Александр Николаевич Лекомцев
Банда Воробьёвского верховья
Проснулся в это же время в зимовье и Гриша.
– Как ты там, Леночка? – прошептал он.– Где же мои папа с мамой?
Но время шло, и оно старалось привести эту часть затерянного и жестокого мира к переменам. Только лишь оставалось надеяться на то, что они будут добрыми.
Этим же ранним утром сыщики Столетовы вышли из поезда на перрон, не особенно обременённые поклажей. Они торопились к стоянке такси. Внезапно их оттеснила в сторону большая и разномастная компания. Многие из мужиков и парней, явно, бичеватого вида, в такую рань были уже навеселе, что называется, под мухой.
– А можно мне у тебя взять закурить? – нагло поинтересовался толстячок, ткнув Сергея пальцем в грудь.– Без дыма задыхаюсь, дядя.
– Задыхайся в сторонке, друг. Не помню, курю ли я. Забыл,– шутливо, но дерзко ответил Сергей Тарасович. – Погуляй сам по себе!
– Сейчас всё вспомнишь! – кто-то сбоку, всё же, успел ударить сыщика, слегка задев его подбородок.
Евгению Матвеевну хулиганы попросту схватили за руки и начали их с диким хохотом выкручивать.
– Женя, начали! – крикнул ей Сергей.
Он успел сразу же ударить двоих: одного, ногой, ниже пояса, второго, открытой ладонью – в переносицу. Столетов увернулся от очередного, ожидаемого им удара, сбросил с плеч рюкзак.
Евгения, опираясь на руки двоих хулиганов, быстро, почти мгновенно, поочередно сделала им подсечки ногами и тоже, как и муж, освободилась от ноши.
За всех происходящим равнодушно наблюдали двое милиционеров. Надо сказать, что Столетовы хулиганов не щадили. Частные сыщики уже поняли, что от этих сотрудников правоохранительного порядка им помощи ждать не придётся. Всё предельно ясно.
Когда дело было завершено в пользу супружеской пары сыщиков, вот тут-то к ним торопливо подбежали стражи порядка. Один даже потянулся рукой к кобуре, где, явно, покоилось табельное оружие, в частности, пистолет Макарова.
Но оба явно и щедро подкупленных милиционера (или ряженых бандита) в единый миг были сбиты Столетовыми с ног. Сыщикам в данном случае просто ничего не оставалось делать, им было не до разборок и всяких, и разных судов, которые абсолютно нейтрализовали бы их действия… при любом раскладе. Даже самом положительном.
Пришлось людям «при исполнении», уже лежачим, «выключать» сознание. Ведь один из них был вооружен. Наверное, всё-таки, господа в новенькой милицейской форме, вообще, не являлись представителями правоохранительных органов. Обычные, но переодетые не в свой «прикид» бандиты. Ряженые, одним словом.
Ведь маскарадный костюм, пусть надетый на тело субъекта, как говорится, по случаю, на час-другой или на пару десятков лет – всего лишь, бутафория.
Форма не всегда соответствует содержанию, и она не может являться для любого, самого отъявленного мерзавца своеобразным «бронежилетом» и, вообще, надёжной защитой от бед и невзгод до конца его… чёрной и постыдной жизни.
Да ведь и время получилось, выдалось, точнее, организовалось такое, что и дети должны были знать истину, каковой бы она ни являлась. Не всё ведь, что объявлено с высоких трибун, «белым» является таковым. Оно, как раз, зачастую – «чёрное».
Сергей Тарасович быстро извлёк пистолет из кобуры человека в форме милиционера. Подобрав рюкзаки, Столетовы побежали не к стоянке такси, а в противоположную сторону. Они завернули за угол большого дома. Сыщик с тревогой в голосе, стараясь быть, как можно спокойнее, сказал жене:
– Сейчас ловим частника на… легковушке и едем, как можно быстрей в эту чересчур… сказочную Воробьёвку. Чем раньше мы будем ближе к ней, тем больше возможностей нам затеряться среди людей. Я начинаю кое-что понимать…
Конечно же, Столетовы не открыли Америки, догадавшись, что кто-то… «мудрый» и предприимчивый организовал на них нападение. Разумеется, не с той целью, чтобы убить, но на долгое время отправить в местную больницу. А там уж, разумеется, за ними будет уход и лечение на самом высоком уровне.
Потом уж никто им, Столетовым, не станет мешать, как говориться, после драки махать кулаками. Пожалуйста, сколько угодно. Им даже… посочувствуют.
Нападение на них было не таким уж и внезапным, да и не тщательно продумали его «мафики». Сработали не чисто. Рассчитывали на то, что шесть-семь хулиганов из коллектива привокзальных бомжей запросто справятся с сыщиками. Но бандиты не учли того, что Столетовы были не такими уж плохими спортсменами.
Ясно, что подлая акция проводилась только с той целью, чтобы остановить их продвижение к намеченной цели, именно, туда в тайгу, к Старухиному зимовью. Если бы Гриша дал своим родителям неправильную наводку, то в данном случае избиения «младенцев» не произошло бы. Разумеется, в роли «младенцев» были бичи-хулиганы. Значит, Воробьёвка – верное направление.
Понятно, что само-то село, наверняка, небольшое, глухое. В нём, вряд ли, могли держать пленницу. На очень рискованный шаг не пошли бы даже самые глупые и начинающие бандиты. Такой поступок с их стороны был бы не оправданным и не логичным. Получается, что надо искать Лену выше, в горах, в тайге… Скорей всего, именно там, где находятся «скрытые от глаз человеческих» плантации мака и конопли.
Ведь, наверняка же, там стоит обязательно какая-нибудь охотничья или промысловая база, или что-нибудь в этом роде. Она, без сомнения, самая ближайшая и единственная здесь, в пригородном районе.
Похитителям Балантьевой, то есть торговцам и производителям наркотиков, нет смысла забираться выше, в горы, туда, где почти ничего не растёт из-за неблагоприятных климатических условий и зимой, и летом, куда есть возможность долететь только вертолётом или добраться пешком. И ведь не всякий сможет подняться в гольцы.
Даже если предположить, что каждый второй из бандитов – альпинист, то укрывать именно в гольцах Лену было бы абсурдно. Столетовы понимали, что надо искать именно то место, которое, более или менее, скрыто от подавляющего большинства человеческих глаз. Ведь откуда можно держать постоянную и чёткую отлаженную транспортную связь с городом или, через возможный перевал, с другими районами Сибири…
Им, Столетовым, для начала и в кратчайшие сроки необходимо было найти именно базу, к примеру, какого-нибудь частного таёжного промышленного хозяйства или акционерного общества. Получается, что такова самая надёжная «крыша» для мафии – даже не гласная. Возможно, она и есть поддержка их основной «чёрной конторы». Комар носа не подточит, когда налицо предприятие, бизнес которого основан на законном основании, документально… и подан как полезный промысел.
Такая фирма напоминает своеобразного морского дракона: маленькая головка с грустными и ласковыми глазками наверху, над водой, а мощное, безобразное тело, с опасными и сильными когтистыми лапами… в глубине.
Некоторые, даже самые ответственные чиновники, порой не замечают таких вот уродливых явлений… в бизнесе или просто не желают видеть ничего негативного, по целому ряду причин. Скорей всего, что так гораздо проще жить и… брать взятки. Но причин тут может быть превеликое множество, но далеко не каждой из них найдётся оправдание даже в самом гуманном суде.
Сыщики Столетовы были не так далеки от истины – одной из надёжных опор в их для бандитов, как раз, являлась фактория «Кедровая». «Но само-то логово должно находиться,– рассуждал Сергей Тарасович,– ещё выше предприятия-крыши. Вполне, логично. Правда, возможны и всякого рода исключения из правил. Но нет уже времени ориентироваться на нонсенсы. Стоит прорабатывать самую надёжную и правдоподобную версию». Иначе не было бы смысла им всем, таёжным разбойникам, рисковать собственными жизнями.
Евгения сделала предположение, что за счёт небольших плантаций мака и конопли в горах шибко-то не поживишься, не нагреешься, как говорят: шкурка выделки не стоит. Тут, явно, преступная группа состоит не из десяти-двадцати человек. Их больше, и они не только здесь. Значит, через руки таёжной мафии проходит практически всё, добытое промысловиками, охотниками, бомжами и бичами: от земляничного листа до выделанных соболиных шкурок.
Но, вероятно, и это не всё, что находилось в лапах мафии. Было кое-что и покруче. Ясно, что главные таёжные бандиты пользовались большим «чёрным» авторитетом. Наглость и уверенность в том, что всё им сойдёт с рук, и позволила разбойникам похитить Елену Балантьеву. Но зачем? Выкуп, большие деньги за Балантьеву преступников, явно, не интересовали.
Предположений множество, но не имелось у сыщиков Столетовых пока никаких «зацепок», причина преступления не прослеживалась. Но скоро кое-что прояснится… Они обсуждали на скорую руку ситуацию уже не в первый раз, когда ловили попутную машину в сторону Воробьёвки.
Им удалось притормозить старую «Кароллу», за баранкой которой сидела совсем ещё молодая женщина. Можно сказать, по внешности, девушка… Владелица иномарки по имени Ирина рассказывала им, «туристам», что вверху, в горах, почти над селом Воробьёвка, стоит фактория «Кедровая». «Там не так уж и плохо можно отдохнуть». Имелись даже, более или менее комфортабельные номера в большом двухэтажном деревянном здании.
Ирина в прошлом году ходила в те места со знакомыми парнями за кедровыми орехами… ради смеха. Развлекалась, отдыхала… Нормально. Не до орехов им было. Просто веселились.
Здоровенный детина по прозвищу Внучек поставил перед Леной огромный поднос, на котором располагался прекрасный обед из нескольких блюд. Балантьева посмотрела на них с грустью, тяжело вздохнула. Еда и «прислужник ведьмы» ей были безразличны. Совсем упала духом, но, всё-таки, надежды на собственное спасение не теряла.
Внучек вторично жестом предложил ей большую порцию горячей ухи из стерляди, бифштексов из дичи, зернистой лососевой икры, свежих солёных омулей и прочего. Она отрицательно кивнула головой. Поклонившись и закрыв за собой дверь, Внучек удалился.
На глаза Лены, в который уж раз, наплыли слёзы. Но она улыбнулась, вспомнила Григория, своего друга Гришу. Где он сейчас? Почему её не ищет? Может быть, и правильно делает. «Не ищи меня, Гришенька. Если эти негодяи тебя поймают, то не пощадят. Никто не сможет помочь… кроме милиции».
Да, бандиты не только с большим уважением и внимание относились к Балантьевой, но и с нескрываемым страхом. Они понимали, что капризная девчонка скоро станет женой Принца. В её руках могут, кроме всего прочего, оказаться их личные судьбы. Самодур-мультимиллионер или миллиардер из магометанской страны основательно вбил себе в голову, что Лена – «алмаз его души».
Много и ныне негодяев, которые наивно полагают, что если у них есть на кармане большие деньги, то им дозволено делать всё. К счастью, тут они заблуждаются. Как говорится, большому пароходу – и большие рифы. Они такого обстоятельства часто не учитывают. А зря.
У бандитов своя «железная» логика… Ведь еще неизвестно, как поведёт себя этот «алмаз», когда, став законной женой господина Пури, повзрослеет и добьётся определённых поблажек со стороны мужа и прав. Принц, к тем, кто его любит и почитает, в крайнем случае, терпит, относится вовсе не как тиран. Наоборот… становится иногда сам в позу раба, но такое раболепие – всего лишь, прихоть большого господина, его, если угодно, своеобразное развлечение.
О таких вот странностях характера Пури местная таёжная мафия и даже рядовые её «сотрудники» были весьма и весьма наслышаны.
А господин Пури в это время старательно оплакивал трагическую и «неожиданную» кончину своей старшей жены Зульфии. Его и её совместные дети в спешном порядке прилетели из Лондона. Но были они относительно спокойны, как, пусть юные, но истинные мусульмане. Впрочем, не совсем так. Дети есть дети, да и люди всегда остаются людьми в горе и счастье… Эмоций не скрыть.
Но они знали и не сомневались в том, что за гробом существует новая жизнь, для истинных правоверных. «А то, что ушла от нас несравненная Зульфия, то так решил Аллах». Но Всевышний в данном случае был не причём. «Нет,– лукаво подумал Принц,– так решил он, господин Пури. Правда, и Бог тоже так решил, потому что всё получилось так, а не иначе».
Этому мафиозному магнату, делающему большие деньги на чужих бедах, и в голову не приходило, что Аллах, вряд ли, простит его за тяжкий грех, в любой другой жизни. Что бы ни делалось, но Высшие Силы всегда справедливы и не идут на компромисс ни с кем, ни за какие деньги. Да и причём здесь «крутые баксы», когда всё принадлежит именно Господу Богу. Не всегда люди разумом своим понимают это… Заблуждаются, не заботясь о собственной душе.
На погребении присутствовали и видные политические деятели, и бизнесмены, и представители прессы. Все сочувствовали господину Пури. «И аллах, и люди знают, каким прекрасным человеком, женой и матерью была несравненная Зульфия. Она ведь и политических кругах была известна, как реформатор».
После проведения и завершения всех необходимых траурных церемоний господин Пури доверительно сказал своему главному слуге и, фактически, преданному рабу:
– Теперь, любезный Исраэл, я могу лететь в Сибирь… с подарками для бедных людей. Это справедливо? Да?
– Истинно так, и справедливей не бывает! Да продлит на долгие годы аллах твою светлую жизнь, о, добрейший из добрейших! – Склонился перед ним Исраэл.– Произошло то, что должно было произойти.
– Брось паясничать! Ты же знаешь, я волнуюсь. Оттуда… нет никаких известий. Хочу узнать всё сам о Балантьевой.
– Пусть отсохнет мой язык,– возразил слуга.– Но я посоветовал бы вам набраться терпения. К терпеливому и мудрому человеку удача придёт сама и в свой час. А ты ведь такой и есть, господин.
Принц был не очень доволен высказыванием своего верного слуги, но спорить с ним не стал. Наоборот, он выслушал все его советы и рекомендации. Пури иногда, когда ему было необходимо, умел слушать и даже… прислушиваться к постороннему мнению. Однако, сейчас решил поступить так, как решил.
Господин Пури велел готовить слугам себя в дорогу и приобрести разные подарки – чтобы они были подешевле и чтобы их было побольше. Конечно, они предназначались для малоимущих людей, коих пока огромное количество в России, из далёкой Сибири.
Но не по доброте душеной он так поступал, а для эффекта и поднятия его авторитета на более высокий уровень. Надо же иногда и чрезмерно богатым олигархам изображать надевать на свои физиономии маски меценатов. Но двуногие «денежные мешки» ничего просто так не делают, из всего извлекают выгоду для себя и своих близких.
Кроме всего прочего, в специальном самолёте, должны будут доставлены до конечного пункта назначения, в один из городов Сибири, и продукты питания. Пусть все скажут о Пури: «О, какой добрейший и внимательнейший этот господин, даже к неверным!».
По крутым скалам вслед за Санькой, вверх, упорно карабкались Григорий и Виктор. Подъём был опасен, у мальчиков с голых каменных уступов то и дело соскальзывали ноги. Запросто можно было упасть вниз и разбиться о камни.
Неосторожно ступив на край валуна, чуть было не сорвался в пропасть Виктор. Он зацепился обеими руками за округлый камень. Казалось, вот-вот – и пальцы его рук разомкнуться. Санька и Григорий торопливо вернулись назад и с большим усилием подняли друга на выступ в скале.
– Так путь короче будет до Старухиного зимовья,– как бы, оправдывался Санька за то, что Витя чуть не погиб,– и дорогу эту мало кто знает.
– Думал, мне конец. Спасибо, помогли, ребята,– сказал Виктор.– думал, конец, конкретно. Но, вроде, живой.
– Вам всем, пацаны, конец,– злорадно сообщил с вершины скалы низкорослый и кривоногий дядька в шапке-малахае. – Сами виноваты. Добегались!
С ним рядом стоял ещё один невзрачный мужик неопределённого возраста, повыше ростом своего подельника, со шрамом на щеке. От левого глаза и прочти до подбородка. Стволы своих винчестеров они направили на ребят. Раздумывать было некогда.
Но юноши не знали, что предпринять. Ситуация более чем критическая. «Надо же,– подумал почти без страха, но с сожалением Гриша,– как просто приходит смерть».
– В таком случае,– перебарывая в себе некоторое оцепенение и растерянность, за всех сказал Григорий,– мы сдаёмся в плен.
– Да, сдаёмся,– подтвердил Виктор. – Нам ничего другого не остаётся делать.
Санька находился в подавленном настроении, молчал. Видно было, что он находился почти в шоковом состоянии. Но, всё же, как мог, держался, не хныкал, не нервничал.
По крайней мере, Санька старался не показывать виду, что ему страшно.
– Такое только в кино бывает,– зловеще улыбнулся бандит со шрамом.– Нам пленники без надобности. Бабушка нам велела вас мало-мало убрать. Приговорить, как водится. Свои носы вы засунули не туда, куда надо, пацаны.
– Очень удобное место,– сказал низкорослый и кривоногий,– тут вас никто не найдёт, сорванцы. Никто и не станет искать. Всё на медведя спишут… А так бы вот жили вы себе – и не тужили, если бы ни напали на след своей подружки. Ах, огольцы, не сидится вам дома. У меня, у самого такой вот… дурачок подрастает. Всё ему надо знать.
– Прячьтесь за выступ! – не так громко сказал своим попутчикам Григорий.– Кто-нибудь да спасётся. Может, получится.
Но никто из ребят не успел сдвинуться с места.
Раздались, один за другим, два выстрела – и оба бандита попадали с обрыва в ущелье.
– Жаль, – тихо произнёс Виктор,– что винчестеры с ними вместе вниз улетели… в пропасть. Сто пудов, разбойникам крышка. Факт. Такая высота…
– Там река. Ищи-свищи, – пробормотал, всхлипывая, Санька.– Там они утопли, даже если только раненные, а не убитые.
– Кто же нам помог? – задумчиво произнёс Григорий.– Своевременно. Они бы нас не пощадили… Чего же их жалеть! Они – бандиты.
– Так люди же, – пояснил Санька.– Какие – ни какие, а люди, ё-о-каргана!
– Люди не должны быть такими, как они. А нам и вправду здорово помогли. Шальные пули такими прицельными не бывают,– сделал заключение Виктор.– Странник этот и помог, конкретно. Кто же ещё, кроме него?
Но это был не Странник. Юношам пришёл на помощь коренастый, крепкого телосложения молодой мужчина, светловолосый, в геологической штормовке цвета хаки из грубого брезента; в штанах, почти такого же, защитного цвета, с рюкзаком за плечами. Рост не гигантский, но выше среднего. Голубые глаза, мощный подбородок, крепкие жилистые руки. Звали его Фёдором.
Капитан милиции Волобуев снова находился при оружии и опять в бодром состоянии духа. Он делал обход прилегающее территории к фактории «Кедровая». С ним были двое мужчин в гражданской одежде (то ли омоновцы, то ли бандиты). Они совсем недалеко от двухэтажного здания базы и гостиницы столкнулись с сыщиками Столетовыми.
– Капитан Волобуев, начальник уголовного розыска,– представился он супружеской паре.– Предъявите ваши документы!
– Какие у нас могут быть документы? – улыбнулся Сергей Тарасович.– Мы – туристы, из города. Вот решили с женой погулять по тайге, свежим воздухом подышать. Зачем с собой в тайгу брать паспорта?
– Эх, голова бедовая! – по-свойски перешёл на «ты» Волобуев. – В тайгу ты собрался, и не один, а с женщиной шагаешь… А вдруг мишка косолапый – хозяин тайги – встретится, а-а? Если точнее, то медведь. Что тогда?
– Мы опасности постараемся обойти. Но ведь женщина тоже хочет соприкасаться с природой,– сказала Евгения Матвеевна.– Или нельзя? Не положено, да? А медведь не спросит у нас документов.
– Пожалуй, что так. Что ж с вами поделаешь, соприкасайтесь, мадам! Вижу, вы люди интеллигентные… почти,– с сарказмом заметил Волобуев. – Отдыхайте! Но блуждайте с осторожностью. Тут иногда стреляют, и кто попало, и куда… хотят.
– Благодарю вас, капитан,– сказал Сергей.– Спасибо за предупреждение и заботу о нас.
Столетовы не стали больше испытывать судьбу и скрылись, очень быстро исчезли в густых хвойных зарослях, в еловом подросте. Волобуев находился в приподнятом настроении, и Столетовым просто повезло, что он не задержал их. Впрочем, вряд ли, они дали бы возможность арестовать себя, причём, очень сомнительным личностям…
Но ведь… своевременно у Волобуева совершенно вылетело из головы, что именно их, этих молодых мужчину и женщину, встречали на вокзале, купленные шефом таёжной мафии, хулиганы-бомжи. Ему же… надёжные люди показывали фотографии «сыскной» парочки, а теперь, якобы, таёжных… туристов. Капитана полиции внезапно осенило, озарило, что ли.
– Ядрёна корень, бадан через бадан! Мы же упустили частных московских сыщиков Столетовых! – он приказал сопровождающим его людям найти их.– Убрать! Немедленно! Постарайтесь сделать дело без выстрелов, а то на шум прибежит этот услужливый олух, владелец и начальник фактории Самохин!
– Мы их найдём! – заверил Волобуев один из «омоновцев», – далеко они не уйдут. Я не сомневаюсь. Уверенность имеется.
– Кстати, Самохина, голова бедовая, тоже убрать! Есть такое мнение… Пора! – решительно сказал Волобуев, – много знает и болтлив, гадёныш! Богатенький идиот! Не оправдал наших надежд… Пьяница и дрянь… И так мы здесь изрядно наследили… А он своё дело сделал, а нам концы надо обрубать. Чего глаза выпучили? Ищите Столетовых! Не теряйте времени!
Распоряжения Волобуева бандиты (конечно же, это были, именно, они) стали выполнять, почти не мешкая. Понятное дело, что внешнему виду и по форме одежды зачастую невозможно определить, кто является прислужником или даже представителем мафиозных структур.
Тем более, сопровождающие Волобуева были в гражданской одежде. Таких людей из таёжного бандитского клана ничего не смущает. Они зарабатывают деньги не просто нечестным путём, на зачастую… кровавым. Человеческая жизнь для них ничего не стоит.
Но Столетовы как сквозь землю провалились, Волобуеву и его, фактически, слугам найти их не удалось. А начальник и владелец участка и фактории Лёха Самохин гулял неподалеку от фактории, в гордом одиночестве. За ременным поясом у него торчала ракетница.
– Алексей Петрович,– к нему подошёл седой бродяга в старом поношенном штормовом костюме, – там вас, у озерца-то, спрашивают. Очень хотят вас наблюдать… в беседе.
– Минька, кот сивый! – пьяно захохотал Самохин, выхватив из-за пояса ракетницу и наставляя её на бича.– Ха-га-ха! Я здесь король! Я! И все деловые со мной повязаны! А ты – шестёрка!
– Так оно и получается. Шестёрка я и есть, правда, токмо не простая шестёрка, а козырная. Люди так говорят.
Самохин засунул за пояс ракетницу.
Грозно «король» глянул на сорокалетнего замызганного бомжа, с огромным превосходством посмотрел, как на муравья:
– Кто меня спрашивает и где?
– У озерца. Старушка какая-то.
– А-а, тогда другое дело. Сама Яга ко мне заявилась. Тихо, сейчас поглядим. Пойдём, Минька! Может, дело стоящее назревает.
– Так я и затем пришёл к вам, Алексей Петрович, чтобы проводить…
Шли они не так долго, потому что не большое, но довольно глубокое озерцо находилось почти здесь же, рядом, на высоте восемьсот метров над уровнем моря. Тут и деревьев было поменьше, солнышко светило ярче, зелёная листва и хвойные ветки не мешали пробиваться лучам… к земле, к людям. В радиусе пяти-шести километров располагалась плоскогорье, потому и создавалась иллюзия, обманчивое представление о том, что это была настоящая равнина.
Правда, у самого края плато, на все четыре стороны, просматривались сопки и сопочки. А чуть дальше, вверх тянулись крутые горы, заросшие кедрачом. Но вот, наконец-то, бич Минька и Самохин пришли к берегам большой канавы с чистой родниковой водой.
– Где Яга-то, Минька? – шёпотом спросил Самохин.– Или врёшь?
– Вона, на бугорке,– показал ладонью куда-то вдаль седой Минька. – Совсем рядом.
Самохин вытянул шею, как гусь из плётёной корзины, и получил мгновенный и резкий удар по горлу. Закатив глаза, Самохин упал.
Минька, со скорбным выражением лица, привязал к шее таёжного «короля» верёвку. На другом её конце были надёжно закреплены три трака от гусеничного тягача. Солидный груз. Всё это было заготовлено заранее. Пусть, наспех, но сооружено надёжно. Минька спихнул тело Самохина, вероятно, ещё живого, в большую канаву-озерцо. В самую яму, под крутым берегом.
Так вот и закончил свой неказистый путь один из мироедов, коих ещё немало было в то время в России среди господ, живущих и процветающих… на бедах людских. Таким вот творцом бед человеческих являлся и Самохин. Но вот поплатился он не за алчность и жестокость свою, а за то, что не так уж мало знал и много в опьянении алкогольном говорил… лишнего. Яга больше не могла терпеть «такого сраму».
– Ё-о-каргана! – сказал себе Минька.– Карманы-то у этого зяблика, миллионщика, забыл обшарить. Ну, да чёрт с ним! Дело сделано. Заплачено мне сполна будет. Не поскупятся.
Минька с большим наслаждением закурил папиросу, улыбнулся и, приняв покорно-рабский вид, поплёлся в сторону фактории. Надо было сейчас спросить у Волобуева только одно: «Гражданин полицейский, вы случайно не видели Алексея Петровича? Мне бы сейчас сухариков!».
Этой фразой запросто Минька и сообщит капитану милиции Волобуеву о том, что с болтуном Самохиным покончено раз и навсегда. А личная охрана крутого бизнесмена Самохина ни за какие медовые коржики, никогда и никак не сообразит, почему такое вот произошло с их… весёлым хозяином.
Но Минька, хоть и считался «козырной шестёркой», наивно полагал, что судьба благосклонна к подлым людям, таким, как он. Ошибся. Хитёр, расчётлив, готов был служить любому влиятельному господину, чтобы… скрасить собственную жизнь. Опасное дело – кому-то лично из бандитов или продавшимся им милиционерам убивать таких, как Самохин… Владелиц фактории «Кедровая», всё-таки, фигура заметная.
Другое дело, если исполнителем «приговора» станет бич, то есть бомж, которого заготовители недолюбливали, а некоторые и ненавидели, и даже побаивались. Что-то знали не очень хорошее и о владельце «Кедровой», шила в мешке не утаишь. По целому ряду объективных причин Самохина, жирующего на бедах других, не трогала до поры и до времени даже Яга.
Минька, оторванный, «отмороженный» бродяга, хоть и числился в исполнительных… лакеях у таёжной мафии, но был себе на уме. Всегда что-то планировал, чтобы сделать своё существование краше, и часто получалось, ибо вёл он себя со всеми, что называется, тише воды и ниже травы. Но тут не рассчитал. Не докурил он так своей папироски.
Его тут же, почти у таёжного озерца, из обычного гладкоствольного ружьеца шестнадцатого калибра, убили выстрелом в голову… картечью. Сбросили с обрыва в отлог, заросший, в основном, свиным багульником. В такой-то глухой и сплошной кустарник, в котором по нескольку лет никто не ходит. Да и к чему? Там ведь, кроме багульника и ольхи, ничего путного не произрастает.
А понадобиться заготовителям для сдачи лекарственное техническое сырьё в виде листа багульника, так его здесь повсюду валом, то есть много, в низовье, у подножия гор. Там и голубицы полно. Ягода, что на северо-западе России зовётся гоноболью.
Вот так и не стало Миньки, доносчика, тайного исполнителя и «шестёрки». Баба Яга перестраховалась, прикрыла, что называется, убийство Самохина, чтобы все концы обрубить… За бича, даже если тело его и найдут, ни один следователь прокуратуры «хлопотать» не станет, а Самохина, если что, то убил, именно, он… по злобе. Почти каждый это подтвердит.
Ведь издевался таёжный предприниматель над бродягами, и многие из них точили на него зуб. Хотел сивый Минька отличиться и денег подзаработать, да не удалось. За него всё продумали и очень спокойно отправили на тот свет.
А теперь очередь была за частными сыщиками из Санкт-Петербурга Столетовыми. Они могли спутать, как говорится, таёжной мафии все карты.
В данной ситуации здешней бандитской верхушке время на размышление не оставалось. Таёжным разбойникам надо было срочно обезопасить себя, чтобы спасти не только собственные шкуры, но и сохранить свой преступный «бизнес».
Да и ничего страшного не случиться, если кто-то из грибников или ягодников наткнётся на трупы двух неизвестных никому молодых людей – мужчины и женщины. Смерть их запросто можно списать на выходки таёжных бичей. Нет ничего проще. Зачастую настоящие преступники прикрываются теми, кто обездолен и нищ.
Это козырная карта и некоторых политиков, и, так называемых, меценатов. Они раздувают из мухи слона, полагая, что подают руку помощи собственному народу, который обобрали до нитки. А в экстремисты можно записать и бездомного пса, если он тявкнет невпопад.
Столетовы начали подниматься в гору. Сергей достал из рюкзака бинокль, расчехлил его и направил «глазами» в ту сторону, где заканчиваются гольцы и начинается растительность, в основном, мхи, не высокая и не густая трава…
– Да! Так я и думал,– он протянул бинокль Евгении.– Ну-ка, Женя, глянь-ка вот в ту сторону!
Она внимательно посмотрела в бинокль и спросила:
– Будущий опиум? Маки?
– Ой, не только маки, милая,– сказала Яга, неизвестно откуда появившаяся,– там и конопля есть. «Стекло» всякое сеем. Но живём, большей частью, на всём привозном. Что уж скрывать.
– Откровенно, говоришь, бабушка,– сказал Сергей Тарасович.– Прямо и чистосердечно, как на исповеди.
– Чего уж там, дорогие гости. Негоже мне секретничать в такой, можно сказать, для вас экстремальной ситуации. Чай, скрывать-то мне от покойников нечего. Нехорошо это. Покойники должны всё знать,– усмехнулась Яга.– А уж на том свете разрешаю вам всякие песни распевать.
– Может быть, ещё что-нибудь, уважаемая, сообщите по такому случаю? – как можно спокойней, сказала Евгения Матвеевна. – Мы послушаем.
– Ой, сообщу! Прямо язык чешется. Всё вам желается доложить, сладкая парочка,– старуха достала из кармана своей курки сигареты, чиркнула зажигалкой, закурила.– Девчонка эта… ваша значится у меня… в Старухином зимовье. Скоро переправим её за бугор. И станет она, неказистая и капризная тварь, принцессой заграничной, женой принца магометанского. Не настоящего токмо, но всё одно – богатый чёрт и продуманный. Всё-то его частной собственностью становится, чего не пожелает его душенька…
– Неужели так и произойдёт, бабушка, как ты тут нам любезно сообщаешь? – Евгения прижалась спиной к стволу дерева. – А вдруг да что-то у вас не срастётся, не заладится?
– У нас всё заладится, лебёдушка моя ненаглядная, – Яга выбросила окурок и махнула рукой.– И ещё скажу. Пацана вашего мы маленько… убьём, чтобы не лез, куда его не просят, куда не надобно нос совать малолеткам. Во взрослые дела нечего встревать. Не красиво и неприлично так себя вести в юные, можно сказать, почти что в отроческие лета. Вы с ним на том свете увидитесь, бог даст. Он милосерден и такую возможность вам, голубчики, предоставит.
– Наглая старая зануда! – Сергей потянулся в карман за трофейным пистолетом, – Надо бы тебе замолчать.
