросто догадаются, раз уж я догадалась. Вот они-то тебя и перенаправят прямиком к пиписечному доктору.
От подобных перспектив я совсем сникла.
– Бли-и-ин!.. Даш, а как ещё можно узнать про беременность?
Конечно, я понимаю, что выяснить это необходимо до визита к врачу… вот только никак не могу себя заставить серьёзно волноваться. Просто предположение о моей беременности кажется уж слишком нелепым.
Дашка нахмурилась и сильно задумалась, а спустя пару минут заорала:
– Эврика, Динка! Надо купить тест в аптеке!
– Тихо ты! Какой тест? – я с надеждой смотрю на подругу, а она тяжело вздыхает.
– Дин, не верь тем, кто говорит тебе, что ты очень умная. Как они вообще это определили? Тундра ты дремучая! А умная я, хоть об этом никто, кроме нас с тобой, не знает. Но ты не ссы, говорят, красивым бабам мозги необязательны, – оптимистично подытожила мудрая подруга.
– Спасибо, Даш, что раскрыла мне глаза на горькую правду. Только к чему она мне сейчас? Чтобы удавиться, осознав, что я беременная тупая сиротка? – язвительно шиплю я.
– К тому, что ты не знаешь элементарных вещей. Тест – это такая штука, которая покажет, беременна ты или нет. А ты хоть знаешь, что такое презерватив, ну, или гондон по-другому? Хотя, можешь не отвечать, если б знала, нам бы тест не понадобился.
Я даже с постели привстала. Мою подругу иногда так заносит, что она просто не понимает, где пора тормозить. Внезапно накатившая обида отразилась наплывшими слезами в моих глазах. Дашка в ужасе вытаращилась на меня и прикрыла свой рот ладонью. Лучше бы кляп себе вставила.
– Динка, Диночка, ну, прости меня, – взмолилась она. – Ну, хочешь, дай мне по тупой морде. Я вообще не это имела в виду, я даже не знаю, что имела… Просто я полная идиотка. Динуль, простишь, а? Ну, хочешь, я на колени встану?
В Дашкиных глазах заблестели слёзы, и она порывисто обняла меня, продолжая ругать себя последними словами. А в лексиконе умной Дашки их предостаточно.
– Да всё, Даш, успокойся, я не злюсь и уже не обижаюсь. Скажи лучше, как выглядит этот дурацкий тест и как он называется.
Она внезапно отстранилась и так на меня посмотрела, что я сразу поняла – всезнающей Дашке вопрос не понравился – ответа она не знает.
– Дин, я забыла, как он точно называется, а как выглядит – понятия не имею. Не, ну а что мне было тестировать?
Хах! Выкрутилась!
– Ну, и как же мы тогда его купим?
– А-а… может, попросить кого-нибудь? О, а давай Витька попросим! А чё, он у нас уже большой мальчик и, может, он даже знает, как эта фигня называется.
– Класс! Даш, ты прям супермегамозг! Долго думала?
Подруга похлопала белёсыми ресницами и почесала затылок, вероятно, для ускорения мыслительных процессов.
– Ну, да, это я что-то не подумала… Не, ну а что? Мы скажем, что у нас реферат по биологии, а мы не понимаем ни фига без наглядного пособия. Эх, жаль, у меня компа нет, а то бы сейчас уже всё знали.
– Ага-а, – я устало зевнула. – Жаль, я у тебя осталась… а то б сейчас уже спала.
Но уснули мы лишь под утро, а в восемь часов у меня уже сна ни в одном глазу. Проснувшись, я даже не сразу поняла, что меня так тревожит, а вспомнив, ужаснулась. Нет, это же не может быть правдой! Все эти неполадки в организме, скорее всего, от стресса. Во всяком случае, Эльвира всегда всё списывает на стресс. Нет, ну, правда, не может ведь на меня одну столько всего свалиться… Ведь так не бывает? А этот дурацкий тест… наверное, всё же надо его купить, чтобы просто исключить лишние волнения.
Я очень долго гоняю и прокручиваю в голове разные варианты событий, а к десяти утра решаюсь разбудить Дашку. Но она никак не желает просыпаться, пока я не озвучиваю:
– Даш, дверь за мной закрой, я пошла за тестом в аптеку.
Она тут же подорвалась, как подстреленная.
– Обалдела? Куда ты пошла? Ты что-нибудь узнала, что ли?
– Откуда, Даш, если главный мозг дрыхнет, абсолютно равнодушный к моим проблемам.
– Знаешь что?! Мозг должен высыпаться, чтобы продуктивно работать. Так, всё, не смотри на меня, как на врага, я уже полна идей, – заверила меня изобретательная подруга.