Александр Вернер
Хроники Истиля. Книга вторая: Легенда
Глава 39: Несправедливость
Следующие два дня прошли в ожидании, но ожидании приятном. По большей части. Пока служанки Хамифы ходили в город и узнавали о последних слухах, сама баронесса развлекала Хина. Им было о чём поговорить, что вспомнить, о чём помечтать. Они знали друг друга очень хорошо, поэтому постоянная близость не мешала и не стесняла их. Они знали, как отдыхать, не мешая друг другу.
– А баронесса Милла недавно забеременела, и это в её-то годы! – вспоминала очередную историю эльфийка, и разведчик слушал, дивясь тому, как мог он так долго бродить где-то там, на севере, пока здесь его ждала такая прелесть, как Хамифа.
А к концу второго дня, после долгого общения с вернувшимися из города служанками, расстроенная Хамифа вошла в спальню и тогда Хин понял, что приятное времяпрепровождение подошло к концу.
– Они обвиняют в смерти короля тебя! – громким шёпотом оповестила о своём присутствии девушка. – Что это ещё за бред?
– Я же тебе рассказывал, что нас с Хамимом подставили, – отведя глаза, проговорил разведчик.
– Но это же ложь, – в миг погрустнела Хамифа и Хинамон тут же поднялся с кровати, чтобы обнять и утешить девушку.
– Ну чего ты, ну это же как обычно, сама понимаешь, – причитал он.
Баронесса была далеко не маленькой девочкой и прекрасно понимала, как делаются дела в высшем обществе. Он это знал. Она знала, что он знает. Он оценил её участие. Она – его.
– Говорят, в Хуорн отправился сам герцог Мифмарилл, – обронила Хамифа, не отрываясь от плеча сварта.
– Вот как, – напрягся разведчик.
– Говорят, чтобы лично проследить за тем, чтобы убийца короля получил по заслугам, – добавила она.
Девушка чуть отстранилась от Хинамона, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Это значит, что герцог едет тебя ловить? – спросила она, округлив глаза.
Все знали, на что способен лунный герцог. А кто не знал – догадывались. Его боялись, и не зря. Его считали вторым после короля по положению, но по влиянию он превосходил Вамхарона, крепко удерживая в кулаке большую часть мелкой знати королевства. Мифмарилл был достаточно влиятелен, чтобы убить короля и свалить всё на бывшего принца. И никто ведь даже не усомнится в приговоре. Ведь кто ещё может желать смерти нового короля, как ни сын старого?
– Нет, что ты, – соврал разведчик. – Он едет искать убийцу. А я не убийца. Чего же мне бояться?
Юная баронесса прищурилась, не спуская глаз с Хинамона, но промолчала.
– Остальные герцоги тоже прибыли в Хуорн, – добавила она. – Многие боятся, что намечается что-то серьёзное.
– Борьба за власть, – будто бы говоря что-то очень очевидное, спокойно ляпнул эльф. – Мифмарилл будет вести расследование и перетягивать одеяло на себя.
– И что ты будешь делать? – не сводя с него глаз, спросила Хамифа.
И правда, а что он будет делать? За два дня, что он провёл в особняке серого барона, он не придумал ни одного годного к исполнению плана. Он должен был уговорить короля Вамхарона поддержать Шаграта и выступить против севера. И он, собственно, выполнил свою задачу. Вот только короля Вамхарона убили. И что ему теперь делать? Пытаться уговорить совет? Дождаться выборов нового короля и уговаривать его? (Ведь насколько знал Хинамон у Вамхарона не осталось наследников). Или бросить всё и возвращаться к Шаграту, с вестью, что помощи ждать неоткуда? Но один король орков не справится со всей мощью севера. Хинамон понимал это, потому и не спешил возвращаться. (И совсем не из-за Хамифы). Но как убедить этих старых остолопов в необходимости объединения с орками? Тем более, когда они считают его, Хинамона, убийцей?
– Понятия не имею, – наконец признался разведчик.
И много он мог ещё размышлять над тем, что делать, а чего нет, тем более находясь подле такой красавицы, как баронесса Хамифа, но во всех историях всегда случается нечто, что подталкивает героев к их поспешным решениям. И в этот раз случилось…
– Баронесса! – ворвалась в комнату одна из служанок.
Хамифа поспешно отступила от Хинамона, свирепее на глазах.
– Да как ты… – начала было баронесса.
– Ваш батюшка, барон Фитах возвратился… – обронила служанка, не спуская глаз с разведчика. – Не один.
– Беги, – быстро бросила девушка Хинамону. – Не один? – спустя мгновение нахмурилась баронесса, будто до неё только сейчас дошло значение второй части фразы.
– С бароном Шимхани, – добавила служанка и уже сделала шаг в сторону коридора, как Хамифа, с выдающейся скоростью, схватила женщину, втягивая её в комнату.
– Ну уж нет, ты останешься со мной. Хин, беги скорее! – бросила баронесса сварту, который метался по комнате, пытаясь собрать все свои пожитки, а точнее, нормально одеться в новый походный костюм, который Хамифа для него достала.
– Да бегу я… – пробурчал он и, подмигнув Хамифе, бросился к окну.
– Дорогая! – послышалось в коридоре. – А чего это ты не бежишь встречать своего дорогого отца?
Голос барона плыл, будто тот был навеселе, что не особо удивляло, зная о его любви к красным напиткам.
– Я не одета, отец! – крикнула баронесса, наблюдая за выходящим в окно Хинамоном.
– Барон Фи… – попыталась подать голос служанка и Хамифа тут же залепила ей рот ладонью.
Дверь в спальню тут же резко открылась и на пороге показались её отец и толстый Шимхани, самый отвратный тип из всех, кого приходилось знавать баронессе. Бароны переводили взгляд с закрывающей рот служанке Хамифе на раскрытое окно и обратно, а потом одновременно Фитах свистнул в свисток у себя на шее, а Шимхани развернулся и крикнул куда-то вниз:
– Сибил!
***
Хинамон бежал на север, в противоположную сторону от той дороги, которой пришёл к особняку. Он знал, что там лес, а за лесом начинаются горы. Особняк серого барона находился практически на самом севере столицы и это был лучший путь прочь. В горах его ни за что не нагонят, это его стихия. Вот только чего разведчик совсем не ожидал, так это настолько скорой погони.
Он услышал их ещё до того, как успел добежать до леса. Гончие. Специально обученные пантеры, убежать от которых практически невозможно. Конечно, были разные магические уловки и против этого зверя, но Хин их не знал. А прятать свой запах он толком никогда и не умел. Так уж вышло. Так что ему ничего больше не оставалось, как просто бежать. Ведь насколько бы быстрыми ни были пантеры, позади них бегут самые обычные сварты, так что шанс всё ещё был. Тем более дело шло к вечеру, а это время магии…
Они нагнали его у самой кромки леса. Две пантеры пролетели мимо, едва не вонзив свои клыки в руки и ноги сварта.
Вспышка молнии и две тлеющие тушки рухнули, даже не пискнув.
Но всё оказалось намного сложнее. Гончих было далеко не две. А преследовавшие их сварты не шли пешком, как изначально думал Хинамон. Они ехали верхом. А это уже было очень плохо. Ведь сам эльф уже порядком выдохся и не был готов к бою.
Эльф резко остановился, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Он решил встретить преследователей лицом к лицу. Прятаться смысла не было – гончие с лёгкостью его найдут. Да и у наездников вполне могут оказаться сквозные очки (специальные очки, способные видеть сквозь иллюзорные преграды, включая камуфляжные заклинания). Бежать? Наездники с лёгкостью нагонят его и схватят. Оставался единственный шанс – драться. И победить.
Хинамон приготовился, пропуская всё больше и больше энергии через себя, готовясь нанести самый мощный из всех своих ударов, едва появится хоть один из этих наездников. Но те внезапно как в воду канули.
Эльф прислушался, но не услышал ничего. Совсем ничего. Ни шороха листвы, ни воя ветра, ни рыка гончих, ни мягкого шага мрак-пантер.
Он понял, что происходит – слишком поздно.
Только он решил направить часть переработанной энергии на защиту, как понял, что уже не может и шевельнуться. Вся набранная им энергия внезапно испарилась, будто её и не было, а потом пелена спала, и он увидел нескольких наездников на мекантерах, окружавших его со всех сторон.
Кто бы ни словил разведчика в эту ловушку, он был отличным псиоником.
Хин опустил взгляд вниз.
Всё его тело было обмотано магическими цепями.
– Ну вот ты и попался, – ухмыльнулся один из наездников.
А потом кто-то ударил его по голове и всё исчезло.
Глава 40: Предатель
Когда Ричард добрался до южной окраины города, практически разрушенной в последние годы, откуда ушли даже крысы и остались лишь те, кому больше некуда было идти, уже начало светать.
Первые лучи солнца пробежались по верхушкам обгорелых досок, почерневших дымоходов, покосившихся крыш давно заброшенных домов.
Давно он тут не был. Давно не гулял по этому кладбищу воспоминаний, давно ушедшей юности. Давно не навещал родные, когда-то, кварталы, ныне больше похожие на поля сражений. Давно.
После войны население Айлангарда резко сократилось и людей начали насильно перетаскивать ближе к центру. Их заставляли кучковаться, как овец, чтобы легче было надзирать. И они кучковались. Родные кварталы превращались сначала в гетто, а затем и в кладбища. Сейчас же северные и южные кварталы Айлангарда запрещены к посещению без специального допуска. Такие дела.
Он обходил одну груду мусора за другой, вспоминая, что когда-то эти горы были ещё чьими-то домами, целенаправленно двигаясь в определённом направлении, пока ни вышел к небольшой площадке, заставленной по кругу полусгнившими деревянными коробками. Площадку с трёх сторон ограждали дома, или точнее то, что от них осталось, а в дальней части площадки, опёршись руками о колени, сидел в ожидании Питер Рафф, по кличке Молот.
– Нашёл-таки, – буркнул Пит.
Стивенсон медленно огляделся, витая где-то в облаках, улыбнулся, перевёл взгляд на Раффа.
– Здесь всё и началось, – грустно обронил Ричард.
– Иначе бы я сюда не пришёл, – пожал плечами Молот.
– Да, ты прав, – опустив глаза лидер.
– Ты пришёл один. Почему? – в лоб спросил здоровяк.
– Я хотел поговорить, – пояснил Рич.
– Поговорить? – вскинул брови Пит. – И о чём же?
– Я не верю, что ты нас предал. Расскажи, как всё было. Я выслушаю всю историю, сколь длинной бы она ни была. И помогу, чем смогу, – твёрдо заявил лидер.
– Ты так хочешь услышать, что меня на самом деле пытали и заставляли, или купили, наобещав горы всего? – расхохотался Рафф. – Да вот только не было такого, Рич. Нет. Всё было намного проще. Я сам пришёл к имперцам.
– Что? – не поверил в услышанное Стивенсон.
– Что слышал, – нахмурился Молот. – То, что вы делаете… да, это было весело, когда мы начинали здесь, – он обвёл округу руками, – но потом, когда появился Глен, когда с нами связались повстанцы и этот генерал Дирген. Это стало слишком опасно, Рич. Слишком опасно. Тебе плевать на жизни остальных. Сколько ребят должно погибнуть, пока ты наиграешься в войнушку? Я сам пошёл к имперцам. – Он ткнул большим пальцем прямо в свою необъятную грудь. – Пошёл, чтобы выкупить жизни тех, кто был в убежище. Я знал, что с тобой пойдут только самые боевые. Что если вы проиграете, а ты умрёшь там, в этом долбанном лагере, остальные просто разойдутся и забудут про всю эту ерунду, про всё это сопротивление. Вот почему я вас предал и сделал бы это ещё раз.
Ричард молчал. Он не знал, что ответить на всю эту тираду. Пит просто хотел спасти друзей. Вот и всё. Как можно судить того, кто просто хотел спасти друзей? А друзей ли? В голове тут же пронесся образ Анны, зацепив какие-то струнки, которые до того никто никогда не цеплял. Стивенсон испытал ревность и ляпнул то, чего, возможно, не стоило говорить в данных обстоятельствах.
– А всех ли ты хотел спасти, – обронил вдруг лидер. – Или только одного?
Лицо Раффа побагровело и приобрело такое выражение, какого Рич не видел у друга ни разу, со дня их знакомства.
– Да, ты прав, – медленно проговорил Молот. – В первую очередь я думал об Анне. Ты это хотел услышать, ублюдок?
– Пит…
– Тебе плевать на неё. Её убьют, а ты и не заметишь, – продолжал набирать обороты здоровяк. – Я просто хотел защитить её.
– Пит, послушай…
– Зря ты пришёл один, – бросил Рафф, медленно поднимаясь.
Сейчас он казался даже выше обычного. Здоровенный, злой, опасный. Мышцы Пита так сильно раздулись, что затрещала одежда. Никогда Ричард не видел своего друга таким. Он конечно всегда знал, что Пит большой и сильный, но, чтобы настолько…
В руке Молота блеснул кинжал.
Бороться с Питером в ближнем бою было сродни самоубийству, да и убивать друга ему не хотелось, поэтому Рич решил действовать в обход.
Он выхватил чёрный Силдонский кинжал, данный ему Шрамом и, сделав ложный выпад, метнул его в ногу Раффа. Молот взвыл, выронив свой кинжал на землю – манёвр Ричарда сработал.
Стивенсон подбежал к другу и ударом ноги поверг его наземь, навалившись сверху. Удар, второй, третий. Рич пытался вырубить Пита, но тут здоровяк перехватил руку лидера и, вывернув её во внешнюю сторону, нанёс другой рукой два сильных точечных удара в район левого бока противника. Задыхаясь от боли, Стивенсон свалился с Раффа.
На мгновение бой прекратился. Каждый из бойцов старался скорее прийти в себя, а Молот, к тому же, пытался нащупать один из кинжалов, валяющихся где-то здесь, совсем рядом (чёрный кинжал лидера к тому времени уже каким-то волшебным образом покинул ногу Пита). И в тот самый момент, когда Рафф наткнулся на свой кинжал и, схватив его, повернулся в сторону Ричарда для продолжения боя, тот швырнул другу в лицо горсть песка.
– Аааааа! – закричал Молот, размахивая кинжалом из стороны в сторону.
Не теряя самообладания, Стивенсон сделал Питу подсечку и едва тот коснулся земли – выбил у него из руки нож.
– Хватит! – прокричал лидер. – Я не хочу с тобой драться.
Рич нашёл свой кинжал, поднял его, повернулся к другу и…
Камень ударил его прямо в лоб. Всё вокруг разлетелось на осколки, а потом всё его тело содрогнулось от сильного удара.
В голове звенело. Стивенсон пытался сфокусировать взгляд, но видел лишь силуэт здоровенного мужчины, возвышающегося над ним.
Носком сапога Рафф отбросил чёрный кинжал в сторону, а после сел прямо на лидера, размахнулся, пытаясь нанести удар кинжалом, и получил свободной рукой Рича прямо по ране в ноге. Тело здоровяка дёрнулось, заставив его громко выругаться и обронить кинжал. В отместку здоровяк ударил по порезу на плече Стивенсона, тому самому, что оставил возле лагеря вайраков. Лидер закричал и ударил Пита в бок, в ответ получив со лба в нос.
Перед глазами плыло, но Ричард заставил себя сфокусироваться и приказал телу не терять сознания. Рафф сейчас водил рукой по земле, пытаясь найти свой кинжал, а Стивенсон смотрел на второй кинжал здоровяка, про который тот видимо совсем позабыл в горячке боя. Запасной кинжал Молота покоился на ноге, чуть выше колена, так близко, что достаточно было лишь руку протянуть…
Питер, наконец нащупав свой нож, обернулся к лидеру и…
Ричард нанёс удар в бок, с правой руки. Рафф клокотнул, но не более. Он занёс свой кинжал над Стивенсоном и нанёс удар. Ричард перехватил правую руку Молота свободной левой и нанёс ещё один удар в бок друга. Тот глухо выдохнул, непонимающе уставился куда-то вперёд, захрипел. Хватка его стала ослабевать, но острие кинжала всё равно медленно приближалось к лицу лидера. И тогда Рич закричал. Он закричал, перехватывая руку Пита обеими руками и сваливая его набок. Адреналин ли, или полуобморочное состояние Раффа, но Стивенсону удалось задуманное. Он выхватил нож из рук поверженного Молота и попытался вскочить на ноги. Попытка эта не увенчалась успехом, и он тут же рухнул на колени, зажав рот рукой и еле удержав в себе завтрак.
Всё тело болело. Особенно лицо. Он перевёл взгляд на Пита, но тот больше не шевелился.
– Пит? – позвал Ричард, но друг не отзывался. – Пит?! – чуть громче позвал он, ползя в сторону Раффа. Тишина.
Молот лежал на боку, не подавая никаких признаков жизни.
– Пит ты чего? – скрипучим голосом позвал Стивенсон, переворачивая друга на спину. – Пит?
Рафф смотрел в небо стеклянными глазами. Грудь его оставалась неподвижна, пульс не прощупывался.
Питер Рафф, по кличке Молот, заместитель лидера повстанческой ячейки номер семнадцать, лучший друг и просто хороший человек, был мёртв.
Глава 41: И снова рельсы
Африк стоял и глядел на толпу вооружённых дворфов, раскрыв рот. Он уже успел проститься со всеми своими товарищами и извиниться перед ними за провал миссии, как вдруг кто-то выключил свет.
Вокруг тут же загрохотали снаряды, засвистели стрелы, послышались чьи-то крики и вопли.
Совершенно не задумываясь о том, что делает, разведчик молниеносно переместился за ближайшую механическую махину помассивнее, которая, насколько он помнил, находилась от него по правую руку. Рядом с ним, долей секунды позже, появилась Ли.
– Не стрелять! – прогремел голос командира дворфов, того самого, что так эффектно появился. – Они нужны мне живыми!
Гном не понял, кого именно Мош имел в виду, их с Ли или учёных, но решил не уточнять.
Вакханалия вокруг не утихала, но видимости от этого не прибавлялось и тут ему на плечо упала чья-то лёгкая рука.
– Идёмте со мной, – шепнул на ухо знакомый голос и Африку ничего больше н оставалось, как последовать за неизвестным.
Поворот, ещё поворот, несколько шагов по прямой в полной темноте, остановка, лёгкий скрип и часть стены отъезжает в сторону, выпуская героев на свет.
Спасителем парочки разведчиков оказался тот самый старый инженер, что рассказал им про теорию о Закилии.
– Спасибо… – начал было Африк, и в этот же момент сбоку, из-за угла здания, вышел дворф при полном вооружении. Боец уже начал набирать в грудь воздух и поворачивать голову, чтобы позвать своих, как вдруг дёрнулся и ничком рухнул на пол с кинжалов в горле.
– Горло их слабое место, – пояснила Ли, встречая изумлённый взгляд Африка и инженера. – Вы не знали?
– Поспешим, – предложил старик и двинулся куда-то между строениями. Парочка последовала за ним.
– Почему вы нам помогаете? – решился на вопрос Африк. – Вас же могут убить за это.
– Я своё пожил, – пожал плечами инженер. – И я помню времена, когда Силдония была свободной. Если вы сможете их вернуть, я буду рад за своих внуков.
– Мы сделаем всё возможное, – пообещала Ли.
– Вот, – старик указал на что-то длинное, странное, металлическое и очень большое.
– Это… состав? – удивилась девушка.
– Он самый, – тыкая по каким-то кнопкам на панели и дёргая за рычажки, ответил инженер. – Мы используем его для обмена деталями и прочими мелочами с Закилией. Путь следует строго на запад, но на вашем месте я бы покинул состав сразу после того, как он покинет Силдонию.
– Почему? – задал резонный вопрос разведчик.
– Если вы въедете на нём в Закилию – можете сразу считать себя трупами.
– Ясно, – тут же кивнул Африк. – Покинем раньше.
Двери состава открылись, и старик быстро загнал парочку внутрь.
– Прощайте и удачи вам, – улыбнулся старик, нажимая какую-то красную кнопку.
Двери состава закрылись, и он дёрнулся, медленно набирая скорость.
И в этот момент на перрон выскочили дворфы.
Они не стреляли в состав, прекрасно зная, что он бронирован и обычными пушками его даже не поцарапать. Вместо этого тяжеловооружённые бойцы окружили старика-инженера, наставив пушки на него.
Один из дворфов подбежал к панели управления, но вышедший на перрон командир Мош остановил штурмовика жестом. Он спокойно вошёл в круг к инженеру и, сказав тому что-то, чего серобородый гном никак не мог расслышать, наставил на него МСП (мини световую пушку).
Африк сжал кулаки, крикнул что-то, Ли положила руку ему на плечо.
Командир дворфов посмотрел в окно состава, встретившись с разъярённым взглядом Африка и, улыбнувшись ему, застрелил старика.
Глава 42: Длинная ночь
Длинная ночь. Многие из вас, возможно, употребляли это слово, но на самом ли деле та ночь длилась так долго? Знаете ли вы, насколько на самом деле может быть длинна ночь? Когда каждая секунда кажется вечностью, когда само понятие времени замирает и ощущение того, что она никогда не закончится, витает вокруг вас, не отпуская из своих холодных тисков. Именно таковой была та ночь, о которой я собираюсь вам рассказать.
Сначала его били. Долго и аккуратно, чтобы он ни в коем случае не потерял сознание. В таких делах это особенно важно. Какое же развлечение, когда жертва теряет сознание на середине процесса? Нет, так не годится. Только самый плохой изувер допустит такое.
Потом его пристегнули цепями к стене и начали пытать. Я не стану описывать всё то, что они проделывали с телом бедного сварта, но скажу так, не каждый такое вытерпит и не приведи хранитель Хуорна подобному случиться с кем-то из вас. Как по мне, даже самый плохой преступник не заслуживает подобных пыток.
Им ничего не было нужно от Хина, они просто желали доставить ему как можно больше боли. И получалось у них, скажем правду, очень даже неплохо.
Сначала он держался. Но долго ли может выносить бренное тело, когда над тобой корпят самые настоящие искусники пыточных дел? Потом он кричал. А потом уже просто скулил, моля, чтобы это всё наконец-то прекратилось.
– Смотрите, чтобы он умом не тронулся, – послышался рядом чей-то знакомый приказной тон. – Мне ещё нужно с ним поговорить.
Ему давали отдохнуть, а затем, когда он снова начинал чувствовать боль – продолжали. Затем снова останавливались и снова продолжали. Раз за разом. По кругу. Монотонно. Кропотливо. Бесконечно.
Разведчику казалось, что прошла уже целая вечность, но за окном всё также стояла глухая чёрная ночь. Нескончаемая проклятая ночь.
Кто-то окатил его холодной водой.
Тело эльфа содрогнулось от боли и холода, зубы начали отстукивать друг об друга, дыхание сбилось.
– Ты слышишь меня? – спросил у него кто-то и Хинамон узнал в пришельце Фитаха, отца Хамифы.
Эльф кивнул.
– Помнишь, что я тебе говорил, когда ты приходил в последний раз?
Эльф кивнул.
– Я не сдержал своего обещания, каюсь. Но я не совершу такой ошибки дважды, – с улыбкой пообещал аристократ. – Знаешь, зачем к нам приехал барон Шимхани?
Эльф отрицательно покачал головой.
– Для заключения брачного контракта, – приблизившись практически вплотную к его лицу, громким шёпотом поведал разведчику серый барон.
Эльф непонимающе уставился на Фитаха.
– Да-да, именно так, мой дорогой Хинамон, именно так, – кивал, улыбаясь, старый сварт. – Пока ты тут развлекался, местный диарий поженил их и, если ты прислушаешься, станешь свидетелем кое-чего очень занимательного.
– Ты, тварь, – выплюнул разведчик дрожащим голосом.
Один из изуверов двинулся было вперёд, заставив тело эльфа непроизвольно содрогнуться.
– Нет, не надо, – доброжелательно улыбаясь, остановил мастера Фитах. – Он должен быть в сознании, это важно. Давайте оставим его.
И они вышли. Все. Оставив его в камере совершенно одного.
Сначала сварт подсознательно обрадовался, ведь пытки закончились, и он мог наконец отдохнуть, но потом он услышал скрип двери, где-то совсем рядом, и стук в стену, прямо за его спиной.
– Не смей спать, Хинамон! – глухо прозвучало из-за стены.
– Нет, – услышал он голос Хамифы, еле-еле слышный.
– Нет, – обронил эльф, – нет…
Следующие слова разведчик не разобрал, но последовавший после них шлепок услышал отчётливо. Девушка вскрикнула и заплакала.
Хинамон так сильно сжал челюсти, что заскрипели зубы.
А затем за стеной заскрипела кровать.
Горло сварта будто сжалось и пересохло. По чёрным щекам потекли горячие слёзы.
– Нет… – причитал он, слушая нарастающий скрип старой кровати, неразборчивое бормотания Шимхани и скачкообразное рыдание Хамифы.
Он не знал, сколько это продолжалось. Пара минут? Час? Ему казалось, что прошла целая вечность. Прошла, оставив после себя лишь болезненную пустоту там, где ещё недавно было сердце.
Рыдания и вопли со временем стихли, за стеной наступила тишина.
Он сидел и смотрел на трещинку в полу, пытаясь ни о чём больше не думать. Пытаясь не думать о Хамифе, о Шимхани, о том… о том что…
А когда взошло солнце, Хинамон сломался и зарыдал.
