Александр Вернер
Хроники Истиля. Книга вторая: Легенда
Глава 14: Ли
Каменные горы Силдонии. Опасная и неприветливая ледяная пустыня, вольготно расположившаяся далеко на севере Истиля. Каменные горы не имеют такие высокие отвесные пики, как Закилия или Столгрим, больше напоминая пустошь Схотлоуда или Жинту, разве что более каменистую. А ещё в Силдонии снег лежит не круглый год, как в большинстве мест на севере, и летом здесь вполне себе можно жить на поверхности. Точнее, можно бы было жить, если бы не проблемы с водой и огромное множество опасных хищников, населяющих эту территорию. Именно поэтому гномы Силдонии и жили под землёй, а если быть точнее, внутри горы. В своих бесконечных сетях туннелей они давно научились выращивать себе еду, а их необычные искусные механизмы добывали им столько воды из недр земли, сколько душе было угодно. К тому же, при таком положении дел, не приходилось беспокоиться на счёт холода и опасных хищников. Конечно, в глубинных тоннелях Силдонии тоже хватало своих тварей, но с ними гномы давно уже научились справляться.
Несмотря на, казалось бы, близкое родство дворфы не разделяли любовь гномов к подземельям, предпочитая строить города на поверхности. Так, на самой границе земель дворфов и гномов, на территории Силдонии, среди невысоких каменных гор, зародился небольшой город Сулурд, являвший собой перевалочный пункт между царством гномов и Мирдой. Кроме того, Сулурд считался основным поставщиком пушнины по эту сторону от столицы империи (на западной стороне империи основным поставщиком пушнины считались вайраки).
Закутанные в телогрейки стражники патрулировали окрестности города. Здесь, в Сулурде, это обычное дело. Заблудившийся горный медведь или снежный барс – обычное явление, не говоря уже о волках и прочих мелких животных, то и дело проскальзывающих в город. Здесь не понаслышке знали, как опасно может быть на улице после захода солнца. В основном горожане ходили группами или при оружии, но даже с таким раскладом стражи в Сулурде было больше, чем в любом другом городе, не считая столицы. Вам может показаться, что это перебор и всё не так уж и плохо, но стоило стражам немножко прозевать и вот, снова кто-то лежит в переулке с перекушенным горлом. Таковы были реалии охотничьего городка, потерявшегося где-то далеко на севере. И все к этому привыкли.
Хорошая погода, в пограничном дворфском городке, явление редкое и даже пугающее, будто затишье перед бурей, а потому, закутавшийся с головы до ног, гном не привлекал к себе особого внимания. Эка невидаль, гном в Сулурде. Гномов здесь, если уж говорить начистоту, почти треть населения. И они же являются основными работниками и обслуживающим персоналом. Так что бояться Африку было совершенно нечего. О повстанцах в Сулурде конечно что-то слышали, но особого значения никогда этому не придавали. Мало ли кто там в столице бунтует и кому там что не нравится. Такие захолустья, как столица пушнины, подобные вопросы не волновали.
Покрытые одинаковой ледяной коркой дома немного дезориентировали, мешая найти нужный дом, а спрашивать у местных Африк опасался. Мало ли на кого можно нарваться. Да и Ли подставлять не хотелось. Проблем потом не оберётся.
– Да где же этот чёртов дом, – тихо выругался гном, в очередной раз возвращаясь на главную улицу. Ещё немного и стражу может заинтересовать странное поведение Африка, бесцельно блуждающего по городу уже который час.
И с чего его дёрнуло вызваться на это задание? Да, Виртон был его другом и всё такое, но сейчас, когда он уже успел остыть – во всех смыслах этого слова – затея не казалось ему такой уж замечательной. Вполне можно бы было уступить дорогу… а кому? Кто, кроме него, точно справится с этим заданием? Ведь без ключевых знакомств в подобных делах не обойтись. У Африка есть Ли, а кто есть у того же Бракена? Хотя, откуда бы Африку знать, что юный Бракен бы не справился? Сколько они уже нормально с ним не общались? Парень-то вырос, да ещё как! А Африк всё воспринимает его тем мальчишкой, каким он был десять лет назад. Гордыня. Возомнил себя незаменимым. А незаменимых нет. Умер Виртон – на его место встанет Бракен. И как знать, может разведка от этого только выиграет. А умрёт Африк… никто даже не заметит. Что от него толку, если он даже в совете появляться перестал?
Серобородый гном тяжело вздохнул и, обернувшись, наткнулся на какого-то прохожего, как и он, закутанного с головы до ног.
– Прошу прощения, – тут же извинился Африк, делая шаг назад. Проблемы в Сулурде ему ни к чему.
– У мамы своей прощения попросишь, за то, что на свет такого дебила родила, – прошипели ему в ухо. – Живо за мной.
Африк насупился, обидевшись, но последовал за прохожим. Сомнений не было. Он этот мерзкий голос узнает где угодно. Ли.
От нужного ему дома их, как оказалось, отделяло всего полквартала.
Взобравшись по обледенелой, слегка раскачивающейся, деревянной лесенке, они вошли в каменный домик, абсолютно идентичный любому другому домику в Сулурде.
– Ты что, совсем идиот? – спросила Ли, скидывая с себя тулуп, едва они вошли. – Расхаживать по улице, как турист в небесном городе. Жить надоело?
Ли всегда была остра на язык и крайне быстро закипала. Она даже как-то выдала фразу, что-то вроде: «Вспыльчивость – моё второе имя». Разведчик знал это, как и то, что она всегда так же быстро остывала, но всё равно чувствовал себя оскорблённым. Вот всегда так. Он считает, что не будет злиться и обижаться, но начинает хмуриться едва гномиха раскрывает свой беспощадный рот. Он всегда, перед встречей с ней, думает, что вот в этот раз они точно встретятся как равные, но едва они встречаются, она тут же показывает ему своё превосходство. Вот только в этот раз Африку совсем не хотелось вступать с ней в перепалку, выясняя никому не интересные истины. Он пришёл к ней с просьбой, как к другу, и вести себя решил соответственно.
– Я забыл, где ты живёшь, – ещё больше насупился Африк, стараясь не смотреть Ли в глаза.
Гномиха сделала шаг вперёд, остановилась, протяжно выдохнула и, закрыв лицо ладонью, обронила:
– Раздевайся и проходи. Сейчас соображу что-нибудь выпить. Есть хочешь?
– Если честно, не отказался бы, – признался Африк, медленно стягивая с себя телогрейку и разматывая шарф.
Домик Ли остался примерно в том же состоянии, в каком его запомнил Африк. Последний раз он был у Ли год назад, или даже больше, но основная комната, служившая девушке залом, приёмной, столовой и рабочим кабинетом одновременно, осталась прежней. Возможно, книг стало больше в книжном шкафу, и, кажется, диван слегка передвинули вглубь комнаты, а так всё было по-прежнему. Хотя, та лампа казалась Африку не знакомой…
– Чай, – выплюнула, вошедшая в комнату Ли. – У меня была хорошая настойка на шишках, но похоже я её вчера добила.
– На безрыбье и рак рыба, – пожал плечами Африк, поворачиваясь к старой знакомой.
Ли.
Тёмно-зелёные глаза оттягивали на себя всё внимание, как два больших озера посреди огненного конопатого моря. Большой, вздёрнутый кверху, нос был частым предметом насмешек среди её недругов, но Африк никогда не позволял себе опускаться до подобных подначек (Может именно поэтому он и перешёл, в какой-то момент, в категорию её друзей). Высокий лоб заканчивался огромным курчавым огненным лесом, похожим на одну большую мочалку. А волевой подбородок и острые скулы делали лицо девушки грозным и мужественным, вполне сочетаясь с её характером.
Растянутая серая кофта; широкие обшарпанные коричневые штаны; да пушистые тапки из меха медведя – вот и весь наряд северной бабы.
Она была моложе Африка, но ненамного. Полевой повстанец, отличный боец и техник, бывший элитный разведчик и диверсант, некогда утиравший серобородому гному нос, ныне она действовала самостоятельно, игнорируя призывы центрального штаба о помощи. Насколько ему было известно, последний год она особо ничем не занималась, но, как успел отметить гном, всё ещё пребывала в отличной форме. Разве что рыжая копна на голове гномихи стала ширше, да глаза тускнее. Но это ничего. Это нормально. Все они к этому приходят.
– Кстати о рыбе, – ставя кружку с чаем на стол, проговорила Ли. – У меня есть несколько линдов с контрабанды. Без костей почти. Пожарить?
– Если тебе не сложно, – замялся седобородый.
Он всегда терялся в моменты, когда кто-то старался о нём позаботиться, ибо привык всё всегда делать самостоятельно. Особенно удручал его тот факт, что заботилась о нём сейчас не кто-то, а Ли. Это выглядело примерно также, как если бы о вас вдруг начал заботиться голодный полярный медведь.
– Рассказывай, – донеслось из кухни.
Африк сделал несколько шагов в сторону коридора-прихожей, разделяющей комнаты, и уставился на Ли, хозяйничающую на кухне. Гремели сковородки, затем послышалось шипение масла. Он никогда раньше не видел, как Ли готовит. Не приводилось как-то. Одно дело жарить кабана на вертеле в лесу, но на кухне… как обычная женщина…
Видите ли, Африк никогда не воспринимал Ли, как женщину. Товарища – да, отличного техника – да, превосходного бойца – да, женщину? Ну уж нет! Только не Ли.
– Язык проглотил? – полуобернувшись, бросила ему гномиха. – Не просто же так ты сюда приполз из Жинты. Говори уже. А заодно редьки нарежь, она у меня вон там, в углублении, да-да, молодец.
– Виртона убили, – не зная с чего начать, выпалил гном.
Ли на секунду замерла, но тут же пришла в себя, продолжив возиться с рыбой.
– Как? – только и спросила она.
– На задании, – тихо обронил Африк, доставая редьку. – Пытался проникнуть в закрытую часть дворца. Генералы строят там что-то странное. Его ждали в общем.
– Мне жаль, – искренне сказала Ли. Она не особо близко знала Виртона, встречалась с ним раза два, не больше, но она знала, как близок Виртон был Африку. – И теперь ты хочешь… – Она дала возможность Африку закончить.
– Отомстить было бы хорошо, – грустно улыбнулся гном. – Но я к тебе не за тем. Я хочу закончить его миссию и узнать, что скрывают генералы в закрытой части дворца. Совет считает, что эта штука, чем бы она ни была, крайне опасна.
– Но как ты хочешь попасть туда? – спросила Ли. – Если даже Виртон не смог. Да и я…
– Ты не поняла, – оборвал её Африк и пересказал всё, о чём они говорили на последнем совете. Когда он закончил, последняя рыбина уютно устроилась на деревянном подносе, а гном как раз дочистил редьку, бросив её на другой поднос, с солью.
– Значит, – уточнила Ли, пока они переносили готовые блюда в комнату и устраивались за столом, – ты хочешь попасть в царство гномов и узнать там, кто строил и что строил?
– Примерно так, – кивнул Африк. – И без твоей помощи у меня ничегошеньки не выйдет, – признался гном, пробуя на вкус первую из рыбок. – Ммм, вкусно.
– На здоровье, – махнула рукой Ли. – Надо же, если ты признаёшься в своей беспомощности, значит, дело и впрямь стоит того.
– Я не… – насупился гном.
– Да-да, я поняла, – оборвала его гномиха, закатывая глаза.
– Ну так?
Ли задумалась, закинула в рот кусочек редьки, пожевала, подумала…
– Я в деле, – наконец кивнула она, тут же услышав глубокий вздох облегчения с другой стороны стола.
– Есть идеи, с чего начать? – спросил Африк.
– Конечно, – ухмыльнулась Ли. – Мы пойдём к главному инженеру – Дори. Главный инженер всегда в курсе того, что творится у него в мастерских. А ещё он у меня в долгу. – Гномиха ухмыльнулась настолько коварно, что седобородому гному стало даже жаль бедного Дори, с которым он даже не был знаком.
– А попасть туда проблем не будет? Помню…
– С этим никаких проблем, – ещё шире улыбнулась Ли, откидываясь на спинку стула. – Я знаю короткую дорогу.
Отчего-то на душе Африка стало неспокойно, но он всё же кивнул и принялся за еду.
Разговоры можно и потом поговорить, а рыбка потом остынет.
Глава 15: Недоразумение
Хин решил выбрать местом для привала открытую скальную площадку, прикрытую с одной стороны горой и многочисленными кустами можжевельника, дизельмы и стелющегося кипариса, а с двух других обрываясь в пустоту. Четвёртой стороной служила проходящая мимо площадки тропа, усыпанная цветами камнеломки. Конечно, это не самое лучшее место: сильно продувается и не защитит в случае дождя или нападения, зато с этого каменного балкона открывался фантастический вид на красную пустыню и более низкие – относительно лунных гор – железные горы.
Там, внизу, уже вовсю царила ночь, превращая пустыню в один большой тёмный провал, а железные горы окрашивая из красно-оранжевого в бордово-чёрный. И только на вершине лунных гор ещё сохранились последние отблески дня, золотыми искрами блистая на белых и серебряных камнях.
Сварт развёл костёр у самой скалы, между двумя крупными кустами можжевельника, вполне неплохо справляющимися с ветром, и приготовил себе ужин. Король орков хорошо снабдил его провизией в дорогу, так что экономить ему не приходилось. Вяленое мясо, овощи, сухари, орехи. И где только Шаграт всё это находит у себя в пустыне?
Последние лучики солнца ушли за горизонт, мгновенно погрузив белые лунные горы во мрак.
Похолодало.
Эльф подкинул в костёр собранного по округе хвороста, поглубже закутываясь в походный плащ.
Он практически на самой вершине. Завтра к вечеру достигнет границы. Кажется, эти земли принадлежат сейчас барону Шимхани, насколько он помнит. Мерзкий тип. Хорошо, что Хину не обязательно заглядывать к нему на огонёк. Всё-таки юный сварт уже давно отказался от всех привилегий, так что вполне может действовать, как рядовой разведчик. А там, ещё немного и Хуорн… великий лес тёмных эльфов. А там…
Костёр стрельнул и Хин, поёжившись, подкинул ещё дров.
Шаграт послал его в Хуорн, чтобы поднять эльфов на войну, но всё это просто только на словах. Он считает, что Хин обладает властью и влиянием, но ошибается. Хин теперь обычный разведчик, не более. Да, он согласился помочь орку, но единственное, на что он может уповать – это благоразумие короля Вамхарона, нынешнего правителя Хуорна. Если, конечно, тёмный правитель согласится принять последнего истинного наследника престола, бывшего принца Хинамона. Да, как вы могли уже догадаться, на самом деле Хин «чёрная молния» никто иной, как наследник чёрного престола, но его притязания никто не станет поддерживать, даже, если он попытается их предъявить. А такой глупости он точно делать не станет.
Дело в том, что пятнадцать лет назад, когда сам Хин был ещё мальчишкой, его отец проиграл войну с драконидами, потеряв тем самым уважение и поддержку дворян. Говорят, кампания была проиграна из-за самоуверенности и недальновидности его отца, короля Атхина. Отсюда и ненависть юного сварта к чешуйчатой расе потомков драконов. Его отец списал всё на слабость солдат и приказал тренировать их ещё усерднее, готовя новый план завоевания востока. После такого заявления дворяне пришли к выводу, что правителя пора менять, и устроили покушение. Хинамона тогда пощадили, как самого младшего из принцев, ещё не ставшего рыцарем, а значит, бывшего простым ребёнком. Но хоть его и не стали казнить, привилегий он всё же лишился. Брать бывшего принца на попечение никто не хотел, и дворяне решили сплавить его в армию, где юный Хин быстро вошёл в состав разведки, чем очень обрадовал дворян, ведь так он мог умереть быстрее, а если и нет, то по крайней мере находился далеко от королевства, не мозоля глаза.
Оглядываясь на всё вышесказанное, сварт не мог взять в толк, отчего Шаграт считает его равным себе и способным поднять Хуорн на войну. Ведь, насколько было известно самому Хинамону, репутация у него в королевстве, скромно говоря, не из лучших.
Костёр постепенно догорал, и эльф бросил в него остатки дров, устраиваясь поудобнее.
До рассвета оставалось совсем ничего; нужно было успеть вздремнуть.
***
Западной границей земель свартов, находящейся на самой вершине лунных гор, именовался длинный кряж, протянувшийся далеко с севера на юг и лишь в одном месте имеющий лазейку, прозванную лунными вратами. Через эти врата могла бы пройти колонна всадников, по десять наездников в ряд, но только в месте самих врат, больше похожих на серебряную стену. Подход к вратам был узок и больше походил на тропу, которая тянулась под большим уклоном от самого подножья, лишь в нескольких местах выходя на обрывы и небольшие плато. Думаю, можно и не говорить, что врата очень хорошо охранялись. Всё же история взаимодействия тёмных эльфов с орками пустыни больше напоминала череду передышек между войнами, чем на дипломатию.
Очередной поворот и сварт вышел к ровной пустынной площадке возле лунных врат. В глаза тут же бросились красные стяги с чёрным деревом по центру – герб Хуорна и всех тёмных эльфов – в очередной раз напоминая разведчику, как давно он отсутствовал дома.
Колба, как в шутку называли эту площадку-поляну, раскинувшуюся от тропы до врат, разведчики, походила на выжженное поле. Здесь и раньше ничего, окромя камнеломки, не росло, а сейчас даже её видно не было. Видно новому хранителю врат растения были не в радость. Вот только зачем избавляться от назойливых сорняков настолько кардинально?
Эльф перевёл взгляд на стену. На душе отчего-то заскребли кошки.
Серебряная стена имела С-образную форму плотины и была выстроена из плотно подогнанных друг к другу камней. Камни прилегали друг к другу настолько плотно, что даже самый тонкий кинжал некуда было воткнуть. Издалека стена казалась литой и Хин знал, что она также была зачарована лучшими мастерами Хуорна. Эту стену невозможно было сокрушить, что не раз доказывали орки со своими набегами. Она являла собой вершину строительного и магического искусства тёмных эльфов.
По всему периметру стены висели чёрно-красные стяги Хуорна; многие из них развевались и над стеной, гордо возвышаясь над многочисленными бойницами из которых – как было известно сварту – на него смотрели многочисленные красные глаза его собратьев.
Чем ближе Хин подходил к великим лунным вратам, тем больше ощущал гнетущее чувство беспокойства. Будто всё его естество призывало эльфа развернуться и пойти обратно; а ещё лучше – побежать. Слишком уж тихо здесь было, вот что ему не нравилось. А может он просто слишком давно не бывал дома?
– Стой! Кто?! – послышалось откуда-то со стороны врат.
– Свои, – крикнул сварт.
Будто бы они и сами этого не видят. И к чему все эти церемонии? Совсем делать нечего на пограничье?
– Кто?! – повторил вопрос страж врат, и эльф заметил множество луков, направленных в него со всех сторон из бойниц на стене.
А вот это уже интересно.
– Хин чёрная молния, разведка, третья бригада, – представился он официально.
Луки не опустились. Наверху началось какое-то оживление.
– Хинамон? Подчинённый Минкамы? – бросил уже другой голос, более важный и глубокий, видно местный командир.
– Он самый, – крикнул Хин. – У меня важные сведения для короля. Может уже пропустите? – решил докинуть он напоследок.
Сверху снова началось какое-то оживление, но потом серебряные врата наконец дрогнули и начали отворяться.
– Ну наконец-то, – раздражённо бросил сварт. – Я уж было подумал, что вы меня до самой зимы… – голос эльфа оборвался на середине предложения. За отворившимися вратами на него смотрели около дюжины луков, и это не считая тех, что были на вратах и по откосам скал.
Разведчик немного развёл руки в стороны, подальше от оружия, на всякий случай, озираясь по сторонам, пытаясь понять, что происходит.
– А что… – решил уже было озвучить он свой вопрос.
– Хинамон, сын Атхина, – провозгласил тот же голос, что спрашивал, он ли подчинённый Минкамы. – Ты подозреваешься в измене Хуорну и будешь препровождён для дальнейшего разъяснения в поместье барона Шимхани.
Вот так-так. Недоразумение или тёмная игра, в которую он попал случайно? В любом случае, бежать уже было поздно, а сражаться со своими он не станет. Шимхани. Что же задумал этот подонок?
– Как вам будет угодно, – подняв руки, спокойно ответил Хин. – Могу ли я попросить об одолжении?
– Нет, не можешь, – нахмурился командир, ударив тёмного эльфа в висок чем-то очень тяжёлым.
Мир вокруг резко расфокусировался и завертелся, опрокидывая разведчика в тёмные глубины сладкого небытия.
***
Кто-то бил сварта по щекам, выкрикивая его имя.
Мысли постепенно собирались в одну кучу; голова нещадно раскалывалась.
Он открыл глаза, обнаружив себя лежащим на чьём-то хорошем, мягком и довольно дорогом коричневом ковре. Приятные ощущения портила лишь непрекращающаяся лавина шлепков.
– Хватит, – прикрикнул чей-то властный, надменный голос. – Он приходит в себя. – Поток ударов тут же иссяк.
Этот голос был из тех, от которых не стоило ожидать чего-то хорошего. Беспощадный голос. Голос, ищущий выгоды. Голос, обладатель которого, скорее всего, очень не любит, когда что-то идёт не по плану. И которому вряд ли понравится грязный разведчик, только что испачкавший его драгоценный ковёр.
Эльфа подхватили под руки и оторвали от пола, поставив на ноги. Мир вокруг покачнулся и начал принимать знакомые очертания.
– Держите его, – приказал голос. – Форух…
– Да, господин, сейчас, – послышалось со стороны и в нос Хину ударил резкий едкий запах.
Всё тело разведчика передёрнуло, желудок взбунтовался, на секунду эльфу даже почудилось, что его вывернет наизнанку, но обошлось. Спустя ещё пару секунд он сделал глубокий вдох и осмотрелся.
Дорогая, искусно отделанная, резная мебель под цвет ковра; посуда из чёрного золота и чёрного фарфора, в огромном количестве гнездившаяся на полках сервантов; стены, закрытые гобеленами с изображениями триумфов эльфийской армии на военном поприще; разного рода канделябры, светильники, сундуки, карты и множество других предметов, о предназначении которых ему оставалось лишь догадываться. При этом кабинет, в котором Хин находился, не был слишком уж просторным, скорее он выглядел просто захламлённым дорогой мебелью и дорогими безделушками, будто хозяин сего кабинета страдал от мании накопительства.
– Ну что, очухался? – обратился к нему голос.
Сварт перевёл взгляд узких красных глаз на полного тёмного эльфа, закутанного в коричнево-бордовую мантию. Заплывшее лицо с непропорционально большим носом вызывало отвращение; толстые светлые губы изогнуты в мерзкой ухмылке; множество подбородков плавно переходили в необъятную шею; белые волосы толстяка были зализаны назад и обстрижены, не доставая даже до плеч – мода, которую Хин не признавал; в левой руке бокал вина. Всем своим видом тёмный эльф излучал властность и недосягаемость, но одного лишь запаха этого борова хватало, чтобы понять, кто перед вами стоял.
– Шимхани… – выплюнул разведчик.
– Я тоже рад с вами наконец познакомиться, Хинамон, – ухмыльнулся барон. – В перебежчики заделался, значит, а? – бросил толстяк с презрением. – Так ты решил отплатить Хуорну за жизнь?
– Я не понимаю, что здесь происходит, – начал сварт. – Я не перебежчик. У меня есть информация…
– Молчать! – выкрикнул Шимхани и кулак одного из стражей оставил заметный след в боку Хинамона. – Видишь это? – Разведчик уставился на белый конверт с красным оттиском… бык? Королевская печать? – Это письмо от короля Вамхарона, с приказом во что бы то ни стало задержать тебя и не отпускать до дальнейших разъяснений. Ты подозреваешься в измене и тебе запрещено говорить до приезда королевского дознавателя. Всё ясно?
– Это недоразумение, – выкашлял Хин, всё ещё превозмогая боль в боку.
– Возможно и так, – улыбнулся ему барон. – Однако кто я такой, чтобы перечить королю? Бросьте его в темницу, – кинул он страже. – Если будет шуметь – вденьте ему кляп и перестаньте кормить и поить. Всё ясно?
– Так точно! – выкрикнули стражники.
– А тебе? – обратился толстяк непосредственно к разведчику.
– Я не буду шуметь, – пообещал Хин.
– Вот и славненько, – снова улыбнулся Шимхани, отхлебнув вина.
Когда Хинамона выводили из кабинета, барон напевал какую-то весёлую песенку. Что-то подсказывало сварту, что этому жирному борову очень нравилась роль тюремщика.
Тюрьма в поместье Шимхани находилась в подвале и уходила на три этажа вниз. Как вы, думаю, догадались, Хинамона поместили в самую глубь, как можно дальше от лестницы, в самый тёмный уголок, будто в надежде навсегда позабыть о его существовании.
На третьем подземном этаже не было факелов или магических кристаллов, в отличие от двух других. Здесь царила абсолютная совершенная тьма и даже воздух был пронизан какой-то несвойственной воздуху сыростью, холодом, безмолвием. Словно вас хоронят в самых глубинах чего-то, но без гроба и земли.
Когда решётка со скрипом затворилась, а стражники покинули этаж, погрузив всё крыло в беспросветную пустоту, Хин вспомнил одну удивительную вещь, отчего-то совершенно его не удивившую. Дело в том, что у нынешнего короля Вамхарона не было никакого королевского дознавателя. Согласно последнему указу: бароны, графы и герцоги сами вольны вершить закон на своей земле, по своему разумению. А это значило, что Шимхани мог держать сварта в тюрьме до скончания веков, если сочтёт нужным. Вот только вопрос: а зачем ему это всё?
Эльф откинулся назад, упёршись головой в стену камеры, и громко, витиевато, выругался.
Где-то рядом что-то зашуршало. Ощущения были такими, будто в соседней камере просыпался какой-то крупный зверь. По крайней мере разведчик очень надеялся на то, что оно находилось именно в соседней камере.
Нечто прекратило двигаться, будто затаившись.
Эльф нервно сглотнул, пытаясь высмотреть в темноте хоть что-то.
Обычно сварты очень хорошо видели в темноте, они, всё-таки, ночные жители. Но в этой темнице царила чересчур уж беспросветная тьма и его глаза ещё не успели перестроиться.
Нечто снова пришло в движение, двинулось на Хина, упёрлось в разделяющую их решётку и…
– Хинамон? – послышался из-за решётки до боли знакомый голос…
