Александр Сергеевич Смирнов
Свечи
– Мы здесь были без вас, – объяснил Александр.
– Но почему на вашем «ЗКП» так темно? – спросил Джон.
– Свет здесь есть, надо нащупать выключатель. – Александр, натыкаясь на какие-то предметы и на своих товарищей, начал ощупывать стены.
Вскоре раздался слабый щелчок, и свет электрической лампы залил небольшую комнатку.
– Странное чувство, – сказал профессор, – кажется, что мы только что пришли сюда в сопровождении подполковника и капитана. Будто бы и не было никакого путешествия в средневековье.
– А мне не кажется, – сказала Маша. – Я так испугалась, когда за мной гналась толпа!
Александр посмотрел на звездочёта, его ученика и засмеялся.
– Вы не находите, профессор, – говорил он, – что эти двое очень похожи на капитана и подполковника. По крайней мере, костюмчики такие же.
После этих слов в памяти восстановилась картина первого прибытия путешественников в войсковую часть.
– Я не забуду, как они напугали бандитов! – вспоминал профессор.
– Те как мыши разбежались по сторонам! – поддержала Маша.
– Какие бандиты? Вы про что говорите? – спросил Ричард.
Однако Джон не дал ответить своему товарищу.
– А вы знаете, что святая инквизиция знала о том, что нас хотят освободить? Правда, они не знали, что это будете именно вы, они считали, что это будет делать сам дьявол. Я слышал от тюремщиков, что охрана будет увеличена. Она действительно была увеличена. Они ещё говорили, что до нас двоих удалось спасти.
– Так это мы их и спасли, – смеялся Александр, – а потом угодили по ошибке на десять лет вперёд.
– А кого вы спасли? – спросил Ричард.
– Двое военных из нашего времени, – пояснил профессор.
– Как же военных из вашего времени умудрились приговорить к сожжению на костре? – не понимал Джон.
– Долго объяснять, – сказал Александр. – Посещать чужое время – занятие очень опасное, это мы по себе знаем. Кстати, вы тоже пребываете не в своём времени. Я бы не советовал вам оттягивать свой уход во второй уровень.
– Обогнать своё время почти на четыреста лет, и даже не посмотреть на него, это уж слишком! – возмутился Ричард.
– Я повторяю, это смертельно опасно! – повторил Александр.
– А вы на сколько лет промахнулись, когда были здесь первый раз? – спросил Джон.
– На десять, – ответила Маша.
– В большую или меньшую сторону?
– В большую.
– Вы были там и даже не глянули на то время? – не сдавался Ричард.
– Глянули, – призналась Маша, – правда, нам это никакого удовольствия не доставило.
– Нет, ты только послушай, Ричард, – жаловался Джон, – они не удержались из-за каких-то десяти лет, а нам отказывают одним глазком заглянуть через четыреста лет.
– Уважаемые, это действительно как-то не по-товарищески, – согласился Ричард.
– А я согласен с ними, – неожиданно поддержал звездочётов профессор. – Мы в будущем подглядывали за своей историей, а у них здесь никакой истории нет.
– Действительно, – согласилась Маша, – ни они никого не знают, ни их никто не знает.
– Мне остаётся только подчиниться большинству, – недовольно сказал Александр.
Неожиданно Маша забеспокоилась.
– Что-нибудь случилось? – спросил Александр.
– Мне надо знать, сколько сейчас времени и какое число.
– Нет ничего проще, – профессор кивнул головой на стену.
На самом видном месте дёргалась секундная стрелка больших настенных часов. На циферблате отображались так же не только дата, но и день недели.
– Через пятнадцать минут заканчиваются лекции, – сказала Маша. – Мне домой надо.
– Беги, – сказал Александр, – мы тебя найдём.
– А куда бежать?
– Один из выходов ведёт в гаражи, – стал объяснять профессор, – но он наверняка охраняется военными. Есть ещё один выход, который выходит во двор. Помните, мы через него директора на допрос притащили?
– Маша девушка, ей не справиться с чугунным люком, – возразил Александр.
– Сделаем так, – предложил профессор, – мы выведем из ЗКП Машу и заодно разведаем обстановку. После этого вернёмся за Ричардом и Джоном.
– Я полагаю, это самое разумное решение, – согласился Александр.
Путешественники вылезли из люка и оказались в глухом дворе. Они осторожно вышли на улицу и осмотрелись.
– Всё нормально, – сказал профессор.
– Ты определилась, где мы? – спросил Александр.
– Да, – ответила девушка. – Вон остановка троллейбуса. Сяду на десятый номер и через пятнадцать минут буду дома.
Вскоре из-за угла показался троллейбус.
– Десятый номер, – сказал профессор.
– Ну что, я поеду?
– Мы найдём тебя, – сказал Александр.
Троллейбус раскрыл свои двери, и Маша скрылась в его чреве.
Профессор и Александр проводили взглядом машину. Когда та скрылась из вида, Александр сказал:
– А теперь займёмся нашими друзьями.
Они повернулись, чтобы вернуться, но неожиданно наткнулись на двух милиционеров.
– Ваши документы! – сказал милиционер с пагонами прапорщика.
От неожиданности Александр с профессором на время потеряли дар речи.
– Что? – переспросил профессор.
– Я спрашиваю, паспорт у вас есть? – спросил милиционер с погонами сержанта.
– С собой нет, – ответил Александр.
– В таком случае, – сказал прапорщик, – как говорится, пройдёмте.
Александр вдруг осознал серьёзность положения: и он, и профессор в настоящее время должны находиться в психиатрической клинике.
– Мы сейчас не в половинном, а в нулевом уровне, – сказал Александр профессору.
– И что из того? – спросил тот.
– А то, что если мы сейчас здесь, то там нас нет.
Профессор сразу всё понял.
– Что же нам делать?
– Бежать, – шепнул Александр.
– Ну, так как? – улыбнулся прапорщик, – сами пойдёте или нам силу применить?
Александр оттолкнул прапорщика и рванулся в сторону. К сожалению, милиционеры просчитали и этот вариант. Сержант подставил беглецу подножку и тот растянулся на асфальте.
Через несколько секунд всё было кончено: пленники лежали со скованными наручниками руками. Прапорщик достал рацию и включил её.
– Докладывает семнадцатый. Мы взяли этих психов.
***
Маша вернулась домой, как обычно. Она скинула в прихожей туфли и босиком пробежала в свою комнату. Сев на диван и поджав под себя ноги, девушка закрыла глаза. Она всегда так делала, приходя с института. Мама была ещё на работе, и в распоряжении студентки было несколько часов, когда можно просто так посидеть на диване, помечтать, а то и просто подремать.
Правда, сегодня было не до мечтаний. В голове накопилось столько информации, что та не способна была переварить её. Путешествие в будущее, перелёт в прошлое и возврат в настоящее до сих пор не укладывалось в сознании.
«А может быть, мне всё это приснилось?» – подумала она.
Девушка осмотрелась вокруг и, не найдя ничего, что могло бы напомнить ей о невероятном путешествии, была уже готова согласиться со своим предположением, как её взгляд упал на подол платья, испачканного какой-то грязью.
«Это я испачкалась, когда вылезала из люка, – вспомнила она, – Мы покинули «ЗКП», а Ричард и Джон остались ждать профессора и Александра».
Маша разозлилась на себя за то, что ей опять в голову лезет этот дурацкий сон.
Неожиданно её мысли прервало чьё-то еле слышное всхлипывание.
Девушка встала с дивана и на цыпочках вышла из своей комнаты. В коридоре она остановилась и прислушалась. Из маминой спальни действительно доносились звуки сдерживаемого плача. Сердце чуть не остановилось от страха. Однако девушка, собрав воедино всё своё мужество, всё-таки открыла дверь в спальню.
– Мама!? – удивилась Маша.
На родительской кровати лежала мать, уткнувшись в подушку, и рыдала.
– Мама, что с тобой?
Девушка подбежала к кровати, присела и обняла мать.
– Кто тебя обидел?
– Папа, – тихо вымолвила женщина.
– Папа? А что сделал папа?
– Он умер, – ответила мать.
Всякие сомнения относительно путешествия в будущее моментально исчезли. Маша, понимая, что она ничего не может поделать с ходом событий, вспомнила, что её мать не в силах пережить смерть своего мужа, тоже умрёт.
– Нет!!! – закричала Маша, – Не надо! Не сейчас!
Девушка не выдержала напряжения и потеряла сознание.
Очнулась она от того, что мама приводила её в себя, натирая виски нашатырным спиртом.
– От чего он умер? – спросила дочь.
– Его убили, – ответила мать.
– Убили?
Эта первая несостыковка с будущим подействовала, как спасительная соломинка для утопающего. Если отец не умер в больнице, как это было известно из будущего, а его убили, значит и смерть матери может произойти совсем по другому сценарию, а главное, в совсем другое время.
– Как, убили? Кто убил? – переспросила Маша. – Разве он не в больнице?
– Там они его и убили, – ответила мать.
– Кто убил?
– Врачи, кто же ещё?
– К сожалению, врачи не всегда способны победить болезнь, – попыталась хоть чуть-чуть успокоить мать Маша. – Папа долго болел.
– Ты же ничего не знаешь, доченька! Он был совершенно здоров.
– Он здоров? – удивилась Маша.
– Он так же здоров, как и твой парень, который тоже находится в психиатрической клинике. Его, кажется, Александром зовут?
– С Александром произошло недоразумение, – ответила Маша.
– Недоразумение заключается в том, что он не захотел служить этой стране, – зло сказала мать, – а твой отец…
– А что мой отец?
– Ты знаешь, за что Солженицына лишили гражданства?
– Да, он клеветал на нашу страну.
– Ничего он не клеветал. За его книгу «Один день Ивана Денисовича» сначала решили даже дать ленинскую премию, но потом она кому-то не понравилась и все его работы оказались клеветой. После Солженицына были Вишневская, Растропович. Академик Сахаров превратился в сумасшедшего.
– А что сделал папа? – спросила Маша.
– Они с друзьями решили сказать – «нет» этому произволу. У одного нашли плакат – «СССР – тюрьма народов». Вот он и стал сумасшедшим.
– Кто, друг или папа?
– Вся компания.
– Ты никогда мне об этом не рассказывала.
– Я, слава богу, в своём уме. Неужели ты думаешь, что я, вслед за мужем, отправлю туда свою собственную дочь? Тем более, твой отец был неправ.
– Неправ?
– Да. СССР – это не тюрьма народов, а огромный сумасшедший дом.
Мать помолчала немного, а потом с завистью посмотрела на дочь.
– Как я вам завидую, молодым. Вы будете жить совершенно в другом обществе, где будет свобода слова, где никто не будет сидеть в психушке за свои убеждения. Наша страна изменится, а папа, к сожалению, этого не увидит. Чуть-чуть не дожил.
– До чего не дожил? – осторожно спросила Маша.
– До социализма с человеческим лицом.
– С каким лицом?
– Ты, что с Луны свалилась? Партия провозгласила перестройку. Слава богу, генсеком молодого поставили. Он мужик умный, страну поднимет.
– Он поднимет? – горько усмехнулась Маша, – Да через десять лет этой страны вообще не будет! И генсека не будет, и ничего не будет.
– Господи, что же ты такое говоришь? Как это, ничего не будет? Так не бывает.
– Ещё как бывает, мамочка!
– А кто же будет поддерживать порядок, если страны нет?
– Бандиты. Они заменят и милицию, и прокуратуру и суд.
– По-твоему, и милиции не будет?
– Милиция превратится в бандитов. Это будет красная крыша.
– У милиции будет красная крыша?
– Это не важно, какая крыша будет у милиции, хоть зелёная, главное, что сама милиция превратится в красную крышу. Заводы перестанут работать, а вся страна превратится в лохотрон.
– Во что, во что? – не поняла мама.
– Лохотрон, – повторила Маша. – Мошенники, по-нашему.
Лицо матери исказилось от ужасной догадки.
«Неужели этим можно заразиться?» – подумала она.
– Что с тобой, мама? – заметила это Маша.
– Ты навещала своего Александра? – спросила она.
– Откуда ты это знаешь?
– Нетрудно догадаться.
Два самые сильные инстинкта вступили в единоборство. Инстинкт самосохранения отталкивал от дочери мать, как от чумы. Женщина теперь уже была полностью уверена, что молодой человек дочери попал в психиатрическую больницу не из-за того, что не хотел служить в армии, а потому, что был действительно болен. И не просто болен, а опасно болен, потому как, заболевание его было заразно. Материнский инстинкт, пренебрегая всякой осторожностью, не боясь заразиться этим опасным психическим заболеванием, пытался сжать свою дочь в объятьях и защитить даже от этой страшной и непонятной болезни.
– Не отдам! – кричала мать, сжимая дочь в своих объятиях. – Они не посадят тебя в психушку!
– Какая психушка, мама? О чём ты?
– Никогда, слышишь, никогда не ходи к этому Александру!
– При чём тут Александр? Я не понимаю тебя!
– Эти болезни могут быть заразными, девочка. Неужели ты хочешь оказаться в психушке, как и он?
– Ах, вот ты про что? – догадалась Маша. – Успокойся, я совершенно нормальна.
Однако заверения дочери нисколько не подействовали на мать. Она заломила руки над головой и разразилась новым приступом истерики.
– Господи, за что же такая напасть на меня!? И муж и дочь! Забери и у меня разум, чтобы не видеть всего этого!
Маша не на шутку перепугалась. Самым страшным было то, что она не знала, как помочь маме. Любые слова дочери несчастная женщина воспринимала, как бред умалишенного. Девушка поняла это и совсем перестала разговаривать с мамой. Она выбежала в коридор, где в шкафу находилась аптечка и достала нашатырный спирт. Вернувшись в спальню, Маша обнаружила свою мать тихо лежащей на полу. Цвет лица у неё был бледно-серый, а дыхания почти не ощущалось. Пузырёк с нашатырным спиртом выпал из рук и разбился, но девушка даже не заметила резкого, противного запаха. Она собрала все свои силы, чтобы самой не упасть в обморок и вызвала скорую помощь.
Глава 24
Прождав в ЗКП три часа, Ричард и Джон поняли, что их друзья вряд ли вернутся.
– С ними что-то произошло, – забеспокоился Джон. – Они хотели вернуться быстро.
– Их надо выручать, – согласился Ричард.
– Хорошенькое дело – выручать! Как, позвольте спросить? Там, – Джон показал куда-то вверх, – совсем другой мир. Почти четыреста лет прошло.
– Ты же сам хотел хоть одним глазком посмотреть.
– Одно дело посмотреть, когда тебя сопровождают профессор с Александром, а другое…
– А кто их сопровождал, когда они спасали нас? – спросил Ричард, – те же четыреста лет, только в другую сторону.
Джон понял, что был неправ. Однако одного этого понимания было совершенно недостаточно для конкретных предложений.
– Сначала надо найти выход отсюда, – предложил Ричард.
Это предложение было вполне реальным и не обещало ничего опасного. Джон оглянулся по сторонам и, увидев два коридора, спросил:
– Здесь два туннеля. По какому они ушли?
Ричард виновато пожал плечами.
– Я не помню.
– Я тоже не помню, – признался Джон. – Сделаем так: осмотрим сначала один туннель, затем второй.
– Начнём с этого, – Ричард кивнул на туннель, который был рядом с ним.
– Хорошо, – согласился приятель.
Он поднял с пола какую-то железяку и процарапал ей крест возле туннеля.
– Это я на тот случай, если мы опять забудем.
Друзья осторожно вошли в коридор. Чем больше удалялись они от места их пребывания, тем больше овладевало ими беспокойство. Наконец Джон не выдержал и остановился.
– У меня такое чувство, что мы что-то не сделали.
– Я знаю, что мы не сделали, – сказал Ричард. – Мы оставили без присмотра генератор и тот чёрный ящик. А вдруг он попадёт в чьи-то руки?
После этих слов страх достиг своего апогея. Друзья развернулись и побежали назад. Вернувшись в комнату, они увидели чёрный дипломат и генератор в целости и сохранности.
Путешественники присели и облегчённо вздохнули.
– Слава Богу, всё на месте! – сказал Ричард.
Он взял генератор и нежно прижал его к груди. Джону оставалось забрать портфель.
Они снова начали свой путь. На этот раз никакого волнения не было. Друзьям казалось, что «волшебный генератор» может защитить их от любой неожиданности.
– А ты пользоваться им умеешь? – спросил Джон.
Ричард отрицательно помотал головой.
– Александр с профессором умеют, – ответил он. – Мы найдём их.
– Обязательно найдём, – согласился приятель.
Тоннель закончился металлическими воротами. Через щели дул небольшой сквознячок, свидетельствуя о том, что по ту сторону царила природа.
– Там выход, – сказал Ричард и толкнул ворота.
Опьяняющий запах свободы опьянил недавних узников и они, не в силах сдержать радости, пустились в пляс.
***
Сержант Бабарыкин, тот самый, что собирал генератор для капитана и подполковника, стоял в наряде по охране секретного входа в «ЗКП». Этот вход был замаскирован под обыкновенный гараж, в которых советские граждане хранили свои ржавые «жигули» и «москвичи». Чтобы сбить с толку многочисленных шпионов, пост находился не у охраняемого выхода, а у соседнего гаража, где якобы зарвавшийся полковник, используя своё служебное положение, охранял свою личную «волгу», неизвестно на какие шиши приобретённую. Так как в те времена почти все полковники использовали своё служебное положение в личных целях, и почти все имели автомобили, неизвестно на какие шиши приобретённые, такой пост ни у кого не вызывал никаких подозрений. К гаражу изредка приезжал военный «УАЗик», из него вылезал лоснящийся полковник, который заставлял солдата открыть гараж. Полковник заходил в него и любовался своей «волгой», которая никуда никогда не выезжала. А зачем ей ездить, ведь в подчинении у полковника была целая автобаза с казенными автомобилями и, самое главное, с казённым бензином. Налюбовавшись своей ласточкой, полковник приказывал солдату закрыть гараж и не спускать с него глаз. Полковник уезжал, а солдат стоял навытяжку с приложенной к фуражке ладонью до тех пор, пока машина полковника не скрывалась из вида.
На самом деле никто, даже солдаты, охраняющие объект, не знали, что никакой «волги» у полковника нет. А приезжал он сюда, чтобы проверить пост и специальную связь в гараже, где хранилась «волга».
Сержант Бабарыкин, который уже почти был направлен в школу прапорщиков, служил, что называется, на совесть. Положа руку на сердце, нужно заметить, что слово «совесть» к этому случаю подходит с очень большой натяжкой, точнее сказать – совсем не подходит. Здесь была простая карьерная заинтересованность. После того, как подполковник и капитан взорвались, оставив на месте происшествия двух перепуганных студентов, всю ответственность пришлось принять на себя бедному сержанту. Студентов увезла милиция, и их больше никто не видел. Военным властям на растерзание остался бедный сержант. И военные власти терзали его – не стеснялись. Сначала они хотели полностью переложить на его плечи пожар на подстанции атомной электростанции, но руководство посчитало, что интеллект сержанта недостаточен для такой серьёзной диверсии, и это обвинение было снято. Хотели обвинить его в причастности к похищению студентов, но милиция не делилась с военными показаниями пострадавших и это обвинение тоже рассыпалось. Оставалось разобраться только с предполагаемой гибелью офицеров. Сержант дал руководству такие объяснения, что у тех волосы встали дыбом. Он говорил, что капитан с подполковником сделали машину времени, на которой они и улетели в 1941 год. Точку в этом деле поставил полковой врач. Он заявил, что показания сержанта свидетельствуют о полученной им сильной контузии. После этого медицинского заключения военные власти от Бабарыкина отстали. Правда, они отстали и со школой прапорщиков. Сержанту пришлось всё начинать с нуля. Он должен был доказать новому начальству, что, во-первых, вполне здоров, во-вторых, является примерным воином и в-третьих, что он достоин учиться в школе прапорщиков. Что касается первого пункта, то Бабарыкин никогда и ни при каких обстоятельствах больше не упоминал про машину времени, а заодно и про подполковника с капитаном. Для того, чтобы снова зарекомендовать себя примерным воином, он с удовольствием выполнял все, даже самые тяжелые поручения. Что же касается третьего, и самого главного пункта, то здесь всё зависело не от него, а от начальства.
Получив наряд на охрану гаража полковника (дело явно не сержантское, а солдатское), Бабарыкин воспринял его, как большое доверие со стороны командования. Он нёс службу бдительно, тем более, что главным объектом был не автомобиль полковника, а соседний гараж. Бабарыкин посчитал, что это был, наверное, гараж генерала, не меньше. И, хотя ворота генеральского гаража заросли высокой травой, которая не позволила бы открыть их даже при огромном желании, сержант, как говорится, смотрел в оба.
Бабарыкин вздрогнул от непонятного шума. Ему показалось, что ворота генеральского гаража дёрнулись.
– Враги! – вырвалось из уст сержанта.
Колени задрожали от внезапного ужаса. Но сержант вспомнил о присяге и взял себя в руки. Он подошёл к воротам и прислушался. В гараже действительно кто-то был. Сержант прислонил глаз к щели и заглянул в гараж. Генеральский гараж был освещён изнутри электричеством, никакого автомобиля в нём не было. В центре помещения танцевали два человека, облачённые в белые балахоны, на которых были нарисованы пляшущие черти.
– Эй, кто там!? – дрожа от страха, спросил Бабарыкин.
Незнакомцы перестали плясать и подошли к щели.
– Товарищ, открой ворота! – попросил один.
– Тамбовский волк тебе товарищ, – прошептал Бабарыкин себе под нос.
Сержант посмотрел на траву, которой заросли ворота и понял, что они не открывались несколько лет.
– Я спрашиваю, кто вы? – повторил Бабарыкин.
– Я – Ричард – королевский звездочёт, – послышалось за воротами, – а это мой ученик, Джон.
– Откуда вы там взялись? – спросил сержант.
– Из тысяча шестисотого года, – услышал он другой голос.
– Не понял, откуда?
– Нас хотели сжечь на костре, – стал объяснять первый голос, – а нам удалось убежать. Понятно?
– Понятно, – ответил Бабарыкин, хотя ему ничего не было понятно.
– Ты ворота нам откроешь? – спросил первый голос.
– Сейчас, за ключом схожу.
– Он их откроет! – раздался радостный выкрик с другой стороны ворот.
Бабарыкин снова приложил глаз к щели и увидел, как черти снова пустились в пляс.
Сержант вспомнил об инструкции, которую получил в секретной части, открыл гараж полковника и снял трубку спецсвязи.
– Алё, сержант Бабарыкин докладывает, – отрапортовал он. – На объекте появились посторонние.
– Кто такие? – спросил дежурный офицер.
– Королевский звездочёт со своим учеником.
– Что, что?
– Их приговорили к сожжению на костре, но они сбежали, – пояснил сержант.
– Ты что, пьян? – спросил дежурный.
Бабарыкин обиделся на офицера.
– Никак нет, я вообще не пью, – ответил он.
– Хорошо, наблюдай за объектом, мы скоро приедем, – ответил офицер.
Вскоре подъехала полковая машина. Из неё вышел дежурный офицер, двое здоровых ребят из комендантской роты и, почему-то, полковой врач.
Офицер подошёл к Бабарыкину и втянул ноздрями воздух.
– Он действительно не пьян, – сказал офицер полковому врачу.
– Показывай, что у тебя? – спросил он уже Бабарыкина.
– Там они, – показал сержант на ворота.
Офицер осмотрел гараж. Трава красноречиво доказывала, что ворота не открывались.
– Я тоже это заметил, – уловил взгляд офицера сержант. – Сдаётся мне, что они никакие не звездочёты, а обыкновенные черти. Иначе, как бы они туда попали?
Офицер внимательно посмотрел на сержанта.
– Да вы сами посмотрите!
Офицер сделал знак полковому врачу. К сержанту подошли два верзилы из комендантской роты и скрутили ему за спиной руки. Военные сели в машину, которая повезла их почему-то не в расположение части, а в гарнизонный госпиталь. По всей вероятности, школа прапорщиков и на этот раз ускользнула от сержанта.
Прождав достаточно долго, Ричард и Джон поняли, что никто ворота им не откроет.
– Надо проверить другой выход, – предложил Джон.
Друзья вернулись в комнатку, откуда начали своё путешествие и вошли в коридор, который не был помечен крестом. Этот тоннель оказался гораздо длиннее первого. Дойдя до конца, путешественники поняли, что попали в тупик.
– Всё, дальше пути нет, – сказал Джон.
– Это ложный тоннель, – согласился Ричард. – Так делали в египетских пирамидах.
Неожиданно на голову Ричарда что-то капнуло. Он поднял глаза и увидел ещё один маленький туннель, который уходил вверх.
– Смотри, это ещё не конец.
Джон посмотрел вверх и увидел металлические ступеньки, сделанные из металлических скоб.
– Полезем? – спросил он Ричарда.
– Мы для этого сюда и пришли, – согласился тот.
Друзья поднялись по лестнице и упёрлись в металлическую крышку.
– Это дверь, – предположил Джон.
Он попробовал надавить на неё плечом. Та со скрипом дёрнулась, и в тоннель пробился луч солнечного света.
– Нашли, – облегчённо вздохнул Ричард.
Через пару минут путешественники уже стояли внутри безлюдного двора и с осторожностью осматривали непонятные строения. Десятки окон как глаза неведомого чудовища смотрели на пришельцев. Из глубины строения доносились музыка и пение.
– Вот это голоса! – удивился Ричард, – судя по хору, там человек сто должно поместиться.
– Ты про оркестр забыл.
– Да, ещё и оркестр.
Окно закрылось, и музыка стихла. Из дверей вышла молодая женщина в обтягивающих фигуру джинсах. Она несла ведро, из которого пахло чем-то очень вкусным. Приятели решили спрятаться, от греха подальше, за непонятной конструкцией на колёсах, очень отдалённо напоминающей карету.
– Интересно, а куда здесь лошадей впрягают? – спросил Джон, – оглоблей-то нет!
Ричард ничего не ответил. Он смотрел на женщину и не мог отвести от неё глаз.
– Почти голая, – прошептал он приятелю. – В одних панталонах.
Джон посмотрел на женщину и остолбенел.
– Если её поймают в таком виде, то непременно сожгут.
Между тем, дама дошла до помойного бачка, вывалила из ведра помои и вернулась домой.
– Она что-то там спрятала! – сказал Джон, – пойдём, проверим!
Приятели осторожно вышли из укрытия и подошли к помойке. Открыв крышку, они не поверили своим глазам: в баке среди хлама и мусора лежали продукты, способные украсить любой королевский стол. После тюремной пищи, которая состояла из корки хлеба и кружки воды, увиденное просто сводило с ума.
– Господи, я такого не только не ел, я этого никогда не видел! – воскликнул Джон, – давай попробуем!
– А вдруг это отравлено, – испугался Ричард.
– У тебя нюх что ли не работает? Если что испортилось – не ешь.
К соседнему помойному бачку подбежала кошка, запрыгнула на него и приступила к обеду.
– Это они здесь животных подкармливают, – догадался Ричард.
Кошка, отобедав, вылезла из бачка, спокойно прошлась по двору и скрылась в подвале.
– Я же говорил, что всё свежее, – обрадовался Джон, – кошки никогда плохое есть не станут.
Друзья осторожно попробовали красную рыбку, которая находилась в прозрачном пакете. Вскоре, забыв осторожность, они поглощали диковинные продукты, нахваливая их непонятный и дивный вкус.
– Ты вот это попробуй! – протягивал товарищу Джон недоеденный банан. – Я такого никогда не ел!
Ричард съел банан и, в свою очередь, протянул другу немного подгнивший мандарин.
– Вот это чёрненькое не ешь, – он заботливо отломил несколько заплесневевших долек, – вкуснее и придумать нельзя!
Через пятнадцать минут трапеза была закончена, но не потому, что кончились продукты, а потому, что в желудки больше не помещалось.
– Если они так животных кормят, – рассуждал Ричард, – что же тогда сами едят?
– Да то же и едят. Разве ты не видел, что продукты наполовину съедены. Видно, у них так заведено: поешь, а половину отдай животным.
– Да, хорошая у них жизнь, – с завистью заметил Ричард, – еды вдоволь, женщины почти голые ходят!
Из дверей, откуда выходила женщина в джинсах, вышел мужчина. Он подошёл к конструкции, за которой прятались Ричард с Джоном, открыл дверцу и сел в кресло.
– Вот дурак! – захихикал Джон, – про лошадей-то забыл!
Вероятно, Джон сделал это замечание не совсем тихо. Мужчина повернул голову в сторону приятелей, смерил их брезгливым взглядом и процедил сквозь зубы:
– Алкаши проклятые, житья от вас нет!
Конструкция без лошадей зарычала, выпустила из себя облако сизого дыма и уехала из двора.
– А ты говоришь, лошади! – сказал Ричард и скорчил приятелю глупую физиономию.
– А что такое алкаши? – спросил Джон.
– Точно сказать не могу, – ответил Ричард, – но, коль скоро он обратился к нам, то алкаши, скорее всего, мы.
– А прочему от нас житья нет?
– Тут всё просто: мы же объели сейчас их животных.
Первая встреча с представителями современного общества прошла более-менее спокойно. Воодушевившись успехом, приятели осторожно покинули двор и оказались на улице. Первое впечатление повергло их в шок. Автомобили, мчавшиеся по проезжей части, развивали такую скорость, о которой не могли мечтать даже рыцари королевской свиты. Люди, облачённые в одежды, от которых иногда просто захватывало дух, шли куда-то, совершенно не обращая внимания, друг на друга.
– Они даже не здороваются! – заметил Джон.
В этот момент кто-то сильно толкнул Джона в спину. От этого толчка тот отшатнулся и непременно бы упал, если бы не стенка дома.
– В сторону, алкаш! – буркнул толкнувший Джона парень, даже не сбавляя хода.
– Откуда он знает моё имя? – удивился Джон.
– Почему ты так считаешь?
– Разве ты не слышал, он алкашом меня назвал?
Ричард пожал плечами, объяснить этого он не мог.
– Я вот о чём подумал, – продолжал Джон, – они говорят на совершенно чужом языке, а мы понимаем их.
Ричард о чём-то задумался.
– А ведь мы не только понимаем их, мы между собой на этом языке говорим, – сказал он.
– Надо у Александра спросить, когда он вернётся. Наверное, тут что-то связано с информационным полем.
Ричард опустился на колени и стал ощупывать мостовую.
– Ты посмотри, как они мостят дороги! – удивился он. – Камней нет, а дорога каменная и гладкая.
Джон тоже опустился на колени. Однако он не только ощупывал асфальт, но и обнюхивал его.
– Куда же они нечистоты девают? – спросил он. – Их здесь не только нет, но ими даже не пахнет.
Ричард принюхался и тоже не обнаружил привычного запаха.
Вокруг путешественников незаметно собралась толпа из молодых людей. Они смотрели на двух одетых в балахоны мужчин, ползающих на четвереньках, и смеялись.
– Эй, чуваки, что вы потеряли?
Джон и Ричард заметили молодых людей и поднялись с колен.
– Мы не чуваки, – сказал Ричард.
– А кто же вы? – усмехнулась девушка, раскрашенная всеми цветами радуги.
– Алкаши, – ответил Джон.
– Ясное дело – алкаши. Кто же вы ещё, если на карачках ползаете? Много выпили? – спросил парень, у которого длинные волосы были выкрашены в красный цвет.
После этого вопроса Ричард ощутил сильную жажду. Съеденная на пункте кормления животных солёная рыба давала о себе знать. В горле пересохло так, что было даже трудно говорить.
– Нет, – ответил Ричард хриплым голосом.
– А хотите выпить?
– Очень! – поддержал приятеля Джон.
Парень с красными волосами вытащил бутылку и протянул Джону.
– На, выпей.
Джон присосался к бутылке, как пиявка. Напиток обжог ему горло, но жажда была настолько сильна, что не помешала опустошить половину бутылки.